Аромат. Глава 7. Олег

Утро начиналось с неприятностей. Олегу совсем не нравилось, когда что-то шло вразрез с обычным течением событий, потому что это внушало тревогу, требовало каких-то решений, усилий, а он любил тишину, гармонию, порядок во всем.

Сиделка Ирина Алексеевна, немолодая женщина, но энергичная и добросердечная, нанятая отцом  довольно давно, уехала на целые сутки в область к родственникам. Бабушка была слабой и требовала постоянного ухода после инсульта. Ирина Алексеевна уже попросила соседку зайти вечером помочь с вечерним туалетом Изольде Елисеевне, если возникнет необходимость....Так бывало , но Олег все равно тревожился за бабушку, она была единственным близким и родным человеком, хотя у него имелись родители, сводные братья и сестры, а мама вообще жила в соседнем подъезде, но так сложилось, что Олег всю жизнь прожил с бабушкой по линии отца, и других родственников не особо знал и любил.

Выходя из подъезда,  он столкнулся с матерью. Маленькая худая  с коротко стриженными рыжими волосами и кукольным лицом , одетая в  какой-то ворсистый свитер с блестящей ниткой. Можно было бы сказать , что женщина милая, но чрезмерная моложавость в зрелом возрасте отталкивала, потому что все равно присутствовали признаки старения и они вносили неосознанный диссонанс в восприятии. 

-  Олег, здравствуй, как я рада тебя видеть. Мы так редко встречаемся. Почему ты не заходишь к нам? - высоким детским голосом спрашивала мать сына.

Она смотрела Олегу в глаза, нежно как то не по-матерински , убирала его длинную русую челку со лба, стараясь заглянуть в лицо. При этом ее взгляд как-то застывал, появлялся какой то блеск в глазах. Олегу стало неприятно. Он совсем не знал свою мать и ее родственников, хотя они жили в соседних подъездах.

Последнее воспоминание об этой семье у Олега было смутным, и каким-то нереальным, больше похожим на кошмарный сон...
Сегодня папа привел маленького Олежку пораньше из садика.  Ему два годика. Пока отец замешкался с ключом, малыш уже забежал в квартиру
- мама, а папа обещал сегодня повести нас в цирк! Там будут собачки, и дрессированные козочки, представляешь! - кричал мальчик, забегая во все комнаты, пока не увидел маму и дедушку за столом, накрытым для обеда, только скатерть задралась, тарелки съехали …  Родственники что-то выкрикивали нечеловеческое, пугающее,  у мамы был застывший взгляд и странное выражение на лице, а глаза блестели.
- Мама! - в ужасе закричал двухгодовалый Олежка.
На что та ничего не ответила, просто продолжала шумно дышать и смотреть странными стеклянными глазами.
В комнату зашел отец, он взял ребенка на руки, ничуть не удивился увиденному, прошептав сквозь зубы с презрением:
- Какая мерзость! Говорила мне мама, что вы такие, а я не верил…

Тогда  папа увел Олега из того дома.   И больше мальчик там ни разу не появился. И хотя сам ничего не понял тогда в происходящем, уже взрослея до него стал доходить смысл увиденного, но дома  никогда не обсуждали эту тему, и у юноши так и осталось чувство отвращения  к матери, к  деду, а к отцу — детская обида, которую он ему так и не простил до сих пор.
  Тогда, в детстве, Олежка был уверен, что именно тот виноват, что  не завершил тогда это разрушающее сознание мальчика отвратительное воздействие, что заставляло каждый раз, думая о матери, помнить  не ее ласку и любовь, а странный взгляд и тот блеск в глазах. Отец должен был  побить их всех, а  маленький Олег в этом был уверен.
 Из-за того что  мама была  плохой,  папа  превратил его  в сироту, в отщепенца без любви и ласки на долгие годы, ощущающим на себе эти внимательные взгляды, одновременно ищущие в нем изъян и выражающие  отвращение, как будто он нес ответственность за своих мать и деда, отягощенный их генами. А вот если бы папа наказал маму за плохой поступок, побил хотя бы, то она заплакала, попросила бы прощения, и все наладилось. Это так просто! ведь когда Олег шкодил, а потом  винился в проступке, его же  всегда прощали. И опять все стали бы счастливы , как раньше. Но папа, этот лощеный, холеный интеллигент, сдержанный и воспитанный, который все обо всем знал и понимал, не дал шанса маме, даже ради него, ради Олега.

Папа просто ушел из этого дома раз и навсегда, забрал Олега и пресекал всякие разговоры о матери. Напряжение немного спало в отношениях, когда умер дедушка.
Но  мальчик научился жить к тому времени без матери, да и без отца, уехавшего за границу, куда его пригласили , или ему так захотелось отправиться куда угодно далеко,  на работу. Там у него образовались  семья и новые дети, а Олег остался с бабушкой.

- ты же знаешь, я не люблю ходить по гостям.. - рассеянно ответил Олег, ему не нравилась вся эта ситуация, прикосновения матери вызывали приступы тошноты, еще этот блеск в ее глазах..
- а где машина вашей сиделки? Ее нет сегодня? А с кем Изольда Елисеевна? -  заинтересовалась мама.
- Отпросилась до утра… мама, извини, я тороплюсь на занятие, - Олег решительно убрал руку матери  и быстрым шагом ушел. Женщина залюбовалась им: высокий, стройный, по юношески худощавый..
Молодой человек почти бежал по аллее, задыхаясь от приторного аромата каштанов,   был несколько возбужден и рассеян, пришел раньше на занятие, поэтому небрежно раскладывая нотные тетради , невзначай дотронулся до руки девушки,  собиравшая вещи с того же стола, он даже ее не заметил: какая-то обычная серая мышка, но когда  посмотрел ей в глаза, то отметил,  глубину взгляда и отсутствие блеска. Это ему очень понравилось,  и он запомнил ее глаза.
Именно о них и душном приторном аромате каштанов, а сегодня они особенно сильно источали свой аромат,   думал Олег, когда сидел три дня возле трупа .  А ему  тогда вдруг не захотелось ни с кем разговаривать.

Сначала он подумал, что его единственный  родной человек, любящий и любимый, просто умер, и Олега охватило отчаяние, он уже собирался звонить всем, звать на помощь, слезы потекли как-то сами собой. 
- Бабушка! - он взял еще не остывшую руку женщины, хотел прижать к губам, рыдания его душили,  - Зачем ты меня оставила одного? Как я буду без тебя?

Но внезапно слезы высохли и в сердце как будто заползла ледяная змея отвратительной догадки: в предсмертной судороге  в кулаке старушки был намертво   зажат клок  шерсти с блестящей ниткой, он уже видел такую сегодня...
 Мама опять была плохой,  она не исправилась, не раскаялась с того раза, и Олег снова остался один во всем мире без любви и ласки, и во всем этом виноват отец, ведь он не наказал ее тогда, и даже сейчас, когда Олегу так больно, его снова нет рядом. У  отца  же красивая новая жизнь, новые  дети, с которыми он всегда рядом, разделяет радость и слезы. А Олег каждый раз оказывался один, когда в его жизни происходило что-то ужасное, чем же тогда отец лучше, чем  мать, которая творит зло в жизни Олега совершенно безнаказанно, погружая того в ад душевных мучений.

Сознание подростка отказывалось воспринимать весь этот ужас, Олег никого не слышал, и ни с кем не хотел говорить. И этот странный аромат каштанов теперь ассоциировался у него не только с запахом разлагающегося трупа,  но скорее с глубоким взглядом той девочки, с такими красивыми глазами без дурацкого стеклянного блеска.  Именно об этом ему хотелось и  было  приятно сейчас думать.