Госпиталь Бурденко

      Одиннадцатого  ноября -  День  памяти  замечательного  хирурга,  основоположника   советской  нейрохирургии   Николая  Ниловича  Бурденко.   В  связи  с  этой  датой  вспомнилась  мне  одна  история.  Жили  мы  тогда на   Мангышлаке.   Условия  жизни  там  почти  экстремальные:  оторванность  от  внешнего  мира,  невыносимая  жара,  песчаные  бури,  резкие  перепады  атмосферного  давления,  повышенный  радиоактивный  фон.    Наша  дочка   пошла  в  первый  класс,  училась  хорошо,  но  стала  какой -  вялой,  бледной,  постоянно  жаловалась  на   слабость  и   головную  боль.  Мы  забеспокоились.  И  не  напрасно:  при  рентгенографии  черепа   у  неё  заподозрили  опухоль  мозга.  При  этом  расположение  «опухоли»  вблизи  «турецкого  седла»  было  очень  опасным.  Я  была  в   отчаянии,  но  надежда  оставалась.  Нам  дали  направление  в   Онкологический  Центр  им.  Блохина  (на  Каширском  шоссе).  Мы  тут  же  вылетели  в  Москву.   Была   снежная  морозная  зима.   Танюша  впервые  увидела  настоящие  сугробы,  быстро  приободрилась,  порозовела,  повеселела.
     Но,  как  только  мы  вошли  в  вестибюль  Онкологического  Центра,  она  остановилась,  как  вкопанная,  и  заявила:  «Мне  здесь  не  нравится,  пойдёмте  отсюда!»  Еле  уговорили.  И  вот  мы   в  кабинете  у  врача,  получили  кипу  направлений  на  обследование,  всё  прошли,  но  наши  мытарства  только  начинались.  Сначала  «потерялись»  снимки,  потом  перепутали  результаты  анализов,  мы  ездили  в  этот  Центр  каждый  день,  но  нас  просто  «отфутболивали».  В  очередной  раз  мы  сидели  у  кабинета,  мимо  нас  к  врачу  проходили  «лица  всяких  национальностей»,  а  нас  всё  не  вызывали.    И  вдруг  из  соседнего  кабинета  вышел  доктор  и  сказал:  «Ведь  Вы врач,  коллега?  Мой  Вам  совет:  не  приезжайте  больше  сюда,  вам  здесь  не  помогут.  Обратитесь  в  Госпиталь  Бурденко»
   –  Но  у  нас  нет  направления  туда!
   –  Сейчас  будет.
    Он  вернулся  в  свой  кабинет,  и  через  несколько  минут   направление  было  у  меня  в  руках.  Дай  Бог  здоровья  тому  неравнодушному  человеку!  Весь  путь  до  госпиталя  я  буквально  рыдала,  я  поняла,  что  всё  очень  плохо.    Приехали,  вошли  и  остолбенели:  весь  большой  зал  перед  регистратурой  был  заполнен  стоящими,  сидящими  в  инвалидных  креслах,  лежащими  на  каталках  больными  и  их  сопровождающими.  Подала  в  регистратуре   направление  и  услышала:  «Ждите,  вас  вызовут». «Да  нам  тут  неделю  ждать»,–  подумала  я.  Но  буквально  через  15  минут  в  проёме  двери  появилась  медсестра  и  громко  объявила:  «Волкова  Таня!»  и  добавила:  «Мама  остаётся,  я  сама  девочку   приведу». Так  повторилось  3  или  4  раза.  Вызывали  больных  ежеминутно,  их  увозили,  уводили,  возвращали.  Работал  какой -  отлаженный,  спокойный  конвейер.  Наконец,  медсестра  сказала:  «А  теперь  пойдём  вместе  с  мамой».  Мы  прошли  по  длинному  коридору  и,  ни  минуты  не  ожидая,  вошли  в  кабинет  к  нейрохирургу. Перед  ним  уже  лежали   рентгеновские  снимки,  анализы  и  данные  осмотра  других  специалистов.
  –  Хочу  Вас  обрадовать,–  улыбнулся  доктор. –  Опухоли  у  девочки    нет.  Изменения  на  рентгенограмме  –  это  вариант  нормы  строения  «турецкого  седла». Но  мой  Вам  совет:  поменяйте  климат!  Ваша   дочка,  видно,  плохо  его  переносит. 
    Мы  были  на  седьмом  небе  от  счастья:  «плохой»  диагноз  не  подтвердился,  а  всё  обследование  в  знаменитом  Госпитале   заняло  не  больше  трёх  часов.  Будучи  начмедом  большой  больницы,  я,  конечно,  разбиралась  в   вопросах  организации  здравоохранения,  но  то,  что  я  увидела  в  Госпитале  Бурденко,  вызвало  у  меня  полный  восторг  и      огромную  благодарность.   Климат  мы,  конечно,  поменяли:  уехали  с  Мангышлака  на  Украину. А  наша  доченька  выросла,  вышла  замуж, и  стала  мамой  четырёх  сыновей – красивых  и  умных,  как  сама   мама!