Лиго, Лиго...

Ах, Иванов день, костры, хороводы, венки, гадания…
Везёт тому, кто может окунуться в истинно народную атмосферу праздника. Без постановок и заученных согласно сценарию слов.
Вот и мы так думали, когда получили приглашение хозяйки хутора: « А что? Приходите. Лиго ведь. Праздновать надо. Как же не праздновать.»

Хуторок, приткнувшийся к самому забору гарнизона, был маленький: дом да поле за ним, огородик и несколько яблонь. Хозяйка хутора, старая латгалка, труженица великая: с утра до ночи в работе, ни минутки без дела. Глядя на её скрюченные пальцы, мы диву давались: и как вот она и корову доит, и тесто месит, и грядки пропалывает? Она только улыбалась в ответ, качая головой: ну никак теперь пальцы не разожмёшь.

Получив приглашение загодя, мы начали усиленно готовиться к Лиго: всё, что нашли, перечитали, знакомых латышей порасспрашивали, в недрах библиотеки нашли книги с играми и гаданиями. Разучили, купили чудеснейший бочонок пива — произведение искусства бондарей и пивоваров, напекли пирогов, наплели венков и торжественно отправились на хутор.

Бабушка наша встретила гостей радушно. На расстеленном под деревом одеяльце красовалось угощение, загодя было приготовлено место под костёр. Пришла её дочка с зятем, выложили своё угощение. Мы торжественно поставили наш бочонок рядом, вручили хозяйке пироги. Та уложила их на скатерть и села на опрокинутое ведро: «Так удобнее, ноги-то болят. Сесть, может, и сяду, а встать уже не встану."
Празднование началось. От пива бабушка отказалась — пригубила водочки. Гости оживились. «Ну, -думаем, - сейчас вот всё своими глазами увидим.»
Однако ничего такого особенного и не произошло: немножечко пили, немножечко ели… Бабушка наша всё приговаривала: «На Ивана — баба пьяна, а на Юра — баба дура… Угощайтесь.» Сидим да угощаемся, угощаемся да сидим…

Решили взять быка за рога: порасспрашивать, что да как, как раньше Лиго праздновали?
- А как же, как же...- сказала наша хозяйка.- Праздновали. Только меня не звали. Я ведь девочкой совсем в батрачках была у соседа нашего. За коровами присматривала. Летом хорошо. Зимой тяжело. Обувь на костельный случай держали, так я босиком бегала. Вот и грела ноги в коровьей моче. Корова -то ссыканёт — лужа тёплая. И ногам тепло… Летом хорошо. Да.
Когда Лиго хозяева праздновали — я смотрела. Кругом костры горят. Очень и мне хотелось в хоровод-то. Угощенье подадут — я и тому рада. Потом-то уж, как замуж вышла, хозяйкой себе стала, праздновала, как же. Муж мой пиво варил. Вкуууусное...
Бабушка наша заулыбалась, руки свои рассматривает:
- Ой, да чё это? На Ивана баба пьяна, а у меня ни в одном глазу… Наливайте… - и пригубила стопочку.

Вскоре подтянулись гости с других хуторов, водрузили ящик водки рядом с хозяйкой, вручили угощение.
Наш бочонок с узором из дубовых листьев по бокам вызывал общее восхищение и тихую зависть: надо же, красавчик какой!
- У меня дед бондарем был, - вдруг задумчиво произнёс плотный низкорослый хуторянин. - Красиво работал: жбаны, бадьи, ушата, бочки — чего только ни делал! Даже кружки. На литр — на полтора. И хоть бы капля из них пива пролилась — ни-ни… Только если в рот. Мимо ни капли.
Ну вот . Решил дед меня приспособить к ремеслу. Я ж, дурак, думал, что всё просто: вот тебе топор, вот струг, строгай да вбивай в обручи клепки — дощечки такие. То ли руки у меня крюки, то ли у деда терпения не хватило, а не вышел из меня бондарь. Вот он мне объяснял-объяснял, показывал, тумаками учил — всё не в пользу. Жалею сейчас. Пиво ставим, а за бочками приходится за сто вёрст ездить.

Бабушка наша слушает одного рассказчика, другого, кивает, а в конце каждого рассказа: «Ой, чё это? На Ивана баба пьяна, а у меня ни в одном глазу...» И опять стопочку в расход. Сидит на своём ведёрышке с закрытыми глазами, улыбается.
А нам всё к обрядам приступить не терпится, спрашиваем: « Ну а песни?» Мы-то парочку выучили на всякий случай: «Kur tu teci gailit mans», «P;t, v;ji;i». «Вот, - думаем, - сейчас народ запоёт, а мы подхватим...»
- Песни-то? А… пойте, пойте, не стесняйтесь… А я послушаю. Очень уж люблю, когда песни поют.
Засомневавшись в правильности произношения, петь мы постеснялись и приступили к гаданиям: венки на дуб забрасывали, головёшки из костра рассматривали, добросовестно следуя инструкциям, вычитанным из книг. Утомившиеся гости участия не принимали: они мирно посапывали, пристроившись по краям скатерти-самобранки.

Ночь уже окутала всё вокруг своей синевой, замерцали звёзды, перекликаясь с кострами, горящими у хуторов. Тут рядом с нашей полянкой появились молодые ребята-лётчики, спросили нерешительно:
- Можно мы к вам присоединимся? Ни разу Лиго не праздновали.
- Можно, можно, - не поднимаясь со своего трона, ответила наша гостеприимная хозяйка.
Лётчики передали ей сумку с угощением — шоколад, коньяк, икра — всё как положено у приличных гостей. Стопочки наполнились и прозвучал знакомый рефрен:
- Ой, что это? На Ивана баба пьяна…
Новые гости пожелали хозяйке здоровья, разлив по стопочкам густо-янтарный коньяк.
- Ребята, ребята, осторожнее! Бабушка вас в два счёта уконтрапупит!

Эх, если бы поверили наши орлы, что так оно и будет, то хотя бы через раз пропускали ласковое: «Ой… чё это...»

Солнце взошло, лётчики мирно заснули на травке; гости проснулись и пошли совершать ежедневную работу на свои хутора. Бабушка наша встала с импровизированной сидушки и отправилась доить коров своими скрюченными натруженными руками.
Мы отпраздновали Лиго и храним его в своей памяти, вместе с выученными и неспетыми песнями, играми и гаданиями у ночного костра.