Вера отцов

 Ночёвка в Хасавюрте не удалась. Нормально выспаться не получилось. Лёг хоть и рано, но вечерние песни муэдзинов и ночные гонки местных джигитов на униженных «Приорах», не давали мне шанса уснуть. И лишь под утро, провалился в сон. Ровно до новых песен муэдзинов, доносящихся до меня в приоткрытое окно из разных концов города.

 Культура, традиции, вера. Раз уж в гостях, уважаю. Нравится это мне или нет.

 Сегодня очередной день моего  мотопутешествия по Кавказу. Позади уже суетливое Подмосковье, жирные степи Тамбовщины, сухая равнина Волгограда, безлюдные из за весенней мошки просторы Астрахани, весёлый Дагестан, строгая Чечня и хитрая Ингушетия. А сейчас я, выехав из Владикавказа, остановился у магазинчика в самом начале Военно-Грузинской дороги, чтобы пополнить запасы воды перед поездкой в горы.

 Заполнив питьевую систему, спрятанную в кармане на спине моей видавшей всякое мотокуртки, и, стоя в тени, допиваю оставшуюся в бутылке воду, вдыхая горный воздух, любуюсь видами, и слушая это место.

 Где-то совсем рядом, видимо, под мостом, перекатываясь по камням, журчит горная речка. Откуда-то сбоку, видимо со школьного двора, доносится детский смех. Шум машин, проезжающих мимо. Пение птиц, шорох листвы на ветру. Все эти звуки сливаются  в  приятную музыку, и мне совершенно не хочется покидать это место и снова слушать мелодию ветра, которая за дни  путешествия стала привычной и начала уже немного надоедать.

 «Хорошее место, тёплое» - допивая остатки воды из бутылки, подумалось мне.

 Но вдруг, что-то изменилось в мотиве. Ритм начал рваться, и откуда-то издалека донёсся не то рокот, не то гром, не то канонада.

 Из-за поворота, гремя выхлопом, появилась группа Харлеистов на словно молнии, сверкающих хромом байках. Не обращая внимания на меня, и стоящего у обочины моего пыльного мотоцикла, они чинно проследовали в сторону гор, оставив после себя запах сгоревшего премиального топлива и тишину. Ибо всё замерло в оцепенении от такого парада. Показалось, что даже речка на секунду замерла.

 Ну вот и всё, праздник закончился. Как и прохладная минералка в бутылке.

 Накинул  на себя потяжелевшую от воды куртку, застегнул на голове шлем, кряхтя уселся в седло своего мотоцикла и извиняясь про себя  за причинённые неудобства перед местными гражданами,  нехотя выехал на дорогу.

 Узкой ниточкой, лежащей между гор, она ведёт меня вдоль реки к границе с Грузией. Где-то тут недалеко должен быть поворот налево. По мосту через реку на красивейшую дорогу, которую отыскал на карте перед самым выездом из дома, накидывая примерный маршрут своего путешествия.

 Собственно, сама эта поездка получилась спонтанной. Изначально, планировал ехать на север. И не на мотоцикле, а на машине. Хотелось прокатиться по второстепенным дорожкам севера и посмотреть, как там живут люди. Пообщаться с ними, узнать из первых уст об их жизни. Там, вдалеке от проторённых троп и суеты больших городов.

 Но в какой-то момент, вдруг снова затосковал по Крыму. По морскому бризу, по яркому солнцу, по его дорогам. Вспомнил, как там «тепло», и решил, что пока есть такая возможность, надо ехать именно туда.

 Но ехать в Крым напрямки неинтересно. Ведь в каждой поездке хочется открывать для себя что-то новое. И именно восточный Кавказ для меня до сих пор оставался местом загадочным, полным тайн, слухов и противоречий.

 Самое время заехать туда и всё выяснить самому. А Крым в этой поездке станет для меня большим и желанным призом.

 Решено было ехать на мотоцикле из Москвы на Тамбов через Волгоград и Астрахань вдоль Каспийского моря до самого Дербента. А уж оттуда горами пробираться к желанному Крыму, заезжая в самые интересные места.

 Карты маршрута у меня нет. Еду я, следуя методу, подсмотренному в фильме «Сталкер», где главный герой обозначал направление движения в зоне, бросая вперёд гаечку с ленточкой.
 Каждое утро, просто прикидываю куда смогу добраться за день, и еду к этой точке, наполняя свой день интересностями. Сегодня решил прокатиться по дороге с красивыми видами, которую заприметил на карте за пару дней до выезда.

 Вот и сейчас, следуя по Военно-Грузинской дороге, толком и не знаю точного места, где нужно с неё свернуть. Только помню картинку начала той дороги, увиденную краем глаза в сети. Я специально не интересуюсь местами в которые еду, и стараюсь не вглядываться в картинки, дабы не портить себе первого впечатления о них.

 Вот, вроде, то самое место. Поворот налево, КПП, мост и, как водится в этих местах, гаишник прогуливающийся по обочине.

 Включаю поворотник, сворачиваю и сразу останавливаюсь. Он не успел даже палкой махнуть. И так понятно было, что он меня остановит.

 - Куда едем? - поприветствовав спросил меня служитель закона.

 - Туда. - указываю направление в сторону гор на противоположном берегу реки.

 - А почему не в Грузию? - удивился гаишник.

 - Потому что, во-первых, и там красиво, а во-вторых потому что у меня нет загранпаспорта. - отвечаю я, и очередная шальная мысль рождается в моей голове.

 Возможно, когда-нибудь съезжу и в Грузию, а пока, попрощавшись с приветливым гаишником, я, как оказалось, снова въезжаю в Ингушетию.

 Вот они, минусы бросания гаечек. Дорога, на которую выехал в итоге, выведет меня в Назрань, которую сегодня уже проезжал по пути во Владикавказ из Хасавюрта.

 Но ничего, как там в поговорке про бешеного пса? Семь вёрст не крюк.

 С первых километров стало понятно, что заехал сюда не зря. Те фото этой дороги, которые попадались на глаза в сети, ни в какое сравнение не идут с тем, что  вижу сейчас своими глазами. И чем выше забираюсь в горы, тем интереснее и красивее становится.

 Практически безлюдная дорога, редкие селения, само собой, коровы и барашки, гуляющие на склонах. Красота.

 Ингушетия.

 Помню, служил срочную, и был у нас в роте каптёр ингуш. Уже не припомню, как его звали. Был он крепким, нелюдимым парнем, постоянно сидящим где-то в недрах своей каптёрки. Мы его толком и не видели. Редко выходил он из своего «укрытия». Вот так же, как и сейчас, местные жители сидят по своим домам, и наверняка следят за мной, неприкаянным мотоциклистом, медленно взбирающимся по живописному серпантину вверх.

 Помнится, как это тогда было заведено, солдат перед долгожданным отпуском должен был сделать роте что-то приятное. Иначе отпуск мог сорваться совершенно по надуманной причине. А так как я кое-как умел рисовать, старшина за пару дней до моего отъезда, дал мне задание. На пустующей стене в туалете роты изобразить что-нибудь этакое. Горный пейзаж, к примеру.

 Выдал мне нехитрый набор красок, кисти и, похлопав меня по плечу, напутствовал: «Дерзай. На всё про всё у тебя пара дней».

 В горах, если я и был, то горы эти были не сильно высокими, поэтому пришлось фантазировать.

 Сначала изобразил тёмную отвесную скалу. К ней пририсовал пологий зелёный склон, на котором изобразил пасущихся овец, внизу - горную речушку и всё это под синим небом с парой белых облачков зацепившихся за вершину горы.

 На всё ушло аккурат два дня. Так как не все краски из выданного мне набора смешивались друг с другом, приходилось ждать, когда высохнут нитрокраски, и уже по ним малевать масляными. Но в итоге получилось неплохо. Для помещения туалета роты, как по мне, так в самый раз.

 Закончив работу, побежал искать старшину, и, найдя мы пошли принимать мою работу.

 Зайдя в туалет, мы оба остолбенели. Перед картиной стоял каптёр-ингуш и плакал. Практически рыдал никого не стесняясь. Проговаривая что-то, из чего становилось понятно, что он яростно хочет домой.

 Вот она - сила искусства.

 Старшине оставалось только развести руками. Однозначно, моя работа была принята. Уж если ингуш так затосковал по Родине глядя на мою мазню …


 Дорожка, петляя между скал, вывела меня на зелёный склон у подножия огромной горы и начала петлять по нему, взбираясь всё выше и выше. В моей голове что-то щёлкало и трещало. Я перестал слышать не только гул мотора мотоцикла, но и самого себя. Зевнул, и вроде бы стало полегче. Звуки вернулись, но общее состояние организма от такой высоты было непривычным.

 Вырулив из очередного виража, увидел смотровую площадку с кафе и припаркованными рядом с ним теми самыми «Харлеями», которые прогрохотали мимо меня в начале дороги.

 Все они стояли в ряд сверкая хромом, выставленные явно напоказ. Сами же седоки отсутствовали.

 Ставить свой мотоцикл рядом я постеснялся. Да и что там показывать? Грязь дагестанских дорог? Волгоградскую мошку, которой забито всё, что можно и нельзя? Старенькие сумки, коими увешан мой мотоцикл?

 Нет. Оставлю его поодаль, на обочине, подальше от всего этого благородного шика и блеска. А сам пойду посмотрю, что там такого интересного.

 Это перевал Цей-Лоам. Виды с этого места открываются потрясающие. Заснеженные тёмные горные хребты в облаках, зелень лугов на склонах гор и вьющаяся ниточка серпантина, по которому я забрался сюда на мотоцикле. Яркое высокогорное солнце и прозрачный чистейший воздух.

 Хотя нет. Что-то портит его чем-то совершенно неуместным здесь. В букете из горных трав и цветов присутствует что-то явно лишнее. Приторно-яркое, синтетическое, от чего перебивает дыхание. Будто мимо только что проехало старое загаженное такси со связкой ёлочек-вонючек на салонном зеркале, призванное забить запах немытости таксиста.

 Я не сразу понял, откуда идёт эта вонь. И лишь когда приблизился к группе весёлых граждан на смотровой площадке, понял, что этот «букет» доносится именно отсюда. А приглядевшись, стало ясно, что это те самые харлеисты, чьи блестящие байки припаркованы у кафе.

 Они шумели и кривлялись, принимая разные странные позы фотографировались на фоне вечных гор. Я же отошёл чуть в сторону, дабы выйти из зоны поражения и таки вдохнуть уже чистого горного воздуха, настоянного на цветущих горных травах.

 Группа, накривлявшись, проследовала по тропе мимо меня, задержавшего дыхание насколько это было возможно, дабы не схватить приступ аллергии от этой какофонии ароматов.
 Проходя мимо, никто из них не то, что не поздоровался со мной, но и не обратил на меня никакого внимания, что в среде приличных мотоциклистов считается лютым зашкваром. Хотя, чему тут удивляться? Для харлеистов, это нормально. Ведь «Харлей» - это как минимум колесница богов. И любой мотоциклист, став обладателем мотоцикла этой марки, автоматически становится полубогом. Как минимум. Ведь не каждый себе может позволить такое. Тем более такой нищеброд, как я. Случайно заехавший в это место божественной красоты на каком-то старом "японце", и посмевшим встать рядом с этими полубогами. Хорошо хоть не потребовали преклонить колено перед благоухающими особами. И на том спасибо.
 Выждав когда аромат благополучия выветрится со смотровой площадки, я занял их место.
 Какое величественное зрелище открывается в этом месте!На горизонте возвышаются тёмные, покрытые снегом вершины, за которые зацепились серые облака, скрывающие яркое солнце.  Внизу, совсем рядом, виднеются зелёные склоны, покрытые деревьями, словно недостриженная шерсть на боку овцы. Глядя на такое, совершенно не хочется кривляться и поясничать.  Хочется смотреть, и слушать этот вечный покой.

 Ну, вроде, воздух снова чист и свеж. Надышавшись им вдоволь, я поплёлся к мотоциклу. И уже собрался было оседлать его и отправиться дальше, как увидел, что ко мне идёт один из местных. Молодой парень лет двадцати в модной кепке с броской надписью латиницей.

 -Салам! Откуда к нам приехал? - поинтересовался он, поправляя кепку на голове.

 - Из Московской области. Еду через Дербент в Крым, - поспешил объяснить незнакомцу, что я уже не первый день в дороге.

 - А сколько стоит твой байк? -  совершенно неожиданно для меня спросил молодой человек оценивающе глядя на мой старенький мотоцикл.

 - Раз в десять дешевле тех, что стоят у вашего кафе, - поняв, к чему он клонит ответил я.

 - Там каждый по четыре миллиона, - не без зависти в голосе ответил парень.

 - Так, значит, я ошибся. Мой ещё дешевле. Но даже на таком, можно добраться до этой красоты без особых приключений. - ответил я вставляя ключ в замок зажигания.

 А дальше молодой человек, немного замявшись, произнёс фразу, адресованную будто и не мне, а кому-то. Не то с завистью, не то с упрёком, не то со злобой.

 - Вот вы, приезжаете сюда на дорогих байках, машинах. Веселитесь, жрёте как не в себя, кривляетесь. Сорите деньгами. А мы всю жизнь собираем деньги на хадж.

 Услышанное меня задело, и я ответил.

 - Уверен, что ты слышал историю про богатых и игольное ушко. Так кому ты сейчас позавидовал? Тем, кто не верит ни во что, и кто готов ради собственной выгоды продать всё, в том числе и веру своих отцов? Тем, кто считает себя богом? Тем, кому плевать на остальных? И это мне говорит правоверный мусульманин? - выдал я совершенно неожиданно для себя.

 Парень, услышав это, опустил лицо и замолчал. Видно было, что ему было как минимум стыдно за произнесённые слова. Тем более перед иноверцем, который поставил его на место.

 - Твой выбор. Стать таким, как те, кому ты сейчас завидуешь, или принять веру отцов и продолжить их дело. Да и зачем вам копить деньги на хадж? Что мешает просто выйти из дома в сторону Мекки и просто идти к своей цели? Тем более, если ты мусульманин. Любой такой же правоверный как и ты, поможет тебе в дороге, как помогаем друг другу в дороге мы, мотоциклисты. Эти на Харлеях не в счёт. Это не мотоциклисты, они не помогут. - продолжил я.

 Может, конечно, я и погорячился, но, судя по тому, что парень поднял голову и как он на меня посмотрел, мне показалось, что я задел его чувства и он понял свою ошибку.

 Мы попрощались. Парнишка пожелал мне доброй дороги, и, когда я уже тронулся в путь, крикнул мне вслед: «И да хранит тебя Аллах!»


 Дорожка пошла вниз. Дабы не насиловать двигатель, я, включив передачу, его заглушил и катился в тишине на сцеплении, изредка притормаживая на крутых спусках. Места здесь красивейшие, и, судя по тому, как меня отсюда выпускали, заповедные.
 И это правильно. В таких местах должно быть тихо и чисто.