День рождения Наташи

 
      
 Мы три молодых сердца с нетерпением ждали появления на свет Наташи. Мы трое - я просто ждал, а Володя и Лидочка непосредственно задумали и исполняли это чудесное явление. И наконец свершилось! Ночью в начале октября 1975 года Володя отвез Лидочку в родильный дом, терпеливо просидел до утра на крылечке и дождался-таки благой вести о появления дочери, которую ему сообщила через квадратную амбразуру двери заботливая нянечка. Володя отдал ей всю наличность, которая у него имелась и в абсолютно невменяемом состоянии пробежал весь город, ворвался на щите в общагу, на Партизанскую 15, сообщил нам столь радостное известие и упал бессильный и опустошенный на свою кровать, которую я занимал в его отсутствие.
      На следующий день он попросил и меня проведать Лидочку, на что я с радостью согласился. По дороге Володя купил в магазине шипучку (была тогда такая сладкая водичка, её продавали в бутылках из-под шампанского), короче – безалкогольное шампанское. Наконец мы добрались до места нашего назначения, начали кричать: «Лидочка, Лидочка» и когда она вышла на балкон мы с шумом открыли наше шампанское, разлили его по бумажным стаканчикам и начали веселиться. Мы прыгали как зайцы, скакали как кони, кувыркались как обезьяны, пели и орали как иерихонские трубы, плясали немыслимые танцы африканских племен мумбо-юмбо, вертелись юлой, тряслись, читали стихи, пытались совершить акробатические этюды, чем чуть не повредили позвоночники. Мы резвились как дети, оставленные без присмотра в детском саду и не было предела нашему ликованию. Всё это мы проделывали в совершенно трезвом, адекватном состоянии. Я до сих пор не могу понять, как же это происходило без водки? Лидочка смеялась от души и когда соседки спрашивали её не алкоголик ли часом её муж она отвечала нет не алкоголик, а просто веселый человек. В конце концов программа нашего концерта была исчерпана, мы попрощались с Лидочкой и пошли по домам.
     Некоторое время спустя Лидочку выписали, и она вернулась в съемные полдома в районе ж/д станции Томск 2. Я и мои товарищи тоже пошли поздравить Лидочку с Володей. Когда мы вошли в дом, мое сердце забилось сильнее. Я был полон радости и волнения, ведь я собирался увидеть маленькую Наташу впервые и мое сердце сжалось от счастья, когда увидел Володю, который держал в руках свою дочь. Его глаза сияли от счастья и гордости. Я подошел к ним и увидел маленькую Наташу. Она была такой крошечной и беззащитной, но в то же время такой прекрасной, изумительной и очаровательной. Я не мог оторвать глаз от нее. Он осторожно передал свое сокровище Лидочке, и я еще раз искренне поздравил их с рождением дочери и передал незначительный подарок, заранее приготовленный для этого случая. Ко мне присоединился и Витя, и так как он был родом из Сахалина, то подарил 100 граммовую баночку красной икры, которая в при дальнейшей дегустации никому из присутствующих не понравилась и Вите пришлось её съесть самому. Это было потом, а пока Наташу покормили и уложили спать.
      Мы тихо слонялись по комнате, боясь говорить громко, говорили шепотом или не говорили вообще. Мы удивлялась, потому что при рождении наших братишек и сестренок никто не соблюдал тишину, а скорее наоборот. Но с своим уставом не полезешь в чужой монастырь, и мы старались придерживаться той линии поведения, которую задала пригласившая нас семья.  Наконец настало время торжеств, тостов и заздравных речей, которые скорее всего пришлось бы произносить шепотом, все расселись по своим местам праздничного стола, и тут выяснилось, что нет одного из основных инициаторов праздника - самого папаши Володи. Меня выбрали парламентёром найти и привести отсутствующего.
     Я вышел в прихожую, где и нашел искомого виновника торжества. Это надо было видеть! Такие моменты в жизни крайне редки и должны быть запечатлены в легендах и рукописях! С мрачным видом римского раба в каменоломнях, этот истинный джентльмен, никогда не снимающий белых перчаток, этот староста «Школы молодого лектора» ТИСИ, этот Атос нашей четверки, этот кремень, из которого запросто можно было делать гвозди, этот Маяковский сибирского разлива, стирал детским мылом новые пеленки в большом эмалированном тазу. Всё внешнее состояние Володи говорило о глубокой депрессии, о переосмыслении нового уровня его жизни, в которую он входит, о его обязанностях и полномочиях и о потере той свободы, равенства, братства и счастья в безоблачный внебрачный период.
      Можно с большой долей уверенности сказать, что я выбрал не самый подходящий момент, можно даже отметить, что это был самый неподходящий момент, когда я, еле сдерживая порывы сарказма и вредности, подошел к эмалированному тазу и тихо и мягко произнес: «Володя, пошли к столу – люди ждут» Этим вопросом я как бы выдернул чеку спокойствия и благоразумия, которыми всегда отличался Володя. Гнев и безумие застлали его разум и резко повернувшись ко мне и обдав меня мыльной пеной он тоже тихо, но в тоже время резко произнес: «Люди, катились бы вы куда подальше! Люди!» Я всегда заводился с полуоборота и резко с места прыгнул к порогу. Володя прыгнул за мной, но я вырвался и ушел куда глядят глаза, то бишь в общежитие на Партизанскую 15, где я занимал его койку, своей, ввиду моей плохой успеваемости, у меня, увы, не было.
      Положа руку на сердце можно с точной уверенностью сказать, что это была наша с Володей единственная размолвка за все шесть лет томского общения. И всё время пока мы не разговаривали, а было это около полутора месяцев, мы мучились и страдали от того, что не поняли друг друга. Но всё разрешилось очень просто и где-то ближе к Новому году Володя пришел в общежитие и совершенно непринужденно и как бы между прочим предложил мне пожить в их съемном доме, так как они с Лидочкой и Наташей уезжают к родителям в Ленинск-Кузнецкий. Так я и сделал, и переехал в полдома снимаемыми Володей и Лидочкой. Вторую половину дома с отдельным выходом занимали две очаровательные студентки театрального училища. Но это уже совсем другая история.