Сценарий Лилия Белая, серия 7. сцены 1-4

СЕРИЯ 7. – январь 1928 года

Действующие лица:
Кирк (говорящий ворон-пророк)
Ульяна Мороз (25 лет, домохозяйка в Михайловске)
Герман Мороз (муж Ульяны, директор универмага в Михайловске)
Дети Ульяны и Германа:
Антошка – 10 лет
Аннушка – 7 лет
Ядвига     - 6 лет
Филимон (брат Ульяны, 30 лет).
Наталья Назарова (сестра Ульяны, 27 лет).
Полина (названная сестра Ульяны, 17 лет, высокая, с черными жгучими глазами и длинными черными волосами).
Кирк (говорящий ворон-пророк)
Матрена Иванова (сестра Ульяны, 32 года домохозяйка в Михайловске)
Григорий Иванов (муж Матрены, секретарь парткома в Михайловске)
Андрей Брыль (председатель исполкома в Михайловске)
Тихон Баранов (председатель сельсовета и колхоза в Сорокино) 
Петр Красулин (25 лет, секретарь парторганизации в Сорокино).

   СЦЕНА 1. (Натурная сьемка).
Вечер. Метель. Наталья и Полина в полушубках, замотанные в теплые шали, едут с пожитками в маленьких санях в Сорокино. Полина управляет лошадью. Ворон летит впереди, указывая дорогу.
КИРК. Соррокино! Соррокино!
Сани подъезжают к бывшему дому Макаровых, где размещается сельсовет. Из дома выходит Тихон Баранов в суконном коротком зипуне. Без шапки. Полина останавливает лошадь.   
ПОЛИНА. Тпру. Здравствуйте, хозяин. Не узнаете?
ТИХОН (поеживаясь). Как не узнать!  Еще краше стала! Невеста! Под стать Петру нашему.
ПОЛИНА. Так я за тем и приехала. Свое слово держу. А вы все бирюк бирюком – не женаты?
ТИХОН. А ты, я вижу, все такая же бойкая на язык…  А где же твоя сестрица?
ПОЛИНА. Наташка-то? Так… за спину мою прячется. Робеет. Засмущали вы ее в прошлый раз, да сбежали почему-то…
       Тихон смущенно хмыкает.
ПОЛИНА. Ждали, ждали, что навестите…, да не дождались. Вот тогда мы сами решили сюда приехать. Изба пустая для нас найдется?
ТИХОН. Найдется. Есть изба раскулаченных Калашниковых, рядом с сельсоветом. Видите? С заколоченными окнами… тусклый свет пробивается.
ПОЛИНА. Рядом с вашим домом? Годится! Если к себе пустить не хотите.
ТИХОН. Да.  Только – не советую. Говорят, призраки по ночам там бродят. Люди боятся – стороной обходят.
ПОЛИНА. Ну, нас ничем не запугаешь. Мы и сами немного ведьмочки, а тут рядом заступники… бравые имеются (кокетливо поглядывая на Тихона).  А еще что предложите?
ТИХОН. Можно - в дом Петра Красулина… Там, правда, такое запустение…
ПОЛИНА. Дом Петеньки? Да мы там такой порядок наведем! Это нам тоже подходит. Да, Наташ? Ты что молчишь-то? Словно онемела.
НАТАЛЬЯ. Лучше в дом Петра… Подальше от проклятого Макаровского дома.
ТИХОН. Хорошо. Ну, а чем заниматься думаете? Или вы так - проездом?
ПОЛИНА. Я – ведовством могу. Заговоры там разные…
ТИХОН. Нет. Так дело не пойдет, барышни-колдуньи. Нам в колхозе женские руки позарез как нужны. Доярками или птичницами - согласны?
ПОЛИНА (со смехом). А крутить быкам хвосты не нужно? Или свиней ощипывать?
НАТАЛЬЯ (строго в сторону Полины). Полина! (Тихону). Согласны! Мы на все согласны!
ТИХОН. Ну… пошли тогда осматривать ваши «хоромы». (Берет под уздцы лошадь и ведет к дому Красулиных).

СЦЕНА 2. (Павильонная съемка).
Дом Григория и Матрены Ивановых. Вечер. Спальня. На большой кровати лежат Матрена и Андрей Брыль. Матрена накручивает на пальцы черные цыганские кудри любовника.

АНДРЕЙ (с раздражением). Ну, хватит, Матрешка! Больно же. Ступай лучше на кухню и принеси шампанского, да похолоднее.
МАТРЕНА (подобострастно). Сейчас, сейчас, Андрюшенька. (Набрасывает халат и бежит на кухню).
АНДРЕЙ (себе под нос). Как же мне надоела эта толстая тупая корова…
Матрена возвращается с подносом, на котором – 2 бутылки  шампанского, 2  фужера и штопор.
МАТРЕНА. Вот! Как знала, что ты придешь, заранее охладила. Открывай.
АНДРЕЙ (открывая шампанское). Моть, давно хотел спросить… У тебя в городе вроде сестра имеется…?
МАТРЕНА. Имеется… Будь она неладна. Жена лавошника Мороза.  Но слава Богу, не сегодня-завтра закроется их лавчонка. И будет таперича Улька у меня обноски просить…, бывшая нэпманша.
АНДРЕЙ. Вот-вот. Частный сектор после 15 съезда ВКП (б) закрывается. Так я этого самого Мороза на работу в центральный гастроном пригласил. Директором.
МАТРЕНА. Издеваешься?
АНДРЕЙ. А что? Дельный мужик. Торговлю хорошо знает. Морально устойчив. Женат, трое детишек. Я ему, пожалуй, рекомендацию в партию дам, чтобы не было проволочек.
МАТРЕНА (обиженно). Как в партию?! Значит мне, верной подруге, вы с Гришкой за столько лет рекомендацию не давали… Да я все труды - и Маркса, и Энгельса, и Ленина, и Иосифа Виссарионыча каждый день грызу… Изучаю… А этому выскочке, нэпмену-кровососу… Может, вы и Ульку туда примите?
АНДРЕЙ. Ну, ты палку-то не перегибай, Матрена.  Я ж помочь твоей близкой родственнице и ее семье хочу… А ты… За что ж ты родную сестру так не любишь?
МАТРЕНА. А за что ее любить? Всех мужиков, стерва тощая, в Сорокино приворожила. За первого на селе богатея вышла, да сгубила несчастного. А потом…. Потом еще и красавчика нэпмана отхватила… А мне убогий Гришка достался, да и тот нос воротит…, всю жизнь на енту Ульку окаянную зарится. Будто других баб нет. Кабы не страх билет партейный потерять, давно бы уж меня, законную жану-то, бросил… (притворно всхлипывает).
АНДРЕЙ. Стало быть, хороша собой твоя сестренка… Говорят, белой Лилией прозывают… Ну…, я, пожалуй, пойду…
МАТРЕНА.  Куда?! А шампанское?
АНДРЕЙ. В другой раз как-нибудь.
МАТРЕНА. Что – по Гришкиным стопам? Тоже к ней намылился? Смотри у меня…
АНДРЕЙ (натягивая на себя одежду). Будет глупости болтать, Матрешка. Надо же с семьей будущего подчиненного познакомиться, прежде чем характеристику Морозу давать.
МАТРЕНА. Ну-ну… Иди-иди, Андрюшенька. Смотри – эта ведьма и тя околдует. А я-то одна не останусь. Охотники найдутся. Твой зам Крышкин на мои пышные груди давно уж облизывается.

       СЦЕНА 3. (Павильонная съемка).
      Дом семьи Германа Мороза. Вечер. Уютная гостиная. Посреди комнаты стоит новогодняя елка.  Сын Германа Антон читает книжку младшим сестренкам, одетым в белые платьица. Входит Андрей Брыль.

АНДРЕЙ (любуясь семейной идиллией). Гм…Гм… Что читаем молодой человек?
АНТОН. Здравствуйте. Сказки Гофмана. А вы кто?
АНДРЕЙ. А старшие дома есть? Мать или отец?
       Из кухни выглядывает Ульяна, в простеньком платьице с белым передником.
УЛЬЯНА. Дети! Ужинать! (Замечает Брыля и идет к нему навстречу, отряхивая от муки руки). Добрый вечер. Вы к Герману? А его нет пока. Магазин закрывает - товар на склад вывозит...
АНДРЕЙ (смущенно). Да я собственно… Я знаю… (Шепотом, с придыханием). Какая же вы…вы красивая… Лилия… Повезло моему новому подчиненному…
УЛЬЯНА.  Что-что? Ааа… Так вы новый начальник моего мужа? Брыль, кажется?
АНДРЕЙ. Он самый. Андрей Иванович Брыль.
УЛЬЯНА (с улыбкой). Чаю хотите? Я блинов напекла. Герман скоро придет.
АНДРЕЙ. Нет-нет! Я, пожалуй, пойду… Дела… В другой раз как-нибудь. (Неожиданно целует Ульяне руку и идет к выходу).
УЛЬЯНА (вслед). До свидания. Приходите, Андрей Иванович. Мы гостям рады.
АНДРЕЙ (обернувшись). Хорошие у вас ребятишки, Лилия. Мне вот книжки в детстве тоже мама с братом читала…
      Андрей в дверях сталкивается с Филимоном.
ФИЛИМОН. Простите, вы – Герман Мороз?
АНДРЕЙ. Увы…Нет. (Торопливо уходит).
     Филимон проходит через гостиную в кухню, где слышится звон посуды.

      СЦЕНА 4. (Павильонная съемка). Продолжение сцены 3.
       Кухня дома семьи Мороз. За большим обеденным столом дети Антон, Аннушка и Ядвига едят блины с вареньем. У младшей Ядвиги лицо перемазано. Ульяна заботливо вытирает лицо девочки салфеткой.

УЛЬЯНА. Ах - ты маленькая замарашка моя, новое платье чуть не испачкала...
      Входит Филимон.
ЯДВИГА. Я не виновата, мамочка. Дядьку с бородой увидела - и вазочку случайно опрокинула. Леший к нам пришел…(притворно хныкает).
УЛЬЯНА. Не выдумывай. Какого-такого дядьку?
ЯДВИГА. Да вон он в дверях стоит…
УЛЬЯНА (оборачиваясь). Ой!
ФИЛИМОН. Здравствуй, сестренка. Не узнаешь?
УЛЬЯНА (растерянно). Ой… Филюшка… Да как же не узнать родного брата...? Да где ж ты пропадал столько времени…? Ой… Дети! Это ваш родной дядя Филимон… Дядя Филя…
ФИЛИМОН. Да ты сядь. Сядь. Успокойся…
      Ульяна в потрясении медленно оседает на стул… Дети с опаской поглядывают на Филимона.
ФИЛИМОН. Где пропадал? Долго рассказывать… Живу в лесу… Накормишь? У вас так вкусно пахнет… А я голодный, как собака.
      Ульяна вскакивает со стула, бежит к плите.
УЛЬЯНА. Конечно-конечно. Блинки еще горяченькие. (Накладывает на тарелку целую гору блинов). Кушай, братец, на здоровье.
     Филимон запихивает в рот несколько блинов, ест с жадностью.
ФИЛИМОН. Фуу… объелся. Хороши. Не хуже, чем у Наташки нашей… Царство ей небесное… Спасибо, сестрица. Уважила. Нас ведь двое из Назаровского племени осталось. Ты – да я, да мы с тобой. Может, помянем батяню с Натальей? (Вытаскивает из-за пазухи бутылку водки). - Неси стопки.
УЛЬЯНА. Да у нас одна… вот. Герман не пьет совсем. Да и я тоже.
ФИЛИМОН (наливая в стопку). Чуть-чуть, Уленька. А я - из горла. (прикладывается к бутылке и практически выпивает все до дна). – Ухх… Я ведь наезжал в Михайловск…, лет пять тому назад. Разыскал Мотьку. Просился на постой в ее хоромы. Так она, стерва, меня чуть не взашей…
УЛЬЯНА (подносит рюмку ко рту, едва пригубив). Царство небесное нашему родимому батюшке. А за Натальюшку пить не буду. Сердце подсказывает, что жива она, жива… А Мотька - как была злыдня, так и осталась. Чужая она нам. И чего ей не хватает? А и Бог с ней. Оставайся у нас, Филюшка. Потеснимся. Антошку - к девочкам разместим… Только пить больше на надо…
АНТОН (внезапно подает голос). Ага. Оставайтесь, дядя Филя. А я - к девчонкам! Будем книжки по ночам…
     Ульяна грозит Антону пальцем.
АННУШКА. Ура! Оставайтесь, дядя Филя.
ФИЛИМОН. Спасибо. Спасибо, родные. Только делать здесь мне нечего. НЭПу – конец, я вижу. А значит, не по пути мне дале с советской властью. Хорошо, что лавчонку не открыл… Я уж лучше в лес…обратно, дорогая сестрица.
      Филимон встает из-за стола, подходит к Ульяне. Крепко обнимает ее.
ФИЛИМОН (со слезой). Ну… спасибо за хлеб-соль. Не знаю, свидимся ли… Хорошие у тебя ребята, Улюшка. А девочка – так на тя похожа. Вылитая. И сердцем, поди в тебя. (Обращаясь к Аннушке). Как тя звать-то, племяшка?
АННУШКА (громко). Анна Мороз!
ФИЛИМОН. Я запомню.

Продолжение http://proza.ru/2024/06/18/1147