Добрынины. Часть 4. Глава 17

 - Зачем? - не понял Добрынин.

     - Чтобы это гнусное чудовище в человеческом обличье прекратило считать меня наивной дурочкой из переулочка и хорошо усвоил, что ни Лялину дачу, ни эту квартиру он никогда и ни при каких обстоятельствах не получит... Никогда!

     - Зина, усвоить это он сможет только по приговору суда... - грустно вздохнула сватья. - И то, вероятнее всего, вряд ли...

     - Почему? - спросила Зинаида Васильевна.

     - Слишком уж запущенный случай... - грустно ответила Лидия Михайловна.

     - Что же будет? - испугалась госпожа Савельева.

     - Скорее всего, этот уголовник Яковлев под давлением многочисленных доказательств постарается притвориться, что усвоил то, что квартира ему не достанется, и что он смирился с этим... - ответила ей сватья. - Но смирение это будет чисто внешним, и проявлять его он будет только во время отсидки... Чтобы выйти досрочно... А за время вынужденной изоляции он, вполне вероятно, придумает что-нибудь еще... Какой-нибудь еще план отъема квартиры и дачи... На сей раз - гораздо более хитроумный, чем прежде...

     - Какой? - испуганно спросила Зинаида Васильевна.

     - Не знаю... - ответила Лидия Михайловна.

     - Но соображения какие-нибудь у Вас есть? - испуганно спросила Савельева.

     - Конечно, есть... - ответила старая дама. - Но я - не специалист в области криминалистики. А мои соображения - это всего лишь домыслы большой любительницы детективов, но и только... Как они сообразуются с реальностью или умственными способностями вашего соседа и сообразуются ли вообще, я просто не знаю...

     - Но какое-то мнение у Вас все же имеется? - не успокаивалась Зинаида Васильевна.

     - Зина, я ничего точно не знаю, но имею основания предполагать, что, вернувшись из заключения, Яковлев, вполне вероятно, попробует предпринять следующую попытку отъема у вас с Лялей имущества... Мне жаль все это Вам говорить, но и промолчать я не могу, потому что предупрежден - значит вооружен...

     - Что же мне делать? - с истерическими нотками в голосе спросила вплотную подобравшаяся к следующей истерике госпожа Савельева.

     - Обязантельно написать заявление в милицию. - ответила ей сватья. - Добиться возбуждения уголовного дела... А на суде...

     - Вы считаете, что дело сможет дойти до суда? - с надеждой перебила ее Зинаида Васильевна. - Вы считаете, что эта пленка будет служить доказательством?

     - Зина, насколько я понимаю, Вы сильно недооцениваете значение и одновременно опасность этой пленки... - ответила Лидия Михайловна. - Можно я объясню Вам?

     - Нужно...

     - Поймите, признаний, записанных на этой пленке, вполне достаточно для того, чтобы ваш сосед провел в местах лишения свободы далеко не пятнадцать суток... - объяснила Савельевой-старшей старая дама. - И даже не пянадцать недель... В этом значение пленки...

     - А в чем опасность?

     - Как только ваш сосед узнает, что его сегодняшние речи записаны на пленку, - начала объяснять Лидия Михайловна, - то сразу поймет, что возможность опротестования необоснованно поставленного ему за взятку серьезного психиатрического диагноза, делающего его неподсудным, становится не просто реальностью, а неизбежностью...

     - И что? - заерзала от нетерпения Зинаида Васильевна.

     - Из этого следует, - неторопливо продолжила госпожа Добрынина-старшая, - что не только возбуждение уголовного дела, но и  наступление для Яковлева уголовной ответственности и за сегодняшние деяния, и за признания в совершении в прошлом одних преступлений, и за наличие преступных намерений на совершение других преступлений в будущем, тоже становится для него вполне реальным и неизбежным...

     - Хорошо бы... - отозвалась Зинаида Васильевна, в голосе которой явно прозвучала лютая ненависть и желание мести Яковлеву.

     - Но и это еще не все... - сказала госпожа Добрынина.

     - А что еще? 

     - Кроме того, вполне возможен и даже неизбежен пересмотр предыдущего дела в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, а также возбуждение против Яковлева и его супруги еще одного уголовного дела - на сей раз о даче взятки должностным лицам... - объяснила Лидия Михайловна.

     - И что? - спросила Савельева-старшая.

     - Только то, что новая посадка, но уже не условная, а, по совокупности статей, на достаточно длительный срок реального лишения свободы, при наличии этой пленочки для Яковлева становится реальностью... - объяснила сватья. - Извините за систематическую  тавтологию, дорогая, но понятней не скажешь... Как Вы думаете, Зина, что при таком раскладе будет делать Яковлев?

     - Что? - тупо переспросила Зинаида Васильевна.

     - Он постарается принять меры... - ответила ей сватья.

     - Какие? - еще сильнее испугалась Зинаида Васильевна.

     - Не знаю... - вздохнула Лидия Михайловна. - Я просто не знаю, на что в такой неожиданной и совершенно нежелательной для Яковлева ситуации хватит его соображалки и возможностей... Уверена только в том, что он любой ценой попытается завладеть этой пленкой раньше, чем она окажется в распоряжении следствия... Понимаете, Зина? Любой ценой!!!

     - Что это значит? - испуганно спросила Савельева-старшая.

     - Не знаю... - ответила старая дама. - Но, тем не менее, я уверена в том, что в любом случае то, что он попытается предпринять, Вам очень не понравится... Поэтому нам следует сохранить тайну существования пленки до тех пор, пока Яковлева не арестуют...

     Зинаида Васильевна побледнела...

     - Димка, срочно набери в шприц сердечные препараты... - распорядилась Лидия Михайловна.

     Он протянул бабушке сумку.

     - Сама наберешь. Ты грамотная.

     И, обращаясь к Добрынину, спросил:

     - Дядя, можно?

     - Что именно?

     - Взять соседей за приборы и притащить сюда?

     - Нет. - ответил Добрынин.

     - Почему?

     - Ты чем бабушку слушал?

     И, протягивая Ляле свой телефон, попросил:

     - Лялечка, пожалуйста, позвони Осипову и попроси его срочно прийти сюда.

     - Я сама... - отозвалась Зинаида Васильевна и на подкашивающихся ногах побрела в прихожую, к телефону.



Продолжение следует...