Израиль. Бесконечная война

ИЗРАИЛЬ. БЕСКОНЕЧНАЯ ВОЙНА

Вот уже более 75 лет длится война между еврейским и арабским населением Палестины, бывшей подмандатной территории Британской империи. В связи с кровавыми событиями последних месяцев миллионы людей во всем мире, даже совсем непричастные к воюющим сторонам,  задаются вопросом: Есть ли мирное и окончательное решение этого затяжного конфликта?

Углубившись в историю сионизма, израильский историк Том Сегев (Tom Segev) пришел к выводу, что конфликт неразрешим, лучшее, что можно сделать – это мирное сосуществование, не доводить противостояние до катастрофы.

В статье «Израильская Бесконечная Война» («Israel’s Forever War») в майской книжке журнала Foreign Affairs, перевод которой приводится ниже, Том Сегев пишет, что «еще в 1919 году Давид Бен-Гурион, будущий первый премьер-министр Израиля, осознал, что в Палестине не может быть мира». «Нет решения этого вопроса», — неоднократно заявлял Бен-Гурион. «Между нами пропасть, и ничто не может заполнить эту пропасть».

Что же нужно сделать сегодня по мнению израильского историка?

«История арабо-израильского конфликта изобилует бесполезными мирными планами... Вместо того чтобы тратить энергию и политический капитал на крайне непопулярные — и неустойчивые — мирные планы, Соединенные Штаты и другие ведущие державы должны устремить усилия, чтобы палестинцы и израильтяне смогли найти более безопасное и более терпимое со-существование без формального мирного урегулирования», - полагает Том  Сегев.

The Long History of Managing—Rather Than Solving—the Conflict
Долгая история модерации конфликта, а не его решения
By Tom Segev
May/June 2024
Published on April 23, 2024

НЕРАЗРЕШИМЫЙ КОНФЛИКТ

Для израильтян 7 октября 2023 года — худший день в 75-летней истории страны. Никогда еще столько жителей Израиля не было убито и взято в заложники за один день. Тысячи хорошо вооруженных бойцов ХАМАС сумели прорваться через укрепленную границу сектора Газа и проникнуть в Израиль, беспрепятственно буйствуя часами, уничтожив несколько деревень и совершив ужасающие акты жестокости, прежде чем израильские силы смогли восстановить контроль. Израильтяне сравнили эту атаку с Холокостом; премьер-министр Биньямин Нетаньяху назвал ХАМАС «новыми нацистами». В ответ Армия обороны Израиля начала бессрочную военную кампанию в Газе, движимую яростью и желанием отомстить. Нетаньяху обещает, что ЦАХАЛ будет сражаться с ХАМАС до тех пор, пока не достигнет «полной победы», хотя даже его собственные военные с трудом могут определить, что это значит. Он не сказал недвусмысленно, что должно произойти после прекращения боевых действий, за исключением того, что Израиль должен сохранить контроль над безопасностью всей территории Газы и Западного берега.

Для палестинцев война в Газе — худшее событие, которое они пережили за последние 75 лет. Никогда еще так много палестинцев не были убиты и изгнаны со времен Накбы, катастрофы, постигшей их во время войны за независимость Израиля в 1948 году, когда сотни тысяч палестинцев были вынуждены покинуть свои дома и стать беженцами. Как и израильтяне, они также указывают на ужасные акты насилия: к концу марта военная кампания Израиля унесла жизни десятков тысяч палестинцев, среди которых были тысячи детей, и оставила без крова более миллиона человек. По мнению палестинцев, израильское наступление является частью более масштабного плана по включению всех палестинских земель в еврейское государство и заставить их полностью покинуть Газу — идея, которая на самом деле была выдвинута некоторыми членами правительства Нетаньяху. Палестинцы также придерживаются иллюзии возвращения, принципа, что однажды они смогут вернуть себе свои исторические дома в самом Израиле — своего рода палестинский сионизм, который, как и максималистские устремления Израиля, никогда не сможет осуществиться.


С тех пор, как первые сионисты в конце девятнадцатого века начали замышлять еврейскую родину в Палестине, еврейские лидеры и их арабские коллеги понимали, что всеобъемлющее урегулирование между ними, скорее всего, невозможно. Еще в 1919 году Давид Бен-Гурион, будущий первый премьер-министр Израиля, осознал, что в Палестине не может быть мира. И евреи, и арабы, заметил он, претендовали на эту землю для себя, и оба делали это как нации. «Нет решения этого вопроса», — неоднократно заявлял он. «Между нами пропасть, и ничто не может заполнить эту пропасть». Неизбежный конфликт, заключил он, в лучшем случае можно было бы контролировать: ограничивать или сдерживать - возможно, но полностью разрешить - нельзя.

В течение месяцев после 7 октября 2023 г. критики Нетаньяху, обращают внимание на его усилия по поддержке ХАМАС и его стремление к соглашениям с арабскими странами, которые (соглашения) отодвигают на второй план палестинский вопрос. Эти критики обвиняют Нетаньяху в том, что он пытается модерировать конфликт, а не положить ему конец. Но эти недовольные неверно истолковывают историю. Главной ошибкой Нетаньяху была не его попытка отодвинуть вопросы, разделяющие евреев и арабов. А то, что он делал это более некомпетентно — и с более катастрофическими последствиями — чем кто-либо другой за последнее столетие. Действительно, управление конфликтом — это единственный реальный вариант, который когда-либо был у обеих сторон и их международных партнеров. С самого начала конфликт всегда поддерживался религией и мифологией — жестоким фундаментализмом и мессианскими предрассудками, фантазиями и символами, а также глубоко укоренившимися тревогами — а не конкретными интересами и рассчитанными стратегиями. Иррациональная природа конфликта была главной причиной того, что он никогда не мог быть разрешен. Только столкнувшись с этой непреходящей реальностью мировые лидеры смогут начать подходить к кризису, который требует не пустых разговоров о решениях для будущего, а срочных действий, чтобы лучше справиться с настоящим.

 ЭТО НАША ЗЕМЛЯ

В Иерусалиме на горе, которая носит имя Теодора Герцля (Theodor Herzl), отца политического сионизма, неподалеку от его могилы находится национальный мемориал поколениям еврейских жертв терроризма. Памятник отражает израильскую тенденцию доказывать, что евреи подвергались преследованиям со стороны арабов в Палестине задолго до того, как туда ступили первые сионисты. Самая ранняя упомянутая жертва — еврей из Литвы, убитый арабом в 1851 году после финансового спора и выселения некоторых арабов для восстановлением синагоги в Старом городе Иерусалима. Мемориал также упоминает нескольких евреев, ставших жертвами арабских грабежей, и 13 евреев, погибших во время британских бомбардировок Палестины во время Первой мировой войны. Палестинская историография и мемориальная культура опираются на аналогичное тенденциозное использование истории.

В начале девятнадцатого века в Палестине проживало менее 7000 евреев, что составляло около 2,5 процента населения тогдашней Османской провинции. Некоторые из их общин существовали там в течение многих столетий. По мере того как все больше арабов и евреев мигрировало туда, население территории росло, а вместе с ним и относительная доля евреев. Большинство арабов приезжали из соседних стран в поисках работы. Большинство евреев приезжали по религиозным причинам и/или как беженцы от погромов в Восточной Европе. Они, как правило, селились в Старом городе Иерусалима. Эти иммигранты не имели намерения создавать еврейское государство в Палестине. Фактически, большинство евреев в то время не верили в сионистскую идеологию, и многие из них даже выступали против светского сионизма по религиозным мотивам.

К концу девятнадцатого века в Палестине проживало около 500 000 арабов, тогда как число евреев, хотя и неуклонно росло, составляло около 50 000, или около одной десятой. Тем не менее, международная деятельность Герцля, включая его визит в 1898 году в Иерусалим, где он встретился с германским кайзером Вильгельмом II, начала беспокоить лидеров палестинских арабов.

В следующем году мэр Иерусалима Юсуф Дия аль-Халиди (Yusuf Diya al-Khalidi ) выразил свою обеспокоенность сионистами в знаменательном письме, написанном главному раввину Франции. «Кто может оспаривать права евреев в Палестине?» — начал Халиди вежливой, даже сочувственной французской прозой. «Боже мой, исторически это твоя страна! Но эта история теперь осталась далеко в прошлом», -продолжил он. «Палестина является неотъемлемой частью Османской империи, и, что еще важнее, она населена другими», — писал Халиди. Мир достаточно большой, со множеством необитаемых земель для еврейской независимости, пришел он к заключению. «Ради Бога — оставьте Палестину в покое!»

Герцль, получивший письмо от французского главного раввина, в своем ответе заверил Халиди, что сионисты будут развивать землю на благо всех жителей, включая арабов. Однако, ранее он писал, что сионистский проект может потребовать переселения неимущих палестинцев в соседние страны.

Примерно в то время, когда умер Герцль, в 1904 году, молодые сионисты, в основном социалисты из Восточной Европы, начали переезжать в Палестину. Одним из них был Давид Грюн, который позже сменил имя на Давида Бен-Гуриона. Родившись в Польше, он прибыл в 1906 году в возрасте 20 лет и присоединился к еврейской рабочей группе в Галилее. Его первой политической деятельностью было продвижение «еврейского труда» — требование, чтобы еврейские работодатели нанимали евреев, а не арабов. В то время приобретение сионистами земли также привело к лишению собственности арабских сельскохозяйственных рабочих, некоторые из них отреагировали бурно. Весной 1909 года поселение Бен-Гуриона подверглось нападению, и двое его соратников были убиты, один из них, по-видимому, на глазах у Бен-Гуриона. Будущий премьер-министр Израиля пришел к выводу, что у евреев и палестинских арабов существуют непримиримые разногласия; избежать конфликта невозможно.

Отношение Бен-Гуриона к арабам было еще в большей степени сформировано двумя другими событиями. Во время Первой мировой войны он был изгнан из Палестины османскими властями. В один из своих последних дней в Иерусалиме он столкнулся с молодым арабом, с которым учился в Стамбуле. Когда Бен-Гурион сообщил, что его собираются выслать, его знакомый ответил, что как его близкий друг он ему очень сочувствует, но как арабский националист он очень счастлив. «Первый раз в моей жизни я услышал честный ответ от арабского интеллектуала», — сказал Бен-Гурион. «Его слова запали мне в сердце, очень, очень глубоко». Спустя годы Бен-Гурион встретился с Мусой Алами (Musa Alami), видным арабом-палестинцем и политиком. Бен-Гурион, как обычно, пообещал, что сионисты будут развивать Палестину для всех ее жителей. По словам Бен-Гуриона, Алами ответил, что он предпочел бы оставить эту землю бедной и заброшенной, если понадобится, еще на столетие, пока арабы начнут развивать ее сами.

Бен-Гурион часто отвергал «легкие решения», которые он приписывал некоторым своим коллегам, например, идею о том, что хорошо бы поощрять евреев изучать арабский язык, или, даже, что евреи и арабы могут жить вместе в одном государстве. Они отказывались признавать факты. Собственная концепция Бен-Гуриона о будущем евреев в Палестине основывалась просто на приобретении как можно большего количества земли, если не обязательно всей территории, и заселении ее как можно большим количеством евреев и как можно меньшим количеством арабов. Его взгляды на конфликт оставались неизменными до конца его жизни.

ШВЕЙЦАРИЯ В ИУДЕЕ

В 1917 году сионистское движение достигло одного из своих самых важных успехов, когда министр иностранных дел Великобритании Артур Бальфур (Arthur Balfour) заявил, что Соединенное Королевство выступает за создание «национального дома» для еврейского народа в Палестине. Декларация Бальфура, как ее стали называть, была частью стратегического британского плана по отвоевыванию Святой Земли от Османской империи. В действительности, как и почти все что касалось этой земли, политика Бальфура была обусловлена скорее сентиментальными религиозными идеями, чем рациональным государственным управлением. Будучи убежденным христианским сионистом, Бальфур был привержен идее о том, что народ Божий должен вернуться на свою родину после 2000-летнего изгнания, чтобы исполнить свое библейское предназначение. Он стремился войти в историю как человек, сделавший это мессианское преобразование возможным.
(О «библейском предназначении евреев» с точки зрения христианских сионистов можно прочесть здесь: «Почему евангелисты поддерживают Израиль», http://proza.ru/2023/11/27/264).

Как это часто случалось с западными чиновниками того времени, явно выраженное уважение Бальфура к евреям подкреплялось глубокими антисемитскими предрассудками. Как и другие представители его эпохи, он приписывал евреям почти неограниченную власть и влияние, включая способность определять историю и даже убедить Соединенные Штаты вступить в Первую мировую войну. Была надежда, что Декларация Бальфура побудит американских евреев подтолкнуть Соединенные Штаты присоединиться к союзным державам в войне.

К концу 1917 года Соединенное Королевство завоевало Палестину, тем самым положив начало почти 30-летнему британскому правлению. В этот период сионистское движение заложило политические, экономические, культурные и военные основы будущего Государства Израиль. Напряженность в отношениях с арабами с годами усиливалась, поскольку продолжали прибывать сотни тысяч новых еврейских иммигрантов, в основном из Европы. В 1920-х годах эти иммигранты были мотивированы не поддержкой сионизма, а новыми жесткими ограничениями на иммиграцию, введенными Соединенными Штатами. В 1930-х годах в Палестину из нацистской Германии прибыло более 50 000 еврейских беженцев, хотя, в менее отчаянных обстоятельствах, большинство из них предпочли бы остаться в своей стране.
Масштабная иммиграция евреев спровоцировала новые волны арабского насилия против евреев и против британских властей, которые, как считалось, поддерживали цели сионистов. Это достигло апогея в арабском восстании 1936–1939 годов, когда палестинцы организовали всеобщую забастовку, а также вооруженное восстание и нападения на железные дороги и еврейские поселения. Среди этих беспорядков британцы начали считать Палестину помехой. Чтобы избавиться от проблемы, они назначили так называемую Комиссию Пиля (Peel Commission), которая рекомендовала разделить землю на еврейское и арабское государства — самое первое решение «двух государств».

Хотя, согласно плану, еврейское государство было небольшим, составляя всего 17 процентов от британского мандата в Палестине, Бен-Гурион поддержал план. Примечательно, что арабские жители территории, отведенной для еврейского государства, должны были быть переселены в арабское государство, положение, которое он описал в своем дневнике как «принудительный перевод», проведя жирную линию под словами. Большинство его коллег, однако, хотели гораздо больше земли для еврейского государства, вызвав спор между левоцентристским сионистским руководством и правыми «ревизионистами», которые культивировали мечту о Великом Израиле на обоих берегах реки Иордан. Хотя они должны были получить контроль над примерно 75 процентами земли, арабы отвергли идею еврейского государства в принципе, и британцы отозвали план. Здесь, опять же, была «пропасть» между евреями и арабами, которую Бен-Гурион определил годами ранее и которая станет еще глубже после Холокоста и войны 1948 года.

В январе 1942 года, за несколько недель до встречи нацистских лидеров на печально известной Ванзейской конференции для обсуждения «Окончательного решения еврейского вопроса», журнал Foreign Affairs опубликовал статью сионистского лидера Хаима Вейцмана (Chaim Weizmann), призывающую к созданию еврейского государства в Палестине. В то время никто за пределами Германии не знал о планируемых нацистами лагерях смерти, но из их обращения с евреями в оккупированной Западной Европе и жестокости во время нападения Германии на Советский Союз, стало ясно , что нацисты угрожают существованию всего еврейского народа. Только полная победа над Третьим рейхом могла остановить истребление евреев, и хотя Вейцман выражал надежду, что после войны можно будет построить лучший мир, его статья была настоятельным призывом к созданию прибежища для евреев. Палестина, писал он, была единственным местом, где евреи, особенно еврейские беженцы, могли выжить.

С сионистской точки зрения предложение Вейцмана содержало элементы компромисса: более 20 лет назад, на Версальской мирной конференции после Первой мировой войны, он представил карту Земли Израиля в библейских границах, которые бы простирались до восточного берега реки Иордан — территория, намного большая, чем страна когда-либо достигнет. В своей статье, однако, Вейцман не уточнял границы, а предлагал неограниченную еврейскую иммиграцию в демократическую страну, которая предоставит равные права всем ее жителям, включая арабов. Хотя он писал, что арабам нужно «ясно сказать, что евреев будут поощрять селиться в Палестине, и они будут контролировать свою собственную иммиграцию», он утверждал, что арабы не будут подвергаться дискриминации и будут «пользоваться полной автономией в своих внутренних делах». Он также не исключал возможности того, что новое еврейское государство может объединиться «в федерацию» с соседними арабскими государствами. Но, как и Бен-Гурион, он также предвидел необходимость ограничения палестинских арабов: если они пожелают, писал он, «им будут предоставлены все возможности для переезда в одну из многочисленных и обширных арабских стран».

Пытаясь убедить своих читателей в том, что евреи достойны помощи, Вейцман несколько патетически обещал, что «еврей» больше не соответствует антисемитским стереотипам, которые были распространены на Западе до начала сионистского проекта. «Когда еврей воссоединяется с землей Палестины», — писал он, -«высвобождается энергия», которая, если «дать ей выход, может создать ценности, которые могут быть полезны даже более богатым и удачливым странам». Вейцман сравнивал долгожданное сионистское государство со Швейцарией, «еще одной небольшой страной, также бедной природными ресурсами», которая, тем не менее, стала «одной из самых упорядоченных и стабильных европейских демократий». Семь лет спустя он был избран первым президентом Израиля. Тем временем нацисты убили шесть миллионов евреев.

НЕРЕАЛИЗОВАННЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ

В ноябре 1947 года Генеральная Ассамблея ООН рекомендовала раздел Палестины, на этот раз таким образом, чтобы каждая сторона получила в целом равные площади земли, а Старый город Иерусалима находился под международным контролем. Арабы отвергли этот план в соответствии со своим традиционным возражением против еврейского государства в Палестине. Сионисты приняли раздел, хотя Бен-Гурион ожидал войны и надеялся, что она закончится территорией, освобожденной от  арабов.

Вскоре после этого арабские ополченцы начали серию нападений на еврейское население, а сионистские группы ответили акциями против арабских общин. В мае 1948 года Бен-Гурион объявил независимость Израиля. Это была опасная авантюра. Регулярные арабские армии и добровольцы из Египта, Ирака, Ливана, Саудовской Аравии, Сирии и Трансиордании собирались вторгнуться в новую страну, и высшие командиры еврейских вооруженных сил предупреждали, что шансы победить их были в лучшем случае равны. Государственный секретарь США Джордж Маршалл потребовал немедленного прекращения огня; Бен-Гурион опасался, что сионисты не готовы к войне. До того, как был объявлен план раздела ООН, он тщетно пытался убедить британцев остаться в Палестине еще на пять-десять лет, что могло бы дать евреям больше времени для увеличения иммиграции и укрепления своих сил.

Но, столкнувшись с исторической возможностью провозгласить еврейское государство, Бен-Гурион решил подчиниться сионистскому императиву, который, по его словам, руководил им с трехлетнего возраста. Позже он объяснил, что израильтяне победили не потому, что евреи лучше воюют, а потому, что арабы воюют еще хуже. В соответствии со своим неизменным мнением, что создание еврейского большинства важнее завоевания территории, он повел армию, чтобы вытеснить или изгнать большую часть арабов — около 750 000 — которые бежали на Западный берег, в Восточный Иерусалим и Газу, земли неоккупированные Бен-Гурионом, а также в соседние арабские страны. Можно проследить прямую линию от кампании сионистов в 1920-х годах по замене арабских рабочих евреями до гораздо более масштабных усилий в 1948 году по изгнанию арабов с земель нового еврейского государства. Израиль потерял около 6000 солдат в той войне, почти один процент еврейского населения новой страны в то время.

Когда война закончилась в начале 1949 года, зеленые карандаши использовались для проведения границ перемирия между Израилем и его арабскими соседями, знаменитой «Зеленой линии». Газа стала египетским протекторатом, а Западный берег был аннексирован Иорданией. Теперь Израиль контролировал большую территорию, чем ему было выделено в плане раздела ООН. Он также был почти свободен от арабов; те, кто остался, подвергались довольно произвольному и часто коррумпированному военному правлению. Большинство израильтян в то время считали это приемлемой ситуацией — рациональным способом управления конфликтом. Арабы, в свою очередь, считали существование Израиля унижением, которое необходимо было исправить. В Иордании, Ливане и Сирии власти не позволяли палестинским беженцам интегрироваться в их новые страны проживания, заставляя их вместо этого жить во временных лагерях, где их поощряли лелеять идею возвращения.

За первые два десятилетия после обретения независимости Израиль добился замечательных успехов. Но ему не удалось достичь сионистской цели — предоставить всему еврейскому народу безопасное национальное прибежище. Большинство евреев мира, включая многих выживших после Холокоста, по-прежнему предпочитали оставаться в других странах; тем, кто жил в Советском Союзе и других коммунистических странах, власти запретили эмигрировать. После войны 1948 года большинство евреев Ближнего Востока, многие из семей которых жили в этом регионе тысячи лет, больше не чувствовали себя в безопасности в мусульманских странах и решили — или были вынуждены — уехать. Большинство поселились в Израиле, сначала, часто, как нищие беженцы. К середине 1960-х годов иммигранты, прибывшие после обретения независимости, составляли около 60 процентов населения Израиля. Большинство из них еще не овладели ивритом, и они часто расходились во мнениях относительно основных ценностей и даже относительно того, что определяет еврея.

Бен-Гурион продолжал управлять конфликтом, но многие израильтяне считали, что существование Израиля все еще находится в опасности. Только несколько близких доверенных лиц знали о ядерном проекте Бен-Гуриона. Часто вспыхивали пограничные войны; Армия обороны Израиля готовила планы действий на случай оккупации Западного берега и Газы. Во время Суэцкого кризиса 1956 года израильские войска вторглись в Египет, оккупировав Газу и Синайский полуостров, но отступили несколько месяцев спустя. На заседании кабинета министров Бен-Гурион сказал, что если бы он верил в чудеса, он бы попросил, чтобы Газа была поглощена морем.

После отставки Бен-Гуриона в 1963 году израильтяне остались со слабым и нерешительным руководством и глубоким экономическим кризисом. Все больше и больше людей начали терять уверенность в будущем Израиля. В 1966 году число евреев, эмигрировавших из страны, превысило число въехавших в нее. Популярная шутка ссылалась на табличку, якобы висящую на выходе из международного аэропорта, на которой было написано: «Пожалуйста, последний человек, покидающий страну, выключите свет?»

ЗЕМЛЯ В ОБМЕН НА ВОЙНУ

К середине 1960-х годов новое поколение палестинских беженцев выросло на наследии Накбы (катастрофы) и мечте о возвращении. Они основали Организацию освобождения Палестины, движение, которое объявило войну за освобождение палестинцев и создание арабского государства, охватывающего всю их историческую землю, и начали совершать нападения на военные и гражданские объекты в Израиле. Некоторые палестинские боевики проникли в Израиль из Сирии и Иордании. Израиль ответил военными репрессиями, и в мае 1967 года египетские официальные лица открыто пригрозили «уничтожить» Израиль. По мере роста напряженности многие израильтяне сомневались, что их страна сможет выжить, а самые уставшие из них вновь пережили свой опыт Холокоста. Игровые площадки по всей стране были спешно подготовлены для захоронения десятков тысяч ожидаемых погибших. Решение Израиля напасть на Египет в июне 1967 года было не только упреждающим ударом, но и актом кошмарной паники.

Но внезапное нападение, положившее начало тому, что впоследствии назовут Шестидневной войной, привело к драматической победе Армии обороны Израиля. В течение нескольких часов египетские военно-воздушные силы были уничтожены на земле, а экзистенциальный страх израильтян сменился почти неконтролируемым триумфализмом. Под руководством лидера ревизионистской оппозиции Менахема Бегина, который вошел в состав чрезвычайного кабинета министров Израиля накануне войны и позже стал премьер-министром, а также некоторых других министров кабинета, видные израильские политики потребовали «освобождения» того, что они называли Великим Израилем — библейской земли, которая включала весь Западный берег и Восточный Иерусалим.

Такая амбиция отражала национальные и религиозные чувства, но стратегически она была очень спорной. За несколько месяцев до войны высокопоставленные должностные лица из Армии обороны Израиля, канцелярии премьер-министра и Моссада, израильской разведки, встретились, чтобы обсудить возможность свержения короля Иордании Хусейна палестинцами, проживающими на Западном берегу. В то время израильское руководство пришло к выводу, что король работает над искоренением палестинского национализма в Иордании и на Западном берегу и что было бы целесообразно, фактически почти жизненно важно, чтобы Израиль не вмешивался в это. Однако после июньской победы никто из министров кабинета не задался вопросом, почему в интересах Израиля оккупировать земли, населенные миллионами палестинцев. Только что пережив своего рода национальное возрождение, они были полны решимости захватить как можно больше земель. Импульс исходил из сердца, а не из головы. Никто не задавался вопросом отвечает ли оккупация Западного берега интересам Израиля.

Бен-Гурион выступал против нападения на Египет, потому что боялся поражения, включая уничтожение ядерного реактора Израиля в Димоне. После войны он сказал, что если бы ему пришлось выбирать между меньшим Государством Израиль и миром с арабами или новыми расширенными границами без мира, он бы выбрал первый вариант. Но даже он не смог сдержать своих эмоций, когда израильские войска вошли в контролируемые арабами районы Иерусалима в начале войны. Вскоре после этого он потребовал немедленно снести стену Старого города, чтобы гарантировать, что Иерусалим останется «единым» навсегда.

Захват арабского Иерусалима стал фатальным решением, поскольку ни израильтяне, ни палестинцы вряд ли согласились бы на какой-либо компромисс там. Были попытки справиться с этой горячей точкой, но эти договоренности часто срывались, и вечный город с тех пор оставался эмоциональным ядром неразрешимого конфликта. Израильское завоевание Западного берега вызвало похожие мессианские страсти, и через несколько месяцев израильтяне начали селиться там. Лишь немногие понимали, что в долгосрочной перспективе оккупация палестинских территорий поставит под угрозу еврейское большинство Израиля и его шаткую демократию. Так же, как не было рационального оправдания экзистенциальной истерии, предшествовавшей Шестидневной войне, не было рациональной основы для необузданного экспансионизма, который воцарился после нее.

Несмотря на победу Израиля, война 1967 года просто усилила глубинную напряженность, которая долгое время была движущей силой арабо-израильского конфликта. Арабские страны подтвердили свой отказ признать право на существование Израиля; тоска палестинцев по своей утраченной родине усилилась. Каждые несколько лет вспыхивала очередная война. И каждая сторона делала все возможное, чтобы справиться с ситуацией, на которую не было готовых ответов. Египет смог заключить мир с Израилем в 1979 году в основном потому, что от Израиля не требовалось отказываться от какой-либо части Палестины; следуя схожей логике, Иордания смогла последовать его примеру в 1994 году. Достигнув этих соглашений, обе арабские страны отказались от палестинцев в Восточном Иерусалиме, секторе Газа и на Западном берегу, увековечив идентичность народа, как сирот Ближнего Востока.

СДЕРЖИВАНИЕ ИЛИ КАТАСТРОФА

Подобно Бен-Гуриону и другим израильским лидерам, Нетаньяху не верит, что конфликт может быть разрешен. Но Нетаньяху оказался еще менее искусным в управлении конфликтом, чем его предшественники. В попытке разделять и властвовать, и не дать палестинцам обрести независимость, он позволил, а затем и поощрял захват Хамасом Газы. Позже у него возникла иллюзия, что мир с некоторыми арабскими государствами Персидского залива в Авраамовых соглашениях 2020 года ослабит дело палестинцев. В этих шагах подразумевалась идея, что можно будет контролировать Хамас, подкупив его лидеров: так, Израиль позволил Катару доставить Хамасу миллионы долларов наличными, упакованными в чемоданы. Израильское правительство также выдало разрешения на работу жителям Газы, исходя из того, что это экономическое соглашение сдержит ХАМАС. Этот вид взяточничества отражает давнюю израильскую традицию снисходительного отношения к арабам — фундаментальное презрение к ним и их национальным чувствам.

На самом деле, ХАМАС использовал большую часть денег, чтобы приобрести тысячи ракет, частично из Ирана, которые часто запускались по израильским городам. В ответ Израиль ввел блокаду территории, что сделало жителей Газы еще беднее. ХАМАС организовал боевые силы и построил сеть туннелей, которую отдельные эксперты расценивают, как самую обширную подземную крепость в истории современных войн. Самое важное, что подход Нетаньяху проигнорировал приверженность Хамаса к идеологическим и эмоциональным обязательствам, которые иногда перевешивают даже саму жизнь, как было продемонстрировано варварским нападением в октябре прошлого года и в последующие месяцы. Израиль ответил на эту неописуемую катастрофу мстительным опустошением Газы и ее народа, военной кампанией, которая спустя более чем пять месяцев потерпела полную неудачу в достижении своей главной цели - «полной победы» над Хамасом.

История арабо-израильского конфликта изобилует бесполезными мирными планами. Они варьировались от единого двунационального государства — концепция, впервые предложенная еврейскими интеллектуалами в 1920-х годах, а затем в 1940-х годах — до преобразования Иорданского Хашимитского Королевства в палестинское государство — идея, которая неоднократно всплывала после войны 1967 года. На протяжении многих лет также задумывались, казалось бы, разумные решения о двух государствах, которые могли бы позволить израильтянам и палестинцам контролировать свои собственные судьбы, в некоторых случаях с определенной формой международного надзора за спорными святыми местами в Иерусалиме.

В течение десятилетий сменявшие друг друга администрации США спонсировали такие инициативы, но они редко выходили за рамки стадии концепции, независимо от того, насколько благоприятными они могли казаться одной или другой стороне.
Рассмотрим «сделку века» — решение о двух государствах, кратко предложенное администрацией Трампа в 2020 году. Эта «сделка» оставила бы израильские поселения на Западном берегу и в Восточном Иерусалиме в значительной степени нетронутыми и предоставила бы Израилю полный контроль над безопасностью обоих. Однако сами еврейские поселенцы не поддержали его, поскольку предусматривалось, что части Западного берега, а также окраины Восточного Иерусалима отдавались палестинцам. Эта «сделка» была всего лишь еще одной итерацией устойчивой фантазии. Мало оснований полагать, что усилия администрации Байдена по разработке мирного плана после Газы будут более успешными.

Исторически израильтяне и палестинцы время от времени демонстрировали готовность идти хотя бы на некоторые компромиссы. В начале 1990-х годов, казалось, что мир все-таки победил: соглашения в Осло привели лидеров обеих сторон на лужайку Белого дома в 1993 году и впоследствии принесли им Нобелевскую премию мира. Но даже тогда результаты были мимолетными. В следующем году израильский фанатик убил 29 палестинцев в мечети в Хевроне на Западном берегу, вызвав новые волны террористических атак со стороны палестинцев. Вскоре после этого другой израильский экстремист убил премьер-министра Израиля Ицхака Рабина — точно так же, как после мирного соглашения с Израилем в 1979 году египетский фанатик убил президента Египта Анвара Садата. Акты терроризма и рост экстремистских сил с каждой стороны привели к завершению мирного процесса в Осло, но, оглядываясь назад, можно сказать, что у этого плана никогда не было больших шансов на успех.

Общим недостатком этих международных мирных инициатив является неспособность израильтян и палестинцев принять долгосрочное решение. Внешние силы, включая Соединенные Штаты, никогда не действовали достаточно решительно, чтобы остановить систематическое нарушение прав человека на палестинских территориях. Но главная причина, по которой конфликт продолжается, заключается не в израильском угнетении палестинцев и не в палестинском терроризме, а в непреложной приверженности обоих народов к неразделенной земле. Эти абсолютные позиции все больше становятся сутью коллективной идентичности с каждой стороны, и любой компромисс, скорее всего, будет осужден значительным большинством израильтян и палестинцев, как национальное и религиозное предательство.

Очевидно, что экзистенциальные конфликты, сформированные вокруг конкурирующих представлений о государственности, не могут быть прекращены грандиозными решениями, которые не поддерживает ни одна из сторон — тем более во время самой разрушительной войны, которую израильтяне и палестинцы пережили за три четверти века. Но такой конфликт можно урегулировать более или менее разумными способами. Если столетие неудач ясно показало, что обе стороны вряд ли примирятся в обозримом будущем, то война в Газе выявила ужасающий катаклизм, к которому может привести плохое урегулирование конфликта. Когда боевые действия закончатся, изобретательное, находчивое и гуманное управление конфликтом будет важнее, чем когда-либо. Вместо того чтобы тратить энергию и политический капитал на крайне непопулярные — и неустойчивые — мирные планы, Соединенные Штаты и другие ведущие державы должны устремить усилия, чтобы палестинцы и израильтяне смогли найти более безопасное и более терпимое со-существование без формального мирного урегулирования.

Бесчисленные неудачи в поисках решения конфликта породили утверждение, что только катастрофа библейских масштабов может убедить обе стороны пересмотреть свои бредовые национальные убеждения. Разворачивающиеся события в Израиле и секторе Газа могут указывать на то, что обе стороны еще недостаточно натерпелись. Но, возможно, даже это утверждение (о катастрофе) не имеет под собой реальных оснований.


******

К вопросу об еврейском государстве, Нью Йорк Таймс
http://proza.ru/2013/04/05/316

Тони Джадт, Израиль, Альтернатива - Tony Judt
http://proza.ru/2010/08/25/211

Эксперты об идее 2-х государств Израиля и Палестин
http://proza.ru/2024/03/16/121

******