Родная душа Глава 4

…Разбудил меня голос проводника:

--Подъезжаем к городу. Пассажиры, собирайте постели…

Я с трудом разлепил глаза. Полночи предавался воспоминаниям, и теперь хотел спать. Но что делать, надо вставать. Убрал постель, совершил утренний моцион от купе до туалета и обратно, и с тоской подумал о том, что домой идти не хочется. Но надо, куда деваться.

Жена встретила меня с радостью. В этот день она отдыхала, приготовила вкусный обед. Но у меня не было аппетита. Я лениво ковырялся вилкой в тарелке с гуляшом, а она щебетала о том, как провела без меня три дня, как скучала.

--Подружка забегала, у неё тёрки с мужем. Я её слушала и радовалась, что мы с тобой живем душа в душу…Да, папа заболел, сердечная недостаточность. Я так расстроилась. Люблю его, он столько для нас сделал и ещё сделает. Кстати, давай съездим к ним?

Для меня её голос слился в монотонное  бу-бу-бу. Хотел на работу сбежать, но понял, что и там меня «доставать» станут. Решил дома написать хоть что-то из поездки. Но на ум ничего не шло. Я был как в тумане. Проснулась совесть перед Иркой, хотя год назад это была не измена, а взрыв  тестостерона и минутное помутнение. А вот за последствия мне не было стыдно: родилась дочь, родная душа!

Наконец жена заметила:

--Что с тобой? Ты какой-то не такой!- Спросила с участием. - Может, заболел?

Я ухватился за эту мысль и начал говорить, что болит голова, ночью в купе дети орали, не давали спать. И вообще устал и хочу лечь в постель, даже нет сил принять  душ, поэтому лягу на диване. Ира пристально посмотрела на меня, ничего не сказала, но положила комплект белья на диван.

Утром  пораньше  уехал на работу, начал что-то писать, а голова была занята другим. И всё-таки надо было брать себя в руки, надо договариваться с газетами региона и журналом «Мой край» о сотрудничестве. Я никогда  не стремился к накопительству, но сейчас мне нужны были деньги. Жена знала, какая у меня  зарплата, значит надо рассчитывать только на гонорары. Пока не раскручусь, взял в долг у товарища и отправил Кате.

И закрутилась моя жизнь все сильнее и быстрее. К тому же двойная: внешняя и внутренняя. Тяжко мне было. Внешняя мелькала как картинки в калейдоскопе. Как тут не вспомнить  Льва Николаевича Толстого, который говорил, что человек умирает на год, на день, на час. Мы живём, значит умираем. Я понял его сразу: день пролетел- в него уже не вернёшься. Значит, на этот день умер и ты. Мудрые слова, не поспоришь. Ну, а вот восприятие  этого дня разное. Внутренняя моя жизнь тянулась как черепаха, потому что стремился всей душой к своему маленькому ангелу, а возможности не было.

Статьи, заметки, репортажи строчил как из пулемёта, не задумываясь. В журнал писал рассказы, в районки- областные новости. Но прошёл месяц, гонорара кот наплакал. Получил зарплату, Ирке сказал, что почти половину отдали в фонд помощи голодающим африканцам. Пронесло, поверила. Да и не была она алчной до денег.

Но и второй месяц промчался, не заметил как. Теперь где деньги брать? Хоть вагоны иди разгружай. Решил попроситься в командировку в самый дальний район. Редактор даже обрадовался, в ту Тмутаракань никто не хотел ехать. А мне командировочные надо получить. Торчать  там неделю не буду, отмечу документ на семь дней, сам за три дня управлюсь, а деньги сберегу. Прибавлю их к гонорару - и вышлю в N: голь на выдумки хитра. Права поговорка.

В общем, провернул я это дело нормально. Отписался, не поднимая от компьютера головы. Однако кончилась такая гонка  печально: стало меня донимать давление.
Верхнее до 200 подскакивало. Ирка  запаниковала:

--Иди на приём к терапевту. С гипертонией не шутят.

Я долго отнекивался, но почувствовав, что не тяну даже свою работу, отправился в больницу, как на заклание. Врач измерила давление  и дала направление в стационар.

--Надолго?- Спросил.

--Как давление стабилизируется. У вас ещё шумы в сердце, надо лечиться.

Что делать, лег. Даже начал успокаивать себя: «Это ненадолго. И время будет подумать».Точно, время было, а вот условий- никаких. Днём беготня медсестёр, болтовня трёх мужиков, а ночью – мощный храп в три глотки. В тихий час  разговаривать не разрешали, все тихо лежали, тогда мог подумать. А было о чём.

Вот всегда и везде  говорят и пишут только о материнской любви. А об отцовской? Что-то не слышал. Нет, никто не отрицает, что и мужчины любят своих детей. Но меня всего перекосило и к земле пригнуло  чувство к дочери. И о Катюше забыл, хотя год вспоминал тепло и сердечно, даже с тоской. Но это маленькое чудо, которое я видел раз в жизни, полностью завоевало моё сердце. Закрою глаза, а перед ними её личико. И не только глаза, но и маленькая ямочка на подбородке моя! Это надо же! Никакого теста ДНК не нужно. И хочу только одного- быть с ней рядом, следить как она растет, как начинает ходить, разговаривать. С ума схожу, как подумаю о том, что у Кати может появиться муж, а у Сенечки отчим. Очень даже возможная ситуация. Молодая красивая женщина. Имеет специальность, квартиру… Нет, я этого не переживу.

 Такие невесёлые мысли сплетались в клубок и расплести его не мог. А когда через две недели выписали домой с тем же прыгающим давлением, Ирка усадила меня на диван, присела, обняла за колени и, заглянув в глаза, прошептала:

--Давай ребёночка заведем, милый?

Я чуть не заорал на неё: «Поздно! Сколько раз просил? Не хотела, а теперь я не хочу!»

Конечно, сказал другое.

-- Нужно повременить.  Я себя неважно чувствую. Это может повредить ребёнку…

Она, вижу, взгрустнула, но тряхнула головой и вдруг спросила:

--А ты помнишь, что тебе через два дня тридцать стукнет?

Я чуть не ахнул: свой день рождения забыл. Ирка напомнила, и я постарался отвлечь её внимание от опасной темы.

--Ирочка, я и забыл. Знаешь, давай отметим его на природе? Июль чудесный месяц. Выедем в наше любимое место у речки, шашлыки пожарим, овощи и фрукты уже подошли. Пригласим твою подружку, моего друга.. У нас их немного, зато крепкая хорошая компания.

Смотрю, глаза у неё заблестели, вскочила на ноги, закружила меня:

--Спасибо, милый, а я всё думала, чем тебя порадовать, что придумать? Завтра же обзвоню друзей, заготовки сделаю и поедем на пикник, на пикник, на пикник!…

Сборы были хлопотные, но приятные. Я даже про свои проблемы ненадолго забыл. А Ирка так просто порхала, требуя свозить её  то на базар, то в магазины; позвонила подружке, заставила меня оповестить чуть заранее товарища, потому как можно опоздать: у людей могут быть свои планы. Тем более, что день рождения выпал на воскресенье.

Время пролетело стрелой, когда вспомнил про Гошку, товарища по университету. Он был холостой, легкий на подъём. И с утреца, по холодку, на трех машинах поехали на Старичку.

Увы! Нас ждало разочарование- любимое место было занято. Ирина заворчала, но я успокоил её:

--Сейчас  найдем не  хуже  этого.

И правда. Метрах в шестистах открылся пологий чистый берег, чуть вдали- небольшая рощица. Над головой голубой купол с ввернутой посередине мощной  «лампой», посылающей уже жаркие лучи на землю.

--Давайте  быстрее приступим к делу, а то зажаримся, так и не поздравив именинника.-Хлопнула в ладоши жена.

Мы с Гошей и мужем  Надюхи  Егором занялись готовкой шашлыка. Женщины расстелили брезент, сверху накрыли целлофаном, и стали вытаскивать продукты. Из спиртного ничего кроме пива не взяли: в такую жару алкоголь опасен. А пиво охладит, тем более, что оно в портативном холодильнике.

Вскоре шашлыки подошли, и мы приступили к пиршеству. Друзья говорили тосты, вручили  конверты  с деньгами (молодцы, то, что мне надо), с аппетитом хрустели свежими огурчиками, зеленым лучком, уплетали очень вкусные бутерброды, фуа- гра; в керамических контейнерах - горячие блюда: мясо по-французски, плов по-узбекски. А на воздухе всё в два раза вкуснее, все идет на «ура». Особенно под холодное пивко. Блаженство! Я был почти счастлив!

Наверное, с час тепло посидели, когда жена сказала:

-- Олежек, мы с Надей отойдем немного, охладимся, а вы пока перекурите, тоже искупнитесь.

И отошли метров на тридцать.

Не успели мы удалиться от скатерти-самобранки, как услышали крик Надежды:

--Олег, быстрее сюда! Быстрее!

Ничего не понимая, помчался к ним. Подруга стояла по пояс в воде, а Ирины не было.

--Где Ира?- Заорал я, почувствовав холодный страх, змеёй заползающий в душу.

--Там,- показав на воду, прорыдала Надежда.

Мы были в метре от берега, где глубина по пояс. Я опустил голову в воду и увидел Ирину. Она лежала на дне, голова неестественно запрокинута назад. Мой младший брат Женька занимался плаванием. Им читали технику безопасности о поведении на воде. В том числе и на открытых водоёмах. Я вспомнил его рассказы о том, как оказывать первую помощь попавшим  в беду. Понял, что Ирина не тонула, глубина была в том месте едва  по грудь. Она  просто не рассчитала её и, нырнув, ударилась  головой о дно..

Я осторожно взял её под руки и вытащил на берег. Она была жива и даже не нахлебалась воды. Но говорить, кричать не могла.

Ребята окружили её, а я не мог стоять, ноги сделались ватными, бессильно сел рядом и только прошептал:

--Вызывайте «скорую», что вы рты раскрыли?!

Машина «Скорой помощи» прибыла не удивление быстро. Санитары вынесли носилки, врач наклонился над Ирой. Она смотрела на него с тоской и отчаянием. Он осторожно осмотрел её, особенно голову и шею, и кивнул санитарам. Те осторожно подняли мою жену,  положили  на носилки и унесли в машину.

Собравшись с силами, подошёл к доктору.

--Я её муж. Что с ней?

--Типичный случай. Удар головой о дно с повреждением позвоночника. Мгновенно происходит перелом шейных позвонков, повреждение спинного мозга…

-- И что?- С ужасом спросил я.

Врач грустно усмехнулся:

--Молодой человек, ничего утешительного сказать не могу. Рентген покажет насколько тяжёлое повреждение. Потом операция,- помолчав, добавил,- возможно, не одна…

Я был раздавлен. Проклятый день рождения! Зачем я надумал его отмечать! Да ещё на речке! Между моей раздвоенной жизни вбит еще более тяжёлый  клин. Как мне теперь преодолеть эти два противоречия? Ира- моя жена, данная Богом. И пусть я согрешил против неё, вину чувствую, но не каюсь. Нет. Потому что дал жизнь новому человеку. Может быть, всё было по-иному, если бы она родила ребёнка…

Как лунатик пошёл к машине : мне нужно было знать, куда жену повезут и заполнить карточку больной. Сел на боковое сидение и смотрел на Иру. Глаза закрыты, под ними синева, нос заострился, бесцветные губы плотно сжаты…Бедная девочка. Восемь лет мы были рядом, делили радости и горести пополам. Она была для меня женой, сестрой и матерью. Всегда заботилась, старалась сделать так, что бы я был доволен, своей любовью вдохновляла  на ответные чувства, пусть не такие сильные как её, но теплые, человеческие.

Мысли клубились в голове, я почувствовал, как увлажнились глаза: какое горе!!!

В больнице мне сказали, что жену сразу отправили в реанимацию.  Когда  закончил заполнять карту, продолжал сидеть, опустив голову. Видя моё состояние, вызвали такси.
 
Пустая квартира ударила по нервам, в глазах потемнело…Дойдя до дивана ,упал на него и…уснул. Так организм пытался спасти меня от более тяжких последствий.

                Продолжение следует…