Чего только не подкинут волны - черновик
фрагмент 2: http://proza.ru/2022/05/16/1054
фрагмент 3: http://proza.ru/2024/05/25/48
фрагмент 4 (черновик): — вы здесь
Выйдя из номера, в потёмках коридора Эвелин столкнулась с проходящим мимо мужчиной.
— Извините, — сказала девушка. Она хотела пройти мимо, но мужчина сместился в ту же сторону, что и Эвелин.
«Баран», — подумала девушка. Сейчас приставать начнёт.
— Я спешу, — сказала Эвелин. До этого момента она смотрела себе под ноги. — Разрешите.
Эвелин сместилась в другую сторону, но мужчина повторил движение.
Видимо, придётся его проучить. Пах и по глазам, как обычно.
— Послушайте, — Эвелин посмотрела в лицо мужчине. В коридоре горело всего несколько масляных ламп, но даже в таких потёмках девушка узнала каменщика.
Значит, Брайдер был прав. Эвелин отпрыгнула назад, избежав тычка ножом. Следующий замах не заставил себя ждать. Поднырнув под руку, Эвелин оказалась за спиной нападавшего. Оттолкнулась и прыгнула вперёд, выставив кулак правой руки, нацеленный в затылок нападавшему.
Каменщик сместился вправо и, когда Эвелин поравнялась с ним, толкнул её плечом. Девушка больно ударилась спиной о дверь номера. В глазах побелело, дыхание перехватило. Нож двигался к животу, Эвелин откатилась по стене и стала в центре прохода. Снова подалась назад, уклонившись от очередного тычкового удара.
Лицо каменщика не выражало никаких эмоций. Он сделал шаг вперёд, Эвелин отступила. У девушки не было с собой никакого оружия. Возможно, что-то лежит в подсумке, но пока она будет там копаться, устранитель успеет минимум дважды выполнить задание, прописанное в контракте.
— Ксенос Брайдер мёртв, — сказала Эвелин, надеясь вызвать как минимум замешательство, а как максимум сбить с толку. Секунда или две передышки, за которые девушка сообразит, что делать дальше. Не сработало, потому что каменщик сделал ещё один шаг, и Эвелин отступила. Ну да, какое дело устранителю до чужого контракта.
Лестница позади нападающего, а за спиной у Эвелин — небольшое окно, за которым короткое падение и, скорее всего, точно переломы. Или нет: если девушка правильно помнила расположение таверны, то за небольшим окном, вернее, под ним должна быть крыша конюшни. Окно не застеклено, но на бегу в него попасть сможет разве что акробат. Эвелин придётся остановиться. То есть потерять время и гарантированно получить нож между рёбер.
Устранитель сделал ещё один шаг вперёд. Играет с жертвой. Но Эвелин не стала отступать. Она попробует выхватить кинжал, используя вращение и инерцию. Для этого надо сократить расстояние. Но если не получится, нужна другая тактика. Например, отвлечение.
Отстегнув подсумок, Эвелин швырнула его в лицо каменщику. Тот увернулся, но девушке этого хватило: за пару шагов оказавшись рядом с нападающим, девушка схватила руку каменщика с кинжалом обеими руками, и повела вниз. Устранитель был сбит с толку броском подсумка, поэтому пытался увести оружие вверх. Параллельно с этим кулак свободной руки начал двигаться в сторону лица Эвелин. Цели он достиг, но было уже поздно: едва почувствовав усилие, девушка рванула руку с кинжалом вверх, и всадила оружие в шею каменщику. А затем отшатнулась, получив удар в ухо, и припала к стене.
Даже умирая и захлёбываясь кровью, устранитель не издал ни звука.
Профессионал. И такой же дурак, как и Брайдер.
Девушка прислонила ладонь к опухающему уху. Коридор перед глазами ходил влево и вправо, наклоняясь то в одну сторону, то в другую. Сейчас пройдёт. Эвелин и не такое переживала во время подготовки. Ухо не вспухнет, но какое-то время будет болеть.
Уже через полчаса девушка была в порту. Ей предстояло найти капитана, который согласится на дичайший манёвр: обогнуть Кикрокс с юга и потом подняться вдоль восточного побережья до мыса Кодана.
Путешествия по воде. Эвелин никогда их не любила. Морской болезнью девушка не страдала, просто не любила, потому что на воде невозможно контролировать свои перемещения. То ли дело пешком или на лошадях: под ногами земля, движения ограничены лишь силой животного и собственной выносливостью. А на воде всё иначе. Ты можешь быть трижды ловким и четырежды умелым, но если корабль пойдёт на дно, то и ты, скорее всего, вместе с ним. Если повезёт, и ты выживешь, то лучше бы утонул. Потому что дальше дрейфуешь на том, на чём спасся. Без еды, без воды. Пресной воды. Можно, конечно, и солёной хлебнуть. Главное — не увлекаться.
Эвелин вспомнила фантастический сюжет, который очень часто встречала в дешёвых книгах. История о том, как уцелевший мореплаватель — мужчина, разумеется, — оказывался на берегах острова тысячи дев. Сюжет про женский остров обычно соседствовал с героическими приключениями и преодолениями в открытом океане. С последующим чудесным спасением.
Глупость. Всё это несусветная глупость. Если бы мужчина попал на остров тысячи дев и если бы этот остров существовал, то в лучшем случае этого мужчину казнили бы на месте. А в худшем мореплаватель уже к вечеру умрёт от истощения.
Но если отбросить сказки в сторону и посмотреть на реальность, то мореплаватель просто утонет, обессилев, уже на вторые сутки. Потому что если кораблекрушение произошло не на торговом маршруте, то шанс быть найденным равен нолю.
И вот это последнее обстоятельство, а также расцветающее пиратство и пугали Эвелин. Вместе с бесконтрольностью плавания, само собой, с неуправляемостью самого действия.
Но добраться по земле Эвелин не могла. Даже если предположить, что двигаться девушка будет не через Оттавию, в соседних регионах уже объявили тревогу. Стражники будут на каждом перевалочном пункте. Тщательный досмотр. Речь ведь не только о краже магических свитков. Речь об убийстве.
В Оттавии давно нашли тела и смотрителя мастерской, и его молодой помощницы. Да, Эвелин убила их обоих. Помощницу, чтобы занять её место. А смотрителя, потому что тот не поверил, что Эвелин — новоприбывшая девочка, и хотел поднять тревогу.
Контракт. Исполнитель. Такой же, как Брайдер. И как устранитель, чей труп остывает в паре шагов от девушки. Только этих двоих нанял император Леви Кодан. А Эвелин исполняет контракт, заключённый с Джессаминой Атано.
Затащив труп исполнителя в номер к Брайдеру и бросив на полу, девушка вышла в коридор. Следы крови очень быстро обнаружат. Никто до сих пор не поднялся на этаж, потому что на первом веселье. Подобрав нож устранителя, Эвелин на несколько секунд задумалась, куда же его спрятать. Заодно рассмотрела оружие как следует. Лезвие длиной примерно двадцать сантиметров, общая длина — от запястья до сгиба локтя. С кровостоком. Рукоять из дерева, очень прочного, к слову, дерева. Узор — змея, огибающая голую девушку, формами напоминающую песочные часы. Эвелин усмехнулась. Ну да, что ещё можно было ожидать от устранителя.
Спрятав кинжал за голенище, Эвелин ещё раз окинула взглядом коридор. Подсумок! Самое главное-то девушка забыла. Подхватив его на ходу, Эвелин поспешила на улицу. И прибыла в порт минут через десять.
У мореплавателей есть своя таверна. Чтобы сообщить посетителям, что это морское, а не сухопутное заведение, на стенах висят канаты, сетки, ржавые якоря, деревянные морские девы, морские звёзды, ракушки и так далее. Всё это как будто кричит о своей особенности, о своей избранности. И посетители таких заведений, как правило, предсказуемы донельзя.
Едва Эвелин вошла в портовую таверну, как тут же ощутила на себе десятки голодных взглядов. И смрад. Жуткая вонь потных мужских тел, соли, рыбы и алкоголя. Обычная девушка в таких условиях непременно вывернула содержимое желудка. Но Эвелин не обычная. Заметив несколько проституток, девушка мысленно пожелала им добра и благополучия. Бедные-несчастные, не смогли найти нормальную работу. И оказались недостаточно хороши для того, чтобы попасть в лагерь наёмников. Но это их выбор, и осуждать за это нельзя.
Эвелин дошла до барной стойки. И с трудом сдержала улыбку, увидев, что её собирается обслужить типичный хряк. Карикатурный персонаж: кудрявые светлые волосы, жирное и потное лицо, нос — что-то среднее между картошкой и яблоком. Губы недавно были разбиты. Ну или хозяин таверны — любитель мёда. Широко посаженные глаза, здоровенные плечи и не менее внушительный живот. Подбородка два. Хотя Эвелин готова была поклясться, что три.
— Шо будем. Или сразу в постель? — спросил мужчина, и засмеялся. Показал коричневые зубы, среди которых до полного комплекта не хватало штук семь. Видимо, хозяин таверны часто встревает в драки, которые здесь затеваются с завидным постоянством. Рассчитывает задавить массой — а там есть чем давить, — но получается только зубами. Если бы не задание, Эвелин с радостью уменьшила бы их количество.
Но это не ответ на вопрос, а действие. Если брать именно ответы, то их минимум два. Первый — попытаться поиграть в эту дурацкую социальную игру. Включить лесть, использовать всю свою красоту. Второй — попросить пива. Любого, лишь бы налил и свалил. Этот вариант больше всего нравился девушке, но он был наиболее рискованным. За стойкой рядом сидело несколько человек, которые могли услышать девушку, либо увидел реакцию хозяина таверны. А вдруг среди этих за-стойкой-сидящих найдётся капитан, который согласится на странный маршрут?
Это было мерзко и раздражало Эвелин. Но девушке нужно бежать, и сделать это можно только по морю.
— Мне нужен капитан, который умеет рисковать ради прекрасной дамы, — натянув улыбку, сказала Эвелин. Хозяин таверны и сидящие вокруг капитаны накачаны по полной, поэтому купились.
— О, ну тады вы по адресу, — хозяин таверны, судя по всему, решил, что он черт-обольститель, и перегнулся к девушке через барную стойку. — Здесь каждый первый подходит, а я так и вовсе в начале списка.
Отвратительный запах, выходящий изо рта мужчины, заставил Эвелин отстраниться. Но на лице всё ещё держалась улыбка. Каждую секунду девушка напоминалась себе, что она профессионал, и что ей нужно покинуть Кикрокс.
«Сделать это можно только по морю».
— Я хочу совершить путешествие, полное приключений. И опасностей, — Эвелин хоть и была профессионалом, но подобные игры всегда давались ей с трудом. — Награда будет щедрой. Самой щедрой, какую только можно себе представить.
На этом моменте нужно было подмигнуть. И Эвелин сделала это.
— Возможно, у меня найдётся каюта, — начал хозяин таверны, но его прервал сидящий слева от Эвелин старик.
— Мои кости побывали в пучине морского дьявола!
— Куда вам нужно? — спросил мужчина справа. От него тоже разило спиртом и рыбой.
— Мыс Кодан, — ответила Эвелин.
Сидящие рядом капитаны переменились в лице, улыбки пропали. Хозяин таверны внезапно вспомнил, что кому-то до сих пор не подали выпивку, и ушёл в другой конец стойки. Оба капитана отодвинулись.
— Мы скорее к морскому дьяволу, — сказал старик, и приложился к кружке.
— Вы ж не за этим сюда, — услышала Эвелин мужской голос за спиной. Прямо возле уха. Это значит, что говорящий опасно сблизился. Стоило огромных усилий подавить стандартную для подобных случаев реакцию — отклониться влево и отвесить кулаком снизу по челюсти.
— На улице, — голос отдалялся.
Посмотрев вслед уходящему мужчине, который предложил выйти, Эвелин увидела тёмно-зелёный плащ и странную шапку. Оба элемента одежды выполнены из странного материала.
— Умирает, да всё никак не умрёт, — сказал старик. — Бедняга.
Эвелин не могла вспомнить, из какого именно материала пошита одежда незнакомца, но засиживаться и вспоминать не стала. Улыбнувшись старому капитану, девушка поспешила к выходу.
— Куда вам? — услышала Эвелин, едва вышла на улицу. В лицо дунул прохладный ветер, который заставил девушку вздрогнуть — от ощущения свежести, хотя запах рыбы никогда полноценно не покидал порт.
Человек, предложивший Эвелин выйти, увидел вздрагивание, но решил, что девушка испугалась.
— Я не за этим.
Эвелин обернулась. Мужчина стоял в тени, сложив руки на груди и привалившись спиной к стене таверны. Разглядеть лицо не получалось.
— Ты слышал, — ответила Эвелин.
— Мыс Кодана, — голос мужчины звучал немного странно. Что-то мешало словам обретать чёткую форму. Из-за этого некоторые звуки как будто проглатывались. — Никому и никогда не нужно на Кодана.
— А мне надо.
— У меня не корабль, но и не лодка.
Несмотря на особенности произношения, голос у мужчины приятный. И чуть выше, чем этот незнакомец пытается показать. Возможно, в хоре он занял бы позицию второго тенора.
— Небольшой парусник на двоих.
Он играет. Возможно, проверяет. Но что? Это этот пустоголовый капитанишка может проверять? Цель визита в портовую таверну? Эвелин недовольно выдохнула, но только для того, чтобы подыграть капитану.
— Так не пойдёт.
Что он прячет в тени? Сложно разглядеть. Скорее всего, у капитана на лице травма. Ну или просто нагоняет таинственности. Болван.
— Вы меня боитесь? — в голосе слышалась издёвка. Если бы этот капитанишка не был единственным шансом Эвелин покинуть Кикрокс, то можно было и показать, насколько Эвелин боится говорящего.
— Нет, — пришлось ответить девушке вместо действий.
— Красивая ложь.
Два удара в живот и один в шею — очень красноречивые и убедительные доказательства. Ещё можно сблизиться, коленом в пах, а потом выдавить глаза. Если говорящий попытается ударить, уклониться и исключить из схемы колено. Нож из голенища доставать долго
— Мне пора, — ответила Эвелин. Она провоцировала капитанишку. Знала, что он попытается её остановить. Обычно в таких случаях в ход идут фразы про то, что никто больше не отправится туда, куда нужно просящей. Что это опасное плавание. И вообще там в таверне сидят мужланы, которые толпой примут такую красивую девушку.
— Больше никто, — капитан сделал паузу и пальцами левой руки, судя по всему, растёр щёку, — никто на это не подпишется. Но вы можете вернуться и проверить.
— Зуб болит?
После этой фразы капитан резко одёрнул руку от лица.
Предсказуемость. Именно благодаря предсказуемости Эвелин удалось выполнить не один десяток контрактов — и это в её-то возрасте.
А говорящий заглотил наживку. Значит, Эвелин нужно продолжать разматывать клубок. И девушка сделала два шага к дверям таверны.
— Стойте! Ладно. Пошутил, у меня шхуна, — говорящий отлип от стены таверны и выставил ладони. Но полностью в луч света так и не зашёл. Эвелин гадала, что же он скрывает, этот капитан-шутник. Понятно, что вся эта игра — чтобы нагнать таинственности и впечатлить девушку. Но говорящий слишком долго держится в тени. Даже сейчас, когда Эвелин меняет правила, говорящий продолжает так и не вышел или тени. А это может означать только одно: неописуемую красоту лица или ужасающее увечье. Добавить сюда особенности произношения, и картина готова.
Но всё-таки что же скрывает этот капитан то ли парусника, то ли шхуны? Игра затянулась. Капитан должен сделать ход, не важно, пешкой или конём. Главное, что Эвелин задействует королеву.
— Это будет, — капитан снова потёр левую щёку, — долгое путешествие. Мыс Кодана, он... контролируется, — сказал капитан.
Он сейчас умрёт. Сейчас или через несколько секунд. По крайней мере, такое складывалось впечатление: негромкий и медленный голос, искусственная хрипотца.
Эвелин предположила, что мужчина не первый раз говорил подобное. Более того: мыс Кодана — своего рода легенда, байка, которую травят девушкам перед тем, как увести в номер. Среди подробностей, которыми оброс мыс, есть, например, морской царь. Иногда бывают сирены. Иные мореплаватели видели три водоворота в одном. Некоторые рассказывают о водных вратах, ведущих в мир морских дев или изобилия.
Но этот капитанишка сказал правду. Мыс Кодана. Императора Леви Кодана. Которым и управляет Леви Кодан. Этот кусок, этот отросток находится на земле императора Тейбина Лавита. Когда маги самоустранились и к власти пришли люди, то эти люди переругались и переубивались за землю.
И капитанишка пытается нагнать важности на себя и свою услугу. Эвелин все это видела и знала. И теперь настал ход королевы.
— Поэтому в качестве платы вы хотите овладеть мной? Всей командой или только капитану положено?
Это был шах и мат. Король прижат к краю доски точно так же, как этот капитанишка — к стене таверны.
В подтверждение мыслей девушки капитан то ли парусника, то от шхуны шагнул на свет.
Значит, уродство.
Левая половина лица капитанишки словно обмякла и подалась вниз. Жуткое зрелище, конечно, но Эвелин этим не впечатлить. Девушка встречала подобное, и раз у капитана работает левая рука, нога, да и вообще капитан жив-здоров, значит, это всего лишь травма. Тем более что правая сторона лица в порядке, и по ней капитану не больше тридцати.
— Молодая девушка приходит в портовую таверну, — капитан заговорил обычным тоном и с обычной, разговорной скоростью. Да, тенор, и да, при обычном разговоре чётко слышатся проблемы с некоторыми звуками — из-за припадающей к зубам щеки. — Приходит и начинает строить из себя дурочку. Это либо несусветная глупость, в чём я теперь сомневаюсь, либо тонкий расчёт.
Эвелин — профессионал. Куда больший, чем покойный ныне Ксенос Брайдер. Но даже ей пришлось приложить немало усилий, чтобы удержаться от смеха, когда капитанишка повернул левую сторону лица к свету, позволяя рассмотреть её во всех деталях.
— Продолжай, — сказала Эвелин, тем самым сбив собеседника с толку и подавив желание рассмеяться.
Судя по всему, это шах, потому что собеседник замолчал. Наверно, ожидал сочувствия или расспросов.
Какая разница? Эвелин нужен корабль и капитан, а они тут уже и без того долго болтают.
Помолчав секунду или две, мужчина, наконец, заговорил. Судя по тону и подбору слов, он ожидал от Эвелин чего-то другого.
— На мыс Кодана никому никогда не надо, ни по делам, ни просто так. Это очень рискованное путешествие, — он замолчал, приложил ладонь к левой стороне лица и приподнял вверх.
Вот, теперь похож на человека. Ему бы в актёры, конечно, а не в капитаны, но с таким лицом...
Ладно, не важно. Дальше будет вопрос цены. Но перед этим Эвелин должна что-то сказать, должна что-то спросить. Но девушка молчала. Очевидно, собеседник к такому не был готов, поэтому попятился и вернулся в тень.
— Это будет дорого стоить.
Ну наконец-то. Эвелин сняла с пояса кошелёк Брайдера. Девушка не знала, сколько у профессионального вора было денег, но среди них точно найдутся серебряные лоты. Валюта наёмников. Эвелин демонстративно перекидывала кошелёк из руки в руку, после чего бросила собеседнику. Тот поймал.
— Мне нужно отбыть прямо сейчас.
Собеседник, оценив вес кошелька, кивнул. Убрав кошелёк под плащ, снова вышел на свет:
— Даже не спросите моего имени?
Эвелин не интересовало ни имя собеседника, ни имя судна, на котором предстоит огибать Кикрокс:
— Капитан. Тебя зовут Капитан. А меня — Пассажир. Поторапливайся.
Эвелин сделала жест, которым обычно отсылают слугу. Собеседник медленно кивнул и улыбнулся. Видимо, желая вызвать отвращение. Девушка недовольно качнула головой, упёрла руки в боки и с ожиданием посмотрела на Капитана.
— Да.
Капитан кивнул и поспешил в таверну. Он не стал говорить стандартную для таких ситуаций фразу о том, что нужно собрать команду, тем и лучше. Внутри он зайдёт в укромное место и залезет в кошелёк, найдёт там золотняки, медяки и лоты. Удивится, ужаснётся. Ущербный мозг Капитана, скрипя, будто старая дверь на ржавых петлях, дойдёт до мысли: девушка — наёмник. Дальше Капитана должны одолеть сразу два чувства: страх быть убитым и возбуждение. Ну конечно же, куда без последнего. Всё то время, пока они будут в пути, Капитан не перестанет фантазировать о жарком уединении с красивой девушкой из Мира 45. Потом сможет рассказывать в таверне, вот в этой же таверне, историю о том, как покорил неприступную наёмницу фантастической красоты. Не желание, а мечта.
Конечно, в эту чушь никто не поверит. После того, что случилось с лицом, Капитан мог рассчитывать только на продажную любовь. И то безлунной ночью. А продающие себя женщины хоть и не были вениками, но даже близко не стояли с Эвелин.
Из таверны вышел Капитан. Его рот был приоткрыт. В сочетании с пляской света и одеждой казалось, что идёт призрак.
— Команда будет готова через полчаса, некоторые позже.
Вообще плыть с пьяным экипажем — худшее, что только можно придумать. Вероятность случайного кораблекрушения увеличивается до ста процентов. Команда, шатаясь из-за волн внешних и внутренних, легко может вывалиться за борт или перепутать канаты. Но Эвелин не может ждать. При всей своей нелюбви к морским путешествиям, при всей опасности — скоро портреты девушки и Ксеноса Брайдера доберутся и до улиц Дендро. По тревоге поднимут всю городскую стражу.
Сейчас девушка думает о том, как пережить ночное путешествие. А если дождаться утра, то придётся пережить ещё и пытки с массовыми изнасилованиями. Это не пугало Эвелин так, как потеря свитков. Второй раз девушка сможет их выкрасть, конечно, но сперва придётся сбежать из тюрьмы. Потребуется время, очень много времени. В контракте у Эвелин не было сроков, кроме одного: так быстро, как возможно, и ещё быстрей.
— На борт! — не сказала, а скомандовала Эвелин. Она знала, что Капитан подчинится, что примет такую схему общения, потому что ну а какой у него был выбор? Вернуть деньги? Позвать стражу и не возвращать деньги? В кошельке Капитан нашёл серебряные лоты. Значит, Эвелин профессиональный наёмник. Капитан не знал, какая именно у девушки специализация. Может, воровство. А может, устранение. Рискнуть и проверить? Капитан, хоть и выглядит бывалым и храбрым, на такое точно не отважится.
— У нас двухмачтовая гафельная шхуна, — извиняющимся тоном то ли прошипел, то ли просвистел Капитан. Интересно, как он вообще приказы команде отдаёт? Там же хохот стоит такой, что шум моря заглушает.
Путь вдоль побережья займёт в лучшем случае неделю. Значит, одежда Эвелин успеет пропитаться запахом соли, сыростью и рыбой. Ну ничего, купит новую на берегу.
Они молчали весь путь до шхуны. Эвелин ничего не ожидала от судна, поэтому не удивилась, увидев посудину. Видавшую виды посудину с грязно-белыми косыми парусами и следами повреждений на корпусе. Видимо, результат залитых глаз капитана и команды. Шхуна пережила не одно столкновение с рифами, но удача пока что на стороне Капитана, раз это судно до сих пор на ходу, хоть и в заклёпках. А ещё Эвелин разглядела следы абордажных крюков.
Взглянув на Капитана, девушка поняла, что тот ждёт вопроса. Что-то вроде «А точно ли на этом она прибудет к мысу Кодана». Капитан в ответ сделает важное лицо, расправит плечи и самодовольно ответит что-то вроде «эта крошка может доставить куда угодно».
Вопроса не последовало, и капитан сам разорвал затянувшуюся паузу.
— Капитан Джонес Блейн, а это моя «Аманда». Добро пожаловать на борт, — Блейн поклонился и выставил руку.
Скучнейшее приключение.
Эвелин на секунду погрустнела, потому что пришлось отравить Брайдера. С профессиональным вором хотя бы интересно. Было. Он думал, что контролирует ситуацию, что прочитал девушку. Оттого было вдвойне забавней предугадывать дальнейшие действия Ксеноса и подстраиваться под них. Конечно, в итоге Брайдер оказался таким же предсказуемым. Но Брайдер — это хотя бы уровень Эвелин, пусть и отчасти. А этот капитанишка, ну что это вообще такое? Глупо и пошло. Это уровень портовой девки или наследницы императора.
— Можешь в мою каюту. На полуюте, — сказал Блейн. Наверно, рассчитывал впечатлить девушку термином. Небось, сейчас начнёт рассказывать про марселя, брамселя, бом-брамселя и лиселя.
Представив эту ситуацию, Эвелин с трудом подавила смех. Однако Капитан заметил скользнувшую усмешку, но решил, что это относилось к состоянию судна.
— Что есть, то есть. Зато осадка, — Блейн выставил палец, — под мелководье. К мысу не подойдём, но рядом будем.
Эвелин проснулась, потому что не могла дышать.
Пожар.
На корабле.
Вот поэтому Эвелин и не любила путешествия по воде.
Вся каюта заполнилась дымом. Пока что только сверху. Огня в каюте не было, но это лишь вопрос времени. Глаза слезились, горло раздирало от желания кашлять, но Эвелин к такому готовилась.
Странно, что никто не попытался разбудить пассажира раньше. Под «никто» подразумевался капитан Джоннес Блейн.
Эвелин натянула штаны и обула ботинки.
Бунт? Тогда понятно: мёртв. Однако где шум команды? Свергнуть капитана — это, конечно, хорошо, но на чём команда поплывёт дальше, если потопит корабль?
Криков нет. Никакого другого шума, кроме треска огня, пожирающего дерево, нет. Значит, пламя охватило всё судно, и команда попрыгала за борт.
Проклятые морские путешествия.
Накинув поверх батистовой сорочки жакет, который служил и лёгким доспехом, Эвелин схватила рубашку, ткань-подложку и подсумок.
Корабль уже горит, поэтому в некотором смысле спешить некуда. Эвелин боялась морских путешествий, а не огня.
Сдвинув засов, Эвелин потянула дверь на себя. Не поддаётся. Попробовала ещё раз — никак.
Ладно, можно вылезти в окна.
В тот момент, когда Эвелин отвернулась, дверь с лёгким скрипом приоткрылась.
Что-то тут не так. Выйдя наружу, девушка увидела, что палуба объята пламенем — ровно по борту, будто специально. Даже хорошо разогнавшись, Эвелин при всей своей атлетичности не сможет перемахнуть.
Нужен другой вариант. Но всё равно что-то здесь не так. Пламя подбирается всё ближе. Огненное кольцо, которое через пару секунд поглотит девушку.
— Эвелин.
Инстинктивно девушка стала озираться, пытаясь выяснить, откуда идёт голос, хотя и понимала, что говорить никто не мог. Это в лучшем случае шёпот, похожий на ветер, или ветер, похожий на шёпот. А в худшем — страх пробивается через многолетнюю подготовку.
— Эви.
По коже побежали мурашки. Никто так не называл Эвелин.
— Полтора года прошло, Эви.
Невозможно. Нет. Мало того, что голос становится узнаваемым, так ещё и слышал мысли. Сон? Кошмар, который пришёл, потому что Эвелин не любит плавать? Очень похоже. Плодородная почва, так сказать.
Значит, никакого пожара нет.
— Тут столько кораблей, Эви.
Теперь понятно, куда этот сон клонит. Эвелин непроизвольно улыбнулась. Значит, можно переодеться.
— Ты слышишь это? Они как будто умоляют.
Эвелин стояла в огненном кольце. Сняла жакет, сняла сорочку, надела льняную рубаху, неспеша застёгивала пуговицы.
— У меня получится, Эви.
Огонь разомкнул кольцо и превратился в коридор, ведущий к носу корабля. Эвелин к тому времени надела жакет и перекинула через плечо подсумок.
— Смотри, медальон.
Белая светящаяся фигура, напоминающая человека, возникла на носу корабля.
«Не трогай его. Не трогай этот медальон», — мысленно прокричала Эвелин, и так же мысленно осеклась.
Соберись, Эвелин. Даже если это всего лишь кошмар, нельзя ему подыгрывать.
— Руку.
Что-то тяжёлое опустилось на плечи. Ноги подкосились, и девушка рухнула на колени. Затем неведомая сила поднесла ладони к лицу. Эвелин пыталась сопротивляться, но тело не слушалось.
— Здесь пассажир, Эви.
А вот это очень странно. В воспоминаниях, которые использовались в этом кошмаре, не было никакого пассажира. Если только голова не примешала то, что произошло недавно.
— Ты пойдёшь со мной, Эви.
Холодное касание. Ледяное. Будто ладонь мертвеца легла на плечо. Нет, не пойду.
Повинуясь инстинктам, девушка одной рукой схватила ладонь, другой — за локоть, подалась вперёд и потянула.
Капитан Джонес Блейн с лёгким стуком ударился о палубу.
— Аааай! — только и выдавил он.
Огонь пропал. Светящаяся фигура тоже. Вокруг ночь. Небо, огни корабля, двое матросов что-то делают на носу, ещё двое ходят по палубе и проверяют канаты.
Эвелин всё ещё удерживала правую руку капитана в вывернутом положении. Девушка смотрела в испуганное лицо Блейна, которое из-за съехавшей левой стороны смотрелось особенно жутко.
— Прости, прости, — прошептал капитан, постанывая от боли, — ты не могла бы...
Эвелин кивнула, отпустила руку и отступила на шаг. Значит, это не сон. Но как такое возможно?
— Если б знал, что молишься, — Джонес встал на ноги и тоже сделал шаг назад, чтобы образовалась безопасная дистанция, — Я бы не это самое...
Блейн разрабатывал правую руку, пока не послышался хруст где-то в районе локтя.
— Ой! — капитан замер в таком положении на пару секунд, после чего медленно опустил руку. — Если хотите, ничего не было, я просто подышать вышел. Ничего не видел.
Эвелин встала. Сон? До сих пор?
— Пару дней в пути, — капитан Блейн сложил руки на груди, но тут же содрогнулся, видимо, от боли, и снова принялся разрабатывать плечо и руку. — Минуем Хаскис и Ваштерлут, зайдём в Аркет, — он говорил быстро, но не торопливо, чтобы сильно не шипеть и не проглатывать слишком много звуков. — Запасы пополним, можно походить, размять ноги, — Блейн будто боялся, что его перебьют. — Или покинуть корабль, если... Вот.
Капитан извинялся, хотя ни в чём не был виноват. Эвелин не стала отвечать. И над тем, как звучали слова капитана, смеяться девушке тоже не хотелось. Она развернулась и пошла в каюту. Капитан понимающе кивнул.
— Да, — он указал пальцем в сторону носа корабля. — Пойду, дела сделаю. Капитанские.
Оказавшись в каюте, Эвелин сняла подсумок и положила его на кровать, после чего села рядом.
Немыслимо. Невозможно.
Не раздеваясь, девушка легла. Тишина внутри. Пугающе спокойно.
Сон пришёл внезапно, и так же внезапно исчез. Судя по яркости солнечного света, был день. Сев на кровать, Эви пригладила волосы, которые каждый раз после сна топорщились во все стороны. Слишком тонкие, слишком ломкие. Хотелось отрастить их если не до пояса, то хотя бы до лопаток, но природа распорядилась иначе. Тяжело выдохнув, Эвелин протёрла глаза.
Случайно коснулась уха и вздрогнула от боли. За такой чередой событий девушка совсем забыла о встрече с устранителем.
Одежда помялась. Подложка, льняная рубашка, походные штаны, жакет со вшитыми кусками кожи — то, что подарил Ксенос, когда думал, что Эвелин — помощница смотрителя мастерской.
Когда шхуна зайдёт в порт, Эви купит новую одежду. Она и так собиралась это сделать, но в конце путешествия. А теперь решила ускориться. Нет, дело не в сентиментальности... Хотя, может и в ней. Какая разница? Эвелин возьмёт тот же самый комплект, потому что он удобный и практичный.
В дверь постучали.
— Завтрак для Пассажира! Первый день, вяленое мясо. Потом на трескуны, — капитан Джонес Блейн сделал паузу, чтобы, судя по всему, улыбнуться. Стоя за дверью. Молодец какой.
Эвелин встала и размялась.
— Промочить горло — джоблег. Мой рецепт.
Теперь понятно, почему капитан сделал паузу. Он, скорее всего, выпрямился и действительно улыбнулся — но с гордостью, словно торговец показывает свой лучший товар.
— Ром, соль, радоянский чай и немного огня.
Эвелин была готова поклясться, что капитан загибает пальцы.
— Вода есть, до порта хватит.
Отворив дверь, девушка увидела яркий свет. Судя по всему, уже полдень. За спиной у капитана шныряли матросы.
Джонес Блейн снова облачён в тёмно-зелёный плащ и дурацкую шапку такого же цвета. Очень странный материал. Ни одной складки. Будто не ткань, а что-то ещё.
Ему в этом не жарко? Ветер, конечно, наполняет паруса, но не настолько, чтоб хотелось укутаться.
Может, это его фирменный стиль? Способ стать узнаваемым? Всё капитаны стараются выделиться. Кто-то заказывает необычную одежду, кто-то её крадёт, некоторые закрывают один глаз или отрубают себе ногу. Есть и те, кто пытается выделяться красивой внешностью. Например, лицом.
Кстати, про лицо. Эвелин наконец-то его разглядела. Да, жизнь помотала этого капитана.
Левая половина потихоньку сползала вниз, начиная от скулы, немного провисла кожа под глазом. Правая сторона выглядела аккуратной, даже ухоженной.
Из-под дурацкой шапки торчали светло-серые волосы, которые совершенно не сочетались с жёлтым оттенком зрачков. Болеет или от природы такое?
На лице лёгкая небритость, которую через несколько дней можно будет использовать для чистки чего-либо.
— В каюте? — Блейн поднял руки на уровень груди, показывая тёмную бутылку и кусок мяса, обёрнутый в серую ткань. — Как свежее. На третий день не останется, — он улыбнулся и кивком указал на мясо.
Не выражая никаких эмоций, девушка забрала еду из рук капитана, после чего собиралась прикрыть дверь ногой.
— Потом, — сказал Блейн и отошёл в сторону, — выходите на мостик.
Дверь подалась вперёд и закрылась.
— Постоим, подышим, — сказал капитан, который всё ещё стоял под дверью. Поговорим. Он хотел добавить слово «поговорим», но нет, говорить мы точно не будем. По крайней мере, не о минувшей ночи. Эвелин выйдет к капитану. Либо так, либо сидеть в каюте до скончания времён. Или до порта Аркета.
Выпивку Эви не взяла, только мясо. Большой кусок, похоже, оленина. Девушка была очень рада, потому что сильно проголодалась.
— Приятный день, — сказал капитан, когда дверь каюты отворилась. Блейн стоял рядом, и, казалось, ждал, когда Эвелин выйдет. — Спокойный.
Шхуну подгонял ветер, который то усиливался, то полностью исчезал. По правому борту вода — на сколько хватало глаз. Где-то вон там, где должна быть граница, вода как будто просто поднимается наверх.
Мысленно вздрогнув, девушка посмотрела налево. Там граница, разделяющая небо, была. Причём буквально разделяющая.
Какая-то чёрная линия.
Поймав взгляд девушки, Блейн улыбнулся.
— Мы огибаем, а не уходим.
Ну да, берег рядом, можно и пьяными по палубе шастать. Интересно, на более длительное плавание они пьют столько же? Если начнётся шторм, Эвелин знает, куда вести корабль. Решение глупое, но хотя бы так.
— До кормы?
Капитан Джонес Блейн что-то говорил. Наверно, шутил. А Эвелин вместо кормы отправилась к левому борту. Блейну ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.
— ... бывал возле мыса. Это напомнило, — увлечённо рассказывал Джонес, полный уверенности, что Эвелин его слушает. Он видел, что девушка иногда улыбается, изредка кивает. Значит, слушает. Разве нет?
Блейн просто занимает время. Он видит, что Эвелин не слушает. А Эвелин не скрывает своего безразличия. Но капитан всё равно говорит. Похвально.
Как же много воды вокруг.
Лёгкая рябь пробегает от ветра.
Эвелин осмотрела палубу и задержала взгляд на рулевом.
Пьяный рулевой.
Да что ж такое!
Корабль покачивался на волнах, но рулевой, во-первых, шёл не в такт, а во-вторых, отклонялся угрожающе сильно.
Эвелин, этим людям ты доверила свою жизнь? Надо было переодеваться и брать конный экипаж.
Ладно, на мысе Кодана предстоит ещё одно путешествие. Но там хотя бы короткое, да и вплавь можно попытаться.
Эвелин опёрлась на фальшборт и уставилась на воду.
— ... потом встретил наёмника. Прям в этих пещерах, — Джонес жестикулирует, время от времени будто подпирая сползающую половину лица.
Не жарко ему? Наверно, нет. В это время года в этом месте Кикрокса даже днём может быть зябко. Но всё же это весна. А Блейн в своём странном плаще и дурацкой шапке.
Ветер усилился. Если бы одежда позволяла, Эвелин подняла ворот и получше закуталась.
По коже пробежал озноб. Видимо, опять.
Эвелин хотела оставить подсумок в каюте, и это было бы самое благоразумное решение. Но можно ли доверять команде? А капитану? Он сейчас что-то увлечённо рассказывает, хотя и понимает, что его не слушают. Игры в общество? Или игры с определённой целью? Вдруг этот Блейн хочет завладеть не самой Эвелин, а тем, что она везёт на мыс Кодана?
Проклятые морские путешествия. Хотя когда-то давно Эвелин о них мечтала.
Давно ли?
Всего год назад. Полтора, точнее.
До того, как взяла выпускной контракт. И увидела, как много вокруг воды.
У самого борта проплыли цветы. Бархатцы. Сорваны небрежно: некоторые с корнем, некоторые под самый бутон.
Если так пойдёт и дальше, то никто никакой контракт не сдаст. Эвелин просто сойдёт с ума — на радость капитану и матросам. И кому-то ещё. Но кому?
— Вы доверяете своей команде? — спросила вдруг Эвелин, прервав монолог капитана и вызвав у него замешательство.
— Как себе. Никогда то есть. Сомневаетесь?
На самом деле Блейн, наверно, хотел пошутить что-то про первый день в пути. Но вместо этого тронул левую сторону лица.
— Где вы бывали? — спросила Эвелин, не отрывая взгляда от проплывающих бархатцев.
— Думаете, дальше Кикрокса не ходил? — Блейн обошёл и стал слева.
Он смотрит на воду. Интересно, цветы видит?
— Да.
— Радоян. Фиделия. Да много где. «Аманда» крепче, чем кажется.
Конечно, не видит, иначе бы сказал.
— Хотите знать, как?
— Нет.
Эвелин отсекла ещё один шанс выяснить, как и где капитан потерял половину лица. Но капитан продолжил.
— В битве.
Наверно, зря Эвелин так себя ведёт. Ей ведь хотелось знать больше. Хотелось увериться, что рядом человек, а не видение. И что у человека есть история, пусть и предсказуемая.
Но та, о которой Эвелин не знает. А видения используют память девушки.
Капитан и его сползающее лицо. Эвелин хотела узнать не из-за интереса, а чтобы подавить подбирающийся страх. Но эти проклятые бархатцы просто сводят с ума, заставляя отвечать не то, что требует разум, а то, что требует... Эвелин не могла понять, откуда исходят эти приказы. Возможно, пора приказать капитану повернуть к берегу.
— Зря вы так обо мне, — произнёс капитан. Он повернул голову в сторону Эвелин ровно настолько, насколько нужно, чтобы девушка не видела левой части лица.
— Как? — Эвелин с трудом оторвалась от созерцания воды и бархатцев на её поверхности и посмотрела на капитана. — Как «так»?
— Я давно в море, людей видел. Вы думаете, что я...
Эвелин молча отстранилась от фальшборта и направилась к каюте.
«Не важно, что ты думаешь. Твоя задача — перевозка. Денег ты получил столько, что полгода не вылезешь из таверны. Из точки «А» в точку «Б». Это всё, что нужно от тебя, твоей команды и «Аманды».
Это не её мысли. То, что сейчас делает Эвелин — уходит в каюту, — это не она повелевает своим телом.
То, на что это похоже, этого просто быть не может. Свитки — просто бумага.
Что-то странное, невероятное преследует девушку. Но почему сейчас, а не год или полтора назад? Почему не в детстве, во время обучения в лагере?
Вместе с Ксеносом Брайдером они прошли огромный путь — из Оттавии в Дендро, но ничего подобного ни разу не проявилось. А тут вдруг такие видения. Что изменилось?
Уже в капитанской каюте Эвелин, сев на кровать, обхватила голову руками.
Почему-почему-почему...
Почему сейчас? Что мешало этому непонятно чему выскочить, скажем, в постоялом дворе? Или в портовой таверне? Момент выбран, потому что Эвелин не переносит морские путешествия, потому что есть тяжёлые воспоминания?
Слишком очевидно. И верится с трудом.
Магия? Нет. Не может этого быть. Магия ушла с теми, кто умел ей владеть. Запечатана.
Но даже если...
Эвелин глубоко вдохнула.
Задержала воздух в лёгких.
Раз.
Два.
Три.
Четыре.
Пять.
Выдох.
Даже если это магия смогла вытечь, то... магия — это чистая сила. Она ничего не хочет, никуда не стремится. Она просто есть.
Что творит магия, решает человек.
Мысли слегка покачивались, примерно так же, как судно.
Влево.
Вправо.
Вперёд.
Назад.
Решает человек.
Влево.
Вправо.
Управляет человек.
Человек.
Не получается. Она не знает, кто может вызывать и управлять магией. Вообще и в принципе. Не понимает, как вообще магия (если это она) могла просочиться.
Специализация другая — воровство и устранение.
Зато легко предположить, зачем. Можно накидать вариантов пять-шесть, просто вспомнив контракты.
Ерунда. Это яд. Это не может быть ничем иным, кроме помутнения рассудка из-за яда.
Эвелин села на пол, прислонившись спиной к кровати, опустила голову, закрыла глаза и положила ладони на пол. Медленный глубокий вдох.
Замерла.
Нужно собраться. Нужно прийти в себя и подумать. Отключить чувства, как бы покинув эту реальность. Замедлить дыхание. Очистить разум. Слушать ничто. Слышать ничто.
Ни один яд, вызывающий подобное, не приходил на память. Но Эвелин до последнего цеплялась за эту версию.
Яд. Отравление.
Потому что если это магия, то...
Она не могла продолжить, что именно будет, если это магия, потому что с магией никто не встречался уже 131 год.
Но если это она, то кто управляет? И зачем? Если это запугивание, то скоро этот кто-то перейдёт к делу. Или не перейдёт?
Может быть капитан Джонес Блейн? В пользу этой версии говорит время пробуждения магии: её не было до императорской мастерской, её не было после. Всё путешествие с Ксеносом прошло гладко, если можно так сказать. Магия никак не проявила себя в портовой таверне и по пути к «Аманде».
Хорошо. Капитан Блейн использует магию, чтобы запугать Эвелин. Цели? Вариант первый: владение. Да, как бы это ни было странно, смешно или примитивно, однако люди убивают и за меньшее. Джонес Блейн использует магию, чтобы притянуть к себе юную спутницу. Очень странный способ, конечно, но заслуживает упоминания. Лицо повреждено из-за того, что магия взимает плату. Исход? К концу плавания Эвелин будет выжата по полной и привязана к капитану. Или на дне.
Вариант второй: капитан Джонес Блейн — редкостная тварь и питается страхами и страданием. Повреждение лица — из-за магии, возможно, печать мрака либо же случайно задело.
Итого? Такой же, как и при первом варианта: к концу путешествия Эвелин будет выжата полностью. Если до этого конца путешествия доживёт, конечно.
Возможные варианты развития событий? Допустим, побег. Выйти, прыгнуть за борт, плыть к берегу. Портреты Эвелин точно уже повсюду, но люди бывают разные, кто-то точно поможет. У каждого своя цена, и Эвелин давно это знает.
Но если капитан на самом деле питается болью, страхом и страданием, то он не отпустит девушку. Значит, другой вариант — выйти и убить капитана. Сыграть роль дурнушки, подойти поближе, поддержать разговор, попытаться сблизиться для поцелуя, затем сделать так, чтобы Блейн согнулся, и свернуть ему шею.
Лучший вариант из возможных.
Но не сходится.
Капитан Джонес Блейн не может управлять магией. Он не маг, не последователь, даже случайно он её не пробудил бы.
Думай, Эвелин, тебя этому тоже учили.
Но больше мыслей в голову никаких не приходило. Кроме одной: в таком состоянии Эвелин может пробыть до конца пути. Правда, капитан, скорее всего, начнёт волноваться, высадит дверь с помощью матросов, а дальше всё зависит от чести капитана.
Эвелин медленно вдохнула и закончила медитативное погружение. Не важно, кто это, не важно, зачем на самом деле это делается. Главное — Эвелин пытаются испугать.
Пытаются давить на чувство вины.
И на боль утраты.
Значит, нужно выяснить, кто и зачем. Если это магия, у Эвелин нет шансов. Но если это случайное использование, то кому не поздоровится.
Капитан стоял у бортика, кажется, в том положении, в котором Эвелин его оставила. Но в руках держал бутылку с... как же его? Джоблегом?
— Нео-жиданно, — проговорил Блейн и отхлебнул.
— Согласна, — улыбнулась Эвелин и стала рядом, тем самым смутив капитана. Джонес занервничал и протянул бутылку девушке. Та кивнула и приняла пойло.
— Крепкая, — начал капитан, затем умолк, видя, как Эвелин сделала три больших глотка и не поморщилась.
— Вам доводилось бывать на Фиделии? — спросила девушка, глядя в лицо капитану.
— В какой его части? — Блейн был удивлён происходящему, поэтому уставился вперёд, на линию горизонта.
— В любой, — Эвелин сделала глоток. Всё это лишь для видимости. Чтобы на самом деле захмелеть, ей нужно намного больше.
— Ну да, обычная, обычный материк, — Блейн пожал плечами. — Королевства, империи, войны, делёжка.
— Этайнут икеторд ар деясо гюль дувет? — Эвелин специально сделала интонацию вопросительной. Но оставила лазейку — во всех словах ударения на второй слог, а не на первый, а безударные произнесены чётко. Северный фиделийский. Один из диалектов. Но всё это не важно, потому что капитан врёт. Нигде, кроме Кикрокса, он не бывал. И травму свою получил даже не в драке, а просто напился и упал.
— Вы меня поймали, — Блейн виновато посмотрел на девушку и поднял руки.
Значит, капитана можно не убивать. Что ж, тем лучше — матросы могли не поддержать бунт на корабле.
— Я мало где был.
Тем не менее, расслабляться рано. Блейн может просто играть.
— До Кодана доставлю.
Не сомневаюсь.
— Расскажете о себе, — Блейн повернулся к девушке.
— У нас длинный путь, если выложить в первый день, потом придётся молчать всю дорогу, — Эвелин протянула бутылку, капитан кивнул и принял.
— Предлагайте тему, — Блейн сделал три больших глотка. Видимо, пытался впечатлить девушку. Или повторить подвиг. Но не вышло: та половина лица, которая была, что называется, в добром здравии, сперва поехала вниз, затем вверх, затем снова вниз, после чего вернулась в исходное положение.
Почему бы тебе сразу не раскрыть все карты и не сознаться, что это ты? Или, наоборот, сказать, что ты не причастен к бархатцам, которые снова проплывают у самого борта. Кстати, ты их видишь? Хорошо бы какой матрос про них спросил. Или подошёл и заглянул за борт, ничего не увидел и не сказал. Но без подсказки. Почему всего этого не происходит?
— Что вы знаете о магии? — спросила Эвелин.
— Что её нет, — пожал плечами Блейн и сделал глоток. — Уже очень давно. И мы все счастливы.
Слишком часто пожимает плечами. Будто разминает их. Или к ним привязано что-то магическое. Ладно, посмотрим дальше.
— Вы с ней сталкивались?
Джонес нахмурился и пристально посмотрел в лицо девушке.
— Вы так шутите? Я разве похож на дряхлого старика?
Повисла пауза. Да, вопрос был глупый, но он должен спровоцировать капитана.
— Думаете, это она сделала? — двумя пальцами о коснулся своей левой щеки.
— Это вы сказали.
— Битва. Я уже начинал рассказывать, — он протянул девушке бутылку. — Но теперь расскажу без приукрас. Это была битва с собственным телом. Мы высадились на Исбос.
Эвелин сделала пару глотков джоблега. Остров недалеко от Дикой Земли. Про него ходят разные легенды, но все они — чушь собачья. Эвелин бывала на Исбосе. Пустой остров. Там обитают только камни. Остров примечателен разве что двумя спящими вулканами. Они стоят рядом, создавая издали вполне понятный образ.
Ладно, что будет дальше? Жрица, которая прокляла капитана?
— Многие думают, что на этом острове, — капитан замялся, — есть много интересного. И мы так думали. Гаскард говорил, что знает.
И, прибыв на остров, вы не смогли поделить добычу, а потом жрица подговорила Гаскарда, и он на тебя напал?
— Ещё на подходе мы стали делить добычу. Путь был долгий, всё съели и выпили. Ругались. Странно, что не поубивали друг друга, — Блейн коснулся левой щеки, словно поправляя её. — И вот: остров. Мы видим холмы. Команда ликует. «Аманда» не смогла подойти из-за рифов, отправили лодку.
И матросы не вернулись, вы заподозрили неладное и послали вторую лодку?
— К вечеру, — капитан сделал паузу, посмотрел на Эвелин и улыбнулся. — К вечеру лодка вернулась. Матросы привезли камни. Они обошли Исбос и нашли только камни.
Неожиданно. Настолько, что Эвелин покачала головой.
— Этими камнями и разбили голову Гаскарду. Но перед этим он попытался нас отравить. На «Аманде» было больше народу, но часть не выжила. Мне повезло. Частично, — он повернулся левой стороной и указал на лицо, улыбнувшись. — Хотя повезло ли — вопрос. Любовь есть, пока есть деньги.
Эвелин медленно вдохнула и выдохнула. Очень честный рассказ, правдивый. Девушка сделала глоток джоблега и вернула бутылку капитану.
Жаль, что вымысел.
— С тех пор мы особо никуда не ходим. И только ваши деньги — огромные деньги — заставили команду покинуть таверну, — он приподнял бутылку, будто только что произнёс торжественную речь, и приложился к бутылку. — И отправиться к мысу Кодана.
Капитан Блейн снова повернулся так, чтобы к Эвелин была обращена только правая сторона лица.
— Вы проверяли меня знанием фиделийского. Это один из северных. Вы сказали, что я ни слова не понимаю из того, что вы говорили. Но я понял. Просто мне нужно было время, чтобы вспомнить.
Блейн замолчал и приложился к бутылке. Эвелин какое-то время смотрела на капитана, затем перевела взгляд на воду возле борта.
Бархатцы пропали.
— Увидимся позже, — сказала Эвелин.
Уже в каюте она снова села на пол, прислонившись спиной к кровати, опустила голову, закрыла глаза и положила ладони на пол. Глубоко вдохнула и замерла.
— Эви.
Нет.
— Вставай, сплюшка, — голос звучал игриво.
Нет. Не может быть.
— Уже рассвет, Эви.
Эвелин выдохнула и перевернулась на другой бок. Она не открывала глаза, потому что и так знала.
Тренировочный лагерь.
Остров наёмников.
Мир 45.
Полтора года назад.
— Ну ты что, так и будешь валяться? Перебрала вчера?
Эва демонстративно несколько раз втянула носом воздух.
— Идём, а то разберут все контракты. Останется кража драгоценностей или убийство стражника. Скукотища! Я хочу, чтобы мой первый раз запомнился.
Запомнится. Запомнится, Эва, но не тебе. Ты утонешь.
— А ты меня не спасёшь?
Эва не могла этого сказать. Значит, магия пробралась и в медитацию.
— Ну и лежи, а я пойду. Выберу лучший контракт, — воспоминания вернулись в русло действительных событий.
Ткань палатки дёрнулась. Эвелин перевернулась на спину и открыла глаза. Голова закружилась, потому что девушка уже не лежала, а стояла — рядом с деревянным одноэтажным домом на холме. Внутри Матильда, выдаёт выпускные контракты.
Полдень. Правый край солнца заходит за облако. Выстукивает дятел. Синицы и соловей поют, к ним присоединяется сорокопут и кукша. Спустя секунду вступает иволга. Что-то спрашивает чечевица.
Ветер поднимается с подножия холма и толкает в спину. Резкий и сильный порыв, больше таких в этот день не будет.
Эва уже побыла внутри.
И та, и нынешняя Эвелин это знали. Но нынешняя знаёт, какой взят контракт. Отговорить Эльвиру не выйдет по двум причинам: во-первых, это видение, а во-вторых, всё случилось ещё полтора года назад.
Возможно, если бы Эви не лежала в палатке так долго, то сумела бы предотвратить...
Что?
Эви — призрак прошлого. Эва — тоже. И тот, кто пролез в голову Эвелин даже в медитацию, пытается пробудить чувство вины.
Лёгкое головокружение, и Эви стоит перед Матильдой. Нужно было выбрать первый контракт. Тот, который положит начало карьере. Все старались взять что-то необычное, что-то запоминающееся. Но выполнимое.
Эви думала о краже фамильных драгоценностей. У кого именно, не столь важно. Просто утром подойти к отпускающей и выбрать наугад.
Один контракт могут взять несколько человек, но только как соперники. Чтобы избежать глупостей и преследования, выдача проводилась строго по времени. Получив контракт, претендент покидал остров так, чтобы ни с кем не пересекаться.
— Эви, — сказала Матильда. Достигнув совершеннолетия, она повредила спину на выпускном контракте. Какое-то время занималась профессией, пока не стали отниматься ноги. Вернулась в лагерь и выпросила должность отпускающего. На выдаче контрактов счастливо работает уже более сорока лет.
— Борсунди;н, — произнесла Матильда. У неё всегда было такое лицо, будто она вот-вот заплачет. Разумеется, ни плакать, ни смеяться Матильда не могла — в том числе из-за травмы.
На столе перед отпускающей лежала стопка листов бумаги.
— Эльвира отправилась на Борусанди;н, — Матильда указала головой на листок, который лежал в стороне от основной стопки.
Плавучий остров. Остров погибших кораблей.
— Я не должна говорить. Никто не просил его, — она глазами указала на лист бумаги. — И до меня тоже. Но Эльвира — горячая голова. Помоги ей, вы же вместе, — Матильда запрокинула голову назад, как бы указывая на дверь за своей спиной.
Эва. Кровавокрасная звезда на личном небосводе Эви. Маяк, указывающий путь прямо на скалы.
Эвелин почувствовала чьё-то присутствие. Кто-то появился из воздуха.
Нет, не из воздуха. Выполз из тени. В левом углу за спиной.
В доме отпускающей много светильников, но по углам как будто специально оставлены глубокие тени.
Высокий. Тяжёлый, но старается дышать тихо и равномерно.
Это должно пугать, но лишь пробуждает любопытство. Хотя по коже Эвелин и пробежали мурашки.
— Не оборачивайся, — сказала Матильда.
Полтора года назад ничего такого не было.
— Если ты обернёшься, он тебя поглотит, — сказала Матильда, не размыкая губ.
Тот, кто это создал, хочет, чтобы Эвелин боялась. Но Эвелин не боится.
— Это твой страх.
Эвелин резко обернулась, но ни в левом, ни в правом углу никого и ничего не увидела.
— Ты пока не готова с ним встретиться, — казалось, Матильда говорила глазами, потому что именно они, а не губы, смыкались и размыкались в такт словам.
Значит, одна из догадок Эвелин была верна.
— Ты идёшь? — послышался голос Эвы. — Я скоро отплываю, не успеешь.
Лёгкое головокружение.
Эвелин на корабле. Не на том, который в воспоминаниях, а на «Аманде».
Выдох.
Не получается.
Выдох!
Воздух застрял.
Выдыхай же, Эвелин!
Что-то мешает воздуху выйти и прервать медитацию.
Дверь каюты открывается так, будто её высадили тараном. Джонес Блейн вбегает, следом несколько матросов.
Все смотрят на Эвелин. Правая половина лица капитана сползает вниз. Матросы чем-то напуганы. Капитан подскакивает. Тормошит. Поднимает с пола и укладывает на кровать.
Входит белый силуэт. Он говорит:
— Идёшь?
Нет. Пока не пойду.
Выдох. Выдох происходит.
Эвелин проснулась на рассвете. Она не могла понять, какой день они в пути. Сон был странным. Даже, казалось, каким-то липким, девушке хотелось прыгнуть за борт, чтобы отмыться.
Это был берег моря. Эвелин не уверена, но всё на него походило. Рассветало, но солнце не показалось. Эвелин помнила песок. Песок под босыми ногами, холодный, такой же холодный, что и камни. Камни? Валуны. Огромные. За спиной.
Кроме Эвелин на берегу стояли двое. Сон говорил, что это мужчина и женщина. Они обнимались, как будто собирались прощаться. Эти люди, люди из сна, казались слишком знакомыми, но в то же время совершенно чужими.
— Эй! — крикнула Эвелин, обращаясь к паре. — Помочь?
Почему она это спросила? Да потому что сон не подчиняется никакой логике. Эвелин почему-то была уверена, что молодой паре нужна помощь.
Нужно подойти поближе.
Ноги утопали в песке, движения давались с трудом. Мужчина и женщина становились больше, но очертания так и не проступали. Просто фигуры. Силуэты.
— Я уже рядом! — прокричала Эвелин, споткнулась и упала.
Полёт продолжался бесконечно, потому что земли не было. Не было песка. Ничего не было, только синева безоблачного неба, шум ветра, огибающий воздух и движение.
В дверь каюты постучали, и Эвелин была этому несказанно рада. Она уже пережила этот сон, и не хотела повторять его заново.
— Пассажир, вы там как?
Странный вопрос. Но почему странный? Погоди, Эвелин, как всё закончилось в прошлый раз. Вы беседовали с капитаном. Обсудили путешествие и то, как Блейн получил травму.
А что было дальше?
— Трескуны и джоблег.
Трескуны? Стоп, погодите. А где второй день? Капитан говорил, что трескуны будут на третий. Само собой, это не обязательное условие. Но всё же.
— Сколько мы в пути?
По продолжительному молчанию Эвелин поняла, что капитан в замешательстве.
— Третьи сутки.
Где второй день?
Где.
Второй.
День.
Эвелин открещивалась от магического вмешательства. Даже сейчас.
— Что было вчера?
Эвелин лежала на постели в одежде. Но подсумка не было.
— Что? — с улыбкой спросил капитан, стоя за дверью. Наверно, решил, что это какая-то игра.
— Что было вчера? — повторила Эвелин. Она говорила медленней, глазами бегала по каюте, пытаясь найти подсумок.
— Простите, я, — Блейн замялся.
Наверно, решил, что девушка его проверяет.
— Мы говорили, ели, пили. На двоих раздавили последний кусок оленины. Гуляли по палубе. Вечером вы в каюту ушли.
Эвелин этого не помнила.
— Где подсумок?
Если его стащил капитан, то он не сознается. Если это сделал кто-то из команды, тогда Джонес Блейн не будет знать.
— Странный вопрос, — капитан точно улыбался — во всю широту рта. — Вы отдали его мне на хранение.
Эвелин не могла этого сделать. В здравом уме и доброй памяти точно нет. И судя по вполне обычному тону капитана, для него ничего не произошло.
С этим предстоит разобраться, но позже, потому что дальше Блейн сказал следующее:
— Скоро в Аркет. Отправим лодку.
Да, Джонес Блейн прекрасно понимает, что за пассажир у него на борту. Если шхуна зайдёт в порт, то на борт поднимутся стражники. А если лодка, то лодку и проверят. А там что, там экипаж, который пополняет запасы.
Значит, погулять по твёрдой земле не выйдет. Сбежать с корабля тоже не получится.
— Можешь вернуть мне подсумок?
Они до сих пор разговаривали через закрытую дверь. Почему? Эвелин встала.
— Да.
Ответ слишком короткий. Или обычный? Или не такой, каким должен быть? А каким он должен быть? И почему так... Почему так спокойно? Шхуна стоит? Но даже так Эвелин должна ощущать лёгкое, даже минимальное, но покачивание.
— Блейн, — то ли позвала, то ли спросила Эвелин.
Тишина.
— Капитан Джонес Блейн, — настойчиво повторила девушка, призывая к ответу человека, который стоит за дверью.
Положив ладонь на ручку двери, Эвелин медленно вдохнула. Если она переживёт этот рейс, то точно сойдёт с ума. Но надо постараться, чтобы не.
Дёрнув дверь на себя, девушка едва не ослепла от солнечного света. Пришлось крепко зажмуриться и закрыть глаза ладонью.
Кажется, птицы поют. Не чайки, а соловей. Один. Точно один, но кажется, что несколько десятков. Они как будто окружают девушку.
«Эви, смотри».
Лес.
Смешанный: сосны, берёзы, редкие дубы. Молодые и старые деревья.
Самый обычный лес, без густых нависающих крон, перекрывающих солнечный свет. Под ногами невысокая трава.
Необычным была разве что сама Эвелин и дверь, которая рухнула на землю, едва девушка отпустила ручку.
— Соловей. Ты знала, что его песня повторяется?
Это был не голос в голове. Это был голос справа. Человек, сказавший это, должен стоять рядом. Но рядом никого нет.
— Свисты и трели делятся на 12 отрезков. Но для тебя это просто красивый набор звуков.
Эвелин выставила руку, пытаясь нащупать невидимого человека, но схватила только воздух. Осмотрела деревья в поисках мха, но когда нашла подходящее дерево, то решила сменить ориентир. Мох рос равномерно по всему стволу. Муравейников поблизости тоже не видно.
Значит, надо идти. С определением сторон света, если они тут, конечно, существуют, пока проблемы. Но можно идти по солнцу.
— Привязать его к спине и не выпускать за плечи, Эви. Иначе получится дуга, — в этот раз голос звучал слева, и фраза закончилась смешком.
Чтобы отмерять время, Эвелин считала. Тысяча сто один. Мысленно число произносится быстрее, чем вслух, и как раз получается секунда.
Тысяча сто два. Что здесь можно найти? И где — «здесь»? Сон или магическая ловушка? Если всё соответствует тому, что было раньше, то сейчас Эвелин должна расхаживать по палубе. Неужели ни матросы, ни капитан этого не видят?
Тысяча сто три. Скорее всего, на них это действует тоже. Наверняка матросы занимаются привычным для них делом — упиваются джоблегом, стараясь не вывалиться за борт.
Тысяча сто четыре. Тысяча сто пять.
Как долго она будет ходить здесь? А ночь настанет?
Тысяча двести три.
Эвелин слышала птиц, но не видела ни одной. Ветер то поднимался, то утихал. Звук шагов, хруст веток под ногами. Ничего необычного, просто лес, какой вполне может быть в центре и на севере Кикрокса.
Тысяча пятьсот один.
Скорее всего, Эвелин на корабле. В каюте. Спит или зависла в медитации.
Тысяча семьсот девять. Эвелин не боится, потому что в этом нет смысла. И потому что девушка готовилась — не к этому, а вообще, к любой ситуации. Правда, противником обычно выступал человек или группа людей. Иногда случайность, но никак не магия.
Тысяча восемьсот.
Это магическая загадка, и на неё точно должен быть ответ. Не обязательно какой-то предмет или символ. Возможно, ответ внутри самой Эвелин.
Тысяча девятьсот.
Пятнадцать минут. Ровно столько понадобилось Эвелин, чтобы заметить за собой слежку. Человек держался на расстоянии. Специально не прятался, но всё время был как будто за деревьями.
Обычные магические проделки. Эвелин вытянула руку в сторону неизвестного и выставила большой палец. Затем повернула руку на бок и наклонила голову. Метров 60. Идти навстречу нет смысла, потому что существо, напоминающее человека, будет удаляться, поэтому Эвелин развернулась и зашагала дальше.
Счёт пошёл заново. Тысяча сто один, тысяча сто два, тысяча сто три.
Никакого страха до сих пор не было. Может, дело в том, что Эвелин и не из таких передряг выбиралась, а может, потому что магии не было 131 год. И многие уже забыли, как её бояться.
Тысяча сто восемьдесят. Тысяча сто восемьдесят ветка. Хрустнула ветка, на которую Эвелин не наступала.
Девушка остановилась. Но звук шагов продолжался. Незнакомец подходил. Не стремительно, но и не слишком медленно. Обычный шаг. Лёгкий. Почему-то возникло чувство, что когда Эвелин обернётся, то никого не увидит.
Но это было неверное предположение.
Когда Эвелин обернулась, другая Эвелин остановилась.
Точная копия. Будто сестра-близнец. Между ними не больше 10 метров.
Настоящая Эвелин уставилась неморгающими глазами на свою копию. Хотела подойти, пощупать, но не решалась. Скорее всего, это значит, что настоящую Эвелин планируют заменить. Значит, разгадка этой магической шарады в том, чтобы сохранить себя.
И долго можно от неё бегать?
Копия сделала шаг. Быстрый, неуловимый для взгляда.
Эвелин отступила, но копия не двигалась с места.
Что произошло? Что такое Эвелин сделала или о чём подумала?
Копия снова сделала шаг. Снова молниеносный. Самого движения девушка не видела, только результат — не-Эвелин оказалась чуть ближе.
Эвелин отбежала на несколько десятков метров, держа копию в поле зрения. Бежала не по-настоящему, а чтобы проверить, среагирует ли это существо на бег.
Копия сделала шесть шагов. Но видел был только результат.
В чём твоя хитрость?
Не-Эвелин снова сделала шаг.
Погодите. Постойте. Разгадка близко, надо только ухватиться.
Где-то внутри Эвелин поднималось странное, давно подавленное чувство. Холодное, даже леденящее, обволакивающее.
Можно убежать, но рано или поздно придёт усталость. А за ней и ночь. Хотя Эвелин не чувствует голода, жажды и других потребностей, это вовсе не значит, что оно не появится потом.
Копия тем временем приблизилась ещё на три шага.
Что не так? Что ты упускаешь, Эвелин? А пока ты думаешь, твоя копия подбирается ближе.
Эвелин развернулась спиной к солнцу и ускорила шаг. Хорошо бы выбраться из этого обычного необычного леса на какую поляну. Или любой пустырь, который хорошо просматривается, чтобы держать свою копию на виду. Кстати, с какой скоростью она движется?
Обернувшись на ходу, Эвелин оценила расстояние. К счастью, копия движется со стандартной скоростью. Считай, прогулочным шагом.
Тысяча сто один. Тысяча сто два. Тысяча сто три. Солнце скоро коснётся горизонта. Эвелин до сих пор никуда не вышла. Ни на пустырь, ни к водоёму. Поющих птиц не видно, но слышно, лесных зверей нет. Девушка так и не захотела ни есть, ни пить. Но зато почувствовала усталость. Дикую усталость, которая валила с ног.
Копии нигде не видно. Отстала, значит, но это ненадолго. Можно подготовить ночлег. На земле его делать нельзя. Может, на дереве устроиться? Что-то подсказывало, что наверх копия точно не заберётся. Правда, Эвелин тоже — Все стволы более-менее крупных деревьев будто специально зачищены. Но тем даже лучше.
Осмотрев деревья и выбрав то, где кроны образуют более-менее подходящую подушку, Эвелин сняла жакет, перекинула его через ствол, подпрыгнула и обхватила ногами ствол. Должно выдержать.
Тысяча сто один. Тысяча сто два.
Подъём был медленней, чем предполагала Эвелин. Это проклятое дерево как будто не кончалось, а земля ни разу не удалялась.
Тысяча двести сорок пять. Слышится треск ткани. Тысяча триста восемьдесят.
Взглянув вниз, Эвелин едва не разжала руки, увидев свою копию. Она стояла, касаясь грудью дерева, и смотрела на Эвелин.
Копия могла дотянуться. Просто поднять руку и схватить девушку за ботинок. Но не делала этого. Просто стояла, запрокинув голову, и смотрела неморгающими глазами.
Эвелин продолжала карабкаться. Земля потихоньку убывала. Теперь, чтобы дотянуться, копии нужно было подпрыгнуть.
Тысяча один два три, тысяча не важно сколько.
Ветки! Ветки!
От радости Эвелин была готова расплакаться. Что очень странно, потому что девушка никогда подобных чувств не испытывала.
Лежать на этой подушке из сосновых веток и иголок было не очень удобно, да и опасно. Но какие ещё есть варианты? Спуститься вниз, поговорить с копией. Обняться.
Подъём окончательно лишил Эвелин сил. Но закрывать глаза рано, нужно как-то закрепиться, чтобы не упасть. Случайно, разумеется, не упасть — Эвелин приходилось спать и в условиях похуже. Правда, в те моменты, которые «похуже», девушку не караулила собственная магическая копия.
Каюта.
Эвелин открыла глаза и встала с постели. Она на корабле. За окнами рассвет.
От постоянного сна в одежде эта самая одежда очень сильно помялась. А на льняную рубаху и вовсе смотреть было жалко. На полу лежал потрёпанный жакет и тканевая подложка к нему. Эвелин чувствовала себя помятой — такой же, как эта одежда на полу.
И подсумок. Он тоже здесь.
А ещё волосы опять во все стороны топорщатся. Попытка пригладить их и придать более-менее нормальный вид оставила сальный след на пальцах и ладонях.
Судя по всему, Эвелин проспала — или чем она занималась на самом деле? — выход в Аркет, а то бы напросилась вместе с матросами. Несмотря на опасность быть замеченной и схваченной. Лёгким взмахом руки променяла бы весь этот корабль, контракт и вообще судьбу на кадку с горячей водой и каким-нибудь маслом. Можжевеловым.
В дверь каюты постучали.
С этого обычно всё и начинается. Со стука в дверь. Может, сделать вид, что в каюте никого нет?
От кого ты прячешься, Эвелин? И зачем? Ты же сильная. Смелая. Бесстрашная.
Ага. Отличное оружие против магии.
Поэтому Эвелин тяжело выдохнула, быстро подошла к двери и открыла. На пороге стоял капитан Джонес Блейн. В левой руке откупоренная бутылка, судя по всему, с джоблегом, а в правой — серо-коричневая ткань, в которую что-то завёрнуто. Причём коричневый цвет не изначальный, это засохшая кровь.
Значит, теперь будет испытание посылкой.
— Доброе утро, Пассажир! — Блейн улыбнулся правой стороной лица. Левая уже не подчинялась. — Выпивка и мясо — лучшее начало.
— Зачем ты это делаешь? — спросила Эвелин. Она не ждала никакого вразумительного ответа, но спросить всё равно хотелось.
— Думаете, я ухаживаю за вами?
Пень. Просто пень. Ну или очень хорошо играет — сейчас уже сложно понять.
— Забота за ваши деньги.
Есть два варианта развития событий. Первый: Эвелин попытается убить капитана. Прямо сейчас. Можно, например, взять бутылку из рук Блейна, взять как дубинку, ударить капитана по голове, затем отбить горлышко и ткнуть им в шею. Далее наблюдать. Либо сбегутся матросы и начнётся побоище, либо ничего не произойдёт.
Второй вариант — безумный, но тоже поможет проверить реальность. Не сказать, что он приятный, но последствия будут легче.
Эвелин быстро приблизилась к капитану, обхватила его шею руками и притянула. Губы сомкнулись — без страсти, но изображая её достоверно. Эвелин старалась, чтобы её губы попадали на правую часть лица Джонеса, потому что левая оставляла странное ощущение. Не то чтобы неприятное, но... Подходящих слов у девушки не находилось, а самое ближайшее сравнение — кусок обескровленного мяса.
Поцелуй длился секунды три или меньше. Джонес Блейн сперва поднёс руки к талии девушки, а затем отстранился.
— Погодите, Пассажир, это... Это, как бы сказать.
Ощущения более чем реальны. Значит, всё по-настоящему.
Наверно.
— Вы разве не об этом мечтали, капитан? — с усмешкой сказала Эвелин, повеселев.
— Мечтать — одно, а когда вот так. Я, мне, мне нужно, — Блейн водил руками в воздухе, голова чуть опущена, взгляд бегает по палубе.
— Можете зайти в мою каюту. В вашу, точнее.
Но капитан, мечтавший об Эвелин, положил на палубу дары и спешно удалился под смех девушки. Ладно, в следующий раз, а он точно будет, Эвелин попробует убить Блейна.
Рука и дверь начали движение, которое, впрочем, так и не завершилось. Эвелин перестала смеяться и уставилась на тканевый свёрток. Серо-коричневая ткань.
— Посмотришь? — прозвучал за спиной голос.
— Там твоя голова, Эва, — ответила Эвелин, не оборачиваясь. — Или рука. Или ты сама. Целиком. Это ведь магия, она и не такое может.
А ещё там может быть Эви. Опять же, целиком или какая-то часть. Или та копия из леса.
По коже пробежали мурашки. Это от холода. По крайней мере, Эвелин в этом себя убедила.
— Тебе нужно бежать. Корабль тонет.
Волна поднялась. Она шла прямо на нос. Кажется, выше грот-мачты. Но Эвелин просто стояла на месте.
А вот и следующее... Как это назвать? Видение? Испытание? А, не важно. Волна накроет корабль и унесёт Эвелин под воду. Возможно, в царство существ из морских легенд.
Тысяча сто один. Тысяча сто два. Тысяча сто три.
Волна нависает.
Тысяча шестьдесят два.
Нависает, но не двигается. Интересно, принцип такой же, как у копии в лесу, или тут что-то другое?
Тысяча двести.
Да, волна стоит. Просто пугает. Или ждёт, когда Эвелин испугается.
Долго придётся.
Эвелин вышла из каюты и прошлась по палубе от одного борта до другого. Пустая шхуна. В пустом море. Под серым небом.
В какой-то момент девушке захотелось рассмеяться и прокричать тому, кто всё это устроил, что-нибудь обидное. Мол, лучше старайся, больше думай.
Пройдя до носа и обратно, девушка решила, что пора заканчивать всё это. Нужна отгадка. Может, в каюте поискать?
Взгляд упал на бутылку и свёрток. Разгадка в них. Эвелин нужно посмотреть, что внутри, и тогда время возобновит ход.
— Долго ты, — послышался голос Эвы. — Я ещё в лесу поняла правила игры.
Но играть по ним Эвелин не будет. Взяв бутылку джоблега, девушка зашла в каюту и закрыла дверь.
Устроившись на полу возле кровати, девушка приложилась к бутылке. Если джоблег реален, то Блейну нужно срочно как-то оформить своё алкогольное изобретение, потому что напиток фантастический. Сладкий, но не приторный, с лёгкой, едва уловимой кислинкой, будто капля лимонного сока. Пахнет жжёным деревом.
Ладно, Эвелин, давай, начистоту: что-то или кто-то хочет свести тебя с ума. И ради этого используется магия, которой не было в мире более ста лет. Не слишком ли много чести?
— Думай, Эви, думай, — раздался голос слева.
— Я тебя когда-нибудь увижу? — спросила Эви. Она не признавалась себе и всячески это отрицала, но с того момента, когда впервые услышала голос Эвы, ощутила тоску. Не только и не столько по человеку, сколько по времени.
— Да.
Обнадёживает. Но Эва не сказала главное. Если они увидятся, значит, Эви мертва.
— Ну или овладела магией смерти.
Или так.
Эвелин не заметила, как напиток закончился, но опьянения не наступило. Значит, некоторые правила нарушить не получится.
Свёрток был на том же месте, где его оставил капитан. И волна всё так же нависала.
Разверни его. Давай же, Эвелин, чего ты боишься?
Свёрток был не больше хорошего кочана капусты. Пожав плечами, Эвелин взяла его в руки и стала разворачивать. По ощущениям внутри было что-то круглое.
Моток, второй, третий.
Ничего внутри.
Волна двинулась на шхуну.
Эвелин забежала в каюту и закрыла дверь, сама не понимая, зачем это сделала. Ведь если корабль завалится на бок или пойдёт ко дну, выбираться будет сложней.
Вода пошла под дверь и быстро заполняла помещение. Сперва уровень поднялся до колен, через пару секунд было уже по пояс. Дверь трещала под напором.
Эвелин набрала воздуха и погрузилась под воду. Ей нужен корень зла. Подсумок, который остался где-то на полу. В каюте было темно, сама вода мутная, поэтому приходилось искать вслепую.
Стук. Опять он. Но не в дверь, что уже хорошо, вносит какое-то разнообразие. Похоже, будто молотком забивают гвоздь.
Эвелин обнаружила себя в толпе наёмниц.
— Давай, Эва, покажи ей! — прокричала Эвелин и вскинула кулак.
На небольшой круглой арене сражались двое. Оба в одинаковых полных пластинчатых доспехах, оба с мечами, в закрытых шлемах. Но у одного бойца ткань-подложка жёлтая, а у другого — тёмно-синяя. Почти такого же цвета, как и волосы у Эвелин.
Поединок — одно из развлечений на острове, его проводят каждые пять дней. Бой идёт не насмерть, само собой, а пока кто-то не сдастся.
— Простите, — сказал Блейн, протискиваясь сквозь толпу. Он стал рядом и улыбнулся левой половиной лица. — Я вас обыскался.
Что здесь делает капитан? Это же воспоминание, так? Значит, Джонеса здесь быть не должно.
Боец с тёмно-синей подложкой повалил своего соперника и приставил меч к горлу.
— Э-ва! Э-ва! Э-ва! — скандировала толпа.
— Нам нужно поговорить, — сказал Блейн и взял Эвелин под локоть.
Нет, не нужно. Девушка почти смирилась с тем, что потеряла рассудок, и не против остаться в этих воспоминаниях, потому что они — самые приятные. До выпускного контракта ещё три месяца. Три месяца лета, полного лучших событий, которые когда-либо происходили с Эвелин. Настоящее счастье, которое должно начаться, когда Эва сойдёт с арены и передаст доспехи следующей наёмнице.
— Говорите, — сказала Эвелин, высвободив руку.
— Вам нужно бежать отсюда. Из этого лагеря. Вообще с острова.
Как будто муха, летает и жужжит. Такое впечатление создавал Блейн.
— Мне хорошо, — отмахнулась девушка, пытаясь высмотреть Эльвиру. Толпа как-то сгустилась. Разобрать их лица не получалось, но Эвелин уже свыклась с мыслью, что это сон или магическое видение.
Где её звезда? Где маяк? Нужно подойти поближе.
Эвелин спокойно пробиралась сквозь толпу наёмниц, а вот у Блейна с этим возникли проблемы. Ему буквально приходилось протискиваться.
Где же Эва?
Толпа не кончалась, и Эвелин начала беспокоиться.
— Да погодите же! — кричал вслед Джонес. — Стойте!
Капитан споткнулся о чью-то ногу и упал. Эвелин остановилась и обернулась.
— Стойте! Вам туда нельзя! — Блейн протянул руку, будто молил о помощи.
Лёгкое головокружение.
Эвелин внутри корабля. Старого, частично развалившегося. Отовсюду слышится шум воды и треск дерева. Там, где был капитан, теперь дыра. За край держится Эльвира. Лицо девушки обмотано белой, абсолютно белой тканью.
— Эви! — прокричала Эва и протянула руку. — Помоги!
Эвелин знала, что к этому всё идёт. Самое главное воспоминание, которое можно использовать.
Эви попятилась назад, заплакала и убежала. Но Эвелин рванула к Эльвире и схватила её за руку.
— Держись! — Эвелин тянула, но сил не хватало. И не могло хватать — это ведь воспоминание, событие, которое случилось. Изменить его не выйдет.
— Прощай.
Глубокий вдох. Эвелин всё ещё пытается тянуть, но рука Эльвиры выскальзывает. Эвелин сидит возле дыры в полу и смотрит в пустоту. Из которой доносится тяжёлое дыхание. Похоже на то, которое бывает, когда человека душат.
— Пассажир! — проорал капитан, тормоша Эвелин за плечи.
Блейн нависал над девушкой. Выглядел он обеспокоенно.
— Всё-всё, — Эвелин откинула руки капитана.
— Хвала морскому дьяволу! — капитан повернулся к матросам, стоящим в каюте. — По местам! Готовьтесь!
— К чему? — Эвелин попыталась подняться, но сил не было.
Ответа тоже не последовало.
— К чему готовиться? — повторила вопрос Эвелин.
— Мы почти у мыса.
Либо медитация сильно затянулась, либо это всё ещё видение. Или как оно там называется?
— Вы уверены?
Капитан кивнул. Всё это время он сидел на кровати у ног девушки.
— Пассажир, вы так резко ушли, ну мы и не стали беспокоить. Я предлагал еду, но вы отвечали, что не хотите. А в этот раз, — Блейн посмотрел на выбитую дверь и сломанный засов, — вы долго молчали. Заподозрил неладное, и вот — не ошибся.
Спасибо. Без капитана из медитации Эвелин бы не выбралась.
— Я хочу побыть одна.
— Точно?
— Да.
Капитан встал и замер в нерешительности. Затем всё-таки вышел, притворив за собой дверь.
Эвелин нащупала подсумок. На месте. Судя по наполнению, не открывался. Хоть что-то радует. Кстати, может, ну его, этот контракт? Слишком дорого обошёлся.
Хорошо, предлагай варианты. Учитывай и то, что тебе нужно кому-то продать свитки, и то, что после побега ты не сможешь получить новые контракты.
Можно примкнуть ко двору Кодана. К его личной армии наёмников, например.
А есть варианты, когда ни к кому примыкать не надо? Эвелин, откуда такая тяга стать частью чего-то? Точнее, даже не частью, а раствориться в массе. Оставайся собой, странствуй, смотри людей. Попробуй жить обычной жизнью. Найди себя, свою любовь. Обрети покой.
— Какая чушь! — Эвелин не удержалась и сказала это вслух. Только так она могла обрубить эти странные мысли, которые роились в голове. Это не её мысли, это какая-то другая Эвелин. Та, которая страдает жизнью.
Настоящая Эвелин никогда не предаст своё дело. То есть саму себя.
— Вставай! — снова вслух приказала себе Эвелин. — Вставай же!
С самим императором Леви Коданом она, разумеется, не увидится. Заказчик не должен знать исполнителя. Да и исполнителю в идеале не положено знать заказчика, но за сто с лишним лет что-то пошло не так.
Эвелин встретится с посредником, который отдаст деньги и заберёт подсумок. После этого можно будет вернуться в лагерь для отдыха или нового контракта, либо просто держаться подальше от Кикрокса и Кодана.
Это день. Или вечер — понять сложно из-за густых серых облаков, полностью скрывающих небо. Всё серое, блеклое. Кажется, ещё чуть-чуть, и природа заплачет. Эвелин стояла на берегу и смотрела, как отплывает «Аманда». Очень странное вышло путешествие. Будто его и не было вовсе.
Посредник ждёт на той стороне. Капитан Блейн оставил лодку, на ней Эвелин и попытается добраться.
И всё равно девушку не покидало странное ощущение, будто что-то не так.
— Эви.
Нет. Я же пыталась тебя спасти.
— Эви, милая.
Нет-нет-нет-нет-нет. Я уже на берегу!
Справа стояла Эльвира. Одета так же, как и Эвелин. Такого же роста и телосложения. Только голова обёрнута белой, будто только что постиранной тканью.
— Тебя нет.
— И я рада тебя видеть, Эви.
Интересно, как ты можешь меня видеть?
— Спасибо, что попыталась меня спасти.
В ответ Эвелин просто кивнула.
— А теперь отпусти меня.
— Нет.
Эльвира села на песок, обхватив колени.
— Эви, солнце, тогда они смогут управлять тобой.
— Кто? — спросила Эвелин и посмотрела на Эльвиру. Та указала рукой в сторону моря.
Это будет очередной трюк с перемещением. Нужно просто обернуться.
— Они пытались тебя сломать.
Да, это и так понятно. Но кто «они»?
— А у тебя только одно слабое место.
Эвелин обернулась. Пустая таверна. Ни барной стойки, ни других столов, ни лестниц. Огромное помещение, непонятно как подсвеченное. Брёвна уложены друг на друга без какого-либо видимого фиксатора.
Высокий стол, за которым сидит какой-то карлик. Рядом то ли шар, то ли сфера. Подсвечивается изнутри белым.
— Эвелин, — раздался звук из сферы. — Мы ждали тебя.
— Ты должна нам помочь, — сказал карлик. На столе перед ним из воздуха возникла глиняная кружка и бутылка.
— Хорошо, помогу.
— Я Венцей Сталс, — начал карлик, но Эвелин его не слушала. Она кивнула, подошла к столу, схватила бутылку и со всего размаху ударила ей по голове карлику. Послышался звон стекла. Карлик, назвавшийся каким-то Венцесталсом, закричал, схватился за голову и упал со стула.
Эвелин осмотрела получившееся оружие, затем обошла стол.
— Что ты делаешь? Мы пришли помочь! — прозвучал испуганный голос сферы.
Несколько раз ткнув в горло карлика, Эвелин подошла к сфере и ткнула её. Сфера зашипела, будто из неё выходит воздух, сжалась и обмякла куском прорезиненной ткани.
За спиной послышались хлопки.
— Браво, Эви!
Остался последний шаг. Эвелин всё ещё сжимала в руках окровавленное горлышко от бутылки. Нужно поставить точку. Эвелин развернулась и увидела Эльвиру. Голова по-прежнему замотана. Если сейчас не спросить, то потом точно не получится.
— Почему я не вижу твоего лица?
Эльвира протянула кожаную флягу.
— До краёв.
— Два эля ещё, — с улыбкой сказала Эвелин. Она вспомнила, как воспользовалась замешательством Ксеноса Брайдера и подлила яд в эту флягу.
— Идём?
Эвелин кивнула, взяла флагу и бросила на пол. Затем взяла Эльвиру за руку, и, ведомая, сделала несколько шагов.
В дверь постучали.
— Ааааааааааа только не опять! — заорала Эвелин в гневе, подскакивая с кровати. Абсолютно не заботясь о том, как она выглядит и во что одета, девушка распахнула дверь с такой силой, что та ударилась о стену.
— Завтрак для Пассажира! Первый день, вяленое мясо. Потом на трескуны, — капитан Джонес Блейн сделал паузу, чтобы улыбнуться. Рядом стояла Эвелин. В этот раз она сразу вышла.
Это другая Эвелин. Копия.
— Промочить горло — джоблег, — Блейн передал другой Эвелин бутылку. — Мой рецепт.
Настоящая Эвелин наблюдала эту картину со стороны. Не было ни одной мысли, что происходит и зачем.
Джонес Блейн снова облачён в тёмно-зелёный плащ и дурацкую шапку такого же цвета. Без складок. Эвелин, та, которая копия, одета так, как и должна быть.
Настоящая Эвелин — в батистовой сорочке с глубоким вырезом. Стоит, приоткрыв рот от удивления, наблюдает за тем, как кто-то проживает её жизнь.
Вот почему у Эльвиры было замотано лицо.
Какой глупый трюк! Как только Эвелин на него попалась?
Послышались лёгкие шаги. Но лёгкие не потому что кто-то крался, а потому что весил мало. Это карлик. Как же его звали?
— Венцей Сталс.
Он едва доставал девушке до пояса. По другую сторону от Эвелин выкатилась сфера. Тоже, как оказалось, небольшая, чуть выше колен.
— Клодифей. Теперь ты нас послушаешь? — карлик сложил руки на груди.
У Эвелин возникло странное чувство. Очень нехорошее чувство. Но девушка не могла подобрать слов, чтобы описать его. Это очень похоже на обман, но таковым не является, просто искажение — реальности или её восприятия.
— Очень приятно. Эвелин, — девушка зачем-то улыбнулась и пожала плечами.
— Мы хотели предупредить тебя, но не успели, — начала сфера.
— А при нашей недавней встрече ты, как бы это сказать, — Венцей Сталс замолчал.
Послышался смех ненастоящей Эвелин.
— Что правда? — голос копии звучал естественно. Практически неотличимо.
И так... живо. Кажется, настоящая Эвелин никогда себя настолько живой не ощущала.
Кулаки сжались сами по себе.
— Не надо, — если бы у сферы по имени Клодифей была голова, то сфера бы ей покачала. — Сделаешь хуже.
— ... бывал возле мыса. Это напомнило мне, как мы штурмовали порт недалеко от Навобода, — увлечённо рассказывал Джонес. Он смотрел на копию Эвелин и видел в её глазах неподдельный интерес. — Нас было два корабля. Шли на всех парусах. Куча джоблега и в два раза больше озлобленных мужчин.
Эвелин должна что-то спросить, но в голове тихо. Ни одной мысли — безумной или здравой. Девушка просто стояла и смотрела, как у неё забирают жизнь.
— Тебя здесь заперли, — как будто бы с грустью в голосе сказал Венцей Сталс.
Эвелин прикусила губу. Случайно. Она просто не заметила, как это произошло.
— Кто, — то ли сказала, то ли выдохнула девушка.
Карлик покачал головой.
— Важно не «кто», а «как». Как тебе выбраться отсюда.
— Вам доводилось бывать на Фиделии? — донёсся вопрос копии. Но если настоящая Эвелин спрашивала с подозрением, то её замена — с лёгким смешком.
— О, да, Фиделия! Мордевида уэнтре му эдас прес изаменши, — Блейн хитро посмотрел на ненастоящую Эвелин. Та нахмурила брови, а затем рассмеялась.
— Вы в курсе, что сейчас на радоянском говорили?
— Ой, простите! Мне нравится радоянский, он столь же прекрасен, как и ваши глаза.
Мерзость. Отвратительно. И вот это — Эвелин? Тот, кто сделал эту копию, что, больше ничего другого взять не мог? Позорище. Нужно придумать для него достойную казнь.
Настоящая Эвелин повернулась к Венцею Сталсу и Клодифею.
— Кто и как мне выбраться?
Повисла пауза, которую заполнил смех ненастоящей Эвелин. Смех, от которого настоящая сжалась от злости.
— Дария Альварес.
Абсолютно незнакомое имя. Эвелин никогда не встречалась ни с Дарией, ни с кем-то по фамилии Альварес. Все свои контракты девушка помнила прекрасно, и ни среди заказчиков, ни среди целей никого подобного не было.
— Что ей нужно?
— Ничего. А вот Ксенос жаждет мести.
Наверно, показалось. Всего лишь ослышка. Такое бывает, когда ты застряла в видениях или сне, разговариваешь с карликом и сферой, а позади тебя твоя копия ворует твою жизнь.
— Ксенос Брайдер жив.
По телу пробежали мурашки, колени подкосились, но Эвелин устояла.
— Не может быть.
В ответ молчание. И новый смех копии.
— Я же убила его.
Венцей Сталс тяжело вздохнул:
— Видишь ли, не всё так просто.
— Брайдер нашёл покровителя — Дарию Альварес. Она воплощение магии. Очередное. Но она пока не овладела всей силой.
— Так, хорошо, а я?
Новый взрыв смеха за спиной заставил Эвелин вздрогнуть.
— Ксенос попросил отомстить, — сфера переливалась цветами рассвета. — Он не смог стерпеть предательства.
Что-то тут не сходится. Но Эвелин пока не понимала, что именно.
— А вы двое кто?
Венцей Сталс тяжело выдохнул.
— Те, кто верой и правдой служили Дарии и её великому делу — возвращению магии.
— Но она от нас отвернулась. Променяла на Ксеноса.
Ну конечно, и тут тоже месть. Слуги, которые мечтали стать равными.
— Мы предлагаем тебе помощь, — теперь сфера по имени Клодифей переливалась оттенками синего. — Но для этого ты должна помочь нам.
Услуга за услугу. Эвелин, конечно, знатно потрепала вся эта история с перемещениями, видениями и воспоминаниями, но не настолько, чтобы полностью утратить бдительность.
— Ты должна устранить Дарию. Взамен мы попытаемся освободить тебя из этой петли.
Эвелин повернулась к открытой двери. Её копия вместе с капитаном стояли у штурвала. Эвелин тоже хотела так. Но не могла, потому что... Потому что что? Была слишком занята своим превосходством?
— Я согласна. Где подписать?
Эвелин ощутила рукоять клинка в правой руке.
— Убить Дарию нужно им. Ни одно другое оружие полумага не возьмёт, — послышался голос Клодифея.
— Этим же клинком ты освободишь себя.
Эвелин удивленно посмотрела на сферу и карлика.
— Серьёзно? Мне им что, горло себе перерезать?
Венцей Сталс хохотнул. Кажется, это его первая эмоция за всё время беседы.
— Достаточно царапнуть им по ладони, чтобы пошла кровь.
— После этого мы попытаемся, — сфера по имени Клодифей замолчала, потома что капли крови Эвелин уже упали на деревянный пол.
— Столько?
Венцей Сталс посмотрел на сферу, а та чуть-чуть повернулась, словно отвечая тем же.
— Ты найдёшь Дарию на Столичном острове Радояна. Брайдер — в Анжерене.
— Погодите, — Эвелин развернулась и указала окровавленной ладонью на капитана и свою копию, — а с этим что? Она и дальше будет жить за меня?
Чёрный туман поднялся из-под пола и окутал всё вокруг.
Свидетельство о публикации №224061800542