de omnibus dubitandum 118. 701

ЧАСТЬ СТО ВОСЕМНАДЦАТАЯ (1917)

Глава 118.701. УВЛЕЧЬ НАРОДНЫЯ МАССЫ ШУМОМЪ КРИКЛИВЫХЪ МНОГООБЕЩАЮЩИХЪ, УТОПИЧЕСКИХЪ ФРАЗЪ…

«...Вечная память павшимъ героямъ,
вечная слава героямъ живымъ...»
(Слова походной песни добровольцевъ)

    Мученическая кончина преисполненнаго любви къ своей Родине Монарха, наглый обманъ народа и развалины еще такъ недавно цветущей Россiи, — вотъ все, что дала намъ «Русская революцiя», столь настойчиво проводившаяся сторонниками и деятелями интернацiонала.

    Не следуетъ скрывать правды: народъ Русскiй объ революцiи и не думалъ. Желала революцiю незначительная по составу горсть левыхъ депутатовъ государственной думы, увлекшая за собою народныя массы шумомъ крикливыхъ многообещающихъ, но, въ сущности, утопическихъ фразъ.

    Действительно, они достигли успеха: народъ поднялся.

    Разве это была революцiя? Нетъ это былъ бунтъ безсмысленный и безпощадный.
Въ стихiйномъ вихре действа разнузданной темной черни гибли здоровые умы, культура, необходимые запасы, дворцы, старинныя картины, премированный скотъ, леса — словомъ все, что слишкомъ бережно и вдумчиво охранялось до смуты теми, кто убежденно понималъ и ценность сберегаемаго и пользу его для будущаго.

    Одурманенныя фальшивыми лозунгами, — «вся земля — трудящимся», «долой капитализмъ», «вся власть пролетарiату» и, наконецъ, «на развалинахъ стараго строя мы создадимъ земной рай», — массы населенiя Царской Россiи пошли за теми вожаками, которые произносили передъ непонимающими людьми фактически неосуществимыя обещанiя дальнейшаго народнаго благополучiя.

    Массы народа... поверили! И пошли за лидерами, громко возглашавшими то, чего, конечно, исполнить эти авантюристы не могли. Но, ведь интернацiональнымъ вожакамъ Россiйской смуты нужна была только смута, въ перiодъ которой они могли бы обогатиться за счетъ старой Россiи, т.е. за счетъ бывшихъ владельцевъ ценностей, а затемъ они, премированные Европою, представители власти уйдутъ, или улетятъ на аэропланахъ, — не все ли равно — какъ спасаться отъ неминуемаго для нихъ народнаго гнева.

    Напрасно сравниваютъ и искусственно находятъ равнозначущiе этапы во французской революцiи съ происшедшимъ въ Россiи переворотомъ, ей навязаннымъ.
Во Францiи когда-то народъ действительно изнемогалъ подъ бременемъ непосильныхъ налоговъ, боролся противъ злоупотребленiй королевскихъ чиновниковъ и слишкомъ четко распознавалъ и различалъ поведенiе и образъ жизни отдельныхъ классовъ населенiя.

    Не то было у насъ, въ Россiи. Впоследствiи безпристрастный историкъ изложитъ и сравнитъ все блага старой Россiи, которая крепла, ширилась и была могущественною страною и которую никакъ нельзя сравнить съ нынешнею жалкою, рабскою, одичавшею Русью.

    Не хочется приписывать лично себе такiя мысли. Когда выше я упомянулъ о Русскомъ народе я имелъ въ виду только его темную массу.

    Но въ народе, какъ въ конгломмерате силъ, существуютъ и положительные элементы.

    Таковыми явились лица, вошедшiя въ составъ Добровольческой армiи. Что руководило этими добровольцами? Куда они шли въ своемъ движенiи? Чего они добивались, чего хотели достичь, для чего жертвовали своею жизнью?

    Повторяю, этотъ весьма серьезный перiодъ Русской смуты ждетъ своего объективнаго историка, который, изучивъ все матерiалы, выскажетъ свой безпристрастный взглядъ на то исключительное предпрiятiе, которое задумали совершить Белыя армiи, — и совершить на свой страхъ и рискъ, безъ всякой надежды на постороннюю помощь...

    Не будемъ вдаваться въ непрiятныя для другихъ детали...

    И сейчасъ ясно, что добровольцы желали только освобожденiя Россiи отъ захватчиковъ власти и предоставленiя самому народу распорядиться дальнейшимъ своимъ существованiемъ. Они пытались мерами извне дать возможность толще Русскаго населенiя понять, что онъ, народъ, обманутъ и что путемъ выявленiя своего характера и силы Россiя можетъ быть избавлена отъ интернацiональныхъ кандаловъ.

    Увы! Изнуренное голодомъ, фактически обезоруженное и терроризованное советскою властью населенiе — неспособно подняться.

    Такова фактическая сторона дела. Но въ каждомъ вопросе есть и сторона этическая.

    Добровольческое движенiе!

    Пусть потомъ скажутъ свое слово историки, бытописатели, даже историческiе романисты, но теперь очень важно и прямо необходимо заносить на страницы летописи все то, что окружало белыхъ.

    Каждый штрихъ въ описанiи этого подъема любящихъ свою Родину людей очень и очень важенъ для будущаго историка.

    Вотъ почему следуетъ всемерно приветствовать изданiе, которому предпосылаются эти строки.

    Воспоминанiя автора, это — фотографiя. Темъ более она ценна для будущаго историка. Въ изложенiи автора нетъ субъективизма, тенденцiи.

    Настоящая книга посвящена памяти серьезнаго героя спасенiя Россiи отъ ея угнетателей.

    Авторъ справедливо и проникновенно отмечаетъ В.Л. Покровскаго, какъ истиннаго вождя той сознательной части Русскаго народа, которая должна вывести нашу Родину на историческiй и Богомъ уготовленный путь!

    Хорошо знали враги Россiи моральное и реальное значенiе В.Л. Покровскаго. Они решили его убить, что и исполнили, дабы онъ своимъ исключительнымъ авторитетомъ не мешалъ задуманному серьезно делу обращенiя Россiи въ пустыню.
Да, это тяжело, нестерпимо. Но пусть каждый читатель этихъ очерковъ пойметъ и настроенiе автора, и настроенiе добровольцевъ, и великiй смыслъ жгучей, одушевляющей всехъ Русскихъ патрiотовъ мысли: Великая, Единая, Неделимая Россiя.

* * *

    Черныя тучи сгустились надъ Югомъ Россiи къ концу 1917 года. Пало временное правительство. Волны большевистскаго океана захлестывали тихiй Донъ. Бурлилъ Терекъ. То тамъ, то зд;сь по привольной Кубани вспыхивали зловещiе огни.
Ясно было, что и крепкому казачеству не удержаться подъ напоромъ стихiйныхъ силъ большевизма.

    Грозно прогремели первые выстрелы по городамъ, станицамъ и хуторамъ. Здесь — доблестный Донской Атаманъ Калединъ, въ тщетныхъ попыткахъ спасти честь и достоянiе Войска, жертвенно принесъ свою жизнь на благо родного края, тамъ, — подъ ревъ одурманенной большевистскимъ ядомъ солдатской банды, на станцiи Прохладной, зверски былъ убитъ первый выборный Терскiй Атаманъ Михаилъ Карауловъ.

    Казаки дрогнули. Зловещiе призраки грядущаго распада встали передъ ними. Но было поздно. Темныя силы творили свое дьявольское дело и казачество, какъ и вся Россiя, было обречено на великiя жертвы, страданiя, на попиранiе всего, чемъ живо, славно и крепко оно было многiя сотни летъ.

    Старики держались стойко, но распропагандированная на фронтахъ молодежь, ринувшись къ своимъ станицамъ, несла съ собою духъ разложенiя и въ казаке, въ распоясанной защитнаго цвета гимнастерке, уже нельзя было узнать недавняго лихого джигита и природнаго стрелка-пластуна.

    Сформированныя къ тому времени краевыя правительства, съ выборными атаманами были безсильны и потокомъ речей, воззванiй и бумажныхъ угрозъ не могли успокоить и заставить повиноваться казаковъ.

    Новочеркасскъ на Дону, Екатеринодаръ на Кубани, Владикавказъ на Тереке еще держались, и вотъ въ эти оазисы съ осени 1917 года стали стекатъся со всехъ сторонъ все лучшiе и честные люди, которые твердо решили скорее умереть съ оружiемъ въ рукахъ, нежели оставаться въ униженной, обездоленной погубленной Россiи.

    Въ то время въ Новочеркасске уже были Лавръ Корниловъ, М.В. Алекс;евъ. Около нихъ группировались другiе старшiе начальники и шли первыя офицерскiя формированiя. Такъ — въ Екатеринодаре — В.Л. Покровскiй, во Владикавказе — (Эльмурза) Мистуловъ. Все происходившее тогда, насколько позволяли общiя условiя, было объединено Новочеркасскомъ.