девушка Саша, ангел плацкарта. сказка

                николай бизин (аф-ф-фтор)


                -  Где мы находимся?
                -  В жопе.
                -  А что такое жопа?
                -  Символ Вечности. (Законы Великой Сети)

    Со-гласен - странный эпиграф, претендующий разве что на бес-помощную (ис-кусную - и вовсе не сказочную) ска-брезность; тем более - плацкартный вагон не лучшее место для просторной (как небо) сказки, казалось бы!
    А ещё и этот «овеществлённый символ бесконечности» - в эпиграфе, как бы ставший одним из заглавных героев моей сказки.
    Но (это слова) - а вот уже и сама сказка начинается!
    И вот уже в дело вступаю я - тот самый аф-ф-фтор, что как русский борзой за зайцем-русаком мчится за внешними несуразностями реальности; что и воздуха запахи ноздрями ф-ф-фтягивает и всё-всё (на раз) раз-ясняет; а потом (даже) - и как бы и одушевляет уловленным ноздрями «верхним Духом»...
    Тот самый я - разъясняю, что именно потому здесь я и «нахожусь сказкой»: извлекаюсь ею - из повседневности... Что нахожу себя - как на нижней полке того же «верхнего Духа»!
    Действительно - мне досталась нижняя полка; и всё это - символичное и ничуть не странное место для лицезрения самого обычного ангела... И сразу же - замечаю: Вечность и бес-конечность - это совсем разные овеществления Земной и Не-бесной Жизней; чтобы почувствовать разницу, даже не надо потщиться самому улавливать Дух времени.
    На то и есть в миру аф-ф-фтор (это я и есть), что втягивает сейчас ноздрями души этот самый Дух времени!
    И всё прямо как в старой сказке: здесь - русский Дух, здесь Русью пахнет (как не объявиться здесь ангелу); здесь - все друг другу бли'зки, как в Средние века (когда всей семьёй могли спать в одной кровати); странный эпиграф - ибо и так очевидно, что путь наш и вечен, и бесконечен.
    Главное, чтобы был человечен.
    Как же ангелу (во плоти) - не показать себя (именно здесь).

    Ладно обо мне!
    Я аф-ф-фтор, и втягиваю ноздрями Дух времени.
    Иные скажут: опять скабрезность - то ли кокаиновой пыли наглотался, то ли загнал себя вослед зайцу-русаку, весь в поиске русской национальной идеи.
    Гнал, гнал идею - и не догнал, и с «глузду зьихал»... Быть может! Но я - попытался и буду пытаться, и буду продолжать (как на духу) пытать себя - это и есть та самая тонкость между Вечностью и бес-конечностью: человечность.
    Русской национальной идеей является спасение человечества русскими. (некто Шубарт, цитата по памяти - в плацкартном вагоне не зароешься в шорох страниц, уточняя).
    Ангела я поначалу - не увидел (глазами), но - услышал (душой): ангел всего лишь неслышно дышал во сне на верхней полке; было раннее утро, загрузились мы все в поезд за полночь и сразу же обустроились спать; теперь - я принялся оглядываться...
    Оглядывался я так: сначала туалет, потом чашка кофе...
    Вода в кипятильном баке едва-едва дотягивала до восьмидесяти градусов, и этот «недотяг» до экзи'станса (стоградусного крутого кипятка) меня откровенно раздражал; но и этого - мало показалось: полка у меня была нижней и боковой - слева от меня располагалось «купе» без одной стены...
    Там прямо-таки разрасталось жизнью и звуками дружное семейство (без сильной своей части): молодая женщина с вертлявым сынишкой лет восьми (тоже символ бесконечности - вне зависимости от сиюминутного возраста) и бабушка данного мальчика; молодая женщина (лет тридцати) тоже давно пробудилась и сейчас разговаривала по ватсапу с далёким мужем...
    Во всяком случае, я так пред-положил!
    Плацкарт, дык!
    Но я - аф-ф-фтор, я продолжил оглядываться; и тогда-то произошло главное (для меня) со-Бытие в этом вагоне (как там в «Формуле любви»: материализация чувственных образов) - с верхней боковой надо мною полки ко мне спустился-таки ангел.
    Так сверх-Естественное и происходит (во плоти) - сначала движение руки (указывая путь), потом - движение девичьей лопатки (невидимо продолженной крылом), изгиб позвоночника (сквозь ослепительную кожу); причём (сразу прозревается) - каждый по-звонок на этой спине словно бы всплеск на глади пруда отдельно взятой Вселенной...
    Куда (действительно) - брошен камень вагона этого кармического поезда.
    И (действительно) - прозвенел звоночек (в моей голове).
    И (действительно) - открылся занавес (в Театре Буф).
    И каждая прижизненная реаинкарнация каждого этого по-звоночка (в моей голове) - это не более чем вагон (плацкартный); и сразу разъяснился эпиграф - это оказалось так просто и величаво:

    Хочешь убедится, что земля поката?
    Сядь на собственные ягодицы и катись! (Маяковский, по памяти)

    Оно ведь понятно - и не только мне: «Невеликое чудо - увидеть ангелов, великое чудо - увидеть собственные грехи.» (Антоний Великий); я и увидел (лишь мелкие грешки - не до Смертного греха мне сейчас было) девушку лет шестнадцати или даже чуть больше...
    Набоковского Гумберта Гумберта во мне я сразу задавил в зародыше!
(это ж надо - «тоже мне» филолог и эстет: сбежать из России от построения рая на земле и чуть ли не стать гражданином кантора Ури, чтобы на бумаге осуществить плотско'е обладание телом ангела; ясно же, что сейчас - по Цветаевой: мы друг другу души, не тела)
    Я разглядывал девушку, что наяву мне приснилась.
    Как можно разглядеть сон наяву (или даже рай на земле): это как стирать дождевую морось с железнодорожного стекла - там меж мелькающей местности и увидеть того же ангела (с его Вечностью)...
    А вот если ангел - именно передо мной, и именно - во плоти, то и смысл проясняется более-менее плотский (но не пошлый): это как (стирая дождь и отражение со стекла): на ладони - влага, перед глазами - суть.
    Признаюсь - помянутый дождь - не случаен в моей сказке; признаюсь - в моей сказке он (незримо - ибо так и не пойдёт наяву) перекликивается со словами «даждь нам днесь» (происхождение их известно)... И созвучно перестуку колёс!
    Чтобы перестукиваться, нужны два колеса: символ Вечности.
    «Дхармачакра - это буддиский символ, представляющий из себя колесо с восемью спицами. В буддизме Дхармачакра (или «колесо дхармы», «колесо закона») - это символ непрекращающегося круга рождений и смертей (сансары) в дхармических религиях. Три части колеса - ступица, спицы и обод - символизируют три аспекта буддийского учения: этику, мудрость и концентрацию.»
    Но - вы уже поняли: у нас две или более Дхармачакры... Моя сказка такова: совершив простое и вполне зримое деяние (например, зайдя в плацкартный вагон - и ещё даже не полагая себя в одном из зримых звеньев цепи своих прижизненных реинкарнаций) ты уже стал и мистически, и физически из Бытия не извлекаем...
    Ибо встроен кирпичиком в готический свод восхождения, причём - не какого-никакого Нотр-Дама, а вполне русской лествицы!
    И вот как это осознаётся:

    __________ в плацкарте

    Поля, поля, поля.
    Земля, земля, земля.
    Полёт, полёт, полёт
    От неба и до вод.

    От вод и до земли
    Поля, поля, поля.
    Полёт, полёт, полёт.
    И всюду мой народ,

    Что вовсе не немой!
    Язык идёт с сумой.
    С тюрьмой идёт язык.
    Сначала я безлик.

    Но обретаю облик
    И обретаю лик.
    Поля, поля, поля.
    Полёт, полёт, полёт.

    И всюду мой народ,
    Носитель языка!
    И множество природ
    Пока-пока-пока

    От облика до лика
    Сначала безъязыко,
    А после с языком.
    И свято, и вели'ко.

    Признаюсь так же, что я взял упомянутый (но - так не не пошедший) дождь в одного из главных героев этой сказки, скорей всего, из смущения; оное чувство вызвано не упоминанием пятой точки опоры плоского (птолемеевского) глобуса - чего уж: хочешь убедиться, что земля поката?
    Вот и я (убеждаясь) - отправился санкт-ленинградской белой ночью на Витебский вокзал и погрузился в старый железнодорожный вагон поезда, отправлявшегося прямиком к далёкому Чёрному морю...
    А потом поезд (словно бы) тронулся (умом - тоже), и я тоже покатился по плоской земле на этом кармическом поезде (каждый вагон - очередная прижизненная реинкарнация); вот и я докатился до понимания, что я не более чем «старая задница» - я решил смягчить свой знак бесконечности...
    Более того, в очередной раз сама филология показала мне, откуда уши (в нашем случае - рожки) растут:
    Из бес-конечности!
    Бес моей конечности - в этом лучшем из миров!
    Разумеется даже разумом, что речь идёт не о руках или ногах, и даже не о человеческом седалище (для короля, к примеру) его седалище есть физически конечное его жизненное достижение...
    Господи! Столько слов (филология, дык) - а всего-то я отправился в (свой всегда не до конца заслуженный) отпуск... Я всего лишь почти на трое суток оказался не отделён от людей, и только тогда понял простую вещь (не помню авторства): «друзей мы выбираем сами, а соседей нам посылает Бог.
    Повторю: слева Бог мне послал семью из трех человек (мать, бабушка, вертлявый сынишка-отличник), позади (добавлю - об этом не упоминал) Бог послал мне пожилую пару, везущую с собой в плацкарте трех воспитанных собак.
    Отсюда (кстати) - это моё почти собачачье аф-ф-фтор.
    Прямо передо мной Бог послал мне ангела.
    И вот это уже была не филология, когда нам являются ангелы услышанных или произнесённых слов или даже ангелы дорожных снов, когда ты (я, вы) ютишься и дремлешь на не тобой выбранной полке...
    Когда ты (я, вы) мчишься в не тобой выбранной реинкарнации, а направление движения постоянно меняется (очевидно, поезд давал петли, каждую станцию оставляя «по разному»)...
    И всё это только описание: слова, слова, слова!
    И ведь «Ни одно слово, исходящее из уст человеческих, не теряется в пространстве бесследно. Оно всегда оставляет глубокий неизгладимый след, оно живет среди нас и действует на сердца наши, ибо в слове содержится великая духовная энергия - или энергия любви и добра, или, напротив, богопротивная энергия зла.
    А энергия никогда не пропадает. Это знают все физики относительно энергии материальной. Энергия духовная тоже никогда не исчезает бесследно, она распространяется повсюду, она действует на всех, проникает в сердца окружающих людей. И если это энергия зла, то она заражает воздух духовный так, как воздух материальный заражается всякими сквернами.
    И как невыносимо человеку жить среди грязи и отходов, так невыносимо находиться рядом с человеком, дух которого отравлен завистью, клеветой, осуждением, ненавистью к людям, раздражительностью и всем тем, что так угодно дьяволу.» Святитель Лука (Войно - Ясенецкий)
    Забыл упомянуть (да я его поначалу и вовсе не заметил - пялился исподволь на ангела), что на верхней полке (прямо-таки рядом с Духом) был приторочен велосипедный шлем - и правда, бес-конечность (в виде её знака «восьмёрки») прямо-таки лезла из всех щелей здешнего миропорядка...
    И тогда я обратился к тем, кого призвал в качестве главных героев этой сказки: к так и не пролившемуся на нашем пути дождю и к Вечности, а так же к невидимым силам бес-плотным...
    И они действительно помогли!
    Они - проникли в мои губы, далее - губы вылепили Слово: за далью даль, и всё сейчас - Даром; далее - мой язык почти прикоснулся к нёбу (и здесь я почти понял Гумберта Гумберта, возжелавшего и погибшего)...
    Я даже воспитанных собак привлёк бы!
    -  Как вас зовут? - спросил я ангела.
    -  Саша, - голос был таким, каким бы должен был быть в Белых ночах Достоевского.
    И в этом была вся сказка: таких голосов в наше время не слышно.
    А я - услышал, и этот мир (плацкартный, частичный, поделенный на каждое грехопадение в каждой прижизненной реаинкарнации) оказался спасён и целостен...
И я понял, как русские достигают в этом плацкартном мире цель, поставленную нашей национальной идеей...
    Как русские спасают своё человечество: они спасают в себе человечность.
    -  Вы откуда и куда?- спросил я совершенно сказочно.
    -  Я на сборы, велосипедный спорт - здесь-то Саша и наконец-то (так бы я его над своей головой и не увидел) указала мне на велосипедный шлем.
    -  А при чём здесь Чёрное море? - мог бы спросить я.
    Не спросил.
    Саша могла бы сказать:
    -  Я сажусь на собственные ягодицы и качусь!
    Тоже не сказала.
    -  Вот так мы, русские, и побеждаем, - (не) сказал я. - Мы наполнены морем.
    Конечно, я процитировал Мандельштама: И когда я наполнился морем, мором стала мне мера моя...
    Саша могла бы продолжить (если бы знала это стихотворение О. М. - ничего, узнает: мы ведь призваны спасти мир):

    И свои то мне губы не любы.
    И убийство на том же корню.
    И невольно на убыль, на убыль
    Равнодействие флейты клоню. (Флейты греческой тэта и йота)

    Господи, этот голос! И нет никакой меры для нашего спасения мира (не только спасения нами).
    А при чём здесь убийство, спросите вы? Пусть вам ответит сам О. М. (он уж знает: ведь у Бога мёртвых нет); а мне достаточно сейчас, что я увидел ангела и убедился... И хорошо, что ехать предстояло ещё долго!
    Долгое это долга (спасать этот мир).