Четыре шага в бреду Часть 4-2

7
То, что в Питере называлось адресом, здесь называлось Точкой. Ну что ж, встали, спустились и поехали. Правда по дороге, ретивый Алекс все же сделал свой финт ушами: заскочил в хозтовары купить садовый совок и целлофановый пакет, после чего попросил еще остановиться у пустыря рядом с железной дорогой и где-то в кустах прикопал свой «Макарыч» – еще не хватало, чтобы под одну гребенку его лишили этой последней шпионской радости.
Приехали в ту же прежнюю унылую конспиративную хату. Свиридов, несмотря на повышенную мрачность, расспрашивал Пана Директора спокойно и последовательно. Сорвался, лишь когда Алекс стал указывать, что надо снять отдельно отпечатки пальцев со шприца наркота, и перегнать видео с камеры в входа в «Арго», если его конечно уже полностью не реквизировали:
– Ты еще поучи что нам, неучам делать! Зачем вообще тебе это понадобилось?
– Когда прямо на глазах так наглеют, али я хозяин, али нет?
– Ну и что – хозяин?
– Конечно. Если отмажете меня от всего этого, вернусь в «Арго» на белом коне.
– Хорошо еще, догадался слинять – иначе было бы еще хуже.
Потом Свирид отправил Глотова на улицу и достал из ящика стола два приемо-сдаточных акта о принятых от Копылова пятидесяти штук баксов:
– Расписывайся давай.
Алекс расписался, подполковник тоже поставил свою роспись, после чего оба экземпляра всунул опять в стол. На мимику Пана Директора: «А мне экземпляр», ответил четким жестом: «Обойдешься».
– Кстати, за следующий транш я хотел бы назад получить Стаса, мне он в Москве очень бы пригодился, – сделал штрафник проверочный заход.
– Его кулаки понадобились?
– Ну да, самое то. Я серьезно. Не знаю за что вы его в ссылку отправили, но как оказалось он единственный, кто может меня от таких понтов отговаривать. И у моей команды он тоже никаких лишних вопросов не вызовет.
– Хочешь его купить, как крепостного крестьянина? – ухмыльнулся Свирид.
– Хочу.
– Хорошо, я подумаю. (Подполковник явно не знал, где сейчас Стас.)
– Ну так что мне теперь?
– Сидеть день-два тишком. И не смей у куратора прятаться, другое место ищи. Я скажу, когда можно будет выходить. Через куратора, – уточнил хозяин Точки.
Алекса так и подмывало спросить, а не стоит ли организовать в Интернете и в паре питерских газет компанию против высоких связей московской золотой молодежи, но не спросил – вдруг категорически запретит, лучше самому без спросу организовать «утечку информации», если понадобится.
– Теперь что? – спросил Глотов, когда Алекс снова втиснулся в его «Пежо».
– До ближайшего метро. Велено тебя больше не беспокоить. Ухожу в глубокое подполье, если что.
– Ну-ну, – лейтенант не знал как толком на это реагировать.
Высадившись у ближайшего метро и убедившись, что Глотов уехал, Пан Директор сделал два звонка по таксофону: Жорке и Зацепину, узнать последние новости. Жорка сообщил о втором налете на «Арго» людей в штатском уже днем, о том, что все в Клубе в полном ауте от происходящего, да и в «Биреме» тоже все уже в курсе (видимо и туда следователи дотянулись) и даже ставки делают, как быстро ты здесь отобьешься.
– А ты на сколько поставил? – не преминул поинтересоваться Алекс.
«На два дня, – жизнерадостно хихикнул побратим. – Четыре жены еще звонили: волнуются за своего мужа». (Откуда четыре: что и Вера тоже?)
– А Сабина что сказала?
«Из Внукова звонила, сказала папенька ее в Питер увозит. Устрашил ты их ночными визитами дознавателей… Говори, что сделать надо».
– Пока ничего, работайте по графику. Паникеров расстреливай на месте.
«Есть, сэр!»
Зацепин был не так весел. Сказал, что больше дознаватели его не беспокоили, а вот Пану Директору надо позвонить другому пану, там его ждут дополнительные новости.
Прежде чем ехать к Стасу, Алекс набрал на таксофоне еще Вадима. Тот тоже оказался в курсе вчерашних клубных происшествий (просто не дозвонившись до Коня, позвонил в «Арго», где ему на вахте со смехом рассказали, во что вляпался главный продюсер Клуба.
– Успокой Акелу и сам успокойся. Все будет в порядке. И ничего наверх не сообщайте. Работайте, как договорились. От наших подельников все тихо. Может тоже узнали про клубные дела. Поэтому ведите себя осторожно. Мои телефоны тоже не набирайте. Я сам вам по таксофону буду звонить.
Какое удовольствие было шастать по станциям метро, делая вид, что проверяется насчет слежки. Думал еще пару-тройку часов поболтаться где-нибудь по паркам, где и пообедать, но вспомнил про «дополнительные новости» и поехал сдаваться. По дороге прошелся еще по магазинам, где вдосталь запасся харчами и огненной водой, а также купил себе джинсы, рубашку, ветровку и прочее (костюм-двойку пора было сменить).
– Ну что, барин, купил себе крепостного? – так встретил капитан своего бывшего фабзайца.
– Приятно, черт возьми, когда каждое твое слово становится достоянием мировой общественности, – ему ли непутевому было смущаться.
– А это что? Задобрить меня хочешь? – спросил Григорьич, принимая пакеты.
– Не только вас, но и себя. Владельцу пятнадцати квартир негде приткнуть голову, принимайте на постой.
– Я не очень как-то голос разобрал. Это ты у своего молодого куратора ночевал? А почему снова не к нему? У меня тут однокомнатная.
– Всегда мечтал провести с вами хрестоматийную русскую ночь в задушевных разговорах. Мне бы куснуть чего-нибудь.
Дальше они сидели на кухне. Стас варил какие-то макароны с сосисками, а Алекс покаянно слушал, исходящие от капитана нотации. Дошло дело и до коньячных дринков.
– А что там за новости из другой оперы, о чем намекал мой дядюшка? – проявил все же позорное любопытство Копылов.
– Простое убийство – больше ничего, – был ответ.
Пару минут поработали еще вилками.
– Где? В больнице или на Генеральской даче? – решил уточнить Алекс.
– В подвале дачи.
– А как услышали? Там вряд ли сигнал проходит.
– Услышал, когда труп наверх, а потом в машину затащили.
– Соник?
– Как догадался? – поднял бровь капитан.
– А кто еще мог быть нашим стукачом… А куда повезли – в лес?
– Зачем? К нему домой в Химки. Чтобы оставить на ступеньках в подъезде.
– Со следами пыток? – Алекс сам удивлялся спокойствию своих вопросов.
– Они его целлофановым пакетом пытали. А умер он, судя по всему, – сердце не выдержало.
– И что теперь?
– Не знаю. Ты же руководитель проекта.
Больше они к этой теме не возвращались. Смотрели на ТВ старый советский фильм, потом надолго уткнулись каждый в свой ноутбук, еще позже Стас засел за «Моторолу», а Алекс достал электронку и углубился в «Уединенное» Розанова (последний литературный восторг Хазина). Редкий случай – чтение чужих оригинальных не похожих ни на что мыслей как-то перевесило всю собственную чепухню с убийствами, пытками и агентами госбезопасности – Алекс вдруг полностью успокоился (надо Жорке коньяк или два мешка овса поставить за классную книжку).
Несколько раз за вечер его подмывало попросить стукаческий телефон и послушать своих жен, но он героически не поддался сему искушению.
В десять часов откушали чаю с пирожками и стали готовится ко сну: Стас на тахте, Алекс на полу на куче всего найденного в шкафах белья (спасибо Ларе – запасла). И уже выключили свет, когда внезапно зазвонила «Моторола». С минуту оба героя обалдело смотрели на телефон и друг на друга. Потом Алекс взял трубку и включил громкую связь.
«Добрый вечер, – заговорил телефон по-английски голосом Лупастика. – Все ли у тебя в порядке, парень?»
– Да вот мистер Майкл как-то не спешит сильно помогать. А так ничего, – по-американски отвечал Копылов.
«Только в этом проблема?»
– Плюс мелкие бандитские разборки.
«Мне сказали, что ты используешь наш телефон очень энергично и чужими руками. Это верно?»
– Конечно. Более того, мне очень нужен второй такой телефон. Это намного бы упростило мне московскую жизнь. Тогда бы мне во всем было гораздо проще.
«Я хотел у тебя этот забрать, а ты просишь второй».
– Поэтому и прошу, что жизненно необходимо. Я думаю, ваш переводчик сделал хороший анализ всех моих московских переговоров и знает, насколько все здесь серьезно. Очень нужна вторая «Моторола».
«Хорошо, я услышал твою просьбу». – Трубка замолчала.
Алекс дотянулся до своей сумки и достал глушилку. Зеленая лампочка весело засветилась. Знаний английского Стасом все же хватило на то, чтобы понять, о чем речь.
– Это который в Хельсинки? – уточнил он. – Я думал, они полностью тебя передали британцам. А ты что, второй телефон еще попросил? Молодец, наглеешь со всеми, с кем можно и с кем нельзя.
– Я знал, что вам это понравится (а что еще он мог сказать на это).
– Не хочешь хотя бы обсудить завтрашний день?
– Ну, Николай Григорьич, пускай завтра будет завтра. Не лишайте меня моей драгоценной придури. Всегда вывозила и сейчас вывезет.
– Я бы на твоем месте не был бы так в этом уверен, – проворчал капитан.
После Глотовского дивана, ровный пол показался вполне чудным ложем, и Алекс выспался на нем за милую душу, разве чуть мешал храп старшего товарища, впрочем, достаточно умеренный.

8
Утро какой-то определенности насчет дальнейших действий не принесло, зато выяснилось, что оставаться наедине с капитаном на однокомнатной площади совершенно невозможно. Звонить Хазину, Зацепину, да и Глотову из «адреса» было рискованно. А на улице тем временем лил холодный почти осенний дождь («ну и куды крестьянину податься»). Хорошо, что под рукой была своя еще не засвеченная ОПГ.
– Не против: я с вашего позвоню? – кивнул Алекс на мобильник капитана.
– Смотря кому. Свириду с моего не надо.
– Вадиму.
– Зачем?
– Покатаемся на его тачке, последим за родней Слонимского – задания «Элиса» с меня никто еще не снимал. Не могу же я весь день здесь торчать?
Вадим находился еще дома и на предложение покататься отреагировал кисло:
«Давай хотя бы после дождя».
Но Алекс был непреклонен.
Уже когда он совсем облачился в новые джинсы и ветровку, Стас сообщил ему очередное «пренеприятнейшее известие»:
– Твой Плохиш, кажется, из больницы слинял. Судя по фону и разговорам.
– Вот как! – Алекс взял из рук Григорьича «Моторолу» и пощелкал клавишами. На экранчике запульсировал курсор среди городской жилой застройки. Поработав еще с мобильником и бумажной картой Москвы, определился и адрес: длинный дом в полукилометре от прежней больницы.
– А что там говорили? – уточнил Алекс.
– О дневной перевязке, мол, скоро придется идти.
– Супер! А вы говорили о планах. Вот и планы! Я до вечера заберу (это было про «Моторолу»).
– Не глупи. Что ты собираешься делать? – обеспокоенно воскликнул капитан.
– Он, собака, позавчера мне так и не позвонил. Достоин смерти. Да шучу я, шучу. Просто если о себе не напомню, то и совсем слабину пущу. Ведь так?
Стас не стал спорить. До кучи Алекс забрал у него еще и зонтик.
Уже на улице по «Мотороле» он еще раз набрал Вадима, скорректировал их встречу так, чтобы по пути подхватить где-нибудь и Нила вместе с аксессуарами 1 и 2 (так теперь они между собой называли стрелялки-волыны и наручники). Пока ждал на условленном месте, позвонил из таксофона Жорке и Зацепину. Там все было тихо, вернее, Жорка доложил, что народ начал по-серьезному мандражировать, а редактор Владик и вовсе назвал Пана Директора Пятым Всадником Апокалипсиса.
– Ну да, вот только коня подкую и сразу прискочу, – рассмеялся Алекс.
Дождь продолжал нудеть, поэтому он заскочил в стекляшку-магазин, купил там три бутылки кваса и стоял, глазея на улицу то в одну, то в другую сторону. Наконец «Джип» нарисовался.
Нил уже был в машине, два главных прибамбаса тоже имелись у их владельцев.
– А ты что, свой аксессуар потерял? – простодушно удивился Вадим.
– Ладно, придется убивать голыми руками. Поехали, – скомандовал Алекс, пометил на карте больницу Лавкина и передал вперед Нилу, как штурману. Сам же вальяжно разместился на задних сиденьях, время от времени поглядывая на «Моторолу».
– Так что там с этой дракой? – полюбопытствовал, между делом Нил.
– Ну как всегда, объявили меня во всероссийский розыск. Теперь пока на нелегальном положении.
– А давай я Аникея к делу подключу? Он запросто отмажет.
– Думаю, обойдусь собственными ресурсами.
Алекс видел, как оба его подручных значимо посмотрели друг на друга.
– Да не берите до головы. Просто мухи и котлеты должны быть отдельно.
– А мы у тебя мухи или котлеты? – отважился на вопрос Вадим.
– А сейчас приедем и узнаем.
При увеличении экранчика стукаческого мобильника, Алекс обнаружил, что маячок уже не на доме вблизи больницы, а на самой больнице. Стало быть, больной на перевязке или как?
– Кажется, подъезжаем, – сказал Нил.
Искомый дом был девятиэтажным на шесть подъездов.
– Куда? – спросил Вадим, выруливая на дорожку вдоль подъездов.
– Посередине приткнись, – распорядился Алекс. – Просто сидим и ждем.
Время от времени он подносил «Моторолу» к уху, демонстрируя парням, что слушает команды из «штаба», сам же косил глазом на экранчик. К его величайшему удовольствию маячок на экранчике задвигался. (Только бы не в Чижи.)
– Дай мне свою пукалку, – попросил Алекс Вадима, тут же проверил обойму – она была полна. – Ты тоже свою достань (это – Нилу). И наручники тоже.
От больницы до девятиэтажки было кварталов пять, ну не пешком же раненному мафиози передвигаться. И точно: с противоположного конца во двор выехала неказистая иномарка и затормозила возле первого подъезда. Из нее выбрались Табуреткин и зверюга Макар и поспешили к двери.
– Берем! – скомандовал Алекс и, прикрываясь зонтом, рванул двадцатиметровку, Нил и Вадим спешили чуть позади.
Спасибо домофону – дверь подъезда открылась не сразу, что позволило троице ворваться внутрь сразу за «клиентами». Макара Алекс рванул за шею назад в руки Нила и Вадима, сам же приобняв рукой Табуреткина, приставил ему под нос «Макарыча»:
– Тихо, тихо, подельник, а то будет больно.
Ошеломленные быстротой захвата «клиенты» о сопротивлении не помышляли: сопели в две дырочки и молчали. С трудом втиснулись впятером в малый лифт.
– Этаж? – процедил Алекс.
– Девятый, – выдавил Сергей Тарасыч.
Поехали на девятый. На площадке у входа в квартирный тамбур стоял Вася Белкин, гостеприимно ждал прихода мафиозной пары.
– Руки поднял! – приказал и ему Алекс. Вася даже не очень удивился, на автомате делал все весьма послушно.
К счастью, в квартире больше никого не было. Трехкомнатная с совдеповской мебелью она выказывала дешевый съемный статус. Надев на Васю с Макаром наручники, налетчики чуть расслабились. Свежая белая нашлепка на скуле Лавкина свидетельствовала, что лечение проходит успешно, но все равно вид у него был совсем не атаманский. Алекс прошелся по квартире на предмет оружия и денег. Кроме «Макарыча» на Макаре нашли в спальне еще «Наган» с целой коробкой к нему патронов. Такой экзотики в арсенале Копылова и Ко еще не было. Денег на виду и вовсе не было видно.
– Ну чо, поговорим о делах наших скорбных? – Алекс не сразу вспомнил откуда всплыла эта симпатичная цитата. – Как-то вы, дорогие товарищи, нарушаете наши договоренности. Я весь такой доверчивый и наивный жду звонка, а звонка нет.
– Просто я еще не успел определиться кого тебе выделить.
– И позавчера не могли, и вчера, и сегодня уже полдня прошло.
– Только из-за этого такой шум?
– Ну а кто несчастного Соника его старенькой маме совсем мертвым подкинул?
– У него просто сердце остановилось.
– А по какой причине оно остановилось?
Ответом ему было риторическое молчание, если можно так сказать.
– И насчет второго транша вопрос имеется. Может совсем его решили скрутить?
– Еще двух недель не прошло, – тяжело обронил Лавкин.
– Рассказываю свой любимый анекдот. В свое имение приехал из Петербурга барин. Идет по парку, все ему нравится, вот только через ручей захотел, чтобы мостик сделали. Все, барин, будет, говорит приказчик. Через месяц барин приезжает снова, идет смотреть – мостика нет. Он, ничего не говоря, хрясь приказчика тростью. Идет на следующий день, смотрит – мостик стоит. «Чего ж ты вчера не смог сделать?» – «Настоящей команды не было, барин».
Вася Белкин коротко хохотнул, Лавкин и Макар еще больше помрачнели. Вадим и Нил целиком превратились в слух и внимание. Алекс молча направился на кухню. Через минуту вернулся в кухонном фартуке с разделочной доской, полотенцем и ножом-секачом. Положил разделочную доску на крышку комода, включил погромче телевизор и сделал выразительный знак своим подручным, те нерешительно переглянулись, но все же схватили с двух сторон Лавкина и подтащили к комоду.
– Не-не-не! – заверещал тот.
  Несмотря на отчаянное сопротивление, его правая рука оказалась на разделочной доске, удар секача и полпальца отлетели на ламинат. Вася с Макаром, скованные за спинами наручниками, оставались лишь безмолвными зрителями.
– ****ь, *****, *****! – подвывал Лавкин, зажимая брошенным полотенцем рану.
– Это еще не все, – глянул на подручных Копылов. – У него еще пальцы имеются. Как насчет второго транша здесь и сейчас. Ну?
– Здесь ничего нет. В другом месте, – прошипел раненый.
– Ну так мы на колесах. Поехали.
– Там аптечка есть, – вызвался Белкин.
Алекс кивнул. Вадим освободил Васю и вместе с ним пошел в ванную. Вернулись с бинтом, ватой и перекисью водорода. После чего Вася достаточно умело перевязал пострадавшую кисть своего босса.
Копылов глянул на Макара:
– Завтра в девять утра на своей машине подъезжаешь к Триумфальной площади, выходишь и стоишь возле памятника Маяковскому, к тебе подойдет кто-то из них (кивок на своих), вместе сядете в машину и поедете кое-кого отслеживать. Он наверно даже не сказал это сделать два дня назад (взгляд на страдальца), ну и чуть пострадал. Надеюсь, новой настоящей команды давать не придется.
– А тебе то же самое только послезавтра и на другой машине, – это уже к Белкину. – Все услышал, или надо повторить?
– Мой минивэн вы забрали. Сказали, что вернете, – у Васи нашлись возражения.
– Вернем, но не сейчас. Что совсем запасной машины не осталось?
– Есть еще драная «Нива», но я на ней только за грибами.
– Пускай будет драная «Нива», – разрешил Алекс. – Ну что, всем все ясно? Поехали. Ты тоже, – последнее относилось к Белкину.
«Наган» с коробкой патронов налетчики прихватили с собой, оставив Макару его «Макарыч».
В машине Лавкина посадили на штурманское место, Алекс, Нил и Белкин сзади. У раненого по дороге сильно поднялась температура, но Копылов был безжалостен:
– Для этого специально и Васю взяли, он потом вас обратно на такси отвезет.
Алекс мысленно себя поздравлял: кажется, палаческие функции у него вполне удались и в подходящей обстановке – ведь все равно рано или поздно необходимо было сделать что-то подобное, да и Нил с Вадимом как подручные палача тоже замазаны.
(Интересно, куда это направляет их Табуреткин?) А направлял он их к своей кузине Синицыной Елизавете Петровне.
– А дальше как? Шум на весь дом? – обеспокоился Алекс, когда въехали к Синицыной во двор.
– Не будет шума. Я просто позвоню и Васька сходит принесет.
– Не Васька, а Нил.
– Хорошо, пусть будет Нил, – Лавкину было не до споров.
Назвав телефон кузины, Сергей Тарасыч сказал по нему, что ему очень нужен его баян, который он год назад привозил, сейчас один парень поднимется и возьмет его, мол, сам он себя просто плохо чувствует. Для убедительности Лавкин вышел из машины и помахал рукой выглянувшей из лоджии кузине.
Через пять минут Нил вышел из подъезда с баяном в футляре. Отъехав подальше со двора, они открыли футляр – действительно баян. Лавкин попросил нож и указал, где вспороть меха баяна. На свет были извлечены десять банковских упаковок «Франклинов». Найдя остановку такси и дождавшись, когда оба клиента уедут, троица налетчиков покатила в «адрес» Стаса, вернее на «точку».
– Я думаю, это уже можно и разделить, – вынес решение Алекс, протягивая две пачки Вадиму и три пачки Нилу (мол, пока едем раздели одну из них на две половины). Как и следовало ожидать, хорошие роялти успешно развеяли мрачное настроение парней. Даже предстоящие дозоры с враждебными парнями уже не так смущали. Правда, с Макаром все равно никто дежурить не хотел.
– Ну так выкиньте на пальцах, кто поедет – решил их затруднение босс. – Кстати, на первые два свидания едете вдвоем: один садится в машину Макара, второй часа два их пасет от возможных накладок – публика неадекватная. Аксессуары тоже с собой.
Свои пять пачек он с трудом втиснул в плечевую сумку. В отдельный пакет положил «Наган» с патронами, который вместе с зонтом и «Моторолой» занес Стасу:
– Как вам такая стрелялка?
– Рассказывай давай, – потребовал капитан.
– Лучше все из первоисточника узнаете, – протянул ему диктофон Алекс (запись включал только в квартире лавкиных). – А меня еще великие дела ждут.
Под великими делами он подразумевал пьянку со своими подручными. Да и вообще хотел всеми силами избежать еще одного долгого пребывания с Григорьичем.

9
Надежды Алекс на новое место ночевки исполнились самым неожиданным образом. Знаково отметить успех своего второго денежного прибытка они решили на квартире у Нила (ресторан и «точка» были единогласно отвергнуты), тем более что Акела хвастал замечательно приготовленными его подругой целой кастрюлей фаршированных перцев – ну какой ресторан сравнится с домашней готовкой. Всего и надо набрать любимого алкоголя и мелких закусок.
Квартира у Нила оказалась трехкомнатной (наследство богатой тети) и весьма ухоженной. Алекс уже совсем нацелился на кровать с торшером в гостевой комнате, как вдруг неожиданно вернулась подруга Нила (поругалась с сестрой в Одинцово, где должна была заночевать). По два дринка с одним перцем всего-то и успели кое-как махануть. Девушка оказалась не в настроении, хоть и согласилась к ним присоединиться и даже принесла к трапезе дополнительные вкусняшки. Заскучал даже Вадим. Алекс тоже не стал юную мегеру умасливать, просто попросил радиотелефон и вышел с ним в лоджию, набрал Даниловну и заговорил с ней по-английски. Она уже заканчивала работу и собиралась ехать домой.
– А пойдем в Зал Чайковского сходим, – негаданно и для себя предложил он.
– Спасибо за приглашение, но на мне рабочая униформа.
– На мне тоже не смокинг. Разве ты не знаешь, в Москве нельзя быть нелепо одетым. В любом виде примут и обласкают.
– Ну разве что так, – рассмеялась она.
– Труба зовет! – объявил он честной компании. – Надо срочно убегать.
– Я тебя отвезу, – с радостью подхватился Вадим.
– Еще чего! Пьяный за рулем – хуже татарина. Чтобы никуда его не пускали.
Без пятнадцати семь они встретились с Даниловной у Зала Чайковского. Там был концерт Кубанского казачьего хора, билеты остались только на самую верхотуру. Ну так это и было самым классным.
Через десять минут после начала могучих песен они принялись бешено целоваться.
– Это ровно ничего не значит, – говорила в паузах для отдышки Даниловна.
– Несомненно, – отвечал он и целовал снова.
В антракте они никуда не пошли, остались на своих местах, пришлось разговоры разговаривать.
– Жорка сказал, что тебя все московское МВД с ФСБ ищут.
– Ну да, служба у них такая – искать.
– И дальше что?
– Магадан, Колыма, Норильск. Очень на твои сердечные письма рассчитываю.
– Наверно, в твоем Инкубаторе до сих пор клянут тот день, когда поставили тебя на довольствие.
– Классно сказала, спиши слова, пожалуйста.
– Что-то вид у тебя какой-то не совсем товарный. Чего еще успел натворить?
– Врагу народа полруки отрубил, а так ничего.
– А стоило?
– Да вроде да…
Когда свет снова погас, они продолжили целоваться.
В полдесятого выходили на свежий воздух с изрядно опухшими губами.
– Ты сейчас будешь проситься ко мне в гости, – безжалостно припечатала она его.
– Одну ночь я спал на кривом диване, вторую ночь – на полу, в третью ночь выбор невелик: Казанский вокзал или подъезд у любимой девушки.
В общем, деваться некуда – поехали в ее квартиру. Там Даниловна уже оттянулась по полной, ни чай с круассанами, ни бокал мартини не могли сбить ее с выбранного курса.
– Твой гарем все также продолжается?
– А куда ему деться.
– И каково это путешествовать с постели в постель?
– Тяжело, но свой крест приходится нести.
– Ну вот скажи, зачем такой как ты живет на свете?
– На радость отечеству и людям.
– И что ты кому своей разнузданной личной жизнью хочешь доказать? Что настоящий патентованный Джеймс Бонд?
– Да никакая она не разнузданная. При желании я мог бы менять фавориток каждый месяц. Мне просто это не интересно.
– А что тебе интересно? Мучить трех-четырех девушек одновременно?
– Просто у меня не получается сказать девушке, с которой был интим: пошла вон, ты мне не нужна. Ну вот как-то не получается, не умею я это и не хочу уметь.
– То есть ты в принципе ни перед кем честным быть не хочешь? Ну вот не понимаю я этого. Расшифруй пожалуйста свой сложный духовный мир.
Тут он немного призадумался, а потом принялся как мог расшифровывать:
– Дело в том, что я живу в режиме непрерывного накопления. Мне всего вокруг мало. Новые люди, новые знания, новые трудные задачи. Поэтому остановиться и сказать: вот это мое любимое кресло, любимая футболка, любимая пицца – нет никакой возможности – всегда кажется, что это будет предательством по отношению к будущим великим открытиям.
– Да ты у нас настоящий Фауст, – усмехнулась Даниловна.
– Как это? – оторопел он.
– «Остановись мгновенье – ты прекрасно», скажешь, и сразу Мефистофель потащит тебя в Преисподнюю.
С полминуты он соображал – «Фауст» как-то прошел мимо его программы обязательного чтения.
– Ну вы даете! То Жорка Пятым Всадником Апокалипсиса обзовет, теперь еще занюханный Фауст. Убери в сторону телескоп, возьми микроскоп, так лучше меня микробного рассмотреть можно.
– Продолжай. Дальше что? Зачем накопление?
– Чтобы жить и развиваться. Иногда я чувствую себя трехлетним ребенком, который все вокруг принимает как данность и хочет еще и еще. И как ребенок в истерике размахиваю ручонками, когда меня пытается вогнать в определенные рамки поведения. Все жду, когда меня пристрелят или посадят, чтобы такое исчадие добра не заставляло мучиться хорошеньких девушек.
– Ушел от ответа. Дальше что? Конечная цель?
– Ну я же сказал. Создать свою среду обитания, где моя жизнь имела бы смысл и значение.
– И четыре жены, как минимум.
– Кто о чем, а девушкам только приятные им чувства подавай. Ведь ты же к Вере меня не ревновала? Не ревновала. А чего к другим ревнуешь?
– Во-первых, и к Вере ревновала. Во-вторых, она всегда была за кадром. А эти твои всегда перед глазами мельтешат и еще косо изволят посматривать.
– Господи, Даниловна, тебя ждут великие дела, а ты на косые взгляды размениваешься. Большой неуд тебе по шпионской психологии. Слушай у меня уже язык чуть шевелится. Отпусти душу на поспать.
Она постелила ему в гостиной на диване, а сама ушла в спальню. Он уже видел второй сон, когда сильный толчок подвинул его к стене.
– Сволочужный ты все-таки парень, – сказала Даниловна, укладываясь рядом.
Зря он рассчитывал выспаться. Не его это был сегодня день, вернее, ночь.

10
  Утром Алекс не поленился одеться и сбегать на улицу к таксофону, дабы узнать на каком он свете. На его свете мало что изменилось. Глотов ответил, что отмазать партайгеноссе Копылова оказалось не так просто – день-два ему придется еще погулять.
Жорка сообщил, что Хазин-старший решит его магазинной синекуры, если сынок не метнется в Питер и все там не разрулит. «Выдерни в «Арго» Еву вместо себя и на три дня езжай», – разрешил Алекс.
У Стаса была своя причина для истерики: «Ты что, палец Плохишу оттяпал?» – «Полная ложь и клевета, – отвечал Пан Директор, – не палец, а только полпальца».
Сам позвонил Зацепину, полагая, что тот сразу наверняка включит глушилку. «Со мной все тихо. Сказали, после выходных приходить в Контору оформлять отставку», – спокойно отвечал майор (уже бывший).
Последний звонок был Нилу. «Страшила (так они назвали Макара) с Валетом сели в «Ниву» и едут. Я на своей тачке за ними, – доложил Акела, – пока все пучком».
Выполнив пятью звонками полноценную дневную шпионскую норму, Алекс купил приличный букет цветов и вернулся к своей зазнобе. Доложил:
– Свободен на выходные как фанера над Парижем. Только не говори, что у тебя есть другие планы кроме меня.
– Я вообще-то собиралась съездить в Шахматово в музей Блока.
– А там будет место уединиться с любимым мужчиной?.. Тогда это плохая идея. Предлагаю взять одеяло, еду, алкоголь и спрятаться в буреломном лесу в Железке возле твоей родительской дачи. Ты так в Питере тогда хорошо про это рассказывала.
– Тогда уж на самой даче.
– Там же вроде папа с твоей молодой мачехой.
– Они в Пятигорск на Воды укатили. Но есть сторож, дядя Саша. Пойдешь по разряду жениха, не против?
Он был не против. Откушав кофею, они стали собираться. Проблему составляли лишь пять пачек «Франклинов», которые ему надоело таскать с собой. Получив разрешение, он устроил в ее кухне схрон, по рецепту Стаса прикрепил пачки, завернутые в пленку, к днищу двухметрового холодильника, вызвав у Даниловны аплодисменты.
Дядя Саша, шестидесятилетний рейнджер в запасе и немецкая овчарка Нона встретили прынца своей юной господарыни весьма настороженно, но уже через час за общим чаепитием оттаяли, с удовольствием слушая его извечный хит про путешествие на Камчатку и семь обратных суток в Москву по Транссибу. А Нона и вовсе дала себя чуток погладить.
Потом дорогого гостя активно подключили к текущим дачным работам: стричь газон, собирать урожай слив и яблок, приколачивать на сарае оторвавшийся конек крыши. За все это его угостили дивными щами (рукоделие дяди Саши) и наконец отпустили с прынцессой в буреломный лес с курортной сумкой через плечо. Перелезши через два десятка мертвых деревьев с частоколом черных сучьев, они нашли пятачок чудесного лужка, где и стали на якорь. Всего в километре от них возле местного пруда кучковались с походными мангалами две сотни горожан, слышны были их крики, смех и музыка, но это совсем не отвлекало нашу пару от удовольствий согрешивших Адама и Евы. Правда, все лесные жучки и паучки считали своим долгом спикировать на их голые попки, так что только успевай отмахиваться. Ну и конечно любовный трендёж – куда же без него.
– Скажи, я в твоей жизни четвертинка или только осьмушка?
– Осьмушка – это восьмая часть? – уточнил он (ох уж этот русский язык).
– Восьмая, восьмая. Темнота ты наша костариканская.
– Мой идеал – быть осьмушкой в твоей жизни.
– Как это?
– Чтобы у каждого из нас была своя большая жизнь. А поляна в буреломе – не чаще пяти-шести раз в году.
– Обрадовал так обрадовал. Дальше давай, – потребовала она.
– А что дальше? Дальше в сентябре у нас с тобой ровно десять лет как Вадим Вадимыч сказал тебе взять меня за руку и отвезти в восьмой «А».
– И десять лет как ты рассек Хазе правую, нет, левую бровь. Хорошо, что ты вспомнил об этом, надо будет позвать Жорку и отметить исторический день. И что с того?
– То, что мне совершенно невыносимо вставлять тебя в какие-то рамки.
– Ну и не вставляй.
– Но я сам тогда буду в каких-то рамках, а это для меня тоже край.
– То есть ты просто хочешь, чтобы я заняла скромную полочку в твоем гареме и не слишком отсвечивала?
Он рассмеялся:
– Ну примерно так.
Даниловна с ответом нашлась не сразу, сначала глотнула прямо из бутылки добрый стопарь мартини.
– Пожалуй поляна в буреломе будет не чаще трех-четырех раз в десять лет.
Поспешить с оправданиями и извинениями было совсем не в его духе, поэтому только следил за летающей бабочкой и гнусно молчал.
– А не хочешь к твоему спасению от власть предержащих подключить моего папу? Он теперь генерал.
– А когда он приезжает?
– Через три дня.
– Хорошо, буду иметь его в виду.
Они не только продолжили пить и закусывать, но сподобились еще на один интим, словно неприятной разборки полетов и вовсе не случилось.
Вечером на даче их ждал мангал с маринованным шашлыком, славные разговоры с дядей Сашей, хороший фильм на диске. У дяди Саши была своя отдельная сторожка с удобствами возле ворот, а в доме имелась лишняя гостевая комната, поэтому чинное жениховство для Прынца было соблюдено: кино посмотрели и по спальням. А пятнадцать минут спустя быстрый проход на цыпочках в комнату невесты и, не включая светильники, нырок под одеяло. Под утро он честно вернулся в гостевую комнату и беспробудно храпанул до часу дня, удивляя дядю Сашу своей непонятной сонливостью.
Снова были работы по сбору урожая (теперь уже кабачков и огурцов с помидорами), пилка и колка дров для камина и мангала, и помощь дяде Саше в ремонте септика. Еще играли на газоне в бадминтон и пинг-понг, а обнаруженные в гараже горные велосипеды сподвигли их на трехчасовую поездку по окрестностям. В эту поездку вошел и заезд в Железнодорожный, где они с трудом отыскали таксофон (мобильники уже уверенно вытесняли их из обихода).
«Да, отмазать тебя вроде удалось, – ответил по телефону Глотов, – ты покупаешь девушке с подбитым глазом красивый кабриолет и возвращаешься в свой «Арго».
– В смысле? – не совсем понял Алекс.
«Девушка оценила свой фингал в один кабриолет, что тут непонятного», – слышно было, как лейтенант давится от смеха.
– Хочешь, чтобы я Свириду позвонил?
«Не, точно. Босс сказал, что ты эту сумму вполне можешь осилить».
– Какую именно?
«Я смотрел рекламу. От тридцати до шестидесяти штук баксов. Что, потянешь?»
– Зачем ей кабриолет? У нее права хоть есть?
«А зачем тебе ее права?»
– А если через час после покупки она его грохнет, то что?
«Купишь ей второй?» – Глотов уже не сдерживал хихиканья.
– А Синей даме что угодно?
«Не. Договорились, что это за них двоих будет».
– А с их охранником что? Кажется Геной зовут.
«С Геной ничего. Выгнали со службы без выходного пособия. Он точно в суд подавать не будет».
На всякий случай Алекс тут же перезвонил Свириду. Подполковник подтвердил: «Слава Богу, хоть такой результат» и дал указания как действовать дальше.
Даниловна итог высоких переговоров восприняла совершенно спокойно:
– Ты же хотел с первосортной золотой молодежью связаться, вот и связался. Интересно, как твоя команда все это схавает. Потери лица не будет?
Действительно об этом стоило как следует подумать. Другие звонки получились не менее интересными.
Жорка доложил, что из Польши прибыл контейнер с английскими учебными пособиями, за который надо заплатить семь с половиной тысяч долларов.
Нил-Акела отчитался о своем дежурстве с Белкиным на драной «Ниве», сказал, что квартиру сына банкира Вагина не только выследили, но и установили расписание всех его домочадцев.
Стас заявил, что собирается на пару дней отъехать в Тулу к своей подруге, но что вполне сможет и оттуда как следует орудовать «Моторолой». Это было весьма кстати.
Зацепина Алекс достал через телефон его соседки, мол, позовите Петра Иваныча, я до него по другим телефонам дозвониться не могу. «Дядя Альберто» порадовал новостью, что к идее Алекса о фальш-оружии в высоком кабинете был проявлен определенный интерес со встречным вопросом, а кто будет сочинять всю операцию.
Левое ухо от плохо работающей трубкой таксофона слегка побаливало, но дело того стоило – Алекс снова был на коне. Додумывал ситуации он уже у дачного костерка в присутствии Даниловны, дяди Саши и Ноны. Потом был еще одно распределение по трем спальням (две снова превратились в одну), причем словесных разборок уже не было, словно Даниловна поставила на них железный крест. За это он даже посвятил ее (в пределах разумного) и в другие свои телефонные разговоры (как воспитанная дама его Пятая жена стояла вдалеке от таксофона).
– А у тебя действительно классная закулисная жизнь, – вынесла она свой вердикт. – Когда меня к ней подключишь?
– Если ты ни звуком, ни взглядом не расколешься про наш Янычарский лицей, то хоть сейчас. В России, к счастью или несчастью, не действует догма о личном пространстве – будут расспрашивать до последних трусов. С Жоркой у нас действует легенда, что я в своем московском студенчестве был у него репетитором по испанскому языку. Про тебя мне пришлось сказать, что познакомились на какой-то пьянке мгимошников, куда меня затащил один мой знакомый. С этой тропы давай не соступать.
– А как же наши встречи в Хельсинки, а потом в Питере и на твоей Фазенде?
– Ну и чего? Ты была там со Стивом. Так и говори. А теперь просто вернулась в Москву и к вольной охоте на перспективного русопятого мужа.
– Что, так и сказал?
– Конечно не так, но в России все понимается только в эту сторону.

11
  Три года назад в Питере вся самостийность Копылова началась с того, что он нашел пройдошистого адвоката, который помог ему нелегально выправить паспорта на свою исконную фамилию, дабы выправить себе в Хельсинки наследство из Коста-Рики, где он и попал под колпак вербовщика ЦРУ. Теперь в Москве повторилась почти та же картина. Лейтенанту Глотову выдали документы на частную нотариальную деятельность (благо диплом юрфака ему это позволял) и теперь он с полным правом выступал не столько в качестве нотариуса, сколько личного адвоката беглого хулигана Копылова.
Поэтому в понедельник в семь утра, не дожидаясь сонной Даниловны Алекс рванул на электричке и метро в «адрес» Стаса переодеться в свой костюм и тут же отправился на встречу с Глотовым. Слава Богу, Николай Григорьич сидел в этот момент в электричке на Тулу и обошлось без придирок и нотаций. С Глотовым на его «Пежо» заехали в Ампир, чтобы оговорить всю технологию возвращения в строй. Предполагалось, что Алекс созвонится с Илоной Чусовой (так звалась Зеленая фурия) и поедут с ней в автосалон выбирать нужный кабриолет. На что Копылов замахал руками: только без моего присутствия, покупать согласен – общаться нет. И еще у него было категорическое условие: оставить эту покупку в полной тайне, о чем он тут же набросал на компе небольшой договор.
Лейтенант с кислой гримасой взялся за телефон обговаривать с противоположной стороны сии условия. Кое-как они были приняты. Теперь оставалось выбрать полпреда, который будет оформлять саму покупку с тем, чтобы потом оформлять на нее дарственную. Кандидатуру Жорки Глотов напрочь отверг: чересчур креативен своими сарказмами может нарушить всю хрупкую обедню. Тогда кто? Чуть поразмыслив, остановились на редакторе Владике: этот – тишайший, сделает все по инструкции. Алекс тут же позвонил с мобильника лейтенанта Владику:
– Бери паспорт и ко мне на дом. Желательно огородами, чтобы даже Хазин не знал.
Последний наказ соблюсти не удалось, Жорка, заметив напряженные телодвижения Владика, тут же с пристрастием его допросил, и они явились в Ампир вдвоем. Отправив Владика с Глотовым в автосалон (по дороге все нужное тебе товарищ объяснит), Алекс остался с разгневанным Хазиным один на один.
– Ну и за какого козла ты меня держишь! – разорялся тот. – В администраторы совсем меня записал! Вот брошу все и совсем от тебя отпочкуюсь – будешь знать. И всем янычарам расскажу какая ты плесень.
– Еще на пол упади и ручками-ножками замахай, – в тон ему отвечал Алекс.
– Я понимаю, когда ты меня в сторону от ФСБ уводишь, но тут же обыкновенный бандитский развод. И я тоже побоку, – на два децибела понизил голос Жорка.
– Дело в том, что ты у меня в главном оперативном резерве.
– Ну-ну, ври больше.
– Не сегодня-завтра мне передадут документы нашей фальшразработки какого-то оружия. Надо втюхать их мелкобритам. Сценария втюхивания у меня нет, его должен написать ты. Ну вот почему разработчику оружия вдруг понадобилось это продать МИ-6, просто за деньги – банально и неубедительно, тогда ЧТО? Кстати, знаешь почему Глот выбрал Владика, а не тебя, сказал, что ты слишком креативен. Ну вот и приложи свою креативность в нужном и полезном родине направлении.
– А почему мелкобритам, а не матрасникам? – наживка Хазиным была заглочена.
– Мелкобриты тоже люди, им перед старшим братом еще как захочется выпендриться, сами вряд ли разберутся.
– Поклянись нашим лицеем, что ты мне на полном серьезе это все сказал.
Правая ладонь к плечу и самая лучшая клятва на свете:
– Чтоб я сдох!
Теперь другану сомневаться уже совсем не приходилось.
– А кто будет исполнять написанный сценарий?
– Как кто? Специально обученные люди, не нам чета.
– Умеешь ты, гад, уговаривать. Кстати, я грузовик заказал, чтобы ехать за контейнером. Где семь с половиной тысяч?
Хорошо, что одну пачку «Франклинов» Алекс прихватил в свою сумку. Тут же отсчитал требуемое.
– А ты как? Не идешь со мной? – спросил Жорка.
– Дождусь результата, а то может снова в бега.
В бега, впрочем, не потребовалось. Через три часа позвонил Владик с сообщением, что платежные реквизиты на тачку в сорок пять тысяч баксов получены, что дальше.
– Вези в «Арго», – распорядился Копылов и стал собираться на работу: принял ванну, сварил пельмени, поменял рубашку и нижнее белье – и на выход.
В Клуб он пробирался проложенной три дня назад «тропой Хошимина». Только не стал влезать в окно, а просто зашел с заднего входа для посетителей библиотеки и детских кружков. Повезло: охранник куда-то на минуту отошел, что подвигло Пана Директора просто перемахнуть турникет, пройти по коридору к лестнице, подняться на второй этаж и так же никем незамеченным проникнуть в свою Директорию – Леночка в приемной тоже была в отсутствии. Вроде бы чистое мальчишество, но оно эффектно сработало, когда, услышав в приемной голоса, он открыл дверь кабинета и дал себя лицезреть находящимся в приемной Леночке и финдиректору:
– О, а я как раз к тебе собирался. Леночка Васильевна, вам тоже здравствуйте.
– Здравствуйте, а как и когда?.. – пролепетала секретарша.
– Ну как? Вы что не знали: из «Арго» подземный ход прямо на линию метро выходит? Очень удобно, кстати. Ну так давай у меня, – подхватил он Никиту под локоток и потянул в Директорию.
Никита смотрел на него чуть зависшим взглядом.
– А что конфликт с девицами разрешился?
– Да вроде бы.
– Я думал, ты уже с ними в автосалоне.
– В автосалоне зачем? (Как узналось, если Жорка с Владиком еще назад в «Арго» не вернулись?)
– Разведка донесла. Мы ведь тоже по своим каналам ситуацию отслеживали, – невинность и простота ответа были поразительны. (Ну как в таких обстоятельствах можно работать честному шпиону.)
– Раз знаешь, тогда простой вопрос: не мог бы ты мне выдать мое жалованье сразу за десять месяцев вперед. Если скажешь, что не можешь, значит признаешься, что десять месяцев мне здесь не работать. НУ?
– За десять месяцев? Пятьдесят тысяч баксов, – с тем же простодушием вслух соображал Никита. – В наличие их у меня нет, но могу попробовать обратиться к дяде.
«Приехал грузовик с книгами», – сообщила по громкой связи Леночка.
– Пошли разгружать, – распорядился Алекс.
Вдвоем с Никитой они направились к парадному входу. Там уже вовсю шла разгрузка прибывшего грузовика. Таскать пачки книг через весь корпус на третий этаж было то еще удовольствие, со служебного входа вышло бы гораздо сподручней, но это Жорка специально так сделал, чтобы прочий персонал все лучше рассмотрел и оценил. Два главных продюсера тоже подключились к сему веселому делу, глядя на них и охранники проявили энтузиазм. В общем их хилая «Лавка Поэта» прямо на глазах превращалась в почти нормальный книжный магазин.
Тут и Владик подтянулся. Захватив с собой Хазина, они втроем закрылись в Директории, дабы выслушать доклад своего полпреда.
– Да рассказывать, в общем-то, нечего. Встретили как голимого клерка, я морду лопатой: мое дело телячье, что выберете, то и ваше. Кроме этих двух девиц, были еще два взрослых мужика, которые якобы разбирались в машинах. Вот впятером по салону и шастали. Илона, чуть выкобенивалась: то ей фирма не нравилась, то расцветка. Уже совсем было решили не покупать, а сделать заказ, на то, что девушке хотелось. Потом сообразили, что заказ придет через два месяца, а лето уже тю-тю, да и вдруг что-то может как-то измениться. В общем, остановились на желтом бумере, который, кстати был не самый дорогой. Были и за шестьдесят кусков. В общем, вот тебе счет на сорок пять штук, вперед в банк и все оформляй. Между прочим, у Илоны под килограммом грима щека все равно видно, что синяя.
– Угостил девушку, так угостил, – осклабился Жорка. – Ты ведь подвиг Геракла не видел, а парни из смотровой успели на диск перегнать еще до прихода ментов. Смотрим?
Вставили в комп добытый диск и посмотрели. Запись получилась что надо, хоть и с одной точки, но виден был и удар локтем в голову, и взлетевшие вверх ноги Синей фурии, и быстрый наскок водилы Гены, и спокойный уход Алекса в «Арго».
– Кстати, тебя потом два часа по всему ДК искали, никто не мог понять, как ты испарился, думали просто затихарился.
– На «Арго-ньюс» двадцать человек написало, почему мы никак не комментируем драку своего главного продюсера. Может стоит все-таки что-то написать? – Владик был сама задумчивость.
– Ну да, ты еще про сорок пять тысяч там брякни, – отрезал Хазин.
Они с Владиком продолжали допытливо смотреть на Пана Директора.
– Ну что? Ну что? – не выдержал он. – Что хотите от меня услышать? Что сделано, то сделано, живем не тужим дальше.
– Можно мне один посторонний вопрос задать, – попросил редактор. – Вот все говорят, что ты до тринадцати лет ни слова не знал по-русски, а словарный запас у тебя побольше, чем у любого русака и ты почти не ошибаешься в точности слов. Откуда?
– Тогда встречный вопрос. Ты вроде назвал меня Пятым всадником Апокалипсиса. А имя у всадника какое?
– Я как-то не подумал об этом.
– Так подумай. А насчет моей русопятости. Если ты каждый день будешь читать по двадцать страниц Толкового и Русско-английского словаря, то тоже будешь языкастым.
– Черт! – всполошился Жорка. – Я совсем забыл, что в десять вечера прилетают две твоих любимых зазнобы. Хватай цветы, «Волгу» с Богданычем и в Шереметьево.
– Ты чо? Чтобы узник совести как последний Казанова с цветами раскатывал?
– Тогда кто? – спросил Хазин и оба князька автоматом посмотрели на Владика.
– Ну конечно, чуть что так Владик, – пробурчал тот, покорно вставая. У двери он обернулся: – «Вождизм» – так называется Пятый всадник.
– А что, очень может быть, – катал во рту интересное слово Жорка.
– Ага. Того, кто самый большой интроверт и в вожди, – парировал Алекс.
– Чем крепче ларец закрыт, тем он больше вызывает интереса. Если бы ты всем мозолил глаза, такой бы харизмы у тебя не было.
 
12
Когда Жорка сказал про две зазнобы, Алекс даже не стал уточнять, не сомневаясь, что речь идет о Еве и Ларе. Каково же было его изумления, когда три часа спустя в бильярдную, где они с Хазиным катали шары, вместе с Евой впорхнула Сабина.
– А вот и мы! – объявила чуть нервным голосом.
Сзади, нагруженный их сумками топал Владик. Руки у девушек были заняты букетами, поэтому обмен поцелуями получился самым дружеским. Они тут же прошествовали в Директорию, где уже был накрыт приличный стол на пять персон. Алекс находился в легком смятении, не находя с беглянкой верной линии поведения. Выручила Ева, с ходу стала рассказывать про новости «Арткафе»:
– Там вам готовят театральную бомбу под названием «АнтиГамлет». Решили убивать Москву не актерским мастерством, а откровенным выпендрежем. У них появился свой полурежиссер, полудраматург Боря Гучков, решил из трагедии сделать легкий фарс. А что, говорит, в пятнадцатом веке убийство сюзерена было вполне нормальным делом. Никто кроме Гамлета о бывшем короле не печалится, стало быть, Гамлет-старший был вполне пустым местом. Да и сам Гамлет в первых пятнадцать минут узнает, как папу отравили и ничего не предпринимает, пока самого не ранят отравленной шпагой. Значит, сам понимает, что и из него говенный король будет. Да и с Офелией ведет себя не как тридцатилетний мужик, а как девственный подросток. Стало быть, и надо делать не тяжеловесную трагедь, а солнечную комедию положений.
– Ну класс-ребята! – восхитился Жорка. – А сколько месяцев им надо на репетиции? Мы уже на следующей неделе собирались открывать гастроли.
– Ивин сказал, что они могут с листиками текста ходить по сцене – так еще прикольней будет. Костюмы почти современные, декораций минимум.
– А что, мне нравится. Только пиар нужен циклопический. – И Хазин грозно посмотрел на Владика.
– Хочешь, чтобы я по этим словам выдал на-гора, не видя ни кадра, феерическую рецензию? – новоявленный редактор уже успел за истекший месяц обрести некоторую твердость литературного духа.
– Конечно нет. С общего разрешения, я завтра убываю в сторону своих магазинов и буду все посмотреть. И сам нужный текст пришлю.
– У меня есть новое предложение, – скромно взяла слово Сабина. – Я неделю назад видела на Арбате классного художника-шаржиста. А что, если всей питерской команде заказать дружеские шаржи, вставить в рамки и развесить, например, в конференц-зале. И пафосно, и самоиронично.
– И что всем отправляться на Арбат и позировать там? – полу-согласился Владик.
– Зачем? Можно его сюда пригласить и оптом даже скидку попросить.
– А зачем в конференц-зале, тут в Директории и развесим, – одобрил Жорка.
– Леночка, правда, с ума сойдет, но попробовать можно, – вынес вердикт Алекс.
Тут они вдруг осознали, что грохот из ночного клуба им все же мешает и пора разбегаться по норкам. Норка для Евы подготовлена была прямо в «Арго», в номере, где была сделана самая лучшая шумоизоляция. Владик потопал в свою съемную однохатку, которую в порыве щедрости удружил ему финдиректор Никита. «Волги» Богданыча у главного входа уже не было, поэтому вызвали такси, чтобы Хазину ехать в свою квартиру, а заодно подкинуть Сабину с вещами и Алексом до ее съемной Треххатки.
Помочь девушке поднять в квартиру тяжелую сумку было святым делом, но следом   прямо в прихожей возникла неопределенная пауза.
– Что, решил наказать меня по полной? – в лоб спросила она. – Даже поговорить не хочешь?
– Не сегодня.
– Ты даже ни разу мне сам не позвонил. Ну могла я просто испугаться, как по-твоему? И не хочешь знать почему я вернулась?
– Давай все завтра.
– Я определила твои три главных фишки, – ей всеми силами хотелось удержать его.
– Ну и отлично. – Он повернулся к двери.
– Первая фишка: ты не хочешь становиться олигархом, хотя вполне можешь. Вторая фишка: ты не хочешь иметь много женщин, просто терпишь тех, кто уже повис на тебе. Третья фишка: ты постоянно в какой-то жуткой ловушке, и она тебе нравится.
– Так все и есть! – рассмеялся он и чмокнув ее в щечку, выскользнул за дверь.
От Треххатки до Ампира было пятнадцать минут пехом. Дома он по городскому телефону набрал Жорку, дав ему поручение ворваться в питерское издательство и запустить в производство зависшую книгу Веры Орешиной (если понадобится отрезать голову любимой лошади главного редактора, то, ничего не поделаешь, придется отрезать).
В ответ Хазин проинструктировал его, как следует обойтись с поэтом Михайловым, который рвется руководить литобъединением «Арго» и непременно завтра пожалует. Надо было еще переговорить со Стасом и Зацепиным, но на это сил у Алекса уже не хватило. Не стал даже душ принимать, быстро разделся и бухнулся в кровать.
Проснулся он от устремленного на него взгляда. Открыл глаза, соображая откуда взялось такое чувство, потом резко обернулся. Так и есть, у двери спальни верхом на стуле, сидела Лара и с улыбкой смотрела на него. Своей короткой прической походила на хорошенькую пуму больше чем всегда.
– А я думал – опять киллер, – шутканул он. – Докладываю: девственность Ампира соблёл… соблюл со страшной силой.
– Вижу. И тоже потрясена со страшной силой. Какой же ты бываешь иногда сахарок.
– И давно так сидишь?
– Минут двадцать. У меня даже стул падал, а ты ни гу-гу. Видно, достали так достали.
Он гостеприимно распахнул одеяло. Лара покачала головой:
– Я прямо с поезда, в нетоварном виде.
– Отлично. Несу тебя мыть. – Он вскочил с постели, перекинул ее через плечо и понес в ванную.
– Уронишь! О косяк не ударь! Мобильник в кармане! – со смехом пищала она.
На душ размениваться не стали, разделись (вернее, раздели наяду, сам он, как всегда, спал нагишом) и бухнулись прямо в ванну, включив на полный напор горячую воду. Интим в воде, что может быть прекрасней и романтичней, а дальше почти без паузы продолжение на кровати. В общем и девушку натешил и сам натешился.
Ну а потом в нагрузку легкие претензии – куда ж без них.
– Я загадала, если застукаю тебя здесь с кем-то, то сразу собираю вещи и на вокзал.
– Стало быть, в других помещениях мне все сойдет с рук? – уточнил он.
– Наслышана, наслышана о твоих похождениях. С двумя или с тремя?
– Кто ж такую ерунду запоминает.
– А что это за история с раскрашенными девицами?
– Хотел в наложницы одну Зеленую превратить, да отвергли меня, сироту.
– Банкиршу с Евой вчера встречал?
– Конечно. Даже два букета в Владиком посылал.
– А почему дальше не срослось?
– Ты же знаешь – один день в неделю у меня полный целибат. Соблюдать высокие принципы – моя слабость.
– Так Банкирше отставка или как?
– Какие ты странные вопросы задаешь! Откуда я могу знать. Ты же знаешь, у меня женский характер, как масть ляжет, так и будет.
В общем, мурлыкали и мурлыкали.
Но, однако, уже и на службу пора, наемный работник как-никак. Завтракать не стали, откушали по быстрому кофе и вперед. До «Арго» дотопали пешком, дальше он передал Лару Еве (Сабины еще не было), впрыгнул в служебную «Волгу» и поехал на встречу с Нилом и Вадимом в «адрес». (Нужный дом и подъезд, естественно, перед Богданычем не светил.)
Парни встретили своего пахана с облегчением – испереживались из-за его драчливых манер, да и не представляли, что и как им делать дальше.
– А дальше приступаем к плану Б, – спокойно объявил Алекс. – Я отправляюсь к господину Вагину, мягко говорю выплатить «Элису» энную сумму, он, понятно, отказывается, тогда мы проникаем в квартиру его сына и грабим ее. Делов-то.
Подельники обалдело смотрели на него.
– А как проникаем? – осмелился Вадим.
– Ну как? С помощью отмычек.
– Ты прикалываешься? Какие отмычки? – чуть возмутился Нил.
– У тебя кто-то есть уже на примете? – зажегся Вадим. – Из банды Плохиша?
Алекс молчал.
– Ты имеешь в виду, что создаем секретные тройки, которые, как ты и говорил, не будут пересекаться друг с другом, – предположил Нил.
– И это, и то, что мы втроем все это принимаем и одобряем.
– А «мужики»?
– «Мужики» на подхвате, все главное делаем мы втроем.
– Что, и голосовать будем? – усмехнулся Нил.
– Нет. Просто говорю о планах, а вы как кобры киваете или не киваете.
Парни рассмеялись:
– Киваем. Точно.
– И еще одно. Приводить на этот «адрес» кого-то четвертого стремно. Нужен еще один «адрес», куда этого четвертого можно привести, проверить на полиграфе и оставить ночевать. И еще. Вадим записывается в «Арго» на английские курсы и со страшной силой проявляет интерес к кино и музейному делу. Мне не всегда будет теперь удобно выскакивать сюда днем, да и вечером. С «лавкиными» также парами продолжаете работать по другому клиенту, вот по этому: – Алекс сунул им листок с анкетными данными совдеповского министерского чиновника. Этот чиновник имел отношение не к «Элису», а к «Списку 30» – пора было заняться еще и своей отдельной охотой, о которой он столько прежде думал.