Граждане и рояль

  Все окрестные дома давно были расселены, люди уехали и музыке внимали лишь пустые распахнутые окна. Музыку играл на рояле человек, самый последний из местных жителей. За ним должны были приехать с часа на час, чтобы увести, вместе с роялем, в более удобное для жилья место. Человек мог бы давно уехать, ещё месяц назад, но без рояля. Кто главный, решающий-отвечающий запретил людям выезжать на новое жилище вместе с роялями. С балалайками, гитарами, дудками, барабанами было можно. Человек-пианист сказал, что без рояля он никуда не поедет. Ему ответили, что скоро все старые, покинутые дома, всю землю, что рядом, утрамбуют бульдозерами. Пианист сказал, что пусть трамбуют вместе с ним и его роялем. Главный решающий-отвечающий немного подумал, а потом, вдруг, неожиданно пообещал прислать специальную машину, чтобы вывести пианиста с роялем. Поэтому сейчас музыкант находился в ожидании и играл это самое ожидание на своём инструменте. Сочинял, импровизировал, про то, как жил он в ветхом жилище, а сейчас поедет в более удобное, но и ветхом и в удобном с музыкантом всегда музыка! Наконец послышался шум подъезжающей машины. Музыкант заигрался так, что не сразу обернулся, когда грузовик остановился. Музыкант продолжал играть, но вот взял паузу и услышал хлопки за спиной.
- Извините, - произнес музыкант, обернувшись к машине.
Он увидел грубоватые, загорелые лица. Приехавшие улыбнулись и ещё пару раз хлопнули ладонями. А ладони у них были точно лопаты. Труд этих людей заключался в том, чтобы копать, хватать, таскать. Не важно что, не важно кого. Сейчас им предстояла схватить и тащить рояль с музыкантом.
- Поедем? - спросил пианист.
Грубовато-загорелые лица переглянулись. Перестали улыбаться и хлопать. Потом самый плечистый, синеглазый и темнолицый произнёс:
- Нет, не поедем.
- Почему? - не понял музыкант.
- Потому что вам не надо туда, куда мы всех увозим.
Остальные грубовато-загорелые опустили лица. Некоторые даже закрыли их лопатообразными ладонями.
- Не надо вам туда, - повторил старший всей этой переездной команды.

Музыкант не нашёл что сказать, грузовик очень быстро уехал. Что теперь было делать? О чём думать? Пианист оглядел пустые, полуразвалившиеся дома. Куда же увезли их бывших жителей? Пианист терялся в догадках, его неприятно пощекотала фраза "вам не надо туда, куда мы всех увозим."...
- Ну, ладно, не надо, значит не надо, - вслух произнёс пианист и вновь сел за инструмент.

Теперь он просто играл, стараясь ни о чём не думать. Если не будет дождей и сильного холода, он вполне может ещё немного пожить. А потом дозвониться, достучится до Главного-решающего. Пианист импровизировал наверное, больше часа, как его окликнули и тут же положили руку на плечо.
- Вы не знаете, как пройти к речному вокзалу? - перед пианистом невесть откуда возник бородатый мужчина лет пятидесяти.
Речная станция была совсем не далеко. Музыкант устал сидеть, с радостью поднялся и вызвался проводить бородача до станции.

Это заняло чуть больше пяти минут. Бородач поблагодарил музыканта и тут же уплыл на речном трамвае. А музыкант вернулся обратно, к инструменту, дорогой думая, что вот было бы здорово погрузить рояль на пароходик, да уплыть с ним туда, куда надо. Но додумать куда ему с роялем надо, музыкант не успел. Рояля не было на месте. Он валялся под щербатым забором, половина клавиш было выдрано, ножки вырублены, подставка для нот залита чем то едко пахнущим. Кто то дождался пока музыкант уйдёт и свёл счёты с роялем. Правда, непонятно, какие и у кого могут быть счёты с музыкальным инструментом, но, оказывается, были... Музыкант вздохнул, вытер лицо и... почувствовал неожиданное облегчение! Теперь ему не надо было звонить Главному-решающему, просить его, чуть ли не умолять прислать машину и куда то там отвезти! Не надо звонить! Не надо просить! Вообще не нужна машина! И можно пойти туда, куда надо только ему!

  Музыкант шёл по обочине шоссе, вдоль реки, к большой воде огромного водохранилища. Там был небольшой остров. Вот туда сейчас и нужно было музыканту. Да, у него не было инструмента, но музыка осталась! Правда слышал её теперь только он. Тут рядом с ним остановился грузовик. Тот самый, что приезжал два часа назад. Из окошка высунулось исчерна-загорелое синеглазое лицо. И сказало:
- Мы тут посовещались, обдумали... Одним словом - берите-ка свой рояль и мы вас отвезём куда надо!
- А мне туда уже не надо, - ответил музыкант.
- Надо! - твёрдо прозвучало в ответ.
- И рояля у меня больше нет, - отрешённо усмехнулся пианист.
- А что с ним стряслось? - в вопросе было искреннее удивление.
- Он погиб... Точнее, его убили. Когда я отлучился, чтобы показать путь.
- А кому и куда вы показывали путь?
- Это неважно... Можно мне идти?
Загорелый-синеглазый дал рукой какой то непонятный сигнал тем, кто сидел сзади него в машине. И тут же произнёс:
- Мы обязательно найдём того, кто убил ваш рояль! Обязательно найдём! И накажем!
- Ищите, - сказал пианист и пошёл своей дорогой.
Грузовик с грохотом укатил. Пианист подумал, что надо было попросить этих решительных ребят похоронить рояль. Или кремировать, спички у них наверняка есть. Тут же пианисту пришла в голову радостная мысль, что такие догадливые, загорелые и глазастые сами догадаются, что делать с погибшим. Музыкант шёл к уже виднеющемуся на горизонте острову, мысленно благодаря рояль, что тот своей смертью избавил пианиста от просьб-молений-преклонений перед всеми главными-разрешающими и широкоплечими-загорелыми... Пианист плохо плавал, он не был уверен, что сможет доплыть до острова, тем не менее, не раздеваясь, вошёл в воду.