Жалельщик

Так уж получилось, что из всей нечисти именно о жалельщиках почти ничего неизвестно. Любой малец наслышан о домовых, леших, водяных, кикиморах да русалках. Даже вагонные уже никого не удивляют. А уж Баба Яга и Кощей Бессмертный давно побили все сказочные да былинные рекорды. И только жалельщики остались в тени. Среди прочей нечисти, надо сказать, ходили они всегда в аутсайдерах. Да и, право слово, что за нечисть такая? Зла не творят, людям не вредят, козней не строят, даже ни над кем не насмехаются. А всё и всех жалеют. Собака лапу поранила, кошка бок ободрала, мальчонка коленку разбил – каждого жалельщику жалко. Невидимками они рядом оказываются, теплом и сочувствием от них веет. Рукой по голове легко погладят, слёзы, словно ветерком, высушат. И лапа, и бок, и коленка вроде как и болят уже меньше. С душевными ранами дело обстоит тяжелее, но тоже, глядишь, пусть немного, но отпустит. Не жалеть жалельщики не могут. Но далеко не всегда жалость эта им просто даётся. Пусть незаметно, по чуть-чуть, растрачивают они свои силы. Может быть, поэтому хоть и живут намного дольше людей, но куда меньше остальных представителей нечисти.
Вот об одном из таких жалельщиков и пойдёт здесь речь. Так как имён жалельщикам никто никогда не давал, то и мы будем называть нашего героя просто – Жалельщик. Был он не совсем обычным даже среди своих собратьев: зачастую его жалость становилась уже и не жалостью вовсе и даже не сочувствием, а самым настоящим состраданием. И это переживание чужого страдания нередко не давало ему возможности по-настоящему окрепнуть и расцвести, что ли. А потому и выглядел он весьма невзрачно: маленький лохматый мужичонка с реденькой бородёнкой, неровными клочками торчащей в разные стороны.

*   *   *

Станислав, элегантно одетый ещё довольно молодой мужчина, вышел из офиса, где только что встречался с клиентом. Был чудесный весенний день, тёплый, солнечный. Юная листва с зелёным любопытством радостно выглядывала из полураскрывшихся почек. Он неторопливо направился к припаркованному на соседней улице новенькому автомобилю. В этот-то момент и заметил его наш Жалельщик. И почувствовал нечто, из-за чего не смог пройти мимо. Неровные края глубокой чёрной дыры внутри мужчины постоянно колебались и вздрагивали, а из её бездонной утробы веяло такими тоской и холодом, что нашего героя переполнила жалость. А Станислав словно и не замечал ничего, довольная улыбка иногда проскальзывала по его губам: клиент оказался что надо, и солидный аванс уже пополнил банковский счёт мужчины.
Жалельщик, оставаясь невидимым, сел на заднее сиденье автомобиля. Он не понимал, откуда взялась такая напасть у столь преуспевающего и уверенного в себе человека, а потому, пока не зная, как и чем ему помочь, решил понаблюдать за ним.

*   *   *

Киллер выбрал подходящее место возле окна на чердаке пятиэтажного здания. Удобно расположившись, расчехлил винтовку и стал ждать, глядя через прицел на открытое пространство перед собой. Показалась группа людей, в центре которой находился высокий плотный мужчина с седеющими волосами. Выстрел. Мужчина упал. Киллер быстро поднялся, и через несколько мгновений чердак опустел. А следовавший за ним по крышам Жалельщик с ужасом вспоминал, как в момент выстрела чёрная дыра расширилась, заколебалась, и холод из неё стал просто невыносимым. Жалость пронзила всё существо всклокоченного создания, и он едва не упал.
Вторая половина вознаграждения не заставила себя ждать.

Станислав совершенно не ощущал никакого постороннего присутствия рядом с собой: ни тёплых ладоней Жалельщика, время от времени осторожно прикладывавшего их к груди киллера, пытаясь унять исходящий оттуда холод, ни взгляда, который прежде так многих успокаивал и так часто исцелял. Жалельщик понимал, что такая бесчувственность свидетельствует о глубине пропасти, на краю которой находится мужчина. И когда спустя какое-то время тот снова стал готовиться к выполнению очередного заказа, наш герой решил пойти на крайнюю меру: показаться киллеру и поговорить с ним.

Станислав лежал на диване, положив ступни ног на подлокотник. Пристроив небольшой ноутбук на животе, он несколько рассеяно просматривал новостную ленту. Вдруг в полумраке, наполнявшем комнату, что-то замерцало, и неожиданно рядом с ним появился маленький щупленький мужичонка с всклокоченными волосами. Станислав подскочил на месте, и Жалельщик едва увернулся от удара.
– Простите, что напугал! Я не хотел. Ой-ой, не надо! Тихо, тихо…
– Ты кто такой и откуда здесь взялся?
– Я – Жалельщик.
– Кто?!
– Жалельщик. Нечисть такая. Про домовых, водяных слыхали? Леших там всяких?
– Ну, слышал, – молодой человек, рассмотрев невзрачного посетителя, невольно усмехнулся.
– Ну, а я – Жалельщик. Я за вами уже месяц хожу, не показывался просто. Невидимым ходил.
– Вот как! И зачем же ты за мной ходил?.. И получается… – последнее слово прозвучало с угрозой.
– Да-да, я знаю, чем вы занимаетесь…
Станислав шагнул к Жалельщику и навис над ним. Несчастный стал казаться ещё меньше, чем был на самом деле.
– Я никому об этом не расскажу! Я же нечисть! Я хочу помочь вам! Выслушайте меня!
– Хорошо, – Станислав отступил и сел на диван, пристально глядя на незваного гостя.
Жалельщик устроился на полу, скрестив ноги.
– Послушайте, внутри вас есть огромная чёрная дыра, наполненная тоской и холодом. Я её вижу и чувствую. Каждый раз, когда вы убиваете, она становится всё больше и больше. И если вы не прекратите убивать, то умрёте! Не знаю, когда это произойдёт: через месяц, через год или через пять лет, но довольно скоро. И смерть ваша будет мучительной! Да не просто умрёте! Дыра поглотит вас, целиком поглотит: и тело, и душу…
– Фу, чушь какая! – рассмеялся киллер.
– Это не смешно! Это правда! Послушайте… Мне вас так жаль, так жаль! Я хочу помочь вам!
– Только жалости мне не хватало! Убирайся! Чтобы я тебя больше не видел! Иначе тебе самому не поздоровится!
– Но…
– Вон! – Станислав быстро поднялся и вытолкал Жалельщика за дверь на лестничную площадку.
Несостоявшийся помощник услышал, как за его спиной щёлкнул замок.
Всю ночь он просидел под дверью, став невидимым, а утром опять увязался за киллером и вновь наблюдал, как расширилась и заклокотала чёрная дыра.

Станислав шёл по улице, прислушиваясь к каждому шороху. Изредка ему казалось, что он улавливает слабый звук шагов рядом с собой. Иногда даже останавливался и спрашивал:
– Ты всё еще здесь? Тьфу, чёрт, уже, похоже, мерещится…
После чего на всякий случай добавлял:
– Убирайся! Прочь! – и возобновлял движение.

В одну из ночей резкий вопль заставил Жалельщика, задремавшего в кресле, стоявшем неподалеку от кровати Станислава, подскочить от неожиданности. За воплем последовал глухой протяжный стон. Лицо киллера исказила страдальческая гримаса. Жалельщик наклонился над ним, пытаясь среди нечленораздельного бормотания и какого-то непонятного бульканья различить слова. Но через пару минут мужчина снова затих, а на рассвете проснулся как ни в чём не бывало. Но следующей ночью всё повторилось, а потом ещё и ещё. Стоны, переполненные ужасом и отчаянием, становились всё продолжительнее. А в первые утренние часы непомнящего ничего молодого человека начали донимать головные боли. Когда же во время одного из таких приступов Жалельщик увидел, как от чёрной дыры расползлись во все стороны кривые длинные трещины, отбросил все сомнения и страхи и снова показался Станиславу. И теперь уже не отставал от него.
Изо дня в день он просил, умолял, увещевал, сам же при этом словно становился меньше, будто усыхал, а лицо покрылось сеточкой морщин.
И однажды разгневанный мужчина наотмашь ударил прилипчивого человечка. Тот отлетел, стукнулся головой и больше не пошевелился.
Маленькое тело легко поместилось в мешок, и ночью Станислав вывез его на автомобиле из города и сбросил с обрывистого берега в реку.

– Папа! Смотри! Что это? – пятилетняя девочка, гулявшая с папой возле реки, заметила странный мешок, застрявший в прибрежных камышах. В нескольких местах мешок порвался, и из него торчали ноги, одна рука и часть потемневшего лица. В бороде и волосах запутались частички тины и какой-то травы. Папа подошёл к дочери, охнул и поскорее отвёл её в сторону, на ходу вызывая полицию. Малышка ещё раз оглянулась, взгляд выхватил слегка искривлённый рот и приоткрытый мутный глаз. И её сердце болезненно сжалось.
Впервые кто-то пожалел Жалельщика, правда, уже после его смерти.

*   *   *

А Станислав через полгода, а может, через год, доподлинно это неизвестно, продал всё своё имущество, купил за немалые деньги бункер на Аляске и уединился в нём, совершенно отгородившись от людей и мира. Он часто вспоминал Жалельщика, видел его во сне, мысленно говорил с ним, даже спорил, и нередко отдельные слова слетали с его губ и глухо отскакивали от стен. А впрочем, может, это и неправда, сам-то бывший киллер никому ничего не рассказывал. Говорят, что и сейчас, уже спустя немало лет, он продолжает жить в своём бункере. Так ли это? Как знать! Бункер всё-таки.