День рождения

День обещал быть солнечным и теплым. Май в этом году, как в гору старик полз, тепла особого не было. Снег на полях ещё цеплялся за промерзлую землю и никак не желал окончательно таять.
 Впрочем, в самом городке, сугробы давно уже стекли вешними ручьями в местную речушку, вскрывшуюся, не смотря на погоду, на удивление рано.

-Мамуууль, ну не буду я завтракать, некогда! Первый день дежурю сегодня! А вдруг опоздаю?! В нашем деле это противопоказано! Я же до-о-ктор! Ну, мам!
- Тогда с собой возьмёшь.
Маришка смотрела как мать складывает ей в рюкзачок бутерброды и небольшой термос с кофе.
- Вот, проголодаетесь, поедите там все. Вдруг на обед времени не будет. Помню, как отец на скорой попервости работал. Всю бригаду иной раз кормила. Прибегу на подстанцию с кастрюлей супа, если на сутки ушел, и жду. Приедут, поедят наспех, прикорнут минут 15 и снова на вызов. На сутках дежурить это тебе не дома в кресле сидеть.

- Мамуль, ну ты мне рассказываешь, как-будто я вам дочь не родная и неизвестно кем воспитанная. Знаю я все это, спасибо, побежала я, автобус скоро придет.

Маришка поцеловала мать, на мгновение задержалась у зеркала, и, проведя ещё раз по губам нежно-розовой помадой, выскочила за дверь.

К остановке автобуса она шла уже Мариной Владимировной, врачём-кардиологом 3 бригады скорой помощи.
Первое свое суточное дежурство она представляла во всех мелких деталях. Как приедет, зайдет, представится, и ее будут узнавать как дочь Владимира Алексеевича Афанасьева, уважаемого в их небольшом городе врача.

Кого только папа не лечил. Кому только чего не выреза;л на операциях. Пару раз даже пальцы отрезанные пилой пришивал.

Папой Маришка гордилась и давно уже решила, что никогда его не подведёт! Что бы ни случилось!

Скользнув взглядом по небольшой скромной афише, сообщавшей о праздновании сегодня очередного дня рождения местного, давно умершего, писателя, Марина заметила показавшийся вдалеке автобус и ускорила шаг. Ехать надо было через весь город, по времени около часа, и стоять ей не очень хотелось.

Автобус, благо это была первая после конечной остановка, был, к ее радости, еще почти пустой и Марина заняла место у окна, пристроив на колени снятый с плеча рюкзачок.
Тяжеловатый какой-то, - подумала она, - чего туда мама положила, интересно? Вот , точно, что одними бутербродами не обошлось!
И правда, сверху лежал ещё и пакет с пирожками.
-Так и знала, ну да ладно, зато голодными не останемся.
Надо позвонить ей, пока время есть, спасибо сказать. Марина полезла во внутренний карманчик рюкзачка. Телефона не было.
Точно! У зеркала в комнате остался, заряжала с утра, вот чуча то, телефон забыла! Ну, да ладно, обойдусь сегодня, в машине рация, проблем не будет.

Пассажиры, занимавшие места, наконец-то расселись. Двери автобуса с шумом закрылись и за окном побежал  оголенный, активно наступающей весной, знакомый с детства пейзаж. Слегка сдобренный кое-где  уже пробивавшейся из-под земли нежной зеленью.

Народ ехал по большей части на работу, все было знакомо и привычно.

Дорога была длинная и мысли Марины вернулись к увиденной утром афише.

Писатель был хороший, книги все интересные, они всей семьёй зачитывались его романами и рассказами. Как-то раз Марина с подругой даже на встречу с ним ходила. Говорил он много, просто. И ходили слухи, что именно благодаря ему появились в их городке, и вокруг него, хорошо асфальтированные дороги, и не стало проблем с доставкой продуктов и всяких нужных в хозяйстве вещей в соседние деревеньки, густо усеявшие округу.
Она вспомнила, что писатель был красив, с седой гривой волос, крупными чертами лица, изрезанного множественными морщинами и теплым, усталым  взглядом.

Вспомнила она и день, когда его хоронили. Народу было много. Кто-то приехал очень издалека. Сразу по этому было понятно, что ушел большой человек, которого любили и уважали многие.

Вот такой замечательный человечище жил с ними когда то бок о бок, можно сказать. И жизнь у него была сложная, но интересная.
Такие люди - гордость страны! Здорово, что он ее земляк. Есть кем гордиться!

Остановившийся вдруг автобус прервал ее размышления.
-Что там? Авария? А вдруг врач нужен?
Марина вскочила со своего места и прошла вперёд.

 Дойдя до шофера, она, пригнувшись, посмотрела в окно. Впереди, плотно друг за другом, стояли машины, грузовики, автобусы. Возле них толпились люди.

- Что там случилось то, авария? Спросила она шофера, который, вернувшись, ловко уселся на сиденье и достал сигареты.
-Да не, местное начальство ехать должно. Каждый год в это время одна и та же катавасия. Оно едет - мы стоим. Говорят, что на полчаса  перекрыли.
-Как на полчаса? Мне же на дежурство, я врач! Какие полчаса?!
- А объехать как-то можно?
- Не, не получится, тама, возле деревни, можно было бы, но это летом, да и то когда дождей нет. А сейчас там не то что колымага моя, я сам по колено ухну, увязну и не вылезу. Стоять придется. Вот принесла их неладная!
Думал, проскочу сейчас туда-обратно и домой, отсыпаться со смены.
Жена борщик вчера наварила,  под стопочку хорошо с устатку борщеца хлебнуть, да и на боковую бы потом.

Петр Степанович, которого все на маршруте знали и звали уважительно по имени - отчеству, закурил и приоткрыл окно старенького, верного  пазика.

- Владимир Алексеевич-то все работает?
- Работает, сказал пока могу - буду работать.
- Ну, да, на пенсию то не разбежишься нынче. Я вон тоже баранку то кручу не от хорошей жизни. И дочке с внуками помочь охота, и сами не больно жирно живём. Огород вот копать пора бы, а земля все не отошла.

Разговор шел привычный, давно известный. А автобус все стоял. Люди вышли, кто курил, кто нервничал, что опаздывает на работу, кто балаболил, рассказывая анекдоты.

Спустя примерно тридцать минут ожидания, старенький кнопочный мобильник Петра Степановича брякнул звонким колокольчиком. Прочитав присланное сообщение, он нахмурился
- Да етить-колотить их всех вместе с этим праздником и писателем! В сердцах сказал он.
Думали на полчаса перекрыли, скоро поедем, так нет, теперь пока не допразднуют стоять будем! Обратно они скоро поедут видите ли!

- А это сколько ещё? Испуганно спросила Марина, понимая, что опоздала и неизвестно когда приедет на свою первую суточную смену. И от мысли, что она никак не может ни на что повлиять, мгновенно превращаясь
в маленькую папину дочку Маришку.

-Да хрен их знает!! И Петр Степанович смачно припечатал всех празднующих крепким словцом.
Совсем о людях не думают! Говорят им позвонили, что транспорт стоит весь, люди на работу опаздывают, а они в ответ
- Подождут люди, и работа их не убежит никуда! Пусть мол  пешком идут, расстояния небольшие.
- Ну, это как посмотреть, - сказала Марина, - мне вон отсюда до подстанции пешком больше часа идти. Но пойду, наверно, раз так, больные ждать не будут. А вдруг кому плохо станет?
- А ты что это, не в больнице разве работать будешь? Глянул на нее Степаныч.
- И в больнице буду, и в поликлинике, и два раза в неделю на скорой, опыта чтобы побольше набрать!
- Ну, молодец, хорошая врачиха из тебя получится, коли так! Петр Степанович поплевал на пальцы и затушил бычок.
-  Ну, ладно, иди, давай, потихоньку, им то что, покойник видать живых дороже! Пока проедут да напразднуются, полдня пройдет.

Марина спрыгнула с подножки автобуса и пошла вдоль стоящих машин. То там, то тут слышались раздраженные голоса. Ругавшие и местное начальство, и покойного писателя, и тех, кому взбрендило проводить праздник перекрыв основную городскую дорогу в столь раннее время.
- Ну, начали бы позже на два часа! А то как теперь людям на работу добираться? Пешком через весь город? Им то какая разница, на час раньше, на час позже.
- Да чтоб писатель этот в гробу перевернулся! Вечно у нас с покойниками больше,чем с живыми носятся!
Услышала она низкие басовитые и злые мужские голоса.

Спустя час Марина почти вбежала в помещение подстанции.
-Наконец-то, Марина Владимировна! Срочно на вызов! Уже полчаса как ждут. Мужчина, 35 лет, острая боль в груди. Нитроглицерин помог плохо. Плюс аллергик.

Через минуту машина скорой, с сиреной и мигающим маячком, выехала по адресу и поехала в ту сторону, откуда только что пришла врач.
А ещё через несколько минут , она стопорнулась стоящей на дороге колонной машин.

- Нет дальше дороги, что делать будем, Марина Владимировна?
Шофер смотрел на врача, ожидая указаний.
- Костя, может в объезд как-нибудь?
- А где? Я уже с Сашком созвонился. Тоже стоят. А адрес то рядом совсем, три минуты  и доскочили бы дворами после поворота...
- Ладно, я пойду, а вы подъезжайте, как можно будет.

Марина взяла чемоданчик с красным крестом, вышла из машины и почти побежала туда, где в ожидании доктора и помощи, лежал Молодцов Виктор Николаевич  35 лет!
- Только продержись, парень, я сейчас буду! Мысленно молила она его, пробираясь через лужи, ещё обрамленные утренним прозрачным, хрупким и узорным по краям, ледком.

Забежав в подъезд, доктор поднялась на четвертый этаж и нажала на кнопку звонка. Дверь открыла полная пожилая женщина в стареньком халате в мелкий голубой цветочек.
- Здравствуйте, я врач, где больной? Как он?
- Плохо, доктор, задыхается он. Я уж не знаю что делать?!

Марина зашла в комнату, взяла мужчину за руку и начала считать пульс. Но и так, с первого взгляда было понятно, что нужна срочная госпитализация. Скорей бы Костя приехал.
 - У вас вниз, есть кто, помочь отнести? Госпитализация нужна. Спросила она у женщины.
- Дак нет, одна я с сыночком живу. Он с женой развелся месяц назад, гуляла она. Он детей забрать хотел, не дали. Переживал много вот ...Выпил вчера, как из суда вернулся. А утром плохо с сердцем стало.
-Ладно, поняла. Из соседей есть кто дома сейчас, помочь?
- А кто их знает. Все работают так-то. Но, может на третьем Иван дома, да на пятом Коля,  после смены ночной. Может ещё не легли, помогут.
- Какой номер квартиры на пятом? Давайте, я сейчас укол сделаю, и поднимусь, а вы на третий пока сходите. Машина скоро будет.
- А вы пешком что ли пришли?
-Да, там день рождения писателя нашего сегодня празднуют, видели, наверно, афиши?
- Да нет, я из дома редко выхожу, ноги очень болят.
- Там все движение на дороге, в связи с этим празднованием, перекрыто на несколько часов.
- А как же люди то? Им же на работу надо и Витеньке вот в больницу ехать. Как же теперь?
- Ну, говорят, что скоро откроют уже. Вы так не волнуйтесь! Главное сейчас найти кто  поможет вниз, к машине его спустить, самому нельзя, да и не сможет он.

Иван и Коля оказались мужиками ещё молодыми, здоровыми и крепкими.
- Ниче, Витюха, доставим тебя вниз как на лифте, главное лечись!
Аккуратно переложив Виктора на старое, местами вылинявшее, покрывало, они крепко прихватили покрывало за  углы и осторожно стали спускаться по лестнице.

Веса, Виктор, и роста был небольшого. Вынесли быстро.
Положили на скамейку у подъезда. Закурили.

- А машина то где? Скоро будет?
Марина пожала плечами.
- Костя обещал сразу, как только можно будет проехать.
- Да твою ж мать! Выругался Иван. - Да что ж у нас все вокруг покойников то так пляшут, а как до живых людей так и дела как-будто нет!
Витька, ты там не помирай, давай! Щас в больницу поедешь, подлечат! Вон какая докторша красивая тебя повезет, вот жаль, что я так рано женился. А ты фартовый, свободен! Так момент не теряй!
Подмигнул он Виктору.
- Серьезно у него все?
Понизив голос спросил он у Марины.

- Думаю, что инфаркт и обширный. Я ему пока  обезболивающее вколола. Но его бы в больницу срочно надо...
-Так, я тогда щас до кореша сгоняю, он тоже со смены сегодня, выходной, машину подгоним, погрузим и сами вас с ним отвезем.
- Да что толку, там же все  перекрыто, не проехать.
- Тогда сами сейчас понесем до машины! Где она стоит?

Подхватив лежащего на покрывале Виктора, Иван с Николаем пошли следом за Мариной.
- Постарайтесь не трясти его, это для него опасно!
- Да уж мы и так потихоньку...понимаем... Давайте дворами вот здесь путь срежем. Так быстрее будет.

Примерно через 20 минут,  показавшихся Марине бесконечными, Виктора донесли и  аккуратно переложили на каталку выдвинутую из машины. Он был уже без сознания.
Двери захлопнулись.

- Костя, гони как можно быстрее, а то не доживёт!
Машина взвыла сиреной, развернулась и, разбрызгивая синий свет над крышей, понеслась в сторону больницы.

В машине, держа Виктора за руку, плакала молодой врач- кардиолог Марина Владимировна Афанасьева. Плакала и молилась, чтобы Бог был милостив и ее первый пациент по скорой не умер...
- Только пусть будет жив, только пусть будет жив, как заклинание повторяла она.
-----------------------------------------------
В приемном покое стоял небольшой телевизор и шла прямая трансляция с дня рождения писателя
- Дорогие друзья, сегодня мы радостно отмечаем день памяти нашего великого земляка!
Он прошел свой светлый путь достойно человека с большой буквы!
--------------------------------------------------
Виктора на каталке ввезли в реанимацию...
-------------------------------------------------
Рано утром, позвонив в больницу, Марина узнала, что он умер не приходя в сознание...
------------------------------------------------
На следующий день вечером, дома, включив на телевизоре программу празднования в честь дня рождения писателя,  Марина Владимировна, читала отданное ей матерью письмо...
"...Дорогие мои, любимые, если бы я мог так называть вас каждый день! Но вся жизнь против нас!
Я даже писать вам в открытую не могу, иначе письма не будут доходить. Всем только хуже будет, если я все признаю. Из семьи не уйду! Не проси меня, Вера! Я Наталью не брошу. У нас дети, внуки уже на подходе, ты сама все знаешь и должна меня понять. Но помни, что я люблю вас и скучаю ежедневно! Помочь мне вам особо нечем, но небольшую сумму я все же выслал. Володя передаст. Будет излишек незапланированный, передам через него ещё. Он парень честный, совестливый и добрый, врач из него получится настоящий! Как надо!

Много говорили с ним о вас. Ты, Вера, ему нравишься. Было бы для всех хорошо, если бы ты вышла за него замуж, он хочет сделать тебе предложение, как вернётся.
Я бы тогда был за тебя и Маришу спокоен. И деньги у вас тогда всегда будут. И позаботится он о вас.  А меня не ругай. А то у меня голова сильно потом болеть начинает. Я уж знаю, если болит, то это все мои бабы меня проклинают. А я вам только любовь хотел дарить. Мужиков то в наших краях стоящих мало. Не я если, так и дочки бы у тебя не было. Цени это, Вера, и не настраивай Маришку против меня, я ей отец и это было бы неправильно. Так уж жизнь сложилась.
Пусть учится на врача, они у нас тут требуются! С учебой финансово постараюсь помочь чем смогу, а если нет, так не обижайтесь, значит не смог!"
-------------------------------------------------
Узнанное из письма не стало большим потрясением для Марины. Хотя и было странно думать, что этот далёкий талантливый человек, написавший столько книг, оказывается, был ее настоящим  отцом. Она это как -то смутно себе представляла. Папа Володя был ближе, роднее, а, главное, он всегда был с ними, с ней и с мамой. Заботился о них и любил их. Другого она не знала и не помнила.
Грех писательский прикрыл, вдруг пронеслось у Марины в голове. И внутри на это взметнулся всполох ненависти к тому, кто уже умер. К тому, кого никогда не было рядом. К тому, кто, получается, предал и ее, и мать, и свою семью, заведя этот романчик, ничего для него не значащий. О любви написал? Так на то он и писатель, чтобы писать красиво.

А Виктора, его уже не вернёшь! И причина смерти - писатель! Его день рождения!
Слезы, текшие по щекам Маришки, срывались и оставляли, падая, мокрые пятнышки на домашнем халатике. Вот как все значит было! Вот какой ты хороший! Писатель!! Только книги твои и хороши были! А сам ты гроша ломаного не стоишь! Всех предал! И человека сегодня убил! Твой день рождения! Да лучше бы ты и вовсе не рождался на этот свет, обошлись бы без книжек твоих!
Маришка разрыдалась в голос, и захлебнувшись рыданиями завыла аааааааааа.....

-Доча, доченька, да ты что?! Из-за письма этого? Да зачем я тебе и отдала его, думала надо тебе все же узнать, выросла ты, что отец у тебя писатель знаменитый!
- Витя, Витя умер! Такой молодой был! Мой первый пациент и умер! Как ты этого не понимаешь, мама!?? Марина прокричала эти слова, выплеснув из себя наконец-то острую боль от своего поражения и случившегося.
- Меня только папа понять сейчас сможет, потому что тоже врач, доктор! Его я дочь и никаких писателей мне не надо!
И ты тоже, что, всю жизнь на него молилась, на писателя этого? А папа как же? Ты его не любила? Писатель сказал - выходи за него, грех мой прикрой, ты и вышла? Воспользовалась!

- Не тебе судить любовь мою!
Голос матери прозвучал устало, но жёстко. Хороший он был, добрый. Мой это грех. Но ни о чем не жалею...
И Володю я потом полюбила и люблю...И Виктора мне твоего жаль, доченька, матери то его каково это все переживать сейчас...

- Да что б в гробу он перевернулся, этот убийца! Тоже мне, писатель! Папочка объявился новоявленный! Заждалась я его прямо!
 Никто он мне, никто! Понимаешь, НИ-КТО!!!

- Он тебе жизнь дал!
Не мог Володя детей своих иметь. Так  ему, через все это, счастье Господь и дал - отцом быть. Мы с ним говорили тогда, когда предложение сделал. Он знал, кто твой отец, всю жизнь знал. Но он сразу мне тогда сказал
 - Маришка моя дочь будет, запишу сразу на себя, как поженимся, все равно в графе отец у нее прочерк стоит.

Так и жизнь вот, всю уже почти, прожили...
-Мааа-мааа, ну вот зачем мне все это знать было надо, зачем?? Да ещё сейчас!!

Мать обхватила Маришку за плечи, обняла, прижала к себе и стала слегка покачивать, поглаживая рукой по спине, по волосам на голове, приговаривая
- Ничего, ничего, доченька, все поправится, все наладится, а правду такую знать надо, кто родил...кто в жизнь тебя привел...Ведь не просто так ты тут, нужна всем, врачом вот стала...Папа сейчас придет с дежурства, поговорите...
А я в храм завтра с утра схожу, помолюсь, свечки за всех поставлю ... Бог, он милостив...

19.06.24г.