Великие пророки
Владимир АЛЕХИН
Ответный ход
или пусть всегда будет мама
Воронеж — 2022 г.
УДК 94 (470)
ББК 633 (2РОС -4 Вор-5)
А 49
Серия «Великие пророки»
Алехин В.С.
А 49 Ответный ход или пусть всегда будет мама.
– Воронеж: 2022 г. – 110 с.
В этой книге военный писатель Владимир Алехин рассказывает о необычных способностях человека, живущего в современном мире. Это пророк Иван Фомин. Он был первым из тех, которых ныне называют экстрасенсами.
Все факты и события, изложенные в книге, достоверны. Только из-за секретности автору пришлось некоторых своих подлинных героев наделить вымышленными именами и фамилиями.
Рассчитано на широкий круг читателей.
ISBN 5-88088-006-4 «Полиграфист»
© В.С. Алехин. 2022 г.
Да сохранит бог землю русскую.
В сем мире нет подобной ей земле
Достроится земля русская.
Афанасий Никитин.
Дверь распахнулась резко, уверенно, через порог, немного не доставаядо притолки шагнул высокий человек лет пятидесяти. Солнце сквозь приоткрытые створки окна било ему прямо в глаза. Он прищурился. Крупные, грубоватые черты его моложавого лица обозначились резче. Он внимательно и как бы торжественно осматривалконференц-зал. Десятки пар настороженных глаз уставились на гостя.
Ветер ворвался за ним, взъерошив его седеющие волосы, помчался дальше, вздувая белыми пузырями оконные занавески. Кто-то недовольно крикнул:
- Закройте двери, ветрено же.
Когда доступ ветра прикрыли, ведущий журналист Анатолий Быстров заинтригован, помолчал с минуту, а потом, негромко чеканя каждое слово проговорил:
- Коллеги, сегодня к нам в редакцию «Социалистической индустрии» прибыл выдающийся экстрасенс Иван Дмитриевич Фомин. Прошу, как говорится, любить и жаловать этого с необычными способностями человека.Кстати, он работал с самим Мессингом. Слышите? Для тех, кто не очень хорошо слышит: «Фомин»!
- О! О! О! Фомин!
Иван, рассматривая журналистов, не знавших его, отметил от нихисходила напряженность искованность. Это не свойственное журналистам поведение, мешало Фомину начать непринужденную доверительную беседу.В нешироком коридоре по пути в коференд - зал Иван Дмитриевич мельком рассматривал узоры на обоях. Вдруг в глаза бросилась большая афиша. Крупные печатные буквы сообщали: «Сегодня пятого октября в конференц-зале состоится встреча с экстрасенсом Иваном Фоминым. Приглашаем всех желающих».
Иван Дмитриевич усмехнулся. В свое время, он работал в Борисоглебской городской газете и хорошо разбирался в редакционной кухне. Все не соберутся. В это время у журналистов «Социалистической индустрии» запарка с подготовкой очередного номера газеты.Фомин представил появившиеся на их лицах оттенок разочарования.
- Ну чтож, коллеги, начнем, - нараспев, произнес Анатолий Быстров. – Итак сегодня у нас в гостях экстрасенс из Борисоглебска Фомин. Иван Дмитриевич продемонстрирует свои опыты по диагностики пациентов и проведет сеансы лечения.Но прежде, - продолжал ведущий, = я вкратце введу вас в курс дела.Наш гость работал в лаборатории в отделе науки при ЦК КПСС и изучал необычные возможности человеческого организма.Другими словами, он и его товарищи работали над экстрасенсорными восприятиями.Их природа известна недостаточно - повернувшись к Фомину, он скороговоркой изрек: -Сейчас мы сами в этом убедимся.Вам слово Иван Дмитриевич.Перейдем к опытам.
Фомин кивнул и обвел глазами зал:
- Прошу кого-нибудь подойти ко мне.
Он прошел на середину боковой части зала и настроился на рабочий режим. Мысленно приказал себе: «Остановись, успокойся, поймай точку, Перед тобой сидят журналисты центральных газет.А это солидная аудитория, им нужно доказать, что ты и в самом деле обладаешь необычными способностями.И в случае неудачи... Что ж, трус, как говорится, не играет в хоккей.
Бойчее всех оказался журналист газеты «Известия».Сухой лет сорока, с каким-то бесцветным лицом, он почти бегом приблизился к Фомину.Теперь Иван Дмитриевич лучше рассмотрел его. Нос, если посмотреть сбоку, кажется приплюснутым, прижатым к губам.Но губы выдвинуты вперед.Они чутко вздрагивают.От этого он похож на… оленя. Фомин мысленно одернул себя:«Не думай об этом.Тебе сейчас не до поэтических сравнений. Тебе – ни до чего. Соберись.
- У вас, дистония, - шепотом продиагностировал он журналиста. -Не возражаете, если я обнародую диагноз и сниму с вас головную боль?
- Какие могут быть возражения? - журналист встрепенулся и ушел в себя в ожидании исцеления.
Фомин провел необходимые для лечения манипуляции над головойизвестинца. Тот с радостью вскрикнул, обращаясь к залу:
- Друзья, мне действительно стало легче.
Диагностируя других журналистов, Иван Дмитриевич выявил, скептика.Недоверие предъявил журналист «Литературной газеты». Он категорически заявил.
- Я абсолютно здоровый человек.Регулярно занимаюсь водными видами спорта.Неделю назад меняударили, скажите, куда удар пришелся.
- Провокационная просьба. Тают секунды.Журналистсидит, наклонив голову, словно задумался о чем-то.Ждет подвоха.
На выручкуФомину пришел Анатолий Быстров.
- О, ты наш дорогой ершистый коллега! Экзамен гостю ты предлагаешь нетрудный. А вот как ты честно подтвердишь правильность ответа экстрасенса?
Журналист извлек из бокового кармана запечатанный конверт и передал Быстрову со словами:
- Здесь подтверждение.
Он подошел кФомину, и тот начал лавировать руками над его телом.Полавировал его спереди и сзади, и вскореполучил сигнал только из одного участка.
- Кто-то ударил вас, вероятнее всего, сковородкой в бедро.Конкретно, вправое.
Тонкое, впечатлительное, лицо известинца сморщилось, он с силойсгреб свои жесткие кучерявые цыганские волосы и попросилБыстрова:
- Толя, прочти, что там в конверте.
Быстров громко на весь зал прочел: «В домашнейссоре, жена ударила сковородкой в правое бедро». Восторженные аплодисменты заглушилислова ведущего и затем потонули дружном хохоте.
Журналист молча улыбнулся Фомину и вальяжно прошел на свое место.
Следующим экспериментатором был главный редактор «Рабочей трибуны». Скептически смерив Фомина взглядом, он расслабленно уселся на стуле.
- Что требуется от меня?
Сидите спокойно.Если желаете, можете сомкнуть веки.
Иван Дмитриевич провел диагностику главного редактора с головы до ног и ощутил своеобразные сигналы.
- Ваше давление немного снижено,в груди наблюдается остаточное явление после того, как вы переболели легким бронхитом. После того как все это нормализуется, можете подать рапорт с просьбой зачислить вас в отряд космонавтов.
Фомин пристально вгляделся в редактора и с удовлетворением отметил, как у того на щеках выступил румянец и заблестели глаза. Он явно доволен работой экстрасенса.
Присутствующие с интересом наблюдали, как главный редакторс добродушным лицом вернулся на свое место в конференц-зале.На пресс-конференции, он позже признался, что во время диагностирования, почувствовала перемены в себе.
Мышцы во всем теле от шеи к икрам становятся легкими, расслабленными, и он ощутил себя сильным, помолодевшим.
Они засиделись допоздна.Была еще пресс-конференция.Журналистам все было интересно.АФомин все знающий и умеющий объяснить свои сверхчувствительные восприятия и тайны человеческого мозга и его возможности, как особую субстанцию Вселенной, давалподробное объяснения, извлекаемые им из тридцатилетней практики, излагал подробные ответы. С того вечера не проходило и дня, чтобы Фомин не думал о проведенной им при пресс-конференции.
* * *
Конечно, не сразу стал Иван Дмитриевич экстрасенсом. В советской классификации первым в реестрестоял Алексей Криворотов. Случилось это вдруг, уже в зрелом возрасте.Он начал ощущать, как изнутри его вырастает невидимая энергия.А в сознании пробудилась мысль: «энергию нужно кому-то и чему-то отдавать».Мысль родилась скорее в подсознании. Постепенно открытие сталоматериализоваться.Общаясь с людьми, ухаживая за богачами в огороде, с удивлением отмечал: те и другие тут же внешне менялись, наполнялись энергией и становились свежее.Колесо судьбы было запущено.
Как-то соседФомина, дядя Митя пожаловался на зубную боль:
- Третий день из-за нее, будь она неладна, не нахожу себе места, ноет и ноет.
- Давай попробую излечить тебя от этого недуга, - предложил Фомин, Свою помощь он изложил под видом шутки.Дмитрий Николаевич, недоверчиво посмотрел на молодого соседа.Видел в предложении ту же шутку, но согласие дал:
- Чтож, заговаривай.
Больному, действительно стало легче. К Ивану за помощью потянулись люди. Кого-то требовалась излечить от кашля,ангины,а кому-то, как дяде Мите, требовалось облегчить зубную боль.
Снежный комочек обрастал лавиной. Результаты удивили и самого Фомина. Что бы не упустить чего-то важного, интересного, он повел дневник наблюдений. Предвидение будущего становилась настойчивей, чащепосещали видения.Люди из картинок, словно находились рядом. Иван закрывал глаза – открывал их, как снова видел человека живого, с жизнерадостным лицом.Часто по-ночам он плохо спал. Конечно, можно было себя как-то побороть.Но как это сделать, не знал. Тогда он еще не научился медитировать. Мог только оставаться сам собой. Тем не менее известность Фомина набирала обороты, росла. Чувства, которое толкало бы его на «сцену», не было.В те юношеские годы, и позже, став признанным экстрасенсом, Иван был абсолютно равнодушен к известности, славе, казалось, жил как все.
Толстую,в голубой обложке общую тетрадь, постепенно заполнили записи экспериментов. Все что происходило с ним, Фомин каждый вечер заносил журнал. Начата была вторая тетрадь.Исписанную, после колебаний, собравшись, наконец, с духом, отнес впочтовое отделение связи. Упаковал в специальный конверт.Бандероль отправилась в Москву.
Иван не рассчитывал на то, что всерьез заинтересует своими опытами ученых союзной Академии Наук. Но посланием Фомина заинтересовался сам Александр Спиркин -Член Корреспондент Академии Наук.
- В тебе, Иван, огромная сила, - сообщил он в ответном послании. – Ты будешь нужен людям.Но береги себя, не растрачивай эту энергию по пустякам.
Эти искренние слова сразузапали в душу Фомина.Он помнил их постоянно.
* * *
Иван ушел из редакции поздно.Пресс-конференция с журналистами затянулась на два часа.Все это время спорили, типа есть ли жизнь на Марсе, строили различные версии предлагали порой очевидные глупости. Если посмотреть со стороны, говорили, что называется в порядке бреда. Не придя к общему мнению, Фомин предложил им продолжить работу по плану, разработанному им ранее. Он хотел, чтобы ответственные товарищи поняли его состояние, откликнулись и произвели впечатление на своих читателей. Фомин нервничал, злился, но виду не подавал.Было ощущение, что они по разные стороны баррикад. На своей стороне он, Иван Фомин, оказался один. Разбросанные мысли мешали сосредоточиться. Чтобы собрать их воедино потребовалось крайнего напряжения. Но это нужно было сделать.Мысленно приказал себе: «Говори слова, отбирай факты, наступай, не давай опомниться».Сила воли у него была.
Тут же новая мысль осенила его. Провести с кем-нибудь из журналистов сверхчувствительное общение. Он обвел глазами зал и остановился на худенькой девушке из «Комсомолки». Его рассказ о проведенных опытах заинтересовал ее.Сдерживая улыбку, Фомин изложил просьбу:
- Анжела, теперь я хотел бы тебя проверить… В смыслебиоэнергетики.
Девушка похоже, что-то уловила, быстро подошла к экстрасенсу и села в кресло. Чувствовалось, ей было интересно, чем все закончится.
Быстрыми спиралеобразными движениями начал Иван свои манипуляции руками. Сигнальная система заработала.Он подумал, чтобы Анжела подала ему свойсмартфон. Она сделала это и улыбнулась, довольная сверхчувствительными общением. Тотчас попросила вслух:
- Иван Дмитриевич, скажитемне что-нибудь о моем брате.
Фомин размял пальцами подбородок.Сосредоточился, настраиваясь свой мозг на прием информации.
Через минуту поплыли различные «картинки». Вот и Руслан, ее брат.Он на таможне.Проверяет документы.Службу несет хорошо. Получает благодарности и премииот начальства.У него есть девушка. Не высокая шатенка.С длинными волосами, распущенными по плечам. Руслану нравится ее прическа. Тихая, кроткая, она готова выполнить любой каприз жениха. Фомин вкратце пересказал видениекорреспонденту«Комсомолки». Та уставилась на него широко раскрытыми глазами.
- Иван Дмитриевич, вы получаете самую высокую оценку за предвидение, - взволновано изрекла она, взяв себя в руки. -Перед вашим отъездом из Москвы мы обязательно встретимся еще и тогда поговорим о моем будущем.
Расставаясь, журналисты заверили Фоминав том, что теперь у нихединодушие по актуальной проблеме - сверхчувствительному, сродни фантастике, восприятию человеком тонкого мира. Об опытах, проводимых Иваном, они будут информировать своих читателей. Фомина удовлетворили результаты пресс-конференции.
* * *
Иван возвратился в гостиницу в десятом часу вечера. Войдя, увидел, что Олег Арцеулов, липецкий спортивный журналист, сидит у стола и читает.В Москве липчанин освещает женский футбол. Передав информацию в свою спортивную газету, он отдается чтению. Так он отдыхает.Никаких мыслей о работе.В этом его сила, так он может себепозволить расслабиться.
Сегодня Арцеулов встретил Фомина радушно, нопожурил товарища за то, что Иван не позвонил. Хорошо, что догадался оставить ему покушать.
- Еда в холодильнике, - проговорил он без излишне вежливых слов и перевернулочередную страницу книги.
Иван, вежливопоблагодарил и извлек обыкновенную закуску: голландский сыр, копченую колбасу, шпроты, бананы. Ужинал один.На душе было легко и радостно.Приятно,когда кто-то о тебе заботятся.
После ужина Иван сидел, закрыв глаза, единственным его желанием сейчас было не двигаться, не думать. Ему нужна передышка хотя бы на пол часика. Сделать это не удалось, Олег, не понял его состояния. Он захлопнул книгу и положил ее на середину стола.
- Ваня давай поговорим.
Таким образом Арцеуловрешилразрядить атмосферу.
- Хорошо, поговорим, - проявил Фомин волю, не ощутив радости от сознания своей значимости. Он оперся о спинку стула спиной и с хрустом потянулся.
- Ваня, извини, что нарушил обещание и не приехал на пресс-конференцию. – Олег поморщился, кончиками пальцев провел по щеке, будто снимаяприлипшую паутину. - Кубковый матч затянулся.В основное время не уложились. Потребовались дополнительные полчаса. Однако и этого не хватило. Футболистам пришлось бить пенальти. Затем церемония награждения.Сам понимаешь, как это бывает в финале.
- Понятно, - севшим от усталости голосом проговорил Фомин, и как бы впервой оглядел Олега снизу вверх. Туфли осмотрел, затем брюки, рубашку, уперся в лицо. Прищурился.Молодой.Девок к себе, как магнитом притягивает.Хмыкнул.Почувствовал, сейчас Олег выложит вопрос, приготовленныйдля пресс-конференции.Скажет что-то важное, самое, как ему кажется, главное. Иван напрягся, взглядом подтолкнул его, спрашивай, мол, дорогой, спрашивай. Не помогло. Парень молчал.
- Что же тебя интересует?- Фомин прервал затянувшеюся паузу.
- Вот вы, маги экстрасенсы, а также религиозные служащие или взять бабу Вангу, все время выносите предупреждения, дескать, случится то и то, будьте бдительны, - голос у Арцеулова зазвенел, он хотел вернуть ему естественной тембр и закончил речь неожиданным вопросом. - А как предотвратить беду, об этом почему-то не говорят. Так как?
Полагается в таких случаях смотреть на собеседника пристально,прямо в лицо.Но Олег не мог поднять глаза.
- Хорошо. Я проясню ситуацию.Постараюсь донести доходчиво.Широко мыслишь, Олег, спасибо, - сказал Фомин несколькопокровительственно и провелсильной, плотной ладонью по столешнице. - При этом я не стану полностью раскрывать перед тобой свои секреты. Есть вещи, о которых необходимо умалчивать. В природе есть энергия, пожалуй, страшнее атомной и ядерной. Эта энергияпсихическая. Она уже на пороге открытия. Ты наверняка задумывался о разного рода катаклизмах, наводнениях, землетрясениях, вулканических извержениях, которые происходят все чаще и чаще. Думаешь, это случайно?
Арцеулов слушал экстрасенса, чуть наклонившись. Со стороны могло показаться, разговор ему не очень интересен. Но это было не так. Олегслушал Фомина внимательно.
- Я не знаю, поэтому я тебя очень прошу, продолжай, пожалуйста, - Олег выпрямился, поднял голову.
- Постараюсь, - с сарказмом пообещал Фомин. - Все происходит неслучайно.Катаклизмы там, где возникают межнациональные конфликты.
Тогда, когда отрицательная психическая энергия людейвыплескивается наружу и мощным потоком сливается с энергией космической. Волны электромагнитные и ментальные сливаются, синтезируются и это соединение ведет к возмущению в земной коре. И это взаимодействие очень страшное. Нам землянам, такого хода событий допускать нельзя. Я попытался вкратце ознакомить тебя спонятием психическая энергия и что ею можно управлять, если мы будем вести себя соответствующим образом и объединимся. Об этом я говорил и на пресс-конференции и с тобой сейчас.Не знаю, как ты отнесешься к моим словам, но многимсобравшимся в конференц-зале это показалосьнереальным, фантастическим.Повторяю, управлять психической энергией под силу обычному человеку. Нам будет легче, когда мысоздадим прибор кодирования психических волн и откроем внеземные цивилизации.Это времянаступит. Полагаю, ближе к середине нынешнего века. Неважно, какая страна первой создаст прибор кодирования ментальных волн.Скорее всего первооткрывателем будет Япония, а за ней США иГермания. Так-то,друг мой.
Фомин поднялся из-за стола, прошел к окну, раздвинул жалюзи. Его взору открылась красивая панорама Москвы. Ночные ели, освещенная светом электрических фонарейстолица таинственно выделялась на фоне звездного неба. Иван был доволен.Липецкий журналист оказался интересным собеседникомикомпетентным во многих житейских вопросах.А главное - он подкупал Фомина своей прямотой и откровенностью.Они проговорили до полуночи и ушли спать.
* * *
Ночью Фомин долго не засыпал, даже не забывался хотя бы на несколько минут. Он лежал на узкой тахте, смотрел в потолок и думал, думал. Он популярен. А известность его все росла и росла. О нем вещают в телепередачах, пишут очерки, в журналах, газетах.Именно к нему стремятся попасть, взять у него интервьюкорифеи от журналистики. Его график работы итак очень насыщенный, уплотнился еще больше.Несмотря на загруженность, он никому не отказывал.
Пресса – особенная, удивительнаясфера жизни.Без нее успехиФомина в предвидении будущего просто невозможно представить. На всем протяжении карьеры она поднимала, растила, пестовала его.Он понимал, потребность в рекламировании его деятельности, достижений просто необходима.Особенно после того как он неожиданно для себя обнаружил свои необычные способности. Обнаружить-то обнаружил, но, как известить, людей об этом страждущих, нуждавшихся внем, иначе его деятельность в широком социальном смысле окажется невостребованной и может закончится не начавшись.Плохо.
У него началась другая жизнь, совсем не похожая на земную жизнь. Казалось, он переступил неизведанную, таинственную грань и теперь учился познавать другой мир. Он с головой уходил в новое дело.Работа в Борисоглебской городской газете не мешала его новому занятию.
Так думал он, пока не случилось неожиданное. Машинистка редакции, молоденькая девушка, в то утро осторожно и как-то боязливо вошла в кабинет Фомина, вежливо улыбнулась и сказала:
- Иван Дмитриевич, вас просят зайти к Главному редактору.
- Передайте, что я обязательно зайду, только вот допишу последний абзац в репортаже.
- Простите, просят сейчас, - девушка улыбнулась еще шире.
Иван недоумевал, зачем он срочно понадобилось редактору, Ведь только что закончилась планерка, на которой Фомин выступал с обзором Странно. Очень странно.
Правда Иван заметил, что редакторвполуха вслушивался в его доклад.Взгляд его был направлен в одну точку. Руки неподвижно лежали на столе.
- Вызывали? - спросил Фомин, войдя в кабинет шефа.
Редактор резко повернулся в его сторону и насмешливо поинтересовался:
- А чем ты, Иван Дмитриевич, занимаешься вне редакции?
- Всякими хлопотами по-хозяйству, люблю на зорьке порыбачить.В общем, разными делами.
От неожиданного вопроса Фомин немного опешил. А редактор наседал:
- И это все? А врачеванием не занимаешься?
- Понемногу. На журналистскую работу это хобби не влияет.
- Зато повлияет на карьеру. Диплома врача у тебя нет. А к тебе едут лечитьсяиз других районов, даже из Воронежа приезжают. Тебе надо прекратить это занятие. Из центральной районной больницы в горком партии начали поступать предложения, чтобы к тебе приняли меры. По их словам ты подрываешь авторитет традиционной медицины. Горком тебе такое хобби устроит, что ты пулей вылетишь из редакции. Смотри.
Разговор с редактором вызвал у Фомина, если не шок, то недоумение.Выходило, что государственное предприятие и частная практика - вещи несовместимые. Но ведь после работы, он свободен, волен заниматься тем, чего душа пожелает. Нестерпимо захотелось уволиться и уехать, просто уехать в неопределенном направлении. Зачем ему этот город? Уймись. Все не так просто. Над ним действительно нависла угроза увольнения.
Редактор намекнул: горком на звонки, отреагирует и затягиватьсо сроками там не станут.
Несколько дней прошли в спокойной обстановке.Фомин с головой ушел в работу, честно и охотноготовил статьи, очерки, репортажи для очередного номера «Строителя коммунизма». Ивану, казалось, гроза прошла стороной. На самом, все было не так. Бюро горкома рассмотрело его «персональное дело» и вынесло строгий выговор с занесением в учетную карточку. Формулировка была предельно, короткой:«За нарушение журналистской этики».
Несмотря на запрет, первые успехи, достигнутые в целительстве, окрылили. Фоминым же двигало одно: искреннее желание помогатьстраждущим,делать добро.
* * *
На следующий день была суббота. В четырнадцать часов, член-корреспондент Академии Наук Александр Спиркиндолжен был принять Фомина у себя в Кратово. Собираясь на встречус известным ученым Иван оченьволновался. Он шагал по тенистой аллее к двухэтажному особняку и ему не давали покоя вопросы, с какой целью, он ученый,ждет его и как встретит.
Было без четверти два, когда он повернул на еле заметную тропинку и сел на скамейку возле высокой сосны. Откинувшись на спинку, стал ждать Спиркина. Прошло минут двадцать и в начале третьего тихо хлопнула калитка ивышел ученый. Александр Георгиевич, завидевФомина, направился к скамейке.Тихо произнес:
- Извините, Иван Дмитриевич, за опоздание, пройдемте в дом.
Спиркин поведал ему о том что, через пару дней после рассмотрения «персонального дела»Фомина из Москвы, аж из самого Центрального Комитета партии позвонили, и звонок через обком, и по цепочке через горком, через редакцию,в конце концов, дошел до Фомина и вызвал Борисоглебске недоумение. Москва потребовалаобеспечитьцелителю Фомину поездку в столицу. Иван не предполагал, что события примут такой оборот и даже растерялся. Он никогда не создавал себе рекламы.Но земля слухами полнится. Слухи о его необычных способностях докатились до Москвы.
В кабинете ученого Фомина удивила большая библиотека.Особенно заинтересовали книги по философии, психологии, медицине. Их было много. Большинство в суперобложках, с крупными на английском языке названиями. Подумал: «эти научные труды он изучает в подлиннике».Круто.
Спиркин построилбеседу таксловнознаком с Иваном давно и тот, почувствовав себя свободно, непринужденно, выложил все, что накопил за полгода работы.
- А теперь я хотел бы тебя проверить на предмет биоэнергетики
Он взял с полки незнакомый Фомину предмет и поводил передглазами. Похоже прибор что-то уловил. Спиркин сделал несколько шагов назад, затем отошел в самый дальний угол кабинета. Везде прибор, направленный на Ивана, производил тот же эффект.
Александр Георгиевич, сдерживая довольную улыбку, скомандовал.
- Поставь рукивот так, локтями на колени. Поставил? А теперь закрой глаза и делай движения.
Ученый стоял и молча наблюдал за действиями Фомина: А когда тот выполнил требуемое, подытожил.
- Ты обладаешь огромной энергией. Теперь продиагностирую меня.
Он лег на диван, расслабился и молча наблюдал, как Фоминлоцирует его органы.Желудок, сердце, легкие оказались в норме.
- Александр Георгиевич, вам нужно подлечить печень, - вынес Фомин свой вердикт ученому.
- Верно.Печень беспокоит меня.Причем давно.
Они обменялись рукопожатиями. Расставаясь Спиркининтригующее произнес.
- В следующую субботу нас ждут большие дела. В двенадцать ноль-ноль…
Глаза у Спиркинабыли лукавые, и оченьмолодые.
* * *
В двенадцать часов кабинете главного идеолога Суслова, бывшего Союза сидели, приглашенные на беседу, трое ведущих ученых:Семенихин, Спиркин и экстрасенсФомин. Темой для разговора послужилажиотаж вокруг Евгении Давиташвили – Джуны. Она проводила эксперименты в поликлинике Госплана СССР и врачевала только тех, кто работал в этом ведомстве. Москвичи, прознав о том, что Джунепринимать больных со стороны строго запрещалосьнакатали жалобу в идеологический отдел Центрального Комитета. Председатель Госпланачутьдержался.
-Мне кажется, вы занимаетесь не своим делом, - гневно проговорил партийный идеолог. = Скажи, уважаемый, кого вы пригрели у себя под боком? что за лекарка?
- Вы о ком?ОДжуне? - председатель обвел глазами ученых как бы ожидая от них поддержки. - Так она действительно излечивать больных нетрадиционным методом. За те два месяца, что Джуна провела у нас, она излечила от недугов десятки людей.
- И это могут, подтвердить сами больные? – идеолог потрогал рукойчисто выбритый подбородок. - Отдает мистикой, но все равно любопытно.
Ведавшийвопросами обороны академик Семенихин, улучшив момент, вмешался в разговор:
- Если эта «мистика» приноситпользу, почему бы не взять ее на вооружение?
Идеолог кажется, пропустил эти слова мимо ушей.Он сидел молча, глядел куда-то в пространство и думал скорее всего о чем-то своем. Семенихин продолжал наседать:
- Полную информацию о биополях можно получить от Спиркина. Он и экстрасенс Фомин как раз занимаются данной проблемой. Они накопили немало фактов.
Идеолог, словно очнувшись, встрепенулся:
- Хорошо.Но только не сейчас. Отложим эти вопросы на будущее.
Разговор в Кремле продлился почти сорок минут. Первым вышел Председатель Госплана. Фомин отметил, что тот остался при своем мнении и удовлетворенный, чуть-чуть скривив губы в улыбке. Председатель на их стороне.Это замечательно. К нему всегда, выходит, можно при необходимости обратиться за помощью. Использование энергии биополя - тема не чужды этому, с прогрессивным взглядом, человеку.
Трое ученых и Фомин вскоре тоже покинули Кремль и не сговариваясь, вышли на Красную Площадь. Договорившись встретиться в научно-исследовательском институте у Семенихина на следующей неделе в среду.
- К среде, полагаю выйдет прессе моя пресс-конференция, - при расставании сообщил Фомин ученым. - По результатам сеанса диагностики.
- Вы правильно поступили, Иван Дмитриевич, организовав встречу сжурналистами, - Казначеев похлопал Фомина по плечу. - это хороший материал для выигрышной, броской статьи, они так нравятся читателям.
* * *
Фомин шагал по московской, широкой и шумной улице. Стояла типичная московская осень. Солнце светило и, умерив свой летний пыл, не жгло, а только обогревало.Иван разглядывал дома с балконами, уставленные комнатными цветами. К удивлению Фомина, осенняя столица, словно нарушая все законы природы, делалась ярче, красочнее. Летняя зелень и солнечное белое марево сменяется светло-коричневым, оранжевым, лимонным. Природа оказывала высшую милость Москве. Городу, воспетому неоднократно различными поэтами на разных языках. Москва всегда привлекала творческий люд своей загадочностью. Стоило Ивану подумать об этом, и голова кружилась от переполняющих ее мысли.
Первый раз Фомин приехала в Москву в конце апреля.Город готовился к первомайским торжествам. Красные гвоздики, любимые москвичами, напоминали о многом.О весне, о празднике, о радости, которую май приносил в каждый дом.
Навстречу Ивану шли люди. На лацканах строгого пиджака мужчины - гвоздика. Букетик гвоздик и в трепетных девичьих руках. Гвоздики и перед окнами домов. Это хорошо, что в Москве в майской так много гвоздик.
Нет возможности у Ивана Фомина обозреть во всем великолепии праздничный наряд Москвы - она так огромна. Сотни людей, словно невестунаряжали ее к Первомаю. Наряжали с любовью и вкусом. И она предстала перед Иваном еще болеекрасивойи тут уж ему нельзя было удержаться от восхищения:
- Хороша ты, Москва!
Да хороша, и он гордился ею. На память сами приходят слова: «Москва, как много в этом звуке…» Иван старался вобрать в себя побольше Москвы. «Почему? - спрашивал он себя. – Разве мало других городов не менее родных, сердцу?Городов много.А Москва одна. По московскому времени он сверяет часы. Он берет с собойчеткий ритм и деловитость Москвы, берет ее жажду знаний, берет непреходящие ценности культуры, собранные здесь и такие знакомые каждому россиянину подмосковные вечера.
Первого мая Фомин, не торопясь, прохаживался по площадям и улицам праздничной Москвы. Легко дышалось под московским небом. Он видел, как на фоне кремлевских башен фотографировались нарядные люди. Гости столицы оставляли таким образом память об этом незабываемом дне. Седой человек привел к Вечному огню внука. Запомнит эту минуту малыш. Невесту - она в белом платье - бережно вывел из машины жених. Первого Маяродилась в столице новая счастливая семья. Улицы Москвы казались Иванустраницами интересной книги.
Под открытым весенним небом звучат песни, льется праздничная музыка. Выражая чувства, он произнес вслух:
- Хороша ты, Москва! И вдвойне хороша праздничная.
В Москву Иван Фомин влюбился сразу.Теперь здесь ему предстояло жить и работать.
* * *
Гостиница, в которой жил Фомин, располагалась в центре города. Погуляв по Москве, он вернулся в свой номер в половине четвертого и лег на кровать. Он перекусил в буфете, выпил холодный ароматный компот. Теперь лежал, вытянув ноги, и думал.Олег Арцеулов уехал на футбол. В номере Фомина никто не отвлекал.
Кто-то услужливо положил на тумбочку свежую газету. Лежа начал читать.
Переворачивая страницы еженедельника, он мельком взглянул на заголовок статьи, и его брови удивленно поползли вверх. «Вдохновительнового дела», блаженный поток, в котором он находился каких-то пять минут назад, сменился интересом. Углубляясь в чтение, он как бы перенесся в нереальное далеко. Словам, тексту он придавал серьезное значение. Это был отчет о пресс-конференции, проведенной в «Социалистической индустрии» Фоминым с журналистами ведущих российских газет. Автор рассказывал о человеке, обладающим необычными способностями. Нацеливая соответствующие структуры обратить взор на биополя и приступить к изучению нового феномена - сверхчувствительных восприятий человека и практическому их применению. Свои аргументы журналистподкреплял фактами из зарубежных источников.
К середине восьмидесятых в Китае было уже создано полторы тысячи обществ и центров, занимающихся экстрасенсорикой. В Чехословакии организована лаборатория, где проводились эксперименты, по телепатии, телекинезу. В ней же во всю занимались коррекцией биополя. Чехи первыми в мире создали секретный генератор биологической энергии.
Но наиболее широкое изучение сверхчувствительных восприятий человека приходится на Англию и Соединенные Штаты Америки. Ученые этих странработали в нескольких направлениях. Это биолокация, целительство, «фотографирование» местности на расстоянии, контактная и дистанционная медицинская диагностика, а ещепоиски пропавших людей и предметов. Впечатляет.
В середине восьмидесятых вСкотланд-Ярдеработали пятьдесят два сыщика-экстрасенса. Штаты пошли еще дальше. Экстрасенсы в строжайшем секрете занимались поисками по географической картеместонахождения ракетных установок и военных объектов потенциального противника.
И это еще не все. Те же американские экстрасенсы первыми в мире применили у себя метод считывания информации по ауре. Дебют оказался удачным. Американцы раскрыли одного российского опытного разведчика.
Автор статьи привел интересный факт. Оказывается, аура человека отражает его принадлежностьк конкретному региону, государству, сообщает о физическом, эмоциональном и психологическом состоянии людей и даже дает данные о профессиональном занятии. Советский разведчик видится экстрасенсу как таракан на белой стене.
Экстрасенсы США работали, не останавливаясь перед препятствиями.Они научились проникать в сейфы и «фотографировать» лежащие там документы.Добирались даже до грифа«совершенно секретно». Часть своих средств Центральное разведывательное управление выделяло на проведение экстрасенсами опытов подводных лодках видных в морских и океанских глубинах.
На пресс-конференцииФомин сообщил журналистам, что в США сильнейшими экстрасенсами в то время считались Инга Своном и Пат Прайс. Автор дал в своей статьеогласке их деятельность.Ведь именно на них делалась ставка Центральным разведывательным управлением при разработке серий секретных опытов по «астральной проекции», другими словами «выход из тела». Исследования продолжились в Стенфордском Научно-Исследовательском Институте Калифорнии.Ученые РасселТар и Гарольд Путхоффпровели удачную серию экспериментов по дальновидению. Они ставили перед испытуемым задачу мысленно пробраться в некое отдаленное место и выполнить установку экстрасенсов.Эксперементируемый ее выполнял и, спроектировав свое сознание, с точностью сообщал о секретных военных устройствах и содержании конфиденциальных бумаг на этих базах Пат Прайс за одну минуту, преодолев большое расстояние, пробрался в воинскую часть Уральского военного округа. Крупные американские ученые делали то, к чему в Советском Союзе относились с недоверием и неприязнью. Было обидно.
Все же русские ученые понемногу открывали завесу необычного явления. Нереальное превращали в реальное и передавали свои открытия огласке. И если прежде изучение необычных способностей человека велось стихийно, причем на общественных началах, теперь все менялось. После совещания у партийного идеолога и газетных публикаций отдел науки при Центральном Комитете партии приступил к изучению в интересах Государства нового феномена природы - СВЧ. В Москве по Фурманову переулку открылась лаборатория. Экстрасенсы Джуна, Иван Фомин и еще шесть человек были официально зарегистрированы и с этого времени, так или иначе,нашли применение своим сверх способностями. Изучение психических возможностей человека, только все более настойчиво.
Проводимые экстрасенсами опыты и открытие шли на пользу и утверждали любовь и добро на земле.Джунаофициально исцеляла артистов, художников, дипломатов. Все то, что делал Фомин было связано с обороной ибезопасностью страны.
Иван, занимаясь исследованием человеческой психики, познавая сложность ее организации и противоречивость, понял насколько люди самобытны. Осознав это еще в юности, долго взвешивал: хорошо это для него Фомина, или плохо? Существовали «за» и «против». «За» понятны. Существенным «против» - стремление к самостоятельности. Как-то сложилось, что в его окружение часто вращались сыновья и дочери, которые хвастались положением отца или матери.Фомин, слушая их бахвальства, с досадой думал: «лучше бы они делились своими успехами». Иван же хотел стать Иваном Фоминым, Ведь никто не интересуетсякто родители у Юрия Гагарина? Как не крути, а человеку необходимо создать себе имя, чтобы стать личностью.
* * *
Утро выдалось свежим, даже прохладным. Иван, выйдя на улицу, зябко передернул плечами. Нащупав пальцами бегунок молнии, он поддернул его повыше. Был утренний час «пик» и на стоянке такси безнадежно выстроилась очередь. Он приостановился, размышляя, пристраиватсяли в хвост очереди илидобираться на работу на электричке. Поводил головой и решительно направился к метро.
Крупно шагал думал, думал…Вечером у него состоялся замечательный разговор с Олегом.Одетый франтом, с еще мокрыми от недавнего мытья, волосами,Арцеулов, перед тем как отправиться на свидание с девушкой, положил Фомину на плечо руку, улыбнулсяи предложил:
- Иван, почему бы тебе не выступить со статьей или очерком в газете?
Имя Фомина прозвучало у него естественно и в просьбе Иван насмешки неуловил и после небольшой паузы ответил:
- Журнал уже заказал статью.
- А если попробовать что-то более серьезное, - настаивал Олег.
- В смысле? – Фомин вопросительно посмотрел на журналиста.
- Ну,скажем, книгу.
Глаза у Арцеуловабыли лукавые.
- Книгу о чем?
- Так о своем даре, о своих необычных способностях экстрасенса. Разъясни людям.
- А людям это нужно?
- Людям или хотя бы самому себе, близким и друзьям. Да, всем было бы интересно.
- Ну хорошо, Олег. Я подумаю над твоим предложением, оно выглядит стоящем.
Погруженный в свои мысли Фомин рассеянно посмотрел на «Джип», который притормозил у обочины тротуара рядом с ним, и продолжал идти. Но дверца машины распахнулась, из салона высунулась женская голова.
- Иван Дмитриевич! - женщина окликнула его.Он инстинктивно остановился и пристально посмотрел на нее.
- Здравствуйте, Иван Дмитриевич.
- Доброго утра, - отозвался он и добавил: -Разве мы с вами где-то пересекались?
- Все могло быть - резюмировала незнакомка, - мир тесен, как говорится.Зато я сразу вас узнала.
Фомин очень скверно запоминал лица,лучше - имена и фамилии и хорошо разбирался в голосах. Он пристально рассматривал женщину.Наконец выдавил:
- Мне ваш голосзнаком.Но не знаю, где наши голоса пересекались.
- А вам ничего не говорит вечерний телефонный звонок в конце февраля? – женщина говорила с улыбкой, слегка щуря свои карие глаза.
И тут он вспомнил.Вечером он сидел в кресле и читалдетектив Чарльза Гимфорда, одного из любимых своих писателей.Вдруг настойчиво затрезвонил телефон.
- Иван Дмитриевич? Доброго вечера.Звоню вам из Москвы. Зовут меня Снежаннамне двадцать семь лет. Я симпатичная девушка. Но мне в личной жизни не везет.Можетемне помочь?
- Как я догадываюсь, проблема заключается в браке?
- Совершенно верно.
Чтож, попробую помочь красивой обаятельной девушке. Позвоните мне завтра постараюсь определиться со временем.
- Позвоню.Спасибо.
На другой день Снежанна позвонила.По просьбе Фомина она попробовала нарисовать портрет своего избранника. Николай, штурман гражданской авиации. Облетал почти все страны на земном шаре и знает практически все аэропорты мира. Красивый, интеллигентный мужчина, Обладает хорошей реакцией.Мгновенно ориентируется и принимает решение, не тратя время на тщательное продумывание. В стрессовой ситуации спокоен и решителен.Физически силен.
Фомин подумал, прикинул.
- Помогу, - твердо произнес он и прежде чем расстаться с Снежанной сказал: - Работать начну сегодня же.
Сейчас он смотрел на Снежанну и улавливал признаки какого-то тайного заговора против него. И точно.
- Коля, выйди к нам, - попросила она мужчину, который обеими руками держался за баранку.
- Николай Николаевич, но… не Миклухо-Маклай. -Он назвал свою фамилию и улыбнулся.
Николай был высокого роста, хорошо сложен, обаятелен внешне. Короткая стрижка делала его ещемоложе. Он подходил под описание портрета, сделанного Снежанной.
- С этим человеком я не знаком, - Фомин покачал головой. –Однако, можно догадаться кем он вам,Снежанна, приходится.Вижу у вас все сладилось.Рад за вас, ребята.Мир действительно тесен. А как вы узнали меня?
- Недавно мы видели вас по телевидению, - пояснила Снежана.–Телевизионщики посвятили вам часовую программу.
Минут двадцать они говорили о разном.Но больше всего Николай Николаевич интересовался тем, как Фомину живется в шумной Москве, какие успехи в экстрасенсорике, какая семья, бывал ли за границей.
-Мне все интересно. Я же пилот международной компании, - Николай обворожительно улыбнулся в ожидании ответа.
Фомин проинформировал молодожонов о том, что им было интересно. Мужчины крепко пожали друг другу руки и заспешили по своим делам.
* * *
Лаборатория «БАЖУФ», куда пришел работать Иван Фомин, имела табу на все и вся. Сотрудники занимали три большие комнаты на первом этаже. В их ведении находились мастерские. Во время перекуров ученые выходили в отделяющий комнаты коридор и затягивались сигаретами, Иван не курил.Если он выходил, то направлялся во вторую половину коридора составить компанию некурящим, сотрудникам, поболтать.Хохотал до слез, слушая особого рода анекдоты. Как бы там ни было, а с куревом у него связаны далеко не самые приятные воспоминания.
Ивану было около девяти лет, когда его обуяла дерзкая мысль попробовать вкус сигареты. Проблему эту он решил просто. Вечером он тайком вытянул из кармана брюк брата Николая сигареты и закурил. Вспыхнул мерцающий огонек. Взволнованный мальчик неумело затянулся. От глубокой затяжки, огонек вспыхнул ярче, перехватило в груди, затем запершило в горле, дышать стало трудно, Иван закашлялся. Выступили слезы, голова закружилась, стошнило.Иван от неожиданности и испуга громко закричал. На крик прибежал Николай. Сначала он озадаченно уставился на Ивана, через минуту ему все стало совершенно ясно. Он сердито вырвал из трясущихся губ младшего брата сигарету, бросил окурок на пол и размял его каблуком. С тех пор Ванянавсегда отказался от вредной привычки.
В крайней комнате, которую занимал Фомин, проводились эксперименты по принудительному выходу испытуемых в астрал. К их головному мозгу лаборант подключал специальную аппаратуру и замерял уровень эфирного тела. Опыт этим не ограничился. Здесь, в лаборатории «БАЖУФ» время шло своим ходом.
Закончился перекур, коридор опустел. Но Фомин нарочно задержался, дожидаясь, пока все уйдут. Собственное лицо казалось, ему усталым, обесцвеченным. Необходимы несколько минут тишины, чтобы собраться с силами и продолжать. Продолжать экспериментировать, проводить секретные исследования, вобщем, заниматься Т-излучениями в Министерстве обороны.Результаты скрывают даже от сотрудников лаборатории.
Иван вздохнул. Многое в его жизни завершилось для себя.Он уже принадлежит коллегам,Министерству обороны, государству. Он никому не сможет объяснить это. Этого не должны знать многие. Он отдает делу всего себя и в момент слияния, чувствует, что становится всесильным. Когда становится очень трудно, когда одолевает усталость и наступает апатия, Иван проговаривает куплет известной песни: «Прежде думай о Родине, а потом о себе»… Эти строки всегда с ним.
Продолжаем,продолжаем.Эксперименты продолжаются. Глаза сосредоточенностекленеют, зрачки сужаются, расчетливо намечая цель.
Фомин помнит тот вечер, когда телефонный звонок перевернул его жизнь и экстрасенс обрел новый причал. Тогда он не подозревал, чтотот день наложит на его судьбу особый отпечаток. ЭкстрасенсомФоминым заинтересовались военные.
Телефонный звонок застал Ивана в тот самый момент, когда оночень уставший вошел в комнату и прилег на тахту. Солнце клонилось к закату, апациенты все подходили и подходили. Иван пытался им объяснить, что он очень устал, обессилел и просил перенести врачевание на следующий день. Однако его попытки были тщетны. Люди твердо стояли на своем. Исцеление страждущих затянулось до десяти вечера. Ночной телефонный звонок Фомин воспринял с раздражением.
- Слушаю, - зло произнес он, приложив трубку к уху.
- Это начальник медслужбыБорисоглебского авиационного училищаКраснокуцкий. Вы не могли бы сейчас приехать к нам?
- А почему так поздно?Что случилось?
-Вами интересуются товарищи из Москвы, - уточнил Краснокуцкий. – Извините, но в дальнейшем это не телефонный разговор.Приезжайте.Все узнаете на месте. Кстати, машина за вами выслана.
Персональный автомобиль доставил Фомина к офицерской гостинице«Сокол». Через лабиринты коридора добрался до комнаты семнадцать. Открыл дверь.Навстречу поднялсяКраснокуцкий. Представил москвичам по-простому:
- А вот Иван Дмитриевич.
- Так, так, - заметно оживился моложавый мужчинас полковничьими погонами. – Присаживайтесь.Мы много слышали о вас, поэтому нам захотелось с вами встретиться и кое-что обсудить. Насколько нам известно, вы стоите на учете в Академии Наук СССР и проводите эксперименты под руководством члена-корреспондента академикаСпиркина. Вы можете сообщить нам об опытах?
Фомин еще насторожен, но в нем уже возникло любопытство. Он чувствует – он попал под власть слов полковника. Ему легко с ним. Ему хочется видеть его всезнающие глаза. Это власть становится чем-то большим, чем просто сидеть рядом, слушать, что он говорит.
- Так вы можете сказать, что это за эксперименты? - Полковник повторил свой вопрос.
- Конечно, могу, здесь нет секретов, - заученно сказал Фомин. – Мы разрабатываем методы лечения больных биополем. Опыты заключается еще и в выяснении механизма бесконтактного массажа.
- Та-ак, очень интересно, - глаза полковника заметно оживились. – А вы, Иван Дмитриевич, сами-то знаете, что такое биополе?
Фомин неопределенно повел бровями. Вокруг его губ задвигались, сходились и расходились те самые глубокие и добрые морщинки, странный порядок, которых он уже давно знает.Они всегда складывается одинаково, когда оппонент ставит его в тупик.
- Вот так-то, дорогой Иван Дмитриевич, о биополе ничего не знаете, ни вы, ни я, ни Спиркин, ни даже другие ученые. На сколько мне неизвестно, даже у Эйнштейна на этот счет нет твердого определения, хотя он и изучал разные поля. У нас, в военном ведомстве, кажетсякто-то занимается этой проблемой, но результаты исследований держатся в строжайшем секрете. Ладно, оставим эту тему в покое.Сейчас мы проведем небольшой эксперимент.
Полковник поднял с пола белый «дипломат» поставил на стол. В чемодане лежали ампулы, кристаллы, линзы, куски металла.
- Присмотритесь внимательно к этим предметам, выберите любой и возьмите в руку.
Фомин потянулся к линзе.
- Что вы ощущаете? - губы полковника зашевелились в лукавой улыбке. –Ну…Если затрудняетесь, можетепотрогать и другие вещи.Иван взял ампулу с бесцветной жидкостью и зажал в ладони. Отложил и принялся перебирать все остальное. Опервой,сформулированной им мысли, возникшей от прикосновения с разложенными на столе предметами, он тотчас сообщил полковнику.
- Очень хорошо, - сдержанно произнес полковник. – Будем работать вместе. Ждите вызов из Москвы.
Через неделю после Борисоглебской встречи,Фомин приехал в Москву в лабораторию «БАЖУФ». Так началась его работа над проблемой сверхчувствительных восприятий человека и поисков их применения.
* * *
Теперь, испытав это новое ощущение, Иван Фомин был уже «отравлен «им. Это было ощущение проникновения в другие миры. В свое время он уже соприкоснулся с этим феноменом, сделал шаг за грань возможного. Сейчас он живет вне времени и вне пространства. Вероятнее всего, он, Иван Фомин, теперь не отступит от цели.Дело-то касается обороны страны.
Он с нетерпением ждал вызова из Москвы. Ждал и волновался. Приехав, остановился у знакомых. Утром поблагодарил хозяйку за ночлег и сказал:
- Ирина, мне нужно на службу.Ты не могла бы проводить меня до метро.
Фомин назвал станции метро, где он договорился встретиться с человеком из БАЖУФа, и тот должен провести его в лабораторию.
Встретив Ивана и Ирину в метро, посланец секретной лаборатории бросил настороженный взглядна девушку в куртке с бахромой и распущенными по плечам темными волосами.ОтведяФомина в сторону,шепотом спросил:
- Это и есть –«у знакомых»?
- Познакомьтесь, это Ирина.
- Славная девушка - проговорил мужчина, встретивший Фомина. Ни имени своего не фамилии он не назвал. Но Иван сейчас интересовали его глаза.В этих глазах - смешок. Вот на эту секунду, в них нет дружбы, они неприятны. Фомин почувствовал, ему подстроен подвох. Что он скажет дальше? Вообще – кто он? В серых зрачках по-прежнему нет дружбы, а только усмешка. Чужая неприятная.Она появилась вместе со взглядом. Он обладает властью над ним,Фоминым. Понял - это сотрудник КГБ.
- Сегодня, Иван Дмитриевич, у нас ничего не получится.Давайте перенесем нашу встречу на завтра, приезжайте, пожалуйста, один.
Фомин опустил голову.Ему стало неловко, что он недооценил значение своей будущей работы. Он поступил легкомысленно, по-детски.Дело-то касалось опытов, которые проводили ученые секретной лаборатории Министерства обороны СССР. Это подтвердила пропускная система.
Первое впечатление о военном городке.Уже в проходной, их встретили майор и подполковник с повязками на рукавах.Оба за стеклянным барьером. Еще на подходе к контрольно-пропускному пункту Фомин увидел, старшие офицеры с повязками зорко следили за каждым кто входил городок и кто выходил из него. Через КПП шли, в основном, офицеры от майора до полковника. Прошел общевойсковой генерал-майор и тотчас возле него остановилась черная блестящая машина. Генерал сразу уехал.
Сотрудник комитета госбезопасности предъявил подполковнику свое удостоверение личности. С холодным удивлением Фомин запомнил лицо подполковника - доброе, сильное, губы тоже добрые.Но когда он принял из рук Ивана пропуск, они зашевелились беззвучно зло. Вслух произнес с нажимом:
- Кто разрешил выдать пропуск?
Иван ждал, что же ответит сотрудник КГБ и продолжал рассматриватьпухлую руку старшего офицера с его,Фомина, пропуском. Ответ сопровождающего был кратким:
-Сам.
Глаза подполковника вскинулись, он выпрямился, струнку, козырьку фуражки тянулась ладонь.
- Проходите. – ладонь опускается вниз.
Фомин пытался себе представить, как ладонь всесильного, сопровождающего узкая, сухая, потянет его за руку, и так вдвоем онипройдут через КПП на территорию военного городка. Они миновали проходную.О встретившихся внебольшом дворике сержанте и группе рядовых, подумал: «это отделение видимо, из охраны объекта». Полутемное помещение, в котором они вскоре очутились чем-то напоминало ангар.Людей здесь не было.Зато высились телескопы, антенны, различные агрегаты, напичканные многочисленными датчиками.Фомин с удивлением рассматривал это хозяйство, но разобраться в нем не мог.Он молча следовал закегебистомитот подвел его к приоткрытой боковой двери.Посторонился, пропуская Фомина вперед. Тут его ужезнакомый полковник, который приезжал к Фомину в Борисоглебск.На этот раз он представился.
- Шклярук, - назвал он себя и добавил: - Андрей Михайлович. – Пожав Ивану руку, повернулся к своим спутникам, два майора стояли в некотором отдалении, сказал: - Знакомьтесь, это Иван Дмитриевич Фомин, он будет работать вместе с нами в нашей лаборатории.
Фомин, испытав новое ощущение, понял: теперь в его жизни – главное…Он был уверен в себе.
Он помнит, как готовил себя к работе, покрытой завесой секретности. Есть вещи, которые Иванобъяснить не мог. Но они существуют. Фомин испытывал это на себе.
Весной он посеял на приусадебном участкеморковь. Утром третьего дня Валя, жена, позвал его в огород:
- Иван, посмотри сюда.
Они с недоумением уставились на зеленые всходы.
- Ты что-нибудь понимаешь? – Валя потрогала крепнущие растеньица. - Твоя грядка прямо-таки волшебная. А ведь мы вместе занимались посадкой, но моя -то морковь не взошла, хотя и почва, и семена одинаковые. А на деле-то вышло вот как.
Фомин подумал, это случайность, но предложение вместе заделать в почву семена редиски, укропа, петрушки, поддержал. И что же в итоге?То что рассыпал по грядкам он, быстро пошла в рост. Сеянцы Валентины и тут отставали в развитии. Замечал он перемены в поведении жены, жалел ее, просил поменьше заниматься физической работойи побольше отдыхать.Валя, бывало сходит в магазин, а он всего-то в каких-то ста метрах от их дома. Придет и жалуется на усталость. При виде быстро растущих овощей Иван как-то подумал: «А если попробовать помочь ей»?
- Хорошо, -отозвалась она на предложение Ивана, и глаза ее оживились, заблестели.
- Тогда приляг на диван, я попробую, может, и на самом деле в моих пальцах волшебная сила.
Он провел ладонями над ногами жены и глазам своим не поверил, увидев, как из пальцев его рук потекли упругие струи. Их он не видел, но было ощущение, будто рука выброшена в открытое окноавтомобиля и встречный поток воздуха ударяет в середину ладони. О чудо!Тут еще и пальцы «загорелись» от чего-то горячего.Раньше ничего подобного с ним не случалось. Он стоял в недоумении и рассматривал излучающие чудеса пальцы своихрук. Валя длилась впечатлениями:
- Мне хорошо, я ощущаю теплую волну. Она идет от твоих рук. Боль куда-то уходит. Ногам становится легко. Мне, действительно стало лучше.
= Валя, ты сейчас вставай, завтра мы повторим сеансисцеления. Посмотрим, что будет дальше.
Повторили. Потом еще, еще. Эффект ошеломил обоих супругов. Жене полегчало. Не осталось ничего от былого недомогания.
Фомин понял, что обладает богатством. Оно рассыпано рядом.Здесь, прямо под его ногами в комнате, в коридоре, на усадьбе, на тротуарах Борисоглебска, на небе, в толпах людей, жаждущих исцеления. Всюду, есть энергия. Та, которую можно подчинить себе. После этого открытия он и начал вести журнал наблюдений и исследований.
Теперь он все больше убеждался, что можно подчинить себе людей и их страсти, избалованных звезд эстрады, выдающихся спортсменов, шалящих школьников, простуду, отчаяние, надежду, космос, смертельную болезнь, безответственную любовь, даже такую деликатную проблему как, женское бесплодие. Все можно подчинить. Все, абсолютно все. Он обладает властью над всеми. Он знает это. Знает. Теперь он жил другой, более интересной жизнью, чем прежняя.Таинственность, окружавшая его и те необычные явления, которые происходили в его организме, полностью поглотили его.Стоило ему закрыть глаза и сосредоточиться на самом себе, то с удивлением замечалбагровые и фиолетовым оттенком шары.От лба чуть выше переносицы, они пульсирующие откуда-то возникали и уносились прочь. То же самое происходило в груди. Только летели не шары, а прямые белые стрелы. Голубые пунктиры такжемчались в пространство подобно трассирующими снарядами. Откуда все это бралось Иван не знал. Зато мысленно, силой воли мог управлять и «шарами», и «стрелами» и заставлять лететь по заданному курсу. Какой успех! Браво!
Ощутив, что в его воле любой биологический объект, он взял для опыта женщинуоказавшуюся в редакции городской газеты. Журналистыразошлисьпо домам.В редакции оставался только Фомин.Настроение его было испорчено.Время позднее, а он никак не мог закончить очерк. Слова плохо ложились на бумагу.
- Садитесь, пожалуйста, - предложил он, проявляя тактгостеприимства, и указал на табурет.
Она села, он полушутливо, скомандовал:
- Пересядьте на диван, что у окна.
Она послушно выполнила, и это требование,а его внутренний голос продолжал подавать команды:
- Встаньте и зашторьте окна. Теперь садитесь на диван и закройте глаза.
Все эти манипуляции она проделывала молча, а обретя наконец дар речи, как-то неестественно вздрогнула и удивленно повела бровью:
- А что со мной происходило?
Он ничего не ответил. Егозанимали совсем другие мысли.Свои опыты он проводил при личном контакте. Люди находились рядом с ним.А он думал о том, что будет, если он свою «энергию» пошлет далеко-далекона большие расстояния?
На другой день решил оживить идею.Объектом выбрал знакомую из Мурманска, проживающую в пятиэтажном доме. Точно адреса ее квартиры не знал, но излучением энергии через руки отыскал Людмилу на первом этаже. В комнате, касаясь друг друга, сидели две женщины. Энергия излучалась трудно.Фомина качало, как на волнах, организм вибрировал Сигналыпродолжали идти, контакт возрастал. Этот опыт в практикеФомина проходил впервые. Мысленно он спросил себя: «Любопытно, что же испытывала в эти семь минутЛюдмила, невольно ставшаяподопытной»?
Извлек из кармана мобильник и, набрав номер мурманчанки, поинтересовался:
- Люда, как самочувствие, какие проблемы?
- На здоровье не жалуюсь, однако со мной происходит что-то странное. Вот тут сидим с подругой, сериал смотрим. Вдруг я ощутила жар во всем теле. Как-то сразу легче задышалось, будто живительные токи вошли в меня. Спросила у Наташи, что происходит со мной? Та ответила, что не знает.Мне и сейчас так хорошо, что на словах не передать.
Будь она предупреждена о сеансе наверняка, посчитала перемены в себе, самовнушением. Мысленно Иван попросил у женщиныпрощения за продемонстрированную сцену. И тогда это бывает простительно. Когда люди поймут экстрасенса, они поймут многое!Многое им станет ясным!
* * *
Жизнь в Москве, встречи с Александром Спиркиным, его советы, работа в секретной лаборатории, воодушевили Фомина, и он с головой ушел в новое дело. Все уже привыкли к нему, забыли, что он еще и врачеватель. Ноцелительствоне мешало его основным занятиям. Он честно и охотно помогал страждущим поправлять здоровье. Пользовался у пациентов успехом.
Но однаждыпроизошло то, чего Иван не ожидал. Вечером, поужинав, он прилег на тахтуотдохнуть.
- Иван Дмитриевич, вас к телефону, - он повернул голову. У входной двери стояла администратор гостиницы и теребила спадавшие на лоб волосы.
- Спасибо, иду, -Фомин снял с вешалки свой клетчатый пиджак и вслед за девушкой направился к столику дежурной.
Он удивился.Телефон был внутренний, звонить могли только из лаборатории. Прислонив трубку к уху, сдержанно отозвался:
- Слушаю.
Звонила Наташа, близкая его семье красивая тридцатилетняя женщина.
- Ваня, ты же всемпомогаешь в деторождении, и весьма успешно, почему не помог мне?
Фомин молчал. Наступила пауза. Дежурная заполняла какой-тодневник. Вот она отложила ручку и выразительно посмотрела на Ивана. Он догадался, что служебный телефоннадолго занимать нельзя и разговор надо заканчивать.
- Да, да, конечно - произнес он растерянно и продолжал стоять. Спохватившись, скороговоркой пробормотал: -Я тебеперезвоню. Мы обязательно увидимсяиЭто стало вместевыправим положение.
Снова улегшись на тахту, он под впечатлениемразговора вспоминал радостные счастливые звонки:«Юля забеременела».«Иван Дмитриевич разделите с нами радость.Теперь мы счастливые родители.У нас родился сын Федор.Спасибо вам большое».«Благодаря вашей помощи, у нас растут две девочки - двойняшки Анастасия и Анна. Родились совсем недавно, им еще нет годика.Это огромное счастье.Я сейчас живу в Париже.Мой муж иногда расстраивается, что не может встретиться и познакомится с вами.Приезжайте во Францию.В нашей семье, будете самым дорогим гостем».
В сорока одном случае целительство в этой области у Фомина прошло успешно. Сорок один случай - это почти сто процентов. Он гордился таким результатом, Ему было приятно получать такие смс-сообщения и телефонные звонки.
Неудача с Наташей его расстроила. Лежа на тахте, он сосредоточился.Пришло видение. В процессе размышлений он понял тут требовался совсем иной медицинский метод.Теперь, напуганная заключением врачей она вновь обратилась за помощью к нему.Он лежал, вспоминал слова старца, никогда не имевшего ни сына, ни дочки:«Рожать детей надо». Теперь это стало для Ивана Фомина жизненным кредо.
* * *
Фомин шел к станции метро, не спеша, укладывая в душе ночные переживания.Ночью ему долго не спалось. До полуночи он ворочался в постели, кое-как забылся в беспокойном сне только к утру.
- Ты, наверное, забыл обо мне? – в голосе Наташи он ощущал обиду.Ведь он ни разу не позвонил сам, не поинтересовался как идут дела.
- Что ты, Наташа! Я все помню, сказал он заучено и вежливо твердо. Той улыбки, той, которая возникала на ее лице, когда она принесла к нему исцеляться от бесплодия он не запомнил. Но ведь он ее помнил.Помнил! А ни разу не позвонил от того, что думала, с ней все хорошо.
Вообще-то звонок Наташа расстроила его.Вечером за ужином пролил чай на скатерть, уронил вилку.Все было как-то не то, не то… Ложка дегтя в бочке меда. Сорок сеансов по исцелении бесплодия провел успешно.Но на сорок первом - осечка.
Фомин рассматривал проблему бесплодия масштабнее, шире. Его тревожила демография в стране.Математический итог неутешительный.Слабуюдеторождаемость специалисты в этой области относят к проблемам в условиях жизни. Отсюда нежелающих иметь в семье детей, особенно много. Женщины - носительницы духа в самих себе раздвоены, противоречивы.Живут только любовью.А их любовь противоречит жизненным укладам.Церковный священник при венчании супружеской пары наставляет:
- Женитесь, живите, плодитесь, размножайтесь.
Фомин, проводя с пациентами сеансы исцеления, говорил им:
- Владейте.
Что значит владеть? Владеть - это просто. Это иметь право чем-нибудь распорядиться по-своему усмотрению. Владеть собой - значит иметь право распоряжаться своею душою, своими идеями, человеческими нравственными ценностями. Владеть уютнымгнездышкомжить вдвоем свое удовольствие - превратится в пустое место. Скептик представляется Фомину такое жилище будь то квартира или дом.
Детей называютпуповиной, связующей нитью между мужем и женой. Нет этого, нет больше и сказки. Накапливаются раздражение, обиды взаимные притязания, то что называется «дальше – больше».
Через некоторое время, чаще на втором году совместной жизни семейная идиллия начинает трещать по швам. От поэтического впечатление любви и следа-то не остается. Ну и расходятся…
У входа на станцию метро Фомин остановился, потер пальцами виски, задумался. Показалось он переместился во времени, ощутил себя озорным мальчишкой. Ему захотелось вложить в рот два пальца, свистнуть, дурачиться, прыгать на одной ноге. В детстве Ваня не чурался, мальчишеских забав. Но любил проводить время и в одиночестве. Уходил в поле, в лес. На природе соприкасался с тонким и чувствительным миром., предавался детским мечтаниям. Размышлял над тем, откуда берутся дети. Например.как появился он? Спрашивать у взрослых стеснялся. Но однажды все же набрался смелости и обратился с деликатным вопросом к матери:
- Скажи, мама, акто меня сделал?
Мать словно ждала от мальчика такого вопроса и быстро нашла, что ответить.
- Боженька, Ванюша, Боженька, - произнесла она и вытерла руки о фартук. – И тебя, и всех мальчиков, и девочек.
Материнские слова накрепко поселились в сознании Ивана. И оставались в нем все время.
* * *
Фомин помнит, как он готовил свои опыты по передаче биоэнергии на расстояние и считыванию информации с людей и предметов. Особенно этим заинтересовались военные.
Ученые Шатохин иБердников выбрали воскресенье. Он отчетливо помнит, как вел себя. Его эмоциональное состояние было близко к нулю. Он сидел в своем гостиничном номере и слушал вполуха, что хотят от него. Служебные проблемы вчерашнего дня, шум машин на улице мешали вникнуть в суть проблемы.
- Суть заключается в следующем - услышал Фомин Валентина Бердникова, но вникать в подробности не хотел.Он почти готов бы отказаться от предлагаемого учеными эксперимента, но тот, умнейший и добрейшей души человек продолжал внушать свою идею.И делал он это в непринужденной форме:
- Иван Дмитриевич, вы должны войти в такое физическое и психическое состояние, чтобы за сотни километров от Москвы «увидеть» и обрисовать то, что предусматривается нами, экспериментаторами. Полагаю, говорить вам о целесообразности этого опыта излишне.
Без всяких слов, не отвечая ему, Фомин улегся на тахту и сразу же попытался расслабиться и обрести нужную рабочую форму. Хитрый ВалентинДмитриевич на просьбу Фомина, может ли он повременить с опытом, улыбнулся:
- Это всего лишь пробаваших сил и ваших возможностей.
Улыбка, которая возникла одновременно с этими словами, была уже другой, вежливо-твердойзаученной раз и навсегда.
Ученый улыбается, а у Фомина мурашки идут по коже. Как ясно он видит это – задание, экзамен, причем строгий, устроенный емуШатохиным и Бердниковым который он должен выполнить любой ценой. По результатам испытания ученые вынесут вердикт готов ли он Иван Фомин трудиться в секретной лаборатории военного ведомства. Он знает это.Знает.
Лежа на тахте, он снова и снова возвращается к своим рассуждениям. К боязни отказа. Он боится отказа в применении своих необычных способностей. Он не должен сдаваться. Нужна смелость.Без всяких раздумий и сомнений. Он сильный.
Иванпоудобнее устроился на тахте, стараясь как можно быстрее абстрагироваться и включиться в поток внешней информации. Рядом стоял Бердников, ждал.
- Иван Дмитриевич, вы понимаете, что предстоит выполнить вам?
Тихо сказал:
- Конечно.
- Правильно.Мы уверены, высправитесь. Поехали.
Шатохин извлек из портфеля-дипломатанебольшой прибор, похожий на магнитофон «Романтик». Что-то щелкнуло. Аппарат закрутил магнитную ленту. Пошла запись.
Все происходит, к удивлению Фомина, так просто. От головы к ногам по всему телу прошла едва ощутимая дрожь. Вибрация становится заметнее. Пошла, пошла. Он сосредоточилсянапряженее, дрожь усилилась. Такое чувство, будто по телу пропустили слабый электрический ток. Задрожали губы. Это не от страха. Фомина охватило волнение, он возбужден, губы по-прежнему не слушаются. Это охватившее, сквозь дрожь, возбуждение.
- Есть! - вскрикнул Фомин. - Картинки пошли.
- Рассказываете, - Бердников, подался вперед, склонил над Фоминым, - Говорите, что видите.
- Вижу дачную усадьбу. Небольшой дачный участок и домик с навесом посредине. Внутри, на кухнехлопочет женщина, что-то помешивает в кастрюле на газовой плите. А еще вижу чистую комнату, это гостиный зал, мальчик в очках смотрит телевизор. На приусадебном участке вижу высокого худощавого мужчину. Он поливает цветы. Из шланга рассеивается вода и оседаетна цветочной клумбе.
- Все, Иван Дмитриевич, - Бердников выставил как бы протестуя ладонь перед собой, - Время вышло.Ваши видения мы записали, остается их проверить.
Ученые началичто-то между собойобсуждать. Фомин не прислушивался.Полежал немного на тахте. Все кончилось. Вот так. Он спустил ноги с дивана, с минуту посидел неподвижно.Он устал, он ничего не слышал.Ни шума улицы, ни беседы ученых.Он просто перестал существовать в реальном мире.Витали, как назойливые мухи, видения, мелькали мысли в голове. Но вдруг нестерпимый озноб пробежал по спине, разлился по всему телу и заставил Фомина вздрогнуть. Он встал. Постоял и невольно разбросал руки в стороны, словно делал утреннюю гимнастику. Сделалось легко. Озноб уступил местогорячей волне. Этот необъяснимый поток жизненной силы охватилвсе существоФомина, пронзил и расползся по всем клеткам его организма. В таком состоянии захотелось оставаться как можно дольше.
- Уже кое-что получилось, - интригующе сообщил Иван Шатохин подошедшему к нему Фомину. – Остальное проверим в лаборатории. А сейчас, пока мы будемупаковываться, я попросил бы вас провести биолокациюномера, где проживаете.
Фомин кивнул головой иначал исследовать комнату. С левого угла он медленно, шаг за шагом, пошел по часовой стрелке. Самостоятельно он уже проводил биолокацию и никаких сигналов не находил.Теперь нужно убедить Шатохина и Бердникова на предмет отсутствия геопатогенных зон в номере. Чисто.
Через три дня Фомину позвонил Валентин Бердников.
- Сообщаю вам, Иван Дмитриевич,о результатах эксперимента. На ученом совете все пришли к выводу: наш опыт удался. «Картинки» за исключением одной ошибочки, соответствовали реальности.
- Какую ошибку вы имеете ввиду? - насторожился Фомин. -Где это я прокололся?
- Тут скорее неточность. Вместо названного вамикинофильма «Пограничный пес Алый», мальчик смотрел телепередачу «В мире животных». По остальным пунктам стопроцентное совпадение.Молодец.
- Ладно, ладно, - Фомин перебил ученого, чтобы не выдать чувств, распиравших его и скрыть радость над напускной серьезностью.
Надежда, что теперь-то его оформят сотрудником секретной лаборатории перерастала в уверенность.Но это оказалось преждевременно.Ему назначили еще одно трудное испытание. По электронной почте Фомину прислали фотографию десятилетней девочки и попросили сообщить о ее семейном положении.
Он долго вглядывался в снимок, сосредоточившись, в конце концов, увидел картинку. Первое впечатление было связано с белоснежным передником. Мать сначала выгладила коричневое платье повесила его на спинку стула – и только потом взялась гладить накрахмаленный передник. Мать стояла у гладильной доски, ловко поплевывала на пальцы, пробовала донышко электрического утюга. Мокрые пальцы со щелканьем отскакивают от сияющий раскаленной поверхности. Мать ставитсо вздохом утюг, тонкими пальцами разглаживает хрустящий передник, улыбается.
- Все именно так, - твердо проговорил Бердников. – Вы видели сцену из семейной жизни моих соседей по лестничной площадке.Мать и дочка ведут приготовления.
Бердников негромко рассмеялся. Наступила короткая пауза. Фомин, представилсмех ученого. Его губы движутся, сходятся, расходятся. Прерывая паузу, спросил:
- Только, Валентин Дмитриевич, я не понял, куда наряжается девочка. Согласитесь, такую форму дети сейчас не носят.
- Все просто, - произнес Бердников. – Галя, дочка моих соседей учится в театральной студии. Сегодня ее участие в спектакле. Что-то из пионерской жизни. Естественно, потребовался и соответствующий наряд. Вот так-то.
Фомин вспомнил: он что-то не доглядел. Сосредоточившись, увидел пионерский галстук на стуле.Странно, однако значения ему не придал.
Мальчик Ваня Фомин школе с гордостью носил красный галстук. Он сохранился и до сих пор лежит в шкафу. «Спасибо тебе, Валентин Дмитриевич», - мысленно поблагодарил он ученого за приятные воспоминания из детства.
* * *
Экстрасенсом Фоминым проведено множество опытов. Эксперименты подтверждали воздействие биополя на конкретный объект. Будь то человек, находящиеся рядом или далеко-далеко, будь то предмет или природа, Фомин, настроившись на рабочий режим, комбинируя, полученные сигналы в считанные секунды выстраивал модель и выдавал информацию. Ему достаточно было посмотреть на человека издали, и он точно определял его физическое и психологическое состояние. Его пронизывающий взгляд как будто перебирал каждую клеточку организма.
На склоне дня Фомина пригласил Селиванов, директор НИИ прокуратуры Советского Союза. Телефонный звонок из секритариата Селиванова застал Ивана в тот самый момент, когда он выходил из кабинета, чтобы уехать в гостиницу. Звонок взволновал Фомина. Прокуратура - это серьезно. Страх? Страх нашел Фомина, он дотронулся до него. Вонзился. До прокуратуры Союза четверть часа пешего хода.Иван шел и старался пересилить страх этого момента. Через пятнадцать минутре-шит-ся все. После страха, который есть сейчас, все остальное - пустяки. От этой мысли ему стало легче. Неужели легче? Неужели возможно то, что усилием воли, можно сделать так, что страх может сжалиться над ним и отпустить. Но, это так.Вот в нем произошло расслабление. Тело почувствовало, что страх отпустил.
Кабинет Николая Селиванова затопило предзакатное солнце. Оно лилось из двух большихокон. Прежде чем войти, Фомину пришлось недолго посидеть в приемной. Селиванов разговаривал по телефону. Войдя, Иван почти не видел лица директора НИИ. Невольно вспомнилась шутка полковника Шклярука, что Селиванов вызывает к себе под закат, если хочет устроить «снятия стружки с солнцепеком».
- Присаживайтесь, Иван Дмитриевич не стесняйтесь, - голос Селиванова прозвучал почти весело.Продолжать говорить он не торопился. Он откинулся на спинку кресла, смотрел куда-то поверх головы экстрасенса и не выказывал ни малейшего нетерпения. Наконец выпрямился и повернулся кФомину: - Вы не будете возражать, если в нашем разговоре поучаствует еще один человек. Я уже пригласил его. Ему будет полезна наша беседа.
- Пожалуйста, - воодушевился Фомин и кивнул головой.
Николай Алексеевич нажал накнопку вызова, монтированнуюс нижней стороны крышки стола.
Прошла минута и в дверном проеме возник стройный симпатичный мужчина, по возрасту впору Фомину.Селиванов представил его:
- Заведующий кафедрой криминалистики Александр Николаевич Михайловский. Прошу, как говорится, любить и жаловать.
Когда Михайловский устроился в кресле, Селиванов вкратце сообщил емуоб экстрасенсорныхспособностях Иванаи раздраженно заговорил:
- Скажу так, Александр Николаевич, главное для чего работает лаборатория и Иван Дмитриевич, поиск будущего- наших вооруженных сил, стремление обеспечить обороноспособность страны. А что касается издержек, так они неизбежны, как и при всяком поиске. И они оправданы. Давайте, товарищ Михайловский, так и договоримся, работать на перспективу.
Фомин, слушая директора,ловил себя на мыслях о том, что Михайловский нажаловался в прокуратуру. Теперь требовалось восстановить справедливость. Судя по тону разговора, в котором присутствуют сердитые нотки, Селиванов, кажется, на его Фомина стороне. Теперь он это понял.
Чего же ты боишься, криминалист? Люди боятся голода, холода, болезней. Невероятных мук, которые приносят воспаление желез, менингит, язвы желудка. Смерть близких. Он конечно же, боится того же, чего боится каждый человек. И еще чего-то. Чего же? Эта мысль, возникшая в голове Фомина совсем не так проста. Эту мысль будет трудно взнуздать. Он чувствует -Михайловский будет по-прежнему непокорен. Николай Селиванов пригласил их обоих в свой кабинет ни для того, чтобы ломать копья, а чтобы выработать единое мнениепо актуальной проблеме. Отношение к экстрасенсам неоднозначное. Одни обвиняют их в консерватизме итребуют дать зеленую улицу народной медицине, другие считают, что экстрасенсорные восприятия шарлатанство. Требовалась расставить точки над «и», поэтомуредакцией «Литературной газеты» с этой цельюбыл организован «Круглый стол». Пригласили ведущих ученых.
На той памятной встрече Фомину почему-то запомнились глаза профессора медицины Уманского, которому ведущий «Круглого стола» представил слово. Тогда экстрасенсу глаза медицинского светилы казались странными, всезнающими. Маленькие черточки от век шли к синеватым мешочкам и в них всезнание.И вместе с тем глаза излучали уверенность.Сидел довольный, ухмылялся.
- Мне,профессору Уманскому, подолгу службы приходится знакомиться с научной и оккультной литературой.Начитавшись, я теперь почти совсем не верю в эту чепуху. Экстрасенсы обыкновенные шарлатаны. Заболел у меня друг. Установили рак. Врачи не смогли ему помочь. Обратились к экстрасенсу. Месяц тот с больным занимался. Прошло еще два - друг умер. Так что же? Я говорил его жене, что ему жить осталось недолго. Надо всеми силами, с привлечением журналистов, юристов выступать с разъяснениями о нарушении законаподобными лицами и привлекать их к ответственности.
Видимо, чего-то подобного добивался и криминалист Михайловский, коли добрался до прокуратуры Союза. Но сейчас Фомин видел на его лице оттенок сомнения и разочарования.
Беседа подходила к концу. Фомин хотел было подняться с кресла, но тут Селиванов протестующе выставил ладонь.
- Не могли бы вы, Иван Дмитриевичсосчитать с Александра Николаевича, разумеется, если он не против, информацию?
- А почему бы и нет? – поспешно пробормотал Фомин и ехидно посмотрел на специалиста по криминалистике. – Я понимаю, сделать это надо прямо сейчас?
- Вы правильно понимаете.
Иван включился эксперимент. Над головой Михайловскогопоплыли картинки. Поплыли одна за другой. Их никто, кроме экстрасенса, не видел. Вот нарисовалась лаборатория, заставленная колбами, пробирками, шкафы, полки, стеклянные перегородки. Вслух произнес:
- Вижу симпатичную молодую женщину в белом халате.
По мере сообщение Фоминым подробностей происходящего в лаборатории, Михайловский смушается все больше и больше. Но с деликатностью воспитанного человека он помалкивает, не спорит. По мимике на лице Селиванова, экстрасенс понял: от директора института не ускользнуло перемена в Михайловском.
- Так, так, Иван Дмитриевич, сейчас мы окончательно разоблачим, - Селиванов весело потер ладонью о ладонь.
Лицо Михайловского залилось краской. Он энергично поднялся с кресла и поводил головой:
- Невероятно.Реальное в нереальном.
Фомину показалось, что Михайловский сам теперь стал мудрее. Словно он вырвался из чегото.
* * *
Фомин делал в лаборатории «БАЖУФ», казалось бы, невозможное.Несколько почти не заметных движений, несколько жестов, несколько взглядов - и он уже делает результат. Обнадеживающие результатывоздействия биополя на другие предметы - это эврика. Иван и его коллеги, ученые лаборатории, поняли: психическая энергия человека продуктивно влияет на материальный мир, она может подвергать его определенным изменениям. Им удалось выявить механизмы этого воздействия и управлять им, пока только в какой-то мере. Для убедительности Фоминпродиагностировал «один небольшойцилиндрик». Когда лаборант доставила егов Иванов кабинет экстрасенс с любопытством повертел «цилиндрик» руках, будто бы ничего необычного он себя незаключал. Металлический стержень до 140 миллиметров в диаметре и такой же по высоте. На вершине шарик. Иван потрогал его.Шарик с усилием вращался на невидимой оси. Любопытная вещица.
- Что-нибудь ощущаете? - поинтересовался полковник Шклярук, перевел взгляд с шара на руки Фомина, - рассказывайте, не томите.
Фомин внимательно, чутко вслушивался в свои руки. Никаких сигналов. Полковник огорчился, сказал:
Поверните еще на несколько градусов.
Иван послушно выполнилкоманду, но вместо радостной улыбкиШклярукзаметил на его лице беспокойство. Легкая паника шевельнулась в глазахэкстрасенса.
В чем дело, Иван Дмитриевич? - встревожился полковник.
- Андрей Михайлович, похоже, шарик радиоактивный, он испускает облучение.
- Ну что вы испугались. Я гарантирую, Иван Дмитриевич, что никакого облучения не будет.
- Собственно, я ничего не боюсь. – улыбка на лице Фомина возникла одновременно с этими словами.
- А когда сильнее ощущение: в начале второго поворота или в его завершении?
- В конце.
- Так-так, - Шклярукпотер лобпятерней и включилрадиосвязь. – Володя,неси журнал.
Вошел лаборант и открыл первую страницу общей тетради.
- Записывай, - отдал команду полковник. Тридцать градусов – ноль.Сорок пять градусов – единица. А девяносто градусов – две единицы. Записал?
- Так точно!
- Ура! - вскричал Шкляруки затряс руку Фомина. - Вы не представляете,Иван Дмитриевич, что вы сделали для нас!
В Фомине возникло секундное замешательство. Но уже в следующее мгновениеоно сменилось досадой. Он действительно не знал, что сделал.Иван смотрел полковнику в глаза, искал во взгляде ответ. Полковник усмехнулся:
- Иван Дмитриевич вы просто не подозреваете, что эти наши опыты - путь к психотропному оружию.
Фомин с облегчением думала - все, все. Он сделал правильный выбор, поставив свои необычные способности на службу Отечеству.Он сам теперь вырвался из чего-то, стал старше.
* * *
С этого дня Фомин был целиком увлечен только своей идеей. Занятие было интересным.Он и его коллеги приступили к осуществлению плана мероприятий по коррекции этого прибора - цилиндра. Улыбканадежды почти не сходила с лица Ивана. Мысленно он похвалил себя:«Твое лицо ожило, заулыбалось. Тебе сейчас легко, хорошо.Ты делаешь успехи». Мысли приносили удовольствие.
Как-то он задержался в кабинете, доделывал отчет исследований.
- Можно, Иван Дмитриевич?На пороге стоял руководитель лаборатории.
- Обижаете, Андрей Михайлович, - Фомин повернул головук двери -Заходите, конечно.
- Ничего, что я по делу после окончания рабочего дня?
- Нормально. Выкладывайте, какое ко мне дело.
- Дело вам такое. – Полковник заговорил с каким-то особым усилием. Ивану кажется, языкШклярукаеле поворачивается во рту. Он будто раздумывает, с чего начать разговор. Наконец его губыраздвигаются. – Вы сейчас поедете в гостиницу и будете ждать сигналы. Военные включает пси-генератор в своей лаборатории, а вы в своем номере должны эти сигналы поймать и зафиксироватьс точностью до минуты.
Фомин вышел из лаборатории и торопливо направился к станции метро. Было темно, скользко.
Он вошел свой гостиничный номер, сразу улегся на тахту. Решил после завершения эксперимента поужинает, посмотрит программу «Время», а потом что-нибудь почитает.
Нахлынули воспоминаниядетства.Он должен восстановить воспоминания детства! Без них будет неясно многое, что происходит сейчас. А после них – вновь возвращение к нынешнему главному событию.Впрочим, главное событие не выделить. В представленииФомина, его просто нет. Для него важно все! Все, именно все.
После десятилетки перед Иваном Фоминымне вставал вопрос куда пойти учиться дальше. Мечтой стать летчиком грезил днем и ночью. Оторваться от земли и летать, летать… Казалось, на земле ему не хватало воздуха, не было того ощущения, которое он хотел бы испытать. Это должна быть, другая, совсем не похожая на земную, жизнь. Захотелось переступить неизведанную, таинственную грань и познать другой мир.
Вдруг Фомин почувствовал в лобных доляхголовного мозга нестерпимую боль. Череп будто разламывало что-то острое.Ощутился спад памяти. Настроение заметно упало. Начала одолевать не присущая прежде агрессивность. Он догадался: пошел сигнал из лаборатории.
Иван посмотрел на часы. Стрелки подошли к отметке девять пятьдесят. Он зафиксировал время блокноте.
Отложив тетрадь, набрал номер мобильника Шклярукаи сообщил полковнику о своих ощущениях. С ответом Андрей Михайлович не задержался. Через полчаса Фомин получил электронное сообщение: «Поздравляю с успехом. Спасибо».
Иван Дмитрий по-прежнемуне знал, что делал. Опыты с его участием шли как по маслу. Но военные не посвящали его в результаты исследований, к которым подключали его. Военная тайна. Фомин, памятуя об этом, не обижался. Молча трудился, как пчелка.
Как-то не выдержал, подстроился под хорошее настроение Шклярука, и завел откровенный разговор.
- Андрей Михайлович, вы мой куратор. Скажите, лабораториядовольна результатами работы со мной?
Полковник не ожидал столь категоричного вопроса, смутился. Но быстро перестроился. Рассмеялся, обнял Ивана. Фомин почувствовал его руки на плечах. За дурашливостью, догадался Фомин, он скрывает ответ на прямой вопрос экстрасенса. Пустота.
- Дорогой Иван Дмитриевич, вы даже себе представить не можете, что сделали для нас. Поверьте, это очень и очень важно.
- Благодарю за столь лестнуюоценку моей работы, но я на самом деле не знаю, чем занимаемся, и к какой цели идем.
Полковник снял свои руки с Ивановых плеч. Посерьезнел, настроился на деловой разговор.
- Цель благая. Вы когда-нибудь задумывались, за сколько минут ракета из Соединенных Штатов способна преодолеть расстояние до Москвы?
- Полагаю, за пять-семь минут. Быть может и за четыре, - высказал Фомин предположение. -Вообщем, точно не знаю.
- Во-о-т, - протянул Шклярук. – А ваша мысль мгновенна.Вот мы стремимся к созданию такого оружия, которое способно уничтожить ракетные установки, подводные и надводные корабли и все прочие коммуникации противника с быстротой мысли. Теперь вам, Иван Дмитриевич, понятно, какую цель мы преследуем каков ваш в это дело вклад?
- Ясно.Но меня беспокоит судьбалюдей.Как же это?
Грустная улыбка на лицеруководителя лаборатории возникла от растерянности. Он молчал. Фомин понимал, что живет отдельно от полковника, от лаборатории, он лишь работает при их участии. Ивану необходимо заставить себяумерить пыл, любопытство.Шклярукитак, наверное, наговорил ему лишнее. Фомин стоял, вжавшись в простенок. Он не знал, что полковник скрывал от него главное. Соединенные Штаты в это время, а может и чуть раньше, уже занимались разработкой психотропного оружия. Это означал:Советскому Союзу нужно включаться в очередной виток гонки вооружений.
* * *
На следующий день, в пятницу Иван Фомин расхаживал перед кабинетом Шклярука. Коридор был пуст.
Два раза в неделю, в понедельник и пятницу, в девять ноль-ноль все собирались в кабинете у начальника лаборатории. Три-четыре минуты выясняли, кто отсутствует, и если отсутствующих и опоздавших нет,тогдаШклярук, как полководец, оглядывает собравшихся ученых и сотрудников лаборатории и смотрит кто мог бы, сообщить о проделанной работе за неделю.У полковника правило принимать отчеты по пятницам и понедельникам Люд по твердому убеждению полковника, чем бы низанимались, обязаны размышлять о деле, которому решили посвятить себя. В пример начальник лаборатории ставил Фомина. Придет к нему ведение, он среди ночи встанет, и чтобы не упустить чего-то важного, интересного, записывал материал в журнал. Вдруг пригодится.
Сегодня Иван явился на службу около восьми. Захватил с собой обширную справку, где подробно изложил свои действия по поискам пропавшего на Сахалине вертолета.Сейчас он ожидал вызова к полковнику. Тот обычно принимал сотрудников сразу, а вот сегодня томил Ивана около получаса.
В выходной день, утром Фомин встал с постели и пошел на кухню воды попить. Вдруг под мелодию футбольной лиги чемпионов зазвонил мобильник. Фомин поставил кружку недопитый воды на стол и прислонил трубку к уху. Кто звонил?Этот вопрос перед ним не стоял? Экстрасенса страждущие доставали звонками и весь день, и даже среди ночи. Он проговорил в смартфон:
- Слушаю.
Голос в телефонной трубке ему показался вежливым и нерешительным. Часы показывали четыре утра. Чувствовалось, звонившему было неудобно беспокоить Фомина, но, видимо, приспичило.
- Я слушаю вас, - повторил Иван и плотнее прижался ухом к телефону.
- Иван Дмитриевич, нужна ваша помощь.
Звонил вице-губернатор острова Сахалин. Он вкратце проинформировал ситуацию. Вечером на Сахалине потерпел крушение вертолет МИ-8 с губернатором острова иего командой. Всего на борту было двадцать человек.
- Помогите, Иван Дмитриевич.
Слова, которые сбивчиво говорил вице-губернатор, он слышал уже не раз. Хотя был взволнован новостью сейчас не вслушивался в них.
Он заговорил с ним тоном, как говорил с другими - кому приходилось отказывать.
- Боюсь, что не смогу.
- А в чем проблема, Иван Дмитриевич? - настаивал вице-губернатор. Видимо, он убеждал себя, был уверен, что ему, второму на острове человеку позволено многое.
- Проблема в том, Иван Павлович, что я не знаю Сахалина, имею ввиду его географии. К сожалению, у меня нет даже карты острова.Извините.
Вице-губернатор сразу нашелся, что сказать.
- Мы отправим вам карту Сахалина. Сообщите адрес главпочтамта. Связисты передадут ее по назначению.
- Не следует этого делать.Сейчас яживу и работаю вдали от Борисоглебска. В Москве. Высылайте карту на факс лаборатории.
- Хорошо, - подхватил вице-губернатор. - так и поступим.
Теперь Фомин стоял и ждал вызова к полковнику, чтобы получить ксерокопию карты острова Сахалин.
Андрей Михайлович, вникнув в суть дела, похвалил экстрасенса за находчивостьи, ответив на телефонный звонок, взял со стола карту и протянул Фомину.Спросил:
- Сколько вам, Иван Дмитриевич, потребуется времени на выяснение обстоятельств?
Беглого осмотра офисного листа было достаточно, чтобы понять: карта выполнена нечетко. Названия отдельных пунктов обозначены неразборчиво.Плохо.
- Товарищ полковник, точного времени не скажу. Придется немного попотеть.
Вернувшись кабинет,Фомин включился в поиск. Он тотчас обнаружил точку нахождения вертолета. Судьба экипажа и пассажировоказалась трагичной. Винтокрылая машина отклониласьот заданного маршрута, так как забарахлил винт и летчику пришлось идти на вынужденную посадку. Фомин отчетливо видел пробуксовку винта и выхлопы из черного дыма.Появились языки пламени. Винт то вращался, то замедлял ход. Пилоты сумели подвести МИ-8 к безопасной площадке и благополучно приземлились.
Вице-губернатор несколько часов спустя попросил Ивана восстановить картину происшествия. И он прояснил ситуацию.
При повторном взлете, летчики, находясь в нервном возбуждении, дали полный газна высоте 113 метров.Винт снова «сорвался» и вертолет рухнул на землю. Эту информацию Фомин передал вице-губернатору.Умолчал толькоо знаке судьбы. Все равно не поверит. С позиции мистики, это действительно был знак: на борту находилась злая персона с недобрыми помыслами.Летевших ждала трагедия.
За месяц до катастрофы вертолета в Саянах Фомин предсказал гибель генерала Александра Лебедя, предопределенной, по версии Ивана, какими-то высшими небесными силами.
Вести о сверхчувствительных способностях борисоглебского экстрасенсадошли доМинистерстваОбороны. К нему стали все чаще обращаться за помощью военные. Отказывать им,он конечно же, не мог.
Как-то утром в половине восьмого, когда Фомин спускался в метро, его достал настойчивый, требовательный звонок:
- Иван Дмитриевич, здравствуйте. Я полковник Яковлев. Звоню вам из Генерального штаба. Вы должны нам помочь.
- В чем?
- Генералу Ключниковунужно поставить энергетическую защиту. Он проходит службу в Чечне.А еще дать ему рекомендации, как вести себя в мятежной Ичкерии .
-Хорошо, сделаю непременно. Причем сегодня же.
* * *
Утром в девять часов все собрались в кабинете начальника лаборатории.Шкляруквстретил всех стоя. Подвинул Фомину кресло, сел последним.
Кресло Ивана оказалась рядом с креслом незнакомого генерала в авиационной форме. Генерал сидел откинувшись, вытянув длинные худые ноги, и сосредоточенно изучалсобственные ботинки. Он молчал и, судя по выражению его лица, вступать в разговор не торопился. Фомин не понимал зачем он здесь и с любопытством рассматривал высокого гостя. «Психологическая атака» желаемого результата не принесла. Полковник, заметив интерес экстрасенса к гостю, не стал томить Ивана долгим ожиданием. Он без надобности переложил на столе папки и сказал:
- Иван Дмитриевич, есть хорошая новость. Товарищ генерал, приглашает вас помочь в комплектовании пилотажных групп «Русские витязи» и «Стрижи». Ну так как, поможем?
Предложение генерала поставилоФомина перед выбором. Внутреннее состояние раздваивалась. С одной стороны, здесь в лаборатории ждали важные дела. С другой - захватило желание поехать на авиабазу в Кубинку, встретиться с летчиками элитного соединения. Комментарии, как говорится, излишни и Фомин сразу заявил полковнику:
- Андрей Михайлович, думаюкомандировка будет недолгой, дела в лаборатории подождут.
- Что ж, поезжайте, - Шклярукпотер ладонью щеку, поглядел на часы и повернулся к генералу: - График работы у Фомина очень насыщени уплотнен, поэтому Сергей Андреевич, надолго его не задерживайте.
- Хорошо, Андрей Михайлович, я сам позабочусь, чтобы все было в ажуре.
Сборы недолги. Минут через десять генеральская машина уже мчалась по Москве. Ехали молча.Генерал сидел, погрузившись в состояние глубокой задумчивости. Видимо, не хотел изливать душу малознакомому человеку, но все равно производил самое располагающее впечатление. Изредка бросая взгляды наадъютанта, сидевшего рядом с Фоминым, на поворотах, они касались плечами друг друга, Иван думал о генерале. Тот молодой, высокий, плотного сложения, крепкий физически, если вдруг уйдет со службы, может запросто устроиться подразделение безопасности или в росгвардию. И везде преуспеет.
- Едем в полк к Ткаченко, - коротко произнес, как обронил генерал и ушел в себя.
К Ткаченко? Знать бы генералу, кем был для него, Ивана Фомина, Игорь Ткаченко. С ним, полковником, проходящим службу вПодмосковном гарнизоне Кубинка Фомин знаком еще по Борисоглебскому авиационному училищу летчиков.
Летним вечером Иван, как говорится, нос к носу, столкнулся с группой курсантов. Те находились в городском увольнении. Шли и весело, о чем-то болтали. В группе он выделил курсанта, отличившегося от своих товарищей объемной и красочный аурой. Ему показалось странным, что в нем, этом крепком и симпатичном юноше привлекательного. Аура? За многие годы целительства он многое повидал.
Он пошел следом за курсантами. Они впереди, он позади, в стороне. Ему хочется так идти и идти. Это движение и есть его мир. Он шел и на расстоянии сделал несколько пассов, входя в жизненное пространство, выбранного им конкурсанта, «прощупывал»чакры. Опыт целительства показал: парень духовно богат. Нужно помочь ему полностью раскрыть себя. Мир юноши приоткрылся экстрасенсу, он понял его. Ему нужны слова экстрасенса. Парнишке на самом деле важно, что ты, Иван Фомин, сейчас скажешь. Подсознательно, он ждет твоих слов.
Ускорив шаг, Фомин приблизился к курсантам. Юноша будто почувствовал его энергетическое воздействиестал отставать от группы.Поравнявшись, Фомин назвал себя.
- Игорь Ткаченко – четко, стараясь скрыть удивление, коротко представился курсант. - Я много читал о вас, Иван Дмитриевич, в газетах, журналах. Не думала, что когда-нибудь познакомлюсь с вами. И вот…Я рад, очень рад.
Разговорились. Фомин с интересом слушал рассказ своего нового, знакомого. Диапазон интересов у Игоря был довольно обширен. Он любил музыку, книги, прикладное искусство. Но более всего - свою летную профессию. Когда их разговор коснулся этой темы, курсант преобразился стал до предела откровенным, импульсивным. Его внутренняя энергия так и лилась водопадом на Фомина, заряжалсяпафосом, патриотизмом.Иван всегда ценил тех людей, которые, как и он в юности, были одержимы авиацией. Распрощались они дружески.
С тех пор Фомин постоянно поддерживал с курсантом Ткаченко дружеские связи. Когда же Игорь брал увольнительную, то приходил к Фоминым домой. Семья Ивана любила веселого, обаятельного паренька. Он как бы объединял всех, кто окружал его. У Фоминых - семью, в училище-курсантов, на авиабазе в Кубинке- летчиков-пилотажников.
Полковник Игорь Ткаченко встретил Фомина за десять минутдо начала тренировочных полетов. Самолеты уже ревели на рулежной полосе. Он находился в своем кабинете и отдавал приказы по радиосвязи.Ткаченко ратовал за то, чтобы пилотажная группа на авиабазе в Кубинке была лучшей в России, а ее имидж поднялся до мировых стандартов.
- «Витязи» и «Стрижи» ни в чем не уступают зарубежныманалогам, а по некоторым даже превосходятих, - рассказывал он Фомину, на минуту, оставив микрофон в покое. -Наша задача, Иван Дмитриевич, еще выше понять престиж обоих пилотажных групп. Мы пригласили вас помочь командованию авиационного соединения в Кубинке в комплектовании подразделений достойными летчиками. Так поможете нам в отборе кандидатов в группы пилотажников?
Ткаченко говорил глазами.Глазами, жестами, улыбкой. Слова для него не так важны. Как легко быть с Игорем, как именно с ним можно обсуждать важные дела. Сейчас он ждет, что скажет Фоминна его предположение.
- Игорь, тут никаких проблем, я немедленно займусь отбором летчиков. – Фомину захотелось лететь куда-то, ухватившись запарашютные стропы, скользить. Этого нельзя объяснить.
Командир полка разрешил Фомину, испытывавшему чувствосопричастности к отбору авиационного персонала в элитную группу, побывать на аэродроме.
Через минуту Фомин вместе с майором, заместителем командира полка по работе с личным составом, на служебном УАЗике ехал к самолетам.
МайорТертычныйоказалсясловоохотливым рассказчиком. Быть может он так устроен или воодушевлен от того, что полковник Ткаченко поручил ему ответственное задание, и оно воодушевило его. Фомин в это не вникал.
- Нет, Иван Дмитриевич, назвать нынешний летательный аппарат самолетом - это слишком просто, обыденно как-то, - БровиТертычногонасупились с вызовом, он отчаянно щурился. Черные глаза его излучали блеск.
Наконец его губы раздвинулись, это улыбка. – Наши истребители -МИГ и СУ разных поколений и модификаций– этоавиационные комплексы, напичканные невероятным количеством приборов и электроники. Сердце замирает, когда приближаешься к огромным воздушным машинам, этим невероятных размеров, птицам.Захватывает дух, когда тебяобдает звуковая волна. Этот гул на земле совсем не тот, что в небе. Он другой. Он, набирая мощь, завораживает, заставляет волноваться сильнее, все сильнее. То о чем поведал майорТертычный, Фомин ощутил на себе. Его сердце переворачивалось в приятном сальто, когда он смотрел, как самолет, этот воздушный комплекс сначала медленно выруливал, направляясь к взлетной полосе, к линии предварительного старта, а потом взмывал в небо и скрывался в облаках. Мысленно Фомин представлял как истребитель поднимается все выше, улетает от аэродрома все дальше, а за ним тянется белый след инверсии. Завораживающее зрелище.
В КубинкуФомин прибыл впервые.Чаще он посещал Липецкий авиацентр. Считал, что задачи«Соколов России», «Витязей» и «Стрижей», которыеформирует Ткаченко в Кубинке в целом схожие. Это подготовка авиационного персонала для Воздушно-Космических Сил Россиии войсковые испытания по отработке методики выполнения полетов на современных самолетах. Это полеты одиночные, парные, в составе звена с целью боевогоиспользования комплексов в пилотажных зонах на полигоне. Ни один очередной вылет не похож на предыдущий. Каждый несет что-то новое. Совершенствованию нет предела. В Кубинке опытный и профессиональный летный состав. Фомин же приглашен полковникомТкаченко экстрасенсорно отобрать в пилотажную группу лучших из лучших.
* * *
В кабинете начальника штаба сидели полковник Ткаченко и представители командования авиабазы. Кресло рядом с Игорем занял Фомин.Офицеров, приглашенных на отбор он никого не знал по фамилиям. Начальник штаба разложил снимки перед парапсихологом.
Фомин пробежал взглядом по трем десяткам фотографий. В голове , словно в калейдоскопе смешалась разная информация. Одно накладывалась на другое. Проявив большое усилие, он сосредоточил внимание на одной из них и перевел взгляд на летчика во втором ряду с края. Он провел над снимкомруками. Ощущения были совсем другие. Они заметно отличались от тех, которые он уже продиагностировал. Эти люди были с явно полярными характеристиками. Опыт подсказывал Фомину, что этот летчик по психологической совместимости не подходит в пилотажную группу. Его нужно «выводить из строя». Род занятий пилота: «Тише едешь, дальше будешь» … Полеты в элитной пилотажной группе не дадут этому парню полностью раскрыть себя.
Фомин с минуту всматривался в фотографиикандидатов и отбирал их, кого-то в одну группу, а кого-то в другую. По совместимости. В той, что потолще – летчики, у которых не могло возникнуть конфликтов, а тяжелая работа в «Русских витязях» и «Стрижах» была бы им в радость и давала бы отличные результаты. Начальник штаба полка принимал отФомина фотографию, некоторое время вглядывался в нееи заносил фамилию,названного экстрасенсом офицера, в список кандидатов в пилотажную группу. Снимка Игоря Ткаченко не было на столе, ноФомин назвал его, и начальник штаба, поставил фамилию полковника впереди списка.
Выдавая информацию, Фомин уже больше не видел зала, и не видел, сидевших в нем офицеров, не видел Ткаченко, переживавшего за него не меньше, чем когда-тобудучи курсантом, просил Ивана Дмитриевича определить качество его ауры. Когда Фомин положил перед начальником штаба последнюю фотографию, Ткаченко устало откинулся на спинку кресла. Потянулся. Подвел итог:
- Вот и все на сегодня. Но впереди еще предстоят испытания.Отношения отдельных авиационных командиров пассивно, чтобы еще выше поднять престиж Кубинского авиасоединения. Чтобы утвердить новое в науке, нужно доказывает скептикам то, что мы делаем, до чего докапываемся - не фантазия, не мистика и реальность, в которую мы сегодня только вступаем.
* * *
В коридорераздались быстрые шаги, и через секунду вошел лаборант. Он оглядел Фомина с безучастным видом и проговорил убедительно.
- Иван Дмитриевич, вам приказали срочно явиться к начальнику лаборатории.
При слове «приказали» кожа на лице Ивана нервно дернулась. Он пробормотал ругательство, затем послушно встал и пошел за лаборантом, выдерживая дистанцию на расстоянии вытянутой руки. Чтобы добраться до кабинетаШклярука нужно было по лестнице подняться на второй этаж лаборатории. Через две минуты он вошел в кабинет начальника. Но его уже опередили. На креслах, расставленных вдоль стены, сидели офицеры. При виде вошедшего Фомина, военные, готовые встать по стойке смирно, поднялись.
Фомин оглядел присутствующих с интересом. На погонах офицеров были звездочки майоров и полковников. В кресле с краю сидел капитан. Это были незнакомые Фомину офицеры. Почемуони здесь, он не знал.
- Садитесь товарищи, - пробасил Шклярук и, взглянув наэкстрасенса, лениво, как по обязанности пробурчал: - И вы, Иван Дмитриевич, присаживайтесь.
Зато сам поднялся и легкой пружинистой походкой в два шага пересек кабинет.
- Ну что, товарищи, начнем. Тем более время нас торопит. Сегодня мы придем весьма интересный эксперимент. Он необходим. Это принудительный выход в астрал. Иван Дмитриевич, вы готовы?
Фомин кивнул головой.Он знал: рано или поздноэто должно было случиться.
- Вот и отлично. Тогда приступим к делу.
Лаборант поставил посреди кабинета стули вышел. На стуле предстояло устроиться одному из офицеров. С кресла поднялся майор. На кителе офицера голубые петлицы с птичками. «Летчик, - отметил Фомин, - как Гагарин в космос собирается лететь». Фомин почему-то по-хорошему позавидовал коренастому офицеру, который вальяжно, откинувшись на спинку, сидел, скрестив руки на бедрах.
В детские и юношеские годы Иван любил подниматься на гору, вблизи родного села и соприкасаться с тонким и чувствительным миром природы. Тут мальчик давал волю своим мечтам. Хотел путешествовать, открывать дальние страны, даже стремился полететь к звездам. Когда поднялся в космос Юрий Гагарин, событие, встряхнувшее мировое сообщество, омрачило жизнь Фомина, к этому времени уже человека взрослого. Часто его преследовал нелепый вопрос: «Почему первый в Космосе не он, Иван Фомин, а майор Гагарин»? Он, вполне сформировавшийся молодой человек, отслуживший армейский срок по призыву, поставил перед собой цель, взлететь выше и, быть может, другим способом. Эта мечта не отпускала его.
К майору приблизился Шклярук,положил свои руки на колени подопытного, надавил на плечи и попросил расслабиться. Майор закрыл глаза.
Фомин и Шклярук в четыре руки начали энергично массировать чакры офицера. Им пришлось изрядно потрудиться, чтобы ввести майорав состояние пребывания на другом плане.
Сколько бесчисленных повторений требовал от офицера Фомин. Не думай ни о чем.Ты летишь. Не легко. Каждаямышца прогрета, ты в форме.Ты сейчас чувствуешь - ты сильный, это осталось с тобой. Это чувство будто вошло в тебя и все изменило в тебе, стало привычном. Смотри наверх, не опускай голову. Так, молодец! Разболтанней, свободней.Не забывай – ты должен работать хорошо. Смотри вперед, выбирай условную точку, ориентир.Тебе сейчас все интересно.Расскажи.
- Я оторвался и теперь подомной обширные леса, болота, какие-то высотные здания. Поворачиваю в сторону. Тут гладь моря, плотный туман.
Начальник лаборатории и Фомин переглянулись и улыбнулись.Все шло по плану. Майор пребывал вне физического мира. Утратив свое сознание, он мог выполнять любые команды экстрасенса. Фоминподвел его к морю.Спросил:
- Что вы видите, майор?
- Вижу военный корабль.
- Чей принадлежности?
- Это эсминец одного из государств НАТО. Вижу флаг этой страны.
- А что делает командаэсминца?
Майор молчит.Выполняя требования экстрасенса, он всматривался своим внутренним зрением в палубу военного судна.
- Соберись, ты же офицер.Тебе сейчас не до чего. Только эсминец.
- По палубе ходит какой-то военный. В руках – бинокль.Он приближает бинокль к глазам.Смотрит.
- Размеры эсминца?
- Не могу определить сверху.
- Тогда спускайтесь вниз и меряйте палубу шагами вдоль и поперек.
Офицер выполнил команду и назвал цифры.
- Так, хорошо.
Фомин смотрел на майора. Представил его маленьким принцем из сказки Экзюпери.
Полковник Шклярук повернулся к экстрасенсу и щелкнул пальцами:
- Вводите, Иван Дмитриевич, майора в физическое тело. Начальник лаборатории был доволен проведенным опытом и на радостях объявил майору благодарность.Шклярук положил руку на его ладонь и осторожно погладил:
- Все кончилось, вы устали.Отправляйтесь домой, отдохните.
* * *
Экстрасенс Фомин продолжал ставить опыты в секретной лаборатории Министерства обороны. Трудился напряженно. Иногда уходил поздним вечером. Эксперимент за экспериментом. Горячие придирчивые разговоры на утренних разборках. Чем больше своих полезных качеств открывала лаборатория, тем строже и требовательней к открытиям относились военные. Ученые вели себя, как умные родители, обнаружившие у своих детищнезаурядные дарования. Но тем дороже был для них каждый уверенно и прочно сделанный шаг вперед.
У Фомина создавалось впечатление, что больше всех в опытах нуждался начальник лаборатории.Шклярук требовал все новых и новых проверокприборов лабораторных условиях. Такие дополнительные проверки требовали от ученых часами задерживаться на работе. Проверки, казалось, уводили в сторону от главного.
Иван молча, без пререканий, занимался экспериментами и полагал, что требования полковника не лишнее дело. Конечно, программа испытаний была более загруженной, но зато и интересней. Все ощущение жизни у Фомина было связано теперь с лабораторными испытаниями. Он работал с эмоциональным подъемом.
Наступил черед эксперимента, именуего учеными«БАЖОФ» «Экстрасенсы - агенты разведки». Официально этот опыт так не назывался. В программе испытаний он имел свой порядковый номер - и только. Но не могли ученые не понимать.что за эксперимент. Иван верил в успех безоговорочно.
Фомин давно заинтересовался результатамиколлег на Западе. Особенно привлекал ИнгоСванн - экстрасенс из Соединенных Штатов. Способности американца вызывали восхищение.
Живописец по профессииИнго в своих работах изображал необычное. Они отражали жизнь иных миров. Нереальность, фантастика, да и только. Но Сваннобладал отличной телепатией. На телепатическом уровне он однажды отправился в межпланетное путешествие. Это сродни полету пилота в тренажерном зале.Инго же проводил свои наблюдения в лаборатории Стэнфордского университета.Опыты прошли успешно. На Меркурии, экстрасенс обнаружил наличие атмосферы, а на Юпитере его ошеломили зелено-голубые вихри с мраморным оттенком. Картина выгляделанеописуемо поэтично. Вскоре аппарат, запущенный к Меркурию, подтвердил точность исследований американского ученого. Оказалось - эта планетаобладает атмосферой, а еще имеет и свое магнитное поле. В Стэнфорде серьезно отнеслись к исследованиямИнго и стали уделять им повышенное внимание. Американцы попытались понять и изучить феномен Сваннаи силы, сделавшими возможным невероятное ясновидение ученого. Налицо неизвестный науке вид излучения. Но тщетно.
Необычными способностямиИнго заинтересовалосьЦентральное Разведывательное Управление. Руководителя фирмы, где ИнгоСванн проводил исследования, господина Хьюзапопросили подробнопроинформировать о самым одаренном в США ученом.Офицер спецслужбы с нескрываемым интересом слушал рассказ руководителя фирмы о Сванне.
- Господин Хьюз! - воскликнул офицер. - Неужели такое возможно, чтобы человек своим интеллектом, или, как теперь принято говорить. Биоэнергией может изменить температуру различных предметов, помещенных в теплонепроницаемые ящики.
- Естественно, - твердо произнес Хьюз. - Наш Инго постепенно легализует и другие свои необычные способности. Вовремя, так называемого «странствующего видения» он смог наблюдать события, происходящие на дальнем расстоянииот него.
Выслушав Хьюза, офицер спецслужбы радостно воскликнул:
- Вот это нам и нужно было знать.
Пентагон долго бился надпроблемойс грифом«ГольфП». Американцы бросили гигантскиесилы, чтобы поднять с глубины пяти тысяч метров в Тихом Океане, затонувшую советскую подводную лодкуи завладеть секретными шифрами Военно-Морского Флота. Никакие сверхсовременныедетекторы не могли установитьхотя бы приблизительнокоординаты исчезнувшей в океанской пучинесоветской субмарины. Не помогали и спутники-шпионы. Казалось, мгла океанских глубин сохранит тайну «Гольфа П» навсегда. И все же необходимая информация была получена. Перед талантливым экстрасенсом разложили картуТихого Океана. Офицер спецслужбы и военачальники из Пентагона с напряжением вглядывалисьвголубого цвета картуна обширном столе. Они ждали чуда.ИнгоСвинн стоял рядом и лоцировалладонью вдоль параллелей и меридианов. Так он «прослушивал» каждой квадрат морской пучины. Его сознание перешло на другой уровень. Теперь он «находился» на пятитысячной глубине и искал среди островов разноцветных кораллов, скалистых выступов, груд проржавевших и разваливающихся судов, одно единственное - советскую подводную лодку.Инго – живой локатор, подключенный к космическому информационному потоку, посылал перед собой излучение своей энергии. Она, отражаясь на дне океана, несла ему самые точные сигналы.
Наконец, после долгих и скрупулезных прощупываний, его рука остановилась над одним из голубых квадратов. Он поднял голову и обвел взглядом, сгрудившихся возле него офицеров и твердо сказал.
- Советская подводная лодка здесь. Вот в этом квадрате.
Феномен ИнгоСванна воодушевил американцев. Прежде Пентагон почти не проявлял интереса к сверхчувствительным восприятиям. Теперь военные повели себя смелее, стали действовать увереннее, решительнее.Они даже выносили идею широкогоприменение экстрасенсорный перцепции в войсках.Были проведены исследования, нацеленные на создание программы «Армия новой эпохи». В ее основе обучение американских военнослужащих медитации, развитию способности дальновидению и владению гипнозом. Позже Пентагон предпринял попытку создать специальное подразделение «Первый земной батальон». Авторы проекта предложили специальную методику подготовки военнослужащих. Освоив восприятие, он приобретал бы имидж сверхсолдата.
Сотрудники московской секретной лаборатории знали о наработках в Соединенных Штатах. Имелись сведения о том, что Пентагон запросил у конгресса солидную сумму на крупномасштабные исследования для реализации программы «Конкорд». Она включала в себя исследования в области парапсихологии. К экспериментам военное ведомство, США обратилось к самым сильным экстрасенсам. Советский Союз готовился к ответному ходу.
Тем не менее вМинистерстве обороныубеждения разделились. Каждый лагерь упорно отстаивал свои позиции. Консервативно настроенные военначальники,имевшие в виду экстросенсорнуюперцепццию, задавали своим оппонентам вопросы прямо в лоб:
- Неужели вы верите в этих шарлатанов? Это миф.
- Зато, всем известно, что американцам несвойственна расточительность. Зря, в неприбыльное дело, они не станут вкладывать доллары. Значит …- Парировали радикально настроенные.
- Может быть.Но ведь результаты наших собственных исследований не так уж однозначны.
- Но речь не об этом.Представляет интерес любая информация об отношении Соединенных Штатов к экспериментам ЦРУ и Пентагона в последнее время. Для этого, собственно, мы здесь собрались, чтобы спрограммировать ответный ход.
- Мы будем польщены, если появится что-то новое …
- «Председателю Комитета Государственной безопасности СССР тов. Чебрикову В.М.
Не исключено в самое ближайшее время нарушение воздушных границ на Дальнем Востоке самолетом Южной Кореи, а также разведывательный полет над территорией Чехословакии и ГДР самолетом типа АВАКС со стороны Норвегии, РАДАР, 23.08.83 г.».
Никто, даже самые близкие люди не знали, что под позывным «Радар» тогда работал он, Иван Фомин».
* * *
Приезжая в лабораторию, Иван прежде всего переодевался.Снимал пиджак и вешал его нараспялку. Затем он извлекал из спортивнойсумки «Адидас»костюм с белыми полосами на воротнике и рукавах натягивал, узкие, плотно облегающих ноги, брючки и сразу становился помолодевшим и подтянутым.
Сегодня он и Борис Шапиров пришли в лабораторию раньше всех. Борис сидел в кресле во всей своей пижонской красе и с улыбкой подтрунивал над Фоминым.
- Ответь, Ванечка, на чисто технический вопрос: для чего на твоем клетчатом пиджакефабриканты сделали специальный разрез? Каково его конструктивное предназначение?
- Продуманное, причем весьма,- благодушно, смеясь, пояснилФомин. – Пиджак, благодаря разрезу, при движении не перекашивается сторону и ведет себя спокойнее.
Вышел Валентин Бердников, и Шапиров сразу обратился к нему:
- Слушай, Валя, пиджак-то у Фомина оказывается лечебный, от нервного расстройства избавляет.Валентин Дмитриевич, вы человек серьезный, живете рядом с Белорусским вокзалом, надели бы вы такой пиджак?
- Ну пиджак как пиджак, - уклончиво ответил Бердников. - Клетки разве только ярковаты. Да и длинноват. Напомню:он Ваня-то, мужчина высокий.Ему впору.
- Во-о-о … Сколько недостатков. А говоришь: пиджак как пиджак. Это же ...
Но тут дверь в кабинете ученых приоткрылась и в ней показалась голова секретарши Шклярука.
- ЭкстрасенсаФомина просит начальник лаборатории.
В кабинете Андрея Михайловича находилась женщина, которую Фомин рад был увидеть. Рядом с Шкляруком сидела телеведущая Первого канала Кира Григорьева. Они вместерассматривали какой-то иностранный журнал.
Здравствуйте, Иван Дмитриевич - произнесла Григорьева, бегло взглянув поверх журнала.
Фомин кивнул и обратился к начальнику лаборатории:
- Вы меня вызывали?
- Да, - сказал Шклярук и повел головой в сторону телеведущей, которая продолжала перелистывать журнал. - Кира прибыла по вашу, Иван Дмитриевич, душу.
- Хочу сказать вам большое спасибо, Иван Дмитриевич.
- За что? – Фомин сделал вид, что не понимает ее, хотя обо всем уже догадался.
- Не скромничайте, Иван Дмитриевич, - улыбка растянула ее губы, обнажив ряд жемчужных зубов. – Вот, посмотрите.
Григорьева протянула Фомину иностранный журнал, раскрой пятам, где на двух листах в полный разворот журнала был опубликован текст на языке для Ивана непонятном.Зато он сразу узнал на разворотеНогина и Куренного, тележурналистов Первого канала. Оба во время войны в Югославии пропали без вести. Это случилось в девяносто первом. С тех пор о них не было ничего известно. Фомину было очень обидно за судьбу коллег. Он решил просто для себя попробовать отыскать их. Результаты поиска, оказывается, опубликовал сербский журнал, который Григорьева привезла в лабораторию.
В воскресенье Фомин решил заняться поисками. Лежа на тахте, он сосредоточился. Картинки пошли на удивление быстро и четко. Вот журналисты едут на машине по косогору.Водитель делает поворот вправо, затем – влево. Машина выезжает на небольшое плато. Трое боевиков в камуфляжной форме, один из которых с бородой и в очках, выбегает из заросшей на дорогу.Засада.
В воображенииФомина одиночные выстрелы и очередь из автоматов - там, на пригорке. Звук автоматов казался ему слабым, приглушенным. Потом грохнуло, и Фомин понял, что раздался орудийный залп. Еще один. И распустился белый фонтан.
В этом месте мысль экстрасенса оборвалось. Опять пошли картинки. Вот боевикивыволакивает Куренного и Ногина из машины и бросают на землю. Над ними стоит молодой боевик. Он совсем молод. Нежный пушок на округленным подбородке. Глаза похожи на две сливы. А ведь хорошие глаза, подумал некстати Фомин. Большие, мягкие. Но в них сейчас ненависть.Ненависть и смерть. Рядом стоит тот, чтов очках и с бородой. Он держит автомат. прижимая его локтем к животу. ВыстреловФомин не слышит. Оба журналиста согнулись. Очередь настигла их. Боевики побежали и быстро скрылись в зарослях. Ногин и Куренной, распластанные, остались лежать на плато. Машина, подожженном боевиками, полыхает огнем.
Фомин еще раз «прокрутил» свое видение. Тоже самое, один к одному. В третий раз картинка повторилась, только несколько расплывчато.
Спустив ноги с тахты на пол, Фомин задумался: кому сообщить об увиденном?Он не знал.И стоит ли сообщать вообще? А как воспримут его информацию? Не сочтут ли за умалишенного?
После долгих раздумий решился сделать звонок. Набрался смелости и соединился с Первым телевизионным каналам. Вышел на программу «Доброе утро».
- Попросите, пожалуйста, Киру Григорьеву или Елену Миронову, - заявил Фомин, представившись.
- Киры нет, Лена занята, она готовит номер, - несколько разочаровал его дежурный сотрудник. - Позвоните минут через сорок.
Коротая время в кресле, Фомин вспоминал Куренного и Ногина. Ему нравились их репортажи с мест сражений. Если бы талантливые журналисты оставались в эфире все время. Он единственный видел, что именно произошло с ними. Как хорошо он это знает! Даже ощущает. Сейчас он взволнован видениями. Он сидел в кресле и убеждал себя, он был уверен, что ему позволено это. Природа журналиста требовала от негособлюдения этики: то, что знает он, этим нужноподелиться с людьми. Чего же он боялся, когда решал передавать сведения о журналистах на Первый канал или не передавать? Предательством была бы эта неуловимая боязнь «поехать крышей» на головев глазах других. Он в любой момент мог изменить, слукавитьоб истинной цели своего звонка на Первый или вообще отказаться от общения с телеведущими. Как бы, оправдывая свое малодушие, оправдывался перед собой: лучше предоставить дело естественному ходу событий. Как легко он позволял страху вселится в его душу! Но он не хотел предательства. В этом-то все и дело. Смалодушничав, он позволил возникнуть в себе осторожности. Естественная, присущая каждому человеку осторожность сейчас была чем-то другим, перерождалась. Стала чем-то нарушившим жизнь, ее ценность. Он пыталсяуговорить себя: раз это случилось, то изменить уже ничего нельзя. Осторожность, вкравшаяся в его душу – не предательство. Это теперь что-то другое. Но что из этого?Что из э-то-го?
Фомин резко вскочил, решительно направился к тумбочкеи, взяв мобильник, набрал номер Первого телеканала:
- Иван Дмитриевич, здравствуйте, - вежливо, спокойно ответил на его звонок и женский голос, после того, как он назвал себя и попросил к телефону кого-либо из телеведущих «Доброго утра». – Это Кира Григорьева.
Он подробно, в деталях рассказал Кире о своих видениях. Внимательно выслушав его, телеведущая попросила составить схему местности, где погибли Ногин и Куренной. Схему с указаниемпоселений, названиями дорогой и рекой Григорьева получила в тот же день.
Уходя из лаборатории, Кира оставила Фомину иностранный журнал с очерком о подвиге российских корреспондентов в Югославии. Фомин рассматривал журнал и хотя сербского языка он не знал, информация, опубликованная в этом зарубежном издании, возбудила его. Вновь возникли видения. В них не было четких подробностей. Но главное просматривалось так отчетливо и так остро.
* * *
В кабинете рядом с начальником лаборатории Фомин увидел лысеющего молодого человека. На нем был безупречно отглаженный серый костюм. Фомин натянуто поздоровался.
- Знакомьтесь, Иван Дмитриевич, это Николай Петрович Завражин,корреспондент отдела науки и техники газеты «Красная Звезда», - представил Шклярукгостя. – Николая Петровичаинтересуют необычные способности человека. Введите его в курс дела. Постарайтесь построить беседу в пределах допустимого, но так, чтобы ему была понятна суть.
Фомин насторожился. В «Красной Звезде» он знал корреспондентов.Газету военного ведомства он читал постояннои Завражина на страницах издания ни разу не встречал.
- Хорошо, Андрей Михайлович, - неохотно согласился Фомин. -Мы поговорим с корреспондентом в моей комнате.
Иван пропустил гостя, сам пристроился сзади за его спиной.Завражинлегкопередвигался по коридору лаборатории. Фомину было достаточнонескольких минут наблюдения, чтобы понять: перед ним разведчик. Знает ли об этом Шклярук?
- Я много слышал о вас, но представлял другим, - сообщил Завражин, когда Фоминпровел его в свою комнату, и они уселись на стульяхдруг против друга и поправился: чуть-чутьдругим.
- Каким же?
- Немного постарше, что ли …
Фомин хмыкнул:
- Благодарю за комплимент.Мне и впрямь достаточно лет.
Заврожин посмотрел на него в легком недоумении, но тут же взял себя в руки и глаза сделались враждебно-холодными.
- Не будем терять время, Иван Дмитриевич, приступим к делу.
Фомин оказался в двусмысленном положении. Что следовало рассказывать этому Завражину? Прямо сказать ему, что вторгается в его, Ивана Фомина личную жизнь, тем более в его работу, не следует, это было бы некорректно и безнравственно с его стороны.Но Завражин ждет.Скрипя сердце, он старался отделаться общими словами.
Удивительная вещь экстрасенсорика.Обладая сверхчувствительными восприятиями, человек живет сразу в нескольких измерениях.Он может легко подключиться к любому энерго-информационному полю, увидеть и ощутить то, что не под силу обычному человеку.Более того, ученые выдвигают версию, что в обозримом будущем отпадет необходимость в самолетах, поездах, даже в автомобильном транспорте. Передвижение в любой район и на любой континент будет осуществляться методомастральной проекции, а общение людей, решение всех вопросов - на телепатическом уровне.Николай Петрович, ядоходчиво рассказываю, вы понимаете меня?
Фомин задал Завражину вопрос, чтобы не выносить в разговор элементы недоверия и разочарования. Пока он говорил, Завражинне отводил и не опускал взгляда. Его темные, глубоко посаженные глаза так и сверлили Фомина. Эти глаза следили за каждым движением рук и тела. Он «прокручивал» экстрасенса легко и основательно.
- Интересно - задумчиво проговорил Завражин и ловко извлек из только что начатой пачки сигарету:
- Здесь можно курить?
- Курите, - процедил Фоминхрипловатым голосом.
Завражин щелкнул зажигалкой и протянул Фомину вторую сигарету.
Иван отрицательно поводил головой и поморщился. Он не стал рассказывать ему, что со своим приятелем, когда обоим было не более девяти лет, решили пробовать покурить. Стало дурно. С тех пор Фомин поставил на сигаретах вето.
- Иван Дмитриевич, вы не могли бы привести факты из вашей экстрасенсорной деятельности?
- Факты? Есть много способов.Если не возражаете, я могу проверить вашу энергетику.
Помимо того, что Завражин был интересен Фомину, как разведчик в его внешности было что-то затаенное, скрытное. Это невольно притягивало к нему внимание экстрасенса.
- Я согласен.Проверяйте, - оживился Завражин. – Что потребуется от меня?
- Сидите на месте, закройте глаза.
Он бросил на Фомина взгляд и сомкнул веки.
«А ведь в прошлой жизни Завражин был пернатым. Скорее всего орлом», - отметил Фомин, настраиваясь на рабочий ритм. Он стал лоцировать над его телом и головой. Впереди было самое интересное.
Люцируя,Иван ощутил особой телепатический контакт сЗавражиным, и он не захотел упускать удобного случая. Он нашел на его теле нужный ему энергетический центр и начал управлять подсознанием испытуемого. С этого момента еговоля полностью подчинялась желаниям экстрасенса.
Мысленно Фомин подал ему команду подняться и Завражинподнялся.Спросил:
- Что вы ощущаете?
- Чувство полета.Я поднялся высоко, я лечу.
Завражин с завидной грацией замахал руками и закружился по комнате.Вошедший ученый Иван Апраксин с испугом и изумлениемсмотрел на манипуляции и не понимала, что тут происходит.Это не являлось влиянием гипноза, а было чем-то другим. Пока этому нельзя было дать объяснение. Но то, что все происходящее – реальность, у Фомина, сомнений не оставалось.
- Что же вы наблюдаете? – Фомин смотрел в упор на Завражина, кружащегося по комнате.
На самом деле он был далеко отсюда. Волею мысли экстрасенс направил его в Соединенные Штаты. Он летел как раз над статуейСвободы и не замедлил доложить:
- Подо мной памятник.Точно, высокий памятник, похожий на небоскреб. А еще огромное здание в тумане.
Фомин опустил гравитатора, так экстрасенсы называют тех, кто выходит в астрал, еще ниже и повел по длинному коридору Пентагона.Завражинвстревожено передал:
- Слева – кабинет.Но я в тупике.Дверь закрыта. Я не могу войти.
- Откройте.
Легкий толчок.Дверь распахивается, Заваржиннеуверенно переступает порог кабинета.
- Чем обставлен кабинет?
- Вижу длинный стол, кресла, у простенка - сейф.
- Как этот сейф выглядит?
- Высокий, белого цвета.
- Попробуйте открыть.
- Открыл.
- Что находится в сейфе?
- Папки. Наверное, с документами.
- А еще?
- Какие-то бумаги.Много бумаг.
- Можете прочитать?
- Вижу крупный заголовок в две строки.И номер, 238. Прочитать не могу.Не понимаю.
- А абзацы посчитать сможете?
- Наверное смогу.Так. Пять абзацев. В первом десять строк. Он самый большой. В остальных по три-четыре строки.
Потрясенный сенсационным сообщением, Иван Апраксин бросился к столу, схватил ручку и блокноте и начал записывать информацию. АЗавражин продолжал летать над Америкой и передавать все новую и новую информацию. Когда сообщений набралось достаточно Фомин спросил:
- Устали, Николай Петрович?
- Устал.
- Тогда завершаем полет и возвращаемся в Москву.
Имитация полета, которым руководил Фомин, заканчивается падением Завражина на диван. Теперьон лежал, распластав руки, а экстрасенс, подпитывал его своей энергией, приводя в чувство. Взгляд Апраксина устремленк Завражину. Полусерьезно – полушутя, онинтерисуется:
- Где вы сейчас находились в командировке, товарищ корреспондент?
- Нигде. Я все время был тут, в этой комнате.
- А какже Пентагон?
- Какой еще Пентагон? Вы шутник, товарищ ученый.
Завражинудивленно смотрел на то на Апраксина, то наФомина.Он ничего не понимал.Оба молчали. О результатах своих экспериментов Иван редко-редко кому рассказывает. Не принято сотруднику секретной лаборатории делиться своими исследованиями.Даже с корреспондентами.
* * *
СегодняИван Фомин ровно в шесть вечера покидал лабораторию. Это производило на ученых невыгодное для экстрасенсы впечатление. Обычноон оставался работать до позднего вечера. Для кого-то требовалось подготовить отчет, кому-то помочь с экспериментом. Приходилось влезать в такие научные дебри, о которых прежде он имел лишь смутное представление. Но сейчас он, оставив в некотором недоумении коллег, спешил в гостиницу собрать вещи и вечерним поездом отправиться в столицу Венгрии Будапешт. Предстояла двухнедельная командировка. Но командировка могла продлиться в зависимости от обстоятельств.
Телефонный звонок застал Фомина в тот самый момент, когда он возвращался из столовой в свой кабинет. Звонил Шклярук. Это было неожиданно. Обычно начальник лаборатории посылал с поручением к нему секретаршу.А тут ...
- Какие у тебя планы на ближайшие дни?
- Ну, текущая работа ...
- Отставить, - скомандовал полковник. -Сегодня же ночным экспрессомедешь в Будапешт.
- Это еще зачем?
Понимаете, Иван Дмитриевич, - начальник лаборатории перешел на «Вы». - У военного атташе в Венгрии тяжело заболела сестра. Ей назначили какие-то процедуры, но они не дают результатов. Если это в ваших силах, помогите.
Фомин понимал, излишне спрашивать полковника, что по этому поводу говорят врачи.
Разговор с Шкляруком взволновал Ивана. Он представлял насколько результат его действий мог оказаться решающим в его судьбе. Собираясь в поездку, думал встревожено - получится ли что-нибудь?
Дернула же кого-то из пациентов назвать его,Фомина, гением исцеления. Комплимент быстро распространился по городу. Дом Фомина осаждали страждущие. И это по одному удачно проведенному опыту врачевания. Фомин представил себя путешественником, идущим из Борисоглебска в Москву вокруг земного шара. Очередная остановка - Будапешт. Шумиха, поднятая вМоскве эхом отозвалось на Дунае. В Будапеште теперь его ждут.
Буда - правобережная часть города с ее королевским дворцом, Замковой горой,Рыбацким бастионом, собором Матьяша. Захотелось пройтись по проспекту Ференца и Дожа, дойти до мавзолея Кошута и воздать последние почести ЛаслоРайку и его товарищам. В первые годы народной власти Ласло был одним из секретарей Центрального Комитета ВТП. А затем был оклеветан и осужден на смертную казнь.
Фомин шел и настраивал себя на предстоящую командировку. Вспомнилось классическое изречение, «Гений есть терпение мысли», - сказал Ньютон. А Фомин утешал себя, дополнив ученого:«Я не гений - значит, я должен быть еще терпеливее».
Сейчас, после получения столь неожиданного задания, ему было трудно перенастроиться и переключиться с лаборатории на врачевание. Эти виды деятельности вроде как не были связаны между собой. Мысли его, помимо воли, непрестанно возвращались к лабораторным делам. Покидая кабинет, он давал себе на каждый вечер задание. Сиди хоть всю ночь, приказывал он, но выполни. После смены в лаборатории вечером он учился еще и в медицинском институте на врача.Он удивлялся количеству страниц, прочитанных и исписанных им. Он уставал, напрягая свой крепкий организм почти до отказа. Старался не позволять себе никаких развлечений, вел жизнь, похожуюна затворническую.
В сборах Фомин на столе между стопками книг случайно наткнулся на фотографию жены. Вытянув руки, Валя бежала на объектив.По-ночам, когда от чтения, глаза начинают болеть, Иван всякий раз невольно смотрел на этот снимок, и ему начинало казаться, что Валя бежит к нему. Быть может, она единственный человек, который искренне думает о нем. Никому другому нет дела до него. Другим есть дело от него.
Поздним вечером экспресс Москва-Будапешт плавно тронулся с Казанского вокзала и стал набирать ход.
* * *
Всю ночь пассажирский экспресс на огромной скорости несся на Запад. Он то врезался в огромные массивы леса, то вырывался из него и продолжал движение по полям, бескрайним и просторным.
Загранпаспорт уФомина был в порядке, и он с редким спокойствием, забравшись на верхнюю полку, лежал и ждал проверки документов.
Фомину уже доводилось ездить за границу. Приглашение в Германиюпосчитал легкой прогулкой. В школе и университете он изучал немецкий язык и мог сносно говорить на нем. Но все оказалось не так-то просто. Немецким проверяющим ему было задано множество вопросов: к кому едешь, зачем, насколько.Пришлось даже заполнить анкету с раздражающими вопросами. Был ли судим, где живут родственники, род занятий. На все эти вопросы он уже отвечал в Борисоглебском горкоме партии.И в горкоме, и на таможне на все вопросы он ответил четко, без утайки.Ему разрешили въехать в Германию. Что ждет его здесь? Во Львове поезд остановился,Фомин, услышал голоса. Они доносились спереди вагона.Выглянув в окно, он увидел стройного офицера и двоих сопровождающих. Офицер, перетянутый ремнями и с кобурой на боку чем-то, симпатизировал Ивану, а, войдя в вагон он произвел на него приятное впечатление. Вежливый, интеллигентный, вышколенный, он подошел к Фомину и, поздоровавшись, на русском, хотя и с венгерским акцентом, сказал:
- Пожалуйста, предъявите ваши документы.
Фомин протянул ему паспорт, в котором лежало командировочное предписание. Офицер-пограничник взглянул на фотографию и поспешно вернул Фомину документ, серпастый, молоткастый советский паспорт.
- Извините. – Он, как это делают военные, повернулся и пошел в другое купе. Тем временем таможенники просматривали вещи у пассажиров.
- Доллары, золотые вещиили стерлинги есть? - допытывался у Фомина таможенник, занявший место офицера-пограничника. - Иностранная валюта имеется? Вы понимаете меня?
- Откуда ей быть? - удрученно произнес Фомин. - Вот только загранпаспорт, минеральная вода и бутерброды с сыром.Взял с собой в дорогу.Он раскрыл сумку.
Проверяющий кивнул, повернулся и вышел из купе.
Как только первые вагоны экспресса вкатились под высокий навес Будапештского вокзала, Фомин перекинул через плечо свою небольшую сумку и последовал к выходу. Людей на перроне было немного, и Фомин без труда еще издали разглядел человека, встречающего его. Это был широкоплечий, высокий парень, с открытым взглядом серых глаз. Он подошел к Фомину, спросил:
- Вы Иван Дмитриевич?Из Москвы?
- Так точно, - весело произнес Фомин и поправил сумку на плече.
- Рома. Тогда пойдемте со мной.За углом нас ждет машина.
Парень, он оказался водителем, открыл дверь, и Фомин, устроившись на сиденье, сразу почувствовал атмосферу чистоты и уюта.
- Можно ехать? - спросил водитель, запустив двигатель.
- Да, да, конечно - поспешно ответил Фомин - Поехали.
Уже давно посветлело, и улицы венгерской столицы хорошо просматривались. Ехали молча, и Фомин был рад, что водитель не отвлекает его отсозерцания красивого города. С Дуная в приоткрытое окно машины тянуло еле ощутимым ветерком.Небо набирало своюлазуревую голубизну. Яркиепосланцы солнца – лучи, шарили по окнам прекрасных архитектурных ансамблей. Улицы Будапешта со спокойным и размеренным движениемтранспорта, восхитили Фомина, он продолжал истово крутить головой.
Между тем Роман перестроился, занял левый крайний ряд, обогнал машину, идущую впереди и прибавил газ. Фомин взглянул на спидометр.Стрелка показала сто километров в час. Роман вел машину без напряжения, тем самым он подчеркивал свое высокое мастерство. Навстречу, в утренний час-пик, двигался сплошной поток машин. Зажжённые фары образовывали светло-розовую ленту. Наконец завязался разговор. Первым заговорил Роман, после того, как обогнал очередную, впереди идущую машину.
- А вы, что, Иван Дмитриевич, у нас работать будете?
- Как тебе сказать, - замялся Фомин. -Я журналист и здесь, в творческой командировке. Хочу посмотреть, как живет Будапешт.
- И писать будете?
- Вообще-то, да.Я запланировал серию путевых очерков о Венгрии.Не знаю, как получится.
Роман кивнул головой, дав понять, что понимает. Молча преодолели путь. Минут через сорок машина свернула к набережной Дуная. Проехав немного, они очутились в красивом лесу. Удвухэтажного здания с высокими, широкими окнами, машина остановилась. Это был коттедж, в котором ждали экстрасенса.
Роман вышел из машины, открыл дверцу со стороны Фомина, и тот ступил на дорожку, выложенную серой плиткой. Входная дверь была открыта. Фомин сразу очутился в просторном коридоре. По обеим сторонам коридора располагались комнаты. Дверь одной из них распахнулась и навстречу Фомину вышла девушка, высокая, худенькая, с короткой стрижкой под мальчишку. Поверх темной блузки и серой юбки - белый халат. Фомин понял: перед ним медсестра.
- Татьяна, - сказала она и протянула Ивану узкую, с перстнем на пальце, ладонь.
Вошли в комнату.Фомин увидел бледную, истощенную молодую женщину в постели. Два деревянных костыля стояли, прислоненные к подоконнику.
- Здравствуйте, - тихо произнес Фомин и, наклонившись поцеловал больной руку.
- Здравствуйте, - сухо ответила она и сделала попытку подняться.
- Не надо,лежите, - Фомин протестующе выставил в ладонь. Вы еще встанете на ноги и будете ходить, Потерпите.
Она посмотрела на него, не без скепсиса. Лицо выражало полное безразличие. Фомин с сожалением отметил: бедная женщина, видно никому и ничему не верила.
- Тамара, - с волнением проговорила медсестра. -Это Иван Дмитриевич, врач из Советского Союза. Он хороший специалист и сумеет поставить тебя на ноги.
Услышав от Фомина и Татьяны слова моральной поддержки, больная сделала новую попытку подняться, но не смогла.
Фомин с медсестрой вышли в коридор.Помолчали. Татьяна заговорила первой:
- Извините, я чувствую, что выгляжу глупо. Но я должна спросить, положение тяжелое или есть надежда? Ведь Тамара лежит в постели второй год. За это время перебывало много докторов …
- Мне нужно продиагностировать больную, - он улыбнулся, а рот оставался печальным. – Твердой гарантии не обещаю, но, может, что и получится. Сделаю все, что в моих силах.
- Вы уж, Иван Дмитриевич, постарайтесь.- Татьяна стояла с руками, скрещенными на груди и с мольбой смотрела на экстрасенса.
* * *
Завтракали втроем. Домработница Женя, которой Фоминдалбы лет сорок, поставила на стол жареную картошку, нарезала полукопченую колбасу, открыла банку со шпротами, разлив в стаканы, абрикосовый сок, села рядом с Таней.
- С чего началось? - подцепив вилкой шпроты, спросил Фомин. – Ведь она еще молодая.
Отодвинув в сторону стакан из-под сока Женя сконфузилась:
- Поверьте, Иван Дмитриевич, когда мы с Таней появились у Клименковых,Тамарауже была лежачий больной. Так, что касается болезни Тамары, то ее недуг покрыт завесой тайны.
Фомин молча встал и направился в комнату к больной.
Ему бросилось в глаза лицо Тамары.Бледно-серого оттенка оно выглядело каким-то бесцветным, а взгляд совсем отрешенным. Руки, согнутые в локтях, лежали поверх одеяла. Но Фомина больше беспокоили ноги. Пожелтевшие, они выглядели совершенно неподвижно.
- Итак, Тамара, начнем лечиться, -Фомин старался ее приободрить.
Расположив руки над ее телом, он началводить ими от головы до пальцев ног женщины. Сейчас это простое движение становится самым главным. Медсестре Татьяне, подошедшей к кровати, кажется это движение сейчас единственное, что отделяет лежачую больную от победы над недугом. Это интуитивно определил Фомин, продолжая свои манипуляции. Экстрасенсждал реакции, которой мог быответить организм Тамары, чтобы преодолеть силу, которая держит ноги в неподвижности. Фомин делал плавный переход усилий от живота к носкам. Это он называл – вынуть, вытащить ноги.Он максимально сосредоточившись, прислушивался к их настороженному шевелению. Этого двадцатиминутного сеанса экстрасенсу не хватало на то, чтобы придать ногам динамики. Он не почувствовал ни малейшей реакции. «Трудная пациентка», - подумал он, а вслух произнес:
- Следующий сеанс проведем завтра в это же время.
Фомин опустил руки и отошел к окну. Форточка была открыта.Утренний ветерок приносил с Дуная свежесть. Над рекой повисла мгла,ранняя, белесая. В молчании летели чайки. «Прекрасный голубой Дунай, вот ты какой» - прошептал Фомин, наблюдая, как могучая река несла свои воды к морю. Постояв несколько минут у окна, он вышел на улицу, знакомой дорожкой. Подошел к столику.Взял в руки свежую утреннюю газету, рядом положил деньги, оплачивая приобретение. Продавца рядом не было, видеокамер тоже. Ощутил радость, поняв, что венгры живут по совести и руководствуются хорошим воспитанием. Круто.
Постояв немного, решил посетить огромный супермаркет. Подошел к прилавку. Чего только нет на витрине!Тут и говядина, и индейка, и копченое сало. Насчитал два десятка сортов колбас, висящих поверх прилавка. Уходя, он обнаружил пирамиду из сложенных консервных банок. Обслуживали покупателей супермаркета, девушки семнадцати-восемнадцати лет, с классическими лицами и миндалевыми глазами. Фомин пожалел, что не взял с собой фотоаппарат. Щелчок и была бы фотомодель!
На улице Фомин пошел быстрее.Ему еще нужно найти обменный пункт поменять рубли на форинты. Финансовое учреждение занимало низкий домик с красной крышей. Фомин быстро обменял деньги, вышел наружу, огляделся. Куда идти дальше?
Поводил по сторонам головой. К десяти часам туман над рекой рассеялсяпочти полностью.
- Иван Дмитриевич, можете говорить? - звонок прозвучал неожиданно. Голос в трубке принадлежал домработницеКлименковых, Жене.
- Да, конечно, я слушаю!
- Я попросила Романа повозить вас по городу. Вы не возражаете?
- Нет, - обрадовался Фомин. - Я готов.А куда мы поедем?
- Он повезет вас по своему усмотрению. Вы сейчас где?
- Возле обменного пункта валюты.
Минут через десять рядом с Фоминым остановилась роскошная иномарка, аккуратно одетый, с неподдельной веселостью глазах, Роман услужливо открыл дверцу машины.Иван сел, и они поехали.
Роман знал, что ему показать.
* * *
Когда Фомин вернулся в коттедж, женщины встречали его радостными улыбками, они явно заждались гостя.Женяспросила:
- Ну как, Иван Дмитриевич, довольны?
- Еще бы! - Фомин улыбнулся и поднял вверх большой палец правой руки. – Не хватает слов, чтобы поделиться впечатлениями.
- Тогда за стол.Обед уже готов.Не успели они поднести ложки ко рту, как зазвонил международный телефон, Женя взяла трубку и через секунду отрывисто проговорила:
- Да-да, Александр Сергеевич, приехал.Он здесь.
Домработница закрыла микрофон ладонью и тихо, повернул лицо к Фомину, сказала:
- Это вас, Иван Дмитриевич, требует Клименков.
- Здравия желаю! - по-военному представился атташе. -Как вы там? Женщины не обижают? Хорошо, я так и знал.Сейчас мы с женойна Кипре. Если нужноготовы прервать отпуск и вернуться домой. Хотя бы коротко сообщите о ситуации с сестрой.
В некоторых случаях Фомин умелбыть сердитым и решительным.В настоящий момент он чуть разозлился, когда понял: атташе требует от него результата. Причем сейчас. НоФомин усилием воли сдерживал себя. Говорил спокойно, вежливо:
- После осмотра и первого сеанса, трудно делать вывод. Но дело, к сожалению, обстоит пока не лучшим образом. Завтра проведу второй сеанс. О результатах сразу сообщу.
Перед тем, как положить трубку, произнес.
- Александр Сергеевич, вам не стоит уезжать с Кипра, отдыхайте. Только по возможности оставайтесь на связи.
Минуту он молчал, слушая собеседника на другом конце провода, потом отключил связь.
Отведав русского борща, картофельного пюре с тушеной бараниной, выпив сливового компота, Фомин прилег на кровать. В доме существовал установленный обычай - делиться радостями и держать при себе неприятности. Каждыйгордился своей сдержанностью, считал себя чуть ли не индейскимкаманчем, по лицу которого невозможно определить, что именно он в данный момент чувствует.Женя сделала для Фомина исключение, когда, едва встретив его, явившегося с экскурсии по городу, спросила о впечатлении
Да, Роман хорошо знал Будапешт с его достопримечательностями. Изначально он выбрал маршрут через Цепной мост. Разглядывая сооружение, Фрмин только головой покачивал. Видеть такое ему еще никогда не приходилось. А Роман, как гид,вводил Фомина в курс дела:
- Этот шикарный, тридцати восьми метровый мост венгры строили в течение десяти летсередины девятнадцатого века.В этом заслуга Кларков, Ульяма и Адама, выходцев из Великобритании. Огромные каменные львы перед въездом на мост, установлены именно в честь архитекторов Кларков. Мост потрясающе освещается. Если вы придете сюдавечером, то эту красоту увидите непременно.
Далее Роман предложил Фомину посмотреть музей почты. На улицу Андраши, где находился музей, приехали быстро. Перед взором Фомина возник шикарный особняк девятнадцатого века. Первое на что он обратил внимание, это красный почтовый ящик, на ножках, установленный у входа рядом с массивной деревянной дверью. А на фасаде - парящее крылатая фигура. Войдя внутрь,Роман надавил пальцем кнопку «Postamuzeum» и лифт вынес их на второй этаж.
Фомина буквально поразили интерьеры здания. Он с наслаждением рассматривал мраморные колонны, настенные росписи, гобелены, золоченый орнамент, лепнину, резное дерево. Роман повел головой,Фомин понял этот жест и шагнул к окну. Из окон Почтового музея открывался очень интересный вид на базиликуСвятого Иштвана. Но это было не все. Почти три часа Роман катал Ивана Фомина поулицам венгерской столицы, знакомя гостя из Советского Союзас изумительными по своей красоте и значимости архитектурными зданиями и объектами мировой культуры. Искренне и доступно он рассказал Фомину их подлинную историю.
Фомин смотрел на Романа, слушал его рассказы и не переставал удивляться культуре и воспитанности этого обаятельного молодого человека.
* * *
Прогулки, прогулками, а главное дело забывать нельзя. Этими принципами Фомин руководствовался всегда. Утром, пробудившись ото сна, он постучался к Жене. Она приоткрыла дверь и сообщила:
- Тамара проснулась, можете заходить.
Фомин вошел. Тамара лежала на спине и смотрела в потолок.
- С добрым утром! – Он подошел к постели больной. -Как наше самочувствие?
Тамара еле слышно что-то пробормотала в ответ и попыталась повернуться на бок, лицом к Фомину.
- Лежите, лежите. мне с вами так удобнее работать.
Он сосредоточил все свое внимание на бесчувственных ногах пациентки и начал делать пассы. Поводя руками, Фомин вдруг застыл. Радостная улыбка засветилась на его лице. Сейчас, в отличие от первого сеанса, экстрасенс ощутил едва заметные проблески. Их нужно было удержать в памяти, проанализировать. Тогда он правильно распределит свои силыи быстрее достигнет результата.
Пассируя, он внутренним зрением четко рассмотрел тканевую и хрящевую структуру ног, их аномальные места. Ткани и нервы, подходившие к ним, Фомина удручали.Он видел волокна, чередующиеся с желтыми, с темно-бордовыми прерывистыми линиями. В некоторых местах «пунктиры» пропадали вовсе или образовывали небольшие «островки». Они были абсолютнобезводными. На эти области экстрасенсу необходимо было мысленно направить жизненной энергию.Он водил руками и внутренним зрением замечал, как «островки» приходили в движение.И вот тут-то он не удержался и вскрикнул:
- Эврика!
Он нашел эффективный способ воздействия на больную. Осталось только выбрать механизма этого воздействия, и тогданеходячая больная встанет на ноги.
Радостный возглас Фомина, однако Тамару не порадовал. Ее ноги были по-прежнему неподвижными. Но это ничего. Все нормализуется.
- Вечерком, этак часиков в семь, проведет очередной сеанс, - сообщил он Тамаре. -А пока отдыхайте, набирайтесь сил.
На третий день медсестра Таня, веселая, радостная, встретив Фомина, сразу схватила его руки, начал отвезти их.
- Иван Дмитриевич, не поверите, у нас хорошие новости. Пока вы гуляли по городу, Тамара, поднималась и пробовала самостоятельноходить.
Теперь и лицоФомина светилась от радости.
- Хорошо, я сейчас зайду к ней.
Он положил свою спортивную сумку на тумбочку и заторопился к больной. Прямо с порога, глядя на сидевшую на кровати с журналом в руках Тамару, спросил:
- Как наши дела?
- Ваших дел не знаю, а мои хорошие.Чувствую в ногах легкость, а в мышцах, силу.Спасибо.
Он уложил больную в постель и провел очередной сеанс, чтобы закрепить эффективность целительства. А вечером он помог Тамаре добраться до зала. Она села за стол и включила телевизор. Пощелкивая пультом она наконец отыскала российский канал и уставилась на экран, подперев обеими руками подбородок. Фомин понял, ей нужно побыть наедине, чтобы пережить состояние от нахлынувших чувств. Он вышел из комнаты. От всего увиденного у него захватывало дух.
* * *
Исцеляющие сеансы подходили к концу, и Тамара заметно погрустнела. Еще бы осталось совсем немного времени, и ей предстоит распрощаться с этимудивительным человеком, Иваном Дмитриевичем. Надолго? Быть может, навсегда. И как там еще сложатся отношения между Советским Союзом и Венгрией …
Перемены в настроении Тамары не ускользнули от Фомина. За три дня до отъезда он сказал ей:
- Тамара, завтра мы с тобой прогуляемся по набережной Дуная. Ты не ослышалась.Тебе пора ходить самостоятельно.
На какое-то мгновениеона словно окаменела, а через пару секунд, из ее глаз потекли струйки, размывая тушь на ресницах и оставляя темные дорожки на щеках.
В то утро, когда они вышли из дома, уже совсем рассвело.Тамара держала в руках костыли, ноФомин, осторожно отобрал их у нее и передал медсестре. Тамаре сказал строго:
- Они тебе больше не нужны.Пошли.
- Я боюсь, - прошептала она и, едва не потеряв равновесие, вцепилась в его плечо.
Так шли они сначала по тротуару главной улицы, а потом повернули к набережнойДуная.Тамара, казалось, вцепилась в него мертвой хваткой и не хотела отпускать.
- Тамара, отцепись и шагай сама, ничего не бойся.
- Иван Дмитриевич, мне страшно.
- Я кому сказал - иди сама.
В конце концов настойчивость Фомина подействовала. Тамара с трудом отняла свою руку от его плеча и, слегка балансируя, сделала несколько шагов.
- Прекрасно! - Фомин хлопнул в ладоши. -Теперь шагай дальше.
Взглянув на него, она вдруг резко подалась вперед и, продолжая балансировать, пошла. С небольшими остановками дошли до реки.Молча полюбовались зданием Венгерского парламента, расположенном на противоположном берегу. Оно, как и вода в Дунае, выглядело серым.
Вчерашние хмурые тучиспрятались за горизонтом. Наступало ясное солнечное утро. Золотистые лучи коснулись вздувшейся от больших дождей, воды Дуная. Фомин и Тамара подошли совсем близко к берегу. Теперь вода плескалась у их ног. Тамара извлекла один красный цветок из букета, подаренного ей Фоминым и швырнула в воду. Фомин охнул, изумленный. Ему моментально припомнились куплеты трогательный интернациональной песни из репертуара ЭдитыПьехи. Он продекламировал:«Вышла мадьярка на берег Дуная, бросила в воду цветок. Утренней Венгрии дар принимая, дальше понесся поток. Этот цветок увидали словаки, со своего бережка стали бросать они алые маки, их подхватила река. Встретились в волнах Болгарская роза и Югославский жасмин. С левого берега лилию бросил, бросил вослед им румын. От Украины, Молдовы, России, дети советской страны, бросили в воду цветы полевые в гребень Дунайской волны.Дунай, Дунай, а ну узнай, где чей подарок, к цветку цветок сплетая венок, пусть будет красив он и ярок». Иван и Тамара стояли и, взявшись за руки, напевалипесню.
В Фомине боролись две противоположности.С одной стороны – утомили, надоели эти исцеляющие сеансы, с другой - радовали впечатляющие прогулки по Будапешту, этому прекрасному городу. Он старался как можно объемнее и надежнее закрепить все это в своей памяти.
Возвращаясь, Фомин купил большой букет красивых цветов, и они с Тамарой возложили к памятнику советских воинов, павших за Будапешт.
День отъезда изначально, с утра прошел для Фомина скучно. Женщины уединились и говорили о своих делах. Он слонялся по залу, разглядывал книги в шкафу, смотрел в окна, пробовал читать.В общем, не знал, чем себя занять. Тут его нашла Тамара.
- Иван Дмитриевич, хочу с вами перед дорогой пообщаться.
Однако, пообщаться не удалось.Голос ее вдруг сорвался, и она, всхлипывая, уткнулась лицом в грудь Фомина. - Вам, вам, много раз спасибо.
Он прижал ее к себе и поцеловал в голову.
- До свидания, Тома, быть может, даст бог, вновь увидимся.
Вечером водитель Клименковых на крутой иномарке доставил Фомина на вокзал. Роман вынес вещи Ивана Дмитриевича из багажника и первым вошел в вагон. Поставил вещи в купе.До отхода экспресса оставалось несколько минут. Они начали прощаться. Роман потряс обе руки Фомина выше запястья и с трудом выговорил:
- До свидания.
Отпустив запястья, он пристально посмотрел Фомину в глаза. На лице дрогнул мускул.Он, по-мужски, крепко обнял Фомина. Когда они выпрямились, Иван увидел в глазах Романа скупые,но искренние слезы.
Подали сигнал. Роман вышел на перрон, и поезд тронулся. Фомин подошел кокну вагона и, глядя на провожающего поезд Романа, помахал ему рукой. Экспресс набирал скорость.«Прощай и ты, Будапешт», - прошептал Фомин, отойдя от окна.
* * *
Фомин, вернувшись в Москвуночью, на следующий день задержался в гостинице.И в экспрессе, и сейчас в Москве у него были свежие впечатления о поездке в Будапешт. Мысли о Тамаре не давали покоя.Как она там?
Накануне отъезда ему позвонил атташе Клименков. Справившись о состоянии ее здоровья, Александр Сергеевич вкратце рассказал, что случилось с сестрой.От него Фомин узнал: Тамара работала в Будапеште экскурсоводом в турбюро. Переводчиком. Ездила по городу с иностранными туристами. В основном, из социалистического лагеря. Чаще с советскими. До поры все шло хорошо, но однажды, когда девушке предстояло работать с группой туристов из Советского Союза, ей вдруг стало плохо.Она потеряла сознание и повалилась на пол. Туристы не успели даже подхватить ее. Тут же вызвали скорую помощь и доставили в больницу. Врачи лечили ее долго, но безуспешно.С тех пор Тамара слегла в постель. Разочаровавшись в традиционной медицине, Клименков обратился к экстрасенсу.
Фомин собрался принять душ, когда его окликнула дежурная.
- Вас к телефону.
- Благодарю, - пробормотал он и прислонил трубку к уху.
Звонили из лаборатории. Секретарша сообщила, что его срочно просят приехать к руководителю лаборатории. Он положил трубку, пошел в номер за своим клетчатым пиджаком.
- У нас ЧП, - сообщил полковникШклярук, встретивФомина. - Тяжело заболел наш коллега. Накануне он проводил опыты, чувствовал себя хорошо – и вдруг. Сейчас он в реанимации.Врачи никаких прогнозов не дает.
- А что же, по-вашему, Андрей Михайлович, могло произойти?
- Не понимаю.Сам в догадках теряюсь. – Шклярукстоял сразведенными по сторонам руками и с надеждой, и с мольбой смотрел на Фомина.
Помолчали. Каждый думал о своем. Нарушил молчание полковник.
- Что за причина, сложно сказать. Мы тут подумали, а не связано ли Иван Дмитриевич, с одной нашейштуковиной.
Он подошел к шкафу и извлек с полки вещь - подобие электрического фонарика.
- Исследуйте его.Может, зло в нем? Офицер как раз ставил опыты на этом приборе.
Фомин осторожно принял «фонарик» из рук начальника лаборатории и началлоцироватьнад ним. Важно было выявить, аккумулирует ли он энергию. Ладонь сразу ощутила холодок и сильное покалывание. Через минуту ощущения прекратились, и он вернул прибор полковнику.
- Этот биогенератор не причем. Поищем причину в чем-то другом.
Находившийся в кабинете Апраксин в раздумье потрогал подбородок и высказал свою версию:
- Андрей Михайлович, а ведь Валера работал и на «Пульсаторе». Может, из-за него …
Фомин, выслушав Ивана Ивановичакивнул головой и слух произнес:
- Так мы экспериментировали с «Пульсатором» и убедились, что опыты на нем сами по себенебезопасны и приводят к различным аномалиям.Не исключено, что офицер подвергся именно такому воздействию. Но это мое субъективное мнение. Надо проверить опыт.Прямо на мне.
Фомин вошел в небольшой кабинет. Здесь он находился впервые и начал с интересом рассматривать аппаратуру с десятками тумблеров, сигнальными лампочками, стрелками и с множеством проводов. Возле шкалы аппарата стоял майор и что-то помечал шариковой ручкой в блокноте. При виде Фомина, он отложил блокнот, перевел тумблер и погасла лампочка.
- Ну что, Иван Дмитриевич, приступим?
- Я готов, - ответил Фомин и уселся в кресле.
Ловкими движениями майор опутал его проводами, утыкал голову мини-иглами. Щелкнул тумблер. Голову Фомина начали атаковать не видимые разряды. Следом пошла свинцовая волна. Фомин ощутил ее движение сначала на затылке, потом она захватила теменной части головыи приблизилась к лобным долям мозга. С этим прибором Фомин не работал.
Исследования на нем проводили его коллеги. Он внимательно рассматривал шкалу. Видел, как дрожала черная стрелка, но ничего не понимал. Зато, наблюдавший за экспериментом майор, что-то шептал, а затем произносил вслух:
- Двадцать один, двадцать один и три десятых, двадцать пять и четыре десятых, двадцать семь.
Фомин слушал и в этом бормотании ничего не понимал, а майор продолжал считать:
- Тридцать три, тридцать три и семь …
Вдруг что-то Фомину кольнуло в сердце, нахлынул холодок и быстро пробежал по телу, захватил конечности, рук и ног.
- Сорок один, сорок один и шесть, пятьдесят три ноль, пятьдесят семь.
Майор вел счет, а голову все больше и больше наполнял жар. Дышать Фомину стало труднее.
Щелкали тумблеры, загорались красные лампочки, продолжала идти вперед- большая стрелка прибора. Майор все считал и считал:
Тут он остановился и кому-то скомандовал:
- Сбавьте напряжение. Размойте импульс. Семьдесят три …
Фомину казалось, голова вот-вот лопнет, а грудная клетка разорвется на части. Его так и подмывало смахнуть с лица пот. Но сделать этого он не мог.Руки не поднимались, а сам он весь,кажется, прирос к креслу. До слуха доносилось:
- Семьдесят три. Выводите.
Стрелка перед глазами Фомина снова запрыгала на месте и метнулась в угол.
- Восемьдесят три и одна! - крикнул майор. – Иван Дмитриевич, результат потрясающий.Все!
Он поднял тумблеры один за другим вверх.Аппаратура отключилась.
Майор подошел к Фомину и распутал провода.
- Каково ваше самочувствие?
Фоминпромолчал. Он не чувствовал облегчения. Давило на голову. Мгновенно наступил провал в памяти. Откуда-то возник страх. Фомин не понимала, чего он страшился. Вместе с этими аномалиями исчезла и четкость мысли. Он встал с кресла и не сознавая, что происходит вокруг, пошел по кабинету, как робот. Представил себя зомби и по-настоящему испугался.
- Я чувствую себя скверно, отправьте меня в гостиницу, - попросил Фомин руководителя лаборатории, когда тот подошел к нему и начал внимательно всматриваться в его лицо.
Вы, Иван Дмитриевич, не естественно бледны, а глаза в поволоке, - встревожился Шклярук. -Вам действительно надо отдохнуть в спокойной домашней обстановке. Езжайте.
Полковник дал распоряжение водителю и скоро Фомин был в гостинице.
* * *
Фомин вошел в комнату и лег на тахту. Он лежал и единственным его желанием сейчас было не двигаться и не думать. Синдром зомби его беспокоил. В этой ситуации необходимо принять решение, проявить волю. Тогда изначальное состояние восстановятся. Он обретет прежнюю форму и продолжит ставить лабораторные опыты. Впереди их, этих экспериментов десятки. Секретных, психотропных. Они длязащиты.
Фомин никогда никому не хотел зла. В детстве, услышав, что смерть забрала кого-то из односельчан пугался.Восспоминания о смерти, детские годы сиделизанозой в нем.
Маленький Ваня при слове смерть, очень-очень боялся, за свою маму страшился, что в один день она умрет.
Сцена смерти из детского воспоминания у него была связана с посещением кладбища. Она преследовала его и четко восстанавливалась в памяти.
Зимний день. Вот он стоит на кладбище на морозе. Рядом много незнакомых людей. Женщина в черном. Он скучает и разглядывает заснеженные могилы, потрогал варежкой чей-то черный крест. Больше всего запомнилась женщина в черном платке на голове. Она пристально вглядывается в Ваню. Он боится ее. А она продолжает страшить. Находит в толпе маму и сердито выговаривает.
- Морозище-то какой, а ты мальца привела с собой.Зачем?
Отсчитав маму, поворачивается к нему:
- Рот не раскрывай, еще свалишься с ангиной. Это ж надо, что придумала, с ума сойти.
Она наклоняется над Ваней вплотную наполняет чем-то маму. Он еще не знает, что это женщина – тетя Маша, мамина сестра, но уже понимает, что тетя, как и мамавместе с незнакомыми людьми, пришла хранить их соседку. Он понимает, тетя Маша имеет право говорить с ним вот так строго и в чем-то упрекать маму.
- Опускают, опускают, - слышит он рядом.
Мама оставляет его одного и вместе с тетей втискивается в толпу. Ваня очень испугался, что так вот «опустят»и маму, когда она умрет. Значит, она будет земле и больше не будет ее рядом с ним. Нелепость какая – то …
Он тоже пытается протиснуться в толпу и отыскать маму. Какой-то мужчина с добрыми за стеклами очков глазами, берет его за руку:
- Не смотри туда. Ну?
Мужчина опускает Ваня на руку и гладит своей ладонью по щеке мальчика. Ладонь, шершавая, у его щеки замирает. Он терпит, не отдергивает, потому что чужой дядя хороший. Он хочет сказать Ване и что-то еще, что-то очень важное. Но вдруг толпарассыпается. Незнакомые люди, проходя мимо, смотрят на мальчика.Он пытается за ними найти маму, пытается, с ужасом,представить себе маму там, в этой окаменевшей, замершей земле, лежащей всегда. Но это странно, он не может себе этого представить.Он шарит глазами, пытается найти человека в очках, спросить была ли у него мама и когда она умерла. Он хочет знать, справедливо ли, что мы должны умереть.
Вдруг он видит своих – маму и тетю Машу. От этого ему становится легче. Ему приятно, и то мама так легко появилась. Ее губы шевелятся, и отчетливовидит: эти губы произносят:
- Ванюша, сыночек, тетю Глашу схоронили, пойдем домой.
Мамины руки мягкие, теплые, проворно трогают его лоб, щеки, подбородок. Потоки тепла исходят от материнской любви и расходятся по его маленькому телу. Ему становится легко. Он ускоряет свои шажки, чтобы не отстать от мамы. Мальчику легко от того, что мама будет всегда рядом с ним. Человек, когда оказывается в реальной ситуации, первым делом ищет защиты у матери.
- Мама! - кричит он при виде опасности.
В эти три тяжелыхдня, когда ему было плохо после опасного лабораторного эксперимента, он проводил постепенную и ежедневную медитацию. Он мысленно обращался к маме, просил ее о помощи.
Через трое суток Фомин обрел прежнюю форму.Он готов работать с биополем и сегодня, и завтра, и всегда.
Серия «Великие пророки»
Владимир Алехин
Ответный ход
или пусть всегда будет мама
Издано в авторской редакции
Компьютерный набор – Евгения Мязина
Дизайн обложки – Сергей Дуванов
Корректор – Татьяна Якунина
Техн. ред. – Анастасия Малькова
Подписано в печать 15.10.2021 г.
Формат 60 х 84/16 . Бумага офсетная.
Усл. печ. л. 4,2 Тираж 50 экз. Заказ №53472
Отпечатано в типографии:
«Колор». 2022 г.
г. Липецк, ул. Шерстобитова, д.1
Ответный ход или пусть всегда будет мама
© Copyright: Владимир Алехин, 2024
Свидетельство о публикации №224061900531
Свидетельство о публикации №224061900531
Рецензии