На семи ветрах глава 10

Глава десятая
               
Наутро Глафира Степановна встала раньше всех. Сбегала к знакомому шофёру, договорилась насчёт Андрея. Вчера так и не нашлось для этого времени. Подогрела блины, хорошо сдобрила их сливочным маслом и мёдом, накрыла большой тарелкой и укутала кухонным полотенцем. Как только запах пошёл от жареной свинины, её урчания на сковороде, отец и сын проснулись без звонка будильника.
– Всем доброе утро! Мать, что уже пора вставать? Не рано?
– В самый раз! – ответила заботливая жена.
– Привет, привет! Как я сладко спал, – потягиваясь в кровати, тихо произнёс Андрей. После бани, чистая постель, родные рядом. Исполнилась моя заветная мечта. А какой ужин! Царский!
– Сынок, вчера я постирала твои вещи с дороги. Майку, рубашку и носки, они висят в бане, теперь уж высохли. Пойдёшь умываться, там их и снимешь. У меня завтрак готов, нужно потихоньку собираться, чтобы не опоздать.
Завтракали в основном молча, расставались не известно на сколько. Живут не так далеко, но
                41
 дни у Андрея спрессованы делами, что некогда вздохнуть. К нему они не поедут, вся его жизнь, как натянутая струна, а с ними лишние хлопоты. Да и внуков они никого не знают, конечно, всё это как-то неправильно, но сложилось как сложилось… На какую жизнь согласился их сын, и всё из-за любви к Марии.
Подовый хлеб всегда удавался, матери Андрея, он макал его в глазунью, поджаренную свинину и ел завтрак с аппетитом. Заваренный с мятой чай и блинами ждал своей очереди.
– У нас есть ещё немного время. Утюг уже нагрелся, успею тебе, Андрюшенька, вещи погладить.
За то время, пока отец с сыном наслаждались чаем с блинами, выглаженная мамой одежда друг за другом выстроилась на спинке стула.
Позавтракав, одевшись в прежнюю, но чистую одежду, Андрей обнял мать, потом отца.
– Спасибо.
Решили идти немного пораньше, время подходило к половине шестого. И правильно сделали. Председатель колхоза водителю утром, после ухода Глафиры Степановны, дал ещё одно задание, и без пятнадцати шесть должна уходить машина, чтобы заехать на ток за рабочими. Проводы у машины были быстрыми. Погрузив велосипед в кузов, Андрей торопливо шёл к кабине машины. Отец держался стойко, а мать скрестила руки на груди, тихо плакала.
– Ну что ты? – он ещё раз обнял мать. Привет Павлу и Натальи. За всё спасибо. Всё будет хорошо.
Водитель не мог дождаться, когда закончится прощание.
– Поехали! Поехали! – торопил он.
– Сынок, в правом кармане рубашки. Я его застегнула. Не потеряй.
Андрей провёл руками по нагрудным карманам, в правом что-то лежало.
Он расстегнул и достал оттуда четыре купюры по двадцать пять рублей.
– Ну, мама. Ну, мама! Моя месячная зарплата! Знала, что не возьму, так схитрила…
Ему была приятна забота родителей. Деньги не бывают лишними, тем более для такой большой семьи, как у него.
Машина сорвалась с места и запылила. Заехали сначала на ток, прихватили для работы троих рабочих и покатились по укатанной, с ухабами дороге. Разговорились. Водитель оказался родом из Раёво, а жена его с Гавриловки, куда в годы его молодости требовался водитель.
– Сманили хорошей машиной и заработком. Построился. Жена, трое детей, – как-то буднично произнёс эти слова водитель. Вот и мотаюсь: то туда, то сюда, массаж для мягкого места…
Позже рассказал, что учился он с Марией в начальной школе в одном классе. Одноклассница ему нравилась, бойкая была, озорная.
– Передавай ей привет от Ивана Кузякина.
В Раёво доехали за полтора часа. Водитель остановился напротив дома семейства Дымовых. Иван Фёдорович не изменял своей привычки вставать пораньше, часто с зарёй, особенно в летнее время. Вот и сегодня в своей любимой чёрной сатиновой косоворотке сидел на скамейке у амбара. Ещё из кабины Андрей помахал ему рукой и крикнул:
– Доброе утро, отец!
Когда один из рабочих подавал ему велосипед из кузова, к машине уже спешила Степанида Ильинична.                42
– Андрюшенька, это ты? Слава Богу, а то дорога дальняя, хоть у нас тут тихо, но всё-таки тревожно.
– Мне бы забежать к Насте успеть.
– Успеешь, успеешь. Она напекла твоих любимых кружевных блинчиков, из погреба достала свежей сметаны. Я только что от неё.
– Отец, мы пошли. Время…
Андрей поставил велосипед у амбара, прощаясь, пожал руку Ивану Фёдоровичу и заторопился со Степанидой Ильиничной к дому Анастасии.
– В Гавриловке тоже угощали блинами. У меня сегодня, как масленица, – улыбаясь, проговорил Андрей.
– Ты любишь блинчики и блины, а Мане, когда с ними заниматься. Полдня для этого нужно, столько ртов.
Хозяйка дома Москвичёвых поджидала их на веранде и, увидев через окно, вышла навстречу. В свои сорок три года Анастасия была, как и прежде, худощавого телосложения. С молодости у неё одна и та же причёска: гладко причёсанные волосы убраны в пучок, ниже затылка. В любую погоду, круглый год носила длинную юбку, чуть выше щиколотки, блузки, платья с длинным рукавом. Иногда рукав допускался быть несколько короче, но локоток должен был обязательно прикрыт. У платьев лифы не всегда строгого покроя, но на груди у горловины никаких глубоких вырезов. Вот и сегодня она была одета в своей манере: неширокая длинная юбка из штапеля, чернильного цвета, по талии посажена на четыре ряда узких, размером в сантиметр, резинок, и заканчивалась небольшой оборкой из этой же основной ткани. Бледно-оранжевая блузка в мелкий, вишнёвого цвета горошек, с укороченным рукавом на манжете. Анастасия на колхозном поле никогда не работала. Её трудовая деятельность заключалась в работе на дому: вязание цветных шерстяных носков и варежек. Пряжу, в отличие от Гавриловки, в Раёво стали выдавать на складе трикотажного цеха, который открылся в селе при деревообрабатывающем производстве. Орнаменты варежек ею вывязывались несложные, в этом она с другими рукодельницами не соревновалась. Узоры давались ей трудно. В основном это были полоски разной ширины, столбики или квадратики, что-то в виде шахматной доски. Занимаясь такой непыльной работой, в своей, неизменного покроя одежде, она напоминала барыньку девятнадцатого века.
– Доброе утро! – крикнул издалека Андрей, улыбкой показывая радость встречи.
– Привет, Андрюша! Привет, зятёк! Утро-то какое сегодня доброе! Жару не обещали.
– Анастасия, какой у тебя добротный дом! Издалека выделяется на фоне других. Одна веранда чего стоит, под стеклом! Сруб ; бревно к бревну! Белые узорные окна. Завидная ты невеста на всю округу, Анастасия.
Степанида Ильинична решила поддержать разговор:
– То один сватается, то другой, а она ни в какую.
До автобуса оставалось минут сорок. Конечная его остановка у сельского магазина, а до него ещё идти не менее десяти минут. Да и прийти надо пораньше, занять место, а то по пыльной горбатой дороге придётся стоять два часа, не меньше.
Стол для гостя был накрыт. Свежие огурцы, помидоры, зелёный лук с молочной белой головкой, как любит Андрей, сало с прослойками мяса, в мудрёном графине настойка на
                43
берёзовых почках, селёдка кусочками, отварная картошка, блинчики со сметаной.
– Как я удачно зашёл! Жаль, что я сыт.
– Ничего не знаем, – в один голос запротестовали женщины.
– Настя, полей ему на руки и за стол, времени у нас мало, – торопила Степанида Ильинична.
Вскоре они сели за стол. На правах хозяйки Анастасия, расхваливая настойку, приговаривая, что это за встречу, для хорошего настроения, разливала её в три небольшие гранёные стаканы. Андрей попытался возразить, мол, утро и дорога, но родственники уговорили выпить за дружбу между родственниками. Что тут скажешь? Кто же будет против этого?
Да и пятьдесят-сто граммов доза небольшая. Согласился. После двух заходов настойка дала о себе знать. Степанида Ильинична так и суетилась, подкладывая зятю в тарелку то одно, то другое.               
– С таким приёмом чуть не забыл. Настя, это тебе за хлопоты и на питание дочери. Андрей достал из кармана деньги и отсчитал пятьдесят рублей. – Вот.
– Насчёт питания не волнуйся. Деньги забери, тебе нужнее. Да вот сумку тебе приготовила с собой. Кое-что собрала из продуктов, – тараторила Анастасия. Там и сало, и блинчики со сметаной. Разберёшься. Гостинцы для ребят.
– За гостинцы спасибо, конечно, а насчёт денег не уговаривайте, – настаивал на своём зять, деньги вам пригодятся. Для школы может что-нибудь потребуется Любе. Кладу на стол, а за гостинцы ещё раз – спасибо.
– Ну да ладно, найдём им применение. Пригодятся внученьке, – соглашаясь, Степанида Ильинична понесла их убрать в горницу, в ;шкатулку, где у Насти хранились небольшие сбережения. Время завтрака быстро уходило, пора в дорогу. Шли быстрым шагом. Была середина недели, будничный день, потому людей на остановке оказалось не так много. Подошёл автобус, обдал всех пылью и остановился. Попрощавшись, Андрей вошёл в автобус, передние сидения были заняты, он устроился в конце автобуса, у окна. Постояв ещё немного, выдержав время отхода, автобус затарахтел, развернулся на обратный курс, в сторону райцентра.