Я остаюсь 2

Я ОСТАЮСЬ (часть вторая)

Для тех, кому интересно взглянуть на героев произведения, милости прошу пройти по ссылке:
https://cloud.mail.ru/public/zwtm/TossW6myC

ОТКАЗЫВАЮ В СОЧУВСТВИИ РАНАМ, ВЫСТАВЛЕННЫМ НАПОКАЗ
(АНТУАН ДЕ СЕНТ ЭКЗЮПЕРИ)
 
САМУЮ СИЛЬНУЮ ЛЮБОВЬ, ПОНАЧАЛУ, НЕ ЗАМЕЧАЮТ, И ПРОТИВЯТСЯ ЕЙ
(ДМИТРИЙ ГРИНБЕРГ)
 
Я ТЕБЯ У НЕБА ВЫМОЛИЛ,
Я ТЕБЯ У БОГА ВЫПРОСИЛ,
ОН ДОРОГУ К ТЕБЕ ВЫМОСТИЛ.
Я ДОШЁЛ ИЗ ПОСЛЕДНИХ СИЛ…
(ИЗ ПЕСНИ "МАЯКОВСКИЙ")
 
Вова! (тот  самый, который на французском le chat (лё ша), или просто Котя, ну, или, ещё проще, "Подарок на восьмое марта" (ты знаешь). Спасибо за то, что так вовремя появляешься всегда. Эти твои появления - очень даже своевременные неожиданности
 
ГЛАВА 1
“ВНУТРИ ОГОЛЁННЫЙ ПРОВОД. НЕТ-НЕТ, НЕ ПОДХОДИ, НЕ ТРОГАЙ” (ДЖОНИ, ”МНЕ НЕ БОЛЬНО”)

       Всё ещё осень и нескончаемый сентябрь. Скорое открытие сезона, который худрук хронически мечтает открыть Оврагом… Вадим поехал Москву на выходные потому, что ему некуда было податься. Дети – у дедушки с бабушкой, папа их – предоставлен сам себе (проверено - это отнюдь не лучшее для него занятие). Работать не смог бы, однозначно. Заявился давеча в свой кабинет, словно зомби, и неимоверно, жутким видочком, секретаршу напугал. Она даже собралась в "Скорую" звонить, потому что шеф чересчур бледен, и с нездоровыми тенями под газами. Сказал ей: "Без паники, Оля". Получилось, по-видимому, убедительно, поскольку никому Оля звонить не стала. По работе сам тоже никому звонить не стал.
       Всегда считал себя человеком покрепче… Долго сидел за столом в рабочем кабинете, честно внушал сознанию, вкупе с подсознанием, быть, всё-таки, наполнением мужчины, который привёл себя в себя и собирается сделать, хотя бы, пару деловых звонков. Но… б*, не смог вообще ничего. В нём царствовала полная прострация. Начал, было, действовать, исходя из восточных традиций. Сразу же разобрался, что так, чего доброго, уйдёт в транс уже от и до, полностью отключится от мира, без остатка погрузившись в другое измерение. Кому нужен подобный "живой труп"? Толку с него – них*. Реликвия, одно слово. Так что, продолжил сидеть, и упрямо приводить себя в себя. Как раз в те минуты, сильно вовремя, появились в кабинете замы и единогласно порекомендовали Вадиму Ефимовичу взять пару недель отдыха.
       -Или мы немедленно звоним "скорую" и убеждаем медиков обколоть вас различными психотропами, чтоб вернулся к нам адекватный шеф! – пообещали замы хором. – Будьте спокойны, Вадим Ефимович, в том случае, если вы немедленно покинете этот кабинет, мы, по традиции, сделаем всё как положено. Продержимся без вашего присутствия какое-то время. Вы же всегда у нас на линии. Любые возникшие вопросы детально обсудим. Не подведём и выручим, вы давно знаете. Разумеется, вряд ли вы сможете полностью прийти в себя, но, хотя бы, отвлекитесь.
     Вадим и сам осознавал, что, как прежде, заниматься школьными делами для него сейчас сильно проблематично. Верно, обе его замы (популярная нынче аббревиатура – ВРИО) хороши и большие умницы. Так что положился на них целиком и полностью. Поднялся из-за стола, и, ни слова не говоря, ушёл прочь. Доехал до дома в такси, так же, как и приехал сюда.
 
ГЛАВА 2
ЗЕРО
 
       Был уверен, что сейчас не стоит даже думать о Шоколадке. Нельзя, в таком состоянии, за руль садится. Ну нельзя же, б*! Однако, обнаружил, что в салоне своего авто чувствует себя, на удивление, спокойно и умиротворённо. Чтобы проверить и не ошибиться в выводах, вывел машину сначала из гаража, потом проехал в ней по городу… В общем, завтра в восемь утра, был в столице. По пути как-то хватило рассудка остановиться в мотеле, чтобы поспать, и не вырубаться, к чертям собачим, за рулём, после бессонной ночи. Ещё то состояние, честно говоря. Сгусток нервов, пополам с усталостью… Хочешь свести счёты с жизнью – можно это сделать прямо сейчас, в лучшем виде, даже на передовую ехать не обязательно. Твердил себе: "Помни о детях, урод". Помнил, не забывал. Глупостей не наделал несмотря на то, что реально прописной урод…
       -Ты как тут? – поразилась худрук, услышав, по телефону, его сообщение о собственном приезде в столицу.
       -Вообще-то я и сам толком не знаю, - честно ответил Вадим.
       Набрал номер телефона худрука автоматически, едва въехав в город. Свернул к какому-то парку, и ткнул большим пальцем её имя в списке контактов. Она сказала:
       -Лиза поставила нас в известность. Разумеется, из репертуара на сентябрь Овраг официально убран. Посовещались с Артёмом, и перенесли спектакль на декабрь. Объявление об этом, по большому счёту, полагается сделать официальному голосу, на одной из ФМ радиостанций, с которыми театр сотрудничает. Но не стали тебя бередить. Напечатали до хрена объявлений, разместили их на кассах в театре, в метрополитене, во всех таблоидах и социальных сетях, с которыми, так же, сотрудничаем. К счастью, к нам отнеслась с пониманием администрация всех этих площадок, и не попросила дополнительной оплаты. Лишь поинтересовались, что произошло, почему, всё-таки, перенесён самый заметный в репертуаре спектакль. Мы ответили: у одного из ведущих актёров Оврага случилась трагедия в семье, и он не в состоянии работать. Объяснение устроило. Очень сопереживаем тебе, Чёрный. Прими соболезнования.
       У Вадима давно уже не было никакого сомнения – это родные ему люди. Видимо потому он и отправился сейчас в Равноденствие. Как приехал – прямиком зашёл к Дубенко в кабинет. Секретарша Леночка, увидев визитёра на пороге, молча кивнула и, сделав приветственный жест рукой, показала на дверь кабинета начальницы. Вадим, ответно кивнув, был несказанно признателен за столь молчаливое приветствие, отсутствие соболезнований и вопросов.
       -Сейчас Исиат будет, - худрук приветственно обняла Вадима, погладила по спине. – Едва услышала, что ты в городе, сказала: "Срочно еду". Она тоже в курсе. Ты только не рычи на неё, хорошо? Я понимаю – настроение жуткое, но постарайся не срываться на эту женщину.
       -Срываться на неё точно не стану, - ответил Вадим. – Обычно я не рычу на симпатичных мне людей.
       Дубенко ничего не сказала в ответ, но посмотрела очень даже многозначительно.
 
* * *
       Тая вошла к худруку в тот момент, когда Вадим только-только опустился на стул возле стола Дубенко, а потому – он сидел. При её появлении лишь привстал и кивнул.
       -Как ты, Дим? – спросила Тая, и, прямо от двери, подошла к нему.
       Сегодня на носу у неё помещались очки. Неожиданно. Ей идёт этот непривычный Вадиму образ…
       Одновременно, словно входило в программу обязательным элементом, наклонилась, обняла за плечи его, сидящего на стуле, и практически прижалась. Щека к щеке.
       -Средне, - ответил Вадим. – С Лизой повидался, с Диной Иосифовной, с тобой… Это уже хорошо, посреди обширно-негативного контента моей нынешней повседневности.
       -Оля велела позвать тебя на Ленинский. Я и сама хотела предложить. Действительно, приходи. Давай помянем… Да и с Колей ты ещё не знаком. Приезжай к нам. Всё не один будешь.
       -Один я не буду, в любом случае. Лиза, с мужем, тоже позвали к себе, а я стал невероятно инертен. Не обижайся, если что…
       -Понимаю тебя, и совсем не обижусь, если ты не к нам, а к дочери своей сейчас поедешь.
       Исиат практически повторяла поведение худрука. Сразу видно, насколько близки две эти женщины.
       -Если, всё-таки, он решит выбрать Ленинский, постарайся его сегодня, как следует, напоить, Тай. Нужно ему это. Необходимо, - сказала, глядя на Вадима, Дубенко.
       -Виктор – мой паталогический собутыльник, - пожал плечами Вадим, - но если необходимо выбирать, выберу я, конечно, Таю.
       -По причине? – заинтересовалась худрук.
       -Гендерный выбор у меня всегда происходит без альтернатив, - пояснил Вадим.
       -Не поняла… - наморщила лоб Тая.
       -Да бабу он всегда из вариантов выберет, бабу, не мужика, - деловито пояснила Дубенко. – Без альтернатив. Как в шахматах. Там – белые начинают партию, а у Димы – бабы хронически, безальтернативно на правах лидеров, и это не обсуждается.
       -Всё верно, Дина Иосифовна, - кивнул Вадим. – Вы меня хорошо изучили за шесть лет, склоняю голову.
       -Ну, а то, - кивнула худрук.
       -Я, почему-то, совершенно не мог пить на поминках, после похорон. Думаю, это -некий протест моей сущности происходящему.
       -Дима, дорогой ты наш… - не сдержалась Дубенко. – Хорошо держишься. Молодцом. Только совсем не улыбаешься – это почти невероятно видеть…
     Вадим развёл руками. Верно, он сейчас если и улыбался, то лишь таким образом, что сторонний, непричастный наблюдатель, вообще ничего не заметил бы. Но эта улыбка была по-максимому. Маша словно унесла с собой лучик, которым так привычно озарялось его лицо.
       -В голове не укладывается, - сказала Тая. – Нереально…
       -У меня – тоже никак не укладывается, - подтвердил Вадим. -  Но, к несчастью, всё реально.
       -Одна из главных причин, подтверждающих, что тебе, всё-таки, необходимо сегодня напиться, - сказала Дубенко, тронув Вадима за руку.
       -Вы прям, словно конченного трезвенника, убеждаете меня надраться сегодня, дамы, - заметил Вадим.
       -Что за причины перечислены в свидетельстве о смерти, Дим? – добавила худрук. - Извини, что спросила. Стараюсь получать подробности из первых рук, чтобы не было ненужной болтовни…
       -Основная причина – оторвавшийся тромб, - сказал Вадим. – Мне объяснили, что он вполне мог появиться в результате серьёзной операции или ковида. Серьёзная операция у Маши была. Правда, довольно давно. Срока давности для тромба нет. Он вполне может куда-нибудь прицепиться, и выжидать удобного момента. Во время той операции Машину почку пересадили её отцу. Серьёзное, полостное вмешательство. А около года назад, мы, вместе, перенесли ковид. Нетяжёлый штамм, но, выходит, он  завершил набор неблагоприятных факторов.
       -Дочка ваша как себя чувствует после трагедии? – Тая не просто так спросила. Она искренне тревожилась. Дубенко, слушая, кивнула, как бы подтверждая, что это – и её вопрос тоже. Она много раз повторяла, познакомившись с Дашей (вечером, после свадьбы Лизы, и того самого эпохального шаффла, худрук нанесла визит в дом бывшего мэра), что девочка эта очень даже симпатична ей, внешне сильно похожа на маму, а по характеру – папа.
       -Дарья в большом шоке была. Мама моя настаивала на вызове к ней врача… Дашка у нас… у меня – эмоциональная девочка. Чуть что – в слёзы. Я с ней много часов в детской просидел. Тогда мы все пытались переориентироваться, перевести стрелки, хоть как-то свыкнуться с трагедией. Говорили, вспоминали… Надеюсь, ей помогло немного. Мне вот - ни х*ра не помогло, между нами говоря, но Дарья, назавтра, всё-таки, отправилась в школу, хотя до того, несколько дней, тупо сидела у окна и ни на что не реагировала.
       -Ну, а ты, сам?
       -Работал, и работаю над собой, Дина Иосифовна. Бесполезняк, но всё равно, б*, работаю.
 
* * *     
       …Познакомился с Колей. Парень оказался практически брюнетом.
       -Темноволосый Коля в меня, - откомментировала их знакомство Тая. – Папа из азербайджана был. Отчество моё – Фирузовна. Представляешь? На детях сильно отразилось то, что у Серго в крови – Грузия, у меня – Азербайджан... Подлинное братство народов. Столько всего понамешалось! Оля получилась кареглазой блондинкой, а у Коли – волосы почти чёрные, но цвет глаз такой же, как у отца. Глаза у Серго-блондина были тёмно-синие, словно ночное небо. Разнояйцовые близнецы наши детишки... Серго, по этому поводу, много хохмил. Вообще-то Коля, с самого рождения, очень соответствовал родству с грузинскими горцами и всегда был сильно похож на черноглазого грузина. В Оле грузинская и азербайджанская кровь выглядят гораздо менее болтливыми, и словно друг друга сглаживают…
       Теперь оба, и Коля, и Оля, уже разъехались, кто куда. Коля – к приятелям (день рождения), Оля – к мужу… Так тихо стало в гостиной, что тиканье стрелки на кварцевых часах казалось немилосердным грохотом.
       Гостиная как гостиная, в доме сталинской застройки. Высокие потолки, невероятное количество воздуха… 
       -Дарья плакала два дня, без малейшей паузы, - сказал Вадим, отвечая на вопрос Исиат, когда они, поминая Машу, пили водку с грейпфрутовым соком.
       Вообще-то, пора было, пожалуй, остановиться уже. Вадиму-то точно. Но – он не останавливался…
       -А мальчишки? – Тая подпёрла ладонью подбородок, потому что сидеть за столом становилось для неё всё проблематичней. Постоянно хотелось прилечь… Мысленно отметила, что, нагрузившись, Вадим пересел, вдруг, из кресла на мохнатый ковёр гостиной, и устроился там по-турецки. Серго сделал бы точно так же! В глазах защипало - настолько впечатлилась увиденным. Чтобы стёкла в очках не запотели из-за увлажнившихся глаз, сняла стильный атрибут в чёрной оправе, и положила рядом. Мысленно, при этом, возблагодарила себя за то, что дальновидно избавилась сегодня от линз. В тех линзах, которые использовала обычно, плакать не рекомендовано.
     В общем, Тая тоже пересела на пол. Туда же она перенесла со столика и все свои стекляшки… Что-то там опрокинула в процессе…
       -Не бери в голову, - сказал Вадим, когда начала охать по поводу собственной неловкости.
       Как ни в чём не бывало, продолжил:
       -Мальчишки мужественно утешали сестру, хотя тоже расстроены были. Дети Марусю любили. Она с ними, как со взрослыми, общалась.
       -Да, я в курсе, это важно, общаться с детьми, как со взрослыми, а совсем не сюси-пуси... Ты – педагог, ты знаешь… Мне так жаль, что не успела с твоей Машей познакомиться… Только лишь единственное фото в твоём телефоне и видела… Красивая, конечно… Была… Внешность у неё такая… Словно бы из снов…
       -Что-то нездешнее в Марусе точно присутствовало. Я совершенно привык за столько лет… Только после этих лет и смог перестать дёргаться. Поначалу-то сильно пробирало, знаешь. Аж до самых мозгов. Особенно в первые дни. В голове никак не хотело укладываться, что эта невероятная красавица теперь со мной…
       -Я, когда-то, тоже с трудом поверила, что такой парень, как Серго, внезапно стал моим… Припомнилось сейчас, как узнала о гибели Серёжи… Слишком тяжело это, потерять любимого человека… Я тебя так понимаю…
       -Тай, давай в другую тему уйдём с тобой? Маруся против слезливых поминок была бы, уверен… Обрати внимание - мы с тобой сейчас почти бутылку водки на двоих выпили и, в этой бутылке, похоже, моих две трети... – заметил Вадим. - Сто лет, б*я, не нагружался настолько стремительно и целенаправленно…
       -А ничего удивительного… Ты хорошую водку сейчас, в нашем супермаркете, взял, дорогую. От неё мути в голове нет совсем.
       -Согласен. Я тоже – трезвый почти. Но такое вполне может произойти и при стрессе. В стрессовом состоянии не берёт ни в какую. Хоть пятилитровую канистру спирта приговори.
       -У меня впервые такое… Ни разу не выпивала столько водки, потому не на чем проверить…
       -А я вот, когда-то, получил немалые проблемы с алкоголем. Вовремя спохватился и дал бой пагубным пристрастиям.
       -Ты уже упоминал однажды… Тем не менее, совсем не напоминаешь пьющего…
        -Видимо, завязал действительно своевременно, пока алкоголь не оставил на мне отметин.
       -Да уж… А родители твои живы?
       -С кем, по-твоему, легендарный Чёрный, свалив, мог оставить троих детей? Там бабушка, дедушка… Я, Тай, ещё ни разу в жизни, не получал от Всевышнего в лоб серьёзными потерями. Умерли у меня лишь Виола, громадная ньюфаундленд, и мама старшего сына. Уже не был влюблён, но её уход, всё равно, сильно впечатлил меня тогда. Она в автокатастрофе погибла. Сыну нашему с ней, Богдану, в той аварии тоже сильно досталось. Перелом бедренной кости. На вытяжке лежал больше месяца. Маленький совсем был и мало что помнит. Зато я запомнил. А опознание в морге изуродованного трупа – вообще жесть. Врагу не пожелаешь подобного визуала.
       -Меня Бог миловал. Я не видела Серёжу мёртвым, изуродованным катастрофой...
       -Он же исчез, насколько помню?
       -Исчез после аварии, из закрытой машины, дверь которой заклинило. Мистика…
       -Дубенко намекала, что его забрали "туда"…
       -Забрали. Уверена. Сон был, после которого я проснулась с его колечком на пальце. Во сне он это колечко на меня надел.
       -Ох*ть… Прости. Обычно я не выражаюсь, но, в последнее время, вполне могу сказануть.
       -Всё нормально, Дим. Можешь вообще разговаривать на мате, если совсем уж тебе трудно…
       -Вообще-то, не умею говорить на мате, но всё возможно сейчас …
 
ГЛАВА 3
ALTERNATIVES
 
       Мизансцена всё та же. За окном темно, часики на стене тикают. Точнее, не тикают они, а шелестят. Мысленно отметил, что подобный шелест бывает слышен лишь в том случае, если в кварцевых часах только-только, буквально вчера, или вообще сегодня, сменили батарейку. От осознания факта сразу же стало тепло на душе, словно бы эти самые батарейки подлили туда своего топлива.
       Тая, как и Вадим, теперь сидела на ковре. А ковёр этот... Вадима сильно порадовали родные нотки, прорвавшиеся в совершенно новое, непривычное восприятие. Разве что ковёр поперёк гостиной у Таи не настолько лохматый и зелёный, как у него дома. Таин - светло-коричневый, и весь такой аккуратненький, словно хорошо подстриженный газон. Скорее всего, тот же полипропилен… В любом случае, как только на глаза попадался этот газон в гостиной, становилось уютно и спокойно…
       -Давай попробуем поговорить на какую-нибудь, совсем уж, отвлечённую тему?  - предложила Исиат.
       -Опа… - попал в тупик Вадим, тут же припомнив, как однажды, нащупывая контакт, играли с Машей в вопросы и ответы. - Ну ладно, понял. Предлагаю тебе тему на вскидку… Первый поцелуй. Где, когда, как. Поделишься со мной, Легендарная Личность Равноденствия?
       -Поделюсь, конечно же, Чёрный. Это восьмого марта было. На школьную вечеринку девочек пропускали за поцелуй "не в щёчку".
       -П*ц. Это кто ж у вас в школе таким матёрым креативщиком оказался?
       -Не поверишь, комсорг.
       -Как раз, очень даже поверю.
       -Ты улыбнулся. Ура.
       -Не нянчись со мной, Тай. Мне просто больно сейчас. От боли babysitting \\няня\\, увы, не помогает. В данный момент я, правда, напился, а состояние это схоже с действием ледокаина. That's it \\вот и всё\\.
       -Что же всегда помогает-то от боли, Дима? Скажи, и я её, негодницу, изо всех, имеющихся у меня сил, помогу тебе уничтожить. Постараюсь помочь.
     -Ну, вообще-то, от неё, как правило, помогает секс. Только он, сама понимаешь, совершенно не наша с тобой история сегодня… Можно, конечно, рискнуть, и попытаться найти достойную альтернативу. Вдруг да получится, чем чёрт не шутит...
 
* * *
       Едва только Вадим договорил, Тая притянула его к себе, обхватив ладонями кудрявую голову. Поцелуй был… Назову тот поцелуй многоступенчатым. Тая коснулась губами, Вадим ответил. Да-да, он именно ответил. Медленно, глубоко… Тае при этом аж взвизгнуть захотелось – было полное ощущение, что повисла вниз головой в фантасмагорическом аттракционе. Неопровержимый физический факт, пожалуй, лишь один-единственный обозначился: Чёрный из Равноденствия лучше всех целуется. А в целом – было чувство, что добралась до любимого лакомства. Сплошной инфернал в общем, будто во сне.
       Бежин тоже хорошо и немокро целовался, но он не вкладывал в поцелуй столько чувственности. Целуясь с Серго, понимала - происходящее клёво. На этом, к сожалению, всё. А тут… Словно, через поцелуй, с тобой нежнейшей любовью позанимались, подарили неизведанный доселе восторг. В инфернальном этом восторге ещё и пряный запах присутствовал, между прочим. Едва ощутимый такой, ненавязчивый, будто неподалёку кто-то готовит пряники с корицей. Волшебно, по-рождественски…
       Запах-то чудесный откуда долетел? И что это вообще было? Хмельной бред, как довесок к инферналу?
 
* * *
     У Таи, вот прям как-то враз, сложилась обличительная тирада, в свой адрес:
     "ЭТА пьяная дура творит кощунственные вещи, поступает из рук вон плохо! Надругалась над ХОРОШИМ ЧЕЛОВЕКОМ, ЕГО памятью, ЕГО скорбью... "
       Подумала так, и тут же испугалась своего неподобающего поведения. Горячо зашептала:
       -Что я творю! Прости! Прости ты пьяную дуру, Вадим!
       А Вадим закрыл глаза и так, с закрытыми глазами, тихо сказал:
       -Это ты прости, Тай. Скучаю я по ней. Дико скучаю. До такой степени, что, видимо, галлюцинирую… Видишь ли, ощущение твоего присутствия рядом, для меня, отчего-то, сильно схоже с присутствием Маши. Перепутать ваши вайбы, легко, хотя вы даже пахнете с ней по-разному. Маша пахла луговыми травами, а ты, как я, давно уже, обнаружил, пахнешь, словно жевательная резинка бабл гам…
       -Остришь? – почти обрадованно спросила Тая, собрав в себе и применив сейчас всё лукавство, на которое, в данный момент, была способна. - Дина Иосифовна, как-то раз, обмолвилась, что тебя, порой, характеризуют утончённым хамом. Ты, она сказала, подходишь к любой ситуации с холодной головой и долей юмора. Многие склонны называть это хамством. Если вправду остришь сейчас – стало быть оживаешь, восстанавливаешься… Умоляю скажи, что я права!
       -Понимаешь… На сейчасный момент у меня, в сером веществе, полный кавардак творится, - покрутил головой Вадим. - Быть может, действительно пытаюсь острить. Не анализировал. Если, всё-таки, острю или даже хамлю – это не со зла, чесслово. В третьем классе исправно потащил бы за тобой портфель с книжками, чтоб вину загладить. Готов посодействовать и теперь, если нужно. Обиделась - проси у меня всё, что хочешь.
        Тая, снова вдруг, даже для себя самой, прочитала стихи из песни. Вадим узнал строчки сразу. В голове, как не удивительно для человека, лишённого музыкального слуха, мелодия зазвучала:
 
        Ерунда все советы и здравый смысл,
        Против смерти есть только жизнь.
        Навсегда, только жизнь…
 
       Произнеся эти несколько слов, Тая закрыла лицо руками, сгорбилась, склонилась долу, словно бы нырнула в стриженый ворс ковра.
       -Веду себя, как распоследняя истеричка, - виновато сказала она в пол. – Лезу к тебе с грубыми намёками, дурацким кокетством… Я же не такая совсем… Не думай обо мне плохо, пожалуйста… Просто - втюрилась в тебя, просто - напилась… Не обращай внимание…
-Да что ж тут будешь делать! Она вот-вот разревётся, – отчаянно воскликнул, пронаблюдав, Вадим, и добавил:
       -Только, пожалуйста, не плачь. От ваших слёз становится до предела хреново. Женские слёзы – далеко не альтернатива сексу, знаешь… Тебя никто ни в чём не обвиняет, спокойно. 

* * *
       Далее он молча взял Таю за плечи, выпрямил, чтоб не горбилась больше. Настолько трогательный и осторожный жест это был, что Исиат пришлось мобилизовать все силы, чтоб не задохнуться нафиг от избытка чувств и не заорать от кучи эмоций.
        Мелодраматично ткнулась лицом в ворот Вадимова джемпера, и сразу же почувствовала, как здесь, касаясь этого парня, оказывается, тепло, уютно. Никакой стали мышц (про сталь мышц Чёрного утверждалось в одной из театральных рецензий) не обнаружила. Лишь унюхала, что лёгкий, как дуновение, новогодний запах – его запах. Чёрный из Равноденствия пахнет имбирным пряником, оказывается!..  А от неё-то самОй, что ж, выходит, за версту несёт бабл-гамом? Вот это компания подобралась! Пече-е-еньки-и-и! Хм. Принюхиваются уже… Неужто что-то начинается?..
        Тае никогда в голову не приходило настолько интимно нюхать людей, а на самом-то деле это, оказывается, интересно, забавно, познавательно. Нужно взять на вооружение, пожалуй…
        -Что это было? – прошептала Тая, поднимая голову с плеча Вадима, будто проснувшись.
       -А догадайся с трёх раз, - сказал Вадим, убирая руки и чуть посветлев лицом. - ПризнАюсь, сам до конца не осознавал, что делал. Слёзы твои, видимо, ловил. Другого объяснения не получается отыскать.
       -Так неожиданно… Думала, ты станешь долго и верно полемизировать по поводу моих, неподходящих моменту, выкрутасов…
       -Да я ж понимаю прекрасно, Тай - ты, всего лишь, помочь мне стараешься. Не думай, не воспринимаю наш поцелуй, как Библейское прегрешение, тем более, сам предложил найти альтернативы сексу. Это – не совсем альтернатива, конечно, но потянет. Любопытный факт, заметь, - вот здесь я происходящее, понимаю и отражаю, - он показал на свой лоб, - но ниже, из-за гормональной атаки, у меня творится полный беспредел. На поверку выходит кучамала, в которой ни черта не разберёшь. Ты всегда, что бы не произошло, к моим, бывает, слишком уж откровенным иногда (особенно пьяным), поступкам, относись как к росчерку пера, не более, - и вновь чуть улыбнулся. – Не ищи в них логику, мудрые выводы.
       -Не согласна. Ты – мудр и виртуозен, я это уже просекла. У меня что-то сумбурное, и невсамделищное получилось, а ты сейчас всё поправил, добавил настоящей, совсем не хмельной, чувственности… Очень всамделищно поправил, лишь обняв за плечи. Но только вот слишком быстро, как холодный профессионал обрывает сам себя на полуслове, сделал это. Понимаешь? За этот облом я бы, пожалуй, пощёчину могла залепить сейчас…
       -А ты, вообще-то, чего от меня ждала в качестве альтернативы сексу?
       -Можешь смеяться, но ждала от тебя ВСАМДЕЛИЩНОГО, фирменного поцелуя.
       -Ну да, это альтернатива, в какой-то степени. Прости, не оправдал надежд... Но нарочно поспешил, Тай. Понял: путь дальше грозит непоправимыми последствиями, к которым никто из нас не готов… В спешном порядке выбрался из наваждения, только и всего.
       -Но тебе помогло, хоть немного? – спросила Тая, кашлянув.
       -Ты о чём? – не понял Вадим.
       -А забудь… Я ничего не говорила. Всего лишь, женские выводы пытаюсь делать…
       -Всё, что касается чувственных взаимоотношений, Тай, слишком далеко сейчас от меня. Оно на другой планете.
       У Таи даже мурашки побежали от того, как он это сказал! Неловко отдалилась, почти отползла по ковру. Видимо, по инерции.
       -Большое спасибо, что не стала форсировать наше с тобой поведение. Ценю поддержку. Это доказательство, что я – всё ещё живой… - констатировал Вадим, оценив Таины манипуляции на ковре, и добавил:
       -Чёрт, я слишком пьян, чтобы дать ситуации внятное определение… Но, тем не менее, в любом случае сильно тебе благодарен – это без вопросов.
 
* * *
       -Маша сильно не любила, когда уплывал за буйки, - медленно, без каких-либо переходов и пауз, сказал, ничего не разъясняя, Вадим. Видимо снова, на вскидку, тему разговора поменял.
       -А что, ты часто за них уплываешь? – проговорила Тая, вытерев, костяшками пальцев, набежавшие опять слёзы, побыстрее, чтоб не показывать их.
       Но, судя по всему, он всё равно заметил. Посмотрел, как на безнадёжно больную – Тая вот прям почувствовала этот взгляд хотя совсем ничего не видела в тот момент. Сидела, отвернувшись и глядя в… газон…
       -Летом - регулярно, - ответил Вадим спокойно. – Не горжусь. Ведь это – всегда неоправданный риск. Меня за буйки швыряет исступлённо и неудержимо, почти болезненно, словно наркомана за дозой. Знаю, что в любую секунду заплыва запросто может нагрянуть морское течение, которое скрутит, утащит за собой, на дно, но, тем не менее ничего не прекращаю… Маша приносила, обычно, хлопковый плед, расстилала на берегу, садилась и ждала меня. Если вдруг случались, к примеру, сильные волны, закатывала истерики, когда я, мокрый, возвращался. Скатывала свой плед потуже, чтоб отходить меня им, от души.
       -А я бы, на месте Маши, наверно не выдержала постоянного смертельного риска, - задумчиво прибавила Тая.
       -Имелся большой плюс в этом Тай. Единственный и существенный – после безумных моих заплывов за буйки у нас с женой всегда случались невероятнейшие ночи… Возможно, как раз из-за них я не помышлял о любых переменах. Теперь уж привык так, что не вытравишь… Будущим летом, должно быть, стану плавать за буйки в единственном числе, чтоб потом, всю ночь, тупо смотреть в потолок.
       -А вот, знаешь ли, не думаю, что ты навсегда останешься на берегу одинёшенек. Со временем, непременно появится женщина, которая станет стегать тебя скатанным пледом за то, что снова уплыл от неё за буйки…
       -Фантасмагория, Тай. Ни одна сумасшедшая не станет устраивать себе подобных испытаний. Очередной кот Шрёдингера. Жив мужик, или утонул, бедолага, не известно. Маша знала, что не могу без своих заплывов. Знала, насколько от них завишу. Отпускала, но каждый раз, в мыслях, прощалась навсегда. Больше никто так не сможет. Это – невероятная нагрузка на нервную систему… Б*я, должно быть, я реально больной…
       -Это как же она тебя любила значит, псих ты ненормальный! До самоотречения…
       -Вы одними и теми же словами говорите, - согласился Вадим. – Помню, Солнце обозвала меня "Псих ненормальный", когда я, защищая её, подрался с обидчиком…
       -Ты подрался? Всерьёз?
       -Как посмотреть… Мог бы, вполне, ему рёбра пересчитать, или сломать ключицы. Сильно тогда разозлился, помню. Вовремя понял, что способен сейчас убить человека, потому, врезал не ему, а стене. Стена там такая, знаешь… дизайнерская. Ударив по ней всмятку разбил себе пальцы, - Вадим вытянул руку и показал Исиат шрамы.
       -Зашивали, вижу, - присмотревшись оценила она.
       Ей, внезапно, захотелось взять сейчас его руку, и разглядеть поближе шрамы, но сдержалась…
       -Зашивали, - кивнул Вадим. Подумал при этом: "С кольцом-то что, в моём случае, положено сделать? На другую руку переместить?.. " Ты что, не знаешь элементарных вещей? Или придуриваешься?".
       Тая, без лишних слов, будто опять услышав мысли, молча показала на его обручальное кольцо.
       -Смирись, - сказала она. – Сделай правильно. Не иди против Господа…
       -Да, - Вадим снял кольцо, сжал его в кулаке, а потом медленно надел на безымянный палец левой руки. - Мне об этом уже говорил духовный наставник, но я на тормозах спустил, будто от этого может что-то перемениться… Она, для меня, всё ещё жива, понимаешь... В голове никак не желает укладываться истина, что кремирована, что её нет… Дичь какая-то… Мыши плакали, кололись, но продолжали жрать кактус…
       -Я уже слышала это изречение… Что это такое вообще? Что означает? Ты же всё знаешь, просвети…
       -Это, вроде бы как, притча. Сова сказала мышам, что у них есть возможность защититься, отрастив себе иголки и превратившись, следовательно, в ёжиков. Для этого следует питаться кактусами… Ничего там, разумеется, не отросло, но кактусов наелись знатно…
       -Бедняжки, - посочувствовала мышам Тая и вздохнула.
       -Кто сообщил родителям? – спросила у Вадима.
       -Я сообщил. Только не родителям – маме. Отец Маши, которому она почку когда-то отдала, недавно скончался.
       -Выходит, что он забрал её с собой…
       -Тай, прекрати, пожалуйста, городить чушь.
  -Это не чушь.
       -Я сообщил тёще о случившемся, - повысив голос повторил Вадим. – Теперь она постоянно мне твердит о каких-то древних, траурных церемониях… А я даже слышать не хочу ничего подобного. Машу отпели, отслужили по ней Сорокоуст. Всё. На большее не способен.
       -Ни за что не оставляй её маму. Она одна теперь…
       -Уже советовался с родителями. Папа предлагает помочь ей с переездом и с деньгами. Светлана Павловна размышляет пока.
       -Верно твой папа предлагает. У неё же внучка здесь… Конечно, в чужую шкуру не влезешь, но я бы, на её месте, приехала. Ты как сын ей теперь, в конце концов…
       -Да, я всегда был с тёщей в хороших отношениях. Теперь - подавно. Если, всё-таки, надумает переехать, только рад буду. У меня, правда, с жилплощадью напряжёнка, но родители - с радостью примут. Они уже проинформировали.
       -В трудные времена всегда нужно вместе держаться, это силы даёт… На прощании был?
       -Был, Тай. Не хотел идти, но не смог удержаться, чтобы не увидеть её в последний раз. Она будто спала…
       -Зачем кремировал?
       -Просила. Не помню точно, когда именно она попросила меня об этом. Давно. В те времена мы счастливы были, что нашли друг друга, о трагичном не думали совсем… Заговорила она о кремации как бы между делом, вскользь. Я, тем не менее, запомнил.
       -Ты не думаешь, что Маша шутила тогда?
       -Не думаю, Тай. Она на такие темы никогда не шутила.
       -Не удержусь, извини, мой хороший, - теперь уже Тая обняла Вадима, но, на этот раз совершенно по-братски. На поцелуи или гормональную атаку теперь не было ни малейшего намёка.
       -Да сколько угодно, - сказал Вадим.
       Исиат, от очередного избытка чувств, снова уткнулась ему в плечо.
       -Моя мама поначалу предлагала обратиться к раввину и похоронить Марусю по еврейским традициям. Я не стал. Маша – русская, крещёная. Не имеет значения, что она столько лет была замужем за евреем. Хотя еврей этот уже и сам православие принял, конечно, но… жид крещёный, он как вор прощёный. Что есть по крови, то есть.
       -Ты что, еврей?
       -С многочисленными русскими корнями, по отцу. Во мне примерно семьдесят пять-восемьдесят процентов еврейства. Это только раньше твердил, что еврей я лишь наполовину, но, на самом деле, всё не так. По маме – чистокровный. Евреи там у меня буквально все – бабушки, дедушки, тётушки, дядюшки… Женская линия, в этом роду, главенствует, так что некуда деваться.
       -Не похож. Точнее не всегда в тебе проглядывает родословная. Вот сегодня, например, после того как ты сказал, смотрю, и убеждаюсь… Но когда-то, первым делом, при взгляде на тебя, в гриме, в глаза бросились чётко очерченные, славянские скулы.
       -Говорят, я на дедушку сильно похож. Дедушка, папин отец, был русским. Женился на еврейке, моей бабушке, и этим дело ограничилось. Он даже обрезания не сделал. Считал себя христианином до мозга костей. А вот папа, будучи, по сути, евреем (не считаю единственно верным это иудейское – мать еврейка, значит еврей и ты, сужу по крови – чего и сколько), первоначально совсем не возражал желанию мамы вырастить из меня правоверного иудея. Он получил от раввина необходимые наставления и добровольно выполнил их все, кстати, опять же, с собственноручной помощью того же раввина. А мама, и вовсе, делала только то, что требует Тора. Она даже пыталась лишить меня ёлки на Рождество. Но тут – папа внезапно начал решительно протестовать. Ёлка у меня, всё-таки, появилась.
 
* * *
       -А в каком ключе ты сам воспитываешь своих детишек?
       -Всю шелуху, вроде отсутствия ёлки, сразу же, вычистил. Правда, обоим сыновьям сделал обрезание, поскольку, всегда ратую за чистоту и гигиену, как распоследний маньяк. Маруся над этим моим пунктиком посмеивалась, но ничего против не имела и часто подчёркивала, что солидарна.
       -Какой ты жёсткий папа, оказывается…
       -А никакой жёсткости, Тай. Они поехали в клинику добровольно. Я им предварительно лишь объяснил, что и к чему. Не ставил условий, не принуждал. Сами, лично, рассудили. Старшего возил на операцию дедушка, младшего – уже я сам. Там, конечно, не раввин резал хиругическим скальпелем, как мне, например. Мальчикам резал лазер. Бескровно, безболезненно. Из нас четверых натерпелся, выходит, лишь папа, поскольку операцию ему делали в двадцать три, уже после женитьбы на маме. Происходящее он отлично, воочию, засёк. Думаю, зрелище не для слабонервных ему открылось, ведь экшн ещё тот… Сам-то я был настолько крошечным, что не помню ничего.
       -Давай потом продолжим тему. Животрепещущая. У Оли скоро будет маленький мальчик. Ранее до меня доходили лишь обрывочные сведения, много читала мнений… И постоянно решала, что, хорошо бы, воплотить это с Колей, но… Боязно как-то... Столько всего перечитала, на сайтах разных смотрела обсуждения… Так и не справилась со страхами. Посоветоваться-то не с кем было… Сейчас Коля уже сам всё решает. Не моё дело…
       -Да ты – наш человек, оказывается! – поразился Вадим. – Не каждый непричастный решится подправить то, что определено рукой Божьей.
       -Это - да. У меня даже имеется теория на тему, подкреплённая дискуссиями в интернете, но ничем не доказанная на практике… Потому - не лезу в дебри.
       -Ты смелая, - заметил он. – Если, вдруг, дочери станешь говорить что-то об обрезании, то она с супругом вправе раздуть из темы глобальный конфликт, и будут они совершенно правы.
       -Совершенно, - согласилась Тая. – Оля скажет типа: у тебя нет своего мужика, вот крыша и отлетает. Для начала заведи себе друга, а потом твори с ним всё, что тебе хочется, мозги никому не захламляй. Ситуация анекдотичная, хотя рационального зерна, конечно, не лишена. Оля с мужем будут совершенно правы, когда объявят меня чокнутой бабулей, – засмеялась Тая.
       Вадим посмотрел на неё с каким-то совершенно новым выражением лица, но промолчал, а Исиат ничего не заметила.
       -Обычно мужчины, в этом вопросе, всегда против, - сказал он. - У кого-то неверная информация, кто-то знает, как там всё делается на самом деле, но против в принципе… Чаще всего, "за" бывают лишь женщины, а их мнение в подобных интимных вопросах далеко не первично. Как сказал мужчина, так и определяется непреложная истина. Всеобщий патриархат. Даже кинематограф руку приложил к теме "за" или "против" обрезания. В сериале Доктор Хаус, например, был сюжет про окровавленного мужика, который сам сделал себе обрезание, потому что супруга выдвинула ему ультиматум. После такой жести вряд ли найдутся желающие следовать идее.
       -Хорошо, что мы с тобой на эту тему заговорили. Станешь нашим консультантом?
       -Для начала между собой, как следует, договоритесь. С Олей, с Игорем обсудите досконально. Действительно, вполне могу быть вашим консультантом. По Скайпу, например. Имей в виду – я далеко не яростный агитатор за обрезание, базируюсь на собственном опыте, только и всего. Всегда говорю, что удаление такого рудимента, как крайняя плоть, совсем не лишнее вмешательство в упущения Божии. Тем не менее, не нужно помещать меня на агитационные плакаты. Я в окна РОСТА попадать не намерен.
 
* * *
       Переночевал тогда на Кузнецком. Ему, конечно, хотелось бы браво наплевать на свои промилле, но, к счастью, рассудок всё ещё был на месте, несмотря на водку. Вызвал такси и отправился в гости к худруку. Утром, так же посредством такси, добрался до оставленной вчера на стоянке Шоколадки.
       Перед тем, как уехать из города, ни с кем не прощался. Лишь позвонил Тае, чтоб сказать "С добрым утром"… выезжая из столицы…
 
ГЛАВА 4
ВПЕРЁД
       Предвижу вопрос – что же последовало? Отвечу: да ничего особенного. Работа-дом-работа. Всё, как всегда. Только без Маши. Целенаправленно держал полную изоляцию, хотя Тамара супруга Фёдора, настойчиво звала в гости. Она дружила с Машей, и потому приняла произошедшее близко к сердцу. Не пошёл никуда.
       Каждый вечер отправлялся домой, в надежде повидаться с детьми. Дело в том, что появиться с работы не всегда удавалось настолько рано, чтоб поспеть застать всех их бодрствующими. Чаще всего, заглушал мотор Шоколадки только после девяти вечера, когда и Мэтт, и Дарья уже спали. "Дежурным", как сам он себя рекомендовал, оставался лишь Богдан, которого вечно не отпускали от себя друзья-геймеры. Но даже Данька, в половине десятого, дисциплинированно шёл в детскую. Зачастую, папа успевал лишь парой фраз перекинуться со своим старшим, например, обсудить с ним размеры очередного доната. Ну ладно, в выходные Вадим навёрстывал свои упущения, и, вероятно, сильно доставал своих "наследников", поскольку задавал им кучу всяких вопросов. Но всё же, к счастью, "мелкие" не имели ничего против общения с папой, поскольку он, между прочим, не только вопросы задавал - так же и отвечал на любой детский вопрос, без всяких там замалчиваний или огибаний непопулярных тем. Богдан – тот вообще мог спросить папу о чём угодно и когда угодно. Похоже на то, что Вадим всерьёз собрался сделать из старшего сына настоящего мужчину, поскольку ничего от него не скрывал. Ну, разве что лишь придерживался элементарных приличий и никогда не забывал формулы "18+".
 
* * *
       Нарочно ничего не подсчитывал. Было абсолютно без разницы, сколько времени прошло. Постарался отрешиться от частностей. Так как-то попроще дни пробегали. Дома, в выходные, помимо ответов на вопросы, помогал детям подтягивать хвосты, какие только отыскивались у них. Даньку учил играть в шахматы…
       А вот, кстати, да, шахматы. Точнёхонько девятого ноября, на адрес тридцатой школы, внезапно пришла доставка из Москвы. Получателем значился директор, Вадим Ефимович Лапин. Секретарша, пожимая плечами, принесла Вадиму бумажку по доставке, на предмет проставления на ней даты и подписи.
       -Ты не думаешь, что это кто-то тебя с днём рождения поздравляет? – поинтересовалась Оля.
       А Вадим, тогда уже заметил на упаковке бандероли фамилию Таи. Лузан. Сразу же понял – да, это именно поздравление с днюхой. Тут же мысль пришла, что он-то, сам, совершенно не умеет дарить подарки, а ответить взаимным презентом Тае на ДР нужно обязательно. Милые стикеры на её день (Август! Знак Девы!) уже не пройдут… Думал он так, распечатывая пришедшую бандероль. Подарочком оказалась коробка с комплектом шахмат ручной работы от VASO. Безумно красиво, дорого… Из коробки вывалилась картонка с пожеланием здоровья и счастья. В конце записки стоял характЕрный знак: "Х". Сказать, что был потрясён подарком – ничего не сказать. Женщины ещё ни разу не делали Вадиму дорогих, материальных сюрпризов на день рождения. Смолчать не мог. Ни в коем случае!
       Позвонил Тае, через ВотсАпп, хотел пожурить за расточительство, а она настолько обрадовалась звонку, что отчитывать её стало неприлично.
       -Как только увидела эти шахматы, сразу же поняла, что они – твои, – сказала Тая.
       Ну, что оставалось? Поблагодарил и пообещал отомстить. А она только рассмеялась…
 
ГЛАВА 5
ПОЧТИ ДЕКАБРЬ
       Первый зимний месяц подкрался незаметно. То есть как незаметно?.. Да вот так. Словно бред или сон обосновался на пороге. На погосте у Маши Вадим провёл, в общей сложности, наверное, неделю. Часто заезжал туда после работы, в сумерках. Не мог иначе. Кладбище, к счастью, подсвечивалось огнями. Приезжал, разговаривал с женой, словно она была тут, рядом, клал цветы, две или четыре белых фрезии. Он всё-таки, отыскал, где, в городе, можно заиметь этих белых красавиц с неповторимым ароматом. Как оказалось, фрезии выращивает одна небольшая садовая фирма. Позвонил, завёл с ними контакт… Поначалу его приняли за руководителя какой-то серьёзной компании, и сильно взволновались. Фирма-то совсем небольшая. Боялись не угодить запросам. Пришлось, успокаивать и объяснять, что цветы предназначаются его почившей супруге… Успокоились. Попиняли только, что голос у Вадима слишком внушительный, и говорил он с менеджером по телефону так, словно читал сводки информбюро. Напугал женщину, понимаешь. Тут же пообещал впредь разговаривать попроще, никого больше не пугать и попросился в постоянные клиенты. Туда его сразу же приняли, конечно. Так что фрезии теперь оказались рядом, и ездить за ними в другой город не требовалось…
       Новости Маше никогда не рассказывал, поскольку был уверен – она и сама уже их знает. Дети с ним не приходили. Дарья была однажды, потому что папа спросил: к маме пойдёшь? Маму она на кладбище, не увидела, и очень этим расстроилась… Данька тоже не понимал визитов сюда. Спросил, почему фото на памятнике нет… Так это ж не парад, не выставка! Человек живёт исключительно в твоём сердце. Снимок УЗИ сердца прилепить на обелиск?.. Да уж, младших Вадим с собой больше никогда не звал.
       Кое-как выбирался из ямы, и даже перестал пугать своим видом секретаршу, а интонациями голоса - фирму, выращивающую фрезии…
 
* * *
     Все давно в курсе: Дина Иосифовна мечтает начать сезон с главного бестселлера последних лет. С Оврага. По разным причинам, у неё это никак не выходит. Словно Высшие Силы единогласно порешили: не бывать вашему Оврагу, чтоб его, первым в сезоне! На этот раз, как вы знаете, спектакль был перенесён руководством театра с сентября на ноябрь, поскольку исполнитель ведущей роли был физически не в состоянии работать. Купленные билеты остались действительными…
       А сезон тот открыли Гамлетом. Публика была очень даже не против что прошлый сезон в Равноденствии Гамлетом закрылся, и Гамлетом же открылся сезон новый...  Снова произошёл солд-аут, снова Аню завалили цветами… Разве что, Приме пришлось самостоятельно разбираться с букетами, поскольку Вадим тогда в театре отсутствовал.
       Как охарактеризовал сентябрьские дни сам Вадим, для него это было время, проведённое между небом и землёй. Полное неопределённости и отчаяния. Если бы не дети и друзья, в лице Феди и его жены – полный капец. Труба. К родителям за поддержкой не совался сознательно. Берёг им нервы.
       Удивила немало Эмма. В первый день выхода директора на работу, после возвращения из Москвы, девочка пришла к нему кабинет (Бог знает, как объяснила свой визит секретарше, но та промолчала по селектору) и, трогательно прижалась к сидевшему в кресле Вадиму Ефимовичу. Он, в тот момент, как раз разговаривал с кем-то значимым по телефону. Выглядело происходящее очень драматично и сильно. Никто из посторонних  Эму, к счастью, не увидел, а то, знаете ли, чего только не случается в нашей жизни. Вадим сразу же прекратил телефонный разговор, извинился и пообещал перезвонить. Правильно сделал, потому как продолжать деловую беседу, в тот момент, всё равно не смог бы. Понял вот что: если Богдан, когда придёт срок, женится на этой девочке, то сноха у его папы будет великолепна.
 
* * *
     Перед началом спектакля Вадим даже провёл себе сеанс медитации, поскольку у него имелись серьёзные опасения за судьбу предстоящего сегодня шоу. Овраг в тот день вела Лиза, и в кабинете замдиректора отсутствовала. Видимо, усердно выполняла свои обязанности. Вадим набрал номер дочери, попросил разрешения ненадолго зайти к ней в гости. Гримёрки у него в Равноденствии никогда не имелось, а уединение для медитации стало сейчас действительно необходимо. "Должен с четверть часа побыть один", - пояснил дочери Вадим.
        -Да без вопросов, пап, - ответила Лиза. – Моментально закину ключик. Уже бегу. Медитация будет?
       -Я должен срочно впустить Чёрного, и изолировать его от себя.
       -Вау, - сказала Лиза. – Когда ты говоришь что-то в таком роде, мне чудится, будто разговариваю с кем-то типа Воланда. Бегу с ключом. Пап, ты знай: я рядом. Сижу в восьмом ряду, на приставном стульчике, смотрю спектакль, и держу за тебя кулачки.
        -Спасибо, Лиз, - сказал Вадим.
 
* * *
       С эмоциями расправился, спектаклю не навредил. С некоторых пор, когда был в нормальном, повседневном состоянии, ему не имелось надобности контролировать и вытравлять из себя энергетический шлак перед началом Оврага. Настолько оттренировал процесс вхождение в роль, что надобность медитации совершенно отпала. Приучился моментально настраиваться на театральную волну, и постоянно быть на ней, выходя в свет рампы. Да, это так, но не в тот день. Минувшие события выбили из привычной колеи настолько, что опасался, как бы они серьёзно не помешали работе на подмостках. Потому и прибегнул вновь к медитации и мудрам. Пришлось экстренно войти в небольшой, привычный, транс и снова применить его на практике. Удачно, конечно.
       Только вот, едва вышел на сцену и произнёс первые слова, показалось, что, со своими трансцедентальными уходами от действительности, начал дико переигрывать. Даже у Дениса об этом поинтересовался (прямо на сцене, шёпотом). Тот, можно сказать, успокоил: "Ты не переигрываешь. Просто другой. Взвинченный. Успокойся. Сам же говоришь всегда: "Прорвёмся". Вот и прорывайся, Чёрный. Я бы, на твоём месте, с такими нервными перегрузками, вообще скапустился нах. Ты геройски держишься".
       -Спасибо, - чуть заметно кивнул Вадим.
       Теперь пришлось разойтись в стороны. Ведь спектакль всё-таки шёл, и персонажи их не должны встречаться, а, тем более, разговаривать…
       Денис, судя по всему, был в хорошем настроении. Начать хотя бы с того, что во время спектакля он бесконечно импровизировал, вгоняя в некоторое замешательство своих партнёров по сцене.
       Слава Зайцев, пришедший в Овраг совсем недавно, исполнял роль Гордого. Он сильно нервничал, постоянно вздрагивал. Его Гордый, по сюжету, в последствии уходит жить к воплощаемому Денисом Человеку. Полностью, от и до, без отступлений, конкретно, мальчишка работал роль впервые. Прежде, у вчерашнего студента Славы, были исключительно эпизоды в массовке. Сегодня, видя деятельный настрой Дениса, он явно ожидал от него всяческих сюрпризов, и потому выглядел сверх-напряжённо. Вадим несколько раз, мысленно, отмечал, что ещё немного - парень совсем потеряется.
     Во время спектакля Вадим, время от времени, незаметно для зрителя, делал Славе всякие одобряющие знаки. Например, кивал, когда новичку хорошо удавалось справиться с тем или иным пассажем. Общих сцен у Чёрного с Гордым не было, а потому приходилось сложновато. Вообще-то, Вадим рад был сложностям – они уводили его из мыслей, которые нещадно гребли под себя.
       И вот, закончился спектакль, съехался чёрно-белый занавес с очень редко посверкивающими на нём холодными блёстками. Чёрный, только что сражённый огнестрелом, вместе с другими героями (всех убили, кроме Гордого), сказал Славе, под плеск оваций:
       -Ты справился.
       Мальчишка улыбнулся почти затравленно, но, тем не менее быстро пришёл в себя.
       -Это – по-сути, мой первый Овраг, - проговорил он радостно, в ответ.
       К тому времени занавес снова разъехался, но общаться можно было уже не таясь, так что ховаться перестали. Вереницей на сцену понесли цветы… Поклоны - это традиционное для театра действо и, как бы, продолжение спектакля, Вадим, вообще-то, сильно недолюбливал эти самые поклоны. Чаще всего, врученные зрителями букеты, отдавал худруку, но так хотелось всегда подарить их Маше… Сильно бомбило обстоятельство, что красота эта, если, вдруг, захочешь перевезти её в Шоколадке, достанется любимой женщине в сильно пожухшем виде. Так что – отдавал цветной ворох то худруку, то Марине…
       -Но я уже видел тебя тут раньше, - заметил Славе Вадим, принимая букет от очередной зрительницы (улыбаться, даже на поклонах, ему запрещалось, так что пришлось изобрести, для зрителей, подбежавших с цветами, особые, благодарственные жесты).
       -Дина Иосифовна велела мне постоянно тусоваться поблизости. В массовых сценах, например. Опыт копил. Это же – главный персонаж в спектакле. Священный трепет такой… Тебя, например, всегда обходил дальше всех, хотя мне постоянно твердили, что ты – неизменно доброжелателен. Не очень верилось… Звезда снизойдёт до задушевных бесед с новичком? Не реально.
       -Звезда, это, судя по всему, я… - сказал Вадим.
       -У тебя возражения? Официальный голос, знаменитейший персонаж из театрального разнообразия Равноденствия – всё ты. Скажешь, не звезда?
       -Никогда не думал о себе в таком ключе. Но, судя по всему, если призадуматься, так оно и есть, видимо.
       -Прими, пожалуйста, мои искренние соболезнования…
       -Я тебя умоляю, Слав, - поморщился Вадим. – А Дин у меня сегодня схлопочет – он постоянно выводил тебя на грань раскола. Ты – молодчина. Толк из тебя точно будет.
       -Спасибо, Чёрный.
       -Меня Вадимом зовут. Я не очень чёрный. Даже не брюнет
       -Запомню. Просто все, когда говорят о тебе, называют исключительно Чёрным…
       -Дима! – это подскочил к ним, стоящим на авансцене, с цветами, Денис и поманил пальцем, - Не хочешь кофе выпить?
       -Насчёт кофе я сегодня пасс, Дин. Максимум – слабый, зелёный чай. – Кофеин исключается. Во мне, наконец-то, окситоцина под завязку. Нет необходимости гормонального передоза. Лучше скажи, какого вообще хрена ты Гордого сегодня постоянно морально щекотал? – строго осведомился Вадим.
       Денис посмотрел в сторону Славы.
       -А я нарочно, - пожал плечами Сальников. – Пусть парень не дремлет.
       -Не дремлет? – возмутился Вадим. – Он впервые вёл свою роль в Овраге, а ты, как самый распоследний гад, устроил ему личный капустник. Это недостойно, Дин.
       -Ладно, больше не буду, пан директор…
       -Чего хотел-то, кроме совместного распития кофе?
       -В гримёрке у меня эта красотка сидит… Исиат. Тебя ждёт, между прочим.
       -Чёрт… Она на спектакле была?
       -По всей вероятности, да... Пошли, давай-ка, в душ.
     -И то верно. Пошли, Человек. В гриме всегда ощущаю себя не в своей тарелке. Нужно его, сейчас же, нафиг, смыть.
 
* * *
       -Тая, - сказал Вадим с порога гримёрки, увидев гостью.
       -Дима, - заулыбалась тут же Таисия, сидевшая на пуфике, который стоял перед зеркалом, возле гримировального столика Дениса. – Я на спектакле была.
       Пуфик этот всегда ставил Вадима в тупик. Ну какого, скажите, художника, у нормального, без сдвигов в мозгах и организме, мужика, в гримёрке помещается розовенький, мягонький пуфик? Поинтересовался об этом у Дина, и тот, не моргнув глазом, по-дэбильному так, заулыбался и изрёк: "Миленький пуфик. Что с ним не так? Ведь могут же быть у старого ловеласа свои причуды". На этом исследования пуфика закончились. Вадим, для собственного успокоения, положил на ментальную полку мысль: "У него супруга тут, чуть ли не через стенку, работает, и, порой, забредает, чтобы загримировать некую (как говорят) "звезду", которая, между прочим, откровенно бомжует в Равноденствии...
       Гримёрки в Равноденствии рассчитывались, как правило, на четверых. В Овраге, из этих четверых, работал лишь Дин, так что сегодня свободно и тихо.      
       -Денис мне сказал, что ты у него сидишь.
       -Он так любезен. Разрешил подождать тебя, без проблем… Как ты, Дима?
       -С переменным успехом, Тай.
       -Ты плохо смыл подводку.
       -Эта bastard \\сволочь\\, по-прежнему, водостойкая.
       -Но она всё равно мне нравится на тебе.
       -Публике нравится, да. На неё и расчёт худрука.
       -У тебя такой тяжёлый взгляд был на спектакле… - сказала Тая, - Сейчас, между прочим, он точно такой же.
       -Только не нужно аксиом.
       -А давай посмотрим правде в глаза.
       -Давай. И? Что ты видишь там, у правды в глазах?
       -Вадим. Необходимо помочь тебе. Ведь и сам знаешь, что, без чьей-либо помощи не справишься. По привычке ведёшь себя, как стойкий оловянный солдатик, но такое поведение – далеко не выход. Расслабься ты, хоть чуть-чуть. Не замыкайся так. Это тяжелее вдвойне. Не будь один.
       -Я же не один. Она всегда здесь, - Вадим приложил к груди ладонь. – Никуда не уходила и уходить не собирается. Чувствую её каждой своей клеткой…
       -И опять, - вздохнула Исиат. – Закрылся. На все засовы. Ни за что не справишься. Или в дурку попадёшь, или инфаркт получишь. Пожалуйста, побереги себя. Уверена, ЕЙ ты такой совершенно не понравился бы. Сдался обстоятельствам…
       -Да, я, наконец, сдался им. Меня победили. А что прикажешь делать в моём случае? Не вижу, с кем и зачем тут сражаться, Тай.
       -Прекрати. Никогда тебя таким не видела, и уже ненавижу тебя такого. Всеми фибрами души. Это – не ты, Дима. Ты, на самом деле, другой совсем, и я уже знаю, какой именно.
       -Хватит стыдить и обличать меня, в самом деле. Не то место, и не то время. Хочу быть в трауре, хочу склонить голову. А все вы, кто призывает меня срочно стать супергероем, проваливайте вон. В данных обстоятельствах, единственное, на что мне реально хватает сил – это подчиниться неизбежности, нравится это кому-то, или нет. Так что shut up \\заткнись\\, пожалуйста, по добру, по здорову. Не уподобляйся проповедникам, сделай милость, - тихо, устало сказал Вадим. – Или я сейчас, Прости Господи, сделаю то, чего не делал никогда, ни одной женщине.
       -А именно?
       -Ударю. Я - не герой романов, которого ты всё время, Тай, хочешь во мне увидеть. Я – лишь человек, чьи нервы на пределе. Самый лучший вариант – оставить меня такого – разэтакого, расписного, в покое.
       И в этот момент раздался странный, киношный какой-то, звук. Нечто то ли лязгнуло, то ли пискнуло, то ли треснуло… Тая испуганно оглянулась на окно гримёрки и пробормотала:
       -Божечки…
       По стеклу окна гримёрки Дина, за которым трепетали тени уже погрузившихся в вечерний сумрак голых ветвей, прямо на глазах, ползла как будто капля. Доползла до рамы окна, внизу, остановилась.
       -Стекло треснуло, как в кино, от высокочастотного звука, – испуганно сказала Тая, проследив за "каплей", и обхватила себя за локти. – Что это такое? Происки врагов? Они уже добрались до Москвы?
       -Никакие это не происки врагов, а всего лишь я, - ответил, мрачновато Вадим. – Замдиректора придётся сегодня ещё немного подсуетиться. Мне жаль, что разбил стекло в гримёрке Дениса.
       -Ой… – пробормотала Тая. – Это ты так пошутил сейчас?
       -Не хочется тебя пугать, но дело в том, что далеко не шутки всё это. Запрятаться в чулан, к несчастью, не могу. Бесконтактный бой - моя специализация. Только и всего.
       -Только и всего?
       -Ты же знаешь уже - иногда мне приходиться прилагать максимум усилий, чтоб совладать со стихией у себя внутри. Как правило, стихия эта готова своротить всё у неё на пути… Я заплачУ за стекло. Хочешь, прямо сейчас позвоню Лизе и перечислю на счёт театра деньги? Она в курсе папиных энергетических проблем. Сопоставив, сразу  догадается, что произошло со стеклом. Ей не нужно растолковывать.
       -Твоя дочь в курсе, насколько ты, на самом деле, ужасен?
  -Да, Тай. И Маша знала об этом, и Дина Иосифовна осведомлена с кем ей приходится работать. Ты теперь тоже, выходит, входишь в наше тайное общество.
       -Дима, я ж тебя боюсь…
       -Не бойся. Я – ручной пёсель. Совсем не кусаюсь уже.
       -Не кусаешься – лишь стёкла бьёшь?
       -Это только иногда, если до предела дохожу, - подтвердил Вадим задумчиво. – Всплеск энергии – и пожалуйста, получИте такую ху*ту как растрескивающееся стекло…
       -А раньше ты что – ещё и кусался?
       -Было дело, было… Стекло гримёрки – предмет неодушевлённый, так что за кусь битьё окон не сойдёт. Зато сойдёт оно за порчу имущества… У тебя сложилось обо мне слишком позитивное представление, однако, на самом деле, не совсем так. 
       -А как? Хватит нагнетать, Вадим. Говори, как есть. Я готова.
       -Готова? – недоверчиво поинтересовался он.
       -Скажи мне всё немедленно, не то, сейчас же, начну вопить и кусаться.
       -Уже испугался, - вполне серьёзно резюмировал Вадим.
       -Вадим! – отчаянно крикнула Тая и сжала кулачки.
       -Я за него, - очень спокойно сказал Вадим. – Хорошо, согласен. Ладно. Думаю, ты, всё же, должна это знать. Что бы сейчас не сказал тебе, не пугайся, пожалуйста. Ни в коем случае. Я никогда в жизни не причиню боль женщине. Запомни. Могу, конечно, грозиться, и чушь всякую нести, но это лишь сгоряча, на словах.
       Он сознательно отделил сказанное паузой, а, снова начав говорить, смотрел на Таю. В самые глаза и практически неотрывно. Этот его взгляд… да, Скорпионий, пронизывающий… Вроде бы, и не пугал по-настоящему, но поджилки, тем не менее, всё равно затряслись. То, что Вадим говорил своим негромким, не резким, совсем не хриплым-устрашающим голосом, заставляло содрогаться. От всего, рассказанного им сейчас, Исиат хотелось выплеснуть эмоции, поскольку уже очень-очень давно предчувствовала и ждала этого! О, Боже, Боже мой! А-а-а-а!
 
* * *
       Вот что говорил Вадим:
       -От природы, Тай, мне дана сильная энергетика. С ней всегда было сложно управляться. – В детстве хулиганом не был, но вытворял, тем не менее, много чего. Например, мои игрушки, начиная от погремушек, все были вдрызг переломаны. Причём, поломало их далеко не типичное детское любопытство – разобрать или разломать для того, чтоб взглянуть, что там находится внутри. Нет. Порой, мною игрушкам наносились настолько невероятные повреждения, что родители откровенно пугались. Они не сохранили изуродованных игрушек, никогда ничего не описывали. Вообще-то плохо себе представляю, что мог сотворить с кусочками пластмассы маленький мальчик. Расплавить? Да вряд ли, наверно. Хотя… Детские способности иногда вполне могут зашкалить за пределы здравого смысла, согласен…
        Когда уже начал заниматься восточными единоборствами, мой мастер сразу же всё, без пояснений, просёк. Он не стал обходить мою особенность, не призывал сгладить, уничтожить любые предпосылки. Сделал для меня многое сам, а также свёл с людьми, давшими необходимые упражнения, научившими управлять своими данными, шутки с которыми, реально, без преувеличения, как оказалось в последствии, плохи. В умелых и заинтересованных вопросом руках, моя беда нашла себе нужное, безопасное русло. Мне даже специализацию дали: бесконтактный бой. Не спрашивай, откуда взялась такая специализация, не отвечу. Сам ни черта в этом не рублю. Аналогичных способностей нет ни у одного человека из моей семьи. Был момент, когда со мной работал некий специалист, который дал крепкие, конструктивные и, главное, действенные знания, методы… Кстати, спеца этого за версту обходил даже мой мастер восточных единоборств. Это с ним я отрабатывал основы "Штопорного удара" и вообще, много времени посвятил изучению Системы Кадочникова.
       -Что за система такая?
       -По большому счёту это - практичная версия айкидо. Про бесконтактный бой имеется много обличительных видео, которые не оставляют и камня на камне. Далеко-далеко не у всех получается, и это хорошо. Если б каждому было подвластно – дело реально плохо. Род людской, к чертям собачим, изничтожил бы сам себя. Техника считается секретной. Всё верно. Главное тут – держать язык за зубами.
       -А что такое "штопорный удар"? Можешь пояснить, для тупых? – напряглась Тая.
       -Опять "для тупых"? – усмехнулся Вадим. – На этот раз - для чайников, пожалуй. Ладно. Объясняю спецом, для особо одарённых. Штопорный удар - априори страшно. Реально страшно, Тай. Ни на ком живом я его не проверял, спокойно. Штопорный удар имеется и в классическом боксе. Там - рука совершает, при ударе, закручивающееся движение. Достаточно сокрушительная вещь, надо сказать. Не стану тебе сейчас растолковывать картину маслом – "Нанесение энергетического штопорного удара". Сама пофантазируй. Мы, около года, работали над ним, направляя мой поток энергии в бахчевые культуры, морские волны во время шторма или норд-оста… До сих пор иногда ощущаю у себя на лице крошки разлетевшихся изнутри арбузов и дынь, которые сам же и разносил, не прикасаясь. Солёные брызги от волн тоже очень памятны. С волнами занятно получалось и иногда напоминало парад фантастических фонтанов. Наставник даже пошутил однажды, что мне вполне можно подрядиться участвовать в фееричных водных шоу. Со стороны организаторов таких шоу со мной, при моём участии, не потребуется никаких технических приспособлений, всё сделаю я, один, в самом лучшем виде…
       Глаза у Таи, по мере его рассказа, раскрывались всё шире, всё изумлённей. Губы тоже приоткрылись как бы в немом крике, который, судя по всему, сродни ужасу. Вадим понятия не имел, зачем же, собственно, так пугает хорошего человека. Перед Машей никогда этих карт не открывал. Берёг её?  Скорее всего, да, именно берёг, помня о неразрешимых проблемах в психике любимой… А тут, взял и поделился. С чего и почему – хз. Прежде, ни разу не возникало ни малейшего желания поведать кому-либо о… вдрызг разнесённых легендарным штопорным ударом арбузах… Случилось что-то?.. Почему, вдруг, разговорился на запретные темы перед этой женщиной? Точно знал лишь одно – он сейчас ОБЯЗАН это рассказать, расставить точки. Вот да. Исключительно ЕЙ рассказать.
       Немного вздрогнул, когда Тая, вдруг, заговорила:
       -Трещина, которая шла по стеклу… Ты её контролировал? Сдерживал, чтобы окно не раскололось, в итоге, на части?
       -Потом уже - да. Когда понял, что окно вполне может рассыпаться, - согласился Вадим, совершенно ясно понимая – происходящее, в данный момент, вещь невероятно важная, и всё, что он сейчас скажет ей, возымеет, в последствии, огромное значение. – Очень тебя прошу – ничего не бойся. Бесконтрольный энергетический всплеск для меня - абсолютный нонсенс. Обычно контролирую себя, чего бы это не стоило.
       Тая посмотрела на Вадима и неожиданно засмеялась.
       -Видел бы ты своё лицо, - сказала она. – Такое ощущение, что совершил страшное преступление. Расслабься, наконец, Дим.
       -Ты всерьёз говоришь?
       -Сама удивляюсь. Я не испугана, а скорее, заинтересована, заинтригована… Ты, в который уже раз, меня потряс. Фандом, полным составом, между прочим, давно утверждает, что Чёрный у нас инфернален. Выходит, это они меня заранее готовили.
  Далее всё произошло опять изумительно быстро, и гораздо проще, чем могло бы ожидаться. Легко, без сАмого мало-мальского напряга Вадим шагнул к сидящей на пуфике Тае и протянул ей руку. Он ничего вообще не сказал. Тая, тоже молча, положила на его ладонь свою, а потом встала с пуфика и… Пошла за Вадимом, будто зачарованная дудочкой факира. Запросто!
       Посадил её в Шоколадку, а потом привёл в ту самую квартиру-студию худрука на Кузнецком. Молча. А что скажешь? Рассказать ей о том, как Дубенко сегодня, по традиции, настоятельно призывала его переночевать на Кузнецком? Вы серьёзно?
     Он ни к чему Таю не принуждал, ни на что ей не намекал. Правда, едва увидев на указателе дома, к которому привезла Шоколадка, надпись "Кузнецкий Мост", Тая захотела сбежать. Пришлось, теперь уже конкретно, взять за запястье, и увести в подъезд. Не исключено, конечно, что околдовала Исиат ТА САМАЯ Тантра. Возможно, именно Тантра помогла перешагнуть порог дома с красивым указателем, но… Всё-таки, Тая пошла только потому, что, хотела пойти с этим мужчиной. Вот тебе и всё.
   
ГЛАВА 6
REVELATION
\\ОТКРОВЕНИЕ\\
 
       -Ну, и куда ты сливнула, невротичка?
       -Дима, не могу настолько мучить дорогих мне людей. Не могу! Я не садистка. Показалось, что, в какой-то момент, даже видела у тебя слёзы…
       -В темноте?
       -Там же не совсем темно было, ты чего… - растерялась Тая. – Фонари с проспекта, очень даже хорошо, светили в окна. В моём доме точно так же, если не задёргиваешь шторы. Вчера, вспомни, никто ничего не зашторивал… У тебя, без сомнения, блеснуло что-то в глазах. Что там могло блеснуть?
    -Глупо отнекиваться, - сдался Вадим. - Ты наблюдательна. Ну да, был момент, когда меня прихватили воспоминания. Но это было всего лишь мгновение, Тай. Ты, выходит, тут же всё отразила, оперативно присочинила к увиденному хрени всякой, и, до кучи, обрядила себя страшным человеком, который снова творит сейчас непростительные вещи. Прекращай-ка давай! Кто тебе сказал, что секс для меня – сверхоткровение?
       -Пойми, ты – первый, за целых двадцать лет, с кем смогла почувствовать себя женщиной. Не хочу быть дамокловым мечом.
       -Послушай, это явно стресс. Прости, пожалуйста, за него, Тай. Не хотел. Честное слово. У меня слишком податливая психика и я, в момент, когда не держу себя в руках, вполне способен выдать слабину. Это у меня – в порядке вещей. Понагородил тебе, на поминках, под горячую руку, дерьма всякого. Честно говоря, уже и не помню, какого именно. Сегодня вот – расколошматил, нах*р, окно, потом переспал с тобой, и, после всего, внезапно, ринулся прояснять отношения. По телефону!
       Тая засмеялась, и, похоже, при этом, зажала себе рот рукой. Оттого в трубке послышался странный звук, напоминающий то ли плач, то ли сморкание. Прозвучало настолько комично, что Вадим тоже улыбнулся.
       -Ты, по-хорошему, чумовой в сексе, без излишеств и приспособлений для пущего в нём вдохновения, - сказала Исиат. - Всё по делу у тебя. Без смешных потуг. Ты даёшь женщине настолько много… Трудно, с непривычки, поверить, что мужчина способен быть таким, настолько думать о партнёрше... Не ожидала, что, в постели, ты такой, Дима. Внешне-то, вроде, брутал, а внутренне совершенно не брутал, как выяснилось… Нежный, чуткий, и, вместе с тем, чуть сумасшедший… Не могу придумать ничего лучше, чем благодарить тебя за то, что ты со мной сегодня всю ночь делал.
 
* * *    
       Та ночь была… Да уж, стала их ночь откровением на все двести. Поначалу-то Тая никак не могла отделаться от подозрения, что Вадим принимает её сейчас за другую женщину, и, именно потому, настолько охренителен. Чуть позже поняла: не-ет, он ничего не путает, он только с ней сейчас, и прекрасно отдаёт себе полагающиеся отчёты. Скорее, это она сама в чём-то запуталась. Да уж!..
       Вопреки спасительному вранью, сочинённому для любопытствующих окружающих, после Серго у неё никого не было. Чуть истерику себе не заполучила, когда (довольно быстро) дошло, что Вадим-то, оказывается, не просто душевный красавчик с красивым имени, от которого пахнет Рождеством. Он – мужчина прямиком из мечты, именно тот, о ком грезила всегда. Предупредительный, терпеливый, а, при всём, креативный и, главное, знающий. С таким уникумом рядом хотелось постоянно попискивать от восторга. Да уж, бесконечно вскрикивала, ни на шутку пугая Вадима. Он даже сказал ей:
       -Мне всё время кажется, что я тебя убиваю, как Патрик Бэйтмен. Прекрати играть на нервах, немедленно.
       -Извини, - прошептала Тая. – Просто ты – третий мой мужчина, но первый, с которым хочется пищать… Не обижайся за ломанный французский: мало кто способен настолько виртуозно оттрахать женщину, чтоб она была в совершеннейшем восторге от всего, что с ней проделали. Это было полное сумасшествие…
       -Ответный комплимент, Тай: ты – первая моя, настолько темпераментная, женщина. Я реально подрастерялся, - честно признался Вадим.
 
* * *
       Утром, проснувшись, увидел, что Таи рядом нет. Тут же набежали воспоминания о том, как когда-то уже оставался один, проведя ошеломительную ночь с женой.
       Тогда у Маши были проблемы, порождённые черепно-мозговой травмой. Однажды супруга от него элементарно сбежала, испугавшись непонятно чего. Уже несколько лет тогда были женаты, а Машу жестоко терроризировала амнезия, коварно превратившая любимого человека в незнакомца. Вадиму пришлось заново строить отношения, ждать, когда его вспомнят…
       Что ж теперь? Выходит, снова случилась ночь, которая поразила женщину до такой степени, что та не смогла выдержать нахлынувших на неё, после всего, эмоций. Что ли так? А "после всего" – это после чего? Впервые были вместе, впервые узнали друг друга от и до… Он ничего не изображал. Лишь был собой. Элементарные вещи. У неё – дети, у него – дети… Вадим далеко не из тех, кто падок на эксперименты в плане интима. Он лишь всегда за то, чтобы женщина не чувствовала себя с ним резиновой куклой.
       С Камасутрой давно и прекрасно знаком. Помимо прочего - массаж стоп, массаж йони – как дважды два. Он уже не размышляет, не анализирует даже, нужно ли постоянно раздувать, словно мыльный пузырь, собственные знания и умения с единственной целью - осчастливить сегодня свою женщину. Делает всё и всегда, практически на автопилоте. Но, возможно ведь такое, что новая подруга – лишь баба, которой до лампочки все эти камы, сутры, а, тем более, интимные массажи. Хочет она только бережности, нежности… Ха! Тай, он же не понял ни фига! Ему объяснить надо. Она, вообще-то объяснила, как вы знаете, но, выходит, поконкретней, пожёстче с ним нужно. Вадим так и остался, по большому счёту, в непонятках что ли? Или… Или опять, нарочно, отказался воспринимать собственную исключительность в глазах женщины? Типа, не нужна ему эта ваша исключительность блин, нигде она не упирается. Вот так как-то у него, выходит. Так стукни ж его по башке, Исиат, пусть немедленно включает своего долбанного Скорпиона не только во взгляде! Объясни этому офигенному мужику подробно, что он, несомненно, превосходит чуть ли не всех, и это – далеко не бред очарованной женщины! Так и есть! Пойми, глупый, твои душевные качества, знания, умения настолько естественны для тебя, что ты со всем этим богатством стал уже неразделим, и совершенно не замечаешь его. Но это – ты, Димка. Вот такой ты у нас. Деваться некуда ни нам, ни тебе! И не хрен обзывать себя животным, даже в том случае, когда, потеряв ЛЮБОВЬ ВСЕЙ ЖИЗНИ три месяца провёл в (реально, девочки!) полном воздержании, а потом, вдруг, взял за руку хорошую знакомую, и потянул за собой с единственной целью!
 
* * *
       Часы показывали что-то около одиннадцати утра. Быстро подсчитал, что спал сегодня всего ничего. Уехал бы из столицы сразу, но совсем не уверен был в том, что выдержит путь от Москвы до, хотя бы, мотеля. Хочется живым к детям приехать. Потому – выделил несколько часов, поспать перед дорогой…
       Исиат позвонила на сотовый, и вот тут, как раз, состоялся разговор, с которого я начала описывать ситуацию на Кузнецком…
      
* * *
       Заснул на три часа, а, проснувшись, понял, что успел уже хорошо так проголодаться. Отправился в знакомое кафе. Маша бы непременно обозвала его презренным буржуином – чтобы поесть, вызвал в такси!
        Понял, что смастерить достойный завтрак (тем более, обед, время которого уже настало), собственными силами точно не сможет. Ещё бы, ведь необходимо съездить в магазин, обзавестись продуктами, а потом ещё как-нибудь их приготовить… Маша утверждала, что готовить Вадим умеет, и получается у него действительно вкусно, но… Вот беда, не любит он всего этого! Ну не интересно ему. Ни на йоту.
       Дальнейший распорядок дня распланировал так: выезжает сегодня, примерно в четыре. Время в пути - около семнадцати часов, плюс 4-5 часов на передых в мотеле (и того, примерно, 22 часа). Стало быть, завтра, в начале третьего, будем дома.
       Ирина Номер Раз (так, давно уже, распределил имена своих замов) позвонила, когда Вадим сидел в такси, и отчиталась. Разъяснили с ней ситуацию. Вышло, что директор вполне может приступить к исполнению непосредственных обязанностей послезавтра, с утра. Ладно. Не будем торопиться. Подарим себе небольшой передых, поскольку совершенно ясноуже, что, по заступлению на трудовую вахту, директор тридцатой будет по макушку завален делами. Последнее обстоятельство совершенно не пугало. Более того, Вадим Ефимович даже рад, что свободного времени, по возвращении на работу, у него не останется, поскольку не знал уже, куда деваться от мыслей.
        Твёрдо решил включить в Шоколадке радио погромче, и думать только о том, о чём вещается на радиоволнах. Ну и о дороге, конечно, думать, о трассе в свете фар…
       Уже вернувшись из кафе, полулежа на разложенном сидении Шоколадки, готовился к старту до дома. Предварительно сверился с часами, чтобы попасть на перемену, не на урок. Лишь тогда набрал номер Даши.
 
* * *
       -Как дела, Уся?
       -По тебе сильно соскучилась, папа, - сказала Дарья. – Скорей приезжай.
       -Завтра буду дома, в третьем часу по полудни. Хотел в школу за тобой заехать, но прикинул по времени, и понял - не успею. Не грусти, малышка. Мы увидимся очень скоро.
       -Что такое "полудни"?
       -Ах, прости, около трёх часов дня. Как успехи?
       -По технике чтения – пять. Задачки по математике мне пока плохо удаются, но я стараюсь.
       -Ты – стопроцентный гуманитарий, как мама, я в курсе. Но всё сможешь. Обещал тебе открыть некоторые математические секреты. Не забыл, Уся. Вот приеду, в субботу сядем, поразбираемся в вопросе.
       -Кульно, пап!
       -Сам я, в начальной школе, не дружил с геометрией, например. Ну, не интересно мне было. Вышло так, что, при подготовке к экзаменам, внезапно глубоко в неё вник, и понял, насколько этот раздел математики увлекателен. Геометрия, с того года, у нас как раз закончилась. Обидно мне тогда стало. Впервые понял, что от многих вещей в жизни, так сразу, лучше не отворачиваться. Нужно сосредоточиться и, как следует, обдумать. Главное - не рубить с плеча.
       -Ты часто так теперь поступаешь, и не рубишь с плеча?
       -Со счёта сбился, малышка. С шахматами у меня примерно так же было. Теперь шахматы – самая любимая моя игра.
       -А сколько лет тебе исполнилось, когда ты это понял?
       -По-моему, девять.
       -Научишь меня? Я тоже хочу.
       -Не вопрос. С удовольствием научу. Кстати, Данька тоже хочет шахматы освоить
       -Супер! – воскликнула Дарья. Давай начнём прямо в субботу?
        -Хорошая идея. Богдан из школы придёт, и сразу же приступим к изучению азов.
        -У нас звонок на урок.
       -Я услышал. Что за предмет по расписанию?
       -Окружающий мир.
       -Природоведение… - задумчиво сказал Вадим. – А это - дин из любимых моих школьных предметов.
        -Мне он тоже нравится. Особенно гербарии осенью.
        -О, да. Гербарий – почти искусство. Покажи мне, когда-нибудь, что у тебя получается.
        -Тебе интересно? - оживилась Даша.
        -Очень. Уверен, что ты на высоте бываешь. Тебе многое от мамы передалось. У меня сохранились её рисунки. У неё была такая… воздушная, летящая манера…
        -Дашь мне их посмотреть в субботу?
        -Конечно. Очень много папок с мамиными рисунками лежат в стенном шкафу, в гостиной.
        -Ура! Как здорово!
        -Договорились.
       -Приезжай скорее, папа! Я тебя люблю!
       -И я тебя люблю, малышка…
 
ГЛАВА 7
ГИФАК НА ТРАССЕ
       Ночь в пути прошла спокойно. Происшествий не случилось. Смартфон помалкивал. Впрочем, пожалуй, не совсем он помалкивал. Про кофе – мой друг не вещал, и то ладно. Но глубокой ночью, где-то в половине второго, через WhatsApp, картинка шлёпнулась.
        Извещая о сообщении телефон у Вадима обычно не звякал, а испускал негромкую, коротенькую, серебристую руладу в исполнении сверчка. Вообще-то это сделано нарочно, чтобы не отвлекало от работы. При долгих путешествиях в машине, как правило, добавлял сверчку громкости. А сегодня вот – позабыл это сделать. Видимо, причина такой забывчивости всё-таки имела место. Верно, Дима? Знакомый звук, тем не менее, расслышал. Негромко, конечно, порыкивала Шоколадка со звукоизоляцией, но смартфон, ею, всё же, часто заглушался. Сегодня сверчок прозвучал как-то исключительно настойчиво, почти с выражением. Даже заинтересовало – что ж это такое сейчас пришло, настолько выразительное. Вообще-то, каждые три часа делал остановку, чтоб не перенапрягать зрение и, по возможности, нарЕзать круга четыре вокруг машины быстрым шагом, или вообще бегом. Сейчас было самое время для остановки… Наверху экрана, в левой его стороне, маячил значок ВотсАппа.
       Тая. Сообщение от неё... Гифак. На фоне синего, ночного неба, сверкнули то ли бенгальские огни, то ли эффекты фейерверка. Раз! И на небе, в облаке магниевых искр вспыхнуло классическое очертание сердца. Вспыхнуло и пропало, растворившись во мраке. Теперь перед глазами, на экране мобильного, наблюдалось лишь ночное небо. И никаких подписей или посланий. Вадим поймал себя на том, что, отчего-то, стесняется и избегает разговоров с Таей. Ну реально стесняется, как мальчишка себя ведёт! К чему бы такой коленкор? Говорят, верный признак влюблённости женщины – её настырность в отношениях, а вот у мужиков – наоборот. Если влюблён – неминуемо начнёт стесняться… Стоп! ЧТО-О???
 
* * *
       Позвонил Тае утром.
     -Привет, невротичка. Ночью не стал звонить, а сейчас ты, вижу, в сети. Не спишь по ночам, гифаки присылаешь, понимаешь…
     -Ночью да, уснуть не могла, размышляла… Это минутный порыв был, послать тебе сообщение… Прости пожалуйста за глупую и пошлую картинку. Не удержалась…
     -Ты считаешь эту картинку пошлой? Мне она показалась довольно милой…
     -Я в тебя вообще пошло влюбилась. Втюрилась. Впервые со мной такое, за много лет. А после позапрошлой ночи - вообще…
     -Я - не драчливый, но обидчивый, - предупредил Вадим.
     -Не обращай внимание на мою трескотню. Ты любимую схоронил, а я - сначала целоваться к тебе полезла, потом воспользовалась твоим состоянием, и вынудила с собой переспать. До кучи, несу теперь полный бред, шлю на мобильный картиночки для малолеток… Не узнаю себя…
       -Ты меня вынудила? – переспросил Вадим, а сам подумал: "Не предполагал никогда, что у нас с тобой зайдёт настолько далеко".
       -А не вынудила что ли? Нахраписто пристала, как банный лист, прижималась, нюхала… Разве что не лизала тебя постоянно в щёчку.
       -Да всё нормально, что ты. Не бери на себя мои грехи, - усмехнулся Вадим.
       -Со мной такое впервые. Да и мужчина такой у меня впервые… Никогда ещё не цеплялась к понравившемуся парню настолько нагло… Я, понимаешь, с тобой себя самкой почувствовала, из плоти и крови. Сильно клинит меня от тебя. С первого взгляда клинит… Но справлюсь с собой. Не тревожься, не стану терроризировать больше, как безумная фанатка. В себя приду… Пока не приходится мне туда, но приду. Обещаю.
       -Знаешь, а мне нравится, как ты себя ведёшь… Только вот – ты сказала, что впервые почувствовала себя состоящей из плоти и крови… Ни под каким соусом не поверю, что Бежин в чём-то тебя обделял.
       -Он не обделял. Любил на все двести… Правда, у него не всегда получалось довести меня до той самой точки… Ну, ты понял. Некоторые извращенцы назовут Серго гигантом, быть может, а ему, на самом-то деле, порой не хватало того, нефизического, запала, которого у тебя - в избытке, как я убедилась. По размерам ты чуть более стандартен, и проигрываешь ему сантиметра два, но, на деле, далеко превосходишь – это намного важнее сантиметров. Он и единожды не каждый раз отправлял меня в заоблачные выси, а ты запросто провёл это трижды… Идеальный любовник.
       -Я в курсе, - небрежно бросил Вадим. – Пообещай мне, пожалуйста, кое-что, Тай.
       -Да, проси. С радостью исполню.
       -Больше никогда не называй меня "идеальный любовник". Хорошо?
       -Странный комплекс?
       -В какой-то степени. Я эти два слова ненавижу.
       -Есть причина?
       -Есть.
       -Раз просишь, ни за что и никогда этих слов ты от меня больше не услышишь.
       -Спасибо. Есть ещё одно словосочетание, которое не хотелось бы слышать, но оно из тех, которые вряд ли придут тебе когда-нибудь в голову
       -Что-то ужасное?
       -Ну, это в зависимости от того, насколько строго тебя воспитывали мама и папа.
        -Мама. Мама меня воспитывала. Я росла в неполной семье… Но всё-таки, про какое такое ужасное словосочетание ты говоришь?
       Вадим замолчал, собираясь с мыслями.
       -Вадим, ты где?
       -Я всё ещё тут, Тай… Понимаешь… Сильно нелегко, оказывается, сформулировать. Но необходимо сделать так, чтобы, между нами с тобой, не было ни грамма вранья.
       -А ты, вообще-то, рассказал супруге то, что не удаётся сейчас формулировать?
       -Конечно. Я всё, что смог, рассказал Марусе о себе.
       -А если, всё-таки, не мог ей что-то рассказать?
       -Поднапрягался, и всё равно рассказал. Ненавижу тайны, несмотря на то что Скорпион по гороскопу.
       -Ты Скорпион? С ума сойти… Ты же другой совсем, нет в тебе того вальяжного Скорпионьего апломба. Хотя, если очень внимательно за тобой понаблюдать, то можно что-нибудь и отыскать, пожалуй… На сцене, ты, верно, таинственен, и вызывающе сексуален - в этом сильно совпадаешь с гороскопами. Малейший жест Чёрного порождает вспышку неудержимой тяги к нему… Если покопаться в моих ощущениях тебя, то, конечно же, можно разыскать и требуемую гороскопом загадочность. Но в жизни ты, всё-таки, не закрытый, не замкнутый… Не Душа На Распашку, но тебе идёт такая линия поведения. А ещё, мне очень нравится, когда ты бываешь дико молчалив.
       -Тебе, на самом деле, нравится, когда я, порой, замолкаю?
       -Нравится, да. Это странно?
       -Немного… Понимаешь, Тай, я - всего лишь интроверт. Говорю вообще мало, а с прямым влиянием своего гороскопа всегда боролся и борюсь.
       -И это заметно. Результаты заметны, а не то, что ты постоянно, на корню, ломаешь себя. Так что ж там у тебя с трудными словосочетаниями?
       -С ними – полный порядок. Живут и здравствуют.
       -А точнее?
       -Мужчина-проститутка. Точнее про меня не скажешь. Вернее, есть одно уточнение. В ПРОШЛОМ. Мужчина-проститутка в прошлом.
       -Это шутка такая?
       -Это совершенно серьёзно, Тай. Я уже смирился со всем, что со мной, когда-то, происходило. Смирись и ты, если, конечно, у тебя всё ещё имеется желание прислать мне что-нибудь романтическое, через ВотсАпп.
       -Ты брал с женщин деньги за то, что доставил им удовольствие?
       -Начать с того, что деньги я с них вообще никогда не брал. Это, как стало известно постфактум, делали другие. Другая. Мать моего старшего сына.
       -А ты?
       -А я, как распоследний болван, всё прощал, закрывал глаза… Воплощал в жизнь её сумасбродные идеи, потому что сильно любил. Только и всего.
       -Сколько же женщин ты через себя пропустил, раз уж на то пошло?
        -Тебя интересует точное число?
       -А ты можешь его сформулировать сейчас?
       -Скажем так: их было очень много. Я, вообще-то, подсчитал количество, и до сих пор помню его… Поверь, тебе оно точно не понравится. Даже меня порядком выбесило, когда сверил подсчёты. Однако, против фактов не попрёшь. Взрослого парня, имеющего дочь, изучающего восточные единоборства и носящего звание мастера спорта, методично развращала маленькая, красивая девчонка. Поддался, повесил шоры на глаза. Вот и всё… Продолжаем разговор?
       -Мне тебя, до слёз, жалко.
       -Да ладно.
       -Я серьёзно.
       -Перестань, пожалуйста, Исиат. Всё давно прошло. Единственное… ЕДИНСТВЕННОЕ, что осталось, что действительно ценно в этой куче дерьма - мой сын, и мой опыт. Я стараюсь этот опыт ценить, потому как он важен, очень важен, в частности… для нынешней моей подруги, которая ждёт невероятно много, почему-то… Опыт помогает соответствовать и оправдывать ожидания. Прости, что назвал тебя сейчас МОЕЙ, но, в этом деле, я достаточно старомоден.
      
* * *      
       -И тем не менее, сколько же, конкретно, одноразовых подруг у тебя было? – вкрадчиво повторила Исиат. – Я не отстану, Вадим. Ты уже не просто сильно заинтриговал ЭТУ БАБУ. Ты БЕЗУМНО её заинтриговал.      
       -Это у тебя любопытство, или гораздо хуже? – уточнил он.
       -Просто скажи, без копания в деталях. Давай покончим с этим.
       -Давай. Абсолютно точного числа не назову, потому что не протоколировал, разумеется. Лишь, по горячим следам, из любопытства, подсчитал однажды. Знаешь, лучше б не делал этого…  Их набирается тысяча, Тай. ИДЕАЛЬНЫЙ ЛЮБОВНИК ответил на вопрос ЭТОЙ БАБЫ?
       -Откуда же их столько-то, ёксель моксель? – проговорила Тая.
       -Три года, по одной женщине в день. Считай. Бывало так, что у меня не было настроения, и я откладывал работу назавтра. В таком случае, назавтра мне доставалось два акта с незнакомками, многие из которых безумно хотели мужика, а потому буквально насиловали, устраивая на мне папуасские танцы. Интересный факт – многие из женщин, занимая позицию сверху, разворачивались спиной, и я видел исключительно женские спину и попу. Совсем не спорю – это красиво, а держать эрекцию до тех пор, пока на тебе не наскакались, не было проблем… Тебя ещё не тошнит от меня?
       -Не тошнит, но теперь стало страшно.
       -Больше ни слова об этом не скажу. Не проси даже. Часто бывает, что старые знакомые просят повспоминать… К счастью, таких знакомых у меня немного. Не знаю, должно быть, кому-то это приятно… Возможно, неприятно только мне… Потому, предпочёл забыть. Ты – лишь второй человек, которому рассказал всё, без утайки, от первого лица. Считаю те события позором.
       -Ты рассказал только Маше и мне?
       -Да. Только вам двум.
       -А теперь только я знаю, выходит. Дима…
       -Тай, извини, но мне сейчас ехать нужно. Говорил с Дарьей. Обещал, что буду дома сегодня, в третьем часу дня. Опаздывать нельзя, иначе доверие своей девочки рискую потерять, а это – не входит в мои планы.
       -Да, не опаздывай…  Хотела ещё одно слово тебе, на дорожку, добавить...
       -Что за слово? Скажи его, раз уж начала.
       -Целую. После твоего откровения меня совсем уж сильно прёт. И очень хочется добиться абсолютного твоего расположения.
       Вадим даже коротко засмеялся.
       -Ты милая, - сказал он. - На душе теплеет, когда говоришь с тобой. Это важно.
       -Позвоню ещё. Согрею. Не сомневайся.
       -Wow… - не сдержавшись сказал Вадим на вздохе. – Ты реально меня жалеешь. Я тебе, почему-то, не опротивел.
        -Даже не надейся, что опротивеешь когда-то, и я тебя ненавидеть стану, – уверенно сказала Тая. – После твоего рассказа, будь ты рядом, я бы, опять, обниматься и целоваться полезла. На этот раз - чтоб хоть немного сгладить то, что натворила, зачем-то разбередив твою память. И… Ладно. Позвоню… Всё-таки, целую тебя, Дима.
       На этом распростились.
 
* * *
       Дома был почти в два часа дня. Ну, не совсем дома. В окрестностях. Белые фрезии были куплены практически только что. Два цветка легли на приборную панель, и подарили салону Шоколадки свой лёгкий, чарующий аромат…
       Кондиционер нарочно настроил так, чтобы в салоне машины попрохладней было – предупредил об этом бортовой компьютер. До сих пор в Шоколадке, несмотря на выключенный, чуть ли не полчаса назад, кондёр, было настолько комфортно, что выходить в восьмиградусную зиму не очень хотелось (не минус за окном – по южным правилам там плюс, но всё же)…
       -Привет, Марусь, - сказал он и положил белые фрезии на сеянную, и уже немного вылезшую на поверхность, несмотря на нелетние деньки, травку, окружённую узкой рамкой из тёмно-красного мрамора. Зимние всходы напоминали еле-еле проявившееся зелёное облачко. Вадим был против того, чтоб на памятник помещали фотографию. На тёмно-красной мраморной плите теперь написаны имя и девичья фамилия. Всё. Рядом – мраморная же, узенькая скамейка.
       -Прости ты меня, Солнце, но я, всё-таки, сделал это. Жизнь продолжается. Да что я тебе говорю. Ты всё прекрасно, без меня-умника сама знаешь. Я не извиняться приехал, нет. Чего тут извиняться?.. Мне побыть рядом захотелось, вот и приехал. Скучаю очень… Правда…
       Недавно говорил по телефону с мамой. Узнал, что дома дожди и холодно. Всё-таки, декабрь уже… Снега нет (плюс восемь!). Обычно, примерно так всегда и бывает. Худо-бедно, горки для детишек, к празднику, делать приноровились – строят деревянную конструкцию, которую на ночь заливают водой, а утром эта вода застывает. Вот вам и подобие льда… На дорогах сейчас лужи и сыро… Лишь чайкам, похоже, всё едино. Летают, хищно орут… Море недалеко совсем. Метров триста.
 
ГЛАВА 8
МЕЛОЧИ ЖИЗНИ
 
       Вадима сильно тревожило, как, в дальнейшем, будет происходить процесс бытия дома его младших. Три месяца, прошедшие с тех пор, как не стало Маши, творилось не разбери что. Маме и папе приходилось нелегко. Сплошная беготня между двумя входами в дом, ведь, выходит, некому даже в школу ребятишек отправить. Вадим, к восьми, обязан обретаться в своём кабинете. И что? Ну как это "что"? Утро легло на плечи бабушки и дедушки. Ужинать дети тоже приходят к бабушке с дедушкой. У Вадима появлялась мысль отправлять младших вечером в кафе на набережной, но сложностей при этом – тот же непочатый край.
       Так что, поиск решения продолжается и продолжался.
       Папа, не так давно, наконец, полноценно вышел на пенсию. Практически с боями, отказался от навязчивых предложений продолжить карьеру в законодательном собрании и всё такое, прочее. Он, конечно, сильно помогал маме по дому, но… Всё ж-таки, совсем не папино это дело!
       Пенсия бывшего мэра - штука внушительная, зарплата у его сына – тоже не подкачала. Так что, пожалуй, вполне можно поразмыслить о поваре. Повар снимет великое множество проблем! Взять на работу, помимо горничной, повара, придумал именно Ефим Львович. Вадим, разумеется, тоже поучаствовал в распределении финансов. Как без его участия? Поиски подходящего работника мама с папой взяли на себя. Мама предложила кандидатуру, папа не возражал. Оба были знакомы с кандидаткой и, между прочим, считали её ПОВАРОМ ОТ БОГА…
     
* * *
       Про первые дни без Маши Вадим старался не вспоминать. Помимо детских проблем относительно пропитания дома малышни, возникли теперь и у него, аналогичные собственные, проблемы. Вышел из положения так, что стал постоянным посетителем того самого кафе, к которому его, много лет, ревновала супруга. Теперь уже некому ревновать, а пробавляться харчами у мамы, в его возрасте, и при его должности, как-то странно. Так что, ни на шутку обосновался в кафе, предлагающем вполне хорошие завтраки и приличные ужины…
       Ночевал Вадим, поначалу, в гостиной, на диване. Абсолютно не мог себе представить, каким образом сможет вообще уснуть в спальне, на том самом матрасе с эффектом памяти. Постоянно вертелась в голове мысль о том, что матрас этот всё-всё помнит…
 
* * *
       Первым делом избавился и от матраса, и от кровати… Чтобы купить кровать и матрас, приезжали целые семьи. Процесс, по-взрослому, взял на себя Мэтт. Мальчик строго определил часы для своего общения с покупателями (указывалось в объявлении), когда был свободен от занятий в школе и ЦТЮ. Кстати, позвонившие хронически считали, что собеседник их - рассудительная дама с приятным голосом. Однако, приехав на место, соискатели, соображали, что на тему купли-продажи им придётся общаться с белобрысым, худеньким мальчонкой. Тут же разочаровывались, пугались… Ко всему, сделка сильно попахивала правонарушением. Тут очень посодействовали внуку Ефим Львович и Ида Александровна. В результате, переговоры и взаимодействие с покупателями продолжил вести Мэтт, а всё остальное, в том числе кассу, вёл дедушка. Участие в процессе бывшего мэра заставляло покупателей выпадать в осадок, и любые траблы, в момент, рассеивались. Народ экс-мэру сильно и небеспричинно доверял… Цена вопроса, между тем, была далеко не одна "К" российской валюты, так что... Всё на "ура" прошло, сделки завершились удачно. Мэтт даже итог подвёл - сказал, что подумает на тему не стать ли ему, в будущем, серьёзным менеджером.
       Буквально через неделю после опустения спальной комнаты, там появились и новая кровать, и новый матрас с эффектом памяти. На другом матрасе Вадиму, с его проблемной спиной, было бы сложно (без того, дорого дались ночёвки на диване в гостиной), потому, повторил, не раздумывая, прежний опыт с памятливым матрасом. Старую кровать заменила новая, велюровая, с высокой плюшевой спинкой в изголовье… Сгоряча хотел было махнуть не глядя, и заиметь односпалку, но… Быстро и сам дотумкал, что подобные мысли – утопия чистой воды. Приобрёл красавицу по имени Alexa, оформленную травянисто-зелёным велюром и подобрал, подходящий ей по внушительному размерчику, матрас с эффектом памяти… Дарья, едва увидев папину покупку, восторженно воскликнула: "Фантастика!", и от души попрыгала на новой кровати, а на матрасе - повалялась. Потом она, правда, разочарованно определила, что в "Фантастике" нет ничего фантастичного. Девочке Alexa, на пробу, не понравилась. Почему не понравилась? А очень просто – кровать оказалась достаточно жёсткой, а Дарья рассчитывала чуть ли не на батут. В свою очередь, папа, услышав от дочери экспертную оценку жёсткости, обрадовался, поскольку именно такую и хотел, выбирая в магазине. Батут ему совсем не нужен… Итак, понемногу ситуация начинала выправляться.
       К счастью, портретами в рамочках Вадим не увлекался. Он очень болезненно относился ко снимкам ушедших людей. За неимением, ему не пришлось торопливо избавляться от портретов Маши. В стенном шкафу, правда, до сих пор, имелся огромный плакат её работы, когда-то подаренный на новый год. К счастью, изобразила себя на нём Маруся со спины, так что Вадим с тем плакатом смог вполне мирно сосуществовать. Смотрел на полотно всегда с большой грустью, но не избавлялся от него. Нет…
 
* * *
       -Что решил, Дима? – поинтересовалась мама, позвонив на сотовый во время обеденного перерыва директора тридцатой. Обычно директор воплощал свой обед в школьной столовой. Ему, правда, корректировали меню, поскольку пюрешка с сосиской или котлеткой не была подходящим вариантом для человека, имеющего чёрный пояс по джиу-джитсу. Пожалуй, тут запросто свалишься без сил на свой любимый татами…
       -На тему? – уточнил Вадим, немного поперхнувшись.
       -Сегодня к вам придёт та самая кухарка, о которой мы с папой тебе говорили. Алла.
       -А, ну да, я в курсе. Папа сказал, что эта женщина уже знакома с детьми. Они же смогут принять её без меня? Покажут ей всё, расскажут…
       -Да, пожалуй. Алла и ребятишки познакомились, у нас. Ты, вообще, не против её визитов в твоё отсутствие?
       -Нет, не против, мам. В конце концов, у меня и выбора-то никакого нет. Мне бы только хотелось, чтобы кто-то из взрослых, всё же, хотя бы сегодня, присутствовал.
       -Договорились, - поддержала мама. – Или папа, или я, будем у вас обязательно. Она в восемнадцать часов подойдёт.
       -Спасибо. Я побеседую с Дарьей. У неё, как раз, школьный день сейчас закончится. Правда, в четыре там занятия в ЦТЮ, по вокалу, но к шести - всё завершится. Девочка покажет Алле столовые приборы, и то, что понадобится для кулинарных занятий. Она постоянно зависала в кухне с Машей и ориентируется в кухне намного лучше, чем я сам. В микроволновке, её функциях и способностях, Дарья разбирается настолько хорошо, словно руководство по эксплуатации - её настольная книга.
 
* * *
       Домой Вадим вернулся тогда около восьми. В кухне обнаружились две дамы в возрасте, и уминающая венские вафли Дарья. Девочка держала на коленях Генриха и, время от времени, давала ему по малюсенькому кусочку. По малюсенькому потому, что знала: померанца, как и всех пёселей, тем более, в почтенном возрасте, нельзя угощать сладким, перекармливать. Померанцы, вообще-то, склонны к ожирению, так что… Вафли Даша сама, с любопытством, выпекала на электрической красной моновафельнице и промазывала солёной карамелью. Не так уж и сладко, конечно, но Генриху, всё равно, с людского стола, лучше не есть.
       Дамы что-то увлечённо обсуждали за мытьём посуды. Войдя, Вадим познакомился с Аллой, отчество которой было… хм. Борисовна. Алла Борисовна тут же объяснила Вадиму, каким образом состоится её взаимодействие с детьми. Завтраки брала на себя бабушка. Она сказала: "Чем мне ещё заниматься-то, Дима? Напеку, с вечера, пирожков, блинов или панкейков. Остальное – сами доделают. Дашуне доверена микроволновка. Она, при необходимости, с удовольствием разогреет в ней необходимое. С чаем и чайниками даже мальчики управляться отлично умеют. Ты, если захочешь, вполне можешь присоединиться, или что-нибудь придумывай себе сам. К приходу детей из школы Алла Борисовна приготовит обед и накормит изголодавшихся. Тут же она им и ужин сделает, который, естественно, потом придётся подогреть… "
     Вадим выслушал маму с некоторой тоской и довольно равнодушно. Да, конечно, звучало-то всё неплохо.
       -Ладно, привыкнем постепенно, - сказал он, выходя из кухни, и услышал за спиной негромкую фразу, от которой на душе стало совсем уж хреново: "Ида, какой интересный у тебя сын... Главное - денежный. Шевелюра, глаза, рост, плечи, стать, голос, харизма – всё при нём. Такой долго в бобылях не засидится – с руками оторвут."
 
ГЛАВА 9
КОГДА ОН НЕ ЗНАЕТ, ЧТО ТУТ МОЖНО СКАЗАТЬ

        Находился в кабинете. Ну, на работе, конечно, на работе.
       Вадим сознательно ничего не думал о личной жизни. Её у него не было. Да и ладно. С некоторых пор предпочитал глушить неподобающие мысли работой. Для этого буквально всё годилось. Вот сегодня, например - шумная планёрка в режиме онлайн. Гора информации. Нарочно усилил эффект, сидел пред монитором и записывал некоторые, звучавшие на планёрке, тезисы коллег, бизнесменов и парочки банкиров. Если б не записывал ничего, стало бы, пожалуй, довольно скучно и снова полезли в голову ненужные мысли о житье-бытье. А так - вы нам, мы – вам, сделки, кассовые чеки по интернету, громадное количество информации… И, среди всего этого, в самый разгар планёрки, неожиданно ожил телефон. Вадим теперь не ставил свой белый, выбранный Машей Poco, на беззвучку, поскольку он – ещё одна возможность уйти от мыслей. Сегодня, не глядя, сунул смартфон в карман пиджака, дабы чуть заглушить звонок, и никого не отвлекать. На звонке у Вадима по-прежнему стояла "Кофе – мой друг", кавер в исполнении Джони. Те, кто разбирались в вопросе, неизменно удивлялись выбором, так как Джони, как правило, женский приоритет, и слышать его из динамика телефона, принадлежащего сорокалетнему бруталу немного странно. А Вадиму было глубоко плевать на чужое мнение по этому вопросу. Он хотел это слышать, и он это слышал. Отыщите себе пресс-папье, и убейтесь им, недоброжелатели, вашу мать!
       Музыкальный звонок, сильно заглушенный карманом, сегодня слушал почти обречённо. Не смог дождаться, когда музыка смолкнет, всё-таки заглянул в экран. Тая! Опа! Первая мысль – отключиться сейчас от трансляции. Но отключаться категорически нельзя. Ты, блин, директор, или погрязшая в амурах институтка? Следовало, как и минуту назад, взять в руку ручку, тот самый роллер, продолжать слушать и фиксировать необходимую информацию…
       -Перезвоню, - коротко сказал Тае Вадим, и его интонации, которой это слово произнесено, вполне можно было испугаться. Холодно, резко прозвучало, в совершенно не свойственной Вадиму манере. Так у нас Чёрный звучит? Да уж, пожалуй…
     С Таей не разговаривали уже довольно давно. Пару-тройку недель? Ну да, именно. Слишком много событий свалилось. Тут тебе и зелёная Алекса, и все эти дела с поваром, и тренировки, где вернувшийся "с войны" Фёдор доказывал, что Вадиму, хорошо бы, побыстрей сдать нормативы на красный (уже) пояс. Изредка позволял себе расслабиться, заходил, несколько раз, в бассейн… Закрутился. Но вдруг сейчас примириться с тем, что очень даже симпатичный тебе человек посчитает тебя своим хейтером Вадим не мог ни в коем случае. Нужно, и побыстрей, перезвонить Тае. Ведь дома, – от усталости, опять с трудом доберётся до горизонтальной плоскости, где мгновенно заснёт.

* * *
       -Тай, извини, - начал Вадим с извинений, как только Исиат ему ответила. – У меня было важное совещание в режиме онлайн. Двадцать второе декабря на дворе. В конце года календарного всегда так. Впрочем, в конце года учебного – та же петрушка. Сплошные цейтноты. Все три недели, после того как приехал домой, честно собираюсь тебе позвонить, но… загрузка по самые уши, а дома – тут же вырубаюсь… Что ты хотела мне сказать?
       -Ты освободился, я уже совсем-совсем не мешаю?
       -Да, освободился. Планёрка только что закончилась. Можешь сообщать мне, что у тебя наболело. Сегодня, на своём трудовом дне, я уже поставил жирный крест. Немного бумажной работы – и окажусь дома чуть пораньше сегодня. Даже с детьми найдутся силы пообщаться. До конца рабочего времени у меня осталось два часа, так что вполне можно теперь спокойно поговорить. Завтра – вообще выходной, так что всё великолепно складывается.
       -Дима, - сказала в трубку Тая, - только ты не падай, пожалуйста. У меня будет ребёнок.
       -Что у тебя будет? – переспросил Вадим. – Повтори пожалуйста, тут помехи…
       -Это не помехи, дурачок! Я – беременна. От тебя.
       -Тай… Не знаю, что говорить… Я – великовозрастный урод, который не предохранялся, и наградил тебя проблемами, хотя давно в курсе, насколько злая у него сперма. Привык, что Маша не может забеременеть, и тупо вычеркнул этот пункт. Можешь себе представить, я даже не подумал тогда про презерватив! Сов-сем. Приволок, свинья, женщину на хату, с единственной целью лечь там с ней постель, а о контрацепции не позаботился… Глупо просить прощения… Moron \\дебил\\...
       -Не только ты здесь виноват – я, полная дура, которая совершенно не ожидала, что может залететь в таком возрасте. Считала, почему-то, что это уже совершенно исключено для меня, вот и упустила. Процент возможности забеременеть в сорок пять ничтожно мал, конечно, но он, всё ещё, есть. Он есть, как выяснилось! Было УЗИ, и даже снимок сделан. Он существует, существует, Вадим. Имеется и его скан. Прислать?
       -Никогда не мог толком разглядеть хоть что-то на снимках УЗИ… Что намерена делать?
       -Он ещё спрашивает! – возмутилась Исиат.
       -Я недостаточно хорошо тебя знаю, чтобы так, молниеносно, определить, что у тебя на уме, Тай! – слегка оскорбился Вадим.
       -Мужчины… - проворчала она. – Ты был настолько галантен… Идеально расстелил бельё, когда я была в душе. Словно заправская горничная сработал. Совершенно растаяла твоя дама. Обо всём, кроме любви с тобой, позабыла… А вот теперь – ты ведёшь себя как типичный мужлан. Разумеется, намерена рожать. В данном случае слово "рожать", думаю, совершенно не актуально, но к кесареву сечению очень даже готова… Ну и что же ты молчишь?
       -Звезда в шоке. А ты вообще уверена, что сможешь выносить ребёнка?
       -Приложу все силы для этого, Дима. В больницу лягу, под литровую капельницу... Вообще не слезу с гинекологического кресла, но сберегу твоего пятого. Теперь уже очень его хочу. О-очень.
       -Вадим Ефимович, тут документы доставили из Управления Образованием, - возник в селекторе озабоченный голос секретарши.
       -Секунду, Оля, мне необходимо договорить с человеком. Попроси, пожалуйста, курьера подождать, - сказал ей Вадим и выключил все трансляции.
       -Приезжай немедленно, - уже в трубку, для Таи, произнёс он.
       -Вадим…
       -Я должен сейчас отвлечься, хотя бы на пять минут. Ты будешь на связи?
       -Не выпускаю трубку из рук, жду твоего звонка.
       -Правильно. Не выпускай её. Перезвоню сейчас.
       -Жду, - сказала Тая и отключилась.
       -Оля, пригласите ко мне визитёров, пожалуйста, - сказал он в мирофон селектора.
 
* * *
       Проставление подписей на документах началО уже восприниматься Вадимом чем-то вроде ритуала. Обычно он просматривал и подписывал фуеву тучу бумаг. Зачастую, параллельно, звонил по указанным в бумагах телефонам. Сегодня вот тоже не помешает совершить пару звонков, но, решил повременить. Набрал Таю, и тут же, без вступлений, продолжил начатую тему:
       -Поверь, у нас имеются специалисты не хуже, чем у вас, в столице. Я стопроцентно уверен, что ты должна теперь жить рядом со мной. Хочешь или не хочешь. По крайней мере, до родов.
       -Дима…
       -Или я за тобой приеду. Отправлю ко всем чертям советчиков, блюстителей устоев, вкупе с тобой. Ты же хотела приехать в гости. Говорила мне об этом, не отпирайся.
       -Хотела. Говорила. Но "в гости" – это совсем не значит надолго обосноваться в твоём доме…
       -Разговорчики.
       -Дима…
       -Тая. Куплю тебе билет. Краснодар, в данный период, не работает, это верно, но ты вполне можешь долететь до Сочи, а я за тобой приеду, заберу, в нужный час, из Адлера. Решайся. Сейчас же, Тая! Считай, что похищаю.
       -Я зажмурилась…
       -Что?
       -Я зажмурилась! О, Боже, совсем из ума выжила, старая перечница!
       -Называй меня "Вадим".
       -Вадим… - очень тихо, через паузу, сказала Исиат. – А ты не принимаешь ли меня, ошибочно, за другую женщину?
       -Не сублимирую ли? – поднял брови Вадим. – В какой-то степени, да, я сублимирую, разумеется. Фрейд говорил, что сублимация является признаком зрелости и цивилизации, которые позволяют нормально функционировать культурно приемлемыми методами. Проще говоря, в психоанализе сублимация — это способ переработки негативных эмоций во что-то полезное и конструктивное. У меня нет попыток сделать из тебя Машу. Её я реально любил, а к тебе отношусь ПРОСТО очень хорошо. Конечно, хотелось бы вновь влюбиться, чтоб не маяться больше так, но, оперативненько переболеть одним человеком для того, чтобы освободить вакантное место и срочно заболеть другим – не реально. Твоя беременность моим ребёнком очень важна и весома для меня, как Божья воля. Она невыразимо важна и меняет всё, кардинально. Тай, поверь, я теперь, ради тебя, на все подвиги Геракла пойду. Знаю, сказал тебе сейчас много отвратных вещей, и много нахамил. Ты вполне можешь ответить соответствующе. Даже приветствовать буду, если начнёшь, при встрече, рукоприкладствовать различными увесистыми предметами.
       -Ты на подвиги пойдёшь? А женитьба у мужчин приравнивается к подвигу? Ой!..
       -Вот жениться я пока точно не готов, прости. Максимум – гражданский брак могу предложить, - честно ответил Вадим. – Это моё заявление априори. Понятия не имею, какой длительности временной отрезок станет адекватен обстоятельствам.
       -Забудь ты мой вопрос! Я его не задавала. Лишь по инерции брякнула, совершенно не подумав.
       -Ладно, забыл, - сказал Вадим. – В любом случае, егодня же, покупаю тебе билет. Можешь считать, что ставлю перед фактом.
       -Покупай, была не была – догадываюсь, от твоего напора мне не отвертеться… Ох… это так невероятно, что мы тут сейчас на такие темы с тобой говорим… И вообще, сон какой-то – я от тебя беременна! Помыслить не могла, глядя на до инея холодного Чёрного, из зрительного зала, что, на самом-то деле, у тебя настолько мощный темперамент… Где ты его прячешь, Дима?
       -С трёх раз догадаешься?
       -И с одного раза догадаюсь… Послушай, а отказаться от поездки могу?
       -Конечно, можешь, но не советую.
       -Почему?
       -Поразмысли, и быстро поймёшь сама.
       Уже положив трубку, неслышимая Вадимом, Тая сказала, возведя глаза к потолку: "Да уж, ему можно – он у нас не просто красивый, Дина Иосифовна. Совсем не просто".
 
* * *
       -Ты не подождал даже полгода, Дима! Это как же так? Вроде бы, повторял всегда, что сильно любишь Марусю…
       -Я до сих пор её люблю, - сказал Вадим. – Только чувство моё, с некоторых пор, стало абсолютно тупиковым. Словно бы упёрся лбом в стену, и, на голубом глазу, втираю окружающим разного рода отмазки. Видите ли я – благородный вдовец, добровольно взявший на себя непосильную миссию. Да, я вдовец, но картину гнать не намерен. Маша самой первой, за бездарную игру, незамедлительно наваляла бы мне, подрядись я всем подряд втирать, что запросто способен устоять перед женщиной, к которой у меня имеются определённые чувства. Реально, могу ли я усмирить себя, быстро и во что бы то ни стало? Нет, ни на что, подобное, увы, не способен, мам. Совсем. Хотелось бы, конечно, внезапно стать сверхчеловеком. Но – увы и ах. Я – далеко не супергерой, хотя, порой, не прочь был бы ему уподобиться.
       Ида Александровна, услышав тираду сына, изменилась в лице. Вадиму показалось, что она сильно расстроена. Даже приготовился немедленно падать на колени и просить прощения. Но мама вдруг сказала:
       -Я – просто старухня, которая мечтает о несбыточном. У меня нет права вмешиваться в твою жизнь и винить тебя за что-то. Только Бог тут судья, сын.
       Совершенно не обвиняюще, и не насмешливо её слова прозвучали…
       -Мам, я отдаю себе отчёт, что чересчур быстро перешёл из статуса благородного вдовца в статус прощелыги, который только и ждёт момента, чтобы залезть под какую-нибудь юбку, - сказал Вадим. - Моя вина перед памятью Маши, неохватна. Сейчас я на очень сомнительном пути. Тоже не хочу, чтобы Дарья плакала каждый день, уверяю тебя. Не раз ездил к Марусе на погост, прощения у неё просил. Со священником об этом часто разговариваю… Не знаю, что могу сделать дополнительно… Остаётся только ждать, что ситуация сама себя разрулит.
       -То, что ты сделал в церкви, на кладбище, тебе помогло?
       -Не очень, по большому счёту. Слегка успокоился, только и всего...
       -Планы у тебя есть какие-нибудь? Глобальные.
       -А они должны быть, эти планы? Их, увы, нет. Если они должны иметь место, я снова бесславно лопухнулся.
       -Ты сказал, что та женщина скоро приедет, и она беременна твоим ребёнком…
       -Да, сказал.
       -Я очень хотела бы знать, что ты всё-таки намерен делать в то время, когда она приедет… Где жить будет, где спать?
       -Мама, давай-ка, пожалуйста, не нужно, - поморщился Вадим. – Я тоже, как и ты, хотел бы это знать, но не в курсе. Всё так неожиданно, резко, грубо, наотмашь… Практика доказывает, что длительная подготовка пагубно влияет на события. Буду импровизировать. Если дети, вдруг, устроят сцену по поводу, разбираться стану на месте. Ничего не планирую. Принципиально. Она приедет – там посмотрим.
     -Какой кошмар… У тебя даже фотографии нет, чтоб мне знать, к чему готовиться…
     -На еврейку она, немного, похожа. Можешь расслабиться. Её отец был… Азером…
       -Красивая?
       -Красивая. Черноглазая.
       -Ну, хотя бы, так… А то – полная неизвестность… Когда приезжает?
       -Через три дня. 
       -Ты купил ей билет. Ведь так?
       -Так, мам, так. Она летит из Москвы до Сочи, экономом, потому что бизнес на этом рейсе не предусмотрен. В Сочи, рано утром, я её подхвачу, с помощью Шоколадки.
       -У меня будет пятый внук… Рожать уедет домой?
       -Вообще-то она сказала, что, в связи с возрастом, готовится к кесареву, но, по большому счёту, так далеко, до родов, мы ещё не заглядывали. В начале февраля будет два месяца. Снимок УЗИ прислала. Покажу, если хочешь.
       -Ох мне эти ужасные снимки, которые пугают, а отнюдь не радуют…
       -Согласен. В целом – там всё, без исключения, пугает.
       -А возраст? Какой возраст? Сколько ей?
       -Только спокойно. Мы - ровесники. Почему не предохранялись – она полностью была уверена, что уже совсем поздно ей для зачатия, а я, кретин, внезапно позабыл, что женщины, обычно, беременеют… Впервые такое.
       -Это, видимо, Бог и судьба… Знаешь, всё же, я буду очень рада новенькому твоему маленькому. У тебя – красивые и умные детки. И папа, уверена, будет тоже рад ещё одному внуку… У моего сына всегда был порядок с… семечками. Потому – у нас с Фимой пятый внук на подходе. Любопытно, мальчик? девочка?..
       -Мне, в первую очередь, любопытно немного другое. При беременности, старше чем в двадцать пять (например, в сорок четыре), у женщины появляются реальные риски произвести на свет существо с хромосомной перестройкой. Непременно нужен амниоцентез. Это лабораторный анализ околоплодных вод. Я узнавал – такое делают в Краснодаре. Съездим, сделаем.
       -А нужны ли тебе проблемы, Дима? Не проще ли было от них сразу избавиться?
       -Шутишь? Во-первых, Тая счастлива, что так получилось. Беспричинно лишать женщину крупиц счастья я не намерен. Будут готовы соответствующие тесты – при необходимости, если хромосомный состав плода нарушен, решим проблему. Только тогда.
     -Ты хочешь этого ребёнка… - потрясённо сказала Ида Александровна.
     -Возможно, это невероятно, что я его реально хочу, да. Более того, всегда был уверен: детей убивать нельзя. К тому же, не допустимо убивать, исходя из собственного комфорта. Можно сказать, во мне снова проснулся отцовский инстинкт. Я намерен защищать Таин эмбрион изо всех сил. Как-то так.
       -Мальчик мой… - Ида Александровна обняла сына.
 
* * *
     -Народ, - обратился Вадим к аудитории, собрав детей в гостиной. – Разговор у нас с вами предстоит откровенный и, местами неприятный для многих из нас, особенно для меня. Вы, уж пожалуйста, наберитесь мужества, выслушайте отца. Аргументы против излагаемых фактов готовить не советую, потому как будут они, в любом случае, абсолютно бесполезны. Свершившееся останется непреложным, и действие непременно свершится. Лучше всего вам – не тратить свои молодые силы и не трепать мои затасканные нервы. Мы с вами много пережили в последние три месяца, потому кое-какие нюансы я, в своей речи, упущу, поскольку они не должны слишком, часто употребляться всуе. Итак. В сентябре у вас появится либо братик, либо сестрёнка. Это – раз. Два – через три дня к нам приедет из Москвы тётя Тая. Вы, пока, не знакомы с ней, но познакомитесь. Она останется здесь вплоть до сентября, как минимум. Я очень прошу вас быть её друзьями. Пожалуйста, не обижайте этого человека, иначе сделаете плохо и мне тоже. Она будет тут однозначно самая главная, так что…
       -Папа, ты жЕнишься? – спросила Дарья.
       -Вероятно, да, когда-нибудь я женюсь. Но не сейчас, Уся. Недавняя потеря слишком сильно резанула.
       -Ты, что ли, не будешь жениться на тёте Тае? – удивился Мэтт. - Но как же тогда объяснить то, что она сюда приедет? – добавил Матвей.
       -Об этом ты расспросишь Богдана. Хорошо?
       -Даня знает?
       -Даня знает.
       Богдан, при этих словах, попытался спрятаться за сидевшей с ним рядом Дарьей. Вадим, между тем, продолжил:
       -Вы понимаете, мне трудно вам это сейчас говорить, и ставить перед свершившимся фактом, но так получилось. Уже никто из нас не в силах что-либо исправить. Так распорядился Господь Бог. Он порешил в одночасье лишить нас любимого человека, и всем нам плохо теперь. Мы, вроде бы, стараемся лечить свои раны, но, при этом, знаем, что они никогда не заживут полностью, а мы обязаны терпеть боль. К несчастью, бывают моменты, когда эта боль становится невыносимой, и тогда приходится повержено разжать пальцы. Да, я позволил обстоятельствам быть сильнее, но я – лишь человек, поймите, мои хорошие. Прогнулся, поддался, и виновен, хотя, виновен я теперь лишь морально, не физически, но, в данном случае, первое обстоятельство гораздо важнее… Я не нашёл другого выхода. Очень надеюсь на вашу поддержку.
       И… Он же на колени упал. Ре-бя-та! Не преувеличиваю и не вру! Съехал спиной с дивана, и оказался стоящим на коленях, на лохматом, сочно-зелёном, как весенняя травка, ковре гостиной! Дети, поначалу, не поверили глазам, но папа действительно стоял перед ними на коленях, поникнув головой с красиво отблёскивающими в свете освещения кудрями, в дорогом тёмно-сером костюме… Зрелище невероятно эффектно, не спорю, но было сегодня в этом самом зрелище столько неизбывной грусти и отчаяния, что, для простых мелодраматических романов, как-то чересчур трагично выходит, пожалуй… Когда дети, в полной мере, постигли, что тут вообще творится, они, разом, бросились к папе, пытаясь поймать его руки и поднять за них с ковра.
       -Папа, не плачь! – крикнула Дарья, - мы с тобой!
       И девочка кинулась на шею папе.
       -Спасибо, родные, - сказал Вадим, подняв голову.
       Нет, он не плакал, он даже улыбнулся, почти так же, как бывало раньше. Правда грустно он сейчас улыбнулся. А вот Дарья, обнимая папу, расплакалась
       -Прорвёмся, - поддержал молчавший до той поры Богдан. Мальчик положил руку на плечо отцу. – Будем левел-ап, пап, ты не сомневайся.
       -Мы – вместе, - сказал Мэт.
       -Потому, что вместе мы – банда! – кивнул Вадим и показал жест "unity", так называемую "козу". – Мне ваша поддержка очень важна будет, мужики, и, единственная тут, леди.
       Он зацепил обоих мальчиков левой, только одной рукой, потому что на правой у него, в тот момент, сидела Дарья. Полноценного объятия, конечно, у Вадима не получилось (рук не хватило), но поголовное братание, словно на поле какого-то сражения, вышло сродни киношному. Особенно, если взять во внимание обстоятельство, что мальчишки разом обняли и папу, и сидящую у него на руках сестру.
       -Пап, мы с тобой, - снова сказала Даша.
 
ГЛАВА 10
ЖДЁМ ТЕБЯ!
       Вадим всегда хотел, чтобы его считали человеком, торжественно плюющим на престиж и всевозможные, тому подобные, устои. Правда, Маша неизменно приводила громадное количество противоположных аргументов, и да, он хронически убеждался в её правоте.
В очередной раз согласился с покойной супругой, когда выбирал и покупал билет на самолёт для Исиат. На сайте предлагалось два типа авиабилетов "Москва-Сочи". Время прибытия рейсов в пункт назначения особо не различалось между собой, но зато аэрогавани, отправляющие самолёты "На Юга", одна популярней другой. Либо любимое Домодедово, либо крутое, по умолчанию, Шереметьево – выбирай! Если в Домодедово бывал не раз, то Шереметьево, отчего-то, оказывалось для Вадима совершеннейшим белым пятном, хотя и в Британию летал, и в Испанию, со второй женой, и даже в Израиль, с Марусей... Реальная tabula rasa это ваше Шереметьево! На чистой доске, в тот день, решил остановиться.
     Время прибытия самолёта из Шереметьево ожидалось чуть позже, чем из всех остальных. Подольше поспать можно, хотя… Вадиму-то от этого выбора не тепло и не холодно. Совершенно тупо пофиг.
Впрочем, стоп. Похоже на то, что не пофиг ему всё же. Почтеннейшая публика! Тут у нас прозрение сезона! Судьба Таи Вадима, чувствительно так, бередит… Вот прям тут бередит, за директорским столом (благо, срочные дела отсутствуют).
Подпёр подбородок, призадумался на злобу дня.
       По законам психологии, когда человека толкнули, он, потеряв равновесие, тут же пытается вернуться в исходное положение, которого лишён. Выходит, оставшись один, принялся искать возможность вернуться туда, откуда выбит. Правда, совсем не замену Маше нашёл в лице Таи (да и не мог ничего, в этом роде, найти). Неожиданно обнаружил родственную душу, одиночество, которому, точно так же, как и самому ему, катастрофически не хватает рядом того, кто может, в нужный момент, погладить по голове, щёлкнуть по носу или что-то типа того… Вадим, запросто, может стать для кого-то точно такой же опорой. Пожалуй, ему очень даже хочется такого, чтоб не вхолостую, не одному мыкаться, а быть кому-то необходимым… Дети – да, им помогаешь, их поддерживаешь. То же самое и они дарят тебе, но они - это, всё же, немного другое… Попробуем. И вместе посмотрим потом, что у нас получилось, по всем этим законам психологии, и не только по ним. ДАВАЙ ПОПРОБУЕМ,ТАЙ...
 
* * *
       Посадка Boeing 737-800 от компании Smartavia в Сочи будет ожидаться в 05:15. Это означает, что, отталкиваясь от автомобильного пути "пункт А - пункт В", дорога в Шоколадке займёт примерно шесть часов и двадцать минут (плюс-минус пять минут). Так что, выезжать из дома Вадиму придётся раньше, чем Тая сядет в московское такси…
       -Бедолага! – со смехом посочувствовала Тая. – Вот я бы, например, с удовольствием прокатилась по ночному шоссе, между южными, приморскими городами.
       -А, ну да, ну да, - согласился Вадим. – Мы тут совсем не шарим в собственном счастье! Нам оно, понимаешь, подвалило, а мы постоянно на судьбу жалуемся…
       -Подначиваешь меня?
       -Да не Боже мой! – побожился Вадим. – Лишь факт констатировал.
       -Я в Сочи со школы не была, представляешь? Немного жаль, что сразу же уезжать оттуда придётся…
       -Напоминаю: когда ты в Сочи прилетишь, на дворе, всё ещё, будет зима. Лето, да, не спорю, в Адлере может произойти сказочным, но вряд ли тебе, будущим летом, будет очень уж хотеться ехать в Сочи. Насколько помню, моей первой жене, на шестом месяце беременности, было достаточно сложно передвигаться. Так что искренне не советую конструировать в своём воображении радужные мечты…
       -О чём ты, Вадим? Когда я была беременна двойней, мы с Серго в поход ходили.
       -Ого, - сказал Вадим. – Беременным не был, но, пожалуй, вполне могу вообразить это состояние…
       -У меня токсикоз случился в самом начале, но он быстро закончился. Неплохо себя чувствовала, лишь тяжеловато немного было. Серго постоянно уговаривал дома посидеть, а меня бешено волокло на природу. Так хотелось куда-нибудь к речке. К Нерли, на его родину, в окрестности города Вадимира! Туда и таскала Серёжу, не раз.
        -Ты - ненормальная. Мы сработаемся, - убеждённо сказал Вадим.
       -Тебе настолько нравятся чокнутые бабёнки? – засмеялась Тая.
       -Всё куда сильнее запущено, Тай: я сам чокнутый. Всегда ищу себе подобных, у которых голова устроена, подобно моей, образом. Нормальные мужики ведутся на внушительный бюст и длинные ноги, а ненормальные, типа меня, на свист фляги. Любопытно, что ни одна "фляга" ещё ни разу не подводила в смысле бюста и длины женских ног.
       -Ой, а мне вот, например, особо, как-то, не верится в твою "чокнутость"! – опять засмеялась Тая.
       -А напрасно. Я уже рассказывал о своих заплывах за буйки, например.
       -Действительно… Выходит, заглаживаю, зачем-то, твои потрясающие данные… Ты - парень… с некоторыми проблемами. И, между прочим, очень даже хорош этим.
       -Двусмысленный комплимент, - заметил, как бы между прочим, Вадим.
       И добавил:
       -Ну, а мне с тобой – интересно. Это одно из главных женских качеств, в моём понимании.
       -Не умею краснеть, а то покраснела бы.
       -Как это, не умеешь?
       -Совершенно не умею, Дима. Покрываюсь красными пятнами. Весёлое зрелище, - засмеялась Тая.
       -Понял: в краску тебя вгонять, ни в коем случае, нельзя.
       -Да уж, - подтвердила Исиат, опять со смехом. – В пятноокраске своей я ужасно выгляжу! Это страшно и жутко смотрится. Дети могут испугаться, чего доброго.
       -Если ты имеешь в виду моих, то перепуга от них не очень-то дождёшься. Познакомишься – сама это поймёшь.
       -Выходит, с ними мне можно покрываться красными пятнами?
       -Вполне, Тай. Сколько угодно покрывайся любыми пятнами, а мои ребята ласково потреплют по головушке и притащат из кухни вкусняшку.
       -Это ты их так научил?
       -Да они сами сообразили как-то.
 
* * *
       На этой ноте тогда распростились. А через два дня…
       Через два дня Вадим выехал из дома на ночь глядя. Такое не было для него сногсшибательным событием, как вы знаете. В 5 часов, 15 минут Шоколадка уже стояла на стоянке аэрогавани под названием "Адлер".
       Современное, слегка сетчатое, огромное такое здание, мило напомнившее Вадиму театральные колосники, с которых, когда-то, привёл для Анюты поющего жениха. Название светилось в темноте синим цветом, So-chi. Sochi, понимаешь ли. И этим всё сказано… Никогда он не бывал в этом аэропорту с Машей…
       Подрегулировал климат в салоне, чтобы невыспавшаяся, беременная девушка чувствовала себя как можно комфортней. Честно дождался посадки самолёта. Увидел в небе этот Боинг, и только после вышел из машины.
 
ГЛАВА 11
ЗДРАВСТВУЙ!
       -Какой ты… - оценила Тая и, встав на цыпочки, поцеловала в щёку.
       Он, ответно, чуть коснулся губами её губ. От этого, совсем уж по-особенному, Исиат улыбнулась, и нежно погладила по щеке.
       -Так какой я, ты не продолжила, - поинтересовался Вадим.
       -Крутой! – засмеялась гостья. – Я даже оробела немного. Меня встретил красивый брутал, в безумно дорогой, брендовой одежде.
-Не ожидала, что могу оказаться таким в своей повседневности? Постоянно должен ходить в футбе с принтом, узких джинсах из которых всё выпирает, и с подведёнными глазами?
-Похоже, да, продолжала смеяться Тая.
       -Не сдала зачёта, - покачал головой Вадим. – Мы же виделись с тобой, не раз, за сценой, и даже выпивали, между прочим…
       -Да, но, при виде тебя сегодня, тем не менее, всё равно, страшно захотелось, чтобы нас сейчас увидела какая-нибудь моя знакомая, и позавидовала мне.
       -Пранк?
       -Очень серьёзно, Дима.
       -Поехали уже, двоечница, - Вадим приобнял Таю за талию, и повёл к стоянке.
       Исиат доверительно, при этом, тоже чуть обняла его рукой.
       -Какой ты, всё-таки, худющий, - сказала она. - Будто мальчишка. Серго тоже был тощий и спортивный, но у тебя, при всём, гораздо заметней мускулатура. Стало быть, ты легче, чем он, хотя рост у вас практически одинаков.
       -Мышечная масса, чтоб ты знала, как раз хорошо килограммы добавляет. Я, наверняка, совсем не легче его. Вполне возможно, что чувствительно тяжелее. Между прочим, в то время, когда курил, был ещё более худым, полагаю. Не задумывался об этом, хотя выводы напрашиваются… Да и ты тоже, доложу тебе, не сдоба, далеко, - добавил к сказанному Вадим, почти обиженно.
       -Ну, мне-то до сдобы всего месяца два-три, - заметила Тая. – А ты вот – на том же, как и сейчас, уровне останешься ещё минимум лет десять-пятнадцать, дрыщ.
       -Похудеешь, обещаю. Вот прям в начале осени, в сентябре, похудеешь. Я, как раз вчера, прикидывал, к какому специалисту обратимся, чтоб быстро избавить тебя от последствий беременности. От растянутых излишков кожи на животе, например…
       -Пластическая операция?
       -Как панацея, - кивнул Вадим. – Моя первая жена убрала образовавшиеся после беременности недостатки с помощью массажа и упражнений. Но тогда ей было всего восемнадцать. Это что-то да значит. Не в курсе, как она действовала после рождения второго ребёнка, но вширь точно не раздалась. Её второй – уже не мой, а я никогда принципиально не лезу не в своё дело… Загвоздка в том, что ты старше сейчас, и работа над исправлением последствий беременности вполне способна превратиться в невыполнимую задачу. В любом случае, сделаем всё, и несомненно добьёмся положительных результатов.
       -Ох… - вздохнула Тая и даже блаженно прикрыла глаза. – Для меня, вообще-то, не столь важен сам результат, сколько твоё отношение к нему…
       Вадим открыл перед ней дверцу машины. Тая послушно забралась внутрь.
       -Та самая Шоколадка! Я рада новой встрече! – услышал Вадим, обойдя автомобиль, и опустившись на место водителя.
       Тая продолжала:
       -Она у тебя, даже при освещении фонарями, совершенно необычного цвета. Знаешь, при воспоминании о ней, мне всё время воображается запах ванили.
       -Увы, - сказал Вадим. – Ванилью в ней никогда не пахло. Максимум, АИ-95. Разочарована?
       -Удивительно, но нет.
       -Имей в виду, нам ехать около семи часов. Правда, кресла комфортные, на редкость. Будешь дремать, или включить тебе какую-нибудь радиостанцию?
       -А включи, совсем тихонечко, Ретро?
       -Маше тоже нравилась эта радиостанция…
       -Радио без современной долбёжки, рэпа и навязчивых сэмплов… Вообще-то, у
меня рок в приоритете. Временами дома включаю радио в этом стиле.
       -У меня тоже рок-музыка в приоритете. Хорошее, многообещающее совпадение, по-моему. Говорю же – мы, Тай, сработаемся с тобой. Сначала – договорились, теперь – сработаемся.
       И он тронул Шоколадку с места.
      
* * *
       -Это же Субару, или я ошибаюсь? – спросила Тая.
       -Subaru. Эмблема этого товарного знака очень похожа на символику Равноденствия. Неожиданное совпадение получилось. Первая Субару у меня появилась ещё в те времена, когда я и помыслить не мог, что, когда-нибудь, жизнь забросит меня в театр…
       -Да уж. Созвездие. На руле у тебя, вижу. Действительно, сразу же, вспоминается о Равноденствии… В прошлые два раза я как-то не присмотрелась – была в полном шоке от нашего с тобой знакомства и последующего общения… Ты - принципиальный субарист, или Мураками рулит?
       -Мураками рулит, - кивнул Вадим. – Дэнс-дэнс-дэнс когда-то называл своей любимой книгой.
       -А теперь? Разлюбил?
       -Не в том дело. Отдаваться чтению, как таковому, стал гораздо реже. Некогда. Читаю теперь, в основном, счета, разнарядки, документы в которых выведены дебет, кредит, и всё в таком духе.
       -Ах да, ты же у нас - менеджер с двумя высшими…
       -Второе из которых, верно, практически полностью делает меня менеджером, со всеми вытекающими.
-Какое из образований тебе ближе?
       -Шутишь? Первое, разумеется.   
       -Тогда – давай снова про машину поговорим, чтоб не усугублять негативщину, - поддержала Исиат.
       -Отлично, согласен. Мне даже интересно послушать тебя на автомобильную тему.
       -Ой, прекрати пожалуйста, Дима! – возмутилась Тая, и отмахнулась, враз, обеими руками. – Я лишь слыхала, что Субару ругают за шум в салоне. Однако, мы с тобой негромко разговариваем сейчас, но, при этом, прекрасно друг друга слышим. В чём секрет тишины в Шоколадке?
       -Эта машина - вторая моя Субару, как сообщал уже. До неё была чёрная Импреза. Так что проблемы со звукоизоляцией в салоне этой марки автомобилей мне достаточно давно и хорошо знакомы. В Шоколадку сразу же, практически по умолчанию, добавил дополнительное шумоподавление. Всё просто, Тай.
       И тут ладонь Таисии плавно легла на бедро Вадиму. Нежно двинулась к колену, и, точно так же, вернулась в исходное положение, примерно, к середине бедра.
       -Серьёзно? – поинтересовался Вадим, взглянув на Таю. – Прямо сейчас?
       -Ещё темно. Нужно лишь съехать с освещённой трасы, и никто ничего не увидит. Ты против?
       Он хмыкнул.
       -Шутишь наверно, - сказал. – Но в воображении сразу, тем не менее, возникли сцены из кинофильмов с подпрыгивающим на рессорах автомобилем.
       -Да ну тебя с твоими шутками! Ты же прекрасно знаешь, что главное в кино – зрелищность. Наверное, вся съёмочная группа того кинофильма усиленно скакала  на сидениях автомобиля, чтобы он запрыгал на рессорах.
       -Убедила. Знаю. Более того, ты, в данный момент, имеешь дело с председателем киноклуба нашей школы, - с улыбкой рекомендовался Вадим. – Даже не ищу сейчас место для парковки. Просто остановимся.
       -Класс! Вперёд! Назад, за лиловыми кроликами! – воскликнула Тая.
       -Варвара-Краса, Длинная Коса, - сказал Вадим. – Дашка этот фильм обожает. - Пообещай мне, пожалуйста, что скакать на сиденьях не будешь, а то блюстители правопорядка нас с тобой закроют в обезьяннике, - добавил Вадим.
       -Как-то очень прочувствованно сказал про обезьянник. Неужели приходилось попадать? – с смехом удивилась Тая.
       -Ну…  Из гей-клуба меня, как-то раз, увезли туда, - непроницаемо сказал Вадим.
       -Богатая у тебя база воспоминаний, ничего не скажешь, - опять засмеялась Исиат.
       -Это – почти анекдот, - пояснил Вадим.
       -Расскажешь?
       -Расскажу потом. А на сейчасный момент – останавливаюсь, и перебираемся с тобой на задний диван. Что тебе врач говорит на тему, в связи с возрастом?
       -Говорит, что полезна мне будет вся-вся твоя любимая камасутра.
       -Понял. Но, всё же, не рискну тебя, по методике этой книги, изгибать и выворачивать, не обижайся.
       -Ты настолько бережный, Дим… Восхищаешь этим, а совсем не обижаешь, поверь.…
       -Какой же я, вызывающе небрутальный брутал, япона мать!.. И ещё, Тай, для ясности: выходит, на свет, всё-таки, появилось у нас с тобой это понятие - "мы"?   
-Надеюсь, что да, оно-таки появилось, - сказала она   
 
* * *
       Накануне не заглядывал в прогноз погоды на Ra*r. Вот как-то так, да. С Ra*r у Вадима давняя дружба. Ещё с тех времён, когда, помнится, поехал в Москву для первого своего визита на концерт группы MUSE. Тогда у него только-только начались отношения с Машей. В Москву он тогда поехал без неё потому, что ещё не очень был уверен в том, как девушка отреагирует на выбор группы. Да, комплексовал. Был сильно влюблён, и не хотел испортить отношения в случае возможных несовпадений… В те времена он смотрел прогноз погоды в интернете исключительно на G*o. Оттуда обещали типичную для Москвы этого времени года осеннюю хмарь, не более. Выходит, проверил истинность прогноза на своём примере. В день его приезда в столице выпал снег! Песец называется. Очень белый. Вся эта хрень, конечно, в итоге растаяла. Тем не менее, грандиозное осеннее снегопредставление было оперативно зафиксировано и в многочисленных телесериалах, и теленовостях. А сколько впечатлений у горожан и гостей города – подавно не сосчитать! Впечатлился тогда и Вадим, причём впечатлился он настолько, что начал теперь заглядывать в погодные прогнозы, выдаваемые исключительно Ra*r. Вот кто ни разу ещё не подводил! До того уверовал, что, ориентируясь на прогноз погоды от Ra*r, отправился с Машей в Питер чуть ли не в домашних тапочках. В вельветовых шлёпах цвета охры, аха… Ведь дождя-то Ra*r не пообещал! В Питер тогда по-летнему закатился, мажор, даже без зонта (хотя, в машине, конечно)! Никаких осадков с неба не случилось, как и предсказывалось. С тех пор, уже абсолютнейше уверовал в непогрешимость прогнозов от Ra*r.
     Так вот – в прогноз вчера не заглядывал. Потому, ожидал теперь какую угодно погоду на родных улочках. По большей части уверен был, что произойдёт холод, сырость, и хмарь. Оказалось – ошибся. Их встречало солнце. Термометр показывал целых одиннадцать градусов за бортом. Заглушил мотор, и хотел чуть-чуть тьмокнуть Таю в уголок губ. Сделать это коротко не вышло. Подруга обвила ладонями его шею, и поцелуй с ней снова получился настоящим, красивым, глубоким. Сам удивился, насколько понравилась ему такая затянутая нежность… С Машей, да, процесс тоже получался долгим, но обрывался всегда резко, сексом, и довести до конца начатое никогда не удавалось. А тут тебе – прям прописная полноценность. Не исключено, это потому, что секс только что был, и собран сейчас в Таин шарф, который дома сразу отправится в стиралку… Шарф этот терпеливо дожидается своей очереди на заднем сидении Шоколадки, в свёрнутом состоянии…
 
ГЛАВА 12
ПРИВЕТ, КРАСОТКА!
       Даша напелась в ЦТЮ, Мэтт, с немного разноцветными пальцами, принёс множество новых впечатлений из студии в том же ЦТЮ, а Богдан, буквально только что, вернулся с футбольной тренировки ("Папа, я два мяча забил! "). Между прочим, Вадим часто повторял (у него славно получалось проговаривать это в стиле рэп), что не на шутку горд, ведь Данька не ведётся на дурацкий хайп, и не курит, как многие подростки, распиаренный вейп. Богдан обычно, выслушивал папину телегу с усмешкой, типа: "Да я, пап, ещё не то могу! И вообще я крут. Go go up"…
       Бабушка накормила внуков ужином (сын с гостьей, по пути, заехали в кафе, и от ужина сейчас отказались, чтобы разгрузить бабушку).
 
* * *
     Дети дружно разместились на диване в гостиной. Первой набралась смелости Дарья. Она нарочно облачилась сегодня в розовую футболку с Чёрным, и вела себя очень торжественно. Объявила: "Я – Дарья!", Тая сказала ей на это:
       -Привет, красотка! А я – тётя Тая.
       Даша, в ответ, заулыбалась и начала, взмахивая руками, представлять братьев:
       -Матвей. Он у нас – талантливый художник. Мама часто повторяла, что Мэтт, как только чуть подрастёт, сразу станет знаменитостью. А это – Богдан, мой старший брат. Он любит играть в компьютерные игры, в футбол, и очень красивый.
       Данька, услышав слова Дарьи о себе, хмыкнул и покачал головой. Девочка, тем не менее, продолжала:
       -А ты – кто? Просто тётя Тая?
       Тая, немного испуганно, переглянулась с Вадимом.
       -Уся, - попросил он с укором, - не нужно, пожалуйста, такого напора. Ты совсем засмущала нашу гостью.
       -Не буду больше, папа, - сказала Дарья.
       -Я много пишу статей в разные журналы, и для интернета, - вставила Тая. – Ещё я делаю правдивую книгу о театре, в котором ваш папа иногда работает.
       -Он работает там чёрным пёселем? – спросил Мэтт.
       -Да, он исполняет роль Чёрного, в спектакле Овраг, а ещё – является официальным голосом театра "Равноденствие", - без запинки ответила Исиат, улыбаясь.
       -Мы очень хотим поехать, посмотреть спектакль, - заявил Богдан. – Папа пообещал, что поездка обязательно случится весной.
       Тая взглянула на Вадима. Он, в ответ, кивнул.
       -Не удивляйся, - пояснил Тае, - этого басиста у нас зовут Богдан, или Даня. У него уже есть девушка, и ему недавно стукнуло четырнадцать. Голос его практически переломался уже. Я настолько ранним, вообще-то, не был, в четырнадцать – поскрипывал, и только. Его девушка, Эмма, мечтает поехать на Овраг, потому что большая поклонница повести "До свиданья, овраг". В общем, я всех своих детей везу весной в Равноденствие.
       -А ещё, - добавил Богдан, - Эм страшно хочет посмотреть на папу в роли Чёрного.
       -Она не разочаруется в осуществлении своей мечты, - уверила Тая. – Овраг -лиричный и романтический спектакль, сильно берущий за душу. Персонаж твоего папы – по всем статьям замечателен. Публика очень его любит. Таких благородных, эффектных героев, в наше время, мало. По телевизору показывают исключительно плохих дядь с крепкими кулаками. Для создателей фильмов и репортажей плохие дяди всегда интересней, к сожалению.
       -СССР давно распался, но понятие дефицита по-прежнему актуально, - согласился Вадим.
       -Тётя Тая, - сказала вдруг Дарья, - а кто у нас будет, братик или сестрёнка?
       -Пока не знаю, - Тая опять посмотрела на Вадима. – А вы кого хотели бы?
       Дарья нарочито пожала плечами, явно копируя при этом папу.
       -Мне бы сестричку хотелось, но мальчишкам, скорее всего, нужен брат. Не понимаю – зачем это, ещё один брат. Не справедливо.
       -Действительно, - хмыкнул Вадим. – Я лично тоже за девочку.
       Таисия улыбнулась ему.
       Далее молодёжь скооперировалась и принялась организованно расспрашивать новую знакомую обо всём на свете. Исиат рассказала, как так вышло, что она выбрала журналистику себе в призвание, в каких городах бывала, какие книги читала. Дашу, например, интересовало, какую музыку предпочитает тётя Тая. В конце концов, девушки даже спели дуэтом песню про то, как на заре голоса зовут меня. Все присутствующие в комнате представители противоположного пола вполне искренне им потом аплодировали. С Мэттом Тая содержательно побеседовала об акварельных пейзажах, а мальчик не поленился сбегать в детскую и притащить оттуда тяжеленную папку со своими работами.
Потом, когда дети включили телек и перестали пристально наблюдать за новым человеком в гостиной, Вадим удивлённо поинтересовался у Исиат, откуда она столько знает на тему дара художника. Тая стыдливо, шёпотом, поведала ему, что, собираясь в дорогу, проштудировала целую книгу в интернете. Ей не хотелось осрамиться, поскольку знала, что все тутошние дети рисуют, а их мама Маша была художником по образованию. За столь искреннее признание Вадим поцеловал её в щёку.
       -Большая и серьёзная книга? – спросил он.
       -Сто с чем-то страниц, - сказала Тая. – Куча иллюстраций и заумных терминов.
       Сидели рядом, на диване. Тая отлично видела, насколько Вадим ломает себя, не обнимает её сейчас за талию. А ещё, она заметила, что он сильно не выспался сегодня, ведь, судя по всему, заснуть у него получилось лишь на пару часов или даже - всего на час. Так и было: сесть за руль Вадиму пришлось вчера примерно в десять вечера. До того момента – работал, а дома появился лишь около семи. Потом – бессонная ночь и, понимаешь ли, гостья в Шоколадке со женской страстью, которую, уж будь любезен, удовлетвори, Вадим Ефимович… Тая, вообще-то, сразу же сказала ему тогда, в Шоколадке: "Не напрягайся ты так, побудь со мной немного эгоистом, мне важна только твоя нежность". А он – будто и не слышал. Похоже, совершенно не считал напряжным то, что делал, а потому не обратил на слова подруги никакого внимания. Остановившись на трассе, до высшей точки экстаза довёл одними только прикосновениями, через одежду. Тая, удивляясь сама себе, стала расстёгивать на нём сначала куртку, потом рубашку. Начала целовать, как безумная, ещё до того, как переместились, в темноте, на заднее сидение Шоколадки. А когда переместились, Тая и вовсе чуть не заорала в голос, едва он, наконец, вошёл, серьёзно сказав при этом: "Говорят, заниматься любовью, при беременности, нужно обязательно, и это - важный момент, чтоб малыш чувствовал папу и знакомился с ним". Кажется, в тот самый миг Тая и вскрикнула, поскольку в полной мере ощутила, насколько нужна этому человеку. Не смогла удержать свои пресловутые мурашки, которые разбежались по ней от невозможной ласки его поцелуев и прикосновений.
       Пожалуй, одно из главных открытий, которое сделала, начав накоротке общаться с Вадимом – он, довольно связно, без малейшего напряга, может говорить и рассуждать при своей эрекции. Такое невероятное обстоятельство сильно Таю поначалу впечатлило. Поинтересовалась, как у него это получается, а он сказал:
       -Ты же в курсе, сколько хлама, в своё время, обрушилось на эти чресла. Не спрашивай о мелочах. Ко всему прочему, было время, когда стояк мог возникнуть у меня совершенно хаотично, даже тот момент, когда рассказывал детям о том, что Кутузов, на самом деле, никакой повязки на глазу не носил. Привык.
       Тая рассмеялась и уточнила:
       -И никто, выходит, этого не замечал, иначе такого горе-учителя вмиг попёрли бы из школы!
       -Выходит. А вообще-то, все думали тогда, что у меня непомерное достоинство, которое не спрячешь.
       -Ты серьёзно?
       -Серьёзно, Тай, серьёзно. Не шучу. Именно так обо мне и думали. Секретарша директрисы, моей предшественницы, однажды пошутила и все ей охотно поверили. Тут же сделали вывод, что она регулярно делает мне м*т и дружно стали прикидывать, пересчитывать, на сантиметры длину моего носа, сопоставлять с величиной ладони и предплечья… Нос и предплечья у меня откровенно стандартные, и это обстоятельство ставило окружающих в тупик.
       О том, что, на некоторое время, обзавёлся бандажом, чтобы надевать его, когда слишком уж много внимания уделяется бедолаге с хаотичным стояком, разумеется, даже не упомянул, чтоб не позориться. Вполне хватит пока с Таи того, что уже рассказал на трассе (про тысячу баб, и свою бытность мужчиной по вызову), после того как ночью к нему на мобильный свалился гифак с сердечком. Маше-то да, рассказал когда-то всё, без утайки, потому что точно знал: ровным счётом ничем не напугает женщину, которая, так же, как и сам он, прошла слишком много. А тут… ДорогА, слишком дорогА, выходит, ему Тая, с её незамаранной и неизраненной особо душой. Мусорить там совершенно не хотел. Растаптывать ничего не хотел. Лишать волшебного чувства – со страшной силой не хотел. Оберегал. От своего прошлого оберегал, совсем не потому замалчивал, что опасался лишиться женщины…
 
* * *
     Дети, к тому времени, разошлись по комнатам, делать уроки. Замешкалась только Даша. Она уроки сделала ещё до занятий в ЦТЮ, и заверила сейчас взрослых, что Мэтт и Данька тоже почти расправились с домашкой. Сейчас, старший, отличник, проверяет, что и как написал в своих тетрадках первоклашка-младший. Как правило, Богдан всегда на высоте бывает, когда уроки делает, так что контролировать его не нужно. Он, обычно, сам всех проверяет и оценивает. Ему нравится подражать папе.
       -Ты же спишь практически, - наконец, вынесла вердикт Тая, ещё немного понаблюдав за Вадимом, который слушал, рассказ Дарьи о том, чем она занималась сегодня в ЦТЮ.
       -Да уж, меня, периодически, вырубает от недосыпа, - кивнул ей Вадим.
       -Сейчас же ложись вот на эти подушки, - она решительно ткнула пальцем в разбросанные по дивану в гостиной подушки, которые сшила Маша, имитируя лоскутное этническое шитьё. – Через полчасика, когда ребята домашку прикончат, я уведу их, по саду гулять. Мне очень интересно взглянуть на вашу красоту. Хотела тебя об этом просить, но ты, вижу, уже нетранспортабелен…
       -Есть немного, - сказал Вадим, и действительно упал спиной на подушки, раскинув руки.
       Даша, несколько раз, хихикнула, глядя на него, а потом кивнула и скомандовала, улыбаясь:
       -Вперёд, за лиловыми кроликами!
       Вадим, даже сквозь сон, сообразил, насколько идеально дочь совпала с тётей Таей. Та же самая цитата! "Все сработаются и непременно подружатся", - не без удовольствия подумал он, засыпая на подушках.
 
* * *
     Так и получилось. Минут через сорок шумная компания отправилась гулять по саду. Вернулись только через три часа. Довольные. Оказалось, в процессе путешествия по саду, им повстречалась Эмма. Девочка позвала в гости. В гостях, разумеется, нашлись бабушка и дедушка, которые просто так не отпустили. Детский, школьный и студенческий альбом Вадима, которыми его родители сильно дорожили, свадебные фото Вадима с Ирой, родители показали, и всё было просмотрено с подробными комментариями. Фотографии, сделанные на венчании и свадьбе Вадима с Машей, хранились дома у Вадима, потому Тая их сейчас не увидела…
       Послушав назавтра пересказ событий, Вадим оценил: "А ты им всем ку". Да Исиат и сама уже поняла, что приглянулась и детишкам, и родителям Вадима. Ну что, это же прекрасно, братцы-ЛИЛОВЫЕ КРОЛИКИ!
 
* * *
     Между прочим, когда компания вернулась из гостей и экскурсии по саду, Тая не стала будить Вадима. Она, под руководством Даши, методично исследовала кухню, все тамошние шкафчики, ящички… Гостья была по-хорошему поражена кухонными гаджетами, начиная с прекрасной микроволновки (гриль, отсутствие "крутилки", и всё такое), заканчивая стекло-керамической индукционной кухонной плитой. Всё это в идеальном состоянии, что немедленно породило твёрдое убеждение - к появлению здесь новой хозяйки тщательно готовились (готовились, да, но, по большому счёту, совсем не в этом дело, дело в деятельном штате помощников по дому, которые, во время отсутствия тут хозяйки, методично заботились о мелочах, на которые у хозяина этой половины дома хронически не хватает времени.
       В результате, найдя Машину книжку рецептов, Тая напекла, как она сказала, "на пробу", для ужина, панкейков. Уся была счастлива перспективой такого ужина. Панкейки, которые, по традиции, предназначаются для завтрака, вечером прокатили на ура не только с точки зрения Дарьи. Мальчишкам тоже, более чем, понравилось (кто бы сомневался!). Даже визит повара, которая собиралась сегодня прийти, Ида Александровна отменила после того, как ей позвонила внучка и сообщила об "успешном испытании для тёти Таи". Назавтра всё будет иначе, конечно, а вот сегодня – именно так.
       Глава семьи, между тем, преспокойно дрыхнул на диване в гостиной, и ни о чём не догадывался. Его не тревожили, поскольку он должен отоспаться – день без содержания закончен, завтра, с утра, на работу… Пусть себе спит наш дорогой директор.
     Дети, в восемь вечера, всё ещё копошились в обеих детских. Ну, Мэтт рисовал конечно (точнее, он правил собственные работы, сделанные сегодня в студии ЦТЮ, Богдан сидел над какой-то сложной задачкой по алгебре, заданной ему на дом, как отличнику. Дарья - в чате с подругой по соцсети… Тая попросила детей обязательно лечь спать не позже, чем в 21:30. Заручилась их клятвенным обещанием так и сделать (ответственной определила Дашу), а после, ощущая себя полностью вымотавшейся сегодня, прям в одежде, тихонько пробралась в гостиную к Вадиму, и мягко, по-кошачьи, обняв его, прикорнула рядом, на диване. Так тихонько всё проделала, что никто не проснулся.
 
* * *
       А проснулся Вадим только в седьмом часу утра, между прочим. Сразу же ощутил жуткую боль в затёкшем плече, на котором спала Тая. То, что это – именно Тая, он определил в отсветах фонарей, заглядывающих в незашторенное окно гостиной. Судя по всему, Исиат тоже порядочно устала вчера, поскольку не проснулась, когда вытащил у неё из-под головы свою онемевшую руку (беременность пощадила способность будущей мамы смотреть сны…). К счастью, телефон, который с вечера был оставлен Вадимом на журнальном столике, так там и лежал. Так что, поднявшись на ноги, посмотрел в темноте, который сейчас час (на стене, вообще-то, висели часы, но находились они сейчас в полной темноте и не были электронными со светящимися циферками). Шесть пятьдесят с копейками. Отлично. Не проспал, выходит. Спина, после ночи на диване в гостиной, как ни странно, не тревожила. Оставалось только порадоваться этому факту.
       Вадим собрал, в шкафу спальни всё, что ему понадобится, и отправился в душ, необходимость которого ощущалась уже весьма конкретно. После душа (часы, к тому времени, показали почти половину восьмого) оделся, как положено директору тридцатой (костюм, галстук). С волосами разобрался. Отросшие "оттопырыши", особо не позволяли строго и по-деловому выглядеть, но приструнил их всё равно.
       Следом за барбершоповскими разборками навестил обе детские, поскольку не уверен был, что вчера дети самостоятельно поставили свои будильники. Ан нет – папины детки уже проснулись. И, как раз в тот самый момент, Вадиму позвонила Алла Борисовна, чтобы предупредить о своём приходе. Она буквально в трёх шагах.
       -Даша и Мотя просили кашку, старший – хочет яичницу, - отчиталась Алла. – А вы, Вадим Ефимович?
       -Я сейчас еду в блинную на причале, так что не думайте обо мне, - успокоил работницу Вадим.
       -Эту блинную знаю, - одобрила Алла. – Там работает моя племяшка. Хорошее, качественное заведение.
       Помимо всегда отличного качества своих изделий блинная начинала работать с восьми утра и рада была обслужить гостей, пожаловавших, скажем так, рановато. Все об этом знали (особенно холостяки и гости города), исправно заходили по утрам. Блинная никогда не пустовала. Никогда. Вадим посещал её довольно часто, и неизменно испытывал трепет: когда-то тут состоялось его первое свидание с Марусей…
 
* * *
       Уже будучи у себя в кабинете, ответил на звонок по телефону, от Таи. Точнее, пока у неё не было местной симки, и звонила она по ВотсАппу. Как бы там ни было, поняв, что звонит именно Тая, ощутил нечто, довольно близкое абсолютнейшей, щенячьей какой-то радости. Такого с ним не случалось довольно давно, с тех времён, когда только-только начались отношения с Машей…
       -Ты меня рассердил сегодня сильно, - заявила Тая. – Почему не разбудил и ушёл, даже словом не перемолвившись? Я бы тебе, хотя бы, кофе сварила…
       -Тай, не сердись пожалуйста, - сказал Вадим. – Я в курсе, что ты должна подольше отдыхать, а кручение по кухне к отдыху, по-моему, вовсе не относится.
       -Завтра приготовлю всем вам завтрак, и никто меня от этого не удержит.
       -Ультиматум?
       -Ультиматум. У меня сегодня токсикоз начался, совершенно бешенный, Вадим. На завтрак сделала себе омлет с овощами. Очень его люблю. А меня ним же и вырвало, представляешь? Пыталась потом съесть, хотя бы, тост с сыром, но результат – тот же. Смогла только зелёного чая с молоком попить. Я, видимо, теперь часто буду сердиться, имей в виду.
       -That's creepy \\жуть какая\\, - оценил Вадим.
-Что-что? – сердито переспросила Тая. – Говори со мной по-русски, пожалуйста!
       -Жуткое, говорю, это твоё обещание, - усмехнулся Вадим.
       -Именно, - оценила Тая строго.
       -Скажи лучше, мисс злючка, как тебе спалось на новом месте?
       Вадим не видел её в этот момент, но почему-то, показалось, что хмуриться она перестала. Пошлость про то, что на новом месте жених обязан присниться невесте Тая тоже не стала упоминать.
       -Оригинально у меня на новом месте приключилось, ничего не скажешь, - оценила, вместо этого, она. – На этом новом месте мы, с моим мужчиной, одетые, спали в гостиной…
       -Если хочешь, я тебя раздену сегодня. На выбор – либо в дУше, либо в спальне, - предложил Вадим.
       -А хочу, - шепнула Тая. – Ужасно хочу, и в дУше, и в спальне.
       -Получишь, - пообещал он. – Имидж нужно поддерживать - у нас с тобой авантюрно началось. Первый раз – в гостях у худрука, откуда ты сбежала утром, второй – на заднем сидении Шоколадки, стоящей на трассе Сочи-Новороссийск. Давай, наконец, будем взрослыми, и сделаем красивое продолжение отношений.
       -Дима… - после паузы совсем уж погрустнела Тая. – Мне настолько не по себе… Чувство, что делаю что-то предосудительное. Вторглась в твою жизнь, в твой дом… Пытаюсь занять место, которое никто не должен, да и не сможет никогда занять… Не хочу ничего перелицовывать, перекраивать. Вижу, какую боль ты испытываешь, когда становится ясно – это не она, а всего лишь я...
       -Так, Тай, - теперь Вадим начинал злиться, - давай, раз и навсегда, договоримся с тобой: больше не истеришь. Повторяю вновь: ты коварно не совращала малолетнего девственника, и не лила дёготь в бочки с мёдом. У меня, как мы знаем, обширный, сомнительный сексуальный багаж - раз, и два - четверо детей. Этот долбанный мальчик-колокольчик, уж как-нибудь, худо-бедно, способен разобраться сам, с кем ему быть, и куда его влечёт сердце. Да, у меня всё ещё сильно болит и, скорее всего, не скоро отпустит, но я, интуитивно, стараюсь эту боль купировать. Соответственно, тянусь сейчас только к тем людям, с которыми мне комфортно, которые, как подорожник к ране. Понимаешь ты, невротичка?
       -Понимаю… Я досконально уже прочувствовала твою беду, и она знакома мне. Никто такую боль не сможет унять. Она – везде и во всём, всепоглощающая и безжалостная…
       -У тебя, похоже, неплохо получается эту боль заглушать, Тай, - тихо прибавил Вадим. - Ты врачуешь и возвращаешь к восприятию действительности. Сегодня, например, утром, из окна машины, я вдруг залюбовался восходом. Давно со мной такого не случалось, а после того, как ушла Маруся, прекратилось вовсе…
       -Дима, я…
       -Давай дома? Разговор у нас – совершенно не телефонный. Мне твой голос не в телефонной трубке нужен.
       -Какой же ты, оказывается… Словно небо, в котором есть всё на свете…
       -И больше - ничего сюда не прилепляй, Исиат. Лишнее.
       -Понимаешь, я, всего лишь, очень-очень впечатлена, каким ты, при ближайшем рассмотрении, оказался. Кто мог вообще знать, что, после произошедшего между нами, мы продолжим общаться и даже станем жить вместе в твоём доме! Невероятная, какая-то, вещь! Ведь у нас уже СЛУЧИЛОСЬ, и я даже умудрилась забеременеть твоим ребёнком, но, до сих пор, слышу от тебя возвышенные вещи…
       -Поверь, вещи эти возвышаются не на пустом месте. Не фанат легковесных славословий… Вообще-то, я - довольно тяжёлый человек, Тай. Считаю себя, откровенно говоря, злостным душнилой. Если собираешься продолжать наши отношения, то хорошенько приготовься.
       -Терпеть не могу поверхностных и суперлёгких, Дим. Мужчина не должен быть лёгким ветерком. Он - пахарь, кузнец… Так, меня понесло в дебри…
       -Да и пускай. Не обращай внимание. Я тебя, в любом случае, понял.
       -А меня - снова тошнит. Побежала…
       -Прости.
       -Иди к чёрту, Чёрный!
 
* * * 
     Вадим много размышлял о грядущей ночи. Казалось совершенно невозможным присутствие в этих стенах другой женщины. Чужой запах, возможно, резкие духи, незнакомый голос… У Исиат, как оказалось, очень красивая фигура, если взять во внимание двух детишек, возраст…  В самый первый раз, на Кузнецком, фонари реально пялились в окна со страшной силой, а потому, вроде бы, можно было и вправду не включать в квартире освещение. Но вот детали-то, как оказалось и не рассмотрел толком. Да ладно! Не до деталей было…
       Зато сегодня… Бра на стене нарочно не стал выключать. Защёлкнул замочек на входной двери – и только. Беременность уже успела подкорректировать Тае грудь (то ли ещё будет!), так что, никоим образом, не ощутил себя обделённым соискателем. Восточные нотки темперамента, полученные Исиат в наследство от папы, довершили картину. Вадиму было очень приятно ощущать, что ни один его поцелуй, ни одно прикосновение, как и прежде, с Машей, в трубу не улетают. Его чувствуют, ему отвечают… Это так важно всегда, когда пытаешься нащупать связь, а если поймал, то прям ура. Выходит, ура, что ли? Теперь, потеряв огромную любовь и ощущая в душе всепоглощающую дыру, понимал, пожалуй, даже знал: его снова любят, его опять ждут…
       Впрочем… Лю-юбят??? Это что, реально любят, без восторженного, фанатского бреда? Выходит, эта женщина столько лет, после гибели любимого, ждала только одного человека, Вадима Лапина?.. Давно уже знал - Тая влюблена (сама это доложила, да и заметить, с его-то практикой, несложно). Воспринимал сей нюанс исключительно как благоговение перед кумиром. О серьёзных отношениях, первое время, совершенно не думал, задал ей наводящий вопрос скорее из любопытства, и, с удивлением услышал положительный ответ. И сразу же - в сердце растеклось, в теле - засвербело… Твою мать, что ж это там растеклось и засвербело-то? Никогда с ним ещё не случалось такого, чтоб свербело и даже, слегка, жгло. Ни черта не понял, только в глазах случилось что-то странное. Старческая сентиментальность попёрла изо всех щелей, что ли? Или… предвестник чувств? Или… уже не предвестник это, и поздняк метаться?
 
* * *
       Кто тут упоминал резкие духи? Совсем дурак? Давно ли, лично, говорил про Баблгам? Вопрос на засыпку: использует ли резкие духи девушка, от которой всегда слегка пахнет жевательной резинкой? Маруся, как всегда, была совершенно права, прозвав тебя аджони. Тая - это нежные, тонкие ароматы, и всегда чуть-чуть. Пожалуй, вполне можно намекнуть ей на эфирные масла, показав Машину коллекцию, которая, прошедшим летом, ею была старательно обновлена...
       -Как же мне понравились твои малыши, - шепнула Тая, лёжа на груди у Вадима, и периодически целуя его туда же. – Да они ж у тебя все, как картиночки. Глаз радуется. И все до одного – рассудительные, милые. Полностью в папу. Даня – кудряш невероятный, красавчик, умница. Я когда с ним разговаривала, то не могла отделаться от ощущения, что разговариваю со взрослым, умудрённым опытом человеком. А Даша! Она чудесная!
       -Марусина дочка. Целиком и полностью, - сказал Вадим.
       -Её волосы лишь слегка вьются.
       -Разнообразие, - сказал Вадим. – Однотипность невероятно скучна.
       Тая засмеялась.
       -Матвей сильно на Аню похож. Очень сильно…
       -Стараюсь не быть эгоистом.
       -Этого у тебя не отнять, - теперь она погладила его по груди. - Знаешь, ни разу в жизни так сильно не хотела понравиться людям.
       -Данька уже немного поделился впечатлениями. Шепнул мне, что ты красивая.
       -И только?
       -Пока – это всё, да. Дай им время. Они, как и папа, тормознутые слегка, на вскидку никогда не стреляют.
       -Точно. На вскидку папа не стреляет, но зато меткий он, зараза, - заметила Тая. – И, главное, каждый его выстрел такой, что залюбуешься.
       -Кто бы говорил, - парировал Вадим. – Видел я твоего Колю, не забывай. Оля – вылитая фотомодель… Да и сама ты – ничего себе такая.
       -Правда что ли? – чуть скокетничала Тая и, подняв голову, посмотрела на него в слабом свете бра на стене.
       -Правда-правда Исиат, - кивнул Вадим, немного улыбнувшись.
       -А сам-то! Посмотри на себя в, какое-нибудь, близлежащее зеркало, - сказала Исиат.
       -Да ни одно зеркало мне не скажет ничего вразумительного, Тай. Или ты, на полном серьёзе, утверждаешь, что я должен, глянув в любое зеркало, и восхищённо, при этом, изречь: "Рождает же Господь такую красоту!"?
       Тая опять засмеялась, а потом покачала головой:
       -Милашка… Прости. Не буду больше. Вырвалось.
       -Прощаю, - сказал Вадим серьёзно.
       Она погладила его по плечу, а потом, туда же, чмокнула.
       -Чем ближе узнаю тебя, тем больше проникаюсь твоим обаянием и спокойной, мужской надёжностью… Ни разу в жизни не сталкивалась с таким… Мне этого, и столько невероятной нежности, в самом деле, никто ещё не дарил. Серёжа был беспокойным, порывистым очень… Возможно, я чересчур драматизирую, но… Ты-редкое, уникальное чудо, Вадимчик, милый. Можешь, сколько угодно, ворчать на меня за это определение, но ты, в любом случае, ПРАЗДНИК.
       -Уговорила – ворчать на "Праздник", так быть, больше не стану. – Только не называй меня, пожалуйста, Вадимчиком. Милым, сколько угодно, но Вадимчиком или Вадиком – please, сделай милость, не надо.
       -Плохие воспоминания?
       -Да нет. Nikname этот противен просто. Будто розовыми соплями с сахаром обмазали, а потом ещё и облизали.
       -Не буду тебя ничем обмазывать, уговорил. Но, быть может, слегка оближу. Ты, для меня, как монпансье, а их я с детства обожаю. Ничего не могу с собой поделать, - она обняла его.
       -Тай, да ты мысли читаешь, сказал Вадим, - перехватывая инициативу, взял её за плечи и начал, очень медленно, целовать. Плечи, ниже… Она сначала лишь попискивала, потом, едва слышно, простонала и сказала через силу, проглотив ком в горле:
       -Тебе во сколько нужно будет встать сегодня?
       -Должен появиться, пред свои ясны очи, ровно в восемь, как обычно.
       -Значит, встанешь где-то в половине седьмого?
       -Где-то. Сейчас – первый час ночи. Успеваем.
       -Успеваем что?
       -Догадайся с трёх раз. Ты же мысли читаешь.
       -Ага, прочитала. Снова дашь сейчас возможность малышу папу ощутить.
       -Догадлива. Даже в полумраке. Надеюсь, он не посчитает меня слишком уж надоедливым. Папочке сорок четыре, у него начинается лёгкий спазм в памяти. Позабыл, что было тридцать минут назад, подумаешь…
       -Ты так сказал, будто тебе сто сорок четыре, - заметила Тая, улыбаясь. – Я в сорок четыре, между прочим, рожать собралась, а ты – считаешь себя древним старикашкой, хотя вот-вот, снова станешь папой.
       -Да, уж, Тай, жизнь невероятно длинная, а небо – лишь с овчинку…
 
ГЛАВА 13
ЧЕРНИЛ ДОСТАТЬ, И… ПЛАКАТЬ?
 
       Замдиректора Равноденствия позвонила директору тридцатой в его обеденный перерыв. Судя по всему, нарочно подгадала. 
       -Папа, привет! – сказала она. – Слышу по голосу, что ты немного воспрял духом. Влюбляешься?
       -Данное "воспряние духом" вполне можно назвать "меня хорошо бодрят". Все. Сговорились, и усиленно бодрят, - сказал Вадим
       -Мечтаю снова увидеть тебя прежним. Верно, все у нас мечтают об этом. Особо Дина Иосифовна... Ты уж постарайся, пап.
       -Well, of course \\Ну, разумеется\\.
       -Говорят, Исиат к тебе перебралась?
       -Она приехала пару дней назад. Это я её, практически в приказном порядке, притащил. Конкретного пока ничего сказать не могу…
       -Слышала, ты скоро снова станешь папой…
       -Я тебе не говорил. Дина Иосифовна доложила, не иначе…
       -Ты против?
       -Оправдываться не собираюсь, Лиз. Не та ситуация, чтоб оправдываться. Голова и хотелка разными категориями мыслят. Голову я тогда не включал. Это было, скорее, из области отчаяния. Только теперь, за всеми событиями, увидел в Исиат человека. Вначале-то воспринимал её чуть ли не игрушкой из секс-шопа, что-то типа вакуумной помпы с Али-Экспресс, потому и повёл тогда за собой. Позже вник, что игрушка-то, оказывается, родственный мне по духу человек. И… Она мне нравится. Без условностей. Эта женщина мне реально нравится, Лиз.
       -А я давно тебе об этом говорю. Не помнишь?
       -Странно, но помню. Сам в шоке. Молчи пока, никому ничего. И даже не пытайся намекать Дубинушке. Ты, якобы, полностью не в курсе.
       -Поняла. Спасибо за доверие, пап.
       -Самый близкий мне на планете человек – это ты, Лиз. Когда мне необходимо станет поделиться чем бы то не было, без разницы, за ты или против – догоню и принудительно начну тебе исповедоваться… Ладно, хватит про меня. С Витей как дела обстоят?
       -Пока – ничего нового не происходит, не то, что у тебя – девушка забеременела… Первое ЭКО не дало результатов, хотя убеждали в стопроцентной его эффективности.
       -Наберись терпения, Лиз. Всё тебе будет.
       -Ты уверен, пап? У тебя-то уже пятый намечен, к тому же, без всякого ЭКО…
       -Уверен, вашего донора проверили, всё okay. Не сомневайся ни в чём. Для ЭКО делается спермограмма, которая определяет количество жизнеспособных клеток. Донора вам порекомендовали, стало быть, он на уровне.
       -Да, у него, нам сказали, полный порядок… Слышал, что у Анюты выкидыш случился?
       -Слышал… Всё бывает, Лиз, никто не застрахован.
       -Дина Иосифовна сказала, что она провела пять дней в реанимации. Довольно большой срок, кровотечение открылось. Чуть не умерла…
       -Мы недавно коннектились, посредством Скайпа, с Егором. Я в курсе произошедшего.
       -У тебя с ней так хорошо получилось тогда… Может быть, поможешь им? Я имею в виду, конечно, ЭКО.
       -Ты, вероятно, шутишь, Лиз…
       -Но это же не впервые для тебя. У вас с Машей был момент, когда тебе пришлось… Теперь, зато, есть Дарья!
       -Если уж ворошить прошлое по теме ЭКО, нужно акцентировать внимание на том, что основную работу тогда, по большому счёту, не я сделал, а Маша. Дарья - полностью её произведение, не считая моего биологического материала, который, Маша же, собрала в баночку с делениями. Всё, что там было – Марусины ручки. А после – ей пункцию делали, и взяли ооциты… Мне пришлось, на ручнике, только лишь тест этот пресловутый, спермограмму, предварительно, сдать. Всё остальное – дело техники. Машу и меня соединили в пробирке, а полученный эмбрион поместили в Женю и подождали, когда он укрепится. Все дела. Так получилась Дашка. Заниматься рукоблудием, даже ради хороших людей, извини, больше не стану, не проси.
       -Пап, а вопрос можно дурацкий задать?
       -Да чего уж там. Задавай.
       -В какой позе чаще всего залетают? – выпалила Лиза.
       -Ты хочешь принять эту позу во время ЭКО? Извини. Я – а-джони. Идиот. Это не лечится… Не обращай внимание.
       -Внимания не обращу, а на ус – намотаю. Твой опыт сильно актуален сейчас. Есть такая поза?
       Вадим, в тот самый момент, как раз подошёл уже к своему кабинету. Заканчивалась Большая Перемена. Дети толпились… Вот наверняка, отдельных личностей сильно порадует фраза, которую директор должен сейчас произнести, отвечая на вопрос дочери! Потому сказал Лизе:
       -Секунду.
     Вытащил ключ от двери в кабинет, открыл, вошёл, закрыл за собой (секретарша на обеде), прошёл вовнутрь, и только тогда сказал:
       -Догги стайл, Лиз.
       -Кроме шуток?
       -Исходя из моего опыта, как ты просишь.
       -Обязательно воплощу!
       -Заберёшься на кресло, для процедуры, и встанешь попой кверху? – хмыкнул Вадим и сел в своё кресло.
       -О, да, именно так. Безумно хочу маленького, чтобы Витя стал отцом. Ради этого на всё готова.
       "Воспитателем – максимум, кем он может стать для ребёнка, хотя и тут я не рисковал бы" хотел вставить Вадим, но промолчал. Справедливо заметил сам себе, что замечание такое будет совсем слишком.
       Далее разговор продолжился уже на менее щекотливую тему. С темы на тему, так скоро, перескочил, конечно же, Вадим. Он терпеть не мог, когда, по какой-либо причине, речь заходила о нём лично и "ручнике". Хотя бы потому, что тему эту он ненавидел, а "ручник" действительно не имел к нему отношения, был люто им отрицаем и осуждаем, когда речь идёт о взрослых мужчинах…
       -Дина Иосифовна ничего конкретного не говорила по поводу даты своего дня рождения? – поинтересовался Вадим, закрывая тему.
       -Вообще-то нет, - сказала Лиза. – Однако, я поняла, по некоторым признакам, что Дина Иосифовна тихонько горюет по поводу отмены шаффла на свой ДР. Она так мечтала, что снова увидит этот танец… Ты не хотел бы воплотить его со мной, в память о Маше? Концепцию поменяем, а хореографию Вити оставим прежней.
       -Пожалуй, я очень хотел бы такого. Только получится ли у тебя, Лиз?
       -Получится, пап. Я пробовала станцевать шаффл с Витей, когда вы с Машей меня восхитили им на нашей свадьбе. Выходит, это к лучшему, что с ЭКО пока не получилось. Вряд ли я, с животом, стану лучше прыгать. Хорошо бы – первым делом поздравить любимого худрука, и, сразу же после, вплотную, заняться твоим внуком или внучкой.
       -Принято. Но как ты предлагаешь нам с тобой репетировать?
       -А что, если делать это по Скайпу, с участием Вити?
       -Извини, но твоя идея сильно тянет на полный бред.
       -А что, если Витя к тебе приедет, вы с ним отправитесь в ЦТЮ, и там – устроите репетицию?
       -Хорошо бы встретиться именно нам с тобой, и синхронизировать танец. Посоветуйся, на предмет, с супругом. Насколько я могу судить, тебе нужно будет отрЕпить с ним танец от и до, а потом уж ты и я встретимся в столице, и, на месте, отработаем синхронность.
       -Твои уточнения мне нравятся.
-Мы с Витей совершенно по-разному двигаемся, несмотря на то что танец ставил, всё-таки, он. Его шаффл – реальная хореография, мой шаффл – больше напоминает набор элементов из школы восточных единоборств. Тебе хорошо бы подстроиться под мою подачу, мой стиль.
       -Пап, ты как профессионал говоришь.
       -Ну, а то?
       -Уже иду обдумывать концепцию.
       -ОК. Я тоже поразмыслю. Дубинушке о приготовлениях не вздумай проговориться.
       -Разумеется. У нас с тобой всё, в самом лучшем виде, получится. Надень то чёрно-белое, Машино, худи с тёмно-серыми джогерами, и будешь неотразим. А я стану хвастать на каждом шагу: это – мой папа.
       -Теперь моя очередь давать советы.
       -Давай.
       -Мало кто поверит, что я – твой отец, если ты, снова, как и в прошлом году, абсолютно распрямишь волосы.
       -Согласна. Не буду их распрямлять. Буду как Майкл, мать его, Джексон.
       -Good girl, - Вадим даже чуть улыбнулся.
       -Пап, а ты вот, помню, как-то раз упомянул, что вы с Мотей собираетесь нынешней зимой в Сербию. Вам ничего, из того, что мы с тобой распланировали, не помешает?
       -Во время зимних каникул мы действительно планировали было съездить в Сербию, но мир так развернулся, что сейчас приходится смотреть на него совсем под другим углом. Матвей объявил мне, что вполне может снова отложить поездку, потому как ситуация, в мире и семье, мало подходит для путешествий. Говорит, что уже взрослый, школьник, готов сколько угодно ждать, как настоящий мужчина. Я солидарен. Дальше – посмотрим. Забывать и отменять, конечно, ничего не собираюсь. Мы поедем с ним в Сербию непременно. Вот только преодолеем этот сложный временной отрезок, и, тот час, отправимся. В данный момент я, пожалуй, вполне способен уже растормошить себя, чтобы поздравить с днём рождения Дубинушку… А замдиректора, вообще-то, в курсе частностей, и знает на какую дату худрук нынче планирует себе день рождения?
       -Могу ошибаться, но слышала про начало февраля.
       -Выходит, всё-таки, февраль? Чернил достать, и плакать?
       -Именно, - подтвердила Лиза. – Писать о феврале навзрыд.
       Вадим кивнул и продолжил:
       -Когда грохочущая слякоть весною чёрною горит. Мы с тобой, знакомы с поэзией Пастернака, Лиз. До такой степени знакомы с ней, что свободно цитируем. Повод призадуматься, пожалуй.
       -Выходит так, пап, - ответила Лиза. – Нам с тобой не чужда лирика, несмотря на ответственные должности…
       -Ну, допустим, твоя-то ипостась гораздо ближе расположена к Пастернаку, чем моя, и, для тебя, цитировать его вполне нормально, а вот для меня… Я всегда был менее лиричен и сентиментален. Неужели меня, и в самом деле, чувства под себя подминают? Не особо вовремя, конечно…
       -Пап. Ну пап!
       -Я за него.
-Ты уже давно в неё влюблён. Просто раньше – выпинывал и выкидывал это чувство, из-за Маши. Теперь всё изменилось.
       -Ты полную жесть говоришь, Лиз, но… Похоже, что это – всё-таки, истина, и я, согласен с тобой.
       -Мне, со всех сторон, твердят, что я - полностью в тебя. Потому, часто хлещу наотмашь. Не удивляйся ничему.
       -Да я и не удивляюсь, собсно…
       -Отправляюсь сочинять концепцию?
       -Сочиняй. И, прям тут же, обсудим её, - согласился Вадим. – Февраль мне вполне подходит, так что дело лишь за тобой.
       -Perfect, - согласилась Лиза. – Мне февраль тоже подходит.
       -Тогда – договорились.
       -ОК.
       -Постарайся уточнить дату.
       -Будет сделано, господин Чёрный Директор.
       -Устати, совершенно неслабо звучит это погонялово, Лиз. Только, на мой взгляд, слишком уж мрачно, - заметил Вадим.
       -Ты у нас тоже совсем не слабый. My daddy is cool, Маша часто это повторяла, - поддержала Лиза. - И ничего мрачного. Чёрный он и есть Чёрный.
 
* * *   
       Да уж, заканчивался, как-то, ещё один месяц… Совсем уж вплотную подобрался новый год… Обойти этот праздник никак нельзя, хотя настроение - совершенно неподходящее. В Католическое рождество, ещё до приезда Таи, ездил с Дарьей и Мэттом в Краснодар. Купил им всё, что хотели. А хотели они конфет побольше, газировки и мандаринов-апельсинов. А ещё – оба давно мечтали о великах. Получили (клятвенно пообещали гонять на них исключительно по дороге, расположенной поблизости от дома). Вадим не разбирался в марках такого транспорта, но дети были в диком восторге от своих рождественско-новогодних подарков. Угодил и Богдану. Осчастливил его жутко брендовым футбольным мячом, о котором парню несколько лет уже грезилось. Бывший мэр, с восторгом, получил от сына чего-то там для сада (ещё бы упомнить, что это вообще такое!). Тогда же Вадим, совершенно неожиданно, разглядел: папа-то, оказывается, не лыс, как мячик! Волосы у него, да, достаточно редки, но, всё равно, хорошо видно, папа, почти на сто процентов, седой. Ранее-то, судя по всему, мэр методично сбривал всё, что там, сверху, нарастало. Ну, вероятно, совершенно не был доволен видом причёсок получающихся из его (мягко говоря) негустой шевелюры. Ефим Львович радикально избавлялся от проблемы (это, похоже, семейное у них, поскольку Вадим, постигнув истину отказа папы от волос, моментально сделал вывод, что, на его месте, поступил бы точно так же). А вот мама – попросила у сына парик из натуральных волос (сама выбрала – захватил и её, когда ездили с детьми в Краснодар). Ну хорошо, никто не в обиде. Домашние отплатили достойно – бежевого цвета покрывалом на новую кровать. Мило, в тему…
       А что будем дарить беременной от тебя женщине, уже подумал?
       Подумал. Вадим серьёзно подозревал, что Тая сообразила для него очередной презент. Потому, дожидаться не стал. Помнил, как однажды она, между делом, поделилась, что имеет серьёзный пунктик на канцелярских принадлежностях. На ручках-роллерах в частности. Ну и не поскупился, приобрёл для неё новогодний подарок, ручку-роллер от Висконти, Visconti Torpedo Blue-Ruthenium Limited Edition. Серьёзно. Покусывалась покупка, конечно, но пусть её сколько угодно кусается! Уж очень Вадиму не понравилось получать от своей подруги недешёвые подарки и ничем на них не отвечать! Относительно ручек, сам-то он запросто обходился наборами одноразовых роллеров от Schneider. А что? Качество более чем устраивает. Внешне выглядят очень даже прилично, с колпачками такие, защёлкиваются, всё как положено. Обычно брал сразу две упаковки по 10 штук роллеров синего цвета, хотя предпочёл бы чёрные, конечно. Правила требовали ставить факсимиле на документах синим, дабы исключить подозрения на подделку в виде ксерокопии.
     Когда, под бой Курантов, положил перед Таей коробочку с ручкой, получил от подруги восторженные слёзы, объятия, и поцелуи. Опять пришлось констатировать, что и этой его женщине, как Марусе когда-то, совершенно не нужно ни золота, ни брюликов, которые вполне может подарить (даже распланировал уже подарок ей на день рождения, украшенный каким-нибудь, неотразимым, природным драгоценным камнем). Как выяснилось, тут тоже достаточно практичного, необходимого в хозяйстве (или работе) подарка… Насчёт цены Тая попробовала немного поскандалить (цену роллера от Висконти она, разумеется, знала, и заявила, что ей хватило бы обычной синей ручки). Вадим – жуткий транжира! Но всё же ей очень приятно было. Это – главное.
 
* * *
       Новогодняя ночь прошла, как обычно, тихо. Мэтт с Дарьей сидели со своими телефонами в обнимку, Богдан уехал с друзьями в горы (с ним там была и Эмма), на "перфектную", как выразился Данька, турбазу…
       Вадим, между прочим, перед тем, как компания укатила, серьёзно так побеседовал со старшим сыном. Объяснил мальчишке, что можно, а что нельзя ему в этой поездке делать. Причём всё сказанное аргументировал, сильно себе, при этом, напомнив папочку героини из фильма Девять Причин Моей Ненависти. Как бы там ни было, Богдан всё же всерьёз уяснил, что Эмму нужно держать в известной неприкосновенности при любых обстоятельствах. Это – в его же интересах…
       -Пап, ты считаешь, что у меня нет ни одного стоп-сигнала в сознании? – оскорбился Богдан. – Мы целовались – признаЮ, но делать всякую похабщину, в отношении любой девочки, тем более Эм, никогда не стану.
       -Стало быть, ты считаешь меня похабником, раз уж мы с тобой начали этот разговор? – уточнил Вадим у сына.
       -А ты не передёргивай, пап, - по-папиному заявил Богдан. – Если я, в моём возрасте, стану пытаться жить взрослой жизнью, то, априори, получится из этого лишь похабщина. Чтобы красиво и качественно было, как у тебя, мне нужно ещё порядочно набрать жизненного опыта.
     -Хорошо говоришь, отличник, - одобрил доводы сына Вадим, - Я даже почти поверил. Но, by the way \\кстати\\, чтоб ты знал, в жизни случаются моменты, когда постулаты не срабатывают, а любой, даже самый качественный, brainstorm \\мозговой штурм\\ оказывается пустым, никому не нужным звуком.
       -Например, какие это моменты?
       -Когда мужчина хочет быть с конкретной женщиной, например. Особенно, если она ответила взаимностью. Как у Александра Сергеевича: "в такое время, когда не думает никто". Тут необходимо заблаговременно настроить себя. Вот настрой себя – и только тогда, со спокойной душой, поезжай. Ведь что угодно, может произойти. Без верной настройки всё к чертям полетит, а мозговой штурм позорно обернётся примитивнейшей похабщиной.
       -Понял – это потому нас у тебя четверо, и скоро будет пятый, - серьёзно сказал Богдан.
       -За такие слова, ты запросто можешь схлопотать, - предупредил Вадим. – Это – уже хамство, любезный.
       -Но ты же – мой папа…
       -Kind of \\типа того\\, но, тем не менее, в некоторых ситуациях, даже будучи папой, вполне могу хорошо тебе вломить, между прочим, - предупредил Вадим. – Именно потому, что ты – мой сын, вопрос не требует расстановки сантиментов. У меня, чтоб ты знал, нет ни одного ребёнка, который появился на свет мимоходом, под влиянием минутной слабости. Я никого и никогда не тащил танцевать с собой под тамтамы.
     -И даже… - Богдан опасливо покосился. – Даже Матвей – не результат минутной слабости?
     -Мэтт – это… - Вадим вздохнул. – Он рождён, собственно, согласно математической формуле. Я бы, пожалуй, назвал его появление на свет решением задачи по квантовой физике.
       -Как кот Шрёдингера? Родится-не родится?
       -Кот Шрёдингера, пожалуй, да, но в другом плане. Там всё было заранее продуманно и разложено на компоненты. Отвечая на твой вопрос, не пытаюсь ничего приукрасить. Колба с синильной кислотой исключалась first of all \\прежде всего\\. Фигурально выражаясь, стоял только вопрос, какой породы окажется наш кот – в колтунах, или же сфинкс.
       -Мальчик – это кот породы сфинкс?
       -Ну, если в таких образах, то под сфинксом я, вообще-то, девочку подразумевал. Без обид.
 
* * *
     Таина Оля не приехала к морю встречать новый год (хотя её сильно ждали) по причине не очень хорошего самочувствия на пятом месяце беременности. Автомобили и автобусы, как средство путешествия по стране, она сразу же вычеркнула. Поезда поверглись той же участи… Ей теперь, для поездки, годились лишь самолёты, но у тех было алиби - Краснодар не принимает. А вот у Олиного мужа, Игоря, как на зло намечалась целая подборка новогодних авиаперелётов (к несчастью, далеко, не в Краснодар). Оля очень не хотела сидеть в это время дома одна, и нервничать. Мечтала поехать к маме, но не получилось из-за того самого самочувствия… Так что, вместо поездки к маме и морю, она встречала новый год с соседкой, у телевизора. Игорь, всё-таки, улучил момент, появился дома тридцать первого, с утра. Принёс бутылку игристого, которую потом раздавила всё та же соседка, напраздновавшись, при этом, что называется, "в дугу".
       Коля встречал год с друзьями… Между прочим, по поводу обоюдных беременностей мамы и дочери, было достаточно много рассуждений. В конце концов выяснили, что ребёнок Таи станет дядей или тётей ребёнку Оли. Так как этот дядя-тётя родится немного позже, выходит, племянник будет старше дяди-тёти. Путаница в родственных связях довольно долго занимала разговоры и умы детей Вадима и Таи…
 
* * *
       Несколько часов, в Новогоднюю ночь, весело просидели перед телевизором, на Новогодней Маске. Вадиму стоило большого труда не вспоминать аналогичную программу год назад, которую смотрел вместе с Машей…
       Несколько раз чокались бокалами. В бокале Таи плескался виноградный сок, у Вадима – игристое… Кстати, он, в свою очередь, всё же отругал подругу за дорогой подарок ко дню его рождения, шахматы, а она, посмеиваясь, выложила перед собой на стол толстенький ежедневник в ярко-красной обложке, из натуральной кожи. На обложке были оттеснены-напечатаны очень благородная такая собачья морда, и цитата из мультика: "Собака бывает кусачей только от жизни собачей". Внизу каждой страницы ежедневника – курсивом написаны фамилия, имя, отчество директора тридцатой… Разумеется, не мог вновь не поворчать на Таю, но, тем не менее, не смог и не растаять от умильности этого подарка...   
 
ГЛАВА 14
ТРЕНИРОВКА И ЕЁ ИЗДЕРЖКИ
 
       Первого января Вадим с Фёдором собрались уединённо провести тренировку по боевому БЖЖ в том самом спортивном зале, на цокольном этаже дома, но заполучили себе зрителя в лице Таи. Хорошо ещё, что у Мэтта проходил, в это время, утренник, и мальчик не появился, в качестве фаната (он уже несколько месяцев тренировался в Доме Спорта, под руководством Фёдора).
       На неискушённый взгляд Таи, тренировка Феди и Вадима началась довольно мило и симпатично. Во-первых, стены зала на цокольном этаже отделаны большущими зеркалами, и это сильно приглянулось наблюдательнице. "Мы обязаны себя видеть, - пояснил ей Вадим, почему-то хмурясь. – Некоторые приёмы отрабатываются исключительно с прямой спиной, и нужно этот элемент контролировать". Он терпеть не мог зеркальные стены и просто большие зеркала (плохие воспоминания из прошлого, связанные с пунктиком Зойки на различных отражающих поверхностях). Тут же висели снаряды для тренировок - такие длинные, тяжёлые… хм… мешки, на которых отрабатываются разного рода удары…
       Тренировка двух чёрных поясов – само по себе великолепное событие. Тая, увидев Вадима и Фёдора босыми, в форменных костюмах БЖЖ (довольно коротенькая, стильная куртка-кимоно, подвязанная, в данных случаях, чёрными поясами, и широкие спортивные брюки), восторженно зааплодировала, сильно впечатлившись моментом. У смуглого Фёдора костюм был чёрный, у загорелого (летний загар ещё не успел отмыться) Вадима – белый, с изредка встречающимися изображениями иероглифов. Увидев разминку с элементами акробатики (кувырок вперёд, с прыжка, "колесо", и всякое такое, прочее), Тая стала восторженно попискивать. Фёдор откровенно и одобрительно посмеивался, слушая её. На ухо Вадиму, он оценил: "Огонь девочка. От зависти обугливаюсь. Моя, обычно, не афиширует свою реакцию. Чересчур сдержанна. Ей бы сейчас тут поприсутствовать, поучиться у твоей куколки". Вадим, давно попривыкший к манере Фёдора изъясняться, вполне сносно воспринял его слова, но вот Тая, если б услышала их, наверняка окрестила бы несусветной пошлостью.
       Когда началась, непосредственно, тренировка, Тая наблюдала за ней тоже весьма эмоционально. Вообще-то то, что она увидела дальше, не было ею оценено настолько же восторженно. Про джиу джитсу обычно говорят, что эта борьба – хороший помощник в драках. Зная все свипы, в любой драке можно легко одержать верх над соперником, который пришёл просто так, набить кому-нибудь морду, не зная ни одного приёма или зная их лишь поверхностно. Основная тренировка свелась, как обычно, к техничной возне на татами. Практически никаких тебе, понимаешь, эффектных прыжков, махов ногами и воплей (их очень мало). Об этом Тая разочарованно заявила потом Вадиму. Особо ей не понравились болевые и удушающие, явно смертельные приёмы, связанные с применением ног. Не раз случалось, что, видя очередной элемент, она выкрикивала по адресу кого-нибудь из друзей: "Ты ж его сейчас задушишь, лишенец! Прекращай немедленно!". Едва только начались боевые приёмы, Тая аж подскакивала на своей скамейке.
     Классические удары ногами имелись, конечно. Как без них? Кстати, когда первоначально встали в стойки, перед началом, впечатления у Таи были куда ярче. Кто-то летел через голову, кого-то подсекали, и он валился, как подкошенный… Но подобной зрелищности оказалось катастрофически мало.
       Так или иначе, неплохо позанимались. ВосторгнУли немного беременную женщину. Когда Вадим и Фёдор расставались на татами, Тая не удержалась, соскочила со своей скамейки, и обоих, по очереди, поцеловала в щёки (повернула голову влево – поцеловала Фёдора, вправо повернула – поцеловала Вадима). "Вот где пошлость-то", - пробормотал себе под нос, оценив картинку в зеркалах, Вадим. Следом же он обнял Таю за плечи, и быстро увёл её из спортзала. Причём Фёдор, моментально разобравшись в пантомиме, расхохотался. Потом он позвонил Вадиму на сотовый и оценил: "Девушка у тебя без комплексов. Красивая, темпераментная… Ты вовремя подсуетился, наследника ей заделал, а то, неровен час, увёл бы кто-нибудь. Люто контролируешь её темперамент. Понимаю и не могу не одобрить.
       -Дело гораздо прозаичней, Федь, - ответил Вадим, хмыкнув. – Она покаялась мне, что, как и наша худрук, сильно неравнодушна к красивым мужикам. Соответственно, положила на тебя глаз. Ты смотри мне – вызову на татами.
       -Классика на татами – не страшно, - отозвался Фёдор. – У тебя фишечка посерьёзней имеется. Дистанционные бои с тобой – вот чего нужно реально опасаться. Некоторые умники причисляют такие бои к профанации, но утверждаю: мужики не с теми соперниками встречались. Хорошо запомнил, как ты мне, как-то раз, чуть репку дистанционно не разможжил нах*.
       -Я же тогда тебя оттолкнул, чтоб вышел из зоны моего влияния. Не разможжил бы тебе ничего. Сам, что ли, не соображаю?
       -Как бы ни было, больше ни за что не сойдусь с тобой бесконтактно. В энергетическом плане ты - холодный убийца, Дим. Тебя б к укропам. Шухера неслабого им и пиндосам наведёшь. Но… Не распространяюсь.
       -Вот и помалкивай, мастер, - одобрил Вадим со смехом.
       -Если так пойдёт, придётся мне брать обет молчания, во избежание огласки, - вторил Федя. – Слишком хорошо знаю тебя и твои возможности.
       -Ты знаешь мои возможности - это хорошо, - добавил Вадим. – А вот Маша, между прочим, обвиняла меня порой в вящих преувеличениях своей доблести.
       -Ага? - Фёдор как будто обрадовался нескладухе. – А я-то думал, что у вас с ней, в этом отношении, было гладко. Что ты преувеличивал, по её убеждению?
       -Давай, признавайся, где наврал супруге, - хихикнула Тая.
       -Да не врал я ей. Никогда не вру женщинам. Федь, скажи.
       -Верно, не врёт он вам. Принципиально. Что точно, то точно, - подтвердил Фёдор.
       -Предмет спора-то какой у вас тогда был, Дима? – уточнила Тая.
       -Она не верила, что я подтягиваюсь на турнике двадцать пять раз, с одного подхода.
       -Это так трудно? – удивилась Тая.
       Фёдор и Вадим враз рассмеялись.
    -Что? – поморщилась Тая.
       -Дим, во избежание конфликта, я бы порекомендовал тебе воспроизвести сейчас предмет тогдашнего спора, - сказал Федя. – Сейчас достану агинистические накладки.
       -И никаких путей к отступлению… - хмыкнул Вадим, снимая свою куртку БЖЖ. 
       -У тебя проблемы? – уточнил Федя.
       -No problem, бро. А накладки совсем необязательны. Обойдусь магнезией, - успокоил Вадим, обмакнул ладони в стоящую рядом с гимнастическим снарядом плоскую коробочку, и шагнул к турнику. – Ты меня, словно барышню, вечно оберегаешь от мозолей и содранных ладошек. Все меня от чего-нибудь да оберегают, блин. Даже противно… Считайте кто-нибудь, - сказал он, берясь за перекладину турника.
       -Есть! – приставила руку к виску Тая и отдала ему воздушный поцелуй губами.
       Фёдор не считал, он только наблюдал за Вадимом. Зато Тая исправно считала. Очень эмоционально, она считала. Казалось, процесс, производимый Вадимом, лёгкий и простой. Но на счёте пятнадцать Федя начал слегка аплодировать. На счёте семнадцать, крикнул:
       -Давай!
       -А что такого? – сказала Тая Фёдору. – Он не кряхтит от натуги, не охает. Там, по-моему, всё происходит довольно легко.
       -Хорошо, договорились: подойди сейчас туда, подтянись хотя бы два разочка. Он – не спортсмен, он – учитель, на минуточку, - ответил ей Фёдор и с восторгом объявил:
       -Девятнадцать! На рекорд непременно иди, Дима.
       -Какой ещё рекорд? – поинтересовался Вадим и прозвучало это как бы между прочим. – Мой рекорд был в прошлом году, и обозначил ты его как двадцать пять.
       -Двадцать три! – почти взвизгнула Тая. – Двадцать четыре! Двадцать пять!
       -Ну, и хватит, - сказал Вадим, разжав пальцы.
       Тая захлопала в ладоши.
       -Он – просто лёгкий, и не гора мышц, - скептично определил Федя, наблюдая, как Тая подбегает к Вадиму, обнимает его и целует.
       -А сам-то сколько раз подтягиваешься? – ей совсем не понравился настрой Фёдора.
       -Ну, тридцать – тридцать пять у меня будет, - сказал Фёдор почти равнодушно.
       -Он меня тяжелее килограмм на пятнадцать, имей ввиду, Тай, - сказал Вадим. – И тяжелее Федя именно из-за мышечной массы. Давай его попросим свой торс нам продемонстрировать, и заострим, при этом, внимание на спине.
       -Дима, не вгоняй меня в краску, - откликнулся Фёдор, поправляя на себе куртку.
       -Кстати, ты ни разу не показывал мне след от осколка, - Вадим сказал это, чуть ли не зевнув.
       -Вадим Ефимович, - строго нахмурился Федя.
       -Да ладно, - успокоил Вадим. – Тоже не переношу, когда приходится бицуху оголять.
       И он, словно в подтверждение своих слов, снова надел куртку для БЖЖ. Тая, тем временем, прижалась к нему, и шепнула конфиденциально:
       -Знаешь, что меня в тебе потрясло, когда впервые голым увидела?
       -Не знаю, но версия такая: ты ни разу, до меня, не видела обрезанных мужиков.
       -Дурак! – захохотала она. – Я ни разу, до тебя, не видела мужиков с выбритыми подмышками. Обычно там у них – кусты, а у тебя… 
       -У меня?
       -Аккуратно и красиво! – выпалила Тая.
       Несмотря на предосторожности, её слова услышал Фёдор.
        -Невероятный ты наш, - сказал он в стиле сказанного Таей. – А ещё, Тая, Дима у нас корицей пахнет…
       -А я уже в курсе этого, представляешь? – парировала Тая.
       -Да оба мы, с Федей, блин, уникумы, - поддержал Вадим. – Например, по спортивной традиции, по утрам протираем подмышки раствором пищевой соды и, следовательно, экономим на антиперспирантах! Кстати, моя корица, отчего-то, совсем не боится соды.
       -И это замечательно! – оценила Тая.
 
* * *
       Ну, вот так как-то. Богдан и Эмма благополучно съездили и благополучно вернулись. Вадим, первое время, по их приезду, ради интереса, понаблюдал, и убедился: там всё идёт ровно, перекосов нет. Отношения парочки без изменений остались. Зачёт, Данька. Молодца.
       А на начало февраля, между прочим, Дубенко действительно распланировала себе день рождения. По-видимому, второй в этом сезоне Овраг адресован худруком, себе-любимой, как подарок на ДР. Четырнадцатого, в День Святого Валентина – Овраг, а пятнадцатого февраля, в Сретенье, когда зима с весной встречаются, вынь, да положь вечерину к днюхе худрука! Это означает, что, после спектакля, остановиться на ночлег придётся на Ленинском, а потом, с раннего утра, пилить в театр, чтобы немного порепетировать, на месте, шаффл с Лизой. По большому счёту, с гораздо большим удовольствием Вадим переночевал бы у дочери и её мужа (без скептических взглядов этого красавчика-сына знаменитости), но делать нечего. Нужно выдерживать субординацию и ночевать в комнате Таи, на Ленинском проспекте. Так что, перед отъездом, Вадим оперативно определил детей к дедушке с бабушкой и погрузился с Исиат в Шоколадку.   
 
ГЛАВА 15
НОВОЕ, СОВСЕМ НОВОЕ ПРОЧТЕНИЕ
 
       Видео того шаффла на свадьбе Лизы и бывшей Барбары действительно имелось у Виктора в архивах, как упоминала Лиза. Виктор, правда, категорически отказался его показывать супруге, едва только узнал, что на дне рождения худрука Равноденствия состоится новое прочтение этого перфоманса. "Новое прочтение должно быть не для галочки, Лиза", пояснил он. Так что, вместо просмотра архивного видео, от которого обязательно навернулись бы слёзы, Лиза получила установку продолжать работать над новой концепцией. Единственное, о чём удалось упросить супруга, и он охотно это пообещал - провести репетиции и помочь освоиться. Услышав такие слова, Лиза взвизгнула от восторга. Танец Витя помнил досконально (ещё бы, ведь это, всё-таки, его, авторская, хореография!). Даже включил у себя на компьютере, для супруги, ту самую Тадж и станцевал памятную шафл-связку. Барбара всегда отлично танцевала, а шаффл, в исполнении Виктора, и вовсе оказался эталонным.
       Тренировались Лиза и Виктор в том самом зале, где Виктор теперь работал. Выбрали время, когда ученики ещё не пришли, и – вперёд. Подробно расписали график собственных занятий. Репетиции-тренировки назначили на 9 утра. В театре Лизе пришлось немного повыкручиваться перед начальством. К счастью, её рабочий день начинался не особо равномерно. Например, в даты, которые предполагали ведение Лизой того или иного спектакля, главный администратор появлялась у себя ближе к вечеру... По большому счёту, рабочий день замдиректора, вообще-то, должен был начинаться в половине десятого утра, но начинался он так не всегда. "Ничем не нормированный рабочий день", - давала Лиза определение своей занятости. То есть, как это ничем не нормированный? А зарплата? Зарплата, да, неплохой была. Старший администратор, со временем, стала гордо говорить: "ПашУ, и получаю за это соответственно". Лиза ревниво контролировала часы своей работы, потому что, если не она, то кто?
       Так что же новая концепция? Да много чего навыдумывала. В том числе, была даже идея загримировать папу в Чёрного и подрядить его, при этом, танцевать шаффл. Отказалась. Почему отказалась? Да ведь не согласится он ломать комедь! Запросто отошлёт куда-нибудь (как он обычно говорит "на китайскую гору"), и будет, по всей вероятности, совершенно прав. Хотя, дочь он, как правило, так далеко не отсылает… Но кто знает? Вдруг очень сильно разозлится?! Папа эмоционален и темпераментен. Лиза очень надеялась на отсутствие проблем…
 
* * *
       Таисию совсем мало знала. Ну, когда-то была Тая подругой легенды театра, ну, довольно намного его младше, ну, красивая… И всё как-то… Лиза слегка ревновала папу к Исиат. Уж очень быстро у них сладилось. Теперь ещё и будущий ребёнок… Невольно закрадывалась мысль, что не так спонтанно эта пара стала жить вместе. Что если папа давно изменял Маше с Таей? Вариант более чем приемлемый, хотя папа, вечно твердит, что измены ненавидит…
       А вот незачем дочери столько знать о возможных, и невозможных прегрешениях отца. Не-за-чем! Никого это не касается, и не касалось. Никого, кроме Вадима, Маши, и… Кати, которая, между прочим, переживала, в своё время, до истерик и походов к психиатру… Что было бы, измени Вадим Маше ещё и с Исиат? А ничего не было бы, ведь он ни за что не изменил бы с Таей. Тая, в начале, для Вадима была лишь хорошей знакомой. Это только теперь всё в корне поменялось. Только лишь теперь… Он не врёт об этом. Уже всерьёз раздумывает на тему женитьбы, потому что жить ребёнок будет, конечно же, в отцовском доме. Да что там – Вадиму невероятно хочется развернуть над головой этой женщины защитный купол. Чтоб ничего не боялась больше, и чтоб, ни в коем случае, не плакала. Он чувствует, ощущает, что очень нужен ей, и самое главное – знает, что может, и в силах помочь. А она – может помочь ему, вытянуть из беспросветного сожаления о былом, под которым даже разучился улыбаться…
       С тех пор как не стало Маши, Лиза часто, когда не была занята на спектаклях, вызывала Вадима через Скайп. Очень старалась, в меру своих сил, облегчить ему горестные минуты… Едва узнала о Тае, делать это стала немного реже. Не то чтобы боялась надоесть (не смешите!), она лишь не хотела никуда вмешиваться. У папы новая жизнь проклёвывается, с женщиной, которой много чего есть рассказать… Так неожиданно она у него появилась, так ровно и… нежно продолжаются их отношения, что Лиза, уже приготовившаяся было не оставить камня на камне, сильно призадумалась. стала набирать домашний номер папы в часы, когда глава этой части дома находится на работе и, стало быть, отсутствует. Поначалу с Таей у неё случались лишь ничего не значащие разговоры на злобу дня - типа, все ли здоровы и сколько пятёрок на прошлой неделе получили Даня с Мэттом. Вскоре, Лиза стала усердно искать, о чём же можно поговорить с человеком, с которым лишь шапочное знакомство, но человек этот интересен до невероятия. Понемногу, слово за слово, стали зависать на линии. Довольно надолго зависали, и Тая предложила Лизе общаться теперь через мессенджеры, включать видео при разговоре. Говорили много о чём. Всё на свете обсуждали. Однажды, лично от Таи, Лиза узнала, что та, героически, отращивает волосы, хотя всю предыдущую свою жизнь носила короткую стрижку. На вопрос, ради чего это делается, Тая ответила: "Вадиму очень нравится". И всё. Больше Лизе никаких пояснений не понадобилось.
       Ко всему, оказалось, что у них множество общих интересов. И тут-то Лиза, наконец, всерьёз поверила, что папа неспроста с этой женщиной сейчас. Многое объединяет этого папу и эту дочь, в том числе, объединяют их некоторые приоритеты. Стало быть, Тая, выходит, свой в доску человек (подтверждается Вадимом Ефимовичем Лапиным). Ура! Всегда приятно встретить братьев по разуму.
 
* * *
       Лиза часто подключалась к интернету через смартфон, и транслировала Тае свои репетиции шаффла с Виктором. Это не самоуправство. Тая попросила об этом. Так что, в начале занятия, Лиза ставила телефон на подоконник приперев его к стеклу, и Тая всё видела, слышала через ВотсАпп. В конце концов, выяснилось, что она буквально фанаткой их занятий стала, начала искать в интернете уроки шаффла, и даже немного упражняться. Лиза только удивлялась, как у неё сил хватает, ведь чуть ли не третий месяц беременности, токсикоз… В этом Тая сильно напоминала Лизе папу. Тот точно так же, заполучив сильную заинтересованность, всё положит во имя её исполнения...
       Спросила как-то Таю, какие чувства у неё папа вызывает. К огромному своему удивлению услышала не привычное "Сверх-интеллектуал, которому простые смертные до лампочки. И обхамить вполне может, и послать", а грустное: "Очень хороший, добрый, душевный человек, который через себя всё пропускает, и за всех, как за родных, переживает". Ко всему, Тая добавила совсем уж неожиданное, точно так же, как говаривала всё время Маша:
       -Только ему не говори: я, по-моему, влюблена ни на шутку, а он не переносит, когда тему растаптывают.
        -В кого ты влюблена? – оторопела Лиза.
       -Да в папу твоего. Понимаю прекрасно, что выгляжу не лучшим образом: увидела клёвого мужика, и сразу, по уши, в него втрескалась. Но так было только в самом начале. Есть у меня такое, каюсь: нравятся красивые мужчины, ничего не могу с собой сделать. Серго в сериале увидела, Вадима - на сцене. Влюбилась, конечно, и тогда, и теперь. Совершенно неожиданно познакомилась с Димом… И поражена была, как хорошо и комфортно мне с ним рядом, насколько он совпадает с моим мироощущением, но… Он был тогда женат, и очень любил жену. Стало быть, между нами ничего быть не может. Я, конечно, не претендовала ни на что. А потом… потом этот кошмар случился. Так хотелось что-нибудь сделать для него, чтоб отвлечь хоть немного… Видимо, умудрилась не просто отвлечь. Поставила в тупик, например, когда, ни с того ни с сего, полезла целоваться… Понимаешь, он такой был измученный, такой грустный… Хотелось, чтоб немедленно хоть что-то поправилось.
       -Вот взяла и полезла? – не очень поверила Лиза.
       -Практически. Дело было на поминках… Я тогда, видимо, перебрала немного… Расчувствовалась и повела себя как влюблённая дура… К чести твоего папы, нужно отметить, что он моё поведение тогда совершенно верно понял и не стал ни на что обижаться. Вёл себя как старший, мудрый, брат… Однако, пришёл день, когда он, вдруг, однозначно, взял меня за руку. Ни слова при этом не сказал, а я, тут же, стала готова бежать за ним куда угодно! И не обманулась ни в чём. Наоборот – получила от него тогда настолько много, что не поверила в реальность, испугалась наплыва эмоций, и позорно сбежала, пока он спал... Кстати, Вадим упомянул, что нечто похожее у него, когда-то, случилось и с Машей. Стало быть, не только я от него удрала, не поверив в сказку и страшась, что реальность тут же, отвесит мне гадость какую-нибудь, словно бы в отместку за подаренное счастье… А как же классно папа у тебя целуется, Лиза! Это стало просто сверх-откровением для меня…
       -Да, мама говорила, что он хорош. Во всём, что касается и личных отношений, и секса в первую очередь. Спрашиваю её: а чего ж ты разбежалась-то с таким золотом? Знаешь, что ответила?
       -Что же?
       -Ни за что не поверишь. Сказала: "После того, как родила и выкормила тебя, у меня грудь опала и отвисла. Я закомплексовала". Нет, ты представляешь? У неё муж - суперский любовник и прекрасный человек, а она считает, что некрасивая стала для него, а сиськи у неё обвисли.
       -Ну, и что? Я свои – подтягивала хирургическим путём. До имплантов, правда, не дошла, но близка к ним была. "Сейчас, конечно, даже до второго не дотягиваю, но зато меня устраивает моя грудь внешне…
       -Вот я – никогда ничего исправлять в себе не стану, - гордо заявила Лиза. – Мама посчитала свои сиськи некрасивыми, и решила за папу, что такая "уродина" не имеет права быть с ним рядом. Выходит, она сама и поломала очень красивую историю любви с человеком, в которого, как я считаю, влюблена до сих пор, хотя давно за другого вышла. Папе пришлось вынужденно с мамой развестись. Она требовала развода. Папа посчитал, что у мамы к нему "прошла любовь, завяли помидоры". Он же никогда не станет принуждать женщину быть с ним. После развода настолько отчаялся, что в разнос пошёл. Следующая подруга его чуть не сгубила совсем. К счастью, у него есть голова на плечах. Смог начать жизнь с чистого листа… Скажи пожалуйста, Тая, а что ты будешь делать со своими сиськами, когда папе родишь?
       -Поставлю импланты. Я уже решила, - сказала Тая и засмеялась.
       -У тебя, выходит, те же проблемы, что и у мамы…
       -Ошибаешься. Про импланты я решила уже давно. Года два назад. Не хочу, чтобы болталось, хочу, чтоб стояло. Чисто из эстетических соображений.
       -Сделай себе третий номер. Сейчас у тебя там как-то слишком уж мало…
       -В смысле? У меня должны быть дойки повнушительней? Пока – только прыщики и их нужно смазывать зелёнкой?
       -У Маши был третий номер. Уверена, что с тобой у него слишком пусто в руках, а в руках таких, как ты знаешь, не должно быть пусто… - сказала Лиза и тут же поняла, что чересчур разговорилась. – Извини, эта наглая дочурка слишком суёт свой носик туда, где совсем не её дело. Не обращай на меня внимание, - говоря это Лиза даже порозовела. Через видео такой нюанс был не очень виден, но Тая заметила, что собеседница сильно смутилась.
       -У него красивые руки, - сказала Исиат, чтобы уйти от темы. – Да у него всё красивое, и мне это невероятно нравится в твоём папе. Быть может потому он так идеален в деталях, что пристально следит за собой? Редкое качество для мужчины с нормальной гендерной ориентацией. Заметила, что ориентация гетеро, зачастую, как бич для мужиков. Они, при ней, почему-то сильно расслабляются. Не моются, не бреются, понимаешь… А про твоего папу, в Равноденствии, мужики, которые попадают с ним в душ, сочинили прикол. Говорят: он моется, как баба, тщательно. И ржут при этом, идиоты. Чего ржать-то? От зависти, что его родители научили мыться, а вас – нет?
       -Его родители – евреи, и этим всё сказано, - улыбнулась Лиза. – Обожаю этих дедушку с бабушкой. Особенно дедушку. Дед, правда, не совсем еврей, конечно, но от этого дело не меняется… Насчёт папы ты права: никогда не видела его с запущенной растительностью на лице. Подбривает, подстригает триммером… Извини, но всё-таки спрошу: он не колется?
       -Не колется, - засмеялась Тая. – Даже если бы кололся, я терпела, честное слово. Мне нравится его небритость. С ней он такой нереально яркий, что прям душа в пятки. А ещё – от него волшебно пахнет. Как от Санта-Клауса. Не то, чтобы несёт, будто полил себя туалетной водой, а очень естественный, неброский запах, время от времени… Ну бывает, конечно, что от него конкретно пахнёт корицей. Но это ж корица, наконец, не что-то мужланистое!
       -Да уж, у него удивительная особенность пахнуть Рождеством… Я папин запах с детства люблю. Иногда Витя сообщает, что от меня сегодня пахнет, как от папы, и я реально радуюсь этому… Тая, а ты приедешь с папой на Овраг в феврале?
       Тая, между прочим, в процессе наблюдения за тренировками танца, начала мечтать о своём шаффле с Вадимом. Она нарочно помалкивала об этом, справедливо опасаясь реакции. На словах-то всё просто. В реальности – гораздо сложнее… Действительно, где ж это видано, чтоб сорокапятилетняя тётка, на третьем месяце беременности, скакала в спортивном танце? Какая-то жуть жуткая!..
 
ГЛАВА16
НЕЗАКРЫТЫЕ ГЕШТАЛЬТЫ
 
       -Это - самоубийство, а ты – суицидница, - определил Вадим.
       Тая, только что, рискнула намекнуть ему о своём желании станцевать шаффл на дне рождения худрука. Намекнула и поплатилась. Лучше б помалкивала, и жила себе спокойно…
       Вадим, без того, был сейчас на взводе. Дело в том, что примерно час назад звонила худрук, и встревоженно сообщила: его голос синтезировали ушлые дельцы аудиокомпании, с которой Равноденствие сотрудничало ранее. Теперь все договоры с этой компанией расторгнуты, поскольку тамошние боссы начали предъявлять театру неприемлемые требования. Что за характер был у неприемлемых требований Дубенко не пояснила, поскольку "ей отвратительно даже думать на эту тему". Договоры-то расторгнуты, верно, но записи, куски записей, остались у дельцов в фонотеке. Искусственному интеллекту достаточно и пары не связанных между собой слов! Сначала Вадим мало что понял, но после того, как худрук перечислила детали, окончательно разобрался и… Ну, разозлился он опять. Сильно разозлился. Дело в том, что официальный голос Равноденствия синтезировали для озвучания в Ютьюбе роликов антироссийского характера, да ещё и с порнографическим уклоном. Нет, вы только вдумайтесь, каковы креативщики! Поначалу-то, да, задело лишь то, что украли голос. А потом… Это ж уголовным делом в отношении "исполнителя " ролика и руководства театра попахивает! Кто докажет, что запись не реальна? А дело-то тут, по большому счёту, не столько в том, что по непричастным людям вдруг заплакал цугундер. Главное всё-таки - огромный вред репутации Родины, а к этому вопросу Вадим всегда был сильно неравнодушен…
 
* * *
       Изначально - сидел перед ноутом (суббота!), и собирал в сети информацию для работы. По традиции, зародившейся ещё с Машей, он, как правило, делал это в спальне, потому что в гостиной слишком шумно – дети постоянно тусуются там, ни на чём не сосредоточишься толком… В данный момент было утро, и дети ещё не вернулись из школы, но вот-вот, в порядке очереди, нагрянут. Занятий в ЦТЮ сегодня так же нет…
       Кресло-близнец того, которое стоит в кабинете директора тридцатой школы, по жизни теперь присутствует так же и у него дома. Вадим, между прочим, всерьёз подумывал поставить или повесить в спальне ещё и люльку для малыша, когда тот родится, чтоб всё было рядом, под рукой… Тая, с восторгом, поддержала идею подвесной люльки в спальне. Для Дарьи, помнится, была когда-то приобретена деревянная колыбель. Вадиму, ни тогда, ни сейчас, совершенно не нравились присутствующие там углы, хотя модель упорно рекомендовали, как супер-современную конструкцию. Короче говоря, Вадим предложил покопаться в интернете и выбрать что-нибудь без углов. В конце концов, повёз Исиат в магазинчик, на сайте которого отыскались-таки подходящие люльки… В общем выбрали сообща плетёную из лозы люлечку, которая крепилась к опоре. Невысокая опора из изящных металлических трубок, крашеная в пастельно-бежевый… На картинке, в интернете, сверху она изгибалась, держа тканевый прозрачный балдахинчик (Исиат сказала, что нужно будет точно так же сделать), а снизу превращалась в полукольцо, на котором опора стояла. Выбрать-то выбрали, но мнения о покупке-непокупке разделились. Тая считала, что покупать эту красотень ещё очень рано, и ничего пока нельзя загадывать, чтоб не сглазить. Вадим не верил в приметы, и был однозначно за покупку. В результате, всё-таки, люльку купили. Дома – задвинули её подальше, до поры, до времени. Поместили возле двери на балкон. Не мешала и удачно камуфлировалась шторами спальни, из светло-зелёной органзы. С расцветками вообще старались обходиться как можно осторожней. С определением пола будущего ребёнка медики справятся только через месяц примерно, так что вопрос о расцветке остался пока открытым…
 
* * *
       А впереди - тест по поводу возможных хромосомных перестроек. Одновременно станет известен и пол будущего ребёнка. Ждали срока проведения анализа (в начале апреля). Сильно волновались.
       Вадим, например, немало нервничал по поводу. Тая быстро определила, почему он на нервах, и оперативно как бы отключила в себе тяжесть ожидания, чтоб зря не теребить Вадима. Через интернет узнали, что операция не полостная. Да и не операция это будет. Лишь прокол с обезболиванием. Обойдёмся без наркоза, ура… Тая и Вадим к вопросу подходили весьма серьёзно. Как оказалось, оба сильно хотели этого совместного, и такого неожиданного малыша. "Мальчик ожидается с вероятностью процентов 99", - вдруг однажды сказал Вадим, когда речь зашла о поле ребёнка. Далее пояснил, что существует нечто вроде традиции, согласно которой, женщины, с которыми не расписан, дарят ему, почему-то, исключительно мальчиков. "Я бы девочку хотел, как ты знаешь, но буду рад и мальчишке, конечно", - добавил он. Действительно, оба его сына появились на свет без штампов и свидетельств, а девочки родились в браке… Что, если, вдруг, в этом деле (вот и мистика) играет роль любая бумажка, фиксирующая отношения? Хм, ещё раз.
По секрету поведаю: Тая задумала кой-чего… Глупость, конечно, но если подойти к вопросу, с той самой, мистической, инфернальной точки, рациональное зерно в этой глупости всё же отыщется… Например, в столице имеются автоматы под вывеской "Виртуальный ЗАГС". Таю интересовало – тут-то можно отыскать подобную штуку, или как?
       Изучала город и часто гуляла по его улочкам в сопровождении Мэтта. Почему именно Матвея выбрала? Ничего удивительного - этот мальчишка, смышлёный и въедливый, как папа, уж очень ей нравился. До кучи, несомненное сходство с примой Равноденствия добавляли ему, в глазах Таи, симпатичную перчинку. Он-то и заверил: без сомнения, смешной "поженильный" аппарат в пределах города есть. Даже предложил прямо сейчас посетить магазинчик, в котором его видел, чтоб разведать, не убрали ли оттуда прикольную штучку. Позже выяснилось, что самая главная причина для Мэтта, чтоб наведаться в магазинчик – пломбир, который почему-то был там ну совершенно особенной вкусноты. Должно быть, изготовляла его какая-то частная фирма, по собственному рецепту. Отлично! Заодно и фирму эту, айскримовую, разъясним! В общем - сели в автобус, и приехали к разрекламированному магазину. Всё тут осталось без изменений. Разноцветный ящичек, сияющий огнями – вот он! Тая, первым делом, всё выяснила про пломбир, а потом отыскала и убедительные причины, чтобы увезти мальчишку восвояси до тех пор, пока он не начал задавать вопросы. Пусть во главе нашего угла стоит его величество ПЛОМБИР и не сеет в светлой голове Матвея всякие любопытства. Тётя Тая уже увидела всё, что хотела, а Мэтт, к счастью, сразу же согласился ехать домой. Наверняка, главную роль в его согласии сыграло мороженое. Было довольно прохладно, но мальчишка, тем не менее, с восторгом получил два пакетика своего любимого лакомства, и, тот час, позволил взять себя за руку, чтоб погрузиться в автобус. Выходит, перехитрила хитрюшку. Хитрюшка потом всю дорогу, до нужной остановки, радостно переваривал факт того, что Дарья сегодня у бабушки. Увлечённо шьёт любимой кукле пальтишко по своему собственному рисунку, и с ней не придётся делиться. (спросит, где мороженное, честно признается – слопал, потому, что сил не было терпеть).
       А в субботу, почти через неделю, Тая уговорила Вадима съездить в Шоколадке на окраину, чтобы посетить тот самый виртуальный ЗАГС. То есть, поехали-то они, вроде бы, в супермаркет за обожаемым Мэттом пломбиром (да-да!). Однако, "наткнулись", при этом, на виртуального сводника. Вадим, сразу же, во всём разобрался, и расхохотался от души (именно). Тая постаралась сделать вид, что не заметила его смеха, потому как очень уж боялась, во-первых, сглазить возвращение Вадиму способности улыбаться, а во-вторых, опасалась, что он сильно на неё разозлится за всякие глупости. Не-а, на глупости не разозлился. Напротив, снова улыбнулся, когда автомат выдал свидетельство о браке. Улыбался он и уже со свидетельством о виртуальном браке в руке. Кольца пришлось сымпровизировать, разумеется. Тая, заранее зная о том, что будут нужны обручалки, разрезала, ещё вчера, силиконовую перчатку жёлтого цвета. Вот эти резинки и сгодились для колец… Вадим не рассердился, не обиделся. За это Тая, прям тут же, поцеловала его в щёку. Он не очень разобрался тогда, за что его целуют, но был совсем не против.
       Когда же до Вадима, в полной мере, дошёл смысл произошедшего (случилось прозрение на середине пути супермаркет-дом), он молча остановил машину у обочины. Так и сидел, ни слова не говоря, при включённом двигателе Шоколадки. Тая даже испугалась ни на шутку. Вот честное слово – решила, что сейчас произойдёт какая-нибудь страшная сцена, в финале которой Чёрный порвёт её на лоскуты. Поиздевалась над его сентиментальностью, да? Заявила о себе?.. Но Вадим, не взглянув в её строну, лишь посидел несколько минут, а потом, так же молча, вновь тронул машину с места. Другой бы наорал, ударил, честное слово! А этот – промолчал.
       И только в гараже, когда выключил мотор, произнёс:
       -Я уже знаю её имя, Тай. Не нужно ломать себе мозги. Всё на ладони.
       -Я тоже знаю его, это имя…
       Тая прижала к себе его голову, без разбору зарылась лицом в макушку, вдыхая пряный запах волос.
       -Прости, что, слишком часто рублю тебе никому не нужную правду-матку, сказал Вадим при этом. - Дай мне в морду, в следующий раз, когда снова начну рассуждать о чувствах, которых у меня, видите-ли, нет. Заслужил, сволочь... Ты же постоянно спасаешь меня, Тай. Собирался, было сдохнуть, но рядом появилась ты, и небосвод, чудесным образом, начал расчищаться… Лишь благодаря тебе…
 
* * *
       Вернёмся к теме "суицида". В феврале, как вы знаете, опять планировался Овраг (предыдущий-то спектакль переносили, а этот как был намечен на начало февраля, так в репертуарной сетке и остался). Тая заявила, что очень хочет на него поехать и, ко всему, пробовала, вместе с Лизой, по трансляции, танцевать шаффл. Вот по этому поводу Вадим и обозвал её суицидницей. Подумать только – на третьем месяце беременности, с токсикозом, почти сорокапятилетняя женщина скачет, словно школьница, играющая в древние "резиночки"!
     Чем дело кончилось. Всё происходило, как вы знаете, в спальне, где Вадим сидел за компьютером в своём геймерском кресле. Тая туда пришла было на цыпочках, села, в сторонке. Когда поинтересовался, почему она тут сидит, пояснила, что очень хочет с ним поговорить на тему своей мечты танцевать шаффл. Вадиму пришлось её, тут же, осаживать, а, в финале, как можно более эффектно, он рывком подтянув штанины домашних джинсов (они без эластана, но вполне себе комфортно-широкие), включил присланную Виктором "Тадж", и, к полному восторгу Таи, станцевал ту самую связку шаффл, которую для них с Машей поставил, в прошлом году, Виктор (сам удивился, что помнит все элементы!). Восторг у Таи был действительно полный. Она подскочила в финале, расцеловала.
       -Ты вдумайся, дурочка, чего тебе будет стоить такой отвязный танец, - сказал Тае Вадим. – Если на то пошло – Я не разрешаю настолько рисковать моим ребёнком. Ты слышишь меня? не разрешаю.
       Кстати, её поцелуи тогда затянулись довольно надолго. Настолько, что Вадим слегка обалдел от них. А когда Тая неожиданно отстранилась и категорично заявила:
       -Я тебя люблю, Димка, - вовсе онемел.
       -Осторожней нужно, Тай, - сказал он, когда его перестал душить спазм в груди. – Сейчас запросто могу отправиться плавать за буйки. В январе. А я, заметь, не морж…
       -Чего такого я сказала? – искренне не поняла его состояния Тая. – В любви призналась? Типа, ты даже ни разу не догадывался об этом, а я ни разу тебе не говорила?
       -Димкой меня обычно Маша называла. Исключительно она, - пояснил Вадим, слегка вздрогнувшим голосом.
       -Тебе не нравится, когда я так говорю? Мне давно хочется называть тебя именно Димкой…
       -Так, стоп. Ещё чуть-чуть, и у меня произойдёт инфаркт микарда. Вот такой рубец будет, - с чувством сказал Вадим.
       Тая улыбнулась, протянула руки, повернула к себе его голову и опять поцеловала, а уже Вадим превратил простой тьмок в затяжной и безумно красивый поцелуй.
       -Папа! – это заглянул Богдан.
       Не отрываясь от Таи, Вадим отмахнулся от сына, как от надоедливой мошкары.
       -Миллион раз говорил, Дань, что в спальню, без стука, не заходим. Запомни это, наконец, пожалуйста, - сказал он, и, всё-таки, оторвавшись, погладил Таю по лицу.
       Она посмотрела, улыбнулась, положив ладонь ему на середину груди.
       -У мальчика что-то срочное, - сказала Тая. – Не насаждай свои морально-территориальные амбиции. Спокойно. Что у тебя случилось, Богдаша?
       Данька заулыбался.
       -Мы с ребятами спросить хотели, тётя Тая, как тебе повторение панкейков на ужин сегодня? Всем, в прошлый раз, очень понравилось, - сказал он.
       -Будут вам панкейки, - энергично кивнула Исиат.
       -Ура, - откликнулся Богдан, повернул обратно, а, уже закрывая дверь за собой, сказал:
       -Пап, я обещаю не забывать, в дальнейшем, про стук.
       -Требую пруфы, - сказал ему в спину Вадим.
       -И я их тебе найду, - ответил мальчик, и совсем ушёл.
       -Ты такой же был в его возрасте? – спросила Исиат, хихикнув.
       -Этот поразительно похож на мать. Во всём. Я, в отличие от него, подхамливать начал только после пубертата, а этот – уже давно, с раннего детства, острословит.
       Тая засмеялась.
       -У тебя потрясные дети, - сказала она. – И зря ты говоришь, что мальчик – вылитая мать. По-моему, он – вылитый ты. Такой же красавчик. Только глаза у него с голубым оттенком, а у тебя – с карим. Ты тоже был таким лохматым и кудрявым?
       -Уж да уж, - усмехнулся Вадим. – Данька, разве что, немного поблондинистей. У Зои совсем светлые волосы были.
       Тая никак, казалось бы, снова не отреагировала на его широкую, как и прежде, улыбку, но прижалась к плечу, а потом обняла и прижала к себе.
       -Ого, - оценил он. – Давно я такого от женщины не получал. Спасибо тебе, девочка моя.
       -Да ладно… - сказала Тая, и всхлипнула. – Это я от мужчины давным-давно уже не имела столько нежности, мой Чёрный.
       -Какие мы с тобой оба чУдные, просто сил нет, - сказал Вадим, обняв Таю за талию.
       -Не поверишь, мне захотелось тут же отреагировать на твои слова. А именно: стукнуть тебя в ухо, - тут же сообщила она и опять засмеялась.
       -Маша всегда именно так и делала. Стукни, - разрешил он. – Мне приятно будет получить оплеуху от тебя.
       -Бить тебя не буду, даже не проси. Быть может, позже. Но только не сейчас. Бить раненого – последнее дело.
       Вадим ничего не сказал. Только плечами пожал.
 
ГЛАВА 17
В НОВОМ КАЧЕСТВЕ…
 
       До столицы добрались без приключений и проволочек. Исиат всю дорогу, от и до, спала на переднем сидении Шоколадки. Перерыв на отдых в пути Вадим всё-таки себе дал, и отключился, на несколько часов, в мотеле. Конечно, в том самом, который был давно уже облюбован для путешествий в Москву. Хозяева - не мошенники, у них там чисто и продуманно. За вполне разумную цену можно выбрать номер по своим предпочтениям, и даже соседей по этому номеру подобрать можно, если уж имеется наплыв путешественников. В данный момент наплыва постояльцев не наблюдалось, а потому, внедрения дополнительных людей ожидать не пришлось. В номере расположились вдвоём. Мотель недешёвый был, имелись интернет, сотовая связь. Даже хорошо простиранное постельное бельё присутствовало.
       Пока Вадим спал, резвиться с сотовой связью, чтоб занять себя, Тая не стала. Вместо этого – пристроилась на общей кухне, обновила здешнюю сеть Wi-Fi - позвонила по ВотАппу Коле, Оле и нескольким коллегам. Позалипала в соцсетях, и даже рискнула, сделала себе небольшой завтрак, яичницу из специально привезённых для этого яиц и краковской колбасы. А токсикоз промолчал! Представляете? Точно такой же завтрак задумала сделать и Вадиму, когда он проснётся, поухаживать за ним. Хотя, конечно, он тут же, по традиции, начнёт ворчать за это, но всё же, ему приятна будет её забота. Время незаметно прошло. А там и Вадим проснулся…
 
* * *
       Около пяти вечера были в Москве. Сразу же отправились на место работы Виктора.
       Работой Барбары был теперь современный теремок из стекла и бетона. ДК на новый манер. Внешне он выгодно отличался от того же дома пионеров, ЦТЮ, с его устаревшим дизайном. Договорились загодя: Лиза сидит и ждёт приезда гостей столицы в ДК, чтобы заняться с папой отработкой синхронизации в шаффле.
        Новая концепция давешней связки, заново придуманная Лизой, вот в чём заключалась:
       Вадим сидит за столиком с Таей, посреди праздника. Все вокруг с цветами, поздравляют худрука, разместившуюся по соседству, а вот официальный голос - поздравил её в числе первых, и теперь, понимаешь, посиживает за столиком, да не с кем-нибудь, а аж с Исиат (Лиза взяла на себя строгий контроль за желающими присоединиться в этот момент к дуэту). И тут! Внезапно, появляется замдиректора, Елизавета Вадимовна, вся на взводе, и с кипой каких-то бумаг в руках (наверняка подразумевается текстовка Звонков). Замдиректора начинает что-то эмоционально выговаривать официальному голосу, и, к слову, упоминает про ностальгию (о ностальгии - погромче, чтобы худрук услыхала и прочувствовала). Как раз тогда, когда речь зашла о ностальгии, начинает звучать Тадж (тут нужно по секундам всё рассчитать), с этими его подпевками на неизвестном языке. Женский, утрированный, голос, искажённый мужской, с той же фразой… А в момент, когда совсем уж приближается, и во-вот должна возникнуть основная тема, конфликт накаляется до предела - листы из рук замдиректора красиво взмывают вверх (Лиза убедила, что сделает это идеально) и разлетаются, словно стая голубей. Вадим, при этом самом конфликте, должен встать из-за стола, и стоять, уперевшись рукой в столешницу (судя по всему, ему придётся согнуться в три погибели, поскольку столики откровенно низкие). А потом, когда тема вот-вот должна грянуть, он начинает подготовку к шаффлу – несколько раз слегка подпрыгивает, и, из этих, полагающихся шаффлу прыжков, начинает связку. Между прочим, Вадим внёс свою лепту – сделал то, что от него требовалось, сунув руки в карманы джеггинсов. Виктор, при этом, зааплодировал. Станцевав, Вадим невозмутимо возвращается за столик к Тае. Рассердившаяся на что-то замдиректора сердиться, тем не менее, продолжает. А Тадж, закончив основную тему, притухает, превращается, практически, лишь в отбивку ритма, по-прежнему, чуть поддерживаемую искажёнными голосами… Далее необходимо стало отрепетировать уже на месте, поскольку слишком много наметилось деталей, которые сложно смоделировать на другой площадке.
       Сеанс синхронизации провели ещё в ДК. Удивительно для кого-то, должно быть, но, по-видимому, Вадим с Лизой вправду находятся на одной волне. Синхронизация у них произошла практически мгновенно. Прям сходу станцевали, словно давным-давно вместе репетировали. Виктор, по этому поводу, даже выдал воздушный поцелуй.
 
* * *
       В театре, буквально сходу, худрук утащила Таю к себе в кабинет и зависли они там надолго. Как потом рассказала Тая, Дина Иосифовна вытащила папки с архивами театра, необходимые для написания нонфикшна. В папках этих прокопались почти час…
    Вадиму ничего не оставалось, как отправиться с дочерью в буфет, хотя, буквально только что, все втроём, побывали в том самом кафе… Ну ладно, в буфете тоже хорошо – посидели, в кое-то веки, очно, не через интернет, поговорили, выпили знаменитого кофе, приготовленного на углях…
 
* * *
     Кофе в Равноденствии действительно потрясающий. Много лет уже. В зрительском буфете напиток этот никогда не появляется потому, что готовится небыстро, индивидуально, и очень уж любим работниками театра. Раздобыть чашечку этого самого, легендарного райского кофе с углей, в фандоме, например, приравнивается к подвигу.
       В общем, официальный голос Равноденствия и замдиректора этого театра устроились тугейзером в актёрском буфете. Дела терпеливо поджидали их в сторонке. Вадим и Лиза тихо беседовали, окутанные кофейным ароматом. В последнее время редко виделись, и… взаимно скучали. Да, именно. Они скучали друг по другу.
       -Па-ап, - сказала Лиза, приблизив чашку к лицу и глубоко вдохнув запах кофе, - ты теперь, что ли, совсем не улыбаешься?
       -Да как-то, чаще всего, повода нет, знаешь ли, - ответил дочери Вадим. – Впрочем, это не удивительно – я не Джокер, и улыбка не нарисована у меня на лице. Как писал, в своё время, Жванецкий: "Поделись улыбкою своей, и её тебе не раз ещё припомнят".
       -Тем не менее, хорошо бы, между прочим, увидеть твою легендарную улыбку в процессе нашего с тобой совместного шаффла. 
       -Боюсь, результат вполне может оказаться плачевным, Лиз. Я проверял. Когда непременно нужно улыбнуться, чаще всего получается у меня теперь лишь нечто, похожее на истерический оскал. Впечатление такое, что мужика долго били, причём ногами, а потом заставили улыбаться. Полуулыбка, думаю, не очень-то сгодится…
       -Не сгодится, ты прав, - согласилась Лиза.
     -То ли Маша унесла с собой часть меня, то ли я просто никак не могу себя собрать… Понятия не имею, Лиз.
       -А Тая?
       -Тая… Что Тая?
       -Она же для тебя не только – вариант в опустевшей личной жизни. Я говорила -давно уже вижу, у тебя есть к ней то, что не спрятать. А она-то отрастила себе порядочный такой хайр. Между прочим, это истинный подвиг для тех, кто, как Исиат, всю жизнь носил короткую стрижку. Долго сопротивлялась?
       -Сам удивился. Летом, насколько помню, мимоходом бросил, что у неё красивые волосы, и она напрасно их укорачивает. С тех пор там hair всё длиннее и длиннее. Похоже на то, что Тая никак не может остановиться.
       -Что и требовалось доказать. Ты хорошо умеешь преображать женщин, пап.
       -В какой-то степени… Хотя, твоя бывшая "англичанка", вторая моя жена, ещё до развода, нашла данному супер-папочке замену, и даже вышла потом, за этот вариант, замуж. До сих пор, между прочим, живут очень даже неплохо. Сына родила… Меня на дух не переносит теперь.
       -Папа, да пропусти ж ты Исиат к себе, уже по-настоящему пропусти! – воскликнула Лиза, - Она никак не может, пробить эту стену из ненависти к себе самому, которая выросла у тебя, теперь уже, из-за того, что ты нашёл женщину, и изменяешь с ней Машиной памяти! Но ты не можешь быть верен вечно. Расслабь свой зажим. Па-па! Ведь начал. Закончи. Побудь немного неотразимым подлецом, который запросто и непререкаемо затащит женщину в свои чертоги. Ты ж умеешь играть в такие игры, а ей это – очень нужно. Она жаждет быть околдованной – я прям вижу. Ей не хватило в жизни сумасшествия! Судя по всему, там постоянно попадаются исключительно мужики, которые ходят строем и всё измеряют штангенциркулем-транспортиром.
       Он посмотрел на дочь почти удивлённо. Ну реально не ожидал такого от неё.
       -Я не хочу быть с ней монстром, Лиз. Хочу быть белым, мягким, пушистым, чтоб она кормила меня, с ладони, своими любимыми монпансье. Хочу хрустеть этими монпансье, будто пони. Монстром-то, конечно, всё ещё, вполне могу быть, но это никому сейчас не нужно. Понимаешь? Ни-ко-му. Особенно мне самому. С Машей я словно переродился, и мне теперь очень нравится быть чувствительным, подвластным чужому влиянию. Другие мысли, совсем иная суть…
       -Я не должна лезть тебе в душу, очень согласна, - продолжила Лиза. – Не полагается залазить в жизнь родителей. Но тебя непременно нужно, как следует, встряхнуть. Ты ж постоянно ото всех отдаляешься и всегда один. Некому тебя встряхнуть, но это необходимо! Все отошли на почтительное расстояние, и наблюдают, чем дело кончится. Так бы и вмазала! Так нельзя! Бери себя в руки. Немедленно, пап! И… Влюбись ты уже В НЕЁ, пожалуйста. Очень тебя прошу.
       -Но… Пока что я, похоже, не могу влюбляться, - побеждённо признался Вадим. - По крайней мере, какое-то время не способен. Уже выкинул, к чертям, свой штангенциркуль, о котором ты говоришь. Сделано, Лиз. Спилил все реборды настолько, насколько это вообще возможно… - и Вадим совсем замолчал, мыслями уйдя куда-то далеко.
       Снова заговорил очень нескоро. Сказал так:
       –Не заказное это дело, любовь. Сама знаешь. Вот кто у нас влюбился в девушку и чуть было не приобрёл себе, по этому поводу, забористую биполярочку? Я хорошо запомнил момент, когда ты, ни с того, ни с сего заявила, что теперь дочь моя, оказывается, лесби. На поверку выяснилось, в чём собака порылась – влюбилась ты не в девушку, а в недоделанного транса, которого как-то умудрилась уговорить лишить тебя невинности. По большому счёту, тогда хорошо было бы убедить его ещё и не пользоваться резинкой... Но тебе всего пятнадцать было, его посадили бы, забеременей ты. Так что – не вариант. Транс-уголовник, с такой, как у него, внешностью, неминуемо заполучил бы в тюрьме не одно, и не два изнасилования, а вышел бы оттуда (если вообще вышел) совсем уж конченным шизоидом.
       -Какой ужас ты говоришь… - пробормотала Лиза. – Пожалуйста, не нужно больше.
       -Relax. Прости, это у меня логические выкладки, - пояснил Вадим.
-Насчёт резинки во время нашего первого раза с Витей (тогда Барбарой), вот что могу тебе сказать, - добавила Лиза. – Мы уже обсуждали это с мужем. Причём обсуждали именно том самом ключе – ребёнок. Витя утверждает, что презик надел бы тогда в любом случае, потому что не был уверен в отсутствии у себя ВИЧ или всяких других инфекций. Не хотел меня заразить. Заботился. Понимаешь?
       -Понимаю. Я тоже об этом сейчас подумал. Необдуманно ляпнул тебе про незащищённый контакт...
       -Глаза спрятал. Пройденный этап для тебя, что ли?
       -Было дело. Лет двадцать с лишним назад.
       -Упс…
       -Именно упс. Заполучил я тогда триппер вполне сознательно. Девушку спасал. Зато своим поступком, доказал ей, что не все мужики – скоты.
       -А некоторые из этих мужиков настолько благородны, что сознательно схватят трепак, и не поморщатся при этом брезгливо?
       -Примерно так, - подтвердил Вадим. – Между прочим, как раз в тот период я обнаружил, что у Барбары имеется, оказывается, член подходящих размеров, и она им, с удовольствием, пользуется.
       -Зачем ты так?
       -Лишь поминаю дела минувших дней… У меня ведь тоже есть много чего в прошлом. Уже привык, смирился, принял. Местами даже не считаю, это чем-то ужасным… Дикие воспоминания, согласен, но они – моя судьба… Не сразу принял их, но, всё же, принял… Мне и теперь время нужно, Лиз, чтоб полностью принять потерю Маши. Потерю, которая, на живую, выдрала кусок из моей души. Долго, наверно, продлится. Не знаю. Не требуй от меня того, что пока невозможно. Тая сказала однажды, что готова жить для меня, как в той песне. Но – не слишком ли это будет жёстко и унизительно для неё? Прежний я, возможно, принял бы жертву влюблённой женщины, не моргнув глазом, но, теперь-то, совсем иначе смотрю вокруг...
       -Думаю, если о человека, который склонил перед тобой голову, не вытираешь ноги, а, напротив, даришь ему моменты радости и, главное, возможность любить, то в его существовании для тебя нет ничего унизительного… Я поняла, про какую ты песню. Прям про вашу ситуацию, и теми же словами.
       -Да уж. Будто снайпер сработал…
     -Тая лечит тебя?
     -Мы с ней оба лечим свои раны. Она – старые, которые всё ещё болят, я – своё, временами неумеренно сочащееся кровью месиво… Понятия не имею, к чему придём в результате… Могу многое стерпеть, но, порой, прёт через край, знаешь... Очень хочу в неё влюбиться. Просто безумно этого хочу.
     -Пап, - Лиза дёрнула носом, - у вас же скоро маленький будет. Он – как лекарство от всех болезней и поможет вам обоим, вот увидишь.
       -Дай-то Бог, Лиз, дай-то Бог. Иногда меня сшибает настолько, что земля из-под ног реально уходит. Пытаюсь сдерживаться. Надеюсь, Исиат не замечает ничего.
       -А чувствуется в ваших отношениях такой… щемящий надрыв, знаешь, - оценила Лиза. - Ещё я заметила, насколько ты с ней нежен. Прикасаешься либо кончиками пальцев, либо раскрытыми ладонями… Но совсем не как к хрустальной вазе… Помнишь, рассказывал про жизнь с жертвами сексуального насилия?
       -Тут нет необходимости в исключении малейшего намёка на физическое принуждение, - сказал Вадим. – Тае нужна лишь любовь, которой она долго была лишена. Нефизическую любовь мне сложновато сейчас у себя отыскать. Отдаю подруге пока лишь то, что могу собрать. Как можно сильней отдаю, насыщенней. У неё –жажда путника в пустыне. Её напоить нужно. Дать воды.
       -Сколько вы уже вместе?
       -Второй месяц, с тех пор как Тая ко мне приехала. До того – у нас с ней ничего не было. Кроме, конечно, той ночи, когда я сделал ей ребёнка… Но это был лишь эпизод. Мы тогда не жили вместе.
       -Ой, пап, я обнаглела. Не должны дети так разговаривать с отцом…
       -Да, но, тем не менее, Лиз, я, всё же, разрешаю тебе делать из меня приятеля. Говори и вытворяй что угодно...
       -Понимаю, тебе необходимо груз сбросить. Сильным людям, когда дико припирает, тоже пинок нужен. Они же люди, не компьютеры… Давай, с мамой поговорю? Чтоб на равных, на этот раз. Ты вернёшься, вы встретитесь, обсудите ситуацию. Она скажет что-нибудь, со своей точки зрения.
       -Пожалуй, согласен с тобой… Только Борису не вздумай доложить о возможности моих с твоей мамой уединённых бесед, - усмехнулся Вадим. – Как бы он не попытался устроить разборки…
       -Неужели всерьёз опасаешься?
       -Всерьёз. Опасаюсь. За Бориса. Могу не рассчитать запал. Такое иногда случается… Мне тут Федя кое-что сказал. Я немного обиделся на него за это, но теперь осознал. Он прав – порой бываю реально опасен… Давай сам всё устрою, раз уж ты так уверена в необходимости терапии. Привык доверять твоей чуйке. Она у тебя хорошо работает и ни разу не подводила. Приеду и сразу позвоню Ире… маме. Встретимся, обсудим.
       -Обещаешь?
       -Обещаю.
 
ГЛАВА 18
AFTERWORD  \\послесловие\\
 
       …После того, как закончился спектакль и партер опустел, работники сцены приступили к переформатированию зала. Никому из них не хотелось назавтра вскакивать раным-рано, чтобы провести приготовления к празднику (во что бы то ни стало, через сутки всё это, им же, предстоит задвинуть в исходное положение). Потому, после занавеса Оврага, работники предпочли организованно вернуться вечером в театр, чтобы ещё немного поработать.
       Конструкция под кодовым названием "для вечерин" существует в Равноденствии давно и постоянно совершенствуется. Ряды кресел стоят на специальных стальных опорах, которые, при желании, сдвигаются в сторону и радикально преображают партер, превращая его в банкетный зал. Обычно на процесс изменения внешности партера Равноденствия уходит около часа. Необходимые механизмы регулярно проверяются, смазываются, так что проволочек и остановок в работе по изменению партера никогда не происходит. В тот вечер рабочие управились, как всегда, минут за сорок. Они задвинули практически все зрительские кресла по положенным им, на время вечерин, местам. Едва расположились передохнуть на посошок, как получили себе очень даже интересное зрелище.
       Вадим, между прочим, не снимая грима, прорепетировал с дочерью положенный танец вкупе с новой концепцией. Для того, чтобы нормально двигаться в шаффле, ему пришлось поменять брюки – узкие джинсы Чёрного жёстко сковывали движения. Нарисовалась небольшая фантасмагория: Чёрный, в джоггерах, танцует шаффл с замдиректора Равноденствия.
       Зрительские кресла в зале, пока что, сдвинуты были не полностью. Вместо столика, Вадим опёрся о спинку одного из чёрно-белых кресел партера, пока ещё оставшихся на своих местах. В тот момент, в кресле этом как раз сидела Тая.
     Итак, листы эффектно, как им и положено было, взмыли вверх. При этом Вадим, сильно напоминающий сегодня Чёрного, сунув руки в карманы, выдал ту самую порцию шаффла, после чего невозмутимо подошёл к креслу, на котором сидела Тая (на деле – он вернётся к ней за столик). А Лиза, якобы будучи в ссоре, беспонтово топталась поблизости, под ритм и подпевки Таджа, как бы между прочим повторяя разные элементы яко бы только что увиденного ею шаффла. "МистерИкс", при этом, не обращал на неё ни малейшего внимания. По мере развития музыкальной композиции, Лиза неожиданно выдала сложное движение из шаффла (Виктор даже как-то отрекомендовал его, но Вадим это название тут же и забыл, за ненадобностью). И вот тут, обиженный на замдиректора МистерИкс, наконец, проявил своё внимание. В секунду, несколькими Running man - шагами из шаффла он оказался рядом с замдиректора – и дальше танцевали уже синхронно. Оперативно приехавший в театр Виктор (подгадал к окончанию спектакля) показал жестом: двигаться поэнергичней. Есть! Стремительно и зажигательно. Тая аплодировала и даже восторженно топала ногами в такт Тадж.
       После резкой концовки, спрыгивать, конечно, ни откуда не стали. Лишь замерли, как вкопанные, чтобы через минуту отмереть – так повелел постановщик танца. Тая продолжала, всё это время, аплодировать и топать.
       -Терпеть не могу электронную музыку, - между делом сказала она, когда Вадим вернулся к её креслу - но вот эта тема, почему-то, сильно по кайфу. В чём тут дело?
     Оказалось, Винтик, в этот момент, находился совсем рядом. И, очень уж неожиданно, как и Виктор, махнул рукой, но уже в направлении пульта звукорежиссёра. Тадж зазвучала снова. Вадим, Лиза и Виктор не поняли, в чём дело, а Тая вдруг, довольно легко, подскочила с кресла, и станцевала малюсенькую, простую шаффл-связку. Лиза, при этом, пискнула: "Ingenious!" \\гениально!\\, а Вадим просто был в шоке. Он промолчал, но в тот момент у него навернулись на глаза слёзы, настолько резануло увиденное. Его женщина танцует тот же самый танец… Сказал же он, по этому поводу, только краткое Encore! \\бис\\. Совсем без улыбки, и тихо, почти шёпотом.
       -Иди, пожалуйста, скорей, в душ, - напутствовала его Тая, когда смолкла музыка. Погладила по руке, уловив состояние. – Это ужасное раздвоение – ты, в гриме Чёрного, танцующий шаффл. У меня замыкает в голове от увиденного. Как бы не приключилось там сдвига по фазе.
       -А у меня-то насколько сейчас перемкнуло, когда твой танец увидел, ты и вообразить себе никогда не сможешь, - сказал Вадим, улыбнулся и поцеловал её.
       Винтик, от увиденного поцелуя, аж за сердце схватился.
       -У меня – муравьи побежали, - проговорил он.
       -Ты сильно впечатлил местных геев, - сказала шёпотом Вадиму Тая.
       -Да пусть все они торжественно катят на китайскую гору, педики, натуралы… - так же тихо напутствовал Вадим и снова поцеловал Таю. На этот раз сделал он этот поцелуй ну совершенно физиологичным. Исиат даже задохнулась совсем, от эмоций.
       -Димка, спокойно, - сказала она, хихикнув. А потом прибавила:
       -Как далеко ты всех всегда командируешь, на самом деле?
       -А это кому как туда добираться, - пояснил Вадим. – Китайская гора Кху Ям, знаешь ли, весьма относительна.
       Таисия засмеялась и снова погладила Вадима по плечу.
      
* * *
       Ко всему, как раз в тот самый вечер, на Овраге впервые побывал Коля. Увидев Чёрного в джоггерах, танцующим шаффл, Коля, что называется, полностью выпал в осадок. Он даже выдал полуобморочный вопрос, не в раю ли сейчас находится, поскольку в спектакле всех собак, во главе с Чёрным, только что перестреляли…
     У Сергиенко все бродячие собаки повести "До Свидания, Овраг", вообще-то, погибают в живодёрке. Переводя стрелки на наше время, живодёрку Дубенко заменила отстрелом. Конкретно зрителю ничего не показывают. Он лишь слышит звук выстрелов из-за кулис. Пояснений звукам никому не требуется. Ага, там-то Чёрного застрелили, а здесь – хоба! Он клёво демонстририрует шаффл с какой-то красоткой. Присутствовавшие при разговоре участники труппы посмеялись и проинформировали сына своей легенды, что красотка – вообще-то замдиректора театра, а в роли Чёрного занят её папа. Апофеоз.
       -Ну, вы же все рофлите, ребята. Не может быть такого, чтоб эта девушка работала замдиректора - не выдержал Коля. – Такие только на подиумах обитают и папы их – не бездомные псы, а директорА престижных фирм и предприятий
       В глазах у него, в тот момент, застыл некоторый шок.
       -Да не по дэхе. Абсолютно, - добавил присутствовавший тут в это время Вадим, и широко, как раньше, улыбнулся, снова немало шокировав Колю, потому что Чёрный ни разу за спектакль не улыбнулся. Парень, видимо, совершенно не ожидал от него улыбки сейчас, хотя, к тому времени, уже были знакомы, да и должность свою директорскую Вадим не держал в тайне. Кстати, он уже не раз при Коле улыбался. Сработало, как видно, автоматом, на контрасте. Коля, судя по всему, впечатлился Оврагом, а наследное артистическое чутьё подарило ему шоковое состояние.
       А ещё бы не впечатлиться этой after-party! Даже Лиза, увидев, как папа улыбается, настолько обрадовалась, что тут же бросилась к нему на шею, причём не просто бросилась, а повисла, подобно обезьянке, или же малышу в подгузниках. Вадим моментально ей подыграл, подхватив на руки, словно принцессу. Разумеется, мизансцена сорвала нешуточные аплодисменты. В общем, тем вечером, после спектакля и репетиции шаффла в полуразобранном партере Равноденствия, у Вадима окончательно отвалилась сильно раздражающая всех реборда.
 
* * *
       Таисия очень уж комплексовала по поводу того, что пришлось остановиться в квартире на Ленинском, и дважды ночевать через стенку от Коли, который оказался свидетелем маминых отношений. В самый первый раз такого соседства, в день, когда приехали, Тая, поначалу, нескончаемо нервно дёргалась, как только вспоминала, что скоро ночь. Тем не менее, едва действо подошло, непосредственно, к пути в постель (Коля, дежурно и терпеливо пообщавшись с мамой и Вадимом часа два, засел в интернете), она забралась в душевую кабину, а, едва выйдя оттуда, буквально вытолкала туда же и Вадима. Настолько резко это произошло, что гость её, будучи несомненным фанатом водных процедур, совершенно ничего не понял и начал (ха!) задавать наводящие вопросы, словно полный идиот.
       Едва Вадим вышел из душа, Тая потащила его уже в свою спальню… Остаётся, пожалуй, только констатировать абсурдность ситуации. А никакого абсурда тут нет. Женщина-то бе-ре-ме-нная! Только и всего. Тут можно ожидать чего угодно. Вадим разобрался в обстоятельствах довольно быстро (кто ещё, из мужчин, кроме него, может быть настолько оперативен в разгребании пресловутых "женских дел", а?).
       -Ты ладонью эту хлеборезку затыкай Дима. Не церемонься ты так. Всё хорошо, - прошептала Тая, после того, как Вадим снова задушил и проглотил её мычание.
       -Давно спросить хочу, тебе сколько лет, малявка? - спросил он, продолжая целовать, когда Тая притихла, и просто лежала теперь на подушке, улыбаясь в отсветах фонарей с Ленинского проспекта. - Чего ты дёргаешься постоянно? Родители накажут за то, что какой-то мужик постоянно с тобой рядом, время от времени, подлец, трогает тебя за всякие неподобающие места и даже, о ужас, вынуждает заниматься с ним сексом?
       -Мне, Дим, всегда не по себе от того, что твои малыши, а вот сегодня - мой Коля настолько близко, а мы с тобой, понимаешь, пялимся…
       -Ну, так я о том же. И что? – не понял её трабла Вадим.
       -А то. Я, словно какая-то ненасытная молодуха, отвернулась от приличий. На трассе ночью, потом, мотеле утром… На трассе, конечно, было безумно романтично, согласна. Эти огонёчки, шорох проезжающих мимо шин, а мы с тобой, понимаешь… рискуем заставить Шоколадку плясать на рессорах…
       -Тай, - покачал головой Вадим, - а ты, кстати, не помнишь, кто из нас двоих вечно проявляет однозначное рвение в машине, после чего столь же однозначно орёт, чем на корню портит любые попытки закомуфлироваться?
       -Да я, я всё это. Я… С тобой? Помалкивать? Ты садист, да? У тебя – непочатый край темперамента, фантазии, и сводящие с ума пальцы, которыми ты виртуозно владеешь, даже через одежду, а я – должна это всё мужественно, молча и недвижимо выдерживать? Так что ли? Быть может, кляп мне в рот сразу вставить?
       -У меня всегда это было, но ты – первая, кто со мой орёт. Причём орёшь настолько виртуозно, что сомнений не остаётся вообще, блин, никаких. Мне это нравится, и я уже привык зажимать тебе рот в критические моменты, но… ты ведь всех детей вполне можешь мне вдрызг перепугать. Они ни разу не слышали воплей из папиной спальни, а порно пока не видели. Данька, понятное дело, не в счёт – у него деятельные друзья, которые вряд ли блюдут свою и его визуальную девственность.
       -Когда я ору – ты целуешь. Умудряешься как-то всегда меня поцеловать, в какой бы позиции я в тот момент не находилась. Целуешься ты просто великолепно, так что не жди от меня мазохистских попыток приучить себя помалкивать в критические моменты.
       Вадим, слушая, рассмеялся, а Тая продолжала:
     -Не верю, что никто, кроме меня, с тобой не орал. Ты ж до предела доводишь! Я не просто ору. По-моему, до кучи, ещё и плачу постоянно …
       -Да уж, - кивнул Вадим, а продолжать не стал. – Но я не вру - никто не орал со мной, Тай. Только одна такая была, которая, вдруг, закричала, но… Это совершенно особый случай.
       -Особый? Это какой?
       -Не спрашивай, не отвечу.
       -Секрет? Неужели речь про Дину Иосифовну?
       Вадим рассмеялся:
       -Я способен засекретить свою пенетрацию только лишь с худруком? Других вариантов в Равноденствии что, нет?
       -Знаешь, а ты меня сейчас в тупик поставил, - объявила Исиат. - Стану теперь изучать женскую часть труппы театра, чтобы ревниво вычислить, с кем у тебя была эта… Пене…? Как?
Вадим засмеялся.
-"Пенетрация", - повторил он. – Могу ещё с десяток синонимов к этому слову назвать. Хочешь?
-Нет, не хочу. Речь про другое была. Давай-ка, не уводи разговор в сторону.
-Как скажешь, - согласился он.
-Ты же не Зяблика имел в виду? Не Зяблика?
       -Не Зяблика, - подтвердил Вадим. – Зяблик – прописная истина. Да и не орала эта истина обычно, кроме того, что громко материлась. В Равноденствии у меня прегрешение найдётся позабористей, о котором я распространяться не стану, как бы пресса не просила.
       -Ах, я теперь для тебя пресса?
       -Не цепляйся, пожалуйста, к словам.
       -Меня все твои любовные дела в прошлом, все, кроме Маши и ещё двух жён, сильно раздражают, Чёрный… Тем паче, если дело напрямую касается Равноденствия. Не обессудь, что снова подняла тему.
       -Дурочка. Меня эта дрянь аналогично, как и тебя, раздражает. Только, пожалуйста, очень прошу, не нужно подменять понятия, говорить про мифические любовные дела и утверждать, что любовь всегда права. Не убедительно. Не любовные это дела. Скорее, пристрастие к экзотическому виду тяжёлых наркотиков. Во всей дряни из моего прошлого только я сам и виноват. Если говорить про эпизод, который так тебя взволновал, потому что связан с Равноденствием – он, всего лишь, банальное грехопадение. Несколько минут – и всё наперекосяк. Стоило потом огромного труда вернуться в прежние, отношения с этим человеком… - он вздохнул. – Странно, быть может, прозвучит, но нездоровые перекосы в моей жизни, как и весь выпитый мною когда-то алкоголь, не проникли слишком уж глубоко, и не оставили за собой ни грамма мук, переживаний, порчи внутренних органов и тому подобных неприятностей. Пустышка, пшик, не способная даже увесисто нагадить. Лишь любовь гадит прямо в душу. Беспощадная и жестокая стерва, в которой нет ни грамма сочувствия. Можно существовать с ней душа в душу дюжину лет, а потом, в одночасье, заполучить руины на вместе райских кущ. Ну надоедает ей, видите ли, рутина. Взяла и разрушила. А ты потом, на развалинах былого счастья, тупо роешь котлован, вновь закладываешь какой-то фундамент, дико, при этом, страшась, что селевой поток опять нагрянет, зальёт твой котлован грязью, уничтожит в самом зачатке то, что славно, вроде бы, началось… Опять, понимаешь… Со скоростью двести километров в час. Опять.
       -Какая у тебя боль, милый мой, хороший мой человек… - Тая обняла Вадима, прижалась, гладила по спине, целовала и шептала:
-Не нужно так… Не нужно… Я буду с тобой неотрывно, несмотря на то что ты считаешь себя недостойным и грязным... Попытаюсь спасти тебя от тебя… ты не представляешь, насколько буду стараться быть рядом, чтоб не разочаровать ни в чём. Прости, что так ору, когда ты меня любишь. Не могу держать себя в руках. Не в силах… Не требуй от меня невозможного. В моей жизни действительно впервые такой мужчина…

* * *
       -По твоим словам снова выходит, что Бежин был сильно не ахти. Недодал, недолюбил, пожадничал. Хотя вполне себе мог и дать, и долюбить…
       -Ты упрощаешь. С тобой, теперь, я стараюсь навёрстывать то, что упустила с ним. Именно упустила. Я, сама. Многое упустила. А он был со мной… на пределе сил, на пределе возможностей… Он всегда на пределе был. А я это, не ценила. Как самая последняя дура, однажды застала его с прежней подругой и чуть не взорвалась от эмоций.
       -Что, в постели их застала? – недоверчиво переспросил Вадим.
       -Лишь на станции метро. Они целовались… В таком шоке была, что чуть не заполучила выкидыш.
       -А, ну да, ты рассказывала. Тогда, как раз, ты была беременной вашими двойняшками.
       -Он наложил ладони, и спас малышей. Ты тоже смог бы так?
       -Не пробовал, Тай. Настолько мощно в женский организм ещё ни разу не погружался. Это же… почти хилерство. Операция без скальпеля… Дина Иосифовна говорила об экстрасенсорике в связи с Бежиным. Максимум, что делал я, касается лишь энергетики. Тантрический секс, да, был у меня с женой несколько раз. Но баловство это, Тай. Чувствовал себя в нём абсолютно глупо… Для меня секс - исключительно механика. По-старинке, отдаю ей приоритет. Тантрические занятия любовью, пожалуй, могут быть подходящими лишь для старичков, у которых уже ничего не получается в реале. ЧАЙЛДФРИкам или тем, кто болен ВИЧ например… Никогда, особо, не размышлял по теме… Давай-ка спать. Завтра сложный день.
       -Ты, выходит, не станешь меня будить сегодня ночью?
       -А нужно? Если хочешь – разбужу. No problem.
 
* * *
       На взгляд Таисии, ночью в её комнате было идеально тихо. Тем не менее, утром, сын, время от времени, поглядывал на маму прищурившись. Вадим быстро заметил очередное смущение Таи, и сказал вкрадчиво:
       -Спокойно, мамочка взрослого, к тому же, очень умного сына. Как думаешь, он вообще сообразил, с какого это перепугу мы с тобой спали вместе, а утром – ещё и целовались? Вот поэтому щурится сейчас так хитро, будто знает великую тайну. Дай ты ребёнку позабавиться, не лишай малыша удовольствия.
       Тая нашла доводы убедительными и совсем успокоилась по поводу прошедшей ночи. В самом деле – столько сил было потрачено на соблюдение полной тишины! Вряд ли Коля что-то слышал. Разве что видел утром, как мама бесконечно улыбалась, нежно перебирала пальцы Вадима, а потом – не удержалась, и ткнулась лицом в шёлковые, совершенно не седые пока, кудри на его затылке… Как без этого?
 
* * *
       Вадим не забыл конечно, что любимые цветы худрука – жёлтые хризантемы. А Тая - очень хотела, чтобы такой цветок пришпилили к пиджаку Вадима и так подчеркнули официальный голос театра. Но имелась немаловажная загвоздка. Дело в том, что у Вадима, на сегодня, предполагался трендовый, дизайнерский костюм-тройка (чёрный пиджак с тёмно-синими лацканами, и синий же жилет). Тае очень нравился этот костюм, но она, с грустью, вынужденно признала, что прицепить в синюю петлицу жёлтую хризантему будет до отвращения непатриотично.
       Тем не менее, Вадим, всё же, обязан был подарить сегодня цветы худруку. Не Тае же делать это, в конце концов! Пришлось срочно корректировать визуальный ряд и искать для худрука уже не жёлтые, а оранжевые цветы. Что касается продавщиц цветочного магазина – им немного понервничать пришлось. Когда Вадим, со своей безупречной улыбкой (получилось, получилось спецом улыбнуться!), заявил, что ему сейчас нужен исключительно букет из оранжевых хризантем, его видимо снова приняли за весьма серьёзного человека. Разумеется, он у нас изначально серьёзный товарищ, но принимали-то его вечно чуть ли не за воротилу, которому достаточно только бровью повести, чтоб человек был уничтожен и отправлен в места, не столь отдалённые, со внушительным сроком! Например, в тот день, нужно было видеть, как суматОшно персонал искал оранжевые хризантемы! Их нашли. Нашли!
       Гораздо радостней справились в цветочном магазине с букетиком из трёх белых роз для Исиат. Тая очень часто получала от Вадима цветы без повода. Ему нравилось это делать. Поначалу, постоянно, начиная с декабря, приносил, без разбора, различных разноцветных представителей флоры всевозможных видов и расцветок. Тая всем им была рада, но, со временем, всё-таки призналась, что больше всего любит ромашки и васильки. Зимой для полевых цветов, как вы знаете, не сезон, а потому начать пришлось с роз, как с классических представителей цветов. На всякий случай, поинтересовался у Ефима Львовича, не посодействует ли он затее: необходимо оборудовать в саду грядку или клумбу с васильками и ромашками. Ефим Львович согласился помочь, очень радостно согласился. Он, кстати, тут же поручил Вадиму обеспечить клумбу семенами этих сорняков, и пообещал, что "цветничок" будет разбит аккурат вдоль крыльца дома Вадима. Его не испугало даже неминуемое засилье васильков-ромашек повсюду в саду. Сказал, что станет теперь ещё пристальней заниматься прополкой, только и всего.
       На новый год Вадим, конечно, тоже розы ей подарил, но уже жёлтые. Зимние солнышки… Первое время Таю сильно, иногда до слёз, трогало всё это, а Вадиму доставляло сильное удовольствие наблюдать, как подруга любуется цветами, даже целует их… С Машей такого не случалось, хотя она тоже всегда была рада любым цветам.
 
* * *
       Брюки от костюма, даже несмотря на то, что он такой весь дизайнерский, совершенно не годились для шаффла. Так что, пришлось их подменить теми самыми графитовыми джеггинсами. К счастью, всё прекрасно сгармонировало, ведь костюм-то был действительно очень даже дизайнерским.
       Ну что, костюм для МистераИкс театра проработан до мелочей. А что же его подруга? Тая с любопытством ждала подходящего момента чтоб облачиться в новое чёрное вечернее платье, которое, вообще-то планировала надеть в новогоднюю ночь, но за многочисленными событиями, совсем об этом позабыла. Размещая вещи Таи, по её приезду, Вадим повесил, помнится, это платье на плечики, в стенной шкаф. И всё на этом. Как-то не до него стало… А теперь вот Тая совершенно не уверена, что сможет натянуть эту красотень на себя. Покупалось-то платье ещё во времена, когда и предположить не могла, что суждено внезапно забеременеть от "Чёрного"! Платье было узким, в пол, на тоненьких бретелях. Лиф у него – гипюровый, а под гипюровый рисунок (совершенно не мещанские такие розы) как бы подложена белая ткань. Эффект, при этом, порождался интересный - полное впечатление, что силуэты роз тонко прорисованы белым по чёрному. Чуть ниже талии, которая, как и в первую беременность, не спешила покидать Таю, помещалась чёрная атласная лента, символизирующая поясок.
       Более всего Тая расстраивалась, что ткань, подложенная под гипюр, не синяя, а белая. Если б синяя была, то соответствие оказалось бы полным. Свою печаль Тая высказала в момент, когда они с Вадимом, утром, как раз проверяли свои сегодняшние костюмы на соответствие и, облачившись в них, встали рядом, перед зеркалом в комнате Таи.
       -Не расстраивайся, - сказал при этом Вадим. – Слишком хорошо – тоже нехорошо. Мы с тобой и без того, в этих нарядах, словно организованно сошли с постера. Так пусть же присутствует небольшой косяк, чтоб никому не свело зубы от патоки.
       -Тебе легко говорить – у тебя чёрно-синие кроссы фирмы Bona, а я, как ненормальная, в чёрных китайских балетках, осыпанных пайетками!
       -Без паники, - сказал Вадим, нарочито серьёзно, - главное, не забудь, что Bona – китайский бренд.
       -Ты меня успокоил, - сказала Тая, и слегка взъерошила ему чёлку.
       -Хочешь без приколов, честно?
       -Да, хочу.
       -Маша сказала бы, что мы с тобой отвратительно выглядим сейчас.
       -Ага, я уже знаю ваш слэнг. Это значит, что мы с тобой выглядим как две модели с подиума. Отпадно, а не отвратно. Верно?
       -Тай, дело в том, что не иначе как "отвратно", по инерции, обычно характеризуешь свою внешность, если вечно слышишь в её адрес сплошные дифирамбы. Мы с Марусей во многом сходились, в том числе и в отрицании своей исключительности относительно внешности. Если все подряд, как заведённые, гонят одну и ту же бодягу, что ещё это может вызвать, кроме рвотного спазма?
       -Пожалуй, оно запросто вызовет, у обладателя исключительности, вседозволенность, - серьёзно сказала Тая. - Культ личности, одним словом.
       -И, соответственно, болезнь, - кивнул Вадим. – Так считает мой духовный наставник, и я с ним полностью солидарен.
       -Но мы же с тобой сегодня всё равно будем всем подряд улыбаться, да? Ты смог справиться со своим блоком на улыбке. Я убедилась – ты улыбаешься. Практически так же, как и прежде.
       -Не без твоей помощи, Тай. А вообще, меня в Равноденствии прозвали "Человек-Солнце". Буду усиленно соответствовать этому прозвищу и ни чему не сопротивляться. Мне, понимаешь, дифирамбы, а я, как ни в чём, улыбаюсь, если, конечно, получится. Скажу по секрету: в отместку, обычно всех представляю голыми. Так легче выдерживать напор обожания. Даже выходить на сцену гораздо легче становится. Мужики – с вялыми морковками, женщины – со сдувшимися воздушными шариками, девчонки – с прыщиками и в труселях с оборками…
    -Меня ты тоже представлял со сдувшимися шариками?
       Вадим засмеялся.
       -Ну, ты ж меня не доставала никогда, в конце-то концов…
       -А Дина Иосифовна? Доставала?
       -Доставала, но… цезарь у нас – вне подозрений и любых частностей.
       -Ловко ушёл от ответа, - констатировала Тая. – Собирайся давай. Пора ехать на праздник, на котором вся публика словно побывала на сеансе у Воланда.
       -Yes, my captain, - взял под воображаемый козырёк Вадим.
 
ГЛАВА 19
ГОСТИ СЪЕЗЖАЛИСЬ…

       В отформатированном партере, за столиком, сразу же нашлась Марина, которая, в одиночестве грустила, глядя, с тоской, на сцену. На сцене толпились музыканты, о чём-то спорили, решали свои важные вопросы.
       -Привет, ребята, - всё так же грустно сказала Марина подошедшим к ней Вадиму и Тае. – Ходят слухи, что вчера, после Оврага, вы порвали публику на конфетти? Великолепно оба выглядите, кстати.
       -Спасибо, - ответила Тая, многозначительно посмотрев на Вадима.
       А Вадим, в этот момент, махнул Егору на сцене, совсем не заметив взгляд Таи.
       -Верно, вчера Исиат умудрилась выдать эпизод из шаффла, несмотря на токсикоз, - сказал он. – Это, практически, на разрыв моей аорты было.
       -Да ладно тебе, - пренебрежительно сказала Тая. – Просто попрыгала в своё удовольствие. Вот вы с Лизой – действительно дали всем дрозда.
       -Сегодня Лиза появилась? – ещё раз осмотрелся Вадим.
       -Вроде бы мелькнула, - сказала Марина. – У неё выходной, так что отсутствие замдиректора совсем не удивительно.
       Подошёл Егор, и они с Вадимом пожали руки.
       -Как дела у примы? – спросил Вадим.
       -Дома отлёживается, - ответил Егор и вздохнул. – Но настроение – уже получше. Это хорошо.
       -Очень досадный и печальный эпизод, - поддержала Тая. – Так жаль, что вам пришлось пережить подобное…
       -А сам-то как? – повернулся к Вадиму Егор. – Вижу – улыбаешься. Победил свой слом?
       -Слом, порядком подраненный, но, тем не мене, всё ещё на месте, - ответил Вадим. – Яростно стараюсь додушить его, паршивца. К счастью, мне хорошо в этом помогают. Врачуют идеально.
       Тая улыбнулась и, в ответ, тихонько погладила Вадима по плечу. Вадим положил ей руку на талию.
       -Тут стопроцентно розовый крем, клеймо негде поставить – всё растечётся киселём, - определил при этом, покачав головой. – Что Дубинушка?
       -Когда с ней виделся сегодня, показалось, что худрук наша вся на позитиве, - ответил Егор.
 
* * *
       Обычно, цветы для праздников оставлялись их дарителями, из числа участников трупы и работников театра, в комнатке вахтёра. Но не так давно доблестный вахтёр, которого обычно заваливали цветами и конфетами, предназначенными для праздника, слёзно попросил больше не делать этого. В самом деле, восьмидесятилетний пожилой человек с огромным трудом справлялся с обилием цветов и презентов. Ему приходилось постоянно собирать по театру всевозможные вазочки, кастрюльки, кастрюли и ведёрки. Мужчину пожалели, и центром сбора всевозможных мелочей для празднований определили теперь закуток возле касс, куда заранее натащили разнообразную тару. Даже назначили ответственного, самую молоденькую и малозначащую из администраторов. Эта администратор была влюблена в Вадима, а потому он старался как можно реже появляться в театре с цветами. Но, что делать, иногда не удавалось избежать "цветочных" визитов (дни рождения актрис-коллег и восьмое марта никто не отменял). Приходилось, время от времени, всё-таки оставлять растения в полагающейся им комнатушке. Очень был доволен, когда администратор отсутствовала. А на этот раз она, к несчастью, была на месте. У Вадима даже проскочила мысль попросить Таю отнести администратору те самые оранжевые хризантемы для худрука, поставить их там в воду… Но не стал. Не нужно наглеть, МистерИкс! Вот правильно, Вадим тоже так считал.
       Прежде чем отправиться за оставленными цветами в "закуток", подождал, когда начнёт собираться на праздник народ, и соберётся он прилично, чтоб не оказываться снова один на один с "цветочным администратором". Верно рассчитал - в малюсенькой "Праздничной Комнате" оказалось шумно и многолюдно. Так что забрал своих "рыжих" без проблем и, главное, без прямого контакта с администраторшей…
 
* * *
       Когда вернулся, сел к Тае, за столик, а букет пристроил перед собой, на клетчатую скатерть. Ждали появления худрука.
        Тае постоянно казалось сегодня, что Вадим слишком молчаливый, хотя он, конечно, не особо и болтливый обычно... Сегодня на лбу его залегла вертикальная складка… Потому Тая всё время, пока караулили появление Дубенко, сидела, положив ладонь ему на руку.
       Он, судя по всему, даже не сразу дал себе отчёт, что Тая держит его руку. Когда понял это – улыбнулся.
       -Слишком много мыслей? – разобралась Тая, оценив его состояние.
       -Да уж, они решили ва-банк пойти, судя по всему, - пожал плечами Вадим. – Я впервые тут, на вечеринке, без Маши… Не в моей власти избавиться от нашествия мыслей, сама понимаешь…
       -Я всё понимаю, Дим, и, конечно, ни на что не обижаюсь, - она погладила плечо сине-чёрного пиджака.
       -Отлично, - сказал Вадим, снова улыбнувшись.
* * *
       Сообща вручили цветы худруку. Дина Иосифовна помещалась за столиком с мужем, директором театра, неподалёку от столика Вадима и Таи.
       -Спасибо, золотые мои, - приняла букет Дубенко. – Наш официальный голос, как всегда, галантен, и никогда не забывает, что мои любимые цветы – хризантемы.
       -Сегодня они не только от меня кстати, - добавил Вадим.
       -Да, я поняла. Обоих вас люблю, обоих, и рада, что вы вместе теперь, - обняла их Дубенко.
       -Ожидайте сегодня ещё мой и Лизин подарок, Дина Иосифовна. Он чуть позже будет, - улыбнулся худруку Вадим.
       -Ты улыбаешься – вот он, самый лучший подарок… Ох, Боже мой, - она прикрыла глаза рукой, - даже сердчишко заходится от радости: у тебя насколько успешен процесс реабилитации! Помню, как тяжело ты переносил случившееся, и великолепно, что всё постепенно сглаживается. Бог милостив. А когда ладят хорошие люди – радостно вдвойне… Без глотка коньяка, за моё здоровье, не отпущу, Дим, так и знай. Исиат нельзя коньяк, а то не отпустила бы и её тоже!
 
* * *
       -Папа, я тут! – раздался возглас сбоку.
       Лиза склонилась к сидевшему за столиком Вадиму, звонко чмокнула его в щёку.
       -Радостно, малышка, - сказал Вадим, взяв её запястье, и не выпуская. – Здравствуй. Присоединяйся.
       -Спасибо! – откликнулась Лиза и опустилась на свободный стул.
       -Я оставлю вас на пять сек, - сказал Вадим, поднимаясь.
       -Что это, вдруг, ещё? – недовольно проворчала Лиза, озираясь ревниво.
       -Катя. Сто лет её не видел.
       -Па-ап…
       -Сейчас вернусь, - сказал он, и действительно ушёл из-за столика.
       -Катя? Рыжова? – удивилась Тая.
       -Рыжова – бабушка Мэтта, - пояснила Лиза. – Папа с ней в очень хороших отношениях.
       -Ах, вот оно что, - понятливо кивнула Тая своим мыслям. – Ларчик, выходит, совсем просто открывается…
       -Что за ларчик? – быстро спросила Лиза.
       -Не заостряй внимание. Это я о своём, девичьем…
       Сказав так, и отделавшись от лишних вопросов, Тая, тем не менее, задумалась. Катя? Та самая, на которой чуть было не женился, в своё время, Серго? О Кате Бежин часто упоминал, как о примере самых романтических своих отношений с женщиной. Выходит, Катя какая-то необыкновенная, раз её объединяют отношения и с Серго, и с Вадимом? Нет, вы серьёзно про то, что свет сошёлся клином на одной-единственной женщине? Тая попыталась мысленно обозвать себя маньячкой и повеселиться от осознания этого, но почему-то, у неё не получилось. Огляделась, повертела головой. Вот она, Катя Рыжова. Сидит с Мариной. Совсем рядом...

* * *
       -Кто-то попросил тебя демонстрировать фигуру? - поинтересовалась Тая, когда Вадим вернулся, без пиджака, в синем жилете, и разбавил собой её одиночество.
       Да, она теперь совсем одна была тут, ведь Лиза только что сбежала, никак не комментируя своего побега.
       -Действительно, - откликнулся Вадим с улыбкой, и показал вокруг, слегка разведя руки, с раскрытыми ладонями.
       Тая огляделась и, тут же, услышала, знакомые ритмы. Обрадовалась при этом почему-то несказанно. Taj. Этот ритм звучал и вчера, когда смогла повторить парочку простейших движений, которые запомнила во время репетиций Лизы, по трансляции мессенджера. В общем сомнений не оставалось – пришло время шаффла…
       -А Лиза где? Куда она постоянно удирает? – спросила Тая, оглядываясь по сторонам.
       -Take it easy \\Спокойно\\, – улыбнулся Вадим.

* * *
       И тут, чётко на голову, сверху, как дождь, посыпались бумажные листы А4...
       Собравшиеся восприняли шаффл Вадима однозначно восторженно. Слышались возгласы и овации. Даже Тая не удержалась, чего-то прокричала, едва сюжет начал постепенно переходить в кульминацию. А уж когда Лиза и Вадим синхронно выдали свой невероятный танец, началось и вовсе что-то невообразимое. Впечатлительные деятели Равноденствия впали в восторг. Лишь худрук сидела за своим столиком, схватившись за щёки, и никак, вроде бы, не реагировала.
       Когда замер последний звук Тадж, Дина Иосифовна и вовсе закрыла лицо руками.
       -Родные вы мои! – проговорила она с чувством, едва Вадим и Лиза вернулись. – Это исполнение мечты! Была уверена, что не суждено увидеть такое чудо снова! Спасибо за ваш подарок! А красивые-то какие вы у меня оба! Замдиректора великолепна даже в неказистом форменном джемперочке Равноденствия, официальный голос – полный отпад. Сама себе завидую.
       А Тая увидела, что ресницы у Дубенко мокрые, когда худрук порывисто кинулась обнимать подошедших.
-Мы очень старались, - проговорила Лиза в объятиях Дины Иосифовны.
       -И я вижу результат, вижу!  Это великолепно было! - худрук вытерла слёзы и, всхлипывая, повернулась к Вадиму. – Ты смог, ты выдержал, Дим! Люблю тебя, дорогой! Тёма не даст соврать. Снова улыбаешься, снова освещаешь и согреваешь всё вокруг!
       Далее Дубенко вскочила со своего стульчика и тоже повисла на МистереИкс.
       -Вы – путеводная звезда, Дина Иосифовна, - сказал Вадим, улыбаясь. – Будьте ею как можно дольше. Мы все тоже вас любим.
       Откуда-то, видимо со спинки соседнего стула, подцепил рукой свой пиджак с синими лацканами. Тая явственно при этом заметила, что ту самую сине-чёрную дизайнерскую одежду протянула ему женская рука, причём не чья-то, а Кати Рыжовой! Вот так да!
       Вадим остался в жилете (не иначе, кто-то действительно попросил продемонстрировать фигуру. Худрук?.. Катя?), лишь перевесил пиджак на другую спинку, ближе к своему месту за столиком.
 
ГЛАВА 20
РАЗ, ДВА, ТРИ, КАВЫЧКИ…
       Когда на подмостках появился Егор, собравшиеся восторженно зааплодировали. Даже Вадим не смог не оценить этого явления. "Го-оша!" – скандировали артисты за столиками.
       -Du hast, du hast er \\У тебя есть он\\, - процитировал Вадим группу Rammsttein в невероятно низком регистре, впрочем, изменив в цитате "я " на "он ".
       Лиза расхохоталась, шлёпнула его по руке, и сказала:
       -Папа, ты сегодня прям сам себя превосходишь. Сильно жалею, что не надела сюда мерчевую футбу от Оврага. Прими меня в свои фанаты, Чёрный!
       -Дорогая Дина Иосифовна! – обратился, тем временем, Егор со сцены, - Мы тут с ребятами узнали, что вы очень любите песню "Птичка" Хамали и Наваи. Сразу же решили её для вас исполнить. Только не обессудьте, петь буду только я, а ребята – саккомпанируют. Один, а не два солиста – наше единственное отступление от оригинала. С днём рождения, Дина Иосифовна!
       И он запел. Ну да, красивая музыкальная штучка… Вадим всегда был очень далёк от того, чтобы, слушая какую-либо песню, сопоставлять её с собой-любимым, но тут вот по-другому вышло. Да ещё Тая подыграла – она сделала большие глаза, приоткрыла рот, и тут же накрыла его пятернёй. Случилось это на фразе "и остывший кофе вновь напомнит тебе про него".  Собственно, даже без её пантомимы, параллели обозначивались слишком отчётливо. Песня на звонке мобильного Вадима "Кофе – мой друг", заставка рабочего стола в его же мобильном, где рассыпаны кофейные зёрна… Да уж, предостаточный набор поводов, чтобы намекнуть на определённого чела… Тая отреагировала именно на эту строчку, поймав в ней стопроцентное сходство с действительностью. А вот самого Вадима зацепило иное. Фраза "И его портрет повешен криво", поскольку знал, что худрук всегда дотошно, в несколько этапов распределяет фотографии по стенам своего кабинета. С собой он песню совсем не сассоциировал поначалу, но потом… пошло, поехало… Пару-тройку раз ощутил на себе взгляды "коллег по цеху". Пришлось сделать вид, что ничего не заметил.
       -Ваши, между прочим, все без исключения поняли, кому посвящалось, - определила Тая, когда песня закончилась. – С чем тебя и поздравляю.
       -Тай, у тебя нет дедуктивного таланта, - сказал Вадим, - она ни минуты ни от кого не скрывала. От меня – в первую очередь. Нет никакого криминала в том, что худрук влюблён в своих актёров. Это – большой плюс творческому процессу, если ты не в курсе.
       -А чего тогда они сейчас все, так говоряще, на тебя пялились? Худрук их не любит совсем что ли?
       -Тай, мы поскандалим с тобой вот-вот. Совсем не хотелось бы.
       -Ладно. Не буду, - сказала Тая, и прям там, сидя за столом, взяла Вадима под руку, прижалась, а свои руки сцепила в замок на шахматной скатерти.
       -Хорошая девочка, - одобрил Вадим, и поцеловал в висок.
Концерт, тем временем, продолжался. Егор уступил Гале и её шестиструнке место рядом с микрофоном. Теперь все услышали вещь стопроцентно адресованную Исиат и Вадиму. Спето было уже до такой степени адресно, что Вадим хмыкнул и сказал, параллельно с пением Гали: "Да ладно, прекрати сейчас же!"
                Когда заходит он
                Все смотрят только на него
                Он из тех мужчин
                С кем, как за каменной стеной.
                Он словно из кино
                Решительный, холодный взгляд…
Что до Таи, то она, слушая знакомую песенку, сидела и самым натуральным образом ухахатывалась. Иногда успокаивающе гладила не очень-то счастливого Вадима по плечу.
       Далее продолжились традиционные музицирования (к счастью, уже без адресности) и зазвучали музыкальные пьесы из спектаклей, которые, по-видимому, были особо любимы худруком. Лиза прочно застряла за столиком каких-то молодых актрис, ведь Виктор, давно уже, отсутствовал. Извинившись, он сослался на неотложные дела в своём ДК. Чтобы не скучать в одиночестве, и не внедрятся в дуэт папы с Исиат, Лиза подсела за столик к тем актрисам…
       -Так, - сказал наконец Тае Вадим, - мне, как и Лизе, надоела изоляция. Ты знакома с Сальниковыми?
       -У нас с ними лишь шапочное знакомство. Знаю только, что Бежин жил с ними в соседних квартирах…
       -Пошли.
       -Может не надо? Там Катя Рыжова. Я с ней знакома, но, встречаться с ней, лишний раз, как-то не очень улыбается…
       -Пошли. У них, как раз, за столиком имеется свободное место, а рядом ещё один стул стоит. Будто нарочно для нас с тобой.
       -Вадим…
     Тая попыталась объяснить своё нежелание присутствовать рядом с Катей тем, что Серго, когда-то, чуть было на ней не женился, но Вадима этот смешной довод совершенно не впечатлил.
       -Слышать ничего не хочу. Пошли давай, - повторил он.
 
* * *
       -Это, как во сне, было, в самом деле! - восхищалась Катя. – Я удивилась, насколько ты лёгок в танце, Вадим.
       -Сказала Катя Рыжова, которая со мной уже раз двести танцевала, - продолжил Вадим. Он, только что, усадил к ним за столик Таю, а сам сел верхом на мягкий клетчатый чёрно-белый стул, стоящий повёрнутым спинкой к круглой столешнице.
       -Да, но… Ты хорошо ведёшь - давно знаю, а остальное, видимо, перемешалось в воображении, от чувств к партнёру, с которым танцевала. Других причин не отыскивается... - веселилась Катя.
       -Имеется лишь один вариант объяснения подобной ситуации, - добавила Марина, - я не утверждаю, потому что не специалист. Знаю только, что классический медляк, который ты с Димой танцевала, и спортивная чечётка, только что продемонстрированная нам, вещи несопоставимые. В медляке ведь что главное? Ноги не пообступать партнёру! А тут нам были показаны безупречная спортивность и хорошая координация. Этого в медляке не отыщешь, как не старайся.
       -Согласен, Мариш, - кивнул Марине Вадим. – В шаффле пластичность и, тем более, опасность наступить на чью-нибудь ногу совершенно не актуальны. Лично я использую для него только быстроту реакции.
       -И быстрота реакции у тебя – что надо, судя по увиденному мной, - поддержала Марина.
       -Ну, за что-то, в конце концов, мне должны были дать красный пояс, - подвёл итог Вадим.
       -Я, вообще-то думала, у тебя сейчас чёрный пояс, - вставила Катя.
       -В прошлом году сдал на чёрный пояс, а мастер настоял, чтобы, по горячим следам, не останавливался. Не остановился вот. Оказалось, всё гораздо проще, чем представлялось. Красный пояс получил примерно месяц назад, практически сразу же после нового года.
       -Так за это ж выпить, наверно, нужно? – сообразила Марина.
       -Да не обязательно совсем, Мариш.
       -Посмотрите на него, насколько он у нас крут! – проворчала Катя.
       -Ты можешь дать определение, что эти пояса вообще означают, Дим? – не выдержав женского внимания к Вадиму, подала голос Тая и даже немного нахмурилась, чтобы выглядеть сейчас повнушительней. – Я вот, например, совершенно согласна: ты у нас крут, как Чак Норрис, но ничего в этом не разбираю. Например, всегда была уверена, что чёрный пояс на вершине олимпа, а там, оказывается, сверху ещё красный привязан… Открой же тайну этих прибамбасов!
       Вадим засмеялся.
       -Поддерживаю! Нам всем это действительно интересно, Дим, – сцепила пальцы Катя. – Объясни, пожалуйста, подробней и популярней, насколько ты крут у нас.
       -Хорошо, хорошо, - кивнул Вадим, и продолжил таким тоном, будто рассказывал детям сказку:
       -Чёрный пояс, девочки, в Бразильском Джиу Джитсу означает, что его обладатель, при желании, заставит окружающих делать любые глупости, и эти окружающие – ни сном, ни духом не разберут, каким образом они что-то там натворили. Но дело, тем не менее, уже сделано, причём ими же. Искать крайнего незачем.
       -С тобой, я смотрю, опасно связываться! – с чувством воскликнула Катя. – А красный что?
       -С красным поясом побеждаешь кого угодно, какой угодно хреновиной, едва только захочешь этого, - сказал Вадим, и взял Таю за руку.
       -Обалдеть, - оценила Тая, тут же отбирая у него руку. – Ты действительно это можешь? Выходит всё, что было между тобой и мной, возможно, неправда, а я совершенно об этом не догадалась?
       Вмиг за столиком стало очень тихо. Присутствующие одновременно замерли, испуганно глядя на Вадима.
       -Погодите, так вы что, на полном серьёзе, считаете меня сверхчеловеком? – удивлённо спросил Вадим, сначала посмотрев на свою, опустевшую, руку, а потом обведя собравшихся дам взглядом. – Выходит, я регулярно, нагло, морально издеваюсь над каждым, и намерен продолжать свой беспредел дальше. Ага?
       -Но из твоих слов следует именно это… - сказала Марина.
       -А мне, признаться, даже как-то страшно стало от твоих слов, - согласилась Катя.
       -Ещё бы, - кивнул Вадим, - ведь, для чего-то я покрывал сталью свои причиндалы, а потом - ещё и обвязывал красным поясом. Теперь они устрашающе позвякивают у меня при ходьбе, как колокольчик на шее быка, оповещая окрест: вот он я, Дима, явился. Все, немедленно, любите меня, бойтесь меня, восхищайтесь моей удалью. Ведь это только Я здесь - самый красивый, самый сильный, самый ловкий - потому лучше всех на свете танцую шаффл, рассуждаю и трахаюсь. Построил, понимаешь, призрачную, милую своему сердцу утопическую вселенную, живу в ней, припеваючи божественным бас-баритоном. Оболваниваю всех подряд, обвожу вокруг пальца! Ещё бы, я же, ля, сильно старался, воспроизвёл феерическую буффонаду в которой предстал пред миром с душевной травмой такой весь, заставил себя жалеть, а, для пущей значимости, чтоб все сдохли от умиления, очередную красотку в себя влюбил и очень оперативно - ребёнка ей заделал! Изощрёнными восточными методами получил полное доверие и безграничную власть над контингентом, понимаешь. Да негодяй же, ёптать! А ручки у меня вечно чистые – ни к чему не причастен, ни к чему не привлекался. Попробуй отыскать во мне грязюку какую-нибудь, и ни х*я не найдёшь. Что с меня взять, кроме анализов, непомерной гордыни и разноцветных поясов? Ну, на крайняк, сталь можно отколупать с причиндалов. Всё! Снова чистенький, зараза!..
       -Дима, - испуганно прошептала Тая, обняла его, прижалась, - не надо больше. Перестань, всё, стоп. Прости! Не хотела!.. Это же сейчас была настоящая истерика у тебя… Не нужно так переживать, милый… Я тебе верю, я тебя люблю. Без условностей, без предубеждений. Просто люблю. Мне не важно, что и откуда у тебя... Зачем задала дурацкий вопрос, не знаю. Прости ты меня за него. Прости. Вот знала, что у тебя сейчас по верху каждый нерв, но влезла с проклятым журналистским желанием внести перчинку… Прости, любимый мой, хороший… Больше не буду! Простиии…
       Тая продолжала обнимать поникшего головой Вадима, гладить его по лицу. Катя быстро отвела глаза, а Марина, наоборот, вплотную придвинулась, вместе со стулом.
 
* * *
       -Всё-таки такие дуры мы с вами, бабы, - сказала Марина, с чувством. – Зачем-то врезали сейчас мужику морально, и ниже пояса, и по всем его ранам. Дима! Никто не хотел запрещённых приёмов! Поверь! Да мы ж все тебя любим. Ты – наш краш, несомненно. Честное слово…
       -Я в порядке, - хрипловато сказал Вадим, подняв голову. – No problems, девчонки. Тоже вас люблю. Каждая, по-своему, мне дорога. I swear \\Клянусь\\. Немного психанул. Внёс вам сюда кучу ненужной инфы. Демонстративно снимаю сейчас перед вами этот долбанный красный пояс, и затыриваю куда подальше. Его уже нет тут. Всё, что сказал об его обладателе, естественно, касается, исключительно бойцовских качеств. Я – совсем не тайный колдун, далеко не он. Нужно было внятно пояснить, а я выдал вам кашу какую-то, за что и поплатился…
       -О-ой, - болезненно простонала Катя. – Действительно, нашли причину, справились, унизили парня – не произнесли ни слова, вроде бы, но я отчётливо ощутила, какая враждебная атмосфера у нас тут, вдруг, повисла. Мы на него, отчего-то, все набычились, смотрели как на злейшего врага… На кого набычились? Это ж наш Дима, самый доброжелательный на свете человек!.. Вот не знаю теперь чем помочь вину нашу загладить. Дим!.. Прости ты этих дур-баб! Знаешь, как я из себя выходила, переживая за тебя, когда кошмар с Машей случился… Яков с Серёжей какое только успокоительное мне не таскали! Серёжа в интернете искал названия лекарств…
       -Кать, ты, пожалуйста, завязывай давай с причитаниями, - сказал ей на это Вадим. – У вас сейчас была вполне адекватная реакция на мой бред. Я не пояснил, что имеется в виду, а вы, всего-навсего, сделали тождественные моим словам выводы. Эти восточные дела, в самом деле, сложно постичь, пока не вобьёшь их себе в подкорку. Я-то – давно уже вбил. Для меня то, что выдал вам сейчас присутствующий тут осёл в красном поясе, в порядке вещей. Совсем не взял во внимание, что вы-то - другие, нормальные, и, более того – с мозгами, не забитыми восточной хренью. Азиатов всегда трудно сопоставить с прямым осмыслением факта, вне зависимости от того, какого ты пола. Встань на уши, и только тогда, может быть, сможешь что-то разглядеть. Виноват. Мне нужно было совсем другими терминами оперировать, чтобы суть вам донести.
      -Ну суть-то мы, всё же, поняли теперь, - сказала Тая, внезапно притянув к себе Вадима. Она дёрнула его за пройму рукава синего жилета. Как при этом не оторвались все жилетные пуговицы – загадка. Притянув Вадима к себе, Тая его поцеловала. Ничего ни от кого не пряча поцеловала, так глубоко, что он даже, чуть слышно, простонал, а Марина, при этом, ойкнула.
       -Капец… Что ж ты сегодня творишь, бестия? То обличаешь, почём зря, то кусаешься, - проговорил Вадим, отрывая от себя Таю. – Тут, к твоему сведению, любопытствующих свидетелей полно…
       -Лично я уже зажмурилась, - сказала Катя и улыбнулась.
       -Прощение за непростительное поведение у него пытаюсь вымолить прикладными методами. Простите меня и вы, девочки, - пояснила Тая. – Именно с неосторожных слов беременной дамочки начались у нас тут все нехорошести…
       -Ты пытаешься получить прощение от всего европейского мира миру восточному, не иначе, - определил Вадим, снова посмотрев на собравшихся вокруг дам. И пояснил увиденный ими пассаж:
       -Обычно у нас с Исиат с точностью до наоборот бывает. Поцелуями это я её терроризирую, а не она меня. Правда, не кусаюсь никогда... Вот, испытал-таки интимный террор на себе. Хорошо, что не перед спектаклем ты меня укусила, Тай. Распухнет… Вот было бы смеху в зрительном зале.
       -Точно, у тебя кровь… - сказала Тая, вглядевшись. – Наверняка распухнет… Ну всё, я опять провинилась…
       Марина хихикнула. Вадим прокашлялся и сказал:
       -Однажды Маша, помнится, заявила, что я её укусил, но крови там не было и ничего не распухло. Так что склонен думать - она, как обычно, слегка сострила в мой адрес. Поклёп и провокация. Но вот сегодня, судя по всему, меня самого реально покусали… Мариш, а ты не хихикай, скажи-ка лучше - слухи о том, что Дубенко посулила Равноденствию нового худрука (в случае своего, ухода). В качестве первого же кандидата был назван твой Денис. Это правда, или домыслы?
       -Это правда, Дима.
       -А ты в курсе, где ж кандидат обретается сейчас?
       -В курсе, - наморщила носик Марина. – Курить ушли с Дубенко. Если они уходят – это всегда надолго. Мечтаю Дина отучить, но он даже не пытается бросить. У Дины Иосифовны муж, например, не курит, а сама она – смолит, как сапожник! Вот ты ж, Дим, тоже курил. Как избавился-то? Поделись опытом, пожалуйста.
       -Боюсь, совет бесполезным окажется, - пожал плечами Вадим. – По официальной версии… - он посмотрел на Таю. – По официальной версии, мне помогли избавиться от табака таблетки.
       -А по неофициальной? – не смолчала Тая.
       -По неофициальной, - спокойно сказал Вадим, - тут, опять же, восточные мотивы кроются. Дело в том, что мы, с моим мастером восточных единоборств, хорошо так поработали тогда в энергетическом плане. Сняли зависимость от табака ментально. Тогда у меня был ещё синий пояс, обладатели которого типа должны, получив его, тут же прекратить делать всякие глупости.
       -Много времени у тебя ушло? – поинтересовалась Катя. – Мне бы вот тоже отучить Якова.
       -С моей тогдашней подготовкой, ушла пара недель. Но это – с подготовкой, Кать. Боюсь, на простом желании далеко нельзя уехать. У меня есть предложение устроить вашим мужичкам нечто вроде мастер-класса. Войсами, например, по Вотсаппу. Я вполне готов на такой перфоманс. Дело за ними. Захотят – сделаем.
       -Радует, - оценила Марина. – Но что такое войсы?
       -Голосовые сообщения, - сказала Катя. – У меня сын подросткового возраста. Он - большой поклонник этих самых войсов.
       -Modern mom \\современная мама\\. Typical \\типичная\\, - одобрил Вадим с уважением.
       -Действительно, нужно тебе с Дином, конфиденциально обговорить это всё. Мне его подготовить? – Марина, похоже, очень уж заинтересовалась.
       -А давай-ка, я сам, и издалека, чтобы снова не образовалось причин для объявления меня коварным игрунОм чужими судьбами.
       -Дима, ну не злись ты на нас… - Марина почти подлизывалась.
       -Не злюсь. Просто, не забыл ещё пока, Мариш.
 
* * *    
       За разговорами и разборками совсем прекратили обращать внимание на музыкантов. А вот Тая, видимо, обратила, и, судя по всему, совершенно зря. Её, вдруг, начало мелко подёргивать. Вадим сразу же заметил, что происходит нечто тревожное. Он моментально взял Таю за руку.   
       -Что стряслось? – спросил у подруги. – По какой причине тебя, вдруг, так заколбасило?
       -Очень волнительный день, - сказала она скороговоркой. – Я не ожидала… Песня… Послушай… Откуда они столько знают?
       -И опять песня. Теперь Мари Кренбери, - с чувством вторила Катя.
       -Она Краймбрери вообще-то, - поправила Марина.
       -Да чёрт их разберёт, этих современных исполнителей, - откликнулась Катя. - Я это имя никогда даже и прочесть-то особо не могла, а уж запомнить – это вообще дохлый номер. Вот у Димки на телефоне – Джахид Гусейнли поёт. Его имя – ещё более-менее.      
       -Разочарую, Кать, - сказал Вадим. – Этот кавер поёт аж Джахид Афраил Оглы Гусейнли. С именем у него всё очень даже непросто для нашего уха. Хотя можно и упростить – Джони вполне подойдёт. Или даже Крокодилом назови. За Крокодила он точно не обидится…
       -Если обозвать симпатичного парня крокодилом, он не обидится? – не поверила Катя.
       -Этот – точно не обидится, - обнадёжил Вадим. – На Шоу Маска Джахид взял гран-при в образе Крокодила.
       Теперь даже Вадим прислушался к доносящемуся со сцены.
       -Не слушай песню, Тай, - сказал он. – Я, правда, не очень разобрал её суть… Снова про нас? Когда уже они закруглятся на сегодня, блин?
       -Эта песня исключительно про меня, Дима, - проговорила Тая. – Вслушайся только…
       Хорошо, он снова прислушался. На сцене стояла всё та же Галя со своей шестистрункой. Пела она про то, что: "Море, море, я остаюсь". Насколько Вадим вообще разобрался (он впервые это слышал потому, что никогда не увлекался молодёжными песнями), вещь, которая звучала сейчас была про расставание. Видимо, тут вполне можно говорить о расставании с городом, своей малой родиной… Чёрт, а ведь тут лишь одна строчка (он надеялся) совпадает: "Море, я остаюсь"…
 
           Уезжаешь – не спать!
           Уезжаешь – и пусть!
           А море, море помнит всё наизусть.
           Разучусь целовать и когда-то вернусь
           Сказать, что: "Море, море, я остаюсь"
 
       В общем, ничего не понятно с реакцией Исиат на услышенное. Поток сознания, и всё свалено в кучу, если пытаться проводить параллели. Но песня, тем не менее, опять же, красивая. Ладно, Тая беременна. Этим, пожалуй, всё и объясняется.
       Наконец, она совсем уж завсхлипывала. Вадим стянул со спинки стула свой пиджак и, теперь-то уж, надел его.
       -Ты чего? – спросила Марина.
       -Мы пошли, а то ваши высококультурные деятели сейчас до неразумного предела расстроят мне нервную, беременную женщину, - сказал он.
       -Ой, да уж, - сказала Катя. – Я когда носила Анюту, тоже всё время нервничала и ревела. Слышала, такое бывает, когда девочка должна родиться.
       Вадим никак не откомментировал услышанную фразу.
       -Пока не знаете, кто должен у вас родиться? – поинтересовалась Марина.
       -В начале апреля едем в Краснодар, на амниоцентез, из него и узнаем, - Вадим обнял Таю за плечи.
       -На что-на что вы поедете? – не поняла Марина.
       -Это анализ для беременных, темнота, - сказала Катя. – Вообще-то, амниоцентез проводится обычно при наличии показаний. Ребята, у вас имеются какие-то сложности?
       -Мы лишь осторожничаем, - пояснил Вадим. – После сорока есть серьёзный риск, что какая-нибудь хрень вылезет из небытия.    
       -Удачи!
       -Спасибо.
 
ГЛАВА 21
ОНА ЕГО РЕВНУЕТ, РЕВНУЕТ!
 
       К выходу прошли мимо худрука, извинились за раннее своё исчезновение.
       -Никто не обиделся, - успокоила Дубенко. – Напротив, Дим, по-прежнему безумно благодарна тебе за шаффл-эмоции. Хотела, правда, на белый танец тебя пригласить сегодня, но… Успеется ещё. Не всё сразу.
       Вадим улыбнулся.
       -Договорились, Дина Иосифовна, - сказал он.
       Исиат и Дина Иосифовна поцеловались, расставаясь.
       -А с тобой – будем тьмокаться на прощание, Чёрный? – уточнила худрук у Вадима.
        -Хотите? – спросил он. – Поцелую. Сегодня – всё для вас.
       -Хочу, - заявила Дубенко.
       -Он бодрится, Дина Иосифовна, - вставила Тая. – Я сегодня, совершенно случайно, заехала ему локтем в нижнюю губу. Пока ещё там не распухло, но обязательно распухнет. Лучше, по-моему, вообще не трогать.
       -Что-о? Можно поподробней? – не понял поначалу Вадим.
       -А то, - строго сказала Тая. – Кто радовался, что публика не увидит тебя с распухшей губой, и не обхохочет поколоченного кем-то Чёрного?
       -Ну да, говорил что-то такое… - посмотрел на худрука Вадим.
     -Да уж, - сказала Тая и подцепила его под руку.
 
* * *
       Вышли из партера в зрительское фойе. Тут почти не было зажжено освещение. Небольшой такой сумрак…
       -О, my God, - ты ревнуешь. Я уже, порядком, подзабыл, как бывает приятно, когда тебя ревнуют, - сказал Вадим.
       -Вот только не ври мне, - заявила Тая, - ни в какую не поверю, что Маше не за что было тебя ревновать!
       Вадим засмеялся, но быстро посерьёзнел.
       -Она ревновала иногда, да, - сказал он. – Но в то же время, как никто, знала, что если я, вдруг, надумаю, изменить, то сделаю это тихо, без малейшего намёка. Ревновать меня, видимо, не имеет смысла.
       -Ты - урод… - не особо прочувствованно оценила Тая.
       -Каюсь, - пожал плечами Вадим. – Но меня уже не исправить…
       -К сожалению, тебе можно быть уродом, как бы горько это не было, - вздохнула она. – Ты, однажды, признался, что изменил Маше, и это была не Аня. Я поняла сегодня, с кем это у тебя случилось. С Катей…
       -Что ж, поздравляю. Ты наблюдательна.
       -Почему её выбрал, Вадим? Марина, например, симпатичней гораздо, а сексуальность Дубенко – вообще зашкаливает…
       Он остановился. Произошло это возле лестницы на второй этаж.
       -Нет, ты серьёзно? – спросил Вадим и медленно повернулся, чтобы идти дальше.
       -Серьёзно, - сказала Тая и пошла вслед за ним. - Но… я совсем не хочу ничего знать, Дима.
       -Спасибо, - только и сказал он, продолжая идти. – Я заметил, что сегодня тебя очень впечатлили слова Кати о том, что беременные девочками всегда обязательно становятся плаксами.
       -Она бред какой-то выдала, по-моему.
       -Возможно. Хочешь ещё одну, совсем уж, бредовую конструкцию, подкину?
       -А ты и это умеешь?
       -Иногда. Давай, всё-таки, поженимся по-настоящему, Тай?
       -Но ты же… Ты же не любишь меня! – прошептала потрясённая Тая.
    -Зато я очень хорошо к тебе отношусь. Чувствую тебя. Хочу тебя. Это – почти любовь. И потом, ты прекрасно сама знаешь, что вечной любви не бывает. Зачем требуешь, чтобы она у меня была?
       -Она коротка, согласна, но ты, всё же, до сих пор любишь ту, которая умерла. И не спорь. Кому это знать, как не мне. Место в твоём сердце занято и освободится, наверняка, нескоро.
       -Думаю, я уже вполне избавился от химер, Тай. Изжил в себе то, что мешает и никак не желает уходить. Всех этих крыс, мышей, ящериц, тыкву, как образы прошлого. От того, что держу в себе прошлое своё счастье, и никак не могу отпустить его, только хуже всем, знаю. Почти уже справился, отпустил, наконец, Марусю в заоблачные выси. Правда, мне пока не удалось полностью доказать себе, вдолбить от и до, что, обнимая другую, не предаю ПАМЯТЬ. Тем не менее, не слышу уже по утрам Машин голос, не вижу её глаза, заглядывая в твои. У неё были серые глаза. Твои – карие. И я почти уже люблю их, Тай, почти. Совсем немного осталось. Правда. Дай мне, пожалуйста, время. Я – не кромсаю себе душу, я - её лечу. Рвать по живому тут вряд ли будет правильно. Хотя, конечно, рвать – это быстрее и наверняка, но мои раны и без того сочатся и болят. Их исключительно залечивать нужно. Необходимо. У тебя это хорошо получается. У Лизы тоже прекрасно выходит, у Дашки, у мальчишек… Скорый приезд бывшей тёщи меня, надо сказать, сильно заботит, но очень надеюсь, что тут бескровно обойдётся. Я ГОТОВ.
       -А красного пояса на тебе сейчас нет? Ты, вроде бы, снимал его. Снял?
       -Снял. Голый перед тобой стою. Абсолютно. Не заметила в темноте фойе? Фонарик в мобильном включить?
       -Дурак, - заявила Исиат. – Ну, а что, это не самый плохой вид для тебя. Ты хорошо смотришься в каком угодно виде. Я снова убедилась в этом вчера, в душевой кабине.
       -Ты тоже, между прочим, на уровне, - сказал Вадим. – Ничего лишнего. Тип фигуры – песочные часы. Очень рад, что не "яблоко"… Я слегка фетишист, и форма для меня очень даже важна всегда…
 
* * *
       -Твоя дочь, между прочим, поставила меня перед фактом, что утянув пластической операцией грудь, свои "уши спаниеля", я сильно обделила тебя. Сиськи, чтоб соответствовать моему сложению и твоим запросам (размеру ладоней, к примеру), нужны поболее.
       -Да не проблема, - успокоил Вадим. – После родов, лично, отвезу тебя к пластическому хирургу, спроектируем и воплотим на практике твой новый бюст, согласно всем современным тенденциям и размерам моих конечностей.
       Тая только засмеялась и отмахнулась.
       -Кстати, терпеть не могу худышек, - сказал Вадим. – Моя первая жена, была и есть, такая… Слегка сдоба. Идеально, на мой взгляд. Машу постоянно уговаривал чуть прибавить в весе, но она сопротивлялась. Ты, между прочим, от Маруси недалеко ушла. Её мерчевая, Овраговская футболка, которую она так и не успела примерить, идеально тебе подошла. Вот и носи теперь на себе собственную идею…
       -Видимо действительно, летом стану её носить, - кивнула Тая, улыбаясь. – Сама удивляюсь, что не озаботилась приобретением футболки с портретом Чёрного. – Мне нравится её цвет, да и сидит на мне неплохо. Выходит, это для меня ты её купил…
     -Выходит, Тай, выходит, - кивнул Вадим. - Приедем домой – куплю тебе ещё и тортик, персонально. Детям – их любимые нагенцы, а тебе - торт с белковым кремом. Ты говорила, тебе безешка очень нравится.
       -Ты запомнил? Я же сказала просто так, для примера…
       -Такие вещи никогда не забываю, Тай… Твоя тошнота не помешает?
       -Не должна…
       -Хорошо бы так и было. Помню, как, с великой тщательностью, выбирал для тебя детское шампанское на новый год, а ты даже запах его не смогла перенести. Пила исключительно сок…
       -Ты тогда обиделся?
       -Нет, конечно. Твою шипучку, с огромным удовольствием, наутро выпили Дарья с Мэттом. Я хорошенько заткнул пробку, и пузырьки не ушли. Ночью дети свою содовую прикончили, утром – твою. Очень довольны были.
       К тому моменту уже стояли у стеклянной вертушки служебного входа, миновав вахтёра, и оставив его за стеной служебного входа. Ждали приезда такси. Машины что-то уж очень долго не было.
       -Раньше тут только дверь находилась, - внимательно осмотрела вертушку Тая. – Вспомнилось сейчас, как мы с Серго тут стояли, тоже в ожидании такси. Смотрели в небо, и он рассказывал мне о небесах рая. Ты в них разбираешься?
       -Ты о Данте?
       -Разбираешься, - кивнула Тая. – Кто бы сомневался… А вчера я, между прочим, в душевой кабине, очень боялась, что потребуешь с меня а*л. Слышала, многие мужчины часто его просят у подруг. У меня таких мужчин никогда не было, но ведь не было у меня и таких, как ты…
 
* * *
       -Любопытная логика, - заметил Тае Вадим. – Вот нафига, Тай, мне, требовать у подруги что-то неестественное? Возможно, тебе кажется странным такое поведение Скорпиона. Я, конечно, всегда ставлю секс во главу угла, но там, в этом углу, для меня, есть и любимое, и совершенно неприемлемое.
       -Например? Чтоб я знала, каких сюрпризов от тебя ждать. Ты ведь Камасутру знаешь, как свои пять пальцев, а там – сплошные сюрпризы …
       -Ну, Камасутру-то я, допустим, знаю, да. Раньше этим вопросом сильно интересовался. Обрадую, а*ла в ней нет даже близко. Если бы он, вдруг, оказался там, я элементарно избавился бы от этих страниц… К счастью, не могло быть такого в Камасутре, ни под каким соусом.
       -Значит, а*л – это то, что неприемлемо для тебя?
       -Значит. Абсолютно. А мало мною любимое – м*т. Это - тоже не моя фишка. Всё, что "не туда", это, извините, уже к Самоходному Деду Бидону.
     Тая рассмеялась и, в который уже раз сегодня, обняла его.
      -Ты ж мой хороший! – сказала, хохоча. – Между прочим, если бы ты, вдруг, м*т у меня потребовал, то сильно обломался. Не умею вообще!
       -И отлично, - кивнул Вадим. - Меня Маша им изводила буквально. Ей нравилось мужика подчинять. В своё время, натерпелась. На мне, судя по всему, отыгрывалась. Я не против оказывался, конечно, и получалось у неё хорошо, но мне всегда, психологически, неприятно было, когда она делала м*т. Противоестественный процесс. Это в любом случае противоестественно, Тай.
-Однако. У тебя было безумное количество женщин. Как они себя показывали в этом плане?
       -У большинства женщин серое вещество на месте. Но жёны мои, блин, как одна, явно без царя в голове были. Рано или поздно я уставал с ними бороться…
       -А, может быть, дело не в них, а в тебе? Они хотели сделать это для тебя, им нравилось…
       -Вот только не будем об этом давай. Не вздумай обучаться где-нибудь на долбанном Ютьюбе, например, Тай.
       -Это – просьба, или угроза?
       -Пока – только просьба. – Понадобится – приступлю к активным действиям.
       -Но вот сам-то ты…
       -Сам-то – да. Самец целует самку. Везде. Это, Тай, как раз естественно и обусловлено эволюцией.
              -Ты у нас прям какой-то нестандарт мужчины… - отметила Тая.
       -Как раз – стандарт. Стандарт, Тай, ты можешь не сомневаться.
       -Эталон?
       -Возможно. У Скорпионов имеется большая охота к восседанию на троне. Терпеть не могу это у себя, но оно есть. Некуда деваться. Борюсь постоянно. Но знаешь, как кайфОво, всё-таки, бывает слышать чьё-то восхищение моим умом, способностями, и даже, чтоб её, внешностью. Особенно, когда восхищение исходит от красивой женщины…
       -А ты не отрицай себя, Дима. Люди не обманываются, можешь мне поверить. Увидев впервые твоего Чёрного, я в вся восхищении была! Такой красивый, с мощнейшим обаянием. Фантастический! С трудом верилось в то, что это – никакой не сон, а живой человек. Его голос, его глаза… Твои глаза. У тебя невероятные глаза, Вадим. Ясные, чистые. Ни намёка на еврейскую поволоку в них… А ресницы? Яду мне, яду! Вроде бы Понтий Пилат так воскликнул… Когда узнала тебя ближе, оказалось, что, ко всему, ты ещё и хороший, добрый парень, благородный очень... Бонусом - IQ, которое, сам-то ты, всё время от меня прячешь, но ребятишки твои раскрыли тайну. Да и вообще - никогда не сделаешь откровенной ерундовины…
       -Поправка - постоянно мечтаю вытворить ерундовину какую-нибудь, но у меня она не выходит. Никак, Тай, японамать…
       Тая расхохоталась.
       -Зачем тебе ерундовина? – поинтересовалась она.
       -Мне просто нравится, когда ты смеёшься…
       -Только попроси – сразу будет тебе мой смех. Ты, помимо всего, забавный очень. Не смешной – забавный. Интеллектуалы, наверно, обычно такие и бывают.
       -Тешишь моё Скорпионье самолюбие. Гляди, начну требовать приносить к моему трону тапочки, - предупредил Вадим. – Где же такси, чёрт его возьми?..
       -Тебе сильно не нравятся подобные разговоры?
       -Сильно. Не нравятся. Но что это изменит? Худрук задумала именно такого Чёрного в своём спектакле, и методично, каждый раз, его из меня вытряхивает, хочу я этого или нет, а ты – в восторге от изысков Дубенко. Странно, что Скорпион вообще пытается сопротивляться повальному обожанию своей персоны. Но, судя по мне, Скорпион, как-то это, всё же, может.
       Тая засмеялась.
       -Знаешь, о чём мечтаю? – спросила она, опять погладив синий лацкан.
       -Открой тайну…
       -В море с тобой поплавать хочу.
       -А плавать ты вообще умеешь? Я ж – только за буйки...
       -Серьёзно?
       -Серьёзно, конечно. Ладно, шучу, не пугайся.

ГЛАВА 22
ПОСИДЕЛКИ НА ЛЕНИНСКОМ
       А уже на Ленинском, за разговором втроём, засиделись в гостиной довольно серьёзно. Таисия, до последнего, не покидала мужчин, а когда её всё-таки победил сон, заснула прямо в кресле, положив голову Вадиму на плечо.
       Коля как раз рассказывал о том, как в армии начал курить. Вадим совсем не порицал его. Лишь только слегка покачал головой. Вместо того, чтобы решительно выступить против табака, поведал, что сам тоже курил довольно долгое время, и не собирался это занятие бросать. Да уж, если б не Маша, ради которой внезапно захотелось героически, раз и навсегда, завязать с табачными листьями, смолил бы и по сей день…
Он, конечно же, выдал Коле общедоступную версию своего отказа от курения посредством таблеток. Упоминать о восточных единоборствах и различных ментальных практиках, которые реально ему тогда помогли победить тягу к табаку, не стал. Главная причина ухода Вадима от истины – элементарное нежелание возможной порчи отношений (предпосылки инцидента в Равноденствии всё ещё хорошо помнились). К тому же, существовало опасение, что мальчик, чего доброго, начнёт углубляться в восточную тему. Неминуемое начало дискуссии о бесконтактном воздействии на людей означало бы, что словесные баталии затянутся на всю оставшуюся ночь, будучи при этом полностью пустыми, а отношения с этим мальчиком, вполне возможно, безнадёжно испортятся.
       На тему бесконтактного боя многие всегда готовы устроить необъятную полемику, написать обличительные трактаты и ты ды, и ты пы. Это только для горстки избранных тренировки по бесконтактному воздействию элементарно просты. Для прочих они - хороший повод продемонстрировать эрудированность. Мужской пол частенько грешит этим… Потому, обычно Вадим прикидывается ветошью и косит под спятившего профессора кислых щец. Но сегодня корчить из себя идиота настроения не было от слова совсем. Потому Вадим просто промолчал…
 
* * *
       Коля несколько раз пытался приноровиться, чтобы бережно взять маму на руки, и унести в кровать. Вадим, не без интереса, наблюдал за процессом. Когда Коля, наконец, по-настоящему попытался подхватить Таисию на руки, Вадим отодвинул парня плечом, и легко взял на руки Таю. Это выглядело совсем уж кинематографично. Настолько картинно смотрелось, что Коля, опять же, мало поверил в реальность, и воскликнул: "Да ладно! Вы всё-таки рофлите!". От неожиданности в полный голос воскликнул. Тая, конечно, тут же и проснулась.
       -Дима! - воскликнула она, оглядевшись. – Ты меня спать, что ли, несёшь?
       -Не оставлять же тебя спящей, в гостиной, - резонно откликнулся Вадим.
       -Да, мам! Ты заснула прямо в кресле…
       -Но я в душ хочу, мальчики! Отнеси-ка меня лучше в душ, Дим, - заявила Тая, зевнув, и обвила Вадима за шею, взболтнув, при этом, ногами.
       -Повинуюсь, - сказал он, и поцеловал её.
       Коля, при этом, сделал молчаливую мину, подняв брови, и прикрыв глаза.
       -Вы стремительно превращаетесь в сладкую парочку, - заметил он, идя следом. – Ты так запросто маму поднял, Вадим. Бицуху потом покажешь?
       -Тебе недостаточно обтягушек, которые худрук регулярно устраивает мне в Овраге? – поинтересовался Вадим. – Я, вообще-то, думал, что публике поперёк горла каждый мой бицепс, трицепс, а тем паче, квадрицепс.
       Коля согласился:
       -Примерно такое чувство у меня было, ты прав. Со сцены это всё у тебя слишком ненатурально выглядит. Вот если б ты, например, встал там в планку или железо отжал, было бы достоверно, а так… Смотрится банальным рекламным трюком.
       Вадим хмыкнул и сказал, равнодушно пожав плечами:
       -А я и не претендую на звание силача, который рвёт цепи движением плеча, как в той песне. Мне до лампочки, на самом-то деле, Николай. Пусть публика думает и фантазирует себе что угодно – это уже её работа, совсем не моя. Просто, когда я взял твою маму на руки, ты так это откомментировал, будто в матушке твоей центнер, никак не меньше. А мама твоя, на самом деле, как моя младшая дочь весит.
       -Да не слушай ты его Николаша. Есть там зачётная бицуха, есть. Ты его плечи, дельты и пресс пощупай! - засмеялась, слушая, Тая, – Он, конечно, сейчас станет, на голубом глазу, доказывать, что никаких кубиков у него никогда не водилось, но только ты не верь. Этот парень терпеть не может демонстрировать миру свою анатомию. У него, например, нет ни одной футбы с укороченным рукавом, а спортивные майки он принципиально не носит. Но я, лично, видела, например, как Дима, шутя, подтянулся на турнике, с одного захода, двадцать три раза. Ладони напудрил – и подтянулся.
     -Худрук Равноденствия, к моему неудовольствию, сделала своим хобби обтянуть и продемонстрировать миру всё, чем богат официальный голос её театра, - сказал, без улыбки, Вадим.
     -Так вот я и говорю – все твои достоинства афишируются и рекламируются. У меня, например, от них сработал обратный эффект, - заявил Коля. Если что-то преподносится на блюдечке – жди подвоха.
       Вадим пожал плечами и улыбнулся.
       -Попросите худрука больше не принижать достоинства любимого публикой персонажа что ли, - продолжил свою мысль Коля.
       -Коль, ты пойми, если она что-то делает, то это – далеко неспроста, – тряхнул головой Вадим. – Лично я никогда не стану влезать в замысел успешного художника и транслировать ему мои собственные предпочтения. 
     -Мальчишки, послушайте, - увлеклась сутью беседы Тая, - а ведь не всё Дубинушка обтянула Чёрному-то! Голос ему она не обтянула, потому как не имеет для этого физической возможности!
       -Ха-ха, - сказал Вадим. – Бурные овации физическим возможностям Дины Иосифовны и твоему, Тай, острословию.
       -Зачёт нам всем, - кивнула Тая. И продолжила:
       -Дима, твоей младшей, между прочим, только восемь лет. Она малюсенькая и худенькая. Я, конечно же, вешу поболее. Тебе лишь кажется, что мы с ней весим одинаково. Для вас, которые с бицухой, это - ничего не значащие детали. Подумаешь, 69 кг! То же ж самое, что Дашины 19! Никакой разницы!
       -Ни-ка-кой, - на полном серьёзе пожал плечами Вадим, и, следом, снова обратился к Коле:
       -Я вот тут, случайно, обратил внимание - пыли нигде нет. Ты, с декабря, живёшь, без мамы. Неужели протираешь?
       -Протираю, - сказал Коля, тоже пожав плечами. – Нечасто, конечно, но протираю. Даже пол дважды мыл.
       -Молодца, - оценил Вадим, между прочим, по-прежнему держа на руках Таю.
       -Не уронишь? – спросила она, как бы между прочим. – Двоих человек одновременно держишь.
       -А своя ноша не тянет, - пояснил он, с улыбкой.
       -Ты о чём сейчас? – уточнила Тая.
  -С трёх раз догадаешься? – опять пояснил Вадим.
       -Ой, да идите-ка вы уже в ЗАГС, - возвёл глаза к потолку Коля.
       -Всему своё время, Николай Сергеич, - сказал ему Вадим, а Тая при этом рассеянно улыбнулась.
 
 * * *
       Коля, ещё раз хмыкнув, ушёл в свою комнату. Вадим донёс Таю до двери в ванную, и осторожно поставил ногами на пол. Коснувшись носками тапочек линолеума, Тая посмотрела, на Вадима.
       -Дима, ты сказал так, чтоб скорей отвязаться?
       -Ты о чём?
    -О том, что всему своё время.
       -Я действительно так думаю. Свое время каждой вещи под небом.
       -Ты хочешь сказать, что…
       -Именно это, Тай, я и хотел сказать, - сказал Вадим, а потом, неожиданно, сел на пол, возле двери в ванную. Ноги он, при этом, сложил по-турецки.
       -И снова ты это повторил… - пробормотала Тая и опустилась, точно так же, на пол, на этот бежевенький, с мелким рисунком, линолеум, напротив Вадима. Колени подогнулись! Вот так, уже вторично, уселись они дуэтом на пол.
       -А ты, что ли, думала, будто бы я настроен лишь пошутить с тобой, и, как следует, подразвлечься? – Вадим подпёр подбородок кулаком, и продолжил спокойно смотреть на Таю.
     -Нет, просто… Быстро это, Дима. Как-то слишком уж…
       -Ладно, уговорила. Никуда я тебя не зову. В своей жизни делал предложение трижды. Только один раз из них – девушке, почти девочке, к которой относился как к другу, не более. Двух других, любил, как и положено. Причин для того, чтобы повести тогда в Загс не любимую, а друга у меня, вообще-то, было множество, но, тем не менее, из причин этих сработала и принесла результат лишь одна-единственная. С помощью девушки-друга хотел уйти от своего прошлого. Ушёл от него, но… При этом сделал несчастной ту девушку. Прощения от неё, наверно, не получу уже никогда. Теперь я – её начальник, и она меня ненавидит… Стараюсь больше никогда не делать предложение руки и сердца своим друзьям.
       -Разве тебя можно ненавидеть?
       -Нашлась для её ненависти веская причина, с которой невозможно не согласиться.
       -Эта девушка совершенно неправа, ненавидя тебя…
       -Спасибо, Тай. Я в курсе того, что на дух не переносить своего шефа –  практически, входит в обязанности любого подчинённого. Неужели тебе такое незнакомо? В любом случае, хорошо знаю теперь, что никогда нельзя использовать людей для достижения тех или иных целей. Она была влюблена, а я – лишь использовал её. Её саму, её чувство… Воспользовался уязвимостью. Это, блин, отвратно. Совершенно не по-мужски. Дворцовые интриги в напудренных париках и с "мушкой" на роже.
       -Прекрати же, иначе врежу, - сказала Тая, требовательно ухватила обеими руками его голову, притянула, поцеловала. – До кучи, повыкидываю из твоих загашников, весь аденофрин!
       Вадим усмехнулся.
       -Откуда знаешь про аденофрин, колись, раз уж начала, - сказал он.
       -Методом исключения, Дим. Мужчине, после сорока, сложно бывает поддерживать, на прежнем уровне, свои… скажем так, качества. А ты у нас - запросто соответствуешь тридцати. Готова была уже причислить тебя к исключениям из правил, но случайно заметила, что ты регулярно принимаешь Аденофрин, который, между прочим, не продаётся в аптеках. Копнув поглубже узнала, что лекарство это вполне можно найти на официальном сайте и наших маркетплейсах. Какая, к чертям, виагра! Виагра – это на раз, позабавиться, а аденофрин – вещь серьёзная, и касается помощи кровотоку, функции вен. У тебя, наверняка, даже есть на него рецепт.
     -Рецепта нет, - сказал Вадим. – Специалистов по этому профилю никогда не обходил, хотя соответствущего диагноза, к счастью, не имею, чтоб обзавестись рецептом. Врач лишь сказала мне, мол, не лишняя штука в твоём возрасте, хотя бы для профилактики. Она и адресок сайта, через который полагается этот препарат выписывать, мне подсказала. Так что, с сорокета, глотаю аденофрин, и уже убедился в стопроцентной его эффективности, тем более, всё забугорье сидит на нём.
       -Вполне можешь злиться на меня за любопытство. Сунула нос, разузнала всё про эти таблетки… - вставила Тая.
       -Любопытство? – переспросил Вадим. – Я бы по-другому назвал. Любознательность. Это ближе по определению. По большому счёту, вопрос касается нас обоих, так что не парься проблемой любопытства.
       -Не обижаешься, правда?
       Вадим засмеялся, а потом встал, и указал пальцем на пол.
       -Хватит уже тут сидеть. – Пол холодный. Тебе вредно. Поднимайся-ка давай.
       Она, послушно, поднялась на ноги, а Вадим тут же и поцеловал её в кончик носа. Стояли теперь рядом с дверью в ванную, и целовались. Довольно долго целовались.
       -Вадим, - вдруг сказала Тая, - когда вернёмся домой, отвезёшь меня к Маше на погост?
       -Поговорить с ней хочешь?
       -Скорее, хочу покаяться. Душу облегчить, хоть немного. Я понимаю, что толкнула тебя на не очень хорошие действия. Это из-за меня ты изменил памяти любимой настолько быстро.
       -Да не казни ты себя, честное слово... Тай, я, как ты уже наслышана, достаточно взрослый мальчик, и разобраться в том, подсудно ли дело, которым мы с тобой теперь часто занимаемся, вполне могу. Никто тебя не посадит за совращение малолеток, обещаю. Означенный "типа малолетка", конечно, прежде всего, большущая сволочь, потому что сделал тебе животик всего лишь через три месяца после того, как лишился жены, которую, как он уверял, сильно любил. Поверь, мои проступки гораздо весомей, и если кого-то судить по обсуждаемому делу, то призвать к ответу нужно отнюдь не тебя. Его. Его, касатика… Ко всему прочему, беременным не рекомендуется посещать кладбища, между прочим.
         -Я хочу на могилку к твоей Маше, покаяться, что бы ты там не говорил. Очень виноватой себя ощущаю. Пойму сразу же, если она меня простит. Пойму потому, что всё это невероятно близко мне и сильно мучает, - прошептала Тая, обняв Вадима. - Мне необходимо. Ты ж не веришь в приметы. И я солидарна с тобой. Пойти мне туда просто необходимо, Дим.
     -Она тебя простит, Тай. Понимающий человечек была… Действительно, зайди к ней. Не нужно причинять себе боль. Моей, на нас двоих, вполне хватит, уверен.
       -Ты часто там бываешь?
       -Довольно часто. Бывал бы чаще, но почти слышу, придя, как Маруся говорит: "Чего припёрся, идиот? Прощения выпрашиваешь? А ради чего? Ты, при жизни, со мной, к счастью, мало церемонился. Не разводи и теперь розовых соплей, сделай милость ".
       -В каком смысле ты мало церемонился с ней?
       -Она всегда просила как можно реже сюсюкать, разглагольствовать о том, например, насколько влюблён в неё. Говорила, что это пОшло звучит, поскольку о любви уже гораздо лучше сказано, а мордашку её постоянно показывают в зеркале. Прекрасно помнит, как выглядело это отражение, покрытое юношескими прыщиками, и потому, не стала бы петь ему сплошные дифирамбы. Маша вообще предпочитала всегда, вместо слов, дело. Вот дело, да, Маруся приветствовала. Даже аденофрин – в сущности, её идея. Это она попросила задать о нём вопрос на приёме у специалиста. Я не хотел её ни в чём расстраивать, только и всего. Если б не она – скорее всего, не обратил бы никакого внимания на рекомендации уролога, если б он вдруг начал говорить мне про аденофрин. Ведь простатита нет, не предвидится, и хорошо. Не плюнул на свои мужские качества, которые вполне могут, с возрастом, выдать сбой, лишь из-за Маши. Она двумя руками была за сохранение моего тонуса и юношеской энергичности, параллельно с потребностями.
       -Выходит, это Маша тебя настолько сберегла?
       -Выходит так, - пожал плечами Вадим.
       -А что, действие аденофрина распространяется так же и на внешность?
       -В смысле?
       -Ты выглядишь намного моложе своих реальных лет. Благодаря таблеткам?
       -Это, похоже, спорт постарался. И мама. Она у меня тоже выглядит гораздо моложе своих лет. Тут я в неё, судя по всему.
       -Да уж, ты в неё, несомненно. И ты - еврей.
       Вадим хмыкнул.
       -У меня, Тай, гораздо больше возражений к своему знаку зодиака, нежели к национальности, - сказал он. – По родословной я, да, еврей. Но вероисповедание моё – православие. В Израиле с этим строго. Тот, кто окрестился по собственному желанию уже, по сути, евреем не является. Он – лишь вор прощёный.
       -Да, у тебя православный крестик. Именно из-за крестика я сильно удивилась, что ты, оказывается, еврей… А сам-то кем себя ощущаешь?
       -Русским себя ощущаю, Тай. Абсолютно. Без всяких там "приблизительно". Я - за Россию, за президента. Невыразимо его зауважал, когда он, ничего не побоявшись, принял вызов пиндосов, и начал СВО. С трудом переношу свой приговор, который полностью запрещает мне участие в военных действиях. При необходимости сразу пойду добровольцем. И умру за Россию. Да, Тай, да. Именно так.
       Вадим мелодраматично держал пальцы Таи и, наконец, поцеловал их, каждый по очереди. Целовал он её пальцы не так: тьмоки-тьмоки. Он целовал их настолько интимно и нежно, что Тая аж прикусила губку. Она коснулась кончиками пальцев обеих рук его переносицы, провела по лбу.
       -Я всё-таки люблю тебя… Дура такая… - сказала она.
        -Ну, и по какой же причине ты дура? – поинтересовался Вадим.
       -Да не спрашивай ты! – отмахнулась Тая. – Мне безумно нравится всё то, что ты говоришь, как думаешь, что делаешь, как ко мне относишься. Заботишься, словно о ребёночке. Другой бы давно уже начал раздражаться... Ты великолепен, как друг, как отец, как любовник… Ладно - переспали, ладно – залетела от тебя, но… Я же счастлива, Вадим! Что это ещё, как не влюблённость? Влюбляться-то в тебя мне было, вроде бы, совсем не обязательно. Не удержалась… Проблем со мной теперь у тебя немерено. Да ведь?
       -Мне не нужно было спрашивать, - сказал Вадим. - Но, раз уж спросил, повторю свой вопрос: собственно, почему, ж ты, всё-таки, дура? Я, конечно, не стану сейчас уверять, что влюбилась ты в несомненный эталон и должна быть счастлива уже этим. Заведомо плохое во мне, кстати, не смогу перечислить тебе сейчас, прям на вскидку. Оно есть, конечно. Надеюсь, конечно, не всё так плохо…
       -Я влюбилась именно в эталон. Именно. Ты не стал ничего твердить про аборт, а вместо этого – вскоре купил люльку для будущего малыша. Это так много значит для меня, так много, Дим… Принял меня всю, сразу, совершенно без оговорок. И принял все мои проблемы авансом. Привёз к себе, познакомил со всеми детьми, с родителями, сделал полноправной хозяйкой в шикарном доме… Постоянно боюсь проснуться…
       -Пойми верно, Тай, - вдруг сказал Вадим почти мрачно, и перешёл на шёпот, - я-то как раз хочу проснуться. Очень хочу, чтоб всё по-прежнему было. Чтоб ОНА не умирала. Никогда. Или… чтоб я был первым. Кто угодно, но только – не она. Понимаешь?
       -Мамочки, - шепнула Тая, и прижалась к Вадиму. – Не думай об этом. Знаешь, как я плакала вчера, когда погиб Чёрный… Мне привиделось вдруг, что всё повторяется. По-другому, но повторяется…
       Они простояли так ещё некоторое время, обняв друг друга.
       -Ты сказала, что спать хочешь, - сказал Вадим, наконец. – Иди спокойно в свою драгоценную душевую кабину. Пожду. В окно посмотрю… Выйдешь – я за тобой.
       -А ты, со мной вместе, в душевую кабину, как и вчера, пойдёшь?
       -Маша ненавидела это делать. Говорила, что – ерунда, а не смывание грязи. Я даже ввёл рац-предложение – сначала, собственно, ерунда, а уже потом – смывание грязи.
       -Так ты идёшь со мной Чёрный?
 
ГЛАВА 23
КОНКРЕТИКА
 
    Уехали бы той же, нависшей уже, ночью, и не стали больше ломать себе голову на счёт соблюдения тишины в комнате Таи. Вадим был за срочный отъезд из столицы, да и Тая вдруг обнаружила, что сильно скучает по солёному бризу… Остановил только коньяк Вадима за здоровье худрука. Таки решили отправиться в путь завтра, часов в девять утра. Это означало, что приедут на место (после того, как Вадим традиционно отдохнёт в мотеле), лишь ранним утром следующего дня, но это совсем не испугало. Даже хорошо будет, пожалуй, детально проводить детей в школу…
       Тая не поддержала Вадима, когда он, героически, предложил обойтись без остановки на отдых. Очень хотела домой, но наотрез, отказалась от его "героического" предложения. И даже отругала.
       -А что такое? – не понял Вадим. – Если, вдруг, засыпать начну в пути, ты ж сразу растолкаешь сонного водилу!
       -Дурачок! – горячо запротестовала Тая. – Мне тебя жалко! Не согласна я, что ради моего комфорта ты мучаешь себя. Немедленно прекрати об этом думать. Никто такой жертвы не оценит, особенно я. Нормально остановись, отдохни.
       -Аджони… - тихо, размышляя, произнёс Вадим.
       -Ты о ком? – не поняла Тая.
       -О себе-любимом, - улыбнулся Вадим. – Меня Маша так, иногда, обзывала. Аджони, на барбадосском означает "идиот".
       Тая засмеялась.
       -Почему именно "идиот"? – спросила она.
       -Она часто повторяла, что все красивые мужики – идиоты. К тому же, очень любила певца Джони. Ей приятно было называть меня так.
       -Не ревновал?
       -А смысл?.. Встречное предложение: когда я пойду спать в мотеле, ты устроишься у меня под бочком. Ни в коем случае не станешь куковать в кухне, готовя перекус.
       -Вдруг проголодаемся?
       -Там рядом, в кампусе гостиницы, есть довольно неплохое кафе. Спокойно. Не оголодаем. Я проверял.
       Тут нужно заметить, что мотели, расположенные на трассе в направлениях, под условным названием "В Москву" и "Из Москвы" были, конечно, разными, но вот хозяева их - одни и те же. Это обстоятельство сильно нравилось Вадиму. На поиск двух этих пристанищ у него ушло чуть ли не семь лет. Тот, который "В Москву" нашёлся сразу, а вот "Из Москвы" поискать пришлось. Поначалу - не особо верилось, что имеется на трассе ещё одно такое счастье. Останавливался и в других мотелях, и в хостелах… Когда-то, изо всех сил, ограждал Машу от визита в подобные места. Вадиму решительно не нравилось в них абсолютно ничего. Грязь, непростиранное постельное бельё, хабалистый персонал… Мотели (условно прозвал их "Туда и Обратно"), на которых остановился в конце концов, удивляли и радовали каждый раз. Да, они - плод весьма скрупулёзных и долгих поисков, но игра, несомненно, стоила свеч. Теперь вот и беременную подругу не побоялся привезти вам, ребята! РУлите, хорошо рУлите. Продолжайте в том же духе.
 
* * *         
     Вообще-то дети, с которыми созванивались вчера, днём, расстроенно сообщили, что подул норд-ост, и чувствительно похолодало, но домой всё равно тянуло. Да, обоих тянуло именно ДОМОЙ. Тая не раз удивлялась, насколько быстро привыкла к новому своему жилищу, к детям… Она считала себя неуживчивой, раздражающейся любой мелочи, словно старая дева, а тут – хотелось только о хорошем думать, и о хорошем говорить, как в песне…
       Похолодание немного напугало всех. Мэтт же, напротив, был в восхищении и, по его словам, даже сделал уже несколько акварельных пейзажей с ледяными глыбами, намёрзшими на деревьях вблизи моря. Пожалуй, этому льду только он и обрадовался. Таисия, узнав о сильном и резком похолодании, начала паниковать, поскольку распланировала несколько небольших экскурсий по окрестным предгорьям в сопровождении Дани и Эммы. Вадим постарался успокоить подругу, когда обнявшись, лежали с ней в номере мотеля. Главные его убеждающие тезисы касались того, что мороз ей не в новинку. Это лишь для южного человека ледяная глазурь, намёрзшая на ветви или превратившаяся в сосульки на углах крыши дома – невероятный, непобедимый холод. Тем не менее, частые поездки в Москву уже успели хорошо сгладить Вадимовы опасения, касающиеся норд-оста.
       А Богдан вот, например, вполне способен махнуть рукой на непогоду. Во время какого-нибудь ледяного шторма он, конечно же, ни за что не отправится на экскурсию в горы, но обычный, принесённый норд-остом, снег на тропинках и камнях для него – далеко не проблема. Другое, совсем другое дело будет, когда на эти камни и тропинки вступит с ним вместе беременная женщина…
       -Исиат, что это тебя снова потянула на экстрим? – поинтересовался Вадим. – Не скучно с тобой, ничего не скажешь. С токсикозом по горам – что-то новенькое. Если я правильно понимаю твоё состояние, то никуда бы, на твоём месте, не сунулся. А ты у нас, посмотрите-ка, и в шаффл, и в горы… Экстремалка, одно слово.
       -Добавь сюда ещё занятия любовью с бойфрендом, посреди автотрассы, - засмеялась Тая. – Но неплохо совсем там у нас с тобой утром сегодня получилось, согласись…
       -Тебе не хватает теперь прыжка с парашютом, чтоб уж полный набор был, - добавил Вадим. – Но только не надейся на то, что стану с тобой прыгать, и заниматься любовью в воздухе. Я не настолько чокнутый.
       -Спи давай, - оттолкнула его Тая, хохоча. – Захочу, прыгну, и там уж ты не отвертишься от крутых пике.
       -Обалдеть, с кем я связался… Она же мне наследника реально угробит в два счёта.
       Теперь Тая его обняла и погладила по голове:
       -Спи, будущий папочка.
       -Исключительно в том случае усну, если буду спокоен, что ты сейчас пообещаешь лежать со мной рядом, а не искать себе приключений на пятую точку.
       -Только сейчас, - подняла палец вверх Тая. – Сейчас, так и быть, пообещаю. Но после моей беременности за себя не ручаюсь.
       -Класс, - оценил Вадим. – Ты, всё-таки, несмотря на мои принципы, выходи за меня замуж, Исиат. Мне всегда не хватало шизанутости в отношениях.
       -Не шути так, - резюмировала Тая. – Я уже знаю, что ты не всерьёз.
       -А я всерьёз. И на слабо не беру. Делаю тебе предложение. Пойдёшь?
       Повисла пауза. Тая даже села на кровати, глядя на Вадима.
       -Есть тут одно но, пожалуй, - продолжил он. - Гражданский брак наш с тобой – уже свершившийся факт, а вот официальный… С походом в загс необходимо обождать. Я себя никогда не прощу, если распишемся, не переждав года после её смерти...
       -Да ты что, Вадим, я ж вообще ни на чём не настаиваю. Для меня теперь единственное важно, чтоб ты где-то поблизости был. И всё! Представляешь, ВСЁ! – сказала Тая задумчиво. - Я – далеко не бездушная пожерательница. Совершенно не желаю, чтобы человек, которого люблю, мучился и страдал оттого, что я, видите ли, мечтаю срочно с ним расписаться… Немедленно спи, Чёрный, иначе стукну!
       Вадим, лёжа, взял "под козырёк", потом сел, словно на занятиях по качанию пресса, поцеловал Таю в щёку, и тут же лёг обратно. Улыбнулся, спросил:
       -Я хороший мальчик?
       -Ты - самый хороший плохой мальчик, - ответила Тая.  Несомненно.
       -Хороший плохой мальчик мечтает, чтобы у Исиат было всё great \\великолепно\\ теперь, - сказал Вадим и протянул подруге руки в приглашающем жесте.
       Тая легла на его плечо, а он её обнял.
       -Исиат и сама мечтает о том же, для хорошего-плохого мальчика. Спи, Димка, - сказала она, поцеловав его в ухо.
       Вадим улыбнулся с закрытыми глазами, ответно обняв рукой её голову, и уткнулся носом ей в висок.
       -Скоро увидимся, Тай, - сказал он.
 
* * *
     Тая долго стояла возле тёмно-красного обелиска с написанным на нём именем Маши. "Разговаривают" – подумал Вадим, и отвернулся в направлении моря. Должно быть, долго так простоял. Чайки уже не носились так остервенело, как это было летом, но орали по-прежнему громко. Рука Таи легла ему на плечо. Обернулся. Всхлипывает.
       -Отец Алексий, вообще-то, не велит плакать на кладбище. Говорит, это тяжело для усопших.
       -Я знаю. Плакать тут нельзя, а ещё, нельзя есть, пить, оградки ставить… Многие норовят поминать именно на кладбищах. Зря. Усопшие, видя это, очень страдают.
       -Ты что-то долго там была. Неужели поговорили?
       -По-моему, поговорили и, по-моему, она за тебя молится, Дим. За нас с тобой. По крайней мере, я не ощутила её враждебности по отношению ко мне. Пожалуй, даже наоборот.
       -Ей не нужно объяснять, отчего мы с тобой сейчас вместе и что нас с тобой сближает. Всё это, твою историю, она хорошо знает. Уверен, Маша категорически против оплакиваний себя.
       -Фотографии нет… Как-то обезличено выходит... Не находишь?
       -Она в наших сердцах живёт. Нам никакие фотографии не нужны.
       Он обнял Таю за талию, и, как-то незаметно, оба оказались уже за резными воротами кладбища, сели в шоколадку на стоянке…
 
* * *
       Двигатель Вадим не включил. Сидели в неработающей Шоколадке, тихо разговаривали, слушая временами пробивающиеся в машину голоса чаек. Вадиму было хорошо и уютно рядом с этим человеком. Он даже, мелодраматично, взял её руку, переплёл пальцы, поцеловал хрупкое запястье. А Тая, на это, прошептала:
       -Спасибо, Димка…
       -Скоро приедет бывшая моя тёща, - сказал Вадим. - Родители позвали её жить теперь у нас. Она долго думала и, наконец, решилась.
       -А ты предупредил её, что у тебя образовалась я?
       -Да, конечно. Спокойно отнеслась. Или сделала вид... Приедет к восьмому марта. Познакомлю вас. Волнительно, конечно, но, надеюсь, всё будет в порядке… Она одна на свете теперь. Только Дарья у неё есть. Не оставлю её, ведь я-то, по-прежнему, тут, несмотря ни на что. Ты подружись с ней, пожалуйста. Хорошая она. Много повидала, чуть не лишилась дочери в плену у больного ублюдка.
       -Ой… А что было с Машей?
       -Светлана Павловна тебе сама расскажет, думаю. Маша слишком доверялась людям. Мы с ней долго и кропотливо изживали потом накопившиеся у неё в душе страхи. Даже за сам её рассудок пришлось жёстко бороться.
       -Вы победили? Иначе, думаю, и быть не может.
       -Победили мы, Тай, победили. Дорого заплатили, конечно, но, в конце концов, всё-таки, победили.
       -Это же, наверняка, именно ты сильно помог Маше восстановиться. Лиза, как-то раз, сказала, что у тебя психология всегда была на уровне…
       -По психологии-то у меня "отлично", да, но, понимаешь… Одно дело – разборки ситуации на расстоянии, согласно книгам, учебникам, тестам, и совсем другое – личная жизнь. Не знаю, как в вопросе разбираются другие, но для меня это всегда было архисложно. Помню, когда начались траблы, связанные с Марусей, мне пришлось вытянуть из мозга всё, что знал по психологии, и, главное, быть ЧЕЛОВЕКОМ всегда, во всём. Без допущений и отступлений. Люто бил себя по рукам, по морде, наподдавал коленом. Непрерывно. Даже во сне контролировал своё поведение. Как не спятил тогда от нагрузки – сам удивляюсь.
       Тая притихла и даже в плечи немного голову втянула.
       -Как долго этот ад продолжался у вас? – спросила, почти испуганно.
       -Точно не скажу. Понятия не имею. Тогда казалось, что время движется чудовищно медленно, а я – тупой козёл, и потому все психиатры в мире дружно готовы сделать мне вивисекцию по замене головного мозга на более апгрейденный вариант. Думаю, года четыре, как минимум, пришлось отполировывать, зачищать, подстраиваться… Чтоб все пазлы у нас с Машей сошлись. Понимаешь?
       -Ты, словно Пигмалион, вылепил свою Галатею…
       -Согласен и не согласен. Маша сама старалась прийти в норму, как можно быстрей. Когда поняла, что обхожусь с ней, как с хрустальной вазой, настоящие разборки устроила. Она-то считала поначалу, что у меня вообще такая странная манера заниматься сексом. Начались-то наши отношения, вроде бы, нормально, без перекосов, но я, с самого первого раза понял, что она - особенная девушка. Через некоторый, короткий, срок, Маша рассказала мне, что с ней произошло в прошлом, и тогда уж я реально начал действовать. Вообще-то, она считала, что у меня – нездоровый сдвиг на восточных канонах. Не вхожу, а плавно впитываюсь, и далее – веду себя, словно зефир какой-то. Когда поняла, что я, таким образом, оберегаю её, обиделась, и опять обозвала чокнутым… Но вот, однажды, я сильно на неё разозлился (было за что) и совершенно перестал миндальничать, что-то там соблюдать. Она, с неожиданным восторгом, такое моё поведение восприняла, попросила напрочь забыть о хрустальных вазах. Ей нужно стало, чтобы я теперь постоянно делал с ней то, что сделал, разозлившись. С тех пор, время от времени, настоятельно требовала от меня некоторой грубости в сексе. Откровенной грубости во мне, вообще-то, отродясь не имелось. Ну, разве что, в том случае, когда сильно разозлюсь. Пришлось досконально копаться в себе, перенастройку производить и, иногда, становиться в постели, для любимой, тем самым рассерженным неандертальцем, о котором она мечтала…
       -А ведь точно, есть у тебя особая манера, - улыбнулась Тая. – Ты никогда не врываешься. Ты действительно как бы впитываешься. Будто был там всегда. Но, в какой-то момент, я внезапно начинаю соображать, что так хорошо мне, всё-таки, неспроста, - она засмеялась.
     -Симбиоз неандертальца и суфле, - тоже засмеялся Вадим. – По-сути, адская смесь, но женщинам, отчего-то, смесь такая очень даже нравится. Это – главное. Я практиковал нечто подобное во времена своей многотрудной половой вахты, о которой тебе рассказывал. Теперь, например, всегда повторяю своего "неандертальца в суфле" с тобой в машине, когда даже руки негде помыть, не то что коснуться нужных мест подруги. Кстати, то самое "впитывание" – отнюдь никакой не эксклюзив. Снова Камасутра... Маша, между прочим, даже ультиматумы разнообразные мне выдвигать начала, со временем, когда, по её мнению, я слишком увлекался опытами с суфле, и, чересчур, берёг её. Садо-мазо не требовала, к счастью. В любом случае, нападать на женщину, без малейшей подготовки, всё равно ни за что никогда не соглашусь. Мы с Машей неоднократно спорили, по этому поводу. В конце концов она, всё-таки, отвоевала себе звание СОВЕРШЕННО НЕ-ХРУСТАЛЬНОЙ НЕ-ВАЗЫ. Я, тем не менее, всё же, ни разу не устроил жене сеанс изнасилования, чем горжусь. Она просила, она хотела жести периодически. Всегда считал, и до сих пор уверен, что подобные её желания – всего лишь отголоски черепно-мозговой, въевшиеся в подсознание и напоминающие о насилии в сексуальном рабстве. Чтобы закрыть, в этом отношении, гештальты, подсадил жену на тантрический секс, в котором возможно мыслимое и немыслимое. Невозможны там лишь дети, но, как это не грустно, дети, для нас, были невозможны в любом случае. Тантрические походы Марусю, к счастью, более чем устроили.
       -Меня туда, хотя бы раз, проводи, Дим? Очень хочется приобщиться. В машине например.
       Он поманил её пальцем, и шепнул на ухо:
       -Не вопрос, Тай. Да мы уже были там с тобой не раз, между прочим. В машине я, обычно, комбинирую всё, что только можно применить. По обстоятельствам. Полиция нравов, к счастью, ни разу ещё на меня не обрушивалась за занятия сексом на трассе, хотя я никогда не скупился… Маша, между прочим, неоднократно повторяла, что ей бывает жутко во время походов в Тантру.
       Тая зажмурилась.
       -Да вряд ли я тебя испугаюсь, знаешь… - сказала она. – Это невероятно - я уже была с тобой в Тантре? Вот ни разу этого не поняла! Ни разу!
       -Я ж говорю – комбинирую, смешиваю. Вполне можно, при определённых обстоятельствах, совместить минимальные фрикции, в реальном мире, с бешенным сексом в Тантре. Минус, конечно, в том, что мне приходится сильно выкладываться там энергетически. Зато женщине гарантирована полная разрядка, причём гораздо быстрее, чем при традиционных тантрических контактах. Проверено много раз. Правда, в отдельных случаях, если я на взводе, например, вполне можно дать хорошую разрядку женщине, ни разу к ней не прикоснувшись.
      -А с чего обычно начинается? Ну, когда нужно начинать готовиться к походу с тобой в Тантру, Дим?
       Он усмехнулся.
       -Вообще-то нужна синхронизация, - пояснил. - Сердцебиение, дыхание, глаза в глаза. Я, обычно, всё проговариваю, помогаю правильно настроиться. Полное растворение друг в друге.
       -Твой голос… Да уж, в нём, пожалуй, легко раствориться. Даже легче, чем было в Бежинском…
       -Я тебя умоляю, - покачал головой Вадим и снова усмехнулся.
    -Ну, а что? – Тая придвинулась поближе к Вадиму, по-прежнему сидя в автомобильном кресле. – Очень мне нравится твой голос. Это – любовь с первого звука. Хочешь поспорить?
       -Хотел бы, но знаю, что не выиграю.
-То-то, - одобрила Тая и засмеялась. – Смышлёный ты мой, брюнетистый, пёсик.
       Вадим, теперь уже, хмыкнул.
 
ГЛАВА 24
ГОСТЬЯ
 
       Вот чего угодно ожидал, но никак на этого – Светлана Павловна бросилась к нему, едва появился на пороге. Обняла и прижалась. Вадим, некоторое время, ошарашенно стоял, не двигаясь. Лишь только несмело, как подросток, обнял бывшую свою тёщу за плечи. Не знал, что сказать сейчас нужно или сделать… Ида Александровна, которая оказалась свидетелем встречи, как успел заметить Вадим, даже носом задёргала, приведя сына, теперь уж, в абсолютный ступор. С час назад Светлану Павловну привёз из Новоросса папа. Самолёты по-прежнему не летают, так что добиралась она поездом Екатеринбург-Новороссийск. Вернувшись, Ефим Львович позвонил сыну. Известил о приезде.
  Таю Вадим попросил не ходить, пока, с ним. Ему совсем не нравилось, как сильно она нервничает. Не нужно. Нельзя. Сказал об этом, а она - кивнула и… неожиданно перекрестила. Вадим такого не ожидал, конечно, но не мог не одобрить мысленно её жест. Всё верно - период у них пришёл ещё тот, каждый шаг важен.   
       Мама незаметно исчезла с глаз. Оставила наедине. Отлично, мама. Мудро.
       -Маша неоднократно говорила, что ты сильно ей её папу напоминаешь, - сказала Светлана Павловна. – Я никогда не принимала всерьёз, но теперь вижу – да, что-то общее, определённо, имеется. Ты не похож на Петра внешне, ваше сходство, скорее, из области родства душ.
       Вадим улыбнулся.
       -Мы, с Петром Андреевичем, всегда находили общий язык, - сказал он. – В любой ситуации.
       -Да, я помню, вы часто созванивались. По любому поводу. Петя мне, как-то раз, сказал, что спокоен теперь за Машу так же, как если бы сам постоянно находился с ней рядом.
       -Папа известил, что ваш поезд пришёл без опоздания. Как самочувствие, Светлана Павловна?
       -Неплохое, Дима, уже неплохое… Отвезёшь меня к Маше завтра?
       -Конечно. Я в воскресенье снова туда ездил, цветы положил. Трава подросла немного. Летом, если засухи не будет, станет реально красиво. Мама советует посеять незабудки… Маруся оценила бы.
       -А что ж сегодня с тобой не пришла твоя дама?
       -Она сильно комплексует. Я тоже не хочу раны ваши бередить...
       -А вот и зря, - определила Светлана Павловна. – Я считаю, что женщина, которая вытащила тебя из горя, очень даже заслуживает быть постоянно с тобой рядом. Ты мне как сын, а она, теперь, если захочет, пусть будет как дочь. Очень хочу её увидеть.
       -Мы завтра с утра появимся, Светлана Павловна. Хорошо? У неё третий месяц беременности. Невероятно нервная стала… Придёт в себя, обещаю. Вернусь сегодня домой с работы, и сразу займусь её нервами.
       -Ты, знаю, завтра берёшь на работе день без содержания. Не навредишь работе отлучкой?
       -Я не весь день возьму. Только три часа. Сегодня отлучился на полчаса, чтобы вас повидать. Всё нормально. Вернусь сейчас, и дело дальше покатит, как ни в чём не бывало. Пока меня нет - трудятся замдиректора. У меня хорошие замы. Ответственные и понятливые. Ни одной ошибки не допустили в моё отсутствие, а отлучаюсь я часто. Между прочим, у Дарьи вот-вот закончатся уроки, и она прибежит. Предупредила, что прогуляет сегодня занятия в ЦТЮ, потому что соскучилось по бабушке.
       -Я тоже по ней соскучилась! Такая желанная будет встреча… Конфет ей привезла, Талкыш Калеве. Меня подруга из Татарстана снова ими порадовала. Буквально перед моим отъездом. Дарёнке нравятся. Она, в прошлом году, с Машей приезжала и попробовала. Сильно полюбила их. Я запомнила… Дима, послушай. Хочу, чтоб ты знал, и не было между нами с тобой, недоговорок. Я честное слово, положа руку на сердце, рада, что ты с новой женщиной теперь. Хорошо знаю, насколько много тебе перенести пришлось, ведь не меньше моего получил от Небес. Это очень тяжело - пережить потерю близкого, любимого человека. С тем, что скоро лишусь Пети, я как-то свыклась и ждала уже, но Маша ушла настолько неожиданно… На тебе огромная ответственность теперь висит. За троих детишек. Не только за мою внучку, Машину дочку… Ты теперь один. Молодой парень в полном здравии… Так не должно быть. Так не может быть. Не беда, что прошло слишком мало времени, и у тебя появилась женщина. Всего лишь жизнь. Все мы не святые и обязаны подчиняться природе. Всегда. Не кори себя ни за что. Ты – хороший человек, я знаю это, не виню тебя ни за один твой поступок. Мне никогда не забыть, как много ты сделал для моей дочери. Ты вернул ей рассудок и веру в людей. Это бесценно. Уверена – ты должен быть счастлив, даже потеряв её. Заслужил.
       -Спасибо, - сказал Вадим. - Теперь, когда вы решились приехать, надёжно защищены от одиночества. А мы, с детьми, всегда будем рады вас видеть в нашей половине дома. Приходите в гости, обязательно.
       -Дорогой мой, спасибо тебе за приглашение, - Светлана Павловна доверительно улыбнулась. – Приду, приду в гости обязательно, как же я без вас. Надоем ещё, хуже горькой редьки.
       -Ну, о назойливости своей можете даже не задумываться. Дети обожают общение. А я – так привык всегда быть эпицентре, что тишина и рутина для меня невыносимы. Теряю себя в тишине и бездействии, а это – то ещё событие. Лучше вам не видеть, каким бываю в вакууме.
       Светлана Павловна склонила голову к плечу:
       -Как имя твоей девушки? Ты ни разу ещё его не назвал…
       -Тая. Таисия. Не говорю вам о ней потому, что, должно быть, очень неприятно чужое имя от меня слышать…
       -Брось, - отмахнулась Светла Павловна. – Я, как и ты, предпочитаю быть всегда в центре событий. Что бы не происходило в моей жизни. Не люблю сидеть, жаловаться. Не умею этого и ненавижу. Вы уже знаете, кто должен у вас родиться?
       -Пока не знаем. Тесты будут проведены через месяц. Раньше нельзя. Существуют строгие сроки проведения анализа. Из-за возраста Таи, необходимо сделать амниоцентез. На пятнадцатой-девятнадцатой неделе беременности. Мы едем на семнадцатой. Амниоцентез - инвазивное исследование околоплодных вод. Его делают, чтобы исключить различные патологии, такие, как синдром дауна, например, ну или различные аномалии развития, хромосомные отклонения, а также, определить пол будущего ребёнка.
       -Вы – ровесники, как мне сказали твои родители.
       -Да, мы ровесники.
       -Должна спросить. Что будет, если обнаружится патология?
       -Предпочитаем не думать на тему.
       -Ну, а всё-таки?
       -Его убьют. Это, пожалуй, всё-таки лучше, чем мириться с тяжёлой, страшенной какой-нибудь, неизлечимой патологией. Ребёнок вполне может всю жизнь провести под присмотром докторов, под капельницей, в лежачем состоянии… Синдром дауна тут – самый щадящий вариант, пожалуй, но даже такого варианта мы совершенно не хотим. Маленький человек должен быть вечным бегателем, а не лежачей немощью, которая даже поесть не в состоянии. Мне, в своё время, пришлось отлежать восемь месяцев навзничь, на досках, и я хорошо знаю, что такое быть реально недвижИмым.
       -Ты женишься на Таисии?
       -Разумеется, но не сейчас. Возможно, через год, после рождения малыша. Простите меня за всё, Светлана Павловна.
       Он увидел слёзы, которые бывшая тёща очень старалась скрыть. Даже отвернулась. Вадим, как можно бережнее, прижал её к себе. Всё это молча. А что тут вообще скажешь?
 
* * * 
     Замечу: очень даже своеобразно он занялся нервами Таи. С работы непоздно в тот день вернулся. Успел с Богданом порешать задачи по алгебре (парень честно признался, что прослушал объяснение новой темы учителем, а Вадим, как оказалось, с темой этой неплохо знаком – называется, обошлось (звание отличника Данька, судя по всему, не потеряет). Успел так же послушать акапелльные вокализы младшей дочери, и вникнуть в критические высказывания Матвея по адресу кистей из колонка, с которыми юный гений сильно не дружит.
       Тая, чтоб никому не мешать, и никого ни от чего не отвлекать, сидела сейчас в спальне, за компьютером Вадима, смотрела какой-то телесериал в интернете. Пока суть да дело, часы показали десятый час. Дети моментально были отправлены спать, чтоб режим не нарушали. По вопросам режима спорить с папой им бесполезно, потому как он непоколебимо считает, что НОЧЬЮ ДЕТИ ДОЛЖНЫ СПАТЬ.
       Папа же - оперативно сходил в душ, потом отправил туда Таю, нарочито, в который раз, извинившись, что душевая кабина у него отсутствует. А дальше…
 
* * *
       Дальше он целенаправленно, и совершенно конкретно, отвёл Таю не куда-нибудь, а в саму Тантру. Запросто, ёпрст, как нечего делать, отвёл. Как и положено, полноценный тантрический поход длился около трёх часов. Назавтра у "прошаренного" директора тридцатой выходного, конечно же, не было, потому как на календаре - пятница. Ну да не беда, подумаешь, пара часов недосыпа! Не впервой.
       Тантра Таю совершенно не испугала, хотя, теперь уж, Вадим не стал делать из происходящего тайну. Всё, что Тая увидела той ночью в "походе", позже было оценено ею, как путешествие в сказку. Чего стОит, хотя бы, увиденное в Тантре цветущее Тибетское дерево Маха Молу, которое, как утверждает интернет, растёт в Гималаях, и цветёт раз в 400 лет похожими на перья страуса цветами! Очень обломало Таю обстоятельство, что никакого запаха, при всём цветущем великолепии огромного дерева, как не старалась почувствовать, не уловила. Когда начала потом восторженно рассказывать об этом Вадиму, он так хохотал, что сильно обиделась. Пояснил:
        -На самом-то деле, на снимке, который я тебе описывал, Тай, показана древоподобная лиана глициния. Она достигает двадцати пяти метров в высоту. Цветёт белыми и пурпурными цветами несколько раз в год, а совсем не раз в четыреста лет.
       Выслушав, Тая внезапно отвесила ему затрещину. Нет, не шлёпнула ладошкой по щеке, а реально вмазала. Вадим сразу понял, что ударь Тая не запястьем по шее, сбоку, а кулаком в физиономию, то нос Чёрного наверняка был бы ею сломан сейчас. Ха! Разборок с худруком ни за что, в случае свершившегося членовредительства, не избежать бы Исиат. Это тебе уже не безобидный кусь в нижнюю губу. Это – симпатичные такие два фонаря, которые потребуют для себя несколько недель. Ладно Оврага не предвидится…
    В качестве мирного решения проблемы, назавтра, между прочим, не поленился, в обеденный перерыв сгонял в знакомый (разумеется, тот самый) цветочный магазин. Завёз Тае очаровательный, окутанный неповторимым ароматом букет из глициний. К тому времени она сама уже нашла в интернете информацию о том, что на языке цветов глициния говорит: "Добро пожаловать". С её помощью, вполне можно выразить своё желание постоянно быть рядом.
       Стоит ли говорить, что инцидент сам себя исчерпал?
       Вадиму, тем не менее, тут же было предъявлено требование пореже в эту тантру забредать. Дело в том, что Исиат взвесила рассказ о комбинировании в машине тантры с обычным занятием любовью, и теперь сильно опасалась из-за того, что он, наверняка, слишком много ресурсов организма расходует, угождая подруге. "В тантре всё фантастично, но… Боюсь я за тебя, Дима. Давай-ка продолжать по-старинке. А?". Вадим на это только плечами пожал. Девушка не хочет (хотя "автомобильная" инициатива постоянно только ей принадлежит). Ладно. Никто не настаивает. Заднее сидение машины, которое сильно ей полюбилось, оставим школярам. "К тому же – до сих пор существует риск подпрыгивания авто на рессорах, сама знаешь", - добавил Вадим, и улыбнулся невинно. На это Тая заявила, что рессоры, в отличие от йони, он никогда не тревожит, действует совсем иными методами, даже "без рук" и всякой тантры, пусть и на заднем сидении. В ответ ей Вадиму пришлось снова пожать плечами, а потом - многозначительно помолчать…
 
* * *
       А следующим утром, наконец-то, уже пришла суббота. Ага, выходной. Как на зло. Едва Тая отправилась на половину родителей, знакомиться с мамой Маши, жутко разнервничался. Сразу же решил: лучше всего будет трусливо закосить это дело, ретировавшись сейчас куда-нибудь. На работу, например. Так и сделал. В тридцатой директора откровенно не ждали, и замы даже попеняли на то, что не стоило бы их боссу отсвечивать тут, хотя бы в свой вых. Наглеть не стал. Очень кстати в школьном театре торжественно сдавали спектакль по Булгакову. "РоковЫе яйца". Вот туда и припёрся. Поприсутствовал на прогоне, понимаешь. Поначалу  школьники, увидев в зале директора, перепугались, но, поняв, что Вадим Ефимович не собирается никуда встревать, лишь смотрит их постановку, успокоились. Даже вопросы, на тему спектакля, стали задавать, едва только сдача закончилась. С Русланой Вахидовой, постановщицей спектакля, директор, к тому моменту, успел уже немного обсудить увиденное, потому, по её просьбе, ответил на детские вопросы. Руслана, отчего-то, считала, что оценка непрофессионала, наделённого властными полномочиями, будет всем в школьном театре полезна. Возражать и разочаровывать не стал. Поведал свои впечатления, чем привёл в восторг и руководителя, и артистов… Вадиму всегда приятно было рассуждать о школьном театре. И, знаете ли, всё то, что он сказал детям и Руслане, было абсолютно искренне. Похвалил всех тоже искренне, между прочим. Неподдельным был и его интерес к спектаклю…
       Вот так, довольно спонтанно, директор заполучил очередной плюс к своей репутации среди школьного контингента.
 
* * *
       Из школы не домой поехал. Зашёл родителям. Был внутренне готов увидеть и услышать там всё, что угодно сейчас. Мама и Светлана Павловна встретили у порога. Отец тоже вышел навстречу. Когда Вадим увидел, что все улыбаются, испытал невиданное облегчение.
       -Ты похож на мальчишку с картины "Опять двойка", - усмехнулся Ефим Львович, и похлопал сына по плечу.
       -Фима, а ты прав, - подтвердила мама. – Я тоже вижу сходство.
       -Мне не до шуток, родители, - сказал Вадим и поднял с пола подскочившего Генриха, который, оказавшись в ладонях, моментально полез к хозяину целоваться (ещё бы, с утра не виделись – Дарья гуляла с ним в саду, а потом пожаловалась, что пса у неё перехватила Эмма, и увела к себе). – Скажите, наконец, прямо, как у вас прошло.
       -Не испытываем твоё терпение, - торжественно объявила Светлана Павловна. – Видно, что ты на нервах. Успокойся, Дима, мы с Таей прекрасно поладили. Хорошая женщина. О семье сильно печётся, причём сразу же видно, что это – далеко не напускное..
       -К тому же, дети за неё горой, - кивнула мама. – Между прочим, перед самым её приходом позвонил Матвей, попросил не обижать тётю Таю. Это ты мальчика обязал?
       -Ничего ему не говорил, абсолютно, - немного удивился Вадим. - Должно быть, дети посовещались и выбрали Мотю глашатаем. Мы с Таей не делали секрета из её сегодняшнего визита к вам. Судя по всему, дети нашли нужным высказать свою позицию.
       -Очень верно ты их воспитываешь. Все они – горой друг за дружку, а теперь и за Таю тоже, - заметил папа. – Она немного поведала нам о том, как развиваются ваши общие отношения и насколько строго ты это всё контролируешь. Ну, молодец, молодец. Одобряю все твои действия. Когда имеется в семье подобное согласие, дело неминуемо идёт на лад. Убеждён.
       -Спасибо, пап, - развёл руками Вадим.
       Генрих в этот момент практически оказался в полёте, потому как совсем лёгкий был, а Вадим о нём позабыл. Пёсик не упал на пол с верхотуры только потому, что схватился за палец хозяина. Что до самого хозяина, тот тут же понял свою ошибку. Мгновенно соединил руки, тихо шепнул собаке:
       -Прости, старичок.
        И поцеловал собаку в лоб. А Генрих, сидя в его ладонях, совершенно неожиданно трогательно положил голову на тот самый палец, за который только что держался.
       -О, Боже, - сказала Светлана Павловна, пронаблюдав. – Какая идиллия, вы только посмотрите.
       -Давно утверждаю, что эта собака предана хозяину настолько, что можно обзавидоваться. Не предаст. Будет верен до конца, - улыбнулся Ефим Львович. – Ему бы роста побольше и вид повнушительней…
       -Не обижай парня, - сказал Вадим, легко потрепав Генриха по макушке. – Он у меня, ты сам знаешь, личность, которая не терпит обид и насмешек. А его рост – лишь малозначащие частности.
       -Скажи пожалуйста, а как эта личность ладит с Таей?  - поинтересовалась мама, заглянув на Генриха.
       -Они не конфликтуют – точно. – Тая накупила собачьих вкусняшек. Частенько, угощает его и, к моему удовольствию, постоянно пуходёрит. Пятому нравятся вкусняшки. Скоро он у нас в шарик превратится, пожалуй, и дети станут катать его по комнатам, словно рыжий, пушистый мячик.
     Пёс отреагировал на слова Вадима так, словно понял, в чём суть. Прислушался, а потом зашевелил ушами с очень умным видом.
       -Однако, сказать, что он влюблён, как было с Марусей, я не смог бы, продолжил Вадим. - Вероятно, однолюб. Какие мысли у вас? Принимаете Таю?.. Хотя… Вообще-то, ваше одобрение не имеет никакого значения, потому как Всевышний уже распорядился, накрепко связав всех нас будущим ребёнком. Да я и не собирался бросать Таю, в любом случае. Быть с ней для меня, на нынешний момент, очень важно и нужно, чтобы снова нащупать почву у себя под ногами. Тут лишь она решает, быть ей со мной, или не быть.
       -Она тебя любит, потому не уйдёт никуда, - подчеркнула Светлана Павловна.
       -Тая так вам сказала? – спросил Вадим.
       -Ей ни к чему было говорить, - категорично ответил Ефим Львович. – Мы без слов поняли.
       -Всё верно, - согласилась Ида Александровна. – У тебя есть лишь один вариант – ответить ей взаимностью. Считай это своей наипервейшей задачей на сегодняшний день.
       -Не поверите, я уже давно это понял.
       -Только сделай милость, давай без фирменного хамства, - сказал Ефим Львович, поморщившись.
       -Надеюсь, вы не посчитаете хамством факт каждодневного неоповещения вас о том, как обстоят дела в моём сердце? – тут же парировал Вадим.
       -Я тебя сейчас отшлёпаю, Дима, - не сдержалась Ида Александровна.
       -Тогда я пошёл, дабы не нарываться больше, - и он осторожно посадил Генриха карман куртки. - Не сердитесь, мои дорогие, - обернулся на родителей и Светлану Павловну. – Понимаю ваш интерес, очень понимаю, но познакомил вас с Таисией лишь ради факта. Теперь вы с ней знакомы и моя миссия окончена. Простите, в моей жизни, главный только я. Только.
       Следом за сказанным, Вадим развернулся и отправился к выходу. Присутствовавшие переглянулись, но ничего не сказали. Удерживать Вадима тоже не стали. Лишь когда за спиной его закрылась дверь, Ефим Львович сказал Иде Александровне:
       -Он прав. Это не наше с вами дело. Мы должны быть довольны уже тем, что он познакомил нас со своей будущей, скорее всего, супругой. Не стремись контролировать взрослого мужчину, Ида. Ему осенью исполнится 45, и, более того, в конце лета, родится его пятый ребёнок. Вдумайтесь, дамы. Он похоронил жену, которую любил больше жизни... Всеми силами стремится загладить шероховатости… Я склоняю перед мальчиком голову, поскольку догадываюсь, чего ему стоит держать всё в руках. Да, это – только его жизнь, и, хотя он никоим образом не выкидывает нас из неё, нас, старых нудил, постоянно брюзжащих о нравственности, не нужно, напористо, лезть к нему с нравоучениями. Дима благородно терпит, считается с нами. Вдумайтесь: он же извиняется за малейшую грубость! У нас с тобой Ида, вырос великолепный человек. Так давай, будем достойны собственного сына.
 
ГЛАВА 25
SO \\итак\\
 
     Вот он, тест. Всё нормально с будущим ребёнком. Будет это… Девочка. Сам по себе тест – лишь крошечный повод испугаться немного. Вадим ожидал, что Таю продержат, под наблюдением врачей, до конца дня, а дело ограничилось лишь несколькими минутами анализа и двумя часами в больничной палате. После окончания анализа требовалось двое суток полного постельного режима – и всё, в общем-то. Пока продолжались два часа анализа, Вадим сидел в Шоколадке и решал некоторые вопросы с роспотребнадзором, путём телефонных переговоров. Сделки не заключал, обошёлся более мелкими, но, тем не менее, содержательными манипуляциями. В любом случае, несколько часов прошли с толком.
       Таю встретил возле выхода из больничного отделения и, приведя окружающих в полный восторг, подхватил подругу на руки. Она, при этом, поворчала, для порядка, но быстро успокоилась. Что поделаешь – слишком уж буквально были им восприняты слова "постельный режим". Эти Вадимовы перфекционистские замашки сильно раздражали порой. Но, на этот раз, Тае всё же очень приятно было, когда её нежно устроили на заднем диванчике аутбека, подложили удобную дорожную подушку, ласково обнявшую шею. Даже прослезиться захотелось от благодарности! А Вадим, увидев её реакцию, лишь улыбнулся и сказал: "Спокойствие, будущая мамочка. Лежи себе, и висни в мобильном интернете. Чур, будущего папу не отвлекать. Он сегодня исполняет обязанности строгого водителя, и только". Улыбнулась в ответ, не могла не погладить по щеке.
       -Ты, несмотря на частности, всё-таки, такой очаровашка, Чёрный. Лежу, не вякаю.
       -И очень-очень боишься строгого водителя, - добавил Вадим, чуть-чуть нажав на кончик её носа. – Ведь так?
 
* * *
       Настоящая трагедия вскоре приключилась. Через день у Матвея выпал зуб, а ещё один начал отчаянно шататься. По этому поводу весь дом был поставлен, что называется, "в ружьё". Дарья, которая поначалу, ещё не зная о чём идёт речь, высказала огромное беспокойство, узнав что всё-таки произошло, начала откровенно прикалываться над братом. Просто-напросто, у неё самой совсем недавно выросли новые (папины!) зубки, и она теперь компетентно считала возникшую у Мэтта проблему совершенно ничего не значащей. Совсем не забыла, как потешались братья над ней, беззубой и шепелявой, так что теперь, с полным правом, как несправедливо обиженная, похихикивала и постоянно давала Мэтту разные идиотские советы. Вадим, мимоходом услышав парочку таких советов, попросил девочку больше не быть настолько жестокой с братом. Тогда Дарья быстро сделала вид, что пошла на попятную. Она велела Мэтту обратиться к папе и, вместе с ним, написать Зубной Фее официальное послание. Трудно сказать, принял ли мальчик эту легенду и рекомендации сестры за чистую монету, но папа был оповещён о выпавшем зубе сразу, по факту. Следующим же утром, под подушкой у Моти, нашёлся (взамен положенного туда выпавшего зуба) симпатичный пластиковый наборчик из трёх беличьих кистей для живописи – широкая, поуже, и совсем тонкая. Писать письмо не понадобилось (Вадим, совершенно серьёзно, когда Матвей заговорил об оперативности феи, сказал ему, что, должно быть, у неё выдалось свободное время). На очереди теперь ещё один зуб, и Мэтт, искренне, поделился с папой своей мечтой о новой палитре для акварельных красок. Ему хотелось, чтобы такая палитра находилась отдельно от коробки с красками и была "книжечкой"… Ладно, Мотя, отыщем такую непременно, и снова исполним роль Зубной Феи! 
       Чтоб не откладывать дело в долгий ящик, заехал (опять во время своего обеденного перерыва) в художественный салон, и разыскал там ту самую палитру, о какой мечтал его младший. Ну, разумеется, персоналу салона, как и персоналу цветочного магазина в поисках оранжевых хризантем, пришлось немного "побегать" по ассортименту, методично внесённому в компьютерный перечень. Зато палитру мальчик получил, и доволен был ею не описать как.
 
* * *
       Богдана Вадим готовил нынче к ОГЭ. Да, уже. Девятый класс всё-таки. Данька подходил к этому экзамену, на удивление, максимально ответственно. И начал мальчик это делать, между прочим, аж с осени. Сидел с книжками и в интернете, часто копался в каких-то конспектах. О конспектах сообщил Мэтт, и Вадим, поначалу, с уверенностью, решил, что Данька в этих конспектах ищет какую-нибудь развлекаловку. Оказалось – ошибся. Очень скоро Богдан подошёл к нему с этими самыми, исписанными кем-то тетрадками, и назадавал кучу разных вопросов. Вопросы касались будущих экзаменов (опа!). Даньку интересовали и тонкости их проведения, и оценочные баллы, хотя, наверняка, классная вдоль и поперёк объяснила уже своим ученикам, что и как станет происходить на экзамене (выходит, Богдан обратился к отцу не просто так, он доверял ему единолично и безоговорочно)… Вадим особо не удивился. С подростками всегда так, замудрённо. На вопросы сыну ответил. Даже взял на себя ответственность посоветовать, какие предметы ему стоит выбрать, дабы включить их в свой ОГЭ, помимо обязательных русского и математики. Посоветовал сдать информатику и географию. Данька страшно обрадовался, и сказал, что сам хотел выбрать эти предметы, но опасался, что папа посчитает такой выбор неподходящим… А конспекты-то, оказалось, сделаны сыном тренера Даньки. Немного устарели, на пару лет, но вполне годились.
       Эмма, в свою очередь, тоже норовила помочь Богдану. Например, по русскому языку, который, пополам с математикой, является обязательным при сдаче ОГЭ. Девочка писала без ошибок сама, и уверенно заявляла, что очень скоро то же самое запросто и у Богдана получится. Вообще-то, Вадим давно уже понял, почему его старший, порой, делает уйму ошибок в самых лёгких текстах. Всё просто. Данька сильно невнимательный. Лет до десяти вообще не считал, что необходимо грамотно писать. Главным для него было НАПИСАТЬ, а там уж – неважно, что дальше. Ну да, требовалось, в этом плане, немедленно что-то делать. Эмме зимой исполнилось 12. Несмотря на небольшой возраст, она, на удивление, чётко и верно запоминала правила написания по-русски, которые давались школьными учителями. Вадим даже предположил, что в будущем Эмма станет либо учителем русского языка и литературы, либо журналистом, редактором, корректором, контент-менеджером... В самом деле, ей всё это очень интересно. Например, уже сейчас, она свободно и вдумчиво, читает вслух Ахматову. Причём, получается у неё настолько эмоционально, что впечатлительные индивидуумы, пожалуй, чего доброго, прослезятся.
                Ты письмо мое, милый, не комкай.
                До конца его, друг, прочти.
                Надоело мне быть незнакомкой,
                Быть чужой на твоем пути
       Оценил это даже Вадим А что до Таи, то она, услышав, посоветовала показать девочку Дубенко. Не исключено, худрук посоветует идти в театральный…
 
* * *
       Тая, во время описанных событий с Зубной Феей, сидела дома, за своим ноутом, в гостиной. Писала статью, книгу, и, конечно, снова была в эпицентре событий. Немало сопереживала Матвею. Животик её, постепенно, становился всё заметнее и, между прочим, очень всех радовал. В первую очередь, Вадима. Да, именно.
       Летом была запланирована поездка в Сербию. Оба, Вадим и Матвей надеялись, что на этот раз ни одно обстоятельство не помешает исполнению мечты мальчишки. Вадим нарочно распланировал уехать пораньше, чтобы Тая, не приведи Господь не надумала рожать в момент его отсутствия в стране. Время операции медики назначили, но чем чёрт не шутит… Все знали, что за имя будет у девочки, даже не обсуждали этот факт.
       -После операции ничего нельзя в течение месяца, - оповестила Тая Вадима. – Как тебе такое?
       -Не думай об этом, не засоряй себе мозги, - сказал Вадим. – Думай о девочке, которая должна родиться, и о себе. Исключительно.
       -А ты?
       -Я что, маленький? Давай, наконец, серьёзней, Тай.
       -А, поняла! Тантра… - раздумывая, проговорила Тая.   
       Вадим расхохотался.
       -Ну всё, - сказал он. - Если, хотя бы раз, услышу от тебя что-нибудь ещё, в этом духе, страшно разозлюсь. Замолкай давай, Исиат, и, сделай милость, больше не бомби нервы своими соболезнованиями моему неуёмному либидо. Забудь ты о нём, сделай милость. Пусть от тебя исходят исключительно спокойствие и пофигизм. Договорились? Я – далеко не сексуальный террорист. Умею держать себя в руках, если ты в этом ещё сомневаешься. Даже мысли свои, при желании, запросто схвачу и кастрирую, чтоб ты знала.
     -Почему-то верю тебе, – удивилась на эти его слова Тая. – Странно. Почему?
       -Да просто. Реально не вру. Уже говорил тебе как-то раз об этом. Подтверждаю собственные слова: не вру я женщинам. Никогда, Тай. Принцип у меня такой – женщинам говорю только правду.
       -Это – принцип настоящих мужчин, между прочим, - сказала она. – Так ты, что ли, настоящий? 
       -У тебя есть сомнения? Считаешь меня тульпой?
       -Ты обиделся.     
       -Нет. Я, понимаешь, могу ничего не говорить, лишь молчать на тему. Но врать – никогда.
       -Обиделся… Прости. Больше не буду. Просто ты, действительно, словно из сказки весь. Иногда трудно бывает поверить в реальность происходящего. Взять, хотя бы, тот наш поход в Тантру… Знаешь, кем ты мне тогда вообразился?
       -Ты не рассказывала. Кем?
       -Ни за что не поверишь.
       -А всё-таки?
       -Почему-то Фредди Меркьюри. Странная вещь – я не вспоминала его тогда совершенно.
       -Знаешь, а это – сюрприз. Вообще-то, мой зять, говорят, сильно на Меркьюри похож.
       -Твой зять? – переспросила Тая. – Муж замдиректора Равноденствия?
       Вадим кивнул.
-Я бы нормально, быть может, проглотил, вообрази ты меня, например, Магомаевым, а так…
       -Да ладно тебе. Просто слышала, когда-то, рассуждения музыкального блогера о том, что Фредди, вообще-то не тенором был, а баритоном. Вот и отобразилась у меня в мозгу такая странность. У него, конечно, не такой низкий баритон был, как у тебя, но всё-таки…
       -Странно это. Предельно странно… Петь не умею. Точнее, петь могу, но, так как слуха совершенно нет, пою на редкость противно. При всём при этом вдруг, возник, в твоём воображении, в образе великого рок-певца. С чего бы?
       Тая прищурилась:
       -Неужели ты тоже ревнуешь?
       -Возможно. Не знаю. Не уверен…
       -По-моему, ничего удивительного, что так сассоциировалось. Твой английский на высоком уровне, голос поставленный…
       -Удивительно, прежде всего то, что… Тая! Я ж тебя действительно, судя по всему, приревновал. Глупо, интуитивно приревновал, но всё же. Тебе удалось.
-Что мне удалось?
       -Не могу определить точно, но меня, в любом случае, сильно впечатлил факт.
 
ГЛАВА 26
ВЕСЕННИЙ ПОХОД
 
        В начале мая в Равноденствии планировался очередной Овраг. Разумеется, дети помнили про папино обещание устроить им по весне культпоход и очень ждали события. Агентом в этом деле безошибочно выбрали Мэтта. Мальчик быстро забрался, через интернет, на сайт Равноденствия, и разъяснил все вопросы относительно репертуарной сетки театра. Не отвертишься. А Вадим и не собирался вертеться. Смысл?
       Дубенко моментально, едва ей было доложено о том, что Чёрный привезёт на спектакль со своим участием четверых несовершеннолетних, предложила выдать детям контрамарки. Вадим на это, между прочим, не согласился. Это ж ни в какие ворота – получИте, ПА-НИ-МА-ЕШ, бумаженции без мест, согласно которым займёте свободные кресла, если, вдруг, они появятся. Надо сказать, что на Овраге неизменно происходит солд-аут, и, соответственно, незанятого места в зале не найти. Это что ж, выходит, дети Вадима должны будут сидеть на полу или ютиться в кулисах?.. Тая, которой пришлось, в последний, весьма памятный раз, помещаться на Овраге среди студентов театрального (сидя на единственной ступеньке партера) очень даже солидарна была с таким категоричным мнением. Ведь, помимо прочего, у неё тогда, после нескольких часов восседания на ступеньке, жутко разболелась спина. Так что, тоже высказалась против контрамарок. Вадим заявил худруку, что дети, приехавшие с ним, непременно будут иметь билет на спектакль. С законным местом, разумеется. И он, лично, купит эти билеты. Тая за это тут же расцеловала будущего папу своей дочери. А сам будущий папа – лишь улыбнулся, словно всё само собой разумеется…
 
* * *
       Вадим ожидал, от своих младших, какой угодно реакции на просмотр спектакля-бестселлера в Равноденствии. Ребятня эта за словом в карман никогда не лезет. Ещё больше его интересовало, что скажет Эмма…
       В общем – набились в Шоколадку все, скопом. Всю дорогу пели песни. Даша заразила братьев и Эм подборкой русских-народных песен, которые разучила в ЦТЮ. Порой Вадим, слушая эти песнопения в машине, еле сдерживал смех, поскольку некоторые вещицы, исполненные детьми, выглядели невероятно комично. Списочек ещё тот: Ах вы, сени, мои сени, Вдоль по улице метелица метёт, Виновата ли я, Во поле берёза стояла… А как только Дарья перешла к По диким степям Забайкалья и Солдатушки, бравы ребятушки, вынужден был свернуть и постоять в сторонке, поскольку совершенно не хотелось рисковать на трассе, посреди стройного движения. Дети, неожиданно, хором затянули Солдатушек, чей текст, откуда-то, знали все четверо, и Вадима, совсем уж обуял долгий гомерический хохот, с которым с трудом сладил. А в общем-то, автомобильные песнопения получились ничего себе такие. Достаточно слаженные. Оттого папе, в конце концов, стало элементарно стыдно ржать над тем, что он сейчас слышал. Но ничего поделать с собой не мог и потому бесконечно давился…

* * *
        Остановились в мотеле. Дети были согласны - папа должен сейчас отдохнуть, чтоб не рисковать ничьими жизнями. Вызвались сэкономить на "койкоместах " (Данькино выражение) и предложили снять только два номера, двухместный и одноместный. Двухместный – полностью для шумной компании, где она станет дружно сидеть в своих гаджетах, одноместный - папе, чтоб спокойно отдохнул.
       Среди детей, уснуть сейчас собирался только Богдан, который накануне допоздна пропадал у друзей-геймеров. Остальные пообещали вести себя тихо, во что, впрочем, особо не верилось. Но Мэтт, например, тут же достал из багажника Шоколадки этюдник, складной стульчик, и пошёл рисовать. Благо, кругом изобиловали деревья и синенькие ампельные цветы в кашпо. Пошуметь вполне могла бы, пожалуй, лишь Дарья, которой вечно не сиделось на месте, но и она, как и Эмма, залипла в телефоне. В общем, Даньку и вправду никто не разбудил. Он исправно победил недосып. Вадим тоже удачно избавился от дорожной усталости. Три часа провели тихо, мирно. Проснувшийся Вадим свозил малышню в проверенное кафе, без фастфуда, на трассе. Так что, к урочному часу, оказались в Равноденствии.
 
* * *
  С билетами, через контроль, ребята прошли невыразимо торжественно. Даже не взглянули в сторону гримёрок, где сейчас превращали в Чёрного их папу. Каково? Сразу же направились в зрительское фойе. Между прочим, именно там, в фойе, Вадимовы компаньоны и провели ту часть времени, которая не была у них занята знакомством со спектаклем. Рассматривали многочисленные фотографии на стенах. Особо, конечно, заинтересовались персональным папиным снимком, который сообщал, что это-де наш официальный голос ВАЛИНУР АРХАРОВ (Тая заблаговременно поведала детям, кто это и откуда появился). Имя уже на слуху у театралов, так что всё ОК…
 
* * *
       В фойе, на данный момент, помещаются более чем оригинальные look руководства театром, между прочим.
       Начать с того, что ко всем, без исключения, портретам, изначально запечатлённым фотографом в студии, приложились нейросети, что само за себя говорит. Фотографом делалась исходная фота, а позже к ней присоединяли то, чего сгенерировала из этой фоты нейросеть). Во-вторых, все до одного, портреты руководства театра прогнаны через фотофильтры, и все они – традиционно чёрно-белые. Но! В цвет роговицы официального голоса по имени Валинур Архаров, для чего-то, добавлен зелёный. Так что, глаза у официального голоса Равноденствия горят теперь неугасимым огнём, как у кота (см. "Двенадцать Стульев"). А уж когда к зафотошопленой фоте с зелёными глазами присобачили картинку, полностью сгенерированную нейросетью, коллажик и вовсе стал тем, что с, полным правом, можно назвать "просто песня". В "песне" нейросеть изобразила Вадима, не больше не меньше, кем-то вроде военного мотоциклиста, одетого в утеплённую кожанку. Вид у мотоциклиста, надо сказать, весьма внушительный (ха!). Картинка, в общем-то, неплохая получилась, без перебора и нездоровой зелени в глазах. Так что Вадим, всегда придирающийся к мелочам, промолчал. Ни малейшего завитка в волосах у мотоциклиста не наблюдается, но душнить по этому поводу никто не собирается, ребята. Единственное и несущественное "но" портрета: невзирая на отсутствие подведённых глаз и грима, запросто можно признать Чёрного. Поинтересовался у Дубенко – это что, выходит, МистерИкс теперь уже не Икс? Ответила утвердительно. "Да, он уже не ИКС, уже АРХАРОВ. Новая стратегия у нас!" Да ладно, хоть горшком обзовите, только в печку не ставьте! А вообще-то, едва Вадим ознакомился со всеми четырьмя le portrai \\портрет\\ руководства театра, захотелось немедленно увидеть чела, работавшего с нейросетью над этими изображениями и задать ему вопрос, что ж, столь забористое, он, собсно, при работе своей, курил.
        Всей, без исключения, верхушке театра на le portrai в фойе крепко досталось от нейросети! Дубенко, например, нестандартность на портретах объяснила желанием заинтересовать молодёжь. А вот и посмотрим сейчас, насколько они заинтересуются тем, как худрук предстаёт, понимаешь, в образе анимишной амазонки, директор мчит на Харлее. Замдиректора, в оранжевом парике и белом, с ярко-апельсиновыми вставками комбезе бродит по городу. Чур, ничему не удивляться! Приобщайтесь-ка, давайте, к мейнстриму воплоти, вашу мать! (Данька папину фоту в фойе откомментировал так: "Полундра! Он снова зубы на кого-то сушит. Девчонки, спасайтесь!")
       По поводу развенчания статуса "МИСТЕРИКС", едва о нём зашёл разговор, директор лишь похихикал, покосившись на супругу, а та непререкаемо заявила: "Публика и без того уверена, что исполнитель роли Чёрного и официальный голос театра – одно лицо. Нам, Дим, видишь ли, ничего не остаётся как поддержать, новым фойе, твой имидж красавчика во славу нашего пиара. Считай это своей дополнительной обязанностью. У тебя ведь отлично получается. Продолжаем в том же ключе".
        А в целом, "нейросетчатые " портретики реально возымели успех среди молодёжи в лице Богдана, Дарьи и Матвея. Данька, например, на полном серьёзе, выставил два больших пальца, Дарья и Эм сказали "сасно ", а Матвей пожелал такие картинки себе на стену. Вадим, выслушав их восторги (в Шоколадке, когда уже ехали домой), с некоторым удивлением, ни минуты не усомнился в искренности. За столько лет работы в школе он мог уже запросто отличить истинные детские приоритеты от детского вранья.
 
* * *
       Спектакль расставил всё по местам. После него даже Богдан больше не стал острословить, когда снова прошли через фойе, уже в обратном направлении, и принялись ждать папу из душа.
Как было условлено, дети чинно расселись на диванчике в кабинете замдиректора. Дарья, едва папа вернулся, обняла его крепко-крепко. Вадим понял: Чёрный только что умер, а Чёрный – хоть и в гриме, но он, в любом случае – её папа, а папа у неё теперь один остался, без мамы…
       Вообще-то, от старшего сына ждал каких-нибудь дополнительных колкостей. Например, по адресу эпохальных, слишком узких, эластичных джинс Чёрного. Но Данька, как ни странно, об этом промолчал. Одно из двух – либо впечатлился спектаклем до самой что ни на есть предельной степени, либо помалкивать о неподходящем его попросила Эм. Скорее всего, приключились оба варианта…
       Домой уезжали уже ночью. Разбитных воплей и песнопений, на этот раз, не происходило. Дети сидели тихо, задумчиво заглядывали в окна и подрёмывали.
 
ГЛАВА 27
ПОКОЙ НАМ ТОЛЬКО СНИТСЯ
 
       С Сербией у России, как оказалось, безвизовый режим, и загранпаспорт для Матвея туда необязателен. Он же с папой, а поездка планируется не более, чем на две недели…
        Множество подводных камней обнаружилось в связи с валютой. Например, из Российских банковских карт в Сербии катит только UnionPay, но и с ней обнаруживаются огромные сложности… К счастью, было с кем обмозговать насущные вопросы. С Кейт, конечно, их мозговали, как с человеком, который на таких мероприятиях, имея мужа-россиянина, давно уже собаку съел. В результате, кузина приобрела, спецом для поездки Вадима и Мэтта, Британскую МастерКард. Остальное – дело техники. Один из друзей Вениамина работает в небольшой компании, продолжающей вести бизнес в России. Отлично совпало, что как раз в пору приезда Вадима и Таи на ДР худрука он тоже прибыл в Москву, по делам фирмы. Вадим встретился с ним в самый первый день своего приезда, и благополучно получил от него пластик. Легко и просто дело сделалось! Так что, осталось, как следует, запомнить PIN, и соблюдать необходимые нюансы...

* * *
       Мэтт тоже начал загодя готовиться, едва папа обмолвился о поездке. А обмолвился он о ней примерно через месяц после своего визита с Таей в Стольный град. К тому времени, денежные проблемы, чтоб не заставлять мальчика нервничать (довольно с него переживаний по поводу этой поездки!) уже утряслись. Вадим перевёл на новый пластик симпатичную сумму евро. Так что, к отъезду, были уже практически готовы.
        Мэтт тут же распланировал посетить множество достопримечательностей в Белграде. Жить собирались там же. А ещё, мальчик составил список мест, которые хотел бы изобразить в акварели. Насчёт процесса живописи Мэтт заявил, что выходить на пленэр ему будет сложно. Ведь ни один экскурсовод не станет сидеть рядом с художником. Другое дело, когда на пленэр выходит группа художников, которая специально для этого приехала. Как раз что-то такое и должно было происходить во время той самой призовой поездки, которая бесславно канула в лету.
Как ни крути, выходило, что рисовать придётся по фото… Матвей героически пообещал снимать приглянувшееся ему айфоном, а потом, в гостинице, по памяти восстанавливать увиденное в многочисленных альбомчиках, на акварельных листах, беличьими кистями из подарка Зубной Феи.
        Итак, в последних числах июня Вадим и Мэтт таки отправились в Сербию. Перво-наперво добрались в Шоколадке до Москвы, а уж потом – улетели в Белград.
       Дина Иосифовна посодействовала в плане того, что умудрилась договориться с Денисом Сальниковым о возможности оставить Шоколадку, ненадолго, в его гараже. Вообще-то Денис ничего против и так не имел, но для Дубинушки оказался важным факт того, что именно по её протекции Вадим оставляет машину у Сальникова. Вадим и Денис пошутили немного по этому поводу, разговаривая через ВотсАпп. Очно увидеться у них не получилось. Сальников оставил дубликат ключа от гаража в кабинете худрука, и с точностью описал Вадиму место, куда положит свою железку.
Дело в том, что Денис и Марина свалили по путёвке в Крым немного раньше, чем Вадим и Мэтт оказались в Сербии. До конца сезона Равноденствию оставалось всего ничего, а путёвка Сальниковых начиналась ещё до этой даты. Денис и Марина вынуждены были уехать несмотря на то, что совсем не горели желанием брать "неурочную" путёвку. Их убедила замдиректора. Лизавета Вадимовна. Ага. Худрук немного повысказывалась по поводу, но всё быстро утряслось. Дениса подменили другим актёром лишь в одном спектакле. Выходит, обошлись малыми потерями и абсолютно не испортили ни репутацию, ни отношения. Когда Вадим с сыном вернутся из загранки, Сальниковы уже будут дома. Вот так, сложились события. А и хорошо.
 
* * *
       Фотографий в Сербии Мэтт нащёлкал бессчётное количество. Он был настолько увлечён, что ложился спать в районе полуночи, а утром, едва вскочив, бежал к этюднику. Эту коробку из бука, во время пути в аэропорт и оттуда, до гостиницы, конечно же, пришлось волочь на себе Вадиму. К счастью, китайцы, производители этюдника, позаботились о том, чтобы изделие вышло немного легче, чем предполагали его габариты. Рама, предназначавшаяся для установки на ней бумажного листа или холста, представляла собой именно раму, а не кусок доски, как обычно бывает. Таким образом, лишней древесины в этюднике не имелось. Одна беда – он, в любом случае, настольный. Вообще-то, у Мэтта имеется два этюдника. Этот, и ещё один, с ножками. Тот, который с ножками, тоже, конечно, удобный, но… Жутко тяжёлый, ё*ть. Вопрос о взятии его с собой в дальнюю поездку даже не стоял. Обычно, дома, когда предполагалась пленэрная работа на этюднике, Матвей добирался до места в Шоколадке, с папой. Папа неизменно помогал мальчишке в выгрузке из машины, и установке мольберта. Но возиться в Сербии с тяжестями, как вьючной лошади, Вадиму совершенно не улыбалось. Так что юному художнику пришлось пойти на некоторые жертвы. Разумеется, в случае непреклонного решения Мэтта сидеть на природе, возле этюдника, Вадим не сказал бы ни слова против, исправно таскал за сыном тяжёленький ящик с ножками, но сын весьма альтруистично рассудил. Он твёрдо и самостоятельно решил, в Сербской поездке, акварельные пейзажи дорабатывать дома, за настольным этюдником. Да уж, в нынешнем случае в ход шёл лишь этюдник настольный, который, пожалуй, несмотря на свою облегчённую конструкцию, запросто мог прихлопнуть крошечного мальчонку, которым Мэтт всё ещё являлся. Как бы там ни было, Вадиму, становящемуся свидетелем живописных трудов сына, результаты их, вообще-то, нравились. Ни черта не смыслил, конечно, но от Сербских акварельных пейзажей Мэтта, чёрт побери, веяло… свежим ветром дальних странствий. Именно.
 
* * *
       Помимо всего, Вадим каждодневно звонил Тае через всевозможные мессенджеры. Так что был в курсе событий. Его главные вопросы связывались, прежде всего, с тем, что происходит, в данный момент, с Таей и её положением. К счастью, дочка не собиралась опережать события и ломать сроки запланированной хирургической операции. Хорошая, послушная девочка должна родиться, выходит. Хочешь-не хочешь, примерял на себя терпеливость и выдержанность будущей третьей дочки. У него-то самого ни за что не хватило бы терпежа! Взорвался бы, всех, к чертям, забрызгал, понимаешь… Должно быть, это исключительно гены Таи так умиротворяюще действовали на малышку. Будущая мама тихо-мирно дожидалась положенного срока.
    А вообще, безобразие конечно – подруга, на самых, что ни на есть сносях, с растущим (теперь уже), животом, одна дома, а ты – в загранке, понимаешь. Тая, скорее всего, не отказалась бы пообщаться, развеяться, ан нет – сиди, одна, оберегайся и варись в собственном соку. Ей, без посторонней помощи, трудно вставать, ложиться, да и вообще, передвигаться. Из всех помощников сейчас у неё – только худосочный Богдан, чья совсем юная девушка, при любой неосторожности, тоже (уже да) запросто "залететь" может… Так что, в Белграде Вадиму было о чём поразмышлять, и совершенно не спалось. Успел уже привыкнуть от и до контролировать события. Если чего-то не знал – начинал нервничать. Окружающие тут же подзаряжались его взвинченностью, словно заражались, и это обстоятельство Вадиму совершенно не нравилось. Постоянно старался отвлекаться от мыслей, которые, если дать им волю, полностью проглотят, даже не поперхнувшись.
 
* * *
       Моте очень уж полюбился в Белграде парк Калемегдан. Туда постоянно и наведывались. Вообще-то Вадим остался сильно равнодушным к этому парку, но помалкивал, чтоб не обидеть мальчика. Парк Калемегдан вёл на улицу Князя Михаила — главную пешеходную улицу Белграда. На улице этой, кстати, совершенно не похожей на тот же Старый Арбат, или же, на тутошнюю Площадь Республики, сильно ощущается, как в Питере, дыхание времени, в которое её заложили. БОльшая часть зданий тут была построена в конце 19 века. Так что, улица сия запомнилась Вадиму более всего. Видимо, своей исторической подоплёкой…
       Церковь Святого Марка, возведённая в византийском стиле, сильно напоминала наши, Российские храмы. Как следствие, Вадима немилосердно потянуло домой, хотя ничего похожего возле Чёрного моря, конечно, не водится. Чтоб приобщиться к Российским храмам, подобным Церкви Святого Марка, ехать необходимо, минимум, по Золотому Кольцу. Идея! Нужно свозить Матвея туда. Суздаль, Владимир, Церковь Покрова На Нерли… Не исключено, что Тая, по старой памяти, захочет присоединиться. Хотя… подобное для неё теперь будет проблематично на протяжении трёх лет, минимум…  Размышляя, обнаружил, что ему очень приятно думать об Исиат. Не возникает в душе никакого противодействия, когда о ней вдруг вспоминается. Даже если рядом, при этом, хмурится Дарья… Ни Мэтту, ни остальным детям, во главе с Лиз, пока ещё ни разу о своих новых чувствах не сообщил. Сглазить боится?
       В самом деле, о своих отношениях с Таей Вадим всегда неохотно и почти шёпотом упоминает. Очень не хочется ему, неосторожным словом, нарушить хрупкую, только-только народившуюся, вселенную. Так нравится это неповторимое ощущение целостности… Он снова чувствует, что не один, что его ждут и любят. В той поездке, понял, что скучает по Тае. Скучает и ждёт встречи. Кто бы мог подумать. Складывается. Довольно ровно складывается, и почти не больно уже. Боль понемногу трансформируется, неуклонно превращается в… светлую грусть, в сожаление об оборвавшемся счастье…
 
* * *
       Поначалу, когда стало известно о беременности Таи, был стопроцентно уверен, что она вот-вот подаст на алименты. Ещё подумал, помнится: а пускай подаёт, ведь никогда в жизни ещё не выплачивал алиментов, пора, наконец, приобщиться, под старость…  Никто от него алиментов ещё никогда не требовал, хотя с матерями своих детей (двух-то точно) не жил под одной крышей. Эти девушки самостоятельно воспитывали ребятишек. Зойка, например, наврала, что сделала аборт (неожиданная материализация Даньки оказалась совершеннейшим сюрпризом для Вадима). Анюта никогда не стала бы требовать, компенсаций из гордости. Она, к слову сказать, Зойку-покойницу переплюнула, в один прекрасный день вернув сына папе… Вот так всё и обошлось.
Повезло? Но дело в том, что от алиментов никогда не скрывался, а алименты как-то не спешили его разыскивать. Детей Вадим любит. И своих, и чужих. Всегда им рад. Всег-да. Потому, без вопросов, принял обоих мальчишек. Данька у Вадима поселился ещё до свадьбы с Машей, а Мэтт образовался в их семье как бы по обстоятельствам. Вскоре Маша стала Моте мамой Машей. Ладили великолепно, словно реальные мама с сыном… Теперь вот приходится мечтать, что все дети точно так же поладят и с Таей. Предпосылки, вообще-то, есть. Дай Бог, всеобщий позитив продолжится.

* * *
        В самолёте, пожалуй впервые, уснуть так и не смог. Голова была переполнена разнообразными мыслями, нужными, и не очень. Между прочим, сентенций, относительно работы, понапихалось туда куда меньше, чем всего остального. Ну, во-первых, отпуск всё-таки, да и зам исправно звонила в ВотсАпп, сообщала новости… Зам, не Замы, да. Вторая ушла в отпуск, а эта, Ира, стояла сейчас на посту, героически отложив отдых. Вадим поспешил успокоить, что он, шеф, вот-вот уже вернётся, и станет лично отвечать на звонки, улаживать нестыковки с родителями, инстанциями, контролировать поток будущих первоклашек, и ты ды, ты пы. В ответ Ира высыпала огромную гору славословий, главное из которых касалось того, что он исполнил мечту мальчишки, своего сына, не отмахнулся, сказав, что у папы (что верно) без него дел по горло. Пришлось послать зама к чёрту, поскольку любые восхваления своей персоны Вадим, традиционно для себя, люто не переносил. Ира это прекрасно знала, но от славословий удерживаться не стала. Должно быть, и вправду сильно восхищена была поступком шефа…
 
* * *
       Тая встретила путешественников, полулежа в излюбленном своём жёлтом кресле, одноместном диване ДеФранс, в гостиной. Точно такой же мини-диванчик имелся на половине родителей. Там Тая и познакомилась с этим французиком, буквально влюбившись в него. Пришлось искать такой же, по мебельным магазинам. Нашёл. Довольно, быстро нашёл (Ефим Львович дал хорошую наводку). Это такой своеобразный вариант кресла-мешка, лежать в котором (по заверениям Таи) на редкость удобно, будучи беременной. Сейчас у неё шёл седьмой месяц, и подниматься на ноги самостоятельно становилось всё проблематичней. Несмотря на то, что мама Маши постоянно, в отсутствие Вадима, предлагала всяческую помощь, Тая отказывалась. Ей сильно помогали дети. Особо Богдан. Он всегда, как настоящий мужчина, поддерживал за локоток, и умудрялся поднимать тётю Таю на ноги… Именно поэтому Тая старалась лишний раз не напрягать пожилую женщину. А та – обижалась, что ей, вроде как, не доверяют. Тая сильно грустила по этому поводу. Во всех телефонных разговорах с Вадимом, пока он с сыном был за границей, постоянно сетовала на обиды Светланы Павловны и просила поговорить с бывшей тёщей. Ну не должна, не должна Светлана Павловна обижаться на попытки уберечь её! Хм… Так всё это напоминало горячее желание войти в новую для себя семью…

* * *
       Тая крикнула радостно, едва завидев вошедших:
       -Мальчики! Дорогие вы мои! Как я рада! С приездом! – и потянула к ним руки.
       -Тётя Тая, - с упрёком заявил Мотя, - нас всего две недели не было, а, по выражению твоего лица, можно подумать, что мы уезжали на целый год. 
       -У неё, Мэтт, неделя сейчас идёт за две, а то и за все четыре, - вставил Вадим. – Не занудствуй пожалуйста.
       В руке мальчик, при этом, держал большую, довольно толстенькую папку, из которой выглядывали листы бумаги. Наскоро, в машине, он отобрал самые удачные работы, сделанные в поездке, и определил их в эту папку для того, чтоб отчитаться перед домашними. При взгляде на папку легко было понять, что она не основная. Иначе, работы в ней располагались бы аккуратней и тщательней. А впрочем, есть у художников манера относиться к продуктам своего творчества слегка пренебрежительно. Не исключено, Вадим нарочито не стал совать нос, и не настаивал на аккуратности сбора этой папки. Он помнил, насколько всегда недовольна была Маша в ответ на самую элементарную просьбу помыть высохшую и позабытую в гостиной палитру. Вадима эти заскорузлые, неживописно брошенные на произвол судьбы остатки вдохновенной работы художника всегда невероятно нервировали. Однажды, например, реально разругались только лишь из-за забытой Машей в спальне палитры…
     Подошёл к "французику", наклонился, поцеловал Таю в щёку. Тая радостно обняла ладошками его голову, и посмотрела на Мэтта, который уже было уселся на большой диван.
       -Ты тоже иди сюда, красавчик, я и тебя поцелую, - сказала Тая, поманив мальчика пальцем.
       Пока Мотя поднимался на ноги (степенно и церемонно), пока подходил (ну весь в папу! кто ещё станет так прикалываться, и обыгрывать слово "красавчик"?), Вадим шагнул к принесённой папке, и положил её на пол, перед Таей.
       -Как тебе поездка? – Тая поманила Мотю пальцем а, когда он наклонился, обняла и по-папиному поцеловала в нос.
       -Здорово было, - оценил Матвей. – Посмотри рисунки. Я, изо всех сил, старался отразить на них хотя бы часть очарования этой страны.
       Услышав витиеватую фразу, Тая посмотрела на Вадима с вопросом. Вадим только руками развёл и улыбнулся.
       -Поедете с папой куда-нибудь ещё? – поинтересовалась Тая.
       -Я бы поехал по нашей стране - сказал Матвей. – Дело за папой. Обычно он бывает сильно занят.
       -Вноси предложение, - непроницаемо заявил Вадим. – Обдумаю.
       -Не скупись, - поддержала Тая и засмеялась, переглянувшись с Вадимом.
       -Верно, Мэтт, - подтвердил тот. – Можешь потребовать, например, путешествие в Кунгурскую пещеру, или в Якутию. Схаваю. Разве что, летом в ту пещеру не интересно ездить – она ледяная. Вся красота в ней летом, самым подлым образом, тает.
       -А на зимних каникулах можно? – вдруг поинтересовался Мэтт.
       -Действительно хочешь на Урал? – переспросил Вадим.
       -Уся много рассказывала о нём. Например, во время зимних каникул, в первом классе, она ездила с мамой Машей в Кунгур. Я ей теперь завидую.
       -Имей в виду, Мэтт, под землёй не получится ни порисовать, ни даже сделать снимок на обычную, непрофессиональную, камеру, - заметил Вадим. – Тебе придётся ориентироваться лишь на память.
       -Это - не беда, пап, - авторитетно спарировал Мэтт. – Когда впечатления зашкаливают, они так и просятся на бумагу. Их постоянно будто бы видишь перед собой.
       -Особенно, если руки нужным концом приделаны, - как бы между прочим добавил Вадим.
       Тая, тем временем, лишь покачала головой.
       -Дима, иди-ка снова сюда, и я тебя стукну. Чему ты учишь мальчика?
       -Спокойно, девочка моя, - невозмутимо ответствовал Вадим, показав ей жест "ладонь вниз". – Пообщайся с этим мальчиком покороче, и он огорошит тебя такими неожиданными живописными решениями, что голову себе сломаешь в желании понять, откуда этот кinder surprise вообще подобное знает.
       Мэтт при этом хихикнул и выдал горделиво:
       -Я такой!
       Тая и Вадим расхохотались. Вадим демонстративно погладил сына по голове:
       -Палец в ротик этому малышу не клади, Тай. Пожалеешь тут же.
       -Да я давно уже уяснила, что он - весь в тебя. От Ани в нём нет вообще ничего.
       -Мама то же самое говорит, - подтвердил Мэтт. – Она говорит, что я – вылитый папа.
       -Не доволен? – уточнил у сына Вадим.
       -Ей виднее, - сказанул тот.
       -А я бы, на твоём месте, гордилась сходством, - вставила Тая.
       -Разве я сказал, что не горжусь моим папой? – удивился мальчик. – Мой папа – о-го-го какой.
       -Действительно… - выдал Вадим и усмехнулся.
 
* * *
       А дальше – Матвей демонстрировал Тае акварельные пейзажи, сделанные им в Сербии. Пожалуй, это был настоящий заговор отца и сына. По умолчанию, вроде бы, предполагалось, что все пейзажи написаны непосредственно на месте. Мэтт, например, считал позором для художника описывать, как эти его акварельные работы были, на самом деле, воплощены. Вадим, который всегда и во всём топил исключительно за правду, на этот раз сделал исключение. Лично принимал участие в событиях, и был солидарен с решением трудностей юным художником. Слушая эмоциональные рассказы мальчика Тае о том, насколько сложно было устанавливать деревянную коробку этюдника на близлежащих валунах или склонах, только слушал, и улыбался. Он, вообще-то, уверен был: рассказы Матвея, настоящим враньём не назовёшь. Мальчишка лично посетил все облюбованные места, и заснял их на камеру тоже сам. Вадим хорошо понимал, что в творчестве художника, как и в театре, когда требуется значимый результат, очень даже возможны подставы, искажения действительности… Несмотря ни на что, когда оказались вдвоём, без свидетелей, попросил Мэтта реже использовать подтасовки, и уж, тем паче, как можно меньше врать. Именно ПОПРОСИЛ, хорошо зная, что просьба его, в данном случае, не может быть исполнена на все сто. Действительно, это ж вам, блин, не математика, и даже не физика, где всё подчинено законам, правилам. Это, мать его, искусство, где главным всегда были не математический расчёт, а душа, сердце… сама жизнь… Наверняка, эмоциональные рассказы о том, насколько, якобы, сложно устанавливать деревянную коробку этюдника на близлежащих валунах или склонах были от и до прочувствованы Мэттом. Он практически уверен был, что говорит правду, ничего не присочиняет! Всё это Вадим понимал, но, куда деваться - педагогика и психология диктуют свои законы. Необходимо педагогом быть, наставником, направлять ребёнка на истинный путь. На том и стоим.
       Ничего Тае, конечно, так и не сказали. Ладно уж, пускай живёт эта тайна. Никто ничего не откроет ни Марго, ни студийцам… ни маме… Разве что, бабушка Катя узнает правду. Вот, только она, пожалуй, да. Поняв это, отец и сын пожали руки. Объединило их не враньё. Отнюдь. Объединила их ТАЙНА. Тайна вдохновения художника. Вадим никогда не предполагал, что с таким его когда-нибудь столкнёт жизнь. А вот столкнула! Чтоб не заскучал, должно быть.
 
* * *
       -Она будет девочкой с характером, - прокомментировала Тая увесистый пинок, который пришёлся Вадиму в ладонь, когда он положил руку ей на живот.
       -Вот это да, - прокомментировал пинок Вадим. – Тебе не больно, Тай, когда она так пихается?
       -Не больно, но сегодня Маша что-то уж очень сильно пнула. Наверно, поприветствовала тебя.
       -Ага, понял. "Явился, не запылился, папочка. В кое-то веки обратился ко мне лично, а не просто слазил под капот, и заснул". Кстати, доктор тебя не предупреждает о том, что секс, на поздних сроках, стал, увы, опасен?
  -Предостерёг только (вчера у него была) от мессионерской позы. Да ты и не увлекаешься этой позой, к счастью.
       -Терпеть её не могу. Неприемлема напрочь. Полное подчинение женщины мужиком. Да я и в садо-мазо, собсно, - полный тюфяк. Там скорее меня отделают, нежели я сам кого-то… У Маруси иногда, после черепно-мозговой, зашкаливало, и ей, , начинало хотеться каких-нибудь унижений. От её запросов часто попахивало, в первую очередь, садо-мазо. Максимум, на что ей удалось меня уломать – стянуть жене запястья своим ремнём, и жёстко заняться с ней сексом… Она хотела ещё, при этом, изнасилования, и быть избитой до синяков. Так и не дождалась от меня… А я, между прочим, поинтересовался в интернете, какая поза наиболее подойдёт для безопасности при беременности.
       -Ну и?
       -Самая подходящая – догги стайл. Не смейся.
       -А моя любимая теперь – на краю кровати, - Тая улыбнулась и прикрыла глаза, потому что он опять положил руку ей на живот. - Пузо совсем не мешает. Но и доги стайл – отлично, и ложки, и бок о бок, и наездница... С мужчиной, который знает, что и как нужно правильно делать, в каком бы положении женщина не была, вообще всё отлично проходит.
       -Спасибо, - кивнул Вадим, и поцеловал Таю в живот.
       Она, между тем, погладила его по разлохмаченным кудрям.
       -Такой облом, всё-таки, когда это в рутину превращается.
       -Ты о чём? – поднял голову Вадим.
       -Да опять о внешности, Дима. Женщине, временами, ну прям безумно хочется, чтобы друг её был неизменно похож на принца из мечты. Но это так скоро стирается, так скоро… У меня и с Серёжей один в один случилось. Поначалу его внешность мне буквально резала глаза и сильно мешала воспринимать его нормально, спокойно. Потом попривыкла, и стало грустно. Ну да, красивый. И чо?.. С тобой вот то же самое происходит. Разве что осталось неповторимое наблюдение, когда в человеке нет, ровным счётом, ни одной детали, которая бы раздражала. У Серёжи, вообще-то, имелась одна, очень неприятная, особенность. У него, порой, сильно садился и хрипел голос. Меня это выбешивало. В тебе такого, к счастью, нет. Твой голос – ровный, всегда глубокий, всегда приятный.
       -Но?
       -Я не говорила "но", - засмеялась Тая. – Серёжу "гасил" грим. Бежин как бы притухал, будучи во стопроцентном гриме. Ты, в гриме, напротив, зажигаешься. Улыбка твоя ослепляет буквально - если бы ты в Овраге, вдруг, улыбнулся, вся публика умерла бы от разрыва сердца.
       -Не преувеличивай, - сказал Вадим. – Было, однажды, такое. Я улыбнулся, будучи в гриме, на сцене. Никто не умер, как ни странно.
       -В какой же сцене Оврага ты, хотя бы раз, улыбнулся? – не поверила Тая.
       -Это была, вообще-то, пауза, не сам спектакль. Съёмка для телевидения, - согласился Вадим. – В зал ненадолго дали свет, и, со сцены, стало видно зрителей. А среди них тогда, как раз, Маруся сидела. Я её увидел, и безотчётно улыбнулся.
       -А я видела эту запись спектакля по телеку, представляешь?! От Дубинушки тебе, конечно, хорошо прилетело тогда?
       -Не так сильно прилетело, как могло бы, думаю… И вообще, Тай, прекращай-ка давай эти свои славословия, относительно внешности мужиков, а то немедленно злиться начну. Самым уродливым образом начну на тебя злиться.
       -Всё! Молчу. Молчу, Дима! – Тая засмеялась и погладила по плечу. – Ты у меня – брутал. Не красавчик, а брутал, который не курит, не пьёт, и дерётся исключительно на татами. Мне такой брутал очень даже нравится, хотя не стандарт, конечно. Своеобразный, с изюминкой, миролюбивый брутал.
       -И почаще, - Вадим сделал суровое лицо, поцеловав Таю в щёку. – Маша, папример, хронически обзывала меня "небрутальный брутал". Лови, что ли, дополнительный лайфхак от неё.
       -Да уж, - подтвердила Тая. – Ты такой и есть. Но ни в коем случае не слащавый, не пентюх и, тем паче, никакой не гей.
       -Я же говорил, что мы с тобой сработаемся, хотя я, плюс ко всему, ещё и Аджони, конечно, - одобрил Вадим.
 
ГЛАВА 28
ЧТО НАМ БУЙКИ?!
       Уже второй год стояло в России жаркое лето. На Севере Кавказа, к счастью, часто мочило, иначе - совсем уж душегубка, несмотря на близкое присутствие моря. Вадим, всё ещё, находился в отпуске. Август. Последние недели относительно свободного времени. Неизменно не упускал случая разобрать на работе документы, не без этого. На замов ничего не перекладывал, а Иру вообще, наконец-то, отпустил отдохнуть. Ездил в школу, в свой кабинет, чтобы, например, побеседовать с родителями первышей… Как обычно, в общем.
       Понемногу отпускала эта жуткая, неизбывная тоска по той, которую не суждено больше никогда увидеть. Лишь иногда, временами, сильно щемило в груди. Вадим подозревал - такое с ним будет происходить теперь постоянно. Он никуда это щемление не гнал, не старался его чем-нибудь завуалировать. Пусть оно остаётся. Пусть. Разрешил себе расслабиться, да. А кто сказал, что душа-кремень — главное в характере мужчины? Это что ж, стало быть, нигде ничему и никому не уступай, выжигай калёным железом любые проявления у себя слабости… До чего ж дойдём-то? До фашизма?
 
* * *
       Когда в первый раз, тем летом, высказал намерение отправиться на море (про цель традиционно плыть, так сказать, "за буйки", между прочим, даже не намекал), Тая моментально поняла, что именно он, собственно, намерен сейчас сделать. Никак своё
предвидение не прокомментировала, но, едва направился к гаражу, моментально требовательно схватила
за плечо. Вот вцепилась в руку и всё тут! Вадим, надо сказать, совершенно не горел желанием заставлять нервничать сильно беременную женщину, и честно пытался покрыть тайной своё намерение. Но стратегические планы полетели в трубу. У Вадима даже мелькнула мысль, что, в плане анализа психологических вопросов, Тая стопроцентно повторяет Машу. Она всегда делает верные выводы и ни за что не состроит хорошую мину при плохой игре.
       Например, Тая давно уже отыскала в стенном шкафчике полиэтиленовый пакет с тем самым пледом. Тот был явно постиран Машей. Плед тут же навёл на мысли о некоем наследстве. Невольно закралось подозрение, что для Маши эта тряпица была предметом культа. Уж слишком аккуратно свёрнута тканая реликвия с рисунком, напоминающим традиционный, индейский… Комментировать Вадиму свои выводы Тая не стала. Оставила их при себе. Кто знает, вдруг как и для неё плед вскоре станет не просто ковриком в этнических мотивах?
     Итак, приехали на дикий пляж. Под ногами – галька, народу – абсолютно никого… Вокруг только природа и тишина. Недалеко от берега, в воде, маячили почерневшие  брёвна разбитого, старого причала с кольцами соли на них. Ну, ещё чайки постоянно хрипло орали над голой. Как без этого?
       -Ты постоянно здесь бываешь? – Таю натурально околдовала атмосфера, а потому, говорила она сейчас чуть полуобморочно, словно героиня из фильма Дэвида Линча.
       -Бываю, - сказал Вадим. – Ностальгия берёт своё – мы с Машей часто сюда приезжали. Нам нравилось местечко. Случалось, натыкались тут на парочки, семьи с молодняком, палатки… Однажды приехал сюда один (Маша к Маме ездила, на Урал) и, представь себе, обнаружил пару мужиков, с палаткой. Как в "Горбатой Горе". Обычно рассыпаюсь в извинениях, особенно, если из палатки появляется заспанный мужик в семейниках. Перед парнями с Горы, правда, извиняться, насколько помню, не стал. Машину тогда оставил на порядочном расстоянии (дорогу ремонтировали). Так что просто молча уплыл от голубей, а когда вернулся – обошёл их стороной.
       -Слыхала, они бывают прилипчивыми, а иногда – агрессивными, - посочувствовала Тая.
       -Говорят, - согласился Вадим. – Но не родился ещё заднеприводный прилипала, которого побоялся бы гетероориентированный Скорпион с обширной подборкой бранных слов в арсенале, - нарочито серьёзно добавил он.
       Тая рассмеялась и бухнулась на коврик, который только что расстелил для неё Вадим.
       -Жёсткая посадка, – не упустил возможности комментария Вадим. – Если наследница появится на свет в синяках, знаю теперь, кого в этом обвинить.
       -Я ж на ногу себе уселась. Ты чего как лютый архаровец?
       -Ладно, верю, - смягчился Вадим. – Знаю, ты у нас – гибкая и быстрая, яко лань. Запросто сможешь и сальто закрутить, несмотря на свой тяжеленный мамон.
       -Давай без сарказма, - попросила Тая. – Галька, конечно, не песочек, но вполне, между прочим, комфортная, чтоб ты знал.
       -Да ты что, серьёзно? – картинно поразился Вадим. - Кто бы мог подумать?
       -Слушай, ну прекрати, пожалуйста! – наморщила нос Тая. – Когда ты такой, мне хочется удрать от тебя, обратно в Москву! А коврик этот очень мне понравился. Он, ко всему, очень плотный. Сидя на нём, не чувствуешь себя принцессой на горошине.
       -Действительно, смешно расточать сарказм, будучи голым, и в плавках, - заметил Вадим. – Ладно, мне пора. Не забудь зонтик над собой раскрыть – начинает припекать.
     -Иди-ка сюда, - поманила пальчиком Тая.
       Вадим, улыбаясь, склонился. Получил поцелуй в щёку и нежное прикосновение к груди.
       -Не вернёшься – убью, так и знай, пригрозила Тая.
       -Именно поэтому – непременно вернусь, ты тоже знай, - сказал он.
 
* * *
 
  Тая была уверена, что поплывёт он сейчас как-нибудь картинно, идеально, чтоб подчеркнуть момент. Как в кино в общем. А поплыл Вадим всего лишь технично и профессионально. Немного разочаровал этим, между прочим. Не стал выискивать какую-нибудь ближайшую возвышенность, чтобы с неё эффектно нырнуть. Просто вошёл в воду, просто поплыл… Вот реально, человек хорошо плавает! Никаких тебе спецэффектов и лишних брызг. Словно ножом вспарывается морская гладь. Аккуратно так… Снова залюбовалась. Снова. Только – молчок об этом. Не нужно расстраивать… ТАКОГО ХОРОШЕГО ПЁСИКА!
       Вообще-то Вадим очень не хотел, чтоб Тая присутствовала на его очередном ТРАДИЦИОННОМ ЗАПЛЫВЕ. Несколько раз повторял, насколько солидарен со специалистами, утверждающими недопустимость волновать беременных женщин. В машине, когда уже ехали к морю, повторил этот постулат пару раз.
       Вообще-то Таю сильно успокаивало, что место Вадиму знакомо, и плавал он там уже многократно. Всё равно волновалась, конечно. Как же без этого, ведь сам говорил, что в открытом море случиться с ним может что угодно!.. Сидя сейчас на берегу, Тая решила непременно стукнуть Вадима, хотя бы леща ему дать, когда вернётся. Ковриками махаться никто не будет, но отметить событие непременно нужно.
  Вернулся. Влепила подзатыльник. В ответ улыбнулся и сказал, что хотел что-нибудь из "забуйков" для неё с собой захватить, но то, что можно оттуда с собой взять, непременно должно находиться на поверхности, ведь он – не дайвер, а шторма давно не было. Это только после шторма, бывает, что на поверхности можно словить водоросли, из которых получится, например, венок или какая-нибудь фенечка… В ответ осталось только обнять, ведь Вадим сел сейчас рядом, на коврик.
       -Как далеко ты был? – спросила Тая.
       -Никогда не вымерял расстояние. Думаю, примерно километр, или чуть больше. Мог бы, конечно, дальше, но не рискую, Тай. Не очень хорошо осведомлён о наличии или отсутствии различных подводных течений ещё дальше от берега. Реальная опасность, ты в курсе, холодные течения. Тут уж не поможет ни физическая подготовка, ни неутомляемость… К тому же, вода способна настолько круто завернуть, что скрутит в жгут буквально. Здесь, до буйков, как выяснилось опытным путём, ни холодных, ни каких-либо иных течений нет. Это у нас – крошечная бухта размерами примерно один на один км. Морской холод нашу бухту всегда милует. Но вот что там дальше – хрен его знает.
        -Ты – сумасшедший. У тебя скоро будет пять детей! Утихомирься, зараза, не играй со смертью…
     -Да знаю я, Тай, знаю. Каждый раз решаю завязать, но, всё равно, постоянно повторяю заплывы. Раза по три, в течение каждого лета. Даже если меня цепями приковать, чего доброго, могу руку себе отгрызть, и всё равно уплыть.
       -Так. Сколько уже раз ты плавал нынешним летом?
       -А ни разу. Представляешь? Не до того было. До конца отпуска, судя по всему, нужно восполнить упущения.
       -Дурак! – воскликнула Тая. – Я сейчас снова тебя стукну!
       -Спокойно, - отвёл её руку Вадим. – Поехали лучше домой…
       -Ты же мокрый весь!
       -Не волнуйся за это, - повторил Вадим. – Процесс переодевания в машине, будучи в каком угодно состоянии, уже давно мною отработан.
       Тая отчаянно махнула рукой и сказала:
       -В конце концов, тебе самому потом сушить чехлы.
       -Истину глаголишь, женщина, - непроницаемо и одобрительно изрёк Вадим.
 
ГЛАВА 29
ЛЕТНЯЯ ПОРА   
 
        …Тая традиционно лежала на своём любимом диванчике в гостиной, подтянув колени, и безотчётно поглаживала животик.
       Ходила она и эту, вторую свою беременность, довольно легко. Её животик, теперь (восьмой месяц) был уже весьма заметен. Вместе с тем, выглядел он аккуратно и даже… компактно (такое определение дала Тая). Доктор советовал побольше времени проводить на воздухе, и не сидеть там, а двигаться. Он дал ей бумагу с комплексом упражнений для беременных. Тая этот комплекс  старательно, от и до, исполняла. Ну, немного нервная стала, порой чересчур – это верно. Вадим теперь следил за каждым своим словом, чтобы, не приведи Господь, не обидеть, и не заставить Таю нервничать (морские заплывы за буйки, выходит, не в счёт). Несколько раз, вместе, были у Отца Алексия. Священник настоятельно требовал, как можно скорее, расписаться и даже обвенчаться, но отмалчивались… Переглядывались и молчали. Год ещё не прошёл…
     Много времени проводили вместе. Очень много. Вадим, порой, даже вынужден был настойчиво уговаривать Таю посидеть немного дома, когда сам ехал в школу, чтоб исполнить там кой-какие директорские обязанности. Подруга вечно увязывалась за ним, словно хвостик. Иногда, по приезду, оставалась в Шоколадке, благо машина располагала удобными креслами. Полулежала, слушала музыку… Сама Тая не раз происходящему удивлялась и, в конце концов, сделала вывод, что настолько неотрывно быть рядом с Вадимом её заставляет… будущая дочка. МАША. Действительно ведь безобразие чистой воды: постоянно мешаешься под ногами, лезешь с нежностями. Например, подобравшись сзади к человеку, сидящему за компьютером, целуешь в ухо… Самое главное тут, что такие поцелуи, чаще всего, заканчиваются одинаково - Тая, со своим животом, кусает губы, лёжа на краю кровати и, скрестив ноги за спиной у Вадима очень старается не заорать. А Вадим, выдернутый из своего серьёзного дела в компьютере, стоит перед Алексой на коленях, на зелёном ковре, брате-близнеце ковра из гостиной… Кстати, после такого вот, в животе у Таи никогда не происходит бури. Там начинают очень осторожно, и даже нежно, шевелиться. "Эта девочка сильно тебя любит" – улыбалась, по этому поводу, Тая, обнимая своего виртуального супруга. А он её, в этот момент, уже лишь целовал.
       В конце концов, Тая, зная, что Вадим сильно занят сейчас, стала заставлять себя не липнуть к нему, а, например, спуститься в сад, где постоянно находились дети. Вообще-то, любви его хотела круглые сутки, без перерыва, словно получила передоз афродизиаков… Видимо, навёрстывала упущенные годы, подкосившие её гибелью любимого… Ко всему, восточные гены, сильно активизировавшиеся с появлением Вадима, остервенело требовали однозначного выхода…
 
* * *
       На заднем дворе располагалась небольшая спортивная площадка. Ею заменили неисправный бассейн. Какая-то досадная поломка (Вадим и Ефим Львович совместно не стали, в своё время, заморачивался, вникать в подробности) поставила на бассейне жирный крест. Единогласно с папой решено было сравнять котлован с землёй, положить хорошее, дорогое покрытие, постричь газон… Добавили гимнастические снаряды, турник, брусья, теннисный корт. Там даже имеется теперь возможность немного позакидывать в сетку баскетбольный мяч, что очень любит делать бывший мэр…
       Тая, будучи не в силах постоянно разгуливать по саду, чаще всего, устраивалась в гамаке, который висел возле площадки. Ей бы очень хотелось побегать, попрыгать с ребятнёй, но вынуждена была лишь наблюдать за их весельем. Обычно держала на руках Генриха. Если на площадке, в этот момент, играли в теннис или что-нибудь делали с мячом, пёсель очень эмоционально наблюдал за процессом. Подчас подкатывало убеждение, что он сейчас всё-всё понимает и запросто может начать радостно подвизгивать воплям "ура" (без разницы чья произошла победа – Генрих за всех болеет одинаково).
       Так вот: дело было где-то в середине недели, в самом начале августа. Дети, несмотря на сильную жару, азартно играли на площадке в волейбол (Дарья в купальнике, мальчики в спортивных шортах). Поперёк площадки висела новенькая волейбольная сетка, которую, в начале лета, повесил туда Вадим. Тая с Генрихом, традиционно, болели за всех в гамаке…
       Вадим собирался через часок наведаться на работу, а пока – что-то делал в компьютере (кстати, работал там он сейчас в Excel).
       Ефим Львович занимался садом. Его тревожила нынешняя летняя жара, которая очень как-то уж неохотно отступает и постоянно норовит если не вернуться с летней силой, то, хотя бы, хорошо подпортить комфортное времяпрепровождение. Помнится, в прошлом году, в августе, жара не позволила ни Ефиму Львовичу, ни Иде Александровне, посетить свадьбу внучки. К счастью, тогда на них никто не обиделся, все вошли в положение и посчитали, что негоже заставлять пожилых людей испытывать свой организм тридцатипятиградусным пеклом. За дедушку с бабушкой отлично отработали на свадьбе их сын с о своей супругой…
       Нынче, как и всегда, Ефим Львович щедро поливал свой сад. Для полива им, уже давно, оборудована специальная система, так называемый Дождеватель. Это - вращающийся разбрызгиватель для газона под названием "Штык". Автополив быстро завоевал всеобщую симпатию. В сильную жару дети (да и не только дети) нарочно забирались под фонтанчики, которые били из специальных приспособлений, крепящихся на садовом шланге.
       Временами в саду даже радуга возникала, стоило только солнцу достигнуть определённой точки своего путешествия по небу. Богдан, например, вечно подчёркивающий свою непримиримую ненависть к ЛГБТ, увидев в саду радугу, неизменно морщился и постоянно фыркал. А Мэтт и Даша в это время, между прочим, с восторгом нарезАли круги среди кустов и деревьев. Мэтт даже выдал несколько акварельных пейзажей с радугой в саду. Вадим на это всё только щурился и чуть посмеивался. На его взгляд, символизм тут был совершенно условный. Радуга в саду – всего лишь природное явление, которое не идёт ни в какое сравнение со знамёнами, значками и иным мерчем ЛГБТ. Да збагойно ты, Данька! Не наводи тень на плетень.
       Ефим Львович, с огромным удовольствием, что-то там подкапывал (у него, рядом со спортивной площадкой, в тенёчке, имелась маленькая грядка с любимым зелёным лучком и, не менее любимым, чесночком). Дома, в цветочных горшках, Вадимов папа растит перец чили и лавровый лист, причём эти специи всегда вырастают у него невероятно ароматными (не иначе, бывший мэр знает какой-то секрет). Шашлычки на гриле, которые он сдабривает выращенными своими руками приправами, пришлись по душе даже Вадиму, который не переносит острого. Дети и вовсе были в восторге.
       Очень скоро приобщили Таю. Она, в момент, садаптировалась к новой жизни. Сама удивлялась этому, поскольку всегда считала себя неуживчивой перфекционисткой... стервочкой. Ага. Однако не прошло года, всего несколько месяцев минуло с тех пор, как впервые перешагнула порог этого дома, как вдруг перестала себя узнавать. Да, именно. Эти люди совершили чудо! Потому – стала готова, ради них, на очень-очень многое. Знала ли, тысячу лет назад, направляясь с дочерью в Равноденствие, на спектакль, что сейчас впервые увидит человека, который так много поменяет в её жизни?
 
* * *
       Услышав визг Даши, Тая подумала поначалу, что это, всего лишь, традиционное проявление чувств девочки. Дарья вообще эмоциональная особа. Она – экстраверт, в отличие от папы-интроверта.
       -Стой, где стоишь! - крикнула Даша собиравшемуся подбежать к ней Мэтту и ткнула пальчиком куда-то в сторону. – Кобра!
       -Шутишь? Откуда тут кобра? – не поверил ей брат, проследив взглядом.
       Вместо ответа Даша, замерев, показала глазами на подстриженный газон возле спортивной площадки. Там и вправду обнаружилась зелёная, в ярких, оранжевых и чёрных пятнах змея, приподнявшая голову настолько, что поза её начала сильно походить на традиционную позу кобры, готовой к нападению. Присутствовал у неё, кажется, даже этот знаменитый, устрашающий кобрин капюшон, который, с перепугу, показался детям огромным. Вроде бы небольшая змейка, всего метр где-то, но выглядело происходящее невероятно эффектно. Более того, непрошенная гостья угрожающе шипела
       На замерших Дарью и Матвея быстро обратил внимание Богдан.
       -С вами что? – осведомился он.
       -Не двигайся! Направо! – крикнула ему девочка.
       Богдан вгляделся в указанном направлении и сказал с досадой:
       -Вот чёрт! – тоже замер. – Знаете, где папа?
       -Папа наверху. Далеко. Дедушка только что был тут, грядку вскапывал. Но он ушёл на свою половину. Вот, рядом, лежит его фильдеперсовая штыковая лопатка, - известила Дарья.
       -Тётя Тая! – крикнул Мэтт. – У вас телефон далеко? Наберите, пожалуйста, папу! Пусть он спустится и всех спасёт! У нас ЧП!
       -Папа! – крикнула Дарья, не в силах сдерживаться.
       Тая, задремавшая в гамаке, в тенёчке, с книжкой, насколько могла, приподнялась на локтях, повыше. Тут же поняла, что всё упустила. Красивую змейку, замершую в классической позе кобры, тоже сразу увидела. Громко ахнула и резко, насколько позволяли обстоятельства, попыталась спрыгнуть на землю.
       Далее всё произошло очень быстро, и как бы само собой. Задним числом, восстанавливая в памяти события, сообразили, что Тая вполне могла ноги себе переломать. Резко оказавшись на земле, от быстроты спешивания и большого веса животика, она моментально потеряла равновесие. Гамак закрутился, чувствительно толкнув Таю. Ей, тем не менее, удалось, героически придержавшись руками за ветки вишни, не поломать эти ветки, не упасть и не травмироваться. Генрих тоже молодец (выходит, сам дотумкал и весь в хозяина). Очевидно сообразив, что ситуация складывается аховая, прежде чем гамак завертелся вокруг своей оси, пёсель аккуратно и быстро перескочил с Таиных колен на книгу, которую Тая только что закрыла, положив рядом. Так что, шпиц совершенно не пострадал от стремительного закручивания верёвок, только чуть-чуть испугался, будучи обмотанным этими шёлковыми нитями). Ухватившись за ствол вишни, Тая, несмотря на восьмой месяц беременности, как-то склонилась к оставленной Ефимом Львовичем лопатке, подхватила её. Лопатка оказалась совсем лёгкой, хотя размерами своими производила серьёзное впечатление. К счастью, змея не обратила внимание на Таю. Должно быть, она её не увидела-не услышала. Всё происходило у рептилии за спиной, а дети слишком уж вопили, несмотря на свою конспирацию. Только такое объяснение напрашивается.
       Размышлять и делать выводы время не было совсем. Причём, его не было ни у кого из участников происшествия. Ухватив лопатку за суперлёгкую ручку, Тая размахнулась (совершенно по-мужски у неё это как-то получилось), и всадила лопатку в змею. Голова змеи, как на поверку оказалось, была не так уж и высоко поднята, поскольку удар рабочей частью лопаты перебил её тело всего сантиметрах в десяти от носа.
       Богдан находился ближе всех к Тае, а потому оказался главным свидетелем казни змеи.
        -Сдохни! – крикнул он, пронаблюдав.
       Тая, теперь уж, привалилась к гладкому стволу вишни, за который держалась. Мгновенно её подхватил на руки внезапно оказавшийся рядом Вадим. Ноша у него явно оказалась внушительной, потому что он даже немного пошатнулся. А Дарья, в минуту подскочив и, разобравшись, вытащила Генриха из пленившего его гамака, поставила пса на газон, схватилась за сетку, развела её в стороны, и сказала:
       -Вот сюда, пап, я держу верёвки!
       Подбежали мальчики и, совместными усилиями, помогли Тае снова лечь в гамак. Вадим придержал подруге колени, когда белая сетка гамака качнулась, принимая её.
       -Как самочувствие? – тревожно спросил он, склонясь над гамаком, и погладил Таю по щеке.
       -Да я даже испугаться, и что-то почувствовать толком не успела… - сказала Тая. – Всё нормально будет Димка.
       -Тётя Тая, вы такая смелая! – восхитился Мэтт. - Она же беременная, - авторитетно добавил он, в ответ на папин взгляд. – Беременные женщины способны на многое, они – как настоящие супергерои. У них открываются сверхспособности.
       -Мэтт, ты, конечно, большой умник у нас, но… - сказал Вадим, как показалось, резко. Он, по-прежнему, стоял тут, рядом с гамаком, в котором лежала Тая, и держал её руку, – меня, понимаешь, сильно сейчас заинтересовало, откуда у тебя такая инфа.
       -Да я, пап, ввёл запрос в интернете – "Психологические особенности беременной женщины", когда ты сказал, что у нас будет братик или сестрёнка, а потом – приехала тётя Тая. Согласись, всегда, при общении с человеком, лучше знать, как нужно правильно с ним поступать, чтобы не стряслось какой-нибудь беды.
       Тая, слушая мальчика, одобрительно улыбнулась, и обняла руку Вадима.
       -Папин сын, шепнула она с нежностью.
       А Дашка и Богдан, в это время, с интересом, обследовали тушку поверженной змеи.
       -Красивая какая… - Богдан даже присел на корточки. - Это не кобра, вроде бы…
       -Какая кобра, Даня, - пожала плечиками девочка. – Откуда здесь взяться кобре?
       -Тем более, в жарищу под сорок градусов, - поддержал сестру подошедший Матвей.
       -Ребят, - повернулся к ним Вадим, - вам поручение – идентифицировать загадочную рептилию.
       -Класс! – Богдан по-прежнему сидел на корточках. – Придём домой – устроим расследование. А пока – народ, давайте, всё-таки, доиграем.
       -Давай! И мы тебя сделаем! – категорично пообещала Дарья.
       Дети играли в волейбол, разбившись на две команды – Дарья и Матвей, "малявки", против "дылдОса" Даньки. Они всегда делали именно так, поскольку силы не равны. Футболист Богдан вытянулся уже до ста семидесяти восьми, физически был подготовлен гораздо лучше, чем певица Дарья и художник Мэтт, вместе взятые. Да и росточек у младших пока что не был сколько-нибудь выдающимся. Часто в компанию игроков просилась Эмма, но её элементарно некуда было пристроить. В команду малышей она не подходила, и создавала перевес игроков в любом случае, к какой команде не присоединилась бы. Иногда Эмма и Богдан играли на площадке в волейбол вдвоём. Мальчик нарочно ей уступал, чем часто получал за это папино одобрение жестами, если тот оказывался свидетелем игры или, тем более, уступая просьбам парочки, исполнял функции рефери…
       Между прочим, Тая, если уж оказывалась свидетелем судейства Вадима в матчах, постоянно утаскивала его, после окончания, наверх. Устоять перед его харизмой и стилем судейства на дворовых волейбольных батлах у неё не получилось ещё ни разу…
 
* * *
       -Ты вполне могла бы набрать меня на телефоне, - сказал Вадим, глядя на радужные брызги от автополива. - Не обращай внимание - это я так пар выпускаю. Знаю, времени на раздумье и процесс дозвона, пополам с моим сошествием по лестнице, не имелось абсолютно… Никаких тревожных симптомов ты сейчас не ощущаешь?
       -Да нормально, Дим, нормально всё. Не тревожься… У меня, на восьмом месяце, традиционно происходят всякие коллизии. На этот раз, я, пожалуй, вполне могу анализировать, имеются или нет предпосылки к возникновению нехорошей ситуации в моём теле.
       -Да, ты рассказывала. Бежин остановил тебе схватки на восьмом месяце.
       -Ты правда помнишь мой рассказ?
       -Представь себе. Дело тогда было в метро. Ведь так?
       -Димка, ты невероятен… - покачала головой Тая.
       -Ничего невероятного, - возразил Вадим непроницаемо. – Я присутствовал при рождении Дарьи, много чего прочёл, и вообще нахожусь в теме. Отлично знаю, в частности, какие вещи могут приключиться при появлении на свет ребёнка на восьмом месяце беременности мамы. А если, к этому всему, добавить ещё и твой возраст, то вырисовывается картинка из ужастика. На восьмом месяце ещё не до конца сформирована дыхательная система, и положение плода, пока что неправильное. Всё совсем грустно порой бывает…
       -Да, ты прав, - согласилась Тая размышляя. – Спасибо тебе.
       -Спасибо? – не понял Вадим.
       -Именно. Ты так по-рыцарски ведёшь себя со мной и моим пузЕнем, что хочется тебя не переставая благодарить.
       -Без раздумий повторил бы своё присутствие на родах, но не уверен, что смогу достойно выдержать реальности кесарева сечения. Ни разу не становился свидетелем серьёзной, операции.
       -Всё нормально, - сказала Тая, засмеявшись. – Не перестану благодарить, даже если тебя вытошнит, когда меня будут резать.
       -Не смешно, - оценил Вадим. - К тому же, Тай, несмотря на то, что об этом не наводил никаких справок, сильно подозреваю - меня не допустят в операционную.
       -А что вообще нужно для присутствия тебя в операционной?
       -Думаю, нужна куча медицинских справок, стерильная одежда… Элементарные справки получу, обещаю, но… Не уверен в стойкости своего восприятия касательно хирургии.
       -Впечатлительный такой?
       -Не в этом дело. Я давно понял, что перенесу, вполне стойко, относительно себя, любое членовредительство, однако, зрелище того, как кромсают нечужого мне человека – вещь, которая не вписывается в рамки. Могу дать непростительную слабину и сильно опозориться.
Таю очень даже впечатлило определение "Нечужой мне человек", но она постаралась не подавать вида. Чтобы совсем уйти от лишних определений, спросила:
       -О каком таком членовредительстве, относительно себя, ты говоришь?
       Вадим усмехнулся:
-Давно было. Чуть ли не тридцать дет тому назад. Когда-то мне пробили причинное место в тату-салоне. Это был пирсинг, симпатичное золотое колечко. Девушкам нравилось.
       -Ой… Под наркозом, наверно, пробивали?
       -Принца Альберта делают без анестезии, Тай.
       -Как же ты вынес-то? – ужаснулась Тая.
       -Как-то так… Сейчас, задним числом, вообще с трудом верится, что это именно со мной было, а не с кем-то. И, знаешь, а хватит опять обо мне. В том своём прошлом предпочитаю пореже копаться. Совсем не те воспоминания, которые греют душу. Как серпом по… Ну, ты поняла.
       Тая ухватила его за запястье, потянула. Вадим наклонился к гамаку и улыбнулся, когда она обняла его голову.
       -Ты меня опередила, - сказал он. – Хотел тебя поцеловать, но начал анализировать, насколько хорошо нас видно детям.
       -Им хорошо видно. С площадки сюда отличный вид, - сказала Тая. – Однако… Хватит болтать, Чёрный! Не серди беременную женщину! Она, только что, убила змею.
       Вадим засмеялся. Целовались долго. Даже, пожалуй, слишком долго.
       -Исиат, ты очень смелая…
       -Верно, я очень смелый футбольный мячик, - хихикнула Тая.
 
* * *
       Змея в саду оказалась тигровым ужом. Богдан с Мэттом минут за пятнадцать отыскали огромное количество снимков рептилии и даже нашли ту самую разновидность, которую ЗАРУБИЛА ТЁТЯ ТАЯ. Сам по себе такой ужик, на первый взгляд, мал, красив и безобиден, но это лишь на первый взгляд. Всё дело в том, что змейка охотится, помимо прочего, на токсичных жаб. Природа придумала оригинальный ход. Сам по себе тигровый уж не ядовит, но он умеет накапливать яд слопанных ядовитых жаб в специальной ротовой железе. Накопил – стал ядовитым. Это - раз. Два – у такого ужика имеются зубки особой конструкции. После укуса, даже если змея, в данный момент, не ядовита, открывается сильное кровотечение. Необходима помощь врача, поскольку самостоятельно справиться тут не получится… Но самый интересный факт – в России подобные красавцы проживают исключительно на Дальнем Востоке. Стало быть, либо змейка откуда-то удрала и, спасаясь от пекла, нашла оазис в виде щедро поливаемого сада, в котором не так жарко, либо её подкинули некие "доброжелатели".
       Услышав интригующее сообщение, Вадим немедленно стал мысленно анализировать, насколько, в его варианте, велика вероятность какого-либо конфликта, из-за которого в сад подбросили небезопасную змею. Разумеется, поставленный в известность Ефим Львович тут же заявил, что докопается до истины, была ли гостья ядовитой, а если была, то, выходит, её не только подкинули в сад его сына, но ещё и преднамеренно накормили нужными земноводными. "Я проверю. Знаю, куда отвезти останки змеюки на анализ. Если она окажется ядовитой, значит, будь осторожен - у тебя появились хитроумные враги", - подвёл черту бывший мэр.
       Забегая вперёд, разрушу сейчас детективную фабулу. На самом деле, змея сбежала из частного террариума в соседнем, через дорогу, доме. Ядовитыми жабами её не кормили, к счастью. Могла она лишь серьёзно цапнуть, но не суть важно. Героический поступок Таи, в любом случае, сильно возвысил вчерашнюю гостью в глазах всех, без исключения, окружающих.
 
* * *
        Богдан, финале описанного дня, отправился к друзьям, чтобы снова участвовать в каких-то там "межгалактических сражениях". Эти компьютерные рубилова так окрестил Вадим. Эмма их откровенно ненавидела.
В семье одного из друзей Даньки гнездился настоящий культ видеоигр. Виртуально рубилась там вся семья, включая деда. Наушники, очки, огромные экраны, всякие штуки-дрюки, призванные внедрить виртуальную реальность в реальность нашу, ежедневную, судя по рассказам мальчика, превратили дом в подобие космического корабля. Ему уж очень нравилось участвовать в межгалактических сражениях, ощущать себя в фильме типа Стартрек.
       Итак, Богдан исчез (пару очков он сегодня продул в волейбол брату и сестре), стараясь, по всей видимости, компенсировать себе проигрыш. Мэтт, похоже, даже не заметил отсутствие брата – сильно увлёкся своим новым акварельным этюдом, изображая лужу в траве, набежавшую от автополива… В общем, Дарья быстро оказалась в одиночестве.
       Что до Вадима, то он предпочёл оставить Таю на диване в гостиной. Ну, просто, оставил человека в покое. Всё ещё, спустя почти два часа, сильно тревожился, что происшествие в саду может нехорошо повлиять на её состояние. Попросил Дарью не заходить в гостиную, и постоянно прислушивался, не возвращается ли из сада Мэтт, чтобы и к нему обратиться с аналогичной просьбой. Мальчик не взял с собой айфон, а то караулить его появление не пришлось бы… Примерно через час Вадим заглянул в гостиную. Очень тихо, со всеми предосторожностями заглянул, придерживая дверь с доводчиком, и убедился: Тая преспокойно спит на диване. Балкон нараспашку (кондиционеры Тая терпеть не может). Не жарко, потому что это - восточная сторона дома, и в саду работает автополив. Пахнет дождём. Тут солнце никогда особо не резвится, разве что, лишь утром. Да и вообще, дом расположен так, что в нём обычно не бывает даже намёка на южный зной. Вполне себе комфортный такой вайб.
       Тихо закрыл дверь, и отправился в детскую. Решил не ездить сегодня на работу. Самочувствие Таи гораздо важнее дел и финансов.
 
* * *          
       Следовательно, замаячила перспектива провести безвылазно дома остаток дня. Замаячила, но совершенно, между прочим, не испугала.
       Отправился в детскую. В девичью детскую, где жила Даша. Очень скоро случится так, что её одиночество тут будет сильно разбавлено. Через год - полтора, пожалуй… Картинки на стенах – любимый Единорог во всей красе, украшенный голографическими блёстками, к которым Дарья очень неравнодушна. Плюшевый Единорог, конечно, тоже присутствует тут, и в его, чуть лохматой шкурке, запутались голографичные блестюшки… Плакатами знаменитостей девочка пока не увлекается. Потому, у неё в комнате царствуют сейчас лишь Единорог, цветы из дедушкиного сада, лакрица и цветные мармеладки.
       Рисовать Даша тоже любит, но без фанатизма. Тем не менее, Вадим уверен, что девочка отдаёт пальму первенства в рисовании брату далеко не добровольно. Ведь как всегда происходит-то? А вот так: попытайся она хоть что-то изобразить, отовсюду несутся попытки сравнить, проанализировать… Искренне сопереживал своей младшей. На восьмое марта, в нынешнем году, втихаря подарил ей небольшую коробочку с питерскими акварельными красками, тонкий альбом акварельной бумаги и наборчик беличьих кисточек. Ка-ак радостно тогда отреагировала на подарок Дарья, как зажглись её (мамины) глаза, нужно только видеть… Своих рисунков она никогда никому не показывала, но Вадим знает – рисует. Возможно, когда-нибудь удостоит папу, поделится с ним своим творчеством…
       А вот сегодня, сидя в одиночестве детской, девочка рисовала что-то с помощью программы Paint. Как оказалось – это поздравление с днём рождения для подруги. Вообще-то девчонки учатся в одном классе, но в интернете часто переписываются и зависают в соцсетях. 
       Вадим никогда не вёл страниц в соцсетях. Ему это совершенно не интересно. Но к чужим увлечениям он неизменно относится с уважением. Потому постоянно, в своё время, отправлял Маше, для размещения на её страничке, снимки, сделанные своим смартфоном. Через облако отправлял. Теперь, точно так же, отправляет фотографии детям, если те просят.
А недавно, Дина Иосифовна, например, одарила его самого снимками, сделанными фотографом на весеннем, Овраге, который посетили все, без исключения, дети Вадима и, с ними, Эмма. Снимки эти, кстати, очень нравятся Тае, и, конечно же, они тут же перебрались из почты к Вадиму в облако, а уж оттуда - в телефон Таи. Она тоже не ведёт соцсетей, но, не раз заговаривала, что пора исправлять положение, и поселиться, хотя бы, на "Одноклассниках"…
 
* * *
       Между прочим, уже немало копьев сломано о тему того, что первоначально Исиат всё-таки не в Вадима влюбилась, а в Чёрного. Вадим даже напомнил ей тот самый афоризм Гюстава Флобера: "Не прикасайтесь к кумирам. Вся их позолота непременно останется у вас на пальцах"… В ответку, Тая почти обиделась на него, за недоверие. "Какая ещё позолота, Вадим? – возмутилась она. – Ни грамма её нет на твоём Чёрном. На тебе – нет всяких разноцветных поясов, а на нём – позолоты. Начав общаться с тобой, я, скорее, ему понавесила позолоту, взятую у тебя. Если угодно – пальцы свои вытерла о него. Так что, теперь он у нас действительно стал позолоченным идолом. Выходит, это к тебе я не должна прикасаться что ли? Ну уж дудки! Не отвертишься". В ответ на её тираду Вадиму осталось только лишь многозначительно хмыкнуть. По большому счёту, он согласен с классиком, что называется, на все сто. Но Тая, совершенно не так, как нужно бы, поняла и трактовала яркое изречение Флобера. В бутылку не полез. Громких дискуссий и разборок не хотелось. Хотелось простоты и ясности. Примерно, как у группы Наутилус – "Ты – моя женщина, я – твой мужчина". И всё, твою мать.
 
* * * 
       Задумался, и даже, можно сказать, вздрогнул от неожиданности, когда Дарья внезапно задала ему свой детский вопрос. Сидел на детском стульчике возле Дашиного письменного стола. Садился он вообще редко, особенно на неудобный, крошечный детский стульчик, где колени получаются выше, чем голова. Получил вопросом от дочки, называется…
       -Папа, ты уже совсем позабыл мою маму?
       -Кто сказал? – не понял Вадим.
       -Например, когда тётя Тая зарубила змею возле спортивного корта, ты…
       -Я?
       -Ты взял её на руки, как на картинках, где принц берёт на руки принцессу, а потом – даже поцеловал…
       -Так. Стоп, - прервал дочь Вадим, резанув воздух жестом – ладонь вниз, и нахмурился. – Тётя Тая, которой очень трудно передвигаться сейчас (ты в курсе почему), нашла в себе силы, чтобы, в моё отсутствие, защитить моих детей. Вас, Уся, всех вас, троих. Она пошла на риск, ничего не устрашилась. Как я должен реагировать на её поступок? Мне следовало объявить сухую благодарность, так что ли?
       -Папа…
       -Твои возражения не принимаются, - продолжал хмуриться Вадим. – Я никогда не забуду маму. Никогда, слышишь, милая? К несчастью, её не существует. Её уже нет на Земле. Нигде. НИГ-ДЕ. Ни ты, ни я не сможем к ней прикоснуться, и никогда не поцелуем её. А уже не возьму её на руки, как не хотел бы это сделать. Но никакой замены не ищу, и не искал. Видишь ли, тётя Тая – первый человек, после мамы, при взгляде на которого чувствую, что моё сердце не плачет, а пытается петь. Она открыта мне, и я – открылся ей. В прошлом тётя Тая тоже потеряла любимого. Мы с ней смогли поддержать друг друга. У нас получилось это сделать. С ней я возвращаюсь, возвращаюсь к жизни, и начинаю чувствовать, что всё ещё способен на любовь.
       Говоря, Вадим увидел, что Дарья сейчас заплачет, а потому притянул дочь к себе и обнял, когда девочка прижалась щекой к его плечу.
       -Папа, я тебя люблю, - прошептала Дарья. - Этого мало? Нужно ещё?
       -Я тебя тоже люблю, малышка. Пойми, ты - часть меня, мой ребёнок. Любить тебя – почти то же самое, что любить себя самого. Тем не менее, необходимо ещё отдать Богу причитающуюся ему любовь. Богу и миру. Это обязательно. Не бывает жизни без этого. Нельзя постоянно находиться в удручённом и подавленном состоянии. Нужно любить жизнь, нужно радоваться каждой её минуте. Что бы не случилось. Любые несчастья помогают правильно жить и искупать свои прегрешения. А обижаться на Бога нельзя, поскольку невозможно пострадать от Него незаслуженно. Стало быть, раз получил – значит заслужил. Так мне сказал Отец Алексий, да я и, без наставлений, это всегда знал. Вся злоба, выпущенная в мир, всё отчаяние и разочарование неминуемо вернётся, да ещё и в разросшемся виде. Мало не покажется, уверяю тебя. Потому, в мир необходимо выпускать исключительно позитив. Согласен, иногда на это не хватает сил, хотя, вроде бы, очень стараешься быть сильным. И вот тогда - тебе посылают того, кто поможет встать на ноги. Обязательно. Тут главное – не пропустить, не проморгать.
       -Тебе прислали тётю Таю, ведь да, пап?
       -Да, Уся, да. Ты постарайся относиться к ней не как к той, кто заняла место мамы, а как к той, кого прислал сам Господь Бог, чтобы помочь нам с тобой подняться на ноги и побороть отчаяние.
 
ГЛАВА 30
МАША
 
       Ну что? Шло время. На день рождения Тае очень хотел подарить поездку по побережью. Не стал этого делать, потому что элементарно поберёг и подругу, и будущую малышку. Вадим знал, насколько Тая обожает путешествия, но… Сами понимаете. Отвёз её на знаменитый по всей округе утёс. Посидели, поговорили. Уговор был (так же когда-то играли с Машей в вопросы и ответы) – отвечать на любой вопрос предельно откровенно. Любимого Таей мороженого, целый торт, конечно, не забыл. В маминой плетёной корзиночке захватил, специально для Таи, её любимые бананы и фейхоа. Сидели в креслах Шоколадки, возле распахнутых в небо дверей машины, слушали вопли чаек и целовались. Так хорошо было в тот момент на душе – не передать! Тая даже уломала немного попеть хором. Вадим, разумеется, солировать не стал. Чуть-чуть поддержал речитативом, и всё. Тая замечательнло и сама справилась. Это был её день, от и до, потому не противился желаниям подруги. Следом - поехали в ту самую блинную… Когда вернулись домой, Тая до такой степени эмоционально благодарила за чудесный день, что чуть было не расплакалась. Сильно, при этом, растрогала Вадима, который тут же вспомнил свою плаксу-Марусю…
     Дома Таю дожидалась чёрная орхидея по имени Фредкларкеара Афтер Дарк Блэк Пеарл. О том, что этот цветок – её мечта, Тая случайно проговорилась Вадиму ещё весной. Ничего не скажешь, раритет! Как правило, чёрными называют любые орхидеи, чей окрас всего лишь очень тёмный. Тёмно-красные например… А эта – именно чёрная, без условностей и притягивания за уши. Вадим заказал её той самой цветочной фирме, не надеясь, что заказ этот вообще когда-нибудь привезут. Но, невероятно, орхидею привезли в цветочную лавку. Немного раньше сподобились, правда. Цветку, с неделю, пришлось квартировать у родителей Вадима. Мама несколько дней просидела в интернете, под руководством Эммы. Изучали сайты, обучающие обихаживать орхидеи. Так что, в день рождения Таи, Вадим принёс с половины родителей цветущую чёрную "инопланетянку", повергнув подругу в совершеннейший восторг…
 
* * *
       Директор Тридцатой, в августе, традиционно, после отпуска, заступил на полноценную трудовую вахту. Начал выполнять прямые свои обязанности, уже без всяких оглядок на замов и, главное, на календарь. Памятная дата постепенно подбиралась всё ближе, и постоянно старалась о себе напомнить, хотя о ней и так никто не забывал. Седьмое сентября. Седьмое…
       В нынешнем году дата выпадала на четверг. Как говорится, neither fish nor flesh \\ни рыба, ни мясо\\. Тае Вадим авансом заявил, что непременно, несмотря ни на что, в этот день, непременно напьётся.
 
* * *
       За три дня до числа, назначенного медиками для операции кесарева сечения, 7 сентября, (да!) у Таи начались схватки. Словно по писанному.
       Вадим, разумеется, находился на работе. Тая позвонила ему на мобильный, и сообщила о начале схваток. Вадим тут же набрал номер доктора. Вердикт специалиста был такой: "Попробуем родить сами. Не первые роды у пациентки. Попробуем обойтись без кесарева сечения. Со всеми предосторожностями. Как только обозначатся сложности – немедленно будем кесарить. У нас в клинике уже всё готово")
       Без вопросов, Вадим бросил любые занятия, кроме одного-единственного (обязательные рабочие дела, к счастью, были уже переделаны), и срочно поехал домой. Там сейчас не было детей. Разве что один только Генрих, но он уже дедуля. Кстати, Вадиму показалось, что пёс всё понял, и понял совершенно верно. Погулять с ним вызвался Ефим Львович, а мама пожелала удачи…
       Следуя указаниям врача, повёз Таю в клинику. Не потому лично повёз, что не доверял медикам. В этой клинике знали Таю, были в курсе, и всё прочее – как они посоветовали действовать, так и сделал.
       Вообще-то, Вадим реально не был уверен, что сегодня позорно не хлопнется в обморок. В прошлый-то раз, во время родов Жени, когда попросилась на свет Дарья, его прям супергероем обрядили за то, что держался невозмутимо и, к тому же, помог откачивать Марусю, когда та слишком впечатлилась происходящим и чуть было не лишилась чувств…
       Оказывается, напрасно нынче тревожился за себя. Снова нормально прошло. Нор-маль-но. Доктор, задним числом, пояснил так: "Всё дело в том, что вы, уважаемый, верно воспринимаете происходящее. Дурно становится папам, которые считают, что роды – это у нас, своего рода, увеселительная прогулка, для освобождения от ноши. Я бы даже сказал, что вы, пожалуй, запросто сможете принять младенца и без участия акушеров". С чего доктором были сделаны такие выводы, Вадим понятия не имел.
       Откровенно говоря, он мало что мог вспомнить из процесса, но, судя по отзывам медиков, проявил себя в нём реально молодцом. Каждую секунду ожидалось, что природа начнёт жёстко напоминать собравшимся, что рожать в сорок пять – из области фантастики. Вадим держал Таю за руку. Точнее, за обе руки. Вот словно передавались ему от неё боль и муки. Реально, без преувеличений – всё прочувствовал, всёёоо! Кричала? Да нет. Разве что, стонала. Когда всё закончилось, Вадим получил в ладони этот крошечный, пищащий комочек. Передал Тае малышку тоже он, а передав, шепнул в самое ухо измученной, уставшей, но улыбающейся подруге: "И всё-таки, выходи уже за меня". Насколько помнил, повторял это своё предложение несколько раз прежде, но Тая ничего конкретного так и не ответила. А на этот раз – сказала так: "Ты меня уломал. ДА, Димка, ДА! Я выйду за тебя". Еле слышно сказала Тая, и тут же, в голос, разрыдалась…
       Это был момент, когда Вадим понял, что счастлив. Ставшие свидетелями мизансцены акушеры зааплодировали. Сказали, как бы между прочим, что ещё ни разу, никто не делал предложение в этом родовом зале…
 
* * *
       Нет, закурить ему не захотелось, но понял, что непременно всё-таки напьётся сегодня. По всем поводам сразу.
       Мама с папой оказались самыми первыми, кто поздравил. А ещё, каким-то образом, вести дошли до Лизы и Дубенко. Можно было бы, пожалуй, решить, что новость принесла им Ира, но нет – Вадим Ире не звонил, и ничего не сообщал. Он попросту, не успел. Сильно заподозрил в передаче информации своих родителей. Пожалуй, это и есть – самая приемлемая версия.
       Дубенко и Лиза позвонили дуэтом (номер набирала Дина Иосифовна, а Лиза присоединилась к ней, когда связь была установлена). Аналоговый телефон у худрука и замдиректора параллельный (худрук считала такой вариант удобным и экономичным). Довольно удачно они позвонили, в то самое время, когда Вадим как раз ехал в такси из клиники. Радостно, хором, поздравили (аж оглох от эмоционального ора). Попутно сообщили, что сделанные при помощи ИИ записи, компрометирующие официальный голос Равноденствия, подвергнуты надлежащему анализу. С помощью спонсоров, справедливость восстановлена, и никто теперь не сможет превратить театр и его глашатого в иноагентов с извращениями в интимном плане. Между прочим, Дина Иосифовна, довольно часто упоминающая этих самых СПОНСОРОВ, ни единого раза не объявила, кто они такие… В сущности, личности загадочных спонсоров особо никого не интересовали – главное, чтоб функции свои эти личности исправно исполняли…
       Но самое, пожалуй, примечательное, что худрук и не подумала утихомириться. Теперь она задумала сделать в Равноденствии спектакль-триллер. Ну, чтоб перепугать всех до чёртиков, несмотря на давно уже известный сюжет. А именно: Собака Баскервилей. Всё бы ничего, но в образе Шерлока Холмса Дина Иосифовна неожиданно разглядела… С трёх раз догадаетесь? Ну да, она разглядела там Валинура Архарова. Вадима, одним словом. Несмотря на то, что, услышав новость, сам Вадим недвусмысленно покрутил пальцем у виска, худрук продолжала настаивать на своём выборе. Более того, она заявила, что Холмс в Равноденствии будет, согласно современной моде, с небольшой бородкой. В ответ Вадим, теперь уж, хмыкнул, и сказал, что она нарушает все мыслимые и немыслимые каноны. Ему ничего не стоит побриться, согласно моде времён королевы Виктории, и он всё равно считает, что у худрука не все дома. Дубенко, в ответ, расхохоталась:
       -Этими словами ты, только что, подписал себе приговор, Чёрный. С чем тебя и поздравляю!
 
ГЛАВА 31
ВСЁ ТА ЖЕ ВСПЫШКА, НО УЖЕ В СТИЛЕ LIGHT
 
       Долго не размышлял, куда податься, чтоб обдумать свалившиеся обстоятельства. Более того, в какой-то момент стало совершенно плевать на них. Поначалу-то в полном тупике был, ведь одновременно нужно как-то и день памяти отметить, и рождение нового человека, и каким-то образом уложить в голове, мать её, собаку Баскервилей… В конце концов, твёрдо решил напиться по всем поводам одновременно, без купюр.
    Отправился в тот самый ночной клуб, в котором когда-то познакомился с Женей. Днём этот клуб тоже работал. Разве что, днём он назывался не ночным клубом, а кафе-баром, куда круглые сутки, категорически, не пускают несовершеннолетних. Днём, и ближе к вечеру, тут проходят такие… типа дискотеки (тоже для совершеннолетних), примерно до одиннадцати-двенадцати вечера. Да уж, "Вспышка" до сих пор существует, как видите, и, в какой-то степени, является образцом для своих собратьев. Даже название у неё то же самое осталось. Вадим, посидев тут сегодня, не мог не проникнуться уважением к руководству. Музыка, как всегда было, играла вполне себе качественная. Кстати, на этот раз, практически полностью, отечественная. Даже Джони промелькнул с новой, околорэповой композицией. Маша точно оценила бы.
Не без удовольствия традиционно не обнаружил в саунде знаменитых "Поющих Трусов". Звучали даже некоторые вещи из OST сериала Два Холма, второй сезон которого, как раз вчера, начали смотреть с Таей. Исправно дождались, помнится, выхода серий нового сезона. Тая, конечно, не очень была довольна присутствием в сериале и его саундтреке непечатных слов, но в целом, вещица была оценена по достоинству и ею, и Вадимом, который, каким-то образом, не воспринял маты в этом сериале предосудительной вещью...
 
* * *
       Часы показывали уже 22, так что сидел за стойкой, и, с полным правом, неспеша, нагружался. Обилие разнокалиберных огней во Вспышке по-прежнему, сильно приветствовалось руководством. Более того, на танцполе, ещё с прежних времён, торчал пилон, вокруг которого лихо извивалась сейчас гуттаперчевая куколка. Пилон тут, вообще-то был всегда, но нынешняя танцовщица брала умением, а не костюмом и внешними прибамбасами… Хотя да - пилоновая красотка и впрямь внешне сильно похожа на куклу. Чего стоит, хотя бы, её, так называемый, "уточкин свисток". Но "отпилонивала" она, всё же, знатно. Вадим даже засмотрелся. Особенно впечатлил его танец под ту самую песню из знаменитого фильма From Dusk Till Dawn \\От Заката До Рассвета\\, After Dark, под которую когда-то танцевала Сайма Хайек с тигровым питоном, альбино в обнимку. Немного удивился, когда танцовщица, после того как закончилась музыкальная тема, внезапно, подсела к нему. К тому времени Вадим успел уже неплохо "надринькаться", а потому, встретил девушку широкой улыбкой. Бармен тут же поставил перед ней на столешницу конусообразный бокал на тонкой, высокой ножке. Бокал с коктейлем, конечно. Коктейль был голубого цвета – Кюрасао, судя по всему.
-Вадим Ефимович! - с восторгом защебетала дива.
-Только не говори, что училась в тридцатой, - откликнулся он, продолжая улыбаться.
       -Именно.
       -В таком случае, отчего ж я тебя не узнаю?
       -Вы хотите сказать, что помните личность каждого выпускника?
       -Хвалиться не буду, но имею в своём арсенале хорошую память на лица. Я способен достаточно точно опознать любого нашего ученика. Много раз уже проверял себя. Тебя вот идентифицировать прочно не могу, сорян.
       -Я окончила тридцатую ещё в те времена, когда вы только-только перестали быть там учителем истории, потихоньку начали приближаться к должности руководителя школы. Сейчас-то, говорят, у вас репутация директора мечты?
       -Об этом постоянно говорят, знаешь ли… - кивнул Вадим.
       -А не удивительно, что вы меня не узнали. Две пластики всё-таки... Майя.
       -Свиридова? - запросто отреагировал Вадим, как на само собой разумеющееся.
       -Ланграф, по мужу.
       -Ого. Стильно и громко. Между прочим, твоя нынешняя фамилия отлично сочетается с пилоном.
       Девушка расхохоталась.
       -Я скажу об этом Вовику, мужу.
       -Помимо мужа и пилона у тебя сейчас имеются какие-либо увлечения?
       -У меня сын, Лука. Четыре уже. Сама я – библиотекарь. Специализация – русский язык и культура речи. Закончила МГЛУ, Московский Государственный Лингвистический Университет.
       -Отыскала там себя?
       -Отыскала. Люблю свою профессию… А вы как?
       -Ты сейчас с тревогой спросила.
       -Да, наверно. Увидела, что вы сидите один, и нетрезвый.
       -Спасибо за неравнодушие к бывшему тичеру.
       -Но ведь у вас всё в порядке, Вадим Ефимович?
       -В данный момент, более чем, Майя. Сегодня, например, у меня родилась дочь. Сижу и отмечаю вот, по-тихому.
       -Класс! Вторая? У вас же есть уже дочь…
       -Третья. Так-то я – многодетный отец. Три девочки, два мальчика. Из них - четверо несовершеннолетних
       -Обалдеть! Маленькую как назвали?
       -Маша. Едва появится свидетельство о рождении, зарегистрирую. 3 килограмма, 250 граммов. Крошка совсем. Мама говорит, что сам я весил, при рождении, три триста. Не очень внушительным вырос, относительно габаритов, а Маша, по ходу, и вовсе абсолютной дюймовочкой будет у нас.
       -Не очень внушительным – это для кого как, Вадим Ефимович. Например, в нашем классе были сплошные дюймовочки, но теперь – знаете, как всё поменялось! Одна Мила Захарова чего стоит! Все дюймовочки тогда были в вас по уши влюблены, и все, в голос, обсуждали, какой вы у нас высокий и клёвый. Сейчас, в расчёте на моё визуальное восприятие, в вас почти ничего и не поменялось. Разве что, добавилась бородка.
       -Лохматость повысилась, - кивнув, уточнил Вадим.
       -Вот-вот. Но вы всё такой же, кудрявый и тёмно-русый. Совсем не седеете…
       -Сам удивляюсь. Вроде бы, по родословной, мне положено рано стать, как лунь, но, почему-то, до сих пор не поседел. Есть только чуть-чуть седины. Её не видно совсем.
       -У вас же сейчас не англичанка наша бывшая в супругах?
       -Давно уже нет.
       -Тогда очень понятно, почему вы не седой, - кивнула Майя.
       Вадим рассмеялся.
       -Стервочка она, верно, знатная, - прокомментировала его реакцию девушка.
       -Обычно я предпочитаю не комментировать любые поступки людей, работающих в моей команде.
     -Так она, что ли, до сих пор, в тридцатой?
     -Да, представь себе. Мы друг друга не переносим, но, тем не менее, продолжаем вместе работать.
       -Она теперь – ваша подчинённая…
       -Да, но я стараюсь не придираться к мелочам. Настасья Юрьевна, уже десять лет, завуч по Учебно-Воспитательной Работе нашей школы. Старательный, исполнительный работник и патриот тридцатой.
       -Без любых преувеличений?
       -Без. Подумаешь, УВР люто не переносит директора. Разве это внове? Сплошь и рядом. 
       -Я бы добавила ещё, что директора не переносит в школе не только УВР, а вообще, многие. А подумал бы хорошенько кто-нибудь из них, пораскинул мозгами как следует, что за сволочная должность вообще у современного директора, сколько всякой, неподъёмной, фигни он обязан провернуть, чтобы богадельня оставалась наплаву! – эмоционально поддержала Майя.
       -А знаешь, ты, в общем-то, права. Давай-ка пять.
       -Держите, Вадим Ефимыч, - протянула руку девушка с пилона и снова отпила свой синий коктейль.
       Он пожал ей пальцы, улыбнулся:
       -Почему не простенький, какой-нибудь шест, Май? Почему именно пилон?
       -Это же просто название. Дань традиции. Я, например, вообще не вижу разницы – шест или пилон.
       -Тебя объявили "Пчёлка С Пилона". Поначалу – соединил это с Пятым Элементом, но теперь – разобрался что к чему… Понимаешь, немного в тупик ставит название "пилон", стОит только начать копаться в терминах.
       -Никогда не задумывалась! Вы разбираетесь? Всегда знала, что ваша голова, словно Дом Советов. Без малейшего преувеличения – это так.
       -Спасибо, - Вадим развёл руками. – Изначально, слово "пилон", как и "пиндос", пришло из греческого. Пилон – это вход, ворота. В смысле архитектуры – опорный столб, имеющий квадратное основание. На колонну не похож. Такой… с четырьмя рёбрами. В древнем Египте, например, пилоны помещались возле входа или по обе его стороны, подчёркивали, придавали внушительности… В античной и средневековой архитектурах использовались для оформления идеи зодчего. Своды пилонами подпирали, арки… А ещё, частенько ими поддерживали висячие мосты, тросы таких мостов…
       -Какая приятная ностальгия! Будто бы снова побывала у вас на уроке! Оказывается, я по ним соскучилась.
       -Обращайся. Кстати, заодно вполне можешь просвещать посетителей своего пилона, если, конечно, не заартачатся, цуки.
       Майя засмеялась.
       -Какой же клёвый директор сейчас в нашей школе. Завидую нынешним ученикам чернющей завистью.
       -Noblesse oblige \\положение обязывает\\ меня быть клёвым, - невозмутимо и по-французски ответил ей Вадим.
       -Подозреваю, что ваше положение совсем тут ни при чём, Вадим Ефимович, - обнаруживая своё присутствие во французской теме, заявила Майя. – Судя по всему, клёвым вы, извините, являетесь по умолчанию.
       -Да знаю я, Май, не извиняйся ты. Добрые люди давно глаза мне открыли.
       -А сами-то что? Не замечали?
       -Представляешь, и вправду не замечал. Всегда воспринимал себя обычным человеком. Оказалось, не тут-то было. Постоять в сторонке не получается, как не стараюсь. Снова пришлось вернуться к крылатому выражению "noblesse oblige" и постоянно, с усердием, обтекать от него. На самом-то деле я не дотягиваю даже до интернетовского "мужчины-light", которому полагается сделать в своей жизни три обязательные вещи: посадить огурец, построить гараж и вырастить чайный гриб. Огурцами у нас в саду заведует исключительно мой папа, гараж в доме, к сожалению, встроенный, а продукцию чайного гриба никто всё равно пить не станет – у детей имеются стойкие предубеждения насчёт некоторых продуктов, а мы с подругой лучше обычной воды попьём. После папы, вероятно, найму специально обученного человека, поскольку мои познания в аграрных делах даже не нулю равны – они абсолютно отрицательные. Сравняться с папой не смогу никогда, как бы не старался.
       -Вы сказали, что давно расстались с Настасьей Юрьевной, а теперешняя ваша супруга тоже учитель?
       -Она была художником.
       -Была? Неужели развод?
       -Год назад я её схоронил. Сейчас, здесь, пью по поводу двух событий, произошедших в один день. А именно – год со смерти жены, и - появление на свет третьей моей дочки.
       -Вы так это сказали сейчас, что нельзя вашими словами не впечатлиться… Не хотела настолько встревать.
       -Прощаю. Понимаешь ли, в данный момент, мне, пожалуй, как раз хочется излить кому-нибудь душу. Но лучший друг – категорически не пьёт. Я-то, подчас, бываю, хорошо выпивающим по разным поводам… Ты мне подвернулась – вот и получай теперь моё нытьё.
       -Вадим Ефимович, да я ж очень рада немного побыть жилеткой для такого, как вы, мужчины!
       -Спасибо, добрая девочка.
       -Вы обязательно восполните свою потерю. Одиноким не будете долго, я совершенно уверена в этом. Многим женщинам не хватает в жизни душевного тепла, а сильное плечо рядом нужно вообще всем. У вас всегда в избытке водилось душевное тепло, а наличие сильного плеча заметно и ничем не вооружённым глазом.
       -В данный момент, я холост, да, но не свободен, и не одинок, Май.
       -ЗдОрово-то как! – Майя даже зааплодировала. - Великолепно! ПриглАсите на свадьбу?
       -Только если ты придёшь туда с супругом и сыном! Мы найдём твоему мальчику развлечение на мероприятии, не тревожься. Возраст у него подходящий.
       -Договорились. 
       -Между прочим, Лиза тоже там будет, обязательно.
       -Лиза? Ваша дочь? Мы с ней никогда не дружили, но я нормально к ней относилась. Как она поживает?
       -Окончила МГИМО. Собиралась, в соответствии с дипломатическим образованием, уехать на ПМЖ в Америку, но, из-за известных тебе событий, осталась на Родине. На сейчасный момент – работает в московском драматическом театре "Равноденствие" на должности замдиректора. Вышла замуж, и, десять недель уже, как начала собираться превратить меня в дедушку.
       -Класс! – оценила Майя. – Поздравляю вас!
       Вадим засмеялся:
       -А какое ж из событий класс – первое или второе, Май? Поясни пожалуйста.
       -Ну… Замуж Лиза вышла, это – класс, а быть молодым дедушкой - вообще суперкласс!
               -Да ладно – ты хороший дипломат у нас, понял. Я не свыкся ещё с новым званием, а оттого, неслегка так, очкую…
 
ГЛАВА 32
ОЛАДЫШКИ С ЛЁГКИМ ЗАПАХОМ СПИРТНОГО
 
       Позвонил из клуба обеим замам, не забыл даже секретаршу поставил в известность. Часов в девять вечера дело было. Всё нормально, его не ждут завтра на работе. С восторгом поздравили с дочкой, а Оля даже добавила: "Целую молодого папулю!".
     Странно, не напился до бесчувственности, как ожидал. Посиделки с Пчёлкой продлились часов до шести утра, то есть до закрытия ночного клуба по причине наступления утра. Когда вернулся в то утро домой, из такси вышел нормально, без приключений. Даже ни разу не занесло. Часы в комнате с камином показывали семь утра. Стало быть, дети вот-вот проснутся. Дедушка, каким-то чудом, засёк сына, выходящего из такси, и героически, следом за ним, занёс в его половину дома несколько пластиковых контейнеров со вчерашними бабушкиными оладьями, которые нужно лишь подогреть в микроволновке. Всё это очень тихо. Даже Генрих вёл себя тише воды, ниже травы. Его тоже принёс Ефим Львович, в кармане. Отчитался, что пёсик уже погулял, а лапы его - вымыты.
 
* * *       
        В половине восьмого дети проснулись, и шумно засобирались в школу. Вадим сразу же заглянул в обе детские и извинился за своё состояние. Младшенькие, в голос, торжественно объявили, что никаких извинений сегодня от папы не требуется. Он – настоящий герой в их глазах, поскольку лично помог появиться на свет новому человеку (ну да, ну да, конечно же, совершенно героически помог этому человеку на улице Кузнецкий мост…). Завтрак деловито разогрели в микроволновке. Сильно порадовало детей бабушкино же, земляничное варенье к оладьям. Своё-то они давно слопали… Папе, между прочим, оладушек тоже вполне хватило бы, так как проглотом он не был. Только вот, после ночных бдений в ночном клубе, единственное, что Вадиму сейчас хотелось - спать. Так что – оладьи оставил "до лучших времён"…
       Разумеется, дети, все без исключения, уже были в курсе вчерашнего события, а Данька - хлопнул по плечу и пожал руку. Вадим, между тем, долго и оценивающе посматривал на Дарью, но не обнаружил в ней того, что увидеть сильно опасался. Девочка улыбалась. Совершенно искренне улыбалась, а когда обнял её за плечи, прижалась и обхватила ручками.
       -Когда мы увидим Машу, пап? – спросила она.
       -Доктор сказал, что, вероятнее всего, произойдёт это через неделю. У тёти Таи имеются некоторые проблемы в медицинском плане. Ко всему - медикам необходимо немного её понаблюдать. Не критично, но понаблюдать необходимо, мне сказали.
      -За документами на девочку вы пойдёте с ней вместе?
       Вадим хмыкнул, потому что его сильно покоробила казённая фраза "за документами на девочку". Очень захотелось прояснить, где фразу эту могла услышать Уся, но занудствовать не стал.
     -Скорее всего, регистрировать её я пойду один, - ответил дочери. – Тае, без того, дел будет предостаточно.
       -А куда ходят для регистрации малыша, пап?
       -В ЗАГС. Вообще-то, можно это сделать самостоятельно, через Госуслуги, но съездить в старый-добрый ЗАГС гораздо проще, особенно, когда в обрез свободного времени.
       - А как дела у тёти Таи с молоком? – прищурился Богдан, стоявший неподалёку и с интересом прислушивавшийся к диалогу.
       Вадим не мог не улыбнуться.   
       -Не тревожься, дружище, всё путём, - сказал он сыну. Фраза была совершенно дурацкой, и вырвалась непроизвольно. Сам не понял, почему сказал именно так – объяснение тут, лишь одно, пожалуй – данный ПАПОЧКА в подпитии и, следовательно, вполне способен раздуть непонятные сентенции. Ну уж, как построилась фраза, так построилась. Главное, цензурно и в пределах возрастного ценза. Данька нормально воспринял сказанное, кивнул и отправился в школу несмотря на то, что директор только что объявил заблаговременную амнистию опоздавшим сегодня на уроки. Скорее всего, сейчас, в школе, мальчик станет подробно пересказывать Эмме всё, что ему удалось разузнать и подслушать. Та тоже сильно интересуется обстоятельствами…

 * * *
       -Ни разу в жизни не слышала, чтоб груднички так тихо плакали! – Тая сидела на краю кровати, к которой, практически вплотную, была придвинута круглой формы люлечка, та самая, конечно. Разве что малюсенькая подушечека для младенца и его одеяльце были теперь обшиты розовой атласной лентой. Ленточку пришила умелица Дарья, как только стал известен пол будущего новорожденного. Вадим помещался тут же, на деревянном кухонном стуле. Стул он развернул спинкой вперёд, а сидел на нём, опершись локтем о спинку, и подперев рукой подбородок. Говорили почти шёпотом.
       -Дарья, например, будучи грудничком, тоже очень тихо плакала, - улыбнулся Вадим. - Мало того, она, словно плохой актёр (типа меня) старательно выговаривала буквы "у" и "а". Очень забавно было слушать.
       -Выходит, тихий рёв – в тебя. Лично я - орала громче всех в роддоме, мама говорит. Громче всех, и очень противно, орала. Какие там "у" и "а"!
       -Груднички – вообще, совершенно самостоятельная история. Не видел, например, ни одного новорожденного, который был бы, хоть немного, похож, хотя бы, на собственную мордашку, которая, со временем, у него оформится.
       -Шутишь наверно, - откликнулась Тая. – Мордашка эта девять месяцев провела в воде. Кем она должна выглядеть, кроме сморщенного, страшненького инопланетянина? Зато уже сейчас хорошо видно – наша с тобой малышка кудрявая, что безумно радует! Насчёт цвета глаз утверждать не буду. Груднички обычно все синеглазые. Тут без вариантов…
       -Тай… - тихо сказал Вадим, глядя на спящую малышку. – Завтра вполне смогу отлучиться с работы на полчасика. Предлагаю съездить в ЗАГС, чтоб подать заявление. Как тебе идея?
       -Идею одобряю, Дим, только вот…
-Жду резолюций, - кивнул Вадим сосредоточенно.      
       -Иди ты к чёрту! – беззвучно засмеялась Тая и шлёпнула его по плечу. – Хотелось бы знать, куда нам с тобой определить Машу, когда пойдём расписываться. Не тащить же малявку с собой… Коляску ей, что ль, найти? Или твоих родителей упросить?
       -Тай, ну не смеши ты мои тапочки... С твоими перестраховками, Машу даже на прогулку не вынесешь. Есть же у нас прекрасный слинг для новорожденных, от нуля месяцев. Если опасаешься девоньку, ручкой, ножкой, за что-то зацепить, то просто-напросто, будь осторожней, please. Если тяжело тебе её таскать – давай, во время визита в ЗАГС, побуду кенгуру. Я ж всегда осторожен с женщинами, кому это знать, как не тебе. Обязуюсь носить её на себе как можно чаще, едва только сидеть начнёт. Что?
       -Не обращай внимание. Мои улыбания – женское умиление, ничего больше. Респектабельный мужчина, в дорогом костюме… И в переноске "кенгуру"…
       -А почему нет? Все мы – люди, даже те, кто в дорогих костюмах. Представляешь?
       -С твоей помощью, начинаю, понемногу, представлять…
       Вадим, внезапно, рассмеялся, тут же спрятав смех себе в кулак. Тая посмотрела на него с вопросом.
       -Лишь вообразил, как буду выглядеть в роли кормящей матери… Очень красочно удалось представить, знаешь ли, - пояснил он.
       Тая хихикнула и обняла его.
       -Я люблю тебя, Вадим, - сказала она, улыбаясь. – Не схожу с ума, но, при этом, прекрасно отдаю себе все отчёты. Хочу, очень хочу, чтобы продолжалось моё лёгкое помешательство, как можно, дольше…
       -Бог никогда не спрашивает, Тай, чего тебе хочется, а чего - нет. Он мыслит (если вообще можно так выразиться) – совершенно иными категориями.
       -Да знаю, я, знаю, Дим, - Исиат прижалась к его плечу, закрыла глаза.
       -Знаю, что ты знаешь. Но иногда, Тай, так сильно хочется поумничать, что бороться с позывом нет никакой возможности. Как диарея, знаешь ли…
       -Скорпионище ты мой, - на этот раз Тая погладила его по плечу.
       -Невероятную вещь могу сообщить. Хочешь услышать от меня то, что не поддаётся ни одной скорпионьей ипостаси? Ведь наш арахнидский брат, блин, такой весь неповторимый, неподдающийся ничьим влияниям, стоит как скала и, до упора, гнёт свою линию, чтоб ему повылазило, понимаешь.
       -Скорпион ещё, до кучи, обязан быть безумно скрытным, - веско заметила Тая.
       -Ну да, ну да, - кивнул Вадим. – К тому же, Скорпионы, говорят, самоуверенны, властны, предпочитают комфорт и роскошь. Они – лидеры, привыкшие вечно доминировать. В общем, мужик такой легко способен стать женским кошмаром.
       -Я тоже читала подобную характеристику в интернете. Ты не до конца процитировал. Насколько помню, там было сказано, что мужчина-Скорпион способен стать либо кошмаром жизни, либо самой лучшей и яркой в ней встречей. Тут уж как повезёт. Не пытайся выдумывать для себя всякие дополнительные грехи. Ты однозначно относишься ко второй части этого утверждения.
       -Твоё заднее слово?
       -Самое заднее, - подтвердила Тая и засмеялась. – ЗаднЕе не бывает.
       -"Если ответить философски, я люблю тебя, как Лилю Брик любил Маяковский", - тоже процитировал Вадим.
       -В каком смысле?
       -В том самом, не сомневайся. Я. ВСЁ-ТАКИ. ВЛЮБИЛСЯ. В. ТЕБЯ. Тай. Это здорово. Когда постиг сию аксиому, чуть было не помчался к крану с холодной водой, чтоб сунуть туда голову. А осенило-то меня аккурат в момент, когда ощутил в своих ладонях вот эту малюсенькую девочку, - он молча указал подбородком в сторону люльки и чуть улыбнулся. – Меня настолько пробрало тогда, что реально разрыдаться готов был. Более всего опасался - наваждение нашло, впечатлился так, что начал друг к другу, без разбора, лепить желаемое и действительное. Однако, проснувшись утром, понял - наваждение никуда не делось. Да и не наваждение это вовсе, при ближайшем рассмотрении. Выходит, ты Скорпиона полностью реанимировала девочка моя. Всё об этом говорит.
       -О, Боже…
       -Живи теперь с этим. И называй меня, пожалуйста, Вадимом, в тысячный раз прошу. И кстати, не забудь, что через шесть месяцев, после прекращения лактации, твой Скорпионище настоятельно сопроводит тебя в Московскую клинику для пластических операций под названием абдоминопластика и маммопластика. Уже созвонился, мне дали хорошую консультацию и даже назвали имя специалиста, к которому поедем. Будет полный наркоз, а это не есть хорошо… Как ты переносишь наркоз, кстати, в курсе?
       -У меня был аппендицит. Ты же видел, и мы говорили уже об этом...
       -Видел, конечно, но у нас тобой не было речи об анестезии. Местная, полная… С Машей, например, наркоз творил вещи, из которых, в здравом уме, практически не выберешься.
       -Я выберусь, Дима. Обещаю. Иначе и быть не может. 
 
ГЛАВА 33
"ТАКОЙ ФИНАЛ ЗАТМИТ ЛЮБОЙ ФИНАЛ РЕЗЬБЫ ПО ДЕРЕВУ"
       Сенсация! За много лет существования в своём репертуаре спектакля Овраг, Равноденствие, почему-то, ни разу, до той поры, не озаботилось появлением его постера, современной афиши. Если бы не Лиза и её убеждения, так и не озаботилось бы, наверно, никогда! А тут, Вадиму позвонила Дубенко и поставила перед выбором: приезжай, моментально, в столицу на фотосессию, или оставайся дома, нянчи и дальше дочу, а бедолага-Равноденствие так и останется прозябать в обнимку со своими древними афишными, тумбами, понимаешь. Бестселлер есть, мерч этого бестселлера есть. Теперь срочно нужен его постер!
       Wow! \\Вот это да!\\
     Пришлось снова договариваться с замами и, благо срочные дела отсутствовали, ехать, завтра же, в Москву. Необходимо унять истерику худрука, кровь из носу, и обернуться, максимум за пять дней! Поехал, конечно. По громкой связи в Шоколадке узнал от Лизы, что, для постера, предполагается простенькая фотосессия. Далее работу поведёт нейросеть. Ох уж мне эти нейросети! В общем, через пять дней, в пятницу, был уже дома, а худрук, к тому времени, прислала на электронную почту макет постера Оврага. Между прочим, увидев результат работы нейросети, Дарья аж завизжала восторженно. На постере изображён Чёрный (ну, Вадим, конечно), одетый в какую-то чёрную тряпицу (не из спектакля костюм – там-то на герое чёрная футболка, которой худрук недавно повелела заменить прежнюю, с надписью, а поверх - кожаная куртка). На первом плане - красиво полыхает пламя, символизируя, должно быть, горячее сердце. Вот прям вылитая картинка  фильма со спецэффектами! Вадим, когда увидел результат работы нейросети, снова руками развёл.
       Дарья мгновенно попросила Богдана распечатать постер на принтере и повесила его на стену в своей комнате, рядом с портретом Единорога.
       Тая, взглянув на картинку, присланную худруком, спросила:
       -Долго репетировал собачий взгляд? Ты ж там – самый настоящий пёсель!
       -Я хмурился, вообще-то. Помрачней хотел выглядеть. Однако, на постере это почти отсутствует.
       -И правильно искусственный интеллект убрал у тебя излишнюю суровость. Я с ним солидарна. И ещё – отлично, что он изобразил тебя лишь по плечи. Не стал подчёркивать твою атлетичность, которая у всех уже порядочно навязла в зубах (у тебя она навязла, знаю, в первую очередь). Атлетичность на этой картинке была бы уже перебором. Чёрного и без того предостаточно обтягивают в спектакле. Кто бы сомневался в том, что там у него прячутся бицепсы, трицепсы, и прочие рельефы! Мне сильно нравится постер. В тему, и без перегибов.
       -Рельефы у меня уже не те, кстати, - не смолчал Вадим и улыбнулся. – Гормональные, возрастные изменения, знаешь ли…
       -У тебя? Расплылись рельефы? – возмутилась Тая. – Прекрати немедленно набивать себе цену. Можно подумать, мы не видим ничего, а ты у нас, понимаешь ли, – самый зоркий и самый умный!
 
* * *
Традиционное, для последнего времени, невероятное событие обрушилось на головы членов семьи бывшего мэра. А именно. Кэтрин… ну да, да, кузина, из Great Britain, которая когда-то научила Вадима тому самому, идеальному, английскому, с небольшим кембриджским accent \\акцентом\\, внезапно заявила, что их семья едет в Россию (муж Вениамин, и двое детей, 8 и 10 лет). Дело в том, что, примерно два года тому назад, эта семья переехала из Кембриджа в Лондон. Британский климат сильно не нравится Вениамину. Осмотрев этот климат со всех сторон, супруг Кэт заявил, что необходимо с ним завязывать, и чем скорее, тем лучше. Новость потрясла сначала Ефима Львовича. Он узнал обо всём первый –  Кэт сообщила свои новости по телефону. Следом, аналогично потрясён был и Вадим.
       -Я устала, - сказала Кэт на своём чисто-русском. – Эта сырость, этот нескончаемый холод, который просто не выносим! По большому счёту, я росла в этом климате, мирюсь с ним, как с данностью. В Кембридже, сам знаешь, погодные условия немного лучше, чем Лондоне. Мы сюда перехали за впечатлениями, за историей… Впечатлений действительно много. Веня тут по-настоящему страдает. От невыводимой плесени по углам, от холода и цен за отопление… Знаешь, Дима, я тоже очень не хочу, чтоб мои малыши росли в этом климате.
       -В России жить-то все вы где будете, Кэт? – задумался над сказанным кузиной Вадим.
       -Родители Вениамина давно уже зовут нас к себе. Сами они, много лет проживают на даче. Когда-то уехали туда на лето, да так и не стали выезжать… Ты же знаешь, я не такая смелая, чтобы ринуться, не разбирая дороги.
       -И всё равно ты смелая, Кэт. Вот прям от слова "невероятно". Отвечаю.
       -Спасибо, братик! Ну, а ты-то как?
       -Я женюсь через пару недель.
       -Вау! В который…
       -В четвёртый, - перебил Вадим. – Первый – репетиция, второй – понарошку, третий… ну ты в курсе.
       -Как твоя новенькая доча поживает? Сколько ей уже?
       -Два месяца вот-вот стукнет. И, примерно в то же самое время, произойдёт и процесс моей росписи с её мамой. Вы когда собираетесь приехать в Рашу?
       -Как жаль, Дима! Нам не успеть на твою свадьбу! Насколько помню, уже вторично происходит такая оказия!
       -Зато на венчание вы прекрасно попадаете, насколько могу судить.
       -Венчаетесь? – восхитилась Кэтрин.
       -Да, Кэт. Мы решили обвенчаться.
       -Ты великолепен, братишка!
       -Спасибо. Я знаю, сестрёнка.
 
The sequel follows (most likely)