За Одессу. Набросок романа

 
          Сидели с друзьями в любимом рестике «Одесса мама» на Шаболовке. Ели ставридку и тюльку, запивали пивом.
          Тут заиграл баян. Пожилой музыкант лихо выдавал: «Ты одессит, Мишка, а это значит, что не страшны тебе ни горе, ни бедааа. Ведь ты моряк, Мишка, моряк не плачет. И не теряет бодрость духа никогда…»
          Наши люди стали подпевать. Молодёжь удивленно слушала. Откуда им знать такое? В своё время песня была, что называется, хитом и каждый глотал комок в горле.
          Это ведь про то, как в начале войны Красная Армия без боя ушла из Одессы.
           В августе 1941-го фрицы проломились к Николаеву. Над Приморской армией и Черноморским флотом нависла реальная угроза окружения. Ставка приняла единственное решение – оставить город.
           «Хотелось лечь, прикрыть бы телом родные камни мостовой, впервые плакать захотелось…». Злобно плакали морячки "чёрного флота". Ну, как это – отдать Одессу?!
           Город с воздуха утюжило люфтваффе, а посуху окружала четвёртая румынская армия. Когда армия ушла морем, румыны не могли поверить своему счастью и почти сутки боялись зайти в город.
           Таки зашли и с согласия фюрера основали губернаторство Транснистрию со столицей, разумеется, в Одессе. Доброжелатели побежали в тайную полицию сигуранцу, чтобы доложить на еврея соседа и про бывшее здание НКВД на улице Энгельса, дескать, нехорошее место. Сигуранца, обалдев от доносов, перестала пускать стукачей на порог. В центре города просто повесили ящички наподобие почтовых – для информирования новых властей. К утру они заполнялись доверху.
           А Одесса? Одесса зажила своей жизнью. Румынские власти разрешили свободную торговлю и всё-такое. Кому-то, говорят, даже вернули лавку, отнятую большевиками. Загомонил Привоз. Открылись магазинчики, рестораны, кабаре. Ёперный театр!
           В Одессе, в отличие, скажем, от занятого немцами Харькова, таки, было шо выпить и чем закусить. Но, румыны, как истинные арийцы, рьяно доказывали своё расовое превосходство. Буквально сразу начались еврейские и цыганские облавы. За время румынского владычества похватали и убили более ста тысяч человек, то есть считай каждого четвертого одессита.
           Вот только дом НКВД, действительно, оказался не очень. Через неделю после захвата радиоуправляемая мина в подвале здания, где уже располагалась комендатура, штаб главного командования, сигуранца (!) и немецкое гестапо, была дистанционно приведена в действие… В общем, никого потом не нашли.
           Одессу освободили в апреле 44-го бойцы 3-го Украинского фронта. Солдат тогда полегло много. И моряков  тоже. Ну тех, которые «ты одессит, Мишка». И много других, и русских и хохлов, и грузин, и евреев, кстати... В Красной Армии не особо смотрели на нацию.
           Вот румыны – это ж другое дело! Вместе с вермахтом потомки благородных римлян воевали с большевизмом и дошли аж до Сталинграда. Потом, правда, передумали и уже вместе с Красной Армией стали воевать с уже с фашизмом, ударив в спину бывшим союзникам.
           Румынский король Михай I из швабской династии Гогенцолерн - Зигмаринген после войны получил высший советский орден «Победы» весь в бриллиантах. Злые языки говорили, что Михай даже вступил в комсомол. Но это не уберегло монарха от классовой борьбы, и  он отправился в эмиграцию. Со всей семьей, прислугой и поваром.
           Румынией стали руководить румынские коммунисты, будто бы уцелевшие в глубоком подполье. До тех пор, пока разъярённая толпа не повесила тела последнего генерального секретаря Николае Чаушеску и его жены Елены вверх ногами на стадионе в Бухаресте.
           Михай с пятью дочерьми  через пятьдесят лет вернулся на родину и получил обратно все свои дворцы, леса и виноградники.
           Шо хотелось бы сказать за Одессу?
           Был в этом тёплом городе один единственный раз, ещё школьником. Помню море, Привоз, песчаную косу, Каролино-Бугаз - там жили на турбазе, Затоку – там отравился в столовке. Много раз хотел вернуться, вольно погулять по Ланжерону, повернуть на Малую Арнаутскую.
          
           Наш баянист закруглил концертик: «Но с каждой весною так тянет меня в мой солнечный, радостный город! В Одессу - мой солнечный город…»
           Увидимся, дорогая.