Тайна пропавшей серьги

Бабушка Алевтина жила в своей уютной старенькой квартире, где каждая вещь хранила в себе приятные воспоминания. На стенах поверх бежевых обоев висели старые местами выцветшие фотографии в резных рамках, на полках комода виднелись фарфоровые статуэтки моряков, а в мягком кресле в гостиной возле окна уютно мурча дремал рыжий кот Мурзик. В этой квартире всегда царила атмосфера тепла и уюта, благодаря спокойным оттенкам обоев и полузакрытым тяжёлым шторам, вносили свою лепту и покрывающие пол мягкие ковры и дорожки, а мерное тиканье старых часов с заводным механизмом и вовсе убаюкивало.

В комнату неспешно вошла пожилая женщина лет семидесяти и задумчиво остановилась возле комода, потирая виски. Мурзик лениво приоткрыл один глаз и коротко взглянул на хозяйку зелёным глазом, но не заметив ничего интересного или вкусного в руках, тут же закрыл свой глаз и вновь погрузился в сон.
Алевтина была женщиной с невероятно добрыми и несколько печальными серыми глазами, светлыми волосами, собранными в аккуратный пучок, и улыбкой на лице. Никто и никогда не видел её грустной или рассерженной. Всем в округе старушка была известна мягким характером и доброй душой. Но сегодня на её лице застыла тревога. Она беспокойно оглядывалась по сторонам и шарила по полкам серванта своей мягкой сухонькой ладошкой.

В комнату зашла маленькая девочка с русыми волосами, заплетёнными в колосок, и Алевтина обратилась к ней.
— Лиза, внученька, я не могу найти свою золотую серёжку, — сказала бабушка, и её голос задрожал от волнения. — Это подарок твоего дедушки. Я их так сильно люблю, ведь они напоминают мне о наших счастливых годах, проведённых вместе.
Лиза обняла любимую бабушку, пытаясь её успокоить.
— Не волнуйся, бабулечка. Мы обязательно её найдем, — сказала Лиза, стараясь придать голосу уверенности, хотя и сама чувствовала тревогу и неуверенность в успешном завершении дальнейших поисков.

Девочка также заглянула в посудный шкаф, возле которого стояла бабуля и посмотрела на пол возле окна. На подоконнике на красивой позолоченной клетке сидел Вильям, чёрный ворон, которого Алевтина некогда вырастила из маленького птенчика. Он внимательно слушал разговор и заметил, как слёзы заблестели в глазах Алевтины. Вильям был не просто птицей, а настоящим другом и помощником, а ещё он любил поговорить.
— Непорядок! — произнёс Вильям и взмахнув массивными крылами, взлетел на распахнутую дверцу серванта.

Бабушка Алевтина и Лиза начали обыск квартиры. Спустя час в доме были тщательно проверены каждое углубление и каждый уголок. Вильям летал за ними по комнате, наблюдая за каждым движением, проверяя – не пропустили ли чего.
— Бабуля, ты точно потеряла серёжку дома, не выходила на улицу? Во двор или в магазин не ходила?
— Дай-ка подумаю… Нет, Лизонька, сегодня я никуда ещё не выходила. Серёжки ещё с вечера были на мне, я их видела, когда умывалась перед сном.
— Бабуля, ну вспомни, может ты их сняла и забыла об этом?
— Я старая, но память у меня хорошая, не могла я такое забыть. — улыбнулась старушка, — А знаешь, я вспомнила, что вчера, когда последний раз носила сережку, я сидела у окна и читала книгу «Песнь о Нибелунгах». Книга всё ещё лежит на подоконнике. Может быть, я обронила серьгу возле окна? — сказала Алевтина, показывая на уютное кресло у окна, в котором дремал кот.
Лиза начала искать вокруг кресла, заглядывая под него и проверяя складки подушки, на которой возлежал разбуженный резкими движениями Мурзик. Но в кресле ничего не обнаружилось. Тогда девочка распахнула шторы и комнату моментально заполнил яркий солнечный свет, кот тут же недовольно сощурился и зашипел. Лиза даже открыла створку окна и выглянула наружу, но, впрочем сразу отошла, забыв запереть её обратно.

— Цыц! — сказал коту ворон и взлетел на подоконник. Вильям оглядывал лежащие на подоконнике мелочи в виде расчёски, книги и опрокинутой шкатулки с пуговицами и монетками.
— Непорядок! — снова произнёс ворон, зная, как Алевтина любит порядок и чистоту. Смутное подозрение посетило умную птицу и ворон посмотрел за окно. Разглядывая близлежащие деревья и крыши домов, тем временем заметил что-то блестящее в ветвях растущей рядом берёзы. Перелетев с подоконника на ветку ворон обнаружил гнездо сороки, укрытое в густой кроне дерева.
— А вот и серёжка! Воровка! — недовольно проворчал ворон и осторожно поддел клювом блестящее украшение. — Теперь важно не уронить! — с силой оттолкнувшись от дерева, ворон одним сильным взмахом вновь очутился на окне бабушкиной квартиры.
— Нашёл! — громко и отчётливо произнёс Вильям и в довершение ещё и каркнул, привлекая к себе внимание.
Бабушка Алевтина удивлённо посмотрела на ворона и обратилась к внучке:
— Лизонька, кажется, Вильям что-то нашёл!

Девочка подбежала к птице и ворон положил в её маленькую ладошку потерянное украшение.
Алевтина с благодарностью приняла серёжку из рук внучки, и, плача, прижала её к сердцу.
— Спасибо тебе, Вильям. Я не знаю как, но ты вернул мне память о нашем счастье с Евгением Михайловичем, — сказала она, ласково глядя на ворона.
Лиза обнимала бабушку, бабушка прижимала к груди пропажу, а ворон Вильям довольно расхаживал по подоконнику.


В этот вечер в старой квартире вновь царила радость и покой и умопомрачительно пахло оладушками. Бабушка Алевтина снова надела свои любимые серьги, и они сияли в её ушах, как символ любви и безграничного счастья. Лиза разливала по глубоким чашкам чёрный чай, Вильям сидел на подоконнике, напевая какую-то только ему одному известную мелодию, а кот Мурзик ластился возле сидящих Алевтины и Лизоньки.

Бабушка Алевтина рассказала внучке множество греющих душу и память тёплых воспоминаниях о совместно прожитых годах с любимым мужем.