Битва драконов

— Ты когда его последний раз кормил? — спросила я у сына.

В пластиковом контейнере сидел крошечный пятнистый лягушонок. Он почти сливался со мхом и лупал на меня глазами-бусинками, слегка раздувая зобик.

Женьке было лет пятнадцать, он лежал дома, болел ангиной.

— Я его не кормил, — сказал Женя.

— Не кормил три дня? Как ты можешь!? — возмутилась я.

— Он, по-моему, ничего... Прыгает, — неуверенно возразил Женя.

Я только пришла после тяжелого ночного дежурства. Пятилетний Андрейка, судя по горящим щекам и сухому кашлю, тоже, кажется, заболевал. А тут еще голодный лягушонок!

— А нельзя ему наловить мух? Комаров?

— Что ты, мама! Бен сказал, что ему нужен специальный корм.

Бен был Жениным школьным приятелем, он был помешан на амфибиях. Он и принес Жене лягушонка три дня назад.

— Специальный корм?

Делать было нечего и, оставив больных детей, я помчалась в зоомагазин.

— Да, еще! Бен сказал, что ему нужны витамины, — крикнул Женя вдогонку.

В зоомагазине Petco я была в первый раз. Чего там только не было! Корм для игуан, варанов, хамелеонов, змей и даже крабов. У меня разбегались глаза при виде этого великолепия. Масса вкусных и полезных вещей: кузнечики, саранча, живые и сушеные черви, тараканы, жуки и даже консервированные скорпионы в банке. Все было нарядно, красочно упаковано и выглядело очень «аппетитно».

В специальном отделе для земноводных мне посоветовали корм для нашего лягушонка. Витамины для амфибий, представленные в нескольких видах в красивых банках, стоили двенадцать долларов.

Вчера я поскупилась купить себе и детям за двенадцать долларов молодую черешню. Дорого… Витамины пришлось купить, чтобы не расстраивать больного ребенка.

Приехав домой, я сказала Жене:

— Пусть Бен заберет лягушонка назад. Вместе с витаминами.

Через несколько лет, уже будучи студентом, Женька вдруг купил двух хамелеонов. И со словами: «Пусть они у вас побудут немного», — исчез.

Это была пара маленьких шлемоносных хамелеонов — самочка и самец. Они сидели в клетке, разделенной картонной перегородкой. Самец, казалось, был грустен и неподвижен, его дама, наоборот, активна и весела. Она ползала кругами по крыше клетки.

Когда, убрав перегородку, пару соединили, он немедленно накинулся на самочку! Типичный мужик: меланхолию как рукой сняло! Самочка его смертельно боялась, при виде самца она как-то особенно «шла пятнами» — зеленела и чернела.

После наших увещеваний Женя вернул самку в магазин. А самец остался жить у нас.

Женя купил ему огромную клетку, с искусственной растительностью и c условиями, максимально приближенными к природным, снабженную специальными лампами и бассейном.

Хамелеона назвали Джекоб (Джеки), в честь дедушки Яши. Со слов Жени, они были чем-то похожи.

Ящер Джеки был очень хорош собой, но необыкновенно глуп. От него, по моему мнению, не было никакой эмоциональной отдачи. Единственный фокус, который он проделывал, заключался в следующем: когда его подносили к зеркалу, он, видя соперника, угрожающе ощеривался на свое отражение, выгибая хребет и меняя цвет с почти черного на ярко-зеленый и обратно! Выглядело это довольно забавно. Мы называли это зрелище «Битва драконов».

В остальное время он сидел на ветке, в ящерном оцепенении, думая свои тихие хамелеоньи думы.

Мама моя его сердечно полюбила. «Ты мой красавчик! Ты мой мальчик дорогой!» — слышалось каждое утро. Он доверительно брал ее за палец своей лапкой-клешней.

Мама c Андрейкой кормили Джеки свежими червями и кузнечиками из того же зоомагазина.

— Кормил? — спрашивала мама.

— Да, шесть червей на обед и один на десерт, — утвердительно отвечал Андрейка.

Утром, в тишине, пока весь дом спал, а я печатала свои истории болезней, хамелеон в клетке вел себя весьма деликатно, выдавая свое присутствие легким шуршанием листьев. Иногда подслушивал мои телефонные разговоры. Если бы Джеки мог говорить, он бы много чего рассказал...

Через пару лет ящер вдруг стал хиреть. Его кожа сделалась тусклой, он стал худеть и отказываться от еды. Его некогда блестящий

спирально закрученный хвост стал на конце отсыхать. Он уже с трудом передвигал лапы.

— У него полиневрит, — поставила ему диагноз мама, бывший врач-невропатолог. Решено было отвезти Джеки к ветеринару. Женя сел за руль, а мама на заднем сидении держала Джеки в руках.

В приемной у ветеринара ящер получил большую дозу сочувствия. Посетители со своими питомцами-собаками и одна дама с попугаем жалели его и хвалили за красоту.

У доктора ему выдали подогретую в микроволновке зелено-змеиную пластиковую подушечку. (Зачем холоднокровному Джеки нужно было тепло, до сих пор остается загадкой.)

Когда Женя позвонил мне из клиники, я, как всегда, была на работе.

— Ветеринар сказал, что ему надо делать биопсию мозга, и что у него депрессия. — И еще доктор говорит, что он долго не протянет, — загробным голосом добавил Женя.

Во мне проснулась свойственное всем больным недоверие к доктору.

— Это мы еще посмотрим! Биопсия мозга? Еще чего!

Джеки отпустили домой без биопсии. На аптекарском бланке написали: «Джеки А., ящер…». От депрессии ему выписали витамин B12.

Он прожил еще несколько месяцев. Мама опрыскивала Джеки водой, насильно кормила его с ложечки детским питанием и тем, я думаю, невольно ускорила его кончину.

Друзья сочувствовали.

— Мы тут проезжали мимо кладбища для собак и решили позвонить. Как Джеки?

— Два кирпича и пять долларов, — шутя, предлагал свои услуги Миша.

Когда Джеки почил, папа похоронил его в нашем садике. Мама всплакнула. Хотя мы с Джеки и не были духовно близки, смотреть на пустую клетку было очень грустно.
— Хотите, я вам опять куплю хамелеона? — спросил как-то Женя.

— Нет, спасибо! — хором ответили мы…