Генюшка. 3. Затея отца Гермогена

3. Затея отца Гермогена


Задумал Кузьма Егорыч младшеньких грамоте обучить. Генюшке тогда восемь было, а Васятке десять. Обмозговали они задумку с Марией Ивановной. Так и сяк подумали, рассудили и решили учить непременно.  Эх, выучить бы ребятёшек  в городском народном училище! Четырёхлетнем, да ещё и с гербовой бумагой об окончании!  Ребятёшки бы сразу в люди вышли. Помечтали-помечтали, но  поняли, что ничегошеньки из этого не получится – уж больно далеко ближайшее-то училище,  почитай за тридцать верст в уездном городе.

Была, правда, ещё школа в Городище, трёхклассная земская. Но Городище опять же далековато, зимой не набегаешься. Да и дорога через лес, а зимой в лесу волки рыщут. Нет, не дело, чтоб  ребятёшки зимой одни по лесу шастали. Да и через Ницу перебираться надо, а коли вдруг весенний да осенний паводок грянет? А ежели им в Городище угол снимать, так малы ещё, да и в чужих людях жить – горе мыкать. И не отпустили маменька с тятенькой Васятку с Генюшкой ни в городское училище, ни в городищенскую школу. А решили отдать брата с сестрой в церковно-приходскую,  что при  их приходе ещё с конца прошлого века деревенских ребятишек  уму-разуму наставляла. Пущай первоначально в этой выучатся, а там уж как Бог положит.

Вот так и попали дети в церковно-приходскую школу. Занятия начинались с последних дней октября и заканчивались в конце апреля. Школа была двухлетней и изучались там  Закон Божий, чтение, письмо, арифметика, церковное пение и история. Заправлял всем священник, отец Гермоген. Он учил Закону Божьему, церковному пению и истории, а чтению, письму и арифметике обучал дьячок.

Скоро пролетел год, пошёл второй. Научились ребятишки чтению, письму и счёту, и даже азы истории усвоили. Но вот не заладилось у Генюшки как-то сразу с Законом Божьим и церковным пением.  Голос-то у Генюшки был хороший, сильный и звонкий, но вот не получалось у неё петь по церковному, как ни старается всё равно на народные мотивы съедет или звонкое коленце ввернёт. И прозвучит вдруг посреди долгого монотонного пения, яркое высокое коленце, звонкая заливистая  выкрутасина.

А молитвы на уроке сказывать начнёт, всё равно своё словечко ввернёт. И уж ругал её священник, и наказывал, и родителям жаловался. Нет, всё едино - вольничала девчошка, хотя и клялась-божилась, что это не специально, а само собой получается.

Не по нраву это было отцу Гермогену. Ох, с каким  превеликим удовольствием выгнал бы он её из школы за своеволие, но всякий раз вступалась за ослушницу  попадья, матушка Евстолия Михайловна, Генюшкина крёстная.  Очень уж Евстолия Михайловна Генюшке благоволила.  Да и дьячок хвалил. По чтению, письму и счёту девчонка одной из лучших была.

И вот во второй и последний год обучения, по весне, произошёл случай, отбивший у Генюшки всяческое желание окончить школу и получить документ об этом событии.

Съездил как-то отец Гермоген несколько раз в город, к земскому врачу. В Бога он, конечно, веровал, но, когда его вдруг поприжало со здоровьишком, решил, следуя поговорке, самому не плошать.  И каждый раз заканчивались эти визиты к врачу  высокосветскими беседами. И вот в одной из бесед, доктор высказал мысль, что почти всех деревенских детей мучают глисты, поэтому дети плохо растут и плохо учатся. А наилучшим народным средством от глистов, по словам доктора, является обычное льняное масло.

И тут отца Гермогена осенило! Загорелся он прямо таки этой мыслью. Дело-то богоугодное, недаром древние говаривали, что в здоровом теле – здоровый дух. Тут отец Гермоген вспомнил, что говорили это древнегреческие язычники, поэтому спешно  осенил себя крёстным знамением. Но от затеи своей н отступил.

По приезду домой, он объявил матушке, что у всех учеников будет травить глистов. Нет не сам, конечно, для этого дьячок есть да местный коновал имеется. Но травить-то глистов надо непременно на школьном дворе, чтоб точно знать – все потравлены.   Матушка Евстолия Михайловна мысль эту одобрила, но единственно сказала,  мол, сомнение её берёт – сподобятся  ли они напоить маслом Генюшку,  шибко уж та льняное-то не уважает, горчит оно и рыбой несёт. Но батюшка Гермоген только отмахнулся.  Он-то знал, как со строптивицей сладить.

В назначенный день на заднем дворе школы всё было готово для процедуры. Стоял бидон с маслом,  лавка и даже вожжи припасены, и огроменная ложка в наличии. Начать  решили с Генюшки, а то эта востроглазая  моментом расчухает и не сладить с ней будет. Больно уж норовистая.

И как только по утру Генюшка зашла в школу, матушка Евстолия Михайловна зазвала её на вольный воздух, в школьный двор.  Сели они на лавку потолковать и тут сзади налетели на Генюшку коновал с дьячком. Ох и попиналась же,  и поголосила Генюшка! Визгу на всю деревню.  Мужики местные,  даже удивлялись, что это мол у батюшки поросёнка, что ли режут, в такое неурочное весеннее время, протухнет ведь мясо-то, ежели сразу с ним не управиться. Ну посудачили так, посудачили да по своим делам разошлись.

А Генюшку скрутили и приторочили вожжами к лавке. Подошёл к ней коновал с полнёхонькой ложкой льняного масла и велел рот открыть, но Генюшка только крепче его сжала.   Ну что что тут поделать. Пришлось дьячку ей нос зажать, вот рот-то и открылся. Вылил туда коновал всё наличествующее в ложке масло.  И тут же всех присутствующих окатил мощный масляный фонтан. Генюшка как сказочная Рыба-Кит извергла масло назад. Дёрнулась Генюшка вместе со скамейкой, опрокинулась на бок, да прямо в бидон и врезалась. Вскочила и с привязанной сзади скамейкой помчалась домой.  Остались на дворе лишь упавший бидон с разлившейся по земле масляной лужей да толпа с распахнутыми от изумления  ртами.

Следом за Генюшкой Васятка ринулся. А уж после  коновал с дьячком, да где им словить такую прыткую девчошку, хоть даже та и со скамейкой на спине. Зрелище было презабавное: бежит что было силы лавка с притороченной вожжами девчошкой, за лавкой Васятка, за ним дьячок, откуда только прыть взялась и следом коновал отпыхивается. Влетели Генюшка с Васяткой во двор и ворота на засов заперли.

А Генюшка с помощью Васятки освободилась от пут и скамейку за ворота  бросила.

Вот так и сорвалась у отца Гермогена травля глистов на вольном воздухе.
 
Вечером пришли с поля тятенька с маменькой,  хотели им  ребятишки всё рассказать, а те уже знают – отец Гермоген пожаловался.

Льняным же и возместил тятенька ущерб за пролитое поповское масло. А Генюшка в школу больше ни за какие посулы не пошла. Так  она и не завершила своего двухлетнего  обучения.


http://proza.ru/2024/06/21/231