Кудис. книга 1. глава 21

Глава 21
Пятница. Я мчался по темнеющим улицам, пытаясь совладать с волнением и страхом, чем ближе подступал вечер, тем сильнее становилось тревожное чувство в груди. С самого утра я был не в своей тарелке, снова ловил себя на том, что думаю о Клубе, а не о работе. Только теперь эти мысли были наполнены не таким приятным волнением. Я понимал, что должен появиться там, и какая-то вредная и темная честь меня даже этого хотела по принципу «держи друзей близко, а врагов еще ближе».
С Риной проблем не возникло на этот раз, она была захвачена новыми горизонтами. Она действительно долго пробивала себе дорогу, и вот теперь поступило первое крупное и перспективное предложение, так что она с головой ушла в подготовку и мечты о будущем. Не уверен, что она услышала мое очередное вранье насчет карточных игр, но мне от этого было даже лучше, не так тяжело на душе. Она кивнула, автоматически буркнув «угу», и снова принялась за предположения и планы относительно грядущего проекта. Утром я подвез ее до метро, и на этом мы распрощались. Что ж, подумал я, зато сегодня мне точно не стоит ждать тысячи звонков и претензий, почему мой телефон выключен. И оказался прав, за весь день я получил лишь одно сообщение, она говорила, что, возможно, ей придется лететь в Питер, и это здорово, она так счастлива и так воодушевлена. Я порадовался за нее, искренне, потому что мне тоже было выгодно ее отсутствие. Пока я не разобрался с этим Клубом, пока они не исчезли из моей жизни насовсем, я намеревался держать Рину подальше от себя, как от чумного больного.
После работы я не стал долго кружить в поисках кафе, сразу зашел в небольшое заведение возле больницы, там мы всегда собирались с врачами и отмечали всяческие события, меня даже не смущал тот факт, что я наверняка встречу там кучу знакомых, и все они будут спрашивать, куда это я тороплюсь, я чувствовал себя бумажным корабликом, упавшим в бурную реку, я был в потоке, который меня нес, все остальные – на берегу, они никак не могли остановить меня или повлиять на ход моего движения. Я машинально кивал и улыбался, видя знакомые лица, даже отшучивался и уходил от навязчивых расспросов и предложений, рентгенолог, попивающий пиво в компании двух водителей скорых и фельдшера, громко предположил, что у меня свидание «с той красоткой», я не стал спорить. Под одобрительный свист – многие из них видели Рину на новогоднем банкете – я прошел вглубь длинного, похожего на вагон кафе и сел за крохотный столик в углу. Заказал кебаб и овощи, двойную порцию жареной картошки, стресс изматывает, и мой организм требовал восполнения энергии, к счастью, этот стресс был уже не в острой фазе, как перед первым посещением, теперь я уже знал, хотя бы примерно, что меня ждет, так что волнение стало просто неприятным фоном, высасывающим из меня силы.
Поглощая еду, вкусную, здесь вполне прилично готовили, я намеренно блокировал всякие мысли о предстоящем вечере, а вот когда тарелка начала пустеть, плотина рухнула – я стал думать о том, что будет, если сегодня черный камешек достану я. Мне придется рассказать мою историю. Я должен был настроиться, я должен был быть готов, как спортсмен, сидящий на замене. И еще один вопрос не давал мне покоя: что будет потом, когда я ее расскажу? Я так же не вспомню о Клубе? Это будет понятно сегодня, подумал я, если Николай придет, значит, рассказав свою историю, он ничего не лишился… кроме нее.
И однако мне очень не хотелось делиться своим сокровищем, как они называли это в приглашении, пока нет, а может быть, я вообще не захочу ее рассказывать и покину этот Клуб, я не знал, информации было слишком мало, а те крупицы, что я нашел, отталкивали меня от таинственного Клуба, а не привлекали, как в первый раз. Но если по какому-то злому року сегодня я вытяну черный камешек, боюсь, выбора у меня не будет. Я знал, что данное слово – священно, а я его дал, добровольно согласился со всеми Правилами и теперь, следуя такому же древнему неписаному закону, я вполне справедливо мог ожидать наказания, если нарушу слово. А я видел, как действует эта сила, я дважды пытался говорить о Клубе вне его стен с посторонними, один раз женщина умерла, второй раз – лишилась сознания. И второй раз это была не просто женщина, это была моя Рина.
Мучило ли меня чувство вины за мою пациентку? Да. Но коварный мозг, нацеленный на выживание любой ценой, активно пытался убедить меня, что это скорее всего лишь совпадение, да, возможно, я как-то немного подтолкнул события, совсем чуть-чуть, но я точно не могу являться причиной смерти… Рина же не умерла.
Я ненавидел себя за эти мысли, презирал, но не мог – или не хотел – принять другую версию, потому что тогда я не смог бы жить, с таким грузом вины нормальные люди (не психопаты, диктаторы и просто выродки) не справляются, этот валун раздавливает тебя всмятку и насовсем.
И я не мог пожаловаться, что меня не предупреждали – предупреждали, мне, как и всем, ясно сказали не говорить о Клубе, а потом этот рыжий громила там, на стоянке ресторана, когда он молча покачал головой перед тем, как я открыл рот и начал свои расспросы. Откуда он, черт возьми взялся?! Да, уже тогда я должен был сделать выводы, но не сделал, и вот результат. И к этим (людям?) я собирался добровольно ехать сейчас! Безумие.
Допивая чай, я мысленно набрасывал план рассказа в голове, на случай, если всё же придется это делать. Я знал, что должен быть честен, и я этого хотел, не потому, что Мадам сказала, что узнает, если мы солжем, я не сомневался, что узнает, теперь не сомневался, а просто потому, что история – она тоже священна, и либо ты рассказываешь ее с открытой душой, либо не рассказываешь совсем.
А что, если бы сегодня я дежурил, возник вдруг в голове вопрос, что тогда? Работу бросить я не мог, и не факт, что кто-то согласился бы поменяться в пятницу. Даже интересно, что было бы тогда? Но проверить, по крайней мере, в ближайшие 3 недели я не мог – дежурства каким-то мистическим образом попадали на другие дни, по пятницам я был совершенно свободен. Судьба? А что есть Судьба, подумал я с некоторой долей злости, какая-то сила, которая расставляет нас, как шахматные фигуры, а потом двигает, согласно своему плану? Или хаотичное сплетение наших спонтанных решений, огромный экспромт, в котором одновременно участвуют 7 миллиардов человек? Пока что я склонялся к первой версии… Хотя, никто не гнал меня за пивом, это не было покупкой первой необходимости или чем-то срочным, просто в тот февральский вечер мне вдруг захотелось выпить, и я решил – сам решил, никто не подсказывал и не подталкивал – сходить в магазин. Если бы я подавил это желание или заказал доставку на дом, ничего этого бы не было.
Плюнь на эти дебри, сказал я себе, залпом выпивая остатки чая, тут сам черт ногу сломит.
А ангел? - тут же всплыл вопрос.
Вечером перед выходными дороги были забиты больше обычного, многие ехали в другие районы в поисках развлечений или к друзьям, часть людей стремилась за город, но я ехал по почти свободным улицам – Коробки были явно не самым популярным направлением в пятничный вечер, а миновав Промежуток – на самом деле это не был настоящий отдельный район, так называли территорию слияния Центра, Александрита и Коробок, этот псевдо-район плавно выходил к реке, соединяясь с Набережной – я помчался по совершенно пустым дорогам. Спускались сумерки, и Коробки казались мне параллельным миром, в котором обитают чудовища, а вся остальная жизнь давно уничтожена или искалечена. И опять я отметил, как умно они выбрали место для своего странного Клуба, здесь всё дышало тайнами, уединенностью и скрытой жизнью.
Я поглядывал на часы, помня прошлый конфуз, нас тогда отчитали, как школьников. Возможно, это и есть выход, шепнул мне голосок, если двери клуба закрываются в 7, тогда появись одну минуту восьмого… А дальше что? Бежать, как трус? Мой внутренний бунтарь тут же подал голос. Нееет! Я никогда этим не страдал, если я захочу покинуть это странное сообщество, я предпочту открыто выразить свою позицию, к добру это или нет, но таков уж я. Помню, в школе я узнал фразу: «Единственная форма сопротивления, доступная рабу – это делать плохо свою работу», меня это проняло до глубины души, что-то шевельнулось во мне, какое-то отвращение, смешанное с бунтарством, и, возможно, тогда я впервые понял, что я не покорная овечка. Я не хочу быть рабом чего бы то ни было, не по мне это, поэтому я не стану юлить или уходить в пассивную агрессию, если они меня достанут – я просто встану и уйду… а если они будут этому препятствовать… что ж, я буду препятствовать им, ха-ха. Да, я понимал, что силы не равны, и они могут сделать со мной что угодно, но, опять же, где-то я слышал такое: жизнь – это борьба, ты можешь выиграть или проиграть, но ты обязан сражаться.
Ну, и если отбросить всю это воинственность, происходящую от тревожной неуверенности в том, с чем я связался и что меня ждет, мне было на самом деле интересно услышать остальные истории. Мадам не врала, когда говорила, что это – бесценный опыт.
Когда я выехал на Тенистую, часы показывали уже 18:44, улица была совершенно пустой, и я подумал о том, где остальные члены Клуба, неужели все уже там? И как ответ на мои мысли, в зеркале заднего вида я увидел фары, первая машина, встреченная мной в Коробках, после окончания рабочего дня этот район превращался в территорию призраков. Я увеличил скорость, хотя уже почти добрался до места, просто мне вдруг стало как-то некомфортно, таинственная атмосфера нежилого и совершенно покинутого людьми района действовала на нервы. Когда мимо меня проплыли несколько знакомых уже жилых домов и пустырь за ними, я немного расслабился, кто бы ни преследовал меня, здесь правили другие силы, и они были могущественными.
На площадь я влетел уже без 13 минут 7, помня, что двери Клуба открыты до 18:55, быстро свернул на подъездную дорожку, прожектор всё так же светил со двора, это почему-то успокаивало. Я вылез из машины и хотел идти к воротам, задержался лишь на секунду, чтобы еще раз обвести взглядом странную площадь и вдохнуть загадочный запах реки и весны, так пахло только здесь, и этот запах мне нравился. Сзади послышался отчетливый звук мотора, но теперь мое волнение практически сошло на нет, кто бы это ни был, хоть скелет верхом на мотоцикле – мой детский кошмар, сам не знаю, откуда взялся этот образ, но меня он пугал до чертиков – на Тенистой 9 я принадлежал другим силам, и вряд ли хоть кому-то стоило с ними связываться. Вот вам и закон относительности.
- Добрый вечер, господин Семен, - послышался знакомый голос, я вздрогнул, а потом мой рот растянулся в улыбке, возможно, она была немного напряженной, но не искусственной. – Заезжайте, я открою ворота.
- Добрый, добрый, - ответил я и неожиданно добавил, - не закрывайте ворота, там за мной еще кто-то едет…
- Полагаю, это господин Сергей.
Я не знал, что ответить, поэтому просто сел в машину и двинулся к воротам, они плавно открылись, и я заехал во двор. Сердце снова застучало где-то в горле, но, черт возьми, я буду гнусным лжецом, если скажу, что не испытывал радость от того, что вернулся. Да, это чувство было сложным и противоречивым, сотканным из множества оттенков, но это была радость, я хотел быть здесь, несмотря ни на что, я хотел услышать истории, я хотел увидеть Мадам и ее красавцев-громил и я хотел разделить это странное чувство, когда ты понимаешь, что вышел за рамки привычного мира, поднялся над ним и стал частью чего-то могущественного и необъяснимого, того, что над нами, настоящего чуда, того, о чем снимают фильмы и пишут сказки, но почти никто из людей не удостаивается чести увидеть это вживую. А другой стороной медали было обыкновенное земное чувство принадлежности какой-то очень особенной группе людей, единство, так необходимое человеческому существу.
Я зарулил на стоянку, там было так же много машин, теперь я знал, что они просто не могут принадлежать всем членам Клуба, нашел свободное место, автоматически выискивая золотистый джип Жени. Нашел его у самого края парковки ближе к дому, сам я встал возле стены с колючей проволокой на ней, в сотый раз поражаясь странному колориту этого района. Не успел я выйти из машины, как на парковку влетел черный седан Мерседес, роскошный, сияющий, ухоженный; ухмыльнувшись, я мысленно поспорил сам с собой, что этот некто Сергей – тот самый политик, и выиграл. Машина встала недалеко от меня, дверь распахнулась, и на площадку с важным видом вышел тот самый человек, лицо которого показалось мне знакомым. Он замер на несколько секунд, как будто ждал, что его должна встретить делегация, а потом двинулся к дорожке, ведущей к дому. Я тоже поспешил покинуть машину, помня о прошлом опоздании, пересек стоянку и догнал слугу народа уже на границе дорожки.
- Добрый вечер, - поздоровался я, - похоже, нам с вами по пути.
Он резко обернулся, смерил меня высокомерным взглядом, но тут же его лицо превратилось в маску доброжелательного «своего парня», в свете прожектора с переднего двора эта смена лиц выглядела особенно комично.
- Думаю да, тут всего одна дорога, ха-ха, - он выдал ослепительную «Голливудскую» улыбочку и протянул мне руку, - Сергей Скворцов, глава Северного административного района, депутат городской…
- Семен, врач в муниципальной больнице, - я коротко пожал ему руку. – Кажется, нам лучше поспешить.
Тень недовольства пробежала по холеному лицу народного избранника, но улыбочка тут же вернулась, он кивнул и рукой предложил мне идти вместе.
- Прошу за мной, господа, - из темноты вдруг вышла огромная фигура, очертания которой мне были уже знакомы. Как он подкрался, черт его дери? Я ничего не видел и не слышал, секунду назад мы были одни, и вдруг из теней под деревьями выступил этот огромный китаец. – Не стоит снова опаздывать.
И он демонстративно повернул голову ко мне. Рафаэль, вот как его зовут, вспомнил я, радуясь, что темнота скрывает мой стыд – наверняка мое лицо пылало. Не говоря больше ни слова, громила повернулся и зашагал по дорожке в темноту, я знал, что на крыльце снова вспыхнет ослепительный свет, но пока с трудом видел даже куда ставлю ноги.
- Вы бы хоть фонариком посветили, что ли, - недовольно заявил политик рядом со мной, - не видно же ничего, а если кто-нибудь…
- Осторожно, свет над крыльцом включается автоматически, - ровный бесстрастный голос громилы как будто издевался. Второй раз тебя перебивают, «элита», со злорадством подумал я и прикрыл глаза рукой. Сергей Скворцов, глава какого-то там района, возмущенно фыркнул, но больше ничего не сказал – здесь его власть ничего не стоила, и, думаю, он это чувствовал.
Как только мы подошли к крыльцу, снова вспыхнул этот ослепительный свет, и я порадовался, что защитил глаза. Громила перед нами как будто вовсе и не испытывал проблем из-за резкой смены освещения, не сбавляя шаг, он поднялся и вежливо открыл нам дверь. Раздосадованный политик, забыв, что надо играть роль «лишь бы вам было хорошо», буквально отпихнул меня и вошел первым, мой голос на выборах ты уже не получишь, подумал я и улыбнулся, так нелепо и жалко выглядел этот тип.
- Последние, - сообщил Рафаэль кому-то, а потом закрыл за нами дверь, оставшись по ту ее сторону.
Дворовой пес, почему-то подумал я, заходя и осторожно убирая руку от глаз. В круглом холле был мягкий теплый свет, такой комфортный после контрастов во дворе. К кому обращался громила-китаец, задался вопросом я и тут же получил ответ – прямо возле двери стоял рыжий телохранитель Мадам с дредами, увидев его, я чуть не ахнул, а по коже пробежал холодок – это его я видел тогда в машине на стоянке возле ресторана, он вдруг возник из ниоткуда и покачал головой, пресекая мои еще не начавшиеся расспросы. Умеют они устаивать психологический дискомфорт, подумал я, сначала это напоминание об опоздании, теперь этот рыжий, как новый укор моему поведению. Если бы ты вел себя как обещал, сказал холодный голос в моей голове, тебе не пришлось бы стыдиться. Я вспомнил Рину, вспомнил мою уже покойную пациентку… Нет, на этот раз мой внутренний бунтарь опустил голову и заткнулся, возразить было нечего.
- Проходите, господа, - рыжий смотрел на нас вежливым равнодушным взглядом, и одновременно этот взгляд был цепким и полным силы, в его присутствии я чувствовал себя болонкой рядом со львом. – Вы как раз вовремя, мы начинаем.
Он отошел от двери, двигаясь плавно и грациозно, точно как хищник или танцор, и направился через холл, пригласив нас жестом следовать за ним. На этот раз нас не встречала Мадам и толпа таких же красавцев-телохранителей, холл был абсолютно пустым и тихим. Но все уже в сборе подумал я, нас ведь назвали последними. Интересно, все ли явились сегодня? Что происходило с этими людьми всю эту неделю? Совали ли они нос, куда не следует, как делал я? Пришел ли Николай, мой маленький эксперимент?? Вопросы закружились в голове, как снег в метель, волнение снова завибрировало в груди. Я здесь, вдруг понял я, осознал на все сто, и сейчас, возможно, мне придется рассказать мою историю…
Рыжий громила дошел до знакомой нам широкой резной двери, взялся за ручки и распахнул ее, как в тот первый раз. И я сразу почувствовал прекрасный тонкий аромат, снова! Этот божественный запах лилий и каких-то восточных благовоний, рот мой невольно растянулся в улыбке, а тело немного расслабилось-  разве может в плохом месте пахнуть так чудесно?
- Присаживайтесь, - сказал рыжий красавец. Отходя немного в сторону от двери, чтобы мы могли зайти. – Мадам сейчас подойдет.
При упоминании Мадам меня как будто ударило током, я волновался и нервничал, как непопулярный ботаник в присутствии первой школьной красавицы. Я автоматически пробурчал «спасибо», слуга народа обошелся без этого, и мы двинулись навстречу остальным членам.
В камине горело пламя, пока не фиолетовое, обычное, люстры, как и в прошлый раз, не горели, лишь настенные бра давали уютный теплый свет, возле камина точно так же стояли 10 кресел и диван прямо напротив огня. Я жадно забегал глазами по гостям, в первую очередь метнув взгляд на кресло, где сидел я сам в прошлый мой визит. Женя уже пришел и сидел там же, где и впервые, остальные члены Клуба тоже были в сборе, все, кого я видел в прошлый раз, за исключением нацмена. И, что показалось мне забавным, сидели они на прежних местах. Я невольно улыбнулся, почему-то мне было так приятно видеть этих людей.
- Всем добрый вечер, - вежливо сказал я, застыв на границе ковра, мне так хотелось рассмотреть всё и всех.
Мне ответил нестройный хор голосов, приглушенных, как будто они боялись говорить громко в этом волшебном месте. Политик тоже поздоровался и деловито направился к своему креслу, оно пустовало в ожидании гостя. Особенно рад я был Николаю, сегодня он был в клетчатой рубашке, тщательно причесанный и гладко выбритый, было видно, что он старался выглядеть хорошо. Пока я проходил к своему креслу, политик уже уселся между двух дам – с одной стороны пожилая леди в шикарном, но строгом платье винного цвета, с другой – блондинка с бледным лицом, сегодня на нем ярким пятном алела помада. Все принарядились, прошлый визит был первым, пробным, а теперь, увидев весь шик и пафос этого места, все постарались тоже выглядеть на уровне. Даже я был в пуловере кремового цвета с V-образным вырезом и коричневых штанах из плотной ткани, но самое непривычное для меня – я был не в кроссовках, к которым, по словам Рины, прирос, а в туфлях из мягкой кожи. Я сел, прямо напротив меня сидела леди Роза, она смерила меня холодным взглядом, но на лице отразилось одобрение – ей мой вид понравился. Все с осторожным любопытством рассматривали друг друга, блондинка робко улыбнулась мне и поправила прядь за ухом, я улыбнулся ей в ответ.
- ЗдорОво! – Женя легонько тронул меня за рукав, - я сегодня пораньше приехал…
- Да уж, я тоже после прошлого раза спешил, как мог, - усмехнулся я и пожал ему руку. – Кажется, успел.
Диван, где сидела Мадам и ее ручные близнецы, пустовал, ее не было в комнате, как и ее громил, только рыжий, встретивший нас, и еще один чернокожий красавец с незнакомым мне лицом стоял слева от меня у стены. Рыжий, запустив нас внутрь, закрыл дверь и встал возле нее, как настоящий стражник. Я посмотрел на часы: 18:57. Все оказались в сборе точно ко времени, где-до без 5, как и гласили правила.
- Сколько там уже? – поинтересовался качок рядом со мной, казалось, что нежно-розовая рубашка сейчас лопнет на нем, волосы блестели от геля, я невольно улыбнулся, мне было приятно, сам не знаю, почему.
- Почти 7, - ответил я, - наверное…
И тут двери распахнулись, все резко повернули головы, на пороге стояла Она, Мадам, великолепная, как богиня. В темно-зеленом платье чуть ниже колен, на шее сверкало изумрудное ожерелье, волосы снова были убраны от лица и струились, как жидкий шелк. От ее красоты и энергии, которая пробивала всех нас, мне захотелось плакать – она была слишком прекрасна, слишком совершенна для этого мира. Мы все смотрели на нее, как на божество, вдруг спустившееся с небес в наш грязный мир, она как будто светилась, она покоряла и не оставляла тебе выбора. Я почувствовал, как губы сами собой растягиваются в улыбке, метнул быстрый взгляд на Женю – он смотрел на хозяйку вечера, как ребенок на сказочную фею. Качок рядом со мной сидел точно с таким же лицом.
- Добрый вечер, господа, - этот голос проходил как ток сквозь тело, и это было наслаждением, - рада приветствовать всех вас в нашем Клубе!
И она слегка развела руки в стороны, улыбаясь улыбкой ангела. Но я видел твердость в этом прекрасном лице, и от этого она становилась еще прекраснее. За ее спиной высилась толпа громил, прямо за ней по обеим сторонам стояли близнецы, снова не смея оставить свою госпожу ни на секунду. Картина была странной и торжественной.
Выдержав секундную паузу для того, чтобы окинуть всех нас взглядом, Мадам грациозно двинулась к своему дивану. Близнецы не отставали ни на шаг. Я услышал легкое шуршание ткани ее платья, когда она ступила на ковер, почему-то у меня закружилась голова, наверное, от перевозбуждения. Как только она вошла в комнату, телохранители тут же последовали за ней, точно как в первый раз, расходясь в стороны и заполняя комнату. Они становились вдоль стен, наши молчаливые свидетели, и я опять задумался: зачем они здесь? Почему стоят там? Как всегда, одни вопросы.
- Я знаю, что многим из вас нелегко далось членство в нашем Клубе, - начала она, оказавшись у дивана, она заняла позицию за ним, как и в первый наш визит, - если кто-то хочет покинуть нас, хочу уверить, вы не встретите никаких препятствий, наши двери открываются в обе стороны.
Я подумал, что она говорит обо мне. Но с другой стороны, видимо, все вели себя не совсем по Правилам, люди есть люди.
- Но, дав свое согласие стать членом Клуба, вы взяли на себя ответственность за исполнение условий этого договора, и этого мы ждем от вас.
Хипстер напротив меня густо покраснел. А, выходит, я не один такой шалопай, с неким злорадством подумал я.
- Однако контроль будет продолжен, - со стальной улыбкой заявила она, подчеркнув, что одними ожиданиями от людей ничего не добьешь, с этой формой жизни нужны только жесткие рамки. – И я напомню, что человек, допустивший нарушение хотя бы одного из Правил, более не будет допущен в Клуб.
Она обвела каждого взглядом, наверное, мое лицо пылало, как помидор, и мне правда хотелось вернуть время назад и зашить себе рот, как только меня посетит «светлая» мысль расспросить нацмена на парковке ресторана или рассказать моей покойной уже пациентке о Клубе. И Рина, да, не будем забывать, что я пытался втянуть в это и ее. Боже, о чем я только думал!
- А теперь, - она обошла диван и грациозно присела ровно в центре, приняв очередную королевскую позу, - перейдем к главному в сегодняшнем вечере – историям.
Близнецы тоже обошли диван и сели по обе стороны от госпожи. Она дышать без них не может, что ли, подумал я, бросая осторожные взгляды на ослепительно красивую двойню. Они были в черных смокингах, абсолютно безупречных и одинаковых, хоть фоткай для рекламы или телефонных обоев.
- Хема. – Бросила она, даже не поворачивая головы, и откуда-то возник тот самый рыжий гигант с дредами, в руках у него был знакомый нам зеленый бархатный мешочек.
При виде его мое сердце снова затрепыхалось, а мышцы напряглись – он следил за мной, он был тогда на парковке, сидел в темной машине и выжидал. От этого кто угодно бы занервничал.
Мадам снова протянула руку, не сводя глаз с камина, рыжий аккуратно вложил мешочек в протянутую ладонь. И в ту же секунду от стены отделилась еще две тени, одна выскользнула за дверь, вторая стала знакомым нам всем азиатом с длинными волосами. Он подошел к камину с резным ларцом, открыл его, бросил что-то в огонь, я знал, что будет дальше, и не ошибся – пламя вспыхнуло фиолетовым всполохом и таким и осталось. По комнате снова поплыл волшебный аромат каких-то благовоний, принося легкость и расслабление, я почувствовал, как тревога ослабевает и сходит на нет, как в душе воцаряется умиротворение и покой.
- Этот ритуал вам уже знаком, - подала голос Мадам, оторвавшись от созерцания фиолетового пламени, - сейчас каждый из вас вытянет шарик, тот, кого Судьба изберет рассказчиком на сегодня, будет держать в руках черный.
Она встала, потрясла мешочек, все смотрели на него, как дети на пассы фокусника. Думаю, все немного заволновались, даже несмотря на успокаивающий аромат благовоний. Этим человеком могу быть я, мелькнула мысль, и ком в горле внезапно перекрыл кислород, мне придется выложить всё, что произошло в тот вечер. Не утаив ни единой детали и мысли. Ох, черт…
Демонстративно развязав золотые тесемки, Мадам двинулась к первому креслу слева, там сидел хипстер, сегодня борода была уложена каким-то средством, а хвостик на частично выбритой голове блестел от геля.
- Прошу, Артем, - и она протянула ему мешочек.
Нервно облизнув губа, парень осторожно запустил руку внутрь и сразу вытащил. Сначала с опаской разжал ладонь и посмотрел сам, но по его лицу я уже всё понял – он вытянул белый.
- Белый, - подтвердил мою догадку он, поднимая шарик так, чтобы все смогли увидеть.
Леди в винном платье тоже вытянула белый и даже слегка улыбнулась, демонстрируя всем свой результат. Следующим на очереди был «слуга народа», сидящий с важным видом, как будто проводил очередное совещание, как сделать людей еще более бесправными.
- Сергей, - Мадам с легкой улыбкой протянула ему бархатный мешочек.
- Извините, - начал депутат какого-то там района, - я хочу поднять вопрос нашего удобства. Вы выходили во двор? Там темно…
- Тяните жребий, Сергей, - бесстрастно сказал Мадам, глядя на него спокойными блестящими глазами, - ваша единственная забота в этом месте – рассказать свою историю. Остальное не входит в сферу вашей ответственности и полномочий.
- Постойте, - политик покраснел как рак, мне это шоу начинало нравиться всё больше, – я депутата городской Думы, влиятельный человек…
- В мире обывателей, - твердо и спокойно перебила его Мадам, - здесь вы – просто человек, пришедший рассказать историю. И не более.
И она уставилась прямо на него. Под ее взглядом бравый защитник «общего удобства» сжался и потупил глаза, явно не зная, как выпутаться теперь из этой ситуации, показавшей его полное бессилие.
- Вы будете тянуть шарик? – так же подчеркнуто спокойно спросила Мадам, но ее сила давила, сокрушала, как танк картонный домик. – Или желаете покинуть Клуб?
Все затаили дыхание, наблюдая за этой неравной битвой, хипстер не смог сдержать злорадную усмешку, леди Роза рядом с ним презрительно ухмылялась одними уголками губ. Пауза длилась не более секунды.
 - Белый, - процедил политик, быстро запустив руку в мешочек. Он старался ни с кем не встречаться взглядом, а губы сжались в ниточку.
Не везде тебе выдолбываться и повелевать, подумал я, и это было приятно. Однако почему он не ушел, если всё это его так взбесило и унизило? Боялся, я думаю, вот почему. Что-то произошло со всеми нами на этой неделе, что-то, показавшее нам лишь краешек силы, которая стояла за этим загадочным Клубом. И все мы – а чиновники особо остро переживают за свои многомиллионные задницы – поняли, что с этой силой не стоит шутить.
Таким же он оказался и у сидящей рядом блондинки, она осторожно пошевелила шарики, прежде чем вытянуть один, а потом с робкой улыбкой показала всем белый шар. Следующим был пожилой рокер, Николай, он пришел, но Мадам прошла мимо него, не предложив ему мешочек.
- Ваш жребий уже выпал, - пояснила она, переходя к нашему ряду.
Придет день, когда в этом мешочке будет всего 2 шарика, подумал я, ощущая вернувшееся напряжение. В нашем ряду пустовало 2 кресла, так что следующим тянуть жребий должен был парень рядом со мной, а потом и я… а количество шариков стремительно уменьшалось.
- Белый, - с облегчением возвестил качок рядом со мной.
И почему мы все так радуемся, что сегодня не нам рассказывать, задался вдруг вопросом я, ведь мы сами сюда пришли именно с целью поделиться своей историей?
- Прошу, - услышал я над собой этот неповторимый голос, она стояла передо мной, и, скажу честно, меня просто корежило от силы, которую она излучала. У меня даже мелькнула мысль, что я бы засунул руку и в банку с пауками, не то что в бархатный мешочек, лишь бы она отошла подальше. Это не передать словами, и я не преувеличиваю, всё тело ломило и стонало от какой-то силы, давящей извне, проникающей в клетки и заставляющей их стонать.
Я осторожно просунул руку в мешочек, там было всего 2 шарика, холодные и гладкие. Какой из них черный?  Я перемешал их пальцами, стараясь не затягивать с выбором, а потом с замиранием сердца стал вытаскивать один. Адреналин выплеснулся в кровь, сердце учащенно забилось, я едва успел полностью вытащить руку, как мои пальцы уже сами разжались от нетерпения – я хотел знать вердикт.
- Белый, - услышал я свой голос, скорее выдох, нежели сказанное слово.
Я поднял шарик, чтобы его смогли увидеть все, и в эту секунду до меня дошел тот факт, что остался лишь один шарик и один человек…
- Сегодня судьбы выбрала вас, Евгений, - торжественно возвестила Мадам, возвращаясь к дивану, мешочек она автоматически отдала подоспевшему громиле с афрокосичками. – Этот вечер – ваш.
Она легонько кивнула, и тут же открылись двери, впуская знакомый уже аромат чая и выпечки. Боже! Да только ради этого чаепития сюда стоило приходить! Я улыбнулся совершенно довольной улыбкой, все остальные тоже улыбались счастливо и расслабленно. А почему нет? Жребий выпал не им, они услышат чужую, без сомнения, чудесную историю и еще побалуют себя этим восхитительным чаем. Один Женя сидел напряженный и задумчивый.
Рыжий громила прошел всех нас, собирая шарики, я старался не смотреть на него, мне было как-то не по себе, обойдя всех, он снова отошел к стене и скрылся в полумраке. Чернокожий красавец с как будто высеченным из камня лицом выкатил хромированную тележку с чашками и вазочками на середину между рядами кресел, поймал взгляд блондинки и тепло улыбнулся ей в ответ.
- Благодарю, Никар, - Мадам приняла чашку из его рук, больше он никому не предлагал. – Прошу, угощайтесь.
Долго уговаривать не пришлось, все помнили дивный вкус и аромат, а таких вкусных булочек я точно не ел никогда, поэтому я тоже потянулся и взял высокую расписанную золотом чашку и положил пухлую булочку в блюдце. Даже Женя с задумчивым и отстраненным лицом взял чай, понюхал, слегка улыбнулся, сделал крошечный глоток и поставил на подлокотник.
- Думаю, я готов. – Сообщил он, поднимая голову, - только прошу простить меня за вынужденные паузы, которые я буду делать для того, чтобы отпить чай. Он слишком хорош, чтобы дать ему остыть.
 Все засмеялись, даже Мадам ослепительно улыбнулась.
- Я назову свою историю «Историей о вечной деве», - сказал Женя, и взгляд его сместился на фиолетовое пламя. – Это случилось со мной в самом начале декабря. Волшебное время…
Взгляд его затуманился, он улыбнулся и начала рассказ.