Благая карма

На севере диком стоит одиноко
;      На голой вершине сосна
И дремлет, качаясь, и снегом сыпучим
;;      Одета, как ризой, она.

И снится ей всё, что в пустыне далекой,
;;      В том крае, где солнца восход,
Одна и грустна, на утесе горючем
;;      Прекрасная пальма растет.

М.Лермонтов


Чжуан-цзы и Хуэй-цзы прогуливались по мосту через реку Хао. Чжуан-цзы сказал:
— Как весело играют рыбки в воде! Вот радость рыб!
— Ты ведь не рыба, — возразил Хуэй-цзы. — Откуда тебе знать, в чём радость рыб?
— Но ведь ты не я, — ответил Чжуан-цзы. — Откуда же ты знаешь, что я не знаю, в чём заключается радость рыб?
  Даосская притча


     Это был странный сон. Когда он проснулся в своей роскошной спальне, в голове еще оставался образ снежной вершины величественной горы, сверкающей на солнце. Еще помнился низкий потолок над головой и отблески розового света на его бугристой поверхности.
    Голова у Витальки никогда не болела, даже после таких попоек, как вчерашняя, по поводу его двадцатого дня рождения. Отец снял для мероприятия какой-то известный дворец. Серега – ботан-друган-лох-одноклассник, вчера долго распинался,  какое это знаменитое в истории место, какой это всемирный памятник ЮНЕСКО. Витальке было пофиг. Он размышлял, как бы свалить из-за стола незаметно, и прокатиться на новенькой Lamborghini Veneno. Машина эксклюзив, 750 лошадей под капотом, 350 км. в час, до ста км. разгоняется за три секунды. Что ни говори, иметь отца, который не только обещает, но и может подарить такую машину, это большая награда судьбы.
     Ну, свалить, конечно, не получилось. Все эта Ленка-пиявка. Прозвище свое она заслужила вовсе не за зловредность, а исключительно в связи со своими сексуальными пристрастиями. Сразу начала:
- Ах, Витальчик, ах уси-пуси...
     Словом, не успел опомниться, как уже высосал три фужера шампуськи и оказался в каком-то архаичном кабинетике, голышом с этой сучкой. Хотя, жаловаться грех, она лучшая в этом деле.
     Гости как-бы не заметили его, надо сказать, недолгого отсутствия. Застолье в их доме устраивать умели, где бы оно ни проходило. Все эти фуа-гра и  лобстеры, икра и трюфели, и прочее и прочее. Закончили, как положено, в мужской компании коньячком Hennessy. Отец со своими нужными друзьями дымил сигарой, хотя Витальке настрого запрещал курить.
     Как оказался дома, Виталька не помнил. Теперь, полностью проснувшись, он услышал плеск воды в ванной. Заглянул, и ничуть не удивился, увидев Ленку в джакузи. Снова не к месту, в голове промелькнуло воспоминание из ночного сна: крутые скользкие ступени, ведущие вниз, к быстро бегущему по камням потоку. Родители не возражали против их с Ленкой «дружбы». Папаша её был губернатором где-то за Уралом, и само собой предполагалось, что когда дети получат образование, они поженятся.
    Днем они съездили получать визы в Англию. Виталька поступил в престижный Имперский колледж Лондона, чтобы получить диплом. Ему были нужны только документы, потому, что программистом он уже был неплохим. Виталька не был батаном, и всякие там истории с литературами, которыми бредил друг-Серега, ему были пофиг, а вот  математика как-то сама ложилась в голову.
    В британском посольстве все получилось  быстро, благодаря заблаговременным хлопотам папиного референта, поэтому они успели выпить по чашке кофе в любимом Ленкином «Норде». В пять Виталька был уже дома, а Ленка отправилась к своим подружкам.
    Домашнее чаепитие было любимым временем для всей семьи. Отец, мать, сам Виталька прекрасно знали: они могут потерять свой роскошный особняк, поездки на самые престижные курорты в мире, счета в банках, автомобили, но пока вместе могут сидеть за столом и просто разговаривать ни о чем, будут счастливы.
   У Витальки был еще момент, когда он был счастлив – это минуты с клавиатурой перед монитором. Но это было совсем другое. Тогда он уходил в совсем иной мир чистой силы, безграничных возможностей и растворялся, исчезал в нем. Здесь же, рядом с родными людьми, можно было медленно смаковать каждую секунду, с благодарностью оставаясь в каждом мгновении...
   Отец, как всегда, был немногословен.
«Ты успел оформить нужные документы? Доволен тем, как провел свой день рождения?»
   Снова Виталька пережил один из моментов своего странного сна: он сидел  перед незнакомым мужчиной в странной одежде и размышлял о возможной прошлой жизни...

    Это был странный сон. Церен, как всегда, открыв глаза, увидел низкий потолок своей кельи, едва освещенный отраженными от снежной вершины Кулаи лучами солнца. Несмотря на то, что для него уже давно сны были только продолжением дневных практик, сегодня ночью что-то пошло не так. Теперь Церен вспоминал виденный им ночью прекрасный зал, полный гандхарвов в необычных одеждах и пенящуюся в высоком искрящемся прозрачном сосуде сому. А еще в этом сне была прекрасная апсара...
   Проснувшись, он в течение нескольких минут  просто лежал и наблюдал, как постепенно светлеет потолок, и меняются краски восхода на неровностях штукатурки. Сейчас Церен с улыбкой вспоминает, как долго боролся с желанием созерцать эту игру света. Он когда-то думал, что потакает своей слабости, так как не был способен осознать, почему так трудно отвести взгляд от этой красоты.
     Много лет назад, только избрав своего Учителя, Церен решился признаться ему в этой слабости. Мудрый наставник, в своей обычной, немного замедленной манере говорить, успокоил подростка. «Хочешь ли ты съесть этот прекрасный свет?» - спросил он. «Нет, учитель!»- ответил Церен. «Хочешь ли ты спрятать этот прекрасный свет, чтобы владеть им?» - продолжал учитель. «Нет!» - снова воскликнул Церен. «Замечаешь ли ты, созерцая этот цвет, как исчезает граница между ним и тобой?» - спросил наставник. «О, учитель, как ты узнал об этом?» - воскликнул Церен. «Это субха. Одно из проявлений природы Будды и её созерцание тоже может быть шагом на пути просветления» - закончил тогда свою речь учитель.
    Сейчас Церен уже прошел довольно далеко по пути учения. Теперь ему все легче ощутить ту внутреннюю пустоту и тишину, которая сопутствует естественному состоянию ума. Переживание того, что окружающий мир лишь проекция, следствие неискорененных привязанностей стало более определенным. “Ничего негативного или позитивного — пусть все остается таким, как оно есть. Тогда все препятствия и все, что связывает, устранится само по себе”.
   Тем не менее, даже теперь, тщеславно полагая, что постоянно находится в осознанном состоянии, Церен часто сталкивался с напоминаниями о том, сколь рассеянным бывает его ум.
    Сегодня, уже в который раз в своей монастырской жизни, он спускался  за водой к ручью, бегущему в полусотне шагов ниже. Проходя под стеной, Церен с удивлением заметил, что гранитные плиты ступеней покрыты мелкими округлыми углублениями. Кто смог оставить эти следы в несокрушимом камне? Юноша поднял голову и понял, что капли воды, которые падают с черепицы, покрывающей верх стены, проточили гранит.
    Десять лет он проходил этим путем вверх и вниз и не замечал отметин, оставшихся  за сотни лет существования  стены и  лестницы. Очередной урок, который преподает жизнь ученику, ищущему просветления.
    И снова, стоя над бурным потоком воды Церен вспомнил сцену сегодняшнего сновидения, когда он стоял над бассейном кипящей воды, в котором плескалась апсара дивной красоты.
    Монастырская жизнь шла своим чередом: занятия для укрепления тела, необходимые медитации и молитвы, еда и другие неизбежные занятия. Лучшим временем для Церена было общение с Учителем. Сегодня юноше трудно было уравновешенно ожидать положенной встречи. Ночные видения и наблюдения утром требовали обсуждения с наставником.
    Изучение священных текстов, физические упражнения, беседы с другими учениками, медитации – все приносило свою пользу и свои плоды. Церен, однако, чувствовал, что духовные блага, которые дает ему Учитель, ни с чем не сравнимы.
    Наставник как всегда молча выслушал ученика.
«Что касается твоего сегодняшнего сновидения, ты сам понимаешь один аспект этой проблемы - утрата контроля над умом. Над вторым аспектом ты должен размышлять все время до нашей следующей встречи. Нужно решить, были ли твои видения отражением твоего прошлого возрождения или прозрением будущей жизни.
    Относительно наблюдения, когда ты увидел след капель воды на ступенях. Я считаю это свидетельство успехов в занятиях медитацией и роста осознанности. Это хорошо. Другое дело – твои переживания по этому поводу. Они говорят о гордыне, страсти, которая привязывает тебя к этой жизни»
    В тот момент, когда учитель благословил ученика, тот снова пережил эпизод своего загадочного сновидения. Он сидел перед черным  прямоугольным зеркалом. На поверхности зеркала быстро появлялись и исчезали непонятные письмена. Они менялись, когда пальцы Церена играли на необычном музыкальном инструменте со множеством маленьких клавиш, лежащем у него на коленях.

     Когда за Цереном закрылась дверь, учитель вышел на балкон. Перед его глазами предстали сверкающие на солнце  снега и голубые ледники, украшающие горные вершины. Еще раз, с глубоким благоговением Учитель задумался над великим законом Кармы, который привел «Витальку», прожившего жизнь во дворце далекой страны,  в хижину одной из деревень Тибета.