Ведьма

               
   

Большие напольные часы с боем показывали без четверти двенадцать,когда Мария, трижды осенив себя крестным знамением, выключила светильник и легла на свою скрипучую кровать, с головой закутавшись в тёплое одеяло. В комнате было хорошо натоплено, но она вся дрожала, предчувствуя нечто неладное. И чем больше думала об этом, тем всё сильнее хотела забыться бесконечным сном, считая его спасением от того, кто приходил к ней каждую ночь, вот уже, как, пятнадцать дней. Приходил и, по капельке, выпивал её жизненную силу, обрекая на участь живого призрака, лишённого воли и вечного покоя.

Всё случилось сразу же после похорон единственного родного человечка Марии, бабушки Авдотьи, отдавшей себя ей без остатка и оставившей в наследство большой родовой дом, с удобствами на улице и колодцем с чистой родниковой водой. Горе девушки было настолько сильным, что она не находила себе места и, не переставая ни на мгновение, плакала, никак не желая осознавать ужасную утрату. Добрые соседи, знавшие Марию с раннего детства, всеми силами пытались её, хоть как-то, успокоить. То к себе звали покушать, то сами приходили и готовили, заодно прибираясь в доме,  то просто садились рядом и молчали или, безо всяких слов, гладили по голове. Но всё было тщетно. Мария никак не могла успокоится и соседи,серьёзно опасаясь за её жизнь, было уже, хотели отвезти несчастную в город, чтобы показать там врачу. Но, слава Богу, обошлось и уже через неделю девушка взяла себя в руки, став, как и прежде, весёлой  и общительной.  Сердечно поблагодарив соседей,она с головой погрузилась в домашние дела, приводя в порядок дом, огород с теплицами и сад с цветочными клумбами, оставляя нужные ей вещи и складывая ненужные, намереваясь их отдать в добрые руки. Казалось бы, хорошее настроение вернулось окончательно и больше ничего не угрожает душевному состоянию. Однако прошла неделя и Мария вновь сильно озадачила всех соседей, заставив их сызнова усомниться в её душевном здравии.

Первой почуяла неладное Аркадия Сидоровна, чей дом прямо соседствовал с домом Марии. Она знала несчастную девушку с самого её рождения и не один раз нянчилась с нею. А после смерти бабушки, с которой дружила с самого детства, решила взять на себя опеку над Марией, считая не чужим себе человечком.

В то ненастное сентябрьское утро, Аркадия Сидоровна, как и всегда до этого, вышла из дома, чтобы накормить свою живность: корову, кур и трёх свинок. Накрапывал дождик и она, сквозь зубы выругав погоду, оставила бадью и три ведра на крыльце, и вернулась назад, чтобы набросить дождевик. А когда вернулась, тот так и замерла, как в землю вкопанная, увидев Марию, на миг появившуюся в окне. Девушка была абсолютно голой, с нисподающими распущенными волосами, в одной руке была зажённая церковная свеча, а в другой куриная голова. Увидев последнюю, Аркадия Сидоровна, из стороны в сторону, помотала головою, пытаясь прогнать ужасное видение. Но когда Мария появилась вновь, всплеснула руками и, тут же про всё позабыв, бросилась в курятник. Как она и боялась, из десяти несушек в наличие оказались только девять. А бездыханное и обезглавленное тельце десятой сиротливо лежало чуть дальше от места преступления. Ничего не понимая, Аркадия Сидоровна упала на колени и громко закричала от горя. А когда немного успокоилась, то тут же решила пойти к безумице и строго с ней поговорить. Придя, в ставший ненавистным всему её существу, дом, Аркадия Сидоровна даже стучаться не стала и пылая праведным гневом, резко открыла дверь и чуть ли не вбежала внутрь. Мария, как будто бы ничего и не произошло, спокойно стояла у плиты и тихонько напевая себе под нос, варила борщ.  Увидя это, Аркадия Сидоровна рывком развернула её к себе и громко выкрикнула, глядя прямо в глаза:
-Ты что это наделала, безумная?! Я к тебе с добром, а что от тебя?!
Девушка посмотрела на соседку непонимающим взглядом и ничего не ответив, вернулась к готовке. Аркадия Сидоровна от негодования всплеснула руками и, поклявшись больше ни ногой не вступать в этот дом, вернулась к брошенным делам.

Вернувшись домой, соседка перевела, сбившееся от душевного напряжения и быстрой ходьбы, дыхание  и, немного успокоившись,  посчитала просто необходимым  придать тело несчастной несушки земле. Не варить, же, из неё суп.  Это вышло бы, как-то, совсем не по-человечески по отношению к невинно убиенной. Уже собравшись воплотить задуманное, она, вдруг, услышала душераздирающие вопли ни в чём неповинной и очень голодной живности, доносившиеся  со двора и решила, прежде всего, доделать начатое утром. Выпив большую кружку колодезной воды и недовольно покачав головой своему отражению,  Аркадия Сидоровна вышла  из дома и  вновь увидела Марию. Причём, на этот раз девушка стояла у окна с вытянутыми перед собой руками, в которых была отрубленная свиная голова. И вновь вся сущность несчастной соседки оказалось повергнута в шок. И он был настолько глубоким, что женщина даже потеряла равновесие и упала навзничь, больно ударившись о стоявшую на ступеньках широкую бадью. Мария, же, как ни в чём не бывало, улыбнулась ей и преспокойненько отошла от окна. На этот раз, Аркадия Сидоровна, пришла в себя не скоро. А когда нашла в себе силы подняться, то, не мешкая ни мгновения, позвонила в полицию, подробнейшим образом изложив все события случившиеся с ней этим ужасным днём. Ведь не самой, же, ей разбираться с этой безумицей. Доброта - добротой, но, вдруг, что-то пойдёт не так. Громко мычащая, хрюкающая и квохчащая живность никак не желала ждать, и Аркадия Сидоровна, погрозив кулаком в сторону дома Марии, наконец-то отправилась во двор.

Тем временем несчастная девушка, придя в себя и увидев в своих руках отрубленную свиную голову, вскрикнула и  потеряла сознание.

Когда приехала полиция, Аркадия Сидоровна уже полностью пришла в себя и, громко охая и ахая,  во всех красках рассказала о случившимся, время от времени хватаясь, то за ушибленную голову,то за, совершенно не пострадавший, бок, чтобы показать все свои перенесённые страдания. Во время этого эмоционального рассказа она, так же,  не забыла упомянуть, что очень, даже, сильно жалеет Марию и ни в коем случае не хочет ей навредить, соседи, всё-таки. Мол, все мы люди, все мы человеки и всякое может приключиться. Выслушав пострадавшую, полицейские попросили показать  убиенных курицу и свинью. Тяжко вздохнув, Аркадия Сидоровна всплеснула руками, взяла лопату и, прежде всего, повела к одинокой могиле несушки. Когда оба бездыханных тела были предоставлены, их тут же отправили в лабораторию. После чего, взяли у пострадавшей контактные данные, попрощались и уже, было, хотели проследовать в соседский дом, как, вдруг, со стороны оного, прямо к ним под ноги, полетела отрубленная свиная голова. Да с такой чудовищной силой, что сбила с ног не только молодого лейтенанта, проводившего опрос, но и стоявшую рядом Аркадию Сидоровну. И если сотрудник полиции успел сгруппироваться, упав на выставленные перед собой руки, то, совсем не ожидавшая удара, пожилая женщина, даже не успев охнуть, плашмя упала на спину, вновь, довольно-таки, сильно ударившись головой. Быстро опомнившийся лейтенант, вскочил на ноги и первым бросился к дому Марии. Ему уже самому не терпелось увидеть эту безумицу и поскорее обезвредить её, пока она не наделала чего-то более ужасного.  Вскоре и его  сослуживцы, оказав первую помощь Аркадии Сидоровне и оставив с ней сержанта, дожидаться приезд "скорой", направились вслед за ним.

Поравнявшись с домом, лейтенант даже не стал стучаться, а сразу же раскрыл настежь дверь и вбежал в дом,и, никого не обнаружив на первом этаже, перелетая через две ступеньки, быстро поднялся на второй,  чуть было не споткнувшись об лежащее на полу тело молодой хозяйки. Ничего не понимая, он наклонился над несчастной, послушал её прерывистое дыхание и тут же измерил пульс, который так же оказался весьма прерывистым. Создавалось впечатление, что хозяйка дома, увидев или услышав нечто очень ужасное,тут же  лишилась от случившегося чувств. И это произошло,если верить его чутью, довольно-таки, давно. А,значит, она никак не могла запустить в них отрубленной свиной головой. Что,  в свою очередь, наводило на мысль о присутствии в доме, по крайней мере,  ещё одного человека. Приподняв девушку, лейтенант отнёс её в комнату и, положив на кровать, принялся тщательно обследовать дом. Подоспевшие сослуживцы пришли вместе с фельдшером "скорой", которая осмотрела Марию и пришла к тому же выводу, что и молодой лейтенант.

Обойдя весь второй этаж и заглянув в каждый угол, лейтенант хотел было уже покинуть дом, как вдруг услышал знакомый голос,громогласно  прозвучавший прямо у него над головой:
-Батюшки, светы!
И тут же послышался гул неясного происхождения, то нарастающий, то ослабевающий, словно кто-то, то включал, то выключал неработающий телевизор, а вслед за ним, что вообще выбило его из колеи реальности, кто-то, ужасно заунывно, как будто из-под земли, но, вместе с тем, и очень громко, воскликнул:
-Час пробил!
После чего всё так же внезапно, как и появилось, смолкло. А ещё через мгновение весь дом,вдруг, сотрясся от очень сильного толчка, одновременного идущего со всех сторон. Немедля ни секунды, лейтенант, чудом устояв на ногах,  быстро взобрался по старой шаткой лестнице на чердак и так и замер от увиденного: прямо перед ним, в тусклом свете чердачной лампочки, вся мертвенно-бледная, с сильно трясущимися руками, стояла Аркадия Сидоровна и что-то быстро-быстро бормотала себе под нос. Прислушавшись, служитель правопорядка услышал, знакомую с детства,молитву  "Отче наш" и ещё какие-то, малопонятные слова, больше похожие на заклинания изгнания бесов  из фильма ужасов. А когда его глаза попривыкли, увидел и саму причину ужасного состояния почтенной женщины. На полу, прямо по центру чердака, белым мелом были нарисованы три магических  круга,непонятно как, светящихся блёклым светом, со всей, присущей времени и месту, магической атрибутикой.  Несчастная женщина стояла в самом первом из них,окружённая чуть видимой дымкой, а у её ног лежали чаша с какой-то мутной жидкостью и большой жертвенный нож. При этом, весь воздух на чердаке был пропитан чем-то кисло-сладким, как будто кто-то забыл салат "Оливье" и он взял да и  прогнил.  Казалось, Аркадия Сидоровна не только потеряла остатки разума, но и ничего не слышала и не видела вокруг себя.  Трижды попытавшись привлечь к себе внимание и не зная, что ещё предпринять, лейтенант одной рукой приобнял пострадавшую, а второй стал нежно гладить её по голове, время от времени приговаривая:
-Всё будет хорошо, всё будет хорошо.
На его радость, несчастная женщина стала приходить в себя и вскоре, горько расплакавшись, подробно поведала обо всём, что произошло с ней.

-Только Вы меня допросили, как тут же я, забыв про все страхи, поспешила к Марии. Бог с ними, с курицей и свиньёй, не чужие же люди. Так вот. Бегу я,значит, к дому и,вдруг, чую, что всё холодеет у меня внутри и такое чувство, что волосы на голове дыбом встали. Остановилась, чтобы дух перевести, да так и замерла, словно вкопанная. Хочу руку поднять-как не родная стала, ногу переставить-словно гирю подвесили. А тут ещё кто-то стал всякие мерзости в ухо нашёптывать. Да такие, что аж  в краску от негодования сразу бросило. Хочу ответить-язык двигаться не хочет. Так страшно стало, как никогда до этого не было. Только и смогла глаза сильно-сильно зажмурить. А как легче стало, то сразу их и открыла. Да тут же и пожалела об этом. Какая-то сила бесовская перенесла меня с улицы на этот, трижды проклятый, чердак. Да не просто так перенесла, а с жутким умыслом умерщвления. Это я сразу поняла, как глаза к темени попривыкли. Стоило мне только призрака покойной соседки, пусть её душа скорее успокоится, увидеть. Смотрела она прямо мне в глаза и всё пыталась душу вынуть, шепча что-то неразборчивое. Думала, всё, да ты, сынок, подоспел на выручку. Век благодарна буду.

Внимательно выслушав пострадавшую, лейтенант, не особо поверив, клятвенно обещал во всём разобраться. После чего отправил её к подоспевшим медикам, а сам решил попристальней осмотреть место происшествия.

Совершенно обычный чердак, как и множество его собратьев:  дощатый пол, покрытые утеплителем стены, круглое вытяжное окошко, покрашенное в белый цвет. Повсюду,сложенные в коробки, давно ненужные вещи и бабушкины сундуки со старой одеждой. Правда, посреди этого чердака, почему-то, стоял круглый стол, намертво прикрученный к деревянной балке, и, такие же круглые и неподвижные, шесть стульев. Решив, что не стоит так пристально обращать внимание на хозяйские чудачества, как говорится, все мы люди, все мы человеки, лейтенант, пристально осмотрев стены, хотел было уже спуститься в дом, как, вдруг, что-то скрипнуло в соседнем,с ним,  углу. Потом ещё и ещё, как будто бы кто-то шёл к нему навстречу. Лейтенант насторожился, готовый отразить любую атаку, но то, что случилось в следующее мгновение, ну, никак не ожидал.

Вдруг стало очень холодно от, возникшего из ниоткуда, пронизывающего до костей, ветра. Затем, всё вокруг пришло в движение, и пол, и крыша, и стены. А, ещё через секунду, прямо перед оцепеневшим лейтенантом возникла, совершенно прозрачная, старая женщина, с длинными, распущёнными седыми волосами и ужасно пугающим взглядом.
-Повинуйся мне!-воскликнула незнакомка заунывным голосом-Повинуйся мне!
От услышанного у лейтенанта мигом прошло оцепенение и он, не мешкая, спустился в дом и стрелою его покинул. Добежав до соседского дома, молодой сотрудник полиции сел на крыльцо и призадумался о смысле жизни.

Картинка из Сети



Продолжение следует...