Релокант. Часть 5. Ползком из дурки

     Круглые вкусные таблеточки и калорийное баранье мясо с хрустящей корочкой, жареное на индонезийском пальмоядровом масле, сделали своё дело. Скоро на Сергея было любо-дорого смотреть. Розовые щёчки и чистая, без налёта желтизны, кожа. Оба глаза, один серый и другой широко открытый, светились счастьем и смотрели в будущее с пониманием, особенно при виде санитарки с настойкой полыни и горной лаванды.

     - "Лаванда, горная лаванда"... - призывно тянула санитарка старую песню о братских отношениях Эстонской ССР с другой, не менее, братской республикой, входя в палату с охранником, чтобы разнести настойку и наливку по местам концентрации наполеонов, эйнштейнов и неронов.

     Первые дни, освоения родного дома, Сергей продолжал донашивать надёжную и тёплую смирительную рубашку. Но, профессиональным взглядом релоканта, уже приглядел белый бесхозный халатик, висевший в гардеробе. Для замещения вакантной должности врача психиатра ему надо было, однажды утром, проснуться раньше всех и надеть этот халат первым.

     Несмотря на интенсивное лечение и круглосуточные удовольствия: душ Шарко, физиотепапию слабым, пока, током и обмазывание не очень лечебной грязью, он не забывал для чего был внедрён, так целенаправленно, в элитную психушку.
     Брат его двоюродный Мишико появлялся редко и всегда ближе к ночи. Словно лишь для того, чтобы высказать несколько слов поддержки Сергею и немного ослабить узлы на его рубашке на вырост.
     Иногда он начинал беседовать, неожиданно и невпопад, причём сам с собой и убеждать себя, от имени своего эго, в единственно верной линии своей партии, поддерживаемой, за короткие штанишки, из-за большой лужи. Причём делал он это с надрывом, словно на революционной сходке,
     - Сколько верёвочке не виться, а конец власти однажды неминуемо настанет! - любил он повторять главный тезис Гарвардского университета о революционной ситуации в Грузии, в Армении и в других постсоветских республиках.
     - А если вы пойдёте другим путём, - пытался вмешаться Сергей в спор Мишико  со своим завышенным эго, намекая на повторное присоединение Грузии к ненавистной России.
     - Нет! - кричал Косишвили  с пеной у рта. - Этого я, как основатель партии "Роза и Чито Грито" допустить не могу. Мне надо срочно посоветоваться с шефом.
     - С Мухал Бидонычем?
     - С Джо Бидонычем и с его аглицким конкурентом гРишей - любителем маханвала, дхунсака и тандури.(блюда из цыплят в Индии). После таких эпических слов он опять пропадал, подозрительно долго, в процедурной, а может и в элитной палатке, где консультировался с избранными: с Наполеоном, с Бисмарком и с Виталиком.

     Сергей, записывая жизненные тезисы Мишико, прикончившего несколько университетов: в Киеве  и, даже, по его заверениям, где-то в Вашингтоне и, прости Господи, в каком-то Страсбурге, продолжал готовить ему побег и проезд, как юристу-международнику, в опечатанном мягком спальной вагоне. Всё, что тот говорил, программист собирал в цитатник "Моя борьба и крутые горы свободы".
     Практикующий психотерапевт Шота Тавеели и ведущий проктолог Ко'за Какепули бились-бились и только сами разбились, пытаясь вылечить, хотя бы частично, "совесть украинской нации" временно осевшую в палате грузинской психушки.
    
     Как гласит пословица - вода камень точит, но это если камень слабохарактерный, ленивый и неподвижный. Накопление отрицательной бурной энергии не прошло даром. Скоро москвич почувствовал себя полностью готовым к дерзкому побегу.
     Для его реализации "Релокант" завёл дружбу с кастеляншей. Она, как оказалось, тоже удрала от российской мобилизации. Хотя в психушке все её звали баба Глаша, но в узких кругах и кружочках она отзывалась и нежно реагировала на имя Яша.

     Баба Яша передала программисту, уже вставшему на путь полного выздоровления, с десяток почти крепких простыней с тем, чтобы он употребил их на подворотнички и парадные манишки. Но релокант, от радости, разорвал их на полоски и по привычке сплёл маскировочную сеть - плотную и тёплую, как учили в Кремлевском полку.
     Прикрывшись ею он уютненько развалился в углу подвала и начал ковырять лаз в стене.
     Неделя шла за неделей и каждый день Сергей углублял и расширял лаз. Песок и мелкие камешки выносил в больничной "утке" на помойку и незаметно для себя ссыпал в контейнер. Большие камни дробил и катал по улице, имитируя игру в бильярд.
     Чтобы охранники не заметили частый вынос "утки" он прятал её под халат.
     Если кто-то, случайно, забредал в подвал "Релокант" резво выскакивал из-под маскировочной сетки и, по заветам куратора "Сыча", менял личину, имитируя образ столба или другой потолочной опоры. Как правило, входящие принимали его за изношенную и пыльную статую Зевса или за скульптуру отощавшего Аполлона.
     Долго ли, коротко ли, но лаз был пробурен. Сергей рванул кусок асфальта и уже собрался вдохнуть воздух грузинской свободы, но его ждал полный и неожиданный облом.
     Это оказался не свободный воздух, а воздух внутреннего двора родной психушки. В порыве  неконтролируемого азарта - быстро обрести свободу, москвич неправильно определил направление долбежа и прокопал лаз в сторону двора клиники.
     Пришлось поправить стрелку компаса, сбитую после последнего посещения нирваны и начать рыть новый, ещё более совершенный лаз.

     Командировка в дурдом заканчивалась, а он всё ещё долбил, грёб и оттаскивал. Оставались последние три дня до выписки и "Релокант" начал трудиться не покладая рук и ног, которые чуть не протянул.
     Но мираж свободы продолжал манить нетерпеливого шахтёра. В психушке на него уже никто не обращал внимания. Ну таскает что-то мужик, целыми днями, да и чёрт с ним. Таких тихих идиотов у нас полный дом.  Вот если бы всех заставить таскать что-то, то и лечить никого не надо было бы. Мечтал о размахе своей предпринимательской деятельности самый главный врач, глядя на несуна, как на передовика будущего дурпроизводства...


     Последние удары кухонным ножом в бетонное кольцо и перед Сергеем открылся, во всей своей бурлящей красе, канализационный колодец. Оставалось подняться по ржавой лестнице, открыть люк и вылезти наружу...

     Что и сделали, после смены полночных часовых, "Релокант" и Мишико. Братья вылезли на свободу с чистой совестью и обнявшись как сиамские близнецы, поспешили освободить проезжую часть. Третий уровень проверки был пройден. Впереди братьев ждало много приключений, начиная с хорошего турецкого хамама в городской бане.


             Конец.


            18.6.24.