Дембель

-  Рота, подъём! – Во весь голос возвестил дневальный и сразу же ожила казарма в шорохе сотен ног, в передвижении и шелесте голосов, быстро собиравшихся солдат. С оголёнными торсами, солдаты выстраивались вдоль стены длинного коридора казармы, в течении пяти минут от подъёма и, уже по команде старшины сверхсрочника, высыпали как горох из казармы на плац, выстраиваясь шеренгами на плацу и, по команде старшины, начинался комплекс гимнастических упражнений. После зарядки рота возвращалась в казарму для принятия водных процедур – мытьё, бритьё, стрижка, а также уборка казарменных помещений. И только потом, в полной боевой готовности, были готовы к новому шествию в армейскую столовую, для приёма пищи.
Выстроившись в колонну, рота поджидала главного ведущего колонны, серого журавля, который попискивая в развалочку, вышел из-за казармы.
-  А, ну живо, марш в строй! Разгильдяй.
Под этот окрик старшины журавль быстро заспешил в строй, переставляя длинные
ноги и встал во главе колонны. У полковой столовой, журавль, по прозвищу дембель, по команде, вошёл первым и только потом за ним следом, цепочкой солдаты. Рота рассаживалась за столами, на каждые десять человек один стол, занялась приёмом пищи. А дембель-журавль курсировал вдоль столов и каждый стол угощал дембеля – кто хлебушком, кто ложкой каши, кто картофелиной или даже кусочком сала и дембель с аппетитом поглощал пищу. Когда процедура еды была законченная, рота покидала столовую и шла строем в казарму, а дембель, обожравшись, тащился сзади. Этого журавля, подранка, привёз в автороту солдат Манечкин, ездивший на полковой осанизационной бочке Газ-51, которую же сам и окрестил – медовозкой. У птицы было повреждено крыло, которое она тащила по земле, скорее всего крыло повредил хищник, потому как журавль был ещё птенец, а Манечкин видать спугнул хищника и подобрал птенца. Солдаты отнесли журавля в санчасть, где крыло было обработано и наложена плотная шина. Через два месяца крыло срослось и, дембель ходил уже без повязки. Порой даже расправлял крылья, взмахивая ими, поднимая пыль.
-  Летать хочет. – Говорили солдаты, наблюдая за журавлём.
-  Нет, это он так потягивается после сна.
Солдаты журавля баловали, всегда что-нибудь да привозили – то овощ, то дичку-ранет, но больше всего дембель любил морковь, нарезанную колечками и мух, сидящих веером на дощатом полковом заборе. Причём, лентяем был бессовестным! Мух полно, клюй любую, ан нет, он будет ходить вдоль забора попискивать и ждать, когда кто ни будь из солдат ткнёт в муху пальцем и тогда, журавль поспешно склёвывал самую жирную. Дружба журавля и солдат была взаимной, перед сном журавль ластился к каждому из солдат, те поглаживали его и, он как бы ворковал, тихо курлыча в благодарность.
Наступила осень, шёл конец сентября, над войсковой частью часто проходили, курлыча, клинья журавлей и дембель всё чаще и чаще косо поглядывал, на журавлиный перелёт и что-то тоскливо ворковал… Так длилось почти месяц и, вот однажды по утру, когда рота вернулась от завтрака и перекуривала, высоко в небе показался клин журавлей, приближавшийся с курлычаньем, к войсковой части. Дембель забеспокоился, косо взглянул на собратьев и, разбежавшись закричал, поднимаясь в высь. Солдаты по вскакивали в курилке, замахали руками, восторженно кричали:
-  Дембель! Дембель! – А журавль курлыча нагнал клин журавлей и, как положено пристроился в строй.
-  Дембельнулся дембель. – Кто-то с грустью сказал.
-  А, что? Так должно было и быть…
-  Другого журавля надо Манечкину заказать.
-  Зачем? Скоро сами дембельнёмся, как дембель наш.
… Не заметно пришло время, завьюжили Гобийские ветра с песком и снегом, легла Монгольская зима, длинная, морозная. Долго ли, коротко, но и зима стала уступать место просыпающейся весне, согревающая тёплыми лучами землю. Это хорошо! Там глядишь и лето брызнет кипящими лучами по лысым сопкам и за шкварчит земля под знойным небом. А там и осень, долгожданный дембель – домой, домой, скоро все домой! В Союз
А вот и журавли по небу полетели, с печально зовущим курлычаньем. Осень. Как-то под вечер высоко над казармами шёл уставший клин журавлей и из этого строя падая на крыло, стремительно к казармам, приближался журавль, он что-то взволнованно кричал, совершая круг за кругом, полёт над казармой. Солдаты радостно загалдели,
 подбрасывая в воздух пилотки;
-  Дембель! Дембель!
Птица последний раз, с курлычаньем, описала круг и сильными взмахами, больших крыльев, стала удаляться, нагоняя клин своей стаи…