Девушка, которая любила дождь. 3. Охота

3. Охота

      Рэдшир пробуждался в позднее время суток. Рэйн тоже предпочитала ночь. Она вела скрытый образ жизни, действуя в сумерках и темноте. Выживала избегая других, более сильных хищников. Осторожность и дисциплина выходили на первый план; остановиться, прислушаться, убедиться, что впереди никого нет и бежать дальше. Так и происходили её передвижения по Рэдширу, так она и жила, если это можно назвать жизнью. При этом важно было сохранить здравый рассудок, который так легко утратить среди руин, всем своим видом напоминающих о покалеченных мечтах.
 
- Ты  ещё здесь? – удивилась Рэйн, увидев ночного гостя, выглядывающего из-за пачки сигарет. – Не прячься мелкий, я тебя прекрасно вижу. Эй, у меня больше нет еды, ты понимаешь? Так что шёл бы ты отсюда, я не лучший вариант для тебя.
      Вместо того чтобы уйти насекомое напротив, выскользнуло из своего укрытия и побежало к Рэйн. Маленькие лапки энергично заскрежетали по гладкой поверхности.
- А ты взбодрился после вчерашнего ужина, мне бы тоже он не помешал, я тут загибаюсь.
      Насекомое плавно шевелило усиками, подбирая нужную частоту и пытаясь усвоить полученную информацию, а пока в крохотном мозгу шла расшифровка, Рэйн встала и осторожно подошла к окну - ей показалось, что она услышала чьи-то голоса.
      И оказалась права.
      Двое, местные, стояли внизу, на углу «Седьмой-стрит» и «Ривер-стрит», договариваясь о чем-то. Рэйн даже удалось разобрать концовку их разговора:
- …значит сегодня в порту, в полночь. Только никому, понял? Если Родни прознает о наших делах на стороне - убьёт обоих.
- Успокойся, мне тоже не хочется ни с кем делиться, тебе деньги, мне наркота, и все довольны.
- Тогда по рукам.
      После этого мужчины торопливо разошлись кто куда.
- Сегодня нам везёт! – обрадовалась Рэйн, бросая взгляд на насекомое, а про себя подумала: «Вот она - долгожданная добыча!».

      Думая о еде, Рэйн чувствовала сырой запах собственных, спутанных волос. В те редкие дни, когда удача улыбалась ей, она питалась едой купленной на придорожных заправках. И это не было похоже на обычный поход в супермаркет, приходилось шагать многие мили вдоль трассы рискуя быть убитой каким-нибудь странствующим психом. Еду можно было купить и в Рэдшире у торговцев на рынке, но даже самый дешёвый обед с закусочной на обочине, предпочтительнее той отравы, которую готовило местное отребье.

      Рэдшир порождает первобытный страх и поначалу он преобладает над чувством голода, но проходят дни и голод растёт, становится таким огромным, что страх отступает, испаряется, будто его и не было. В такие моменты еда занимает все мысли и нет ничего кроме этих мыслей. Ты выходишь лишь с одним желанием - утолить свой голод. Раньше Рэйн и не подозревала, что голод, настоящий голод, такая великая сила способная сломать любые преграды, но увязнув в Рэдшире, поняла это очень быстро. Когда она только начала осваивать этот новый для себя мир ей пришлось многому научиться: прятаться, охотиться, защищаться, различать кто есть друг, а кто враг... Суровая школа, даже больше - школой был дядя Роджер, Рэдшир же стал университетом. Чувства тепла и безопасности давно стали Рэйн чуждыми, никогда и нигде она не ощущала себя как дома. У неё и не было дома. Первое время она совсем не спала, постоянно вздрагивала от любого шума, будто снова оказалась в детстве, в страшном мире дяди…
 
      Вечером того же дня Рэйн собиралась на «охоту». Давно превратившееся в обыденность занятие так и не утратило своей худшей черты. Беспокойство и постоянное чувство угрозы оставались его неизменными спутниками. Каждая такая вылазка несла в себе большую опасность, одна оплошность и конец. В Рэдшире не знали милосердия и не прощали ошибок, просто убивали и шли дальше по своим делам. Вот почему Рэйн каждый раз приходилось бороться с тревогой, и сколько бы времени она тут не провела, преодолеть назойливое чувство не получалось. Она здесь чужак и все вокруг это ощущали.

      Обычно в такие минуты, перед самым выходом, Рэйн любила посидеть и послушать любимую музыку, чтобы немного успокоиться. Это был своеобразный ритуал. Психологическая зарядка. Подготовка, чтобы заставить себя выйти на улицу.
      Но в этот раз Рэйн пошла ещё дальше, поднесла плеер к губам и начала петь, будто в микрофон, повторяя слова из песни:

      Лежу в одиночестве
      Одна - всего лишь одна...
      Медленно умираю
      Одна - всего лишь одна...

      На её лице возникла смущённая улыбка, как будто её мог кто-то видеть.
А потом она так увлеклась, что начала танцевать, самозабвенно, как на какой-нибудь дискотеке, держа плеер в одной руке и пистолет в другой.
      В это время, из темноты, на одной из полок книжного шкафа, за этим странным действием наблюдали глаза. Изумрудные, разбитые на осколки, сверкающие, неподвижные, глаза...

      Сбросив мандраж и разогнав неугодные мысли, Рэйн остановилась, выключила музыку и посмотрела на своё искажённое отражение в разбитом окне. Все  ещё тяжело дыша после своего "выступления" и глотая ртом воздух, она всматривалась в тёмный силуэт, который казался совсем чужим, ей не принадлежавшим, будто не человеческим… Иногда ей казалось, что она теряет свой истинный облик, превращаясь в одного из местных уродцев, так долго она пробыла в этом городе… Он изменил её, превратил в изгоя и забрал все хорошее, что у неё было…
      Рэйн перевела взгляд с Большого Города на свою комнату. В ней ничего не было, ничего из того, что сделало бы её уютной. Все сыпалось, пахло плесенью, а бесформенная лежанка в углу напоминала пристанище какой-то бездомной собаки.
      Однажды Рэйн сказала себе, что не позволит комфорту и безопасности встать поперёк её принципам. Она не будет спокойно сидеть в своей уютной квартирке окружённая роскошью и смотреть в окно на то, как всякие подонки несут в этот мир зло. Этому не бывать… Она не станет с ними мериться. И она сделает все возможное и невозможное, чтобы истребить эту расползающуюся мерзость.
      Тогда, размышляя об этом, Рэйн и не подозревала, что очень скоро её мечты начнут обретать пугающую форму.
      Пора…
      Рэйн сняла наушники, спрятала плеер, после чего зарядила пистолет, дослала восьмой патрон в патронник, застегнула плащ и вышла на улицу, где накрапывал дождь.

      Рэдшир уже бодрствовал на всю катушку, наполняясь криками, ругательствами и разными звуками, вроде разбивающихся бутылок или громких металлических стуков. Все это происходило где-то рядом, но за границами безопасного маршрута вычисляемого Рэйн. Иногда нужно было передвигаться короткими перебежками, из одного тёмного угла в другой, часто меняя укрытия, что она и делала. Любой шорох или подозрительная тень, тут же настораживали, заставляя замереть и навострить уши. Только когда угроза миновала, можно двигаться дальше.
      Везде, куда не посмотри, чувствовался упадок, нищета и разруха глубоко въелись в стены этого города, стали с ним одним целым.
      Рэдшир был олицетворением краха, его абсолютным воплощением. Время давно содрало с него красивую плоть, оставив гнить обезображенный скелет; груды мусора, пустые дома-коробки, ржавые остовы машин вдоль разбитых дорог, забитые хламом ливневые стоки, выбитые витрины, погасшие вывески, кружащие по районам старые газеты… и вечно хмурая, по-осеннему тоскливая погода, пасмурные тучи которой, казалось, застыли в небе навсегда. Грусть и боль пропитали каждую улицу, каждый дом, до последнего кирпичика. Все это выглядело как фантазия сумасшедшего, воплощённая и давно забытая.

      Подобно дикий джунглям в Рэдшире была своя пищевая цыпочка, на вершине которой восседали жестокие банды, а роль отбросам внизу отводилась бродягам, рейдерам одиночкам и всяким торчкам. Рэйн блуждала где-то посередине, среди рейдеров и барыг, скатываясь то вниз, то поднимаясь вверх, в зависимости от ситуации.
      Людей, не состоящих в банде и слоняющихся в одиночестве, называли "грязь" или "падаль". Это была низшая каста с такими никто не считался, их свободно убивали или пытали в клетках не переживая о последствиях.
      Несмотря на то что Рэйн подходила под определение "грязь" она все же имела некоторые преимущества перед бродягами и другими воротилами, так как была выгодным клиентом. Именно благодаря торговле Рэдшир  ещё как-то держался на плаву.

      По ушам резанул звук разбивающегося стекла. Мусорщики копошатся… Если им удавалось найти что-то полезное они сбывали это в лавке Санчеса. Правда исход такого партнёрства был весьма сомнительным, в зависимости от настроения последнего. Следом на соседней улице послышался чей-то визг. Рэйн он показался каким-то уж слишком смешным и ей стало стыдно за себя, ведь тому несчастному явно было не до смеха. Но все эти крики и вопли были естественными для Рэдшира, привычной мелодией диких джунглей с кровопролитием, бесконечным выяснением отношений и оспариванием прав на территорию.

      Прячась за ржавым бензовозом, Рэйн почувствовала вонь разлагающейся плоти, которую принёс с собой холодный ветерок. Поискав взглядом она быстра нашла источник. Из-за переполненного мусорного бака торчали чьи-то ноги, но идти туда и выяснять, что произошло (сожрали собаки или же кто-то просто размозжил голову бедолаги), не было никакого желания. Вполне могло оказаться так, что верхняя половина вообще отсутствует. Запах мертвечины мог привлечь падальщиков. Для них, если труп хорошенько поджарить на костре, вполне съедобно.
      А может он стал жертвой «Ночного охотника», о котором уже давно слагают легенды... Некий загадочный стрелок, истребляющий местных отморозков. Он мстит всему городу за какую-то глубокую утрату. В качестве орудия мести использует снайперскую винтовку. Всегда попадает в цель, а затем исчезает. Никогда не знаешь, когда он объявится снова. За его голову в Рэдшире назначена хорошая сумма, но пока что никому не удавалось даже приблизиться к нему.

      ***
      Насекомое сидело на подоконнике, настроив свои высокочувствительные радары. Где-то там в вечерней прохладе, под грязно-розовым небом брела Рэйн, маршрутами, известными лишь ей одной. Просыпались и выползали из своих нор жуткие обитатели ночи, нарушая тишину ликующими криками и отчаянными стонами. Гремели в бедствии улицы. Рычали моторы рейдерских машин. Всю ночь они будут колесить в поисках лёгкой наживы. А вот к порту причалила лодка с товаром, её быстро освободят и укомплектуют другим, куда более ценным грузом. Все это и многое другое, что входило в состав местных будней, было хорошо известно маленькому наблюдателю. Но можно было пойти  ещё дальше и тогда…
… стук каблуков по мокрым улицам.., тайные разговоры.., чья-то выкуренная и размазанная по асфальту сигарета.., обещания.., предательства.., а так же глубокое дыхание любви…
      Вряд ли даже Рэйн догадывалась о том, что среди этой вечной густой тьмы нашлось место добру и любви. Да, в Рэдшире происходили добрые поступки, но уловить их было крайне сложно.
      Насекомое отползло от окна.
      Голод дал о себе знать.
      Умыть усы — очистить эфир.
      Поиск…
      Поиск…
      Насекомое принялось прочёсывать местность. Теперь только еда занимала все его мысли…

      ***
- Эй!
      Громкий голос за спиной застал Рэйн врасплох, резко обернувшись она увидела низкого, сгорбившегося уродца, похожего на жертву инцеста или какого-то чудовищного эксперимента. В неестественно длинных руках он держал нечто, похожее на самодельный гарпун. Рэйн почувствовала лёгкий приступ тошноты, а  ещё разочарование и злобу от того, что этот неуклюжий, даже в чем-то комичный персонаж, кем бы он ни был, оказался более тихим и проворным чем она. Незнакомец напротив — был доволен встречей, одиноких девушек в Рэдшире увидишь не часто. Его лицо выражало удивление, удовлетворение и какую-то гадкую мысль.
- Похоже сегодня я отведаю вкусный пирог, - обрадовался он и заклацал зубами, издавая при этом отвратительные, рычащие звуки.
      Рэйн сделала шаг назад.
- Стоять! - приказал уродец и двинулся с места дёрганной, неровной походкой, будто одна из его ног была короче другой. - Считай, что тебе повезло, я не стану тебя убивать, может продам, но сперва нужно придать тебе товарный вид. Вид бывалой, опытной шлюхи, - уточнил он и разошёлся высоким поросячьим визгом.
      Рэйн знала -  ещё немного и этот идиот пожалеет, что увязался за ней. Медленно и аккуратно она отступала назад и в сторону, уводя уродца за собой, пока тот не угодил в капкан, ловко установленный в яме и замаскированный сверху старыми журналами.
      Послышался звон пружин и треск костей.
      Так ловил незатейливых глупцов. Рэйн были известны эти ловушки, они таились повсюду, что делало передвижение по Рэдширу  ещё более опасным.
- О дьявол, моя нога! - Гарпун вылетел из рук уродца. - Боже!
      Крик - это именно то, что ждут от попавшего в капкан неудачника. Скоро к нему сбегутся не самые приятные личности, которые будут решать его дальнейшую судьбу.
- Что стоишь дура! - Рявкнул он, - помоги мне!
      Рэйн обнажила зубы в холодной насмешке и скрылась во тьме.

      Оказавшись в порту и заняв удобную позицию, Рэйн стала ждать, наблюдая за тем, как город по ту сторону залива обрастает соблазнительными огнями; красиво загорались вывески корпораций, мигали вызывающие рекламы и оживали ночные магистрали. Сверкающие улицы перетекали в шоссе, проходили мимо угнетающих промзон и исчезали за горизонтом, там, где длинным караваном тянулись опоры ЛЭП. Тем временем в Рэдшире – холодные мёртвые огни, едва освещающие доки, да серебристая лунная рябь. Город призрак. Ночью, если смотреть издалека, его будто и не существовало, так сильно он мерк на фоне пёстрого мегаполиса. Лишь присмотревшись можно было различить робкие очертания полуразрушенных зданий. А во время ливня он и вовсе исчезал на глазах... Совершенно два разных мира разделяемые холодными водами залива. Грустная, потрёпанная книга и свеженький журнал с пафосными глянцевыми страницами. Но Рэйн и сама часто заворожённо смотрела на эти страницы из своего окна, её тянуло к Большому Городу - яркому, динамичному, по-своему совершенному. Как ночная бабочка она возвращалась туда вновь и вновь, обжигая свои хрупкие крылья.

      Ровно в полночь появился человек с товаром. По его поведению было видно, что он сильно нервничает; переминается с ноги на ногу, много курит, ходит взад-вперёд, размышляя, сомневаясь, оглядываясь... Время шло. В какой-то момент Рэйн даже посетила мысль воспользоваться ситуацией, забрать у него товар и свалить, но ей нужны были деньги, а не возня с продажей наркотиков. Вместо этого она воспользовалась временем и подобралась поближе, спрятавшись за разбитым баркасом. Торговец продолжал наматывать круги, а Рэйн мёрзнуть от пронизывающего ветра, приходящего со стороны залива, где бушевали тяжёлые, свинцовые волны. Ждать – это она умела лучше всего. Где-то вдалеке собаки заливались безрадостным лаем, а на утёсе молчаливо нёс свою тяжёлую вахту старый маяк, оберегая корабли от коварных и острых как бритва рифов. Свет вспыхивал и затухал, вспыхивал и затухал, выхватывая глаза Рэйн из темноты. Она вспомнила свой родной дом — его согревающий в зимние вечера камин…

      Однажды вечером, когда небо  ещё отдавало темно-лиловыми красками, а фонари только заступали на ночное дежурство, освещая белоснежные склоны, Рэйн вместе с Мамой вышли покататься на санках. В воздухе царила всеобъемлющая тишина, какая бывает на севере и только снег хрустел под ногами. Над хвойным лесом лениво поднималась луна, бледная и какая-то сонная, а вдалеке темнели вершины гор. Путь лежал к большому холму, через глубокие сугробы. Рэйн с Мамой шли взявшись за руки, не торопясь, расчищая себе дорогу короткими шагами. Казалось — кроме них двоих в этом мире нет никого. Лично Рэйн тогда это полностью устраивало, но уже потом, повзрослев, она не раз задавалась вопросом, думала ли точно так же её Мама? Отдавая все своё свободное время одной только дочери, не хотелось ли ей найти кого-нибудь, кто-бы заполнил образовавшуюся брешь в семье и её сердце, с тех пор, как ушёл отец? Рэйн не знала, но в тот вечер, все выглядело так, будто никто больше им и не нужен был в целом мире; они катались, дурачились, пытались слепить снежную бабу, но снег был слишком рассыпчатым и тогда Рэйн с Мамой начали делать снежных ангелов. Тишину заполнял счастливый смех. Вдоволь нагулявшись, мокрые и уставшие, они вернулись домой, где усевшись в обнимку перед камином пили горячий шоколад. Жизнь казалась прекрасной. Эти немало затёртые воспоминания часто замирали у Рэйн перед глазами, как образец истинного счастья.

      Маяк в очередной раз вспыхнул ярким светом, растопив в глазах заснеженный пейзаж. Мужчина с товаром уже собрался уходить, как появился покупатель. К его удивлению и удивлению Рэйн, он был не один, две широкоплечие фигуры шли рядом.
- Какого хрена?! Я же сказал приходить одному!
- Спокойно, они вложились, это свои ребята.
- Болт я клал на то, что они вложились! Мы договаривались один на один! В полночь! Ни того ни другого ты не выполнил!
- Ну так что теперь разойдёмся? Или все-таки продолжим?
- А ты как думаешь?! Мне нужно избавиться от этого дерьма!
- А я хочу приобрести это дерьмо, - улыбнулся покупатель, - так что выкладывай.
      Продавец вскрыл ножом запечатанный пакет и показал содержимое. Все трое с интересом уставились на порошок.
- И где ты столько набрал?
- Накалывал по возможности своего босса, не все же ему, верно?
- Копил на билет подальше отсюда? – послышался смешок, – или запал на шикарную задницу из Большого Города?
- Не твоё дело!
- О-у-у, какие мы серьёзные, полагаю, ты хочешь увидеть деньги?
- Ты на редкость проницателен.
- Тогда приступим.
      Вместо денег все трое достали оружие и разрядили по пол обоймы. Рэйн никак не ожидала такой развязки. В её планы входил забрать деньги у мужчины, который их получит, вальнуть его где-нибудь по тихому и дело с концом. Но теперь нужно валить всех здесь и сейчас, а другие пусть потом гадают, что произошло.
- Проверьте содержимое карманов, - скомандовал голос, - а я пока вдохну немного кристаллического счастья.
      Пока двое осматривали труп, а третий возился с порошком, Рэйн вышла из своего укрытия и пощёлкала их одного за другим. Один, однако, оказался крепышом, но она не спешила тратить на него боеприпасы, после непродолжительных конвульсий он отвалил самостоятельно. Очень скоро Рэйн обнаружила, что денег нет, бедолага был обманут, как и она сама. Все пошло не так. Но времени на то, чтобы жаловаться судьбе не оставалось. Свернув пакет, Рэйн спрятала его под плащ, подобрала с земли все оружие и покинула порт.
      Волю эмоциям она дала позже.
- Твою ж мать! – Рэйн отфутболила попавшуюся под ноги бутылку, затем дрожащими руками достала сигарету и закурила. Дым немного успокоил её, но тело продолжало трястись от холода и злобы. – Уроды!
      Она понимала, что попытка толкнуть наркоту может стоить ей жизни, ведь жизнь в этих местах не стоила ничего. Но и забыть об этой затеи Рэйн никак не могла,  ещё пару дней и она окончательно загнётся, так что терять было нечего.
      Ночь обещала быть длинной.
      Три выкуренных сигареты — именно столько понадобилось Рэйн, чтобы придумать, как она будет действовать. Нельзя было пойти и толкнуть дурь первому встречному, нужно было выбрать того, у кого достаточно заинтересованности и денег. Но главное — убедиться, что товар стоящий, на сегодня уже пришлось достаточно кидалова, и если второй парень также решил, что умнее всех и принёс вместо кокаина детскую присыпку, Рэйн умрёт прежде, чем успеет вымолвить хоть слово.
      На вид порошок был то, что надо, но каков он в деле?
      Рэйн пришлось это выяснить, вдохнув пару небрежных дорожек, но где-то в глубине души она понимала, сколь фальшива эта причина.
      О да, он хорош…
      Рэйн качнуло. Она прислонилась к холодной кирпичной стене, достала мятую пачку сигарет, но затем спрятала её обратно.
      Как только толкну эту дурь куплю еды и наемся до отвала.
      "А если честно, хотелось бы другого" — сказала себе Рэйн, когда почувствовала резкий прилив желания и приятную пульсацию внизу живота.
      У неё уже очень давно никого не было...
      Хотя мочить этих уродов из правительства не хуже любого оргазма.
      Эйфория стремительно нарастала. Рэйн и не заметила, как её рука опустилась ниже, расстегнула пуговицу на джинсах и скользнула под тонкую ткань. Как опрометчиво, но она не могла остановиться, продолжала ласкать своё тело, пока, наконец, тихо не застонала, доведя себя до потрясающего оргазма. От удовольствия навернулись слезы на глазах и подогнулись ноги. В какой-то момент Рэйн едва не совершила глупость, решив оставить кокаин у себя, но внутренний голос тут же напомнил ей о более важных целях чем собственное удовольствие. Запечатав как следует порошок, она с трудом впихнула его в карман плаща и направилась туда, где за него дадут деньги.
      Или убьют.

      Наркотики было решено сбыть банде «Адские ублюдки». Они полностью оправдывали своё прозвище, славясь безбашенными поступками, которые выделялись даже на местном фоне. Но это именно то, что было нужно Рэйн, если кто и пойдёт на такую сделку, то только они. Свёрток забрал один из тех громил, какие обычно все делают за босса — подносят ему товар или выбивают дурь из должников. Пока крутой парень был занят порошком один из узколобых, все это время пялившейся на Рэйн вдруг спросил:
- А в жопу даёшь?
      Рэйн не знала, что ей на это ответить и стоит ли вообще отвечать на такие вопросы, она просто хотела получить свои деньги и уйти.
- Обычный вопрос, - объяснил узколобый, - без обид, просто, если тебе нужны деньги, я могу их тебе дать, а ты дашь мне, ну или хотя-бы отсосешь, идёт?
      Рэйн почувствовала колючие взгляды и острые ухмылки у себя за спиной. Она понимала, что в такой ситуации главное не подавать страха. Сглотнув она ответила, очень коротко:
- Нет.
- Почему?
      Удивлённая физиономия узколобого начинала выводить Рэйн из себя.
- Потому что я не шлюха! - ответила она раздражённо. Агрессия всегда была присуще её непростому характеру.
- Че она там вякнула?! - возмутился кто-то в толпе. - Что значит не шлюха?! Что это значит?!
- Значит, не дашь? А зря, я бы тебе с удовольствием отлиз…
- Можешь отлизать мне.
- И мне!
- Да пошли вы!
- Заткнись Марко, - подал голос главный, которого звали Даррел, затем он повернулся к своему помощнику и с некоторой нервозностью в голосе спросил: - Ну так что мне радоваться или как?
- Товар отличный босс, чистый, как первый снег.
- Вот как... - Даррел перевёл свой властный взор на Рэйн, размышляя должно быть о том, какого черта эта странная девка приперлась к нему и откуда у неё такой отменный товар? А может просто тянул время, оказывая психологическое давление. - Ну ладно, так и быть, плачу половину, или соглашаешься или я забираю просто так и отдаю твою задницу всем на растерзание.
      Толпа загудела.
      Сгусток ужаса образовался в груди, но с ответом Рэйн колебалась недолго. Что  ещё ей оставалось делать?
- Идёт, - быстро ответила она, желая как можно скорее получить деньги и свалить, наконец, отсюда. Огромные фигуры уже нависали над ней, а взгляды вокруг мысленно насиловали, и в этих хищных взглядах не было ни капли человечности. Рэйн пустят по кругу, и когда надоест, выбросят бездыханное тело где-нибудь на свалке.
      Или  ещё хуже…
      Услышав такой ответ, Даррел не сдержал кровожадной улыбки, из-за которой у Рэйн все похолодело внутри. Ведь в этой улыбке помимо удовлетворения пряталось что-то  ещё, какая-то подлая затея, например — забрать товар бесплатно. Что он теряет? Но что-то побудило его этого не делать, возможно, хорошее настроение, ведь ему досталась отличная наркота по смешной цене. Или это был ход наперёд для дальнейшего выгодного сотрудничества. А может что-то по ту сторону волчьего взгляда Рэйн, которая почувствовала предательскую мысль, заставило его передумать.
- Хэнк, отвали ей деньжат, - приказал Даррел своему помощнику, а затем, как бы насмехаясь, подытожил: — Отличная сделка.
- Держи, - широченная лапа громилы вручила Рэйн деньги.
– Кстати мелкая, я не буду спрашивать тебя откуда ты это взяла, но если достанешь  ещё, тащи, усекла?
      Схватив деньги, Рэйн развернулась и побежала прочь, к темноте, своей верной подруге.
- Я  ещё доберусь до твоей жопы! – раздался крик узколобого за спиной.

      Радости Рэйн не было предела, она даже решила заскочить куда-нибудь, чтобы прикупить еды и сигарет, прекрасно осознавая риск всей этой затеи. Её легко могли ограбить и даже убить, но голод оказался сильнее разума. За пределами Рэдшира, на пути к Большому Городу, можно было найти островки цивилизации в виде придорожных забегаловок, заправок и магазинчиков. Протопав не одну милю, в одном из таких, во время покупок, Рэйн обнаружила, что денег в свёртке было вдвое меньше обещанного. Вся её радость на какое-то время сошла на «нет». Дорога домой выдалась тяжёлой.

***
- Ну вот, совсем другое дело, согласен? – Рэйн обращалась к насекомому, которое активно уплетало лист салата от чизбургера и казалось, оно было счастливо. Все это выглядело глупо, но Рэйн просто хотелось поделиться радостью, хоть с кем-нибудь, как-никак — живое существо.
      А кто у неё  ещё есть?
      Насекомое молча жевало и слушало откровенную трансляцию.
      С тех пор Рэйн навсегда застряла в его блестящих изумрудных гранях...
      Ужин прошёл в тишине, а на рассвете Рэйн отправилась спать и лишь одна мысль вертелась у неё в голове – завтра она посетит Большой Город, выберется, наконец, из своего логова.