de omnibus dubitandum 7. 83

    ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ (1590-1592)

    Глава 7.83. У ТАЦИТА КОРБУЛОН, А У НАС - КНЯЗЬ КУРБСКИЙ…

16 июня 1552 года

    Как говорил Иван, так и вышло, словно по писаному. Через два месяца без малого, 16 июня, сел государь-полководец на коня и со всеми воеводами, с Шах-Али, вызванным из Касимова, выступил в поход, через село Коломенское на Остров-сельцо, где первая ночевка назначена.

    Неспроста поторопился царь. Вести смутные стали доходить, что хан крымский доведался, будто все силы руские уж под Казанью, и выступил в поход, большое войско на московскую окраину, на «берег» государства повел.

    Только стали в селе Острове, на ночь Ивану шатер раскинули, а гонец от «берегового» воеводы, от Айдара Волжина Ивашко Стрелец, станишник путивльский, уж тут как тут:

    — Крымцы и хан со своим царевичем Донец Северный перешли.

    Усмехнулся Иван, говорит Шах-Али:

    — Вот, брате-государе, советовал ты нам до осени не трогаться. Казань-де в лесах и озерах, в топях и блатах ржавых, непроходимых лежит… Только ее зимой и брать. И говорил еще: надо иных врагов летом ждать, на Русь приходящих. А мы раней срядились, глядишь: раней и с недругом сразились. Не он нас, мы его стоим да ждем к бою прямому: кому Господь счастье пошлет? Я так и хану крымскому сказать велю. Вот и умный ты советчик, Шах-Али, а не по-твоему, по-моему лучше…

    Засопел толстый, трусливый, но хитрый татарин.

    — Э-эх, царь-осударь! И у вас, и у нас говорится: на старуху поруха бывает. А ваша, руских государей, перед татарами правда, всем ведома, как солнце в тучах светит! Аллах тебе на помощь, осударь, а меня за плохой совет не осуди. Я тебе еще пригожуся!

    — Знаю, брате-государе! Затем тебя и в поход звал с собой…

    И немедленно послал разведчиков царь навстречу крымцам, полки отрядил… А царя Шах-Али — с нарядом, с пушками и запасами военными — по Волге поскорей к Свияге послал, где тот должен был привлечь горных князьков на рускую сторону, от Казани их переманить.

    Не думал сначала Иван Владимира Андреевича (Старицкого - Л.С.), брата двоюродного, на войну брать, хотел в Москве его на свое место оставить. Но тут порешил, что вместе они дальше на Коломну пойдут. А против крымцев наспех двинулись полки, всего пятнадцать тысяч человек, с князьями Петром Щенятевым и Андреем Курбским во главе.

РУСКИЕ ИСТОЧНИКИ СООБЩАЛИ, ПИШУТ Г.В. НОСОВСКИЙ И А.Т. ФОМЕНКО В СВОЕЙ ИЗВЕСТНОЙ КНИГЕ «РАСКОЛ ИМПЕРИИ: ОТ ГРОЗНОГО-НЕРОНА ДО МИХАИЛА РОМАНОВА-ДОМИЦИАНА», -
что Иван Грозный лично принял участие в Казанском походе. Римские летописцы об этом умалчивают, ничего не говорят о присутствии Нерона в войске, и приписывают руководство полководцу Корбулону. Хотя всю славу победы приписали все-таки именно Нерону. Обращаясь к руской истории, мы сразу начинаем понимать, в чем дело. Здесь всплывает имя князя Курбского.

# АНДРЕЙ КУРБСКИЙ И "АНТИЧНЫЙ" КОРБУЛОН. - В Казанском походе 1552 года важную роль играет князь Андрей Курбский, сначала - близкий друг Грозного. О его выдающейся роли в Казанской войне говорят многие руские первоисточники.
"Во время осады Казани Курбский командовал полками ПРАВОЙ РУКОЙ ВСЕЙ АРМИИ и, вместе с младшим братом, проявил выдающуюся храбрость".

Карамзин пишет, что "Князь Андрей Курбский, равно мужественный и благоразумный", многое сделал для успеха похода. Карамзин даже посвящает Курбскому специальный раздел под названием "Доблесть Курбского". В частности, говорится так: "Князь Андрей Курбский с двумя стами воинов пресек им (врагам – Л.С.) дорогу; удерживал их на тесных улицах, на крутизнах; затруднял каждый шаг; давал время нашим разить тыл неприятеля...

Одни юные Князья Курбские, Андрей и Роман, с малочисленною дружиною успели сесть на коней, обскакали неприятеля, ударили на густую толпу его, врезались в ее середину, топтали, кололи".

И далее: "Сие редкое мужество Курбского засвидетельствовано и другими Летописцами".

Римские анналисты, говоря о войне с Артаксатой (Арта=Казань), выдвигают на первое место полководца Корбулона, непосредственно руководившего осадой и боями. Он представлен как герой, личным примером увлекавший в бой солдат.
Итак, в обеих версиях в войске римлян-руских выделен полководец, сыгравший особо выдающуюся роль в победе. У Тацита это КОРБУЛОН, а в руских летописях - КНЯЗЬ КУРБСКИЙ.

# ИМЯ КОРБУЛОН И ИМЯ КУРБСКИЙ. - Кстати, не исключено, что имя КОРБУ-ЛОН получилось из имени КУРБский АНдрей. Западно-европейский летописец не очень точно воспроизвел имя руского князя и в результате "появился" римлянин Корбулон.

# СТЕНЫ КАЗАНИ БЫЛИ ПРОЛОМАНЫ ПОРОХОМ И ПУШКАМИ. - Самым ярким эпизодом во взятии Казани считается артиллерийский обстрел города и подрыв его стен мощными пороховыми зарядами, заложенными в сделанные для этого подкопы. Многочисленные старинные миниатюры рисуют сцены пушечной пальбы, когда руские войска разрушали казанские укрепления. См. подробности в нашей книге "Завоевание Америки...".

В известной нам сегодня версии Анналов Тацита напрямую об огнестрельных орудиях ничего не сказано. Уж эту-то деталь внимательные редакторы XVII-XVIII веков, конечно, тут же вытерли с "античных" страниц. Тем не менее, некий след остался, и теперь он вполне узнаваем.

В самом деле. Тацит говорит, что вокруг Артаксаты все сияло, будто бы ярко освещенное солнечными лучами, а сам город, опоясанный стенами, внезапно скрылся ЗА ПОЛЫХАВШЕЙ МОЛНИЯМИ ЧЕРНОЮ ТУЧЕЮ. По мнению Тацита, здесь в битву ВМЕШАЛИСЬ БОГИ, которые обрекли город на гибель. Скорее всего, в таком преломленном виде Тацит описал пушки, стрелявшие по Казани = Артаксате. Сияние вокруг города - это вспышки выстрелов. Черная туча, окутавшая столицу, это - клубы порохового дыма, извергаемого орудиями. Молнии, полыхавшие внутри черной тучи - это, опять-таки, огонь, извергавшийся тяжелыми осадными орудиями. Напомним, что под стены Казани были доставлены специальные огромные пушки. Ясно, что на первых порах они считались оружием богов. Огнестрельные орудия поражали воображение многих, и люди говорили, что в битву вмешались сами боги.

ВЫВОД. "Античное" взятие столицы Артаксаты римским полководцем Корбулоном - это разгром Казани Иваном Грозным и его первым полководцем князем Курбским.