О несторианском мотиве в татаро-монгольской судьбе

     RLD

     Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!

     Как и многие другие народы, тесно связанные с природой, татаро-монголы эту природу обожествляли и были сильно привержены магии, однако (вопреки мнению М.Д. Симашко)  не были чужды также почитания Единого Всевышнего Бога и неземных сил. Так, их Верховное Божество именовалось «Хурмуста», «Хормуста», «Хормуста-тенгри», «Хормузда-тенгри» или «Хормуза-тенгри» (искаженное «Ахура-Мазда», «Арамазд», «Оромазд» или «Ормузд» – Бог Света и Добра древних зороастрийцев-маздеистов домусульманского Ирана). Любопытно, что и другие народы монгольского корня почитали Благого Бога Ормузда под различными, но сходно звучащими именами (так, к примеру, у маньчжур, или тунгусов, Бог Света и Добра именовался «Хормусда», у тувинцев – «Курбусту», у алтайских племен – «Курбустан» или «Уч-Курбустан», а у бурятских племен по-разному: «Хормустахан», «Хурмас», «Хюрмас», «Хирмус», «Хирмас», «Хёрмос» или даже «Тюрмас»). По авторитетному мнению Л.Н. Гумилева, татаро-монголы исповедовали не чистый зороастризм (маздеизм, или маздаяснийскую веру), а другую ветвь древней иранской солнечной религии - митраизм (известный у тибетцев под названием «бон-по», «бон», «черная вера» или «синяя вера»).

      Монголо-татары не были религиозными фанатиками, и их третий Великий хан Менгу, Мэнгу, Мунгкё, Монгкэ, Монкэ или Мункэ (1251-1259) с одинаковой терпимостью и благосклонностью принимал участие в христианских, буддийских и магометанских празднествах. Единственное исключение, по авторитетному мнению Л.Н. Гумилева, веротерпимые «покорители мира» сделали для исповедников иудейской веры: «Только евреев монголы чуждались больше, чем китайцев. Освободив от податей духовенство всех религий, они сделали исключение для раввинов: с них налог взимали»  (См.: Л.Н. Гумилев. Из истории Евразии.//Ритмы Евразии. Эпохи и цивилизации. М. Экопрос, 1993, с. 126 – В.А.). Очевидно, монголо-татары (подобно многим критикам иудаизма до и после них)  просто не считали иудейских раввинов священнослужителями.
 
      Сам же рыжебородый, сероглазый, голубоглазый или зеленоглазый  - тюркско-монгольское слово «кок» («кёк», «геок»), означает все три цвета - Чингис-хан, ведший свое происхождение от красавицы Алангоо (или Алан Гоа, что означает «Прекрасная Аланка» - следовательно, прародительница «Потрясателя Вселенной» принадлежала к иранской народности аланов, или асов) и от божественного «Солнечного Луча» в облике светло-русого белокожего юноши, оплодотворившего его прародительницу через дымоход ее юрты посредством исходившего от него божественного света (налицо своего рода параллель с христианским представлением о Непорочном Зачатии), поклонялся незримому верховному Божеству под именем «Высшего (Всевышнего) Царя Тенгри Хормуза», т.е. древнеиранского Ормузда.

      Монголы считали голубизну глаз и русые (рыжеватые) волосы членов рода Борджигин следствием происхождения от «Солнечного Луча». Об отличии внешности Борджигинов от прочих северных кочевников китайский дипломат Чжао Хун, ездивший в ставку Чингис-хана послом южнокитайской империи Сун, боровшейся с северокитайской империей Цзинь и пытавшейся заручиться в этой борьбе поддержкой монголов против цзиньцев), писал:
 
      «Татары не очень высоки ростом... Лица у них широкие, скулы большие...Борода редкая. Темуджин (Чингис-хан - В.А.) - высокого роста и величественного сложения, с обширным лбом и длинной бородой... Этим он отличается от других». Как и у прочих Борджигинов, глаза у Чингис-хана были «сине-зеленые или темно-синие... зрачок окружен бурым ободком». Короче, внешность у «Рыжебородого Тигра» была, судя по описаниям современников, самая что ни на есть «арийская», а точнее – «нордическая». А если учесть, что «Потрясатель Вселенной» Чингис-хан носил золотой перстень со свастикой (подаренный через семь веков, в 1921 году, ургинским Богдо-Ламой освободителю Монголии от китайской оккупации русскому генерал-лейтенанту барону Р.Ф. фон Унгерн-Штернбергу, который был, подобно Чингис-хану, русоволосым, рыжебородым и голубоглазым, что побудило монголов, принявших к тому времени, буддизм в форме ламаизма, со свойственной этой религии верой в метемпсихоз, считать барона перевоплощением, или реинкарнацией, своего знаменитого «Священного Воителя»), что из священнослужителей всех конфессий монголы проводили «политику религиозной дискриминации» только в отношении  иудейских раввинов, что, по некоторым данным, в войске «Рыжебородого Тигра», в довершение ко всему, имелись знамена со свастикой, то... выводы можно, при желании, сделать самые далеко идущие. Не случайно, наверно, вождь германских национал-социалистов и канцлер «Третьего рейха» Адольф Гитлер как-то заметил, что «Чингис-хан, несомненно, был арийцем, иначе он не был бы таким победоносным»! Но это так, к слову...
 
        С христианством монголы (и татары) впервые познакомились через проповедников несторианской версии христианской веры («Церковь Востока»), распространившихся, вдоль торговых путей, через Персию, по всей Азии и проникших таким образом и в великое монгольское содружество народов. Еще до монголов христианство проникло в среду соседствовавших с ними народов Восточного Туркестана - тюркоязычных уйгуров, онгутов, гузов, чигилей (джикилей). В середине Х века арабский ученый и путешественник Абу Дулаф упоминал о христианах, живших в районе нынешней китайской провинции Ганьсу и, в основном, в Турфанском оазисе, в районе Аксу, Карашар и Кочо. Пришедшие туда со своих исконных территорий, расположенных на берегах рек Толы и Селенги, и основавшие княжество со столицей в Бешбалыке, ставшее впоследствии известным под названием «государства Кочо», уйгуры смешались с коренным населением (уже отчасти христианским). Известно, что еще в VIII-IX вв. в Кочо действовал храм христианской (несторианской) «Церкви Востока» (соседствовавший с комплексом буддийских святилищ).
 
       В 1209 году уйгурское государство восточных христиан Кочо подчинилось Чингис-хану, став его вассалом и военным союзником (в частности, в борьбе монголов против государства Хорезмшаха Мухаммеда, являвшегося одним из сильнейших владык мусульманского мира). В 1275 году  уйгурское государство вошло в состав улуса (удела) Джагатая (Чагатая), сына Чингис-хана. Из путевых записок упоминавшегося выше францисканского монаха-минорита Иоанна (Джованни) ди Плано Карпини, направленного папским престолом ко двору Великого хана - каана - монголов в тогдашнюю столицу монгольской державы Каракорум (Харахорин), явствует, что страна уйгуров воспринималась западноевропейцами-«франками», как страна христиан. Папский посол писал о них: «Эти люди суть христиане из секты несториан».
   
       Христианство несторианского толка не позднее начала XIII века уже пользовалось широчайшим распространением среди, по крайней мере, двух монгольских народностей – караитов-кераитов (обитавших на востоке Центральной Азии и крестившихся в 1107 году) и найманов (обитавшей в западной части Центральной Азии ветви народности киданей).

       Временами влияние несториан, активно использовавших в своей символике (часто - в сочетании с голубем - символом Святого Духа - или с двуглавым орлом) кресты «мальтийской» («иоаннитской») формы, а также уширенные кресты со свастикой (по-монгольски: «суувастик») в перекрестье, предвосхищавшие форму будущих Железных и Рыцарских крестов гитлеровского «Третьего рейха» (что, при желании может побудить пытливых исследователей к еще более далеко идущим выводам, чем история с передачей свастичного перстня «Потрясателя Вселенной» Темуджина генералу Унгерну), становилось настолько значительным, что проникало даже в правящее каанское семейство, определявшее все и вся в Великомонгольской империи потомков Чингис=хана. Нередко суувастик-свастика помещалась на груди несторианского двуглавого орла (см. нижнюю часть медали, посвященной Монгольской империи, над надписью MONGOL EMPIRE, в заголовке настоящей военно-исторической миниатюры).

    Христианкой несторианского толка была сноха самого Чингис-хана, Сорхахтани-беги – дочь караитского хана Тогрула (Тогрил-бека, или Ван-хана - одного из прообразов мифического «царя-попа Ивана» или «пресвитера Иоанна», на союз с которым в борьбе с сарацинами-мусульманами надеялись с трудом удерживавшие Святую Землю западноевропейские крестоносцы)), старшая и самая влиятельная жена Тулуя (Толуя, Тули) – любимого четвертого сына Чингис-хана, мать будущих монгольских каанов – Менгу (Мунгкэ, Мункё) и Хубилая (Кубилая, Кублахана), также доброжелательно относившихся к христианам (причем не только из уважения к матери). Секретарем монгольского посольства, направленного в 1280 году кааном Хубилаем (ставшим к тому времени Императором Китая) в Чипунгу (Японию), был христианин-уйгур, казненный, вместе со своими спутниками, самураями «сиккэна» Токимуне за «не подобающие послу дерзкие речи» (если верить Л.Н. Гумилеву, то христианами несторианского толка были и послы, направленные монголами в 1223 году, перед битвой на реке Калке, к собравшимся в Киеве русским князьям и половецким ханам - и также убитые ими). Среди останков воинов экспедиционного корпуса, направленного Хубилай=ханом в 1274 году на остров Кюсю и разбитого японцами, был найден стальной шлем монгольского военачальника, украшенный серебряным крестом. Папский посол к каанскому двору Иоанн ди Плано Карпини упоминает троих высокопоставленных чиновников («ханских нотариев») при дворе Великого хана, являвшихся уйгурами-христианами. А в записках другого «франка» - фламандского монаха-минорита Вильгельма Рубруквиса (Рубрука или Рюисбрэка), также направленного в ставку каана, но уже не папским престолом, а королем Франции Людовиком IX (об этом посольстве у нас еще пойдет речь далее), указывается, что хан Сартак  (сын Бату-хана, или, по-русски, Батыя, внука Чингис-хана), и секретарь хана Койяк, были христианами, принадлежавшими к «Церкви Востока» (т.е. несторианами).

      Здесь нам представляется немаловажным подчеркнуть, что современные представления, согласно которым «Церковь Запада» («Западная Церковь») - это римско-католическая, а «Церковь Востока» («Восточная Церковь») - греко-православная Церковь, совершенно не соответствуют реалиям и представлениям христиан Средневековья вообще (и описываемой нами эпохи Крестовых походов - в частности). Тогда (даже после формального «раскола Церкви», ознаменованного взаимным анафематствованием папы римского и Патриарха константинопольского в 1054 году) ВСЯ христианская Церковь в пределах «ойкумены» (т.е. бывшей единой Римской Империи, включая ее восточную часть - Византию, и прилегающие к ней земли) продолжала считаться «Западной Церковью» («Церковью Запада»), а «Восточной церковью» («Церковью Востока») считалась область распространения несторианства (существовавшего на землях, находившихся под властью нехристианских государей).

        Коснемся, в данной связи, некоторых особенностей вероучения христиан несторианского толка. Несторианами именовались последователи особого восточно-христианского вероучения, основанного Константинопольским Патриархом Несторием (умершим в 450 году), отлученным от православной (то есть тогдашней единой вселенской, охватывавшей всю территорию как Западной, так и Восточной, Римской Империи) Церкви за ересь на Третьем Вселенском Эфесском соборе (431). По учению Патриарха Нестория, «во Христе следовало разделять человеческую и Божественную природу», ибо он считал Иисуса «лишь человеком, ставшим Богом»; вследствие этого Несторий дерзал отказывать Пресвятой Деве Марии в наименовании Богородицы, именуя ее лишь «Христородицей». За это Несторий  был смещен с поста и кафедры Константинопольского  Патриарха и объявлен ересиархом (лжеучителем). Несториане, будучи изгнаны из пределов тогдашней православной (кафолической)  Римской Империи, переселились во владения ее извечных противников - персидских шахиншахов-маздеистов  из династии Сасанидов (распространившись по всей территории Персидской монархии - вплоть до Средней Азии, Памира и Китая).

        В настоящее время последователями несторианского вероучения, некогда весьма широко распространенного, являются малочисленные сирийцы-айсоры, безо всяких оснований считающие себя потомками древних ассирийцев, являющиеся в действительности потомками древних арамеев и проживающие, главным образом, в Северном Ираке.
      
        Здесь конец и Господу Богу нашему слава!