Сон КАК

Странный сон. Сон - полная чушь. В нем я увидела трёх своих коллег. Трёх человек, уже давно  покойных. Но из обрывков сна получилась очень занимательная история. И  я рискну её изложить, заранее искреннее извиняясь, что дала героям сна их истинные имена.
Итак. Шум на работе. Моя непосредственная начальница – Людмила Кирилловна, которую я не любила, так же, как  когда-то не любила её интриганку дочь – мою одноклассницу  -  была  женщина мало эмоциональная. По-крайней мере, внешне.  Сейчас же, она, теряя самообладание, рассказывает всем, что наш начальник  - Соломон Семёнович – «наверное, сошёл с ума».
- Татьяна, решилась-таки признаться ему в любви. Из нашей фотовыставки сотрудников, она скинула все фотографии, оставив только его фото. И поставила своё фото рядом. Эту провокационную выходку он, разумеется, заметил и вызвал Татьяну к себе. Она же, дурочка, плача, упала ему на грудь, и призналась, что давно его любит и всё такое. Но если одно маленькое «но». Его детище – лекарство, которое должно спасти мир…
Все воскликнули: «Боже мой! Он, что, потребовал от неё…его выпить»?!
-Именно!! Это его давний бзик: он женится ТОЛЬКО на той, которая, в том числе,  признает его лекарство лекарством. А не отравой от «космических тараканов», как его называют повсюду.
Лекарство действительно было необычайно полезным и действующим. Однако оно имело вкус «почище рвотного»  сюрстрёмминга. Да простят меня скандинавы!  Никто б его не выпил без отвращения. Но Соломон Семёнович его ценил, любил и очень хотел выдвинуть, как лекарство, прошедшее массу испытаний и принесшее только пользу. Так сказать, «проектную пользу».
И вот он говорит юной дурочке: «Хорошо, хорошо, миленькая. Встаньте, поберегите коленки. Я понял, то есть, я как бы понимаю, ваше чувство, но...
Девица опять что-то там залепетала о своей искренней любви, а он разворачивается в сторону секретаря и требует принести два фужера. И сосуд.
Выносят на подносе  два необычайно красивых бокала и  высокую колбу. С жидкостью цвета и густоты «детской неожиданности».
Жидкость наливают в бокалы.
И только от вида этого зрелища девицу начинает «мутить».
Она героически пыталась сглотнуть мерзкий комок у горла.
А выражение лица Соломона Семёновича меняется. То того он смотрел на Татьяну немного жалостливо, теперь же оно стало брезгливым. – Что не так?
И тут я вижу себя во сне. То есть, лично себя я не вижу, но я действую.
-Надо спасать Татьяну. Он уволит её на хрен. Тут же уволит! А она - классный специалист. И кажется, я знаю, кто её спасёт. Если не откажется.
Все закудахтали: «Да никто не откажется! Говори, что надо сделать».
А я отвечаю: «Есть только один человек, который сможет это сделать».
И все тут же стали спрашивать: «Кто? Кто же это?» 
-А кто из нас может выпить эту отраву, не морщась?
Все переглянулись, потом нерешительно посмотрели на нашу маленькую «старушку» - Розалию Донновну.
-Роза, ты бы смогла?
-Выпить лекарство? Ну, допустим, да. А в чем будет заключаться спасение несчастной Татьяны?
И тут я вывела за руку нашу «героиню» в центр компании по спасению.
- Нужно её приодеть. Кофточку кто-то, вот …ты, дашь?
Странное требование. Но молодая девушка сняла с себя кофточку, которую тут же надели на Розалию Донновну.
-Боже, какая красота и надо же, впору!
Не было у нашей скромной и гениальной Розы такой кофточки никогда.
-Теперь украшения. Я сняла с себя брошь и приколола её к кофточке, которая тут же ещё более украсила «серую мышь»  - старушку Розу.
-Розалия Донновна, у вас же вроде есть дырки в ушах под серьги.
Старушка, как бы извиняясь, трогая свои ушки, произнесла: «Ну, когда-то… были».
Я посмотрела на девушку в серьгах. – Я тебе свои с бриллиантами отдам. Снимай!
Одна из сотрудниц тут же предложила свои серьги. – Возьмите мои! Мои красивее.
Надели на Розу и серьги. И, о Боже! Прямо на глазах она стала симпатичной. И её странная улыбочка из-за кривоватых зубов – тоже как бы стала вполне милой. – Ой, вы меня прямо как невесту наряжаете. – И она оборачивается ко мне. – А зачем?
Я торопливо спрашиваю её: «Вы какой-то вышитый мешочек всё носите. Дайте его мне».
Розалия Донновна достаёт из кармана своего белого халата мешочек.
-Это я там зеркальце ношу. Чтоб не разбить.
Вышитый небольшой мешочек. Вышивка старинная, золотом, уже поистерлась. Но мешочек вполне узнаваемый, тут, в нашем кругу.
-Я пока ничего объяснять не буду, времени нет. Вы, Розалия Донновна,  прямо сейчас коридором идите в кабинет Гордона. Никто её не провожайте. Пусть идёт одна.
Наши коридоры были извилистыми. А этот я увидела во сне прямым.
Помню, все мы потешались, что стены коридора красят в желтый цвет. Однако после того, как мы стали ходить по коридору, нам стало казаться, что с цветом угадали. Коридор стал светлым, казался объёмным.
И вот Роза пошла по этому коридору.
Она была седа уже тогда, когда я только-только устроилась на работу. Но во сне она казалась чуточку моложе. И на седину как-то взгляд не бросался. Сейчас она выглядела моложавой. И нарядной.
Она была, наверное, ровесницей Гордону. И вроде бы даже они были приятелями. Ну, в реальности то  - точно.
Он тоже не отличался ростом. Был даже скорее ростом мал. Вровень Розе. В памяти моей он остался человеком интеллигентным, порядочным. Кстати, в реальности он был прекрасным мужем и отцом. А вот во сне он был завидным женихом. И вот что странно: я как бы видела того самого Соломона Семёновича, но он был высоким. То есть, в жизни они с Розой были вровень, а вот во сне он был на полторы головы её выше.
Итак, я вижу, как нарядная Розалия Донновна медленно идёт по прямому яркому коридору. А я бегу к нашей видоизмененной фото галерее – это как бы бордюр, к которому были приставлены фотографии. Все фото были раскиданы по полу. Стояли только две – Гордона и Татьяны.  И я  за фото Татьяны кладу мешочек Розы. При этом ставлю фото Татьяны немного неустойчиво.
И как раз в этот момент мне видится разверзнутый кабинет Гордона, как бы плавно переходящий в коридор. Он  оборачивается к фото и от небольшого сквознячка фото Татьяны падает. И Соломон Семёнович увидел за фото нечто, что он сразу узнал.
Он, уже не обращая внимания на рвотные позывы влюблённой в него девицы, идёт к упавшему её фото и, сильно удивляясь, берет в руки мешочек для зеркала. Смотрит на вышивку.
И лицо его чуточку меняет появившаяся улыбка.
Он оборачивается на звук шагов. Видит приближающуюся к нему Розалию Донновну. – Роза? Ты…
Он хотел спросить, что она тут делает, но заметил её необычный прикид и спросил иное: «Ты такая нарядная, с чего бы?»
-Да вот…
Я же не сказала Розе, как ей спасать Татьяну. Вот она и импровизировала. – Вот, пришла к тебе…поговорить…
Она обернулась к несчастной пристыженной девушке.
-Но ты вроде занят, Миша.
-Уже нет.
Он жестом потребовал девице убраться (не медля!).
Та, плача, выбежала из кабинета.
Я вижу двоих.
Кабинет. Они стоят рядом. Роза немного смущена ситуацией. А он с любопытством её оглядывает. – Так это ты устроила разгром в галерее?
Розалия Донновна, не зная ответа, привычно пожала плечами. – Ну…
-Ай, ай, Роза. На вот… забери.
Он отдал ей её тряпичный расшитый мешочек.
- А я вот,  - он усмехнулся, - понял что-то не так. Вызвал …эту. А тут оказалось, что хулиганишь ты. С чего бы, Роза? …И что это ты такая нарядная сегодня?
- Да вот, - она снова пожала плечами. И вдруг наша старая дева залилась румянцем.- …К тебе зашла.
Два старых приятеля с интересом разглядывают друг друга. С каким-то иным интересом.
-Может, выпьем, …за встречу?
Роза ожидала такого предложения. – Ты решил сделать рекламу своему «детищу»? Что ж, давай. Давно, кстати, не пробовала. С поры испытаний. Вкус не изменился?
-Ничего не изменилось, Роза.
Гордон смотрел на Розу с симпатией. Подал ей бокал с подноса.
-Красивые бокалы.
-Свадебные.
Роза часто заморгала глазами.
В жизни она носила очки. Во сне я видела её без очков.
-Что ты говоришь?! Свадебные?
Они выпили. До дна.
И тут я участвую в такой картине: мы все, включая Людмилу Кирилловну, стоим у окна. И смотрим на улицу. И видим, как по пешеходной дорожке от здания идут к черной красивой машине двое – Соломон Семёнович и Розалия Донновна.
Он открыл для неё дверь. Она присела в салон. Ему открыли дверь, он сел с Розой рядом. И машина отъехала.
Высокая, седая, горделивая начальница оборачивается ко всем нам и произносит: «Ну вот, кажется, всё обошлось. Без потерь и трагедий».
На том мой сон и закончился.

08:57 19.06.2024 Пермь