Не комильфо - Так не должно. Часть I Глава XII

XII

           Михаил спустился в фойе. Анна Карловна сегодня не дежурила. Ему любезно дали сделать один звонок.
           – Евгения Константиновна, Добрый день. Мы будем минут через тридцать-сорок. Это удобно для Вас?
           – Здравствуйте, Миша. Проведите её в спальню. Я зайду через пару минут.
           – Пожалуйста, такси к подъезду через пятнадцать минут. – Обратился он к молодому человеку за стойкой.
           – Непременно. Не беспокойтесь.

           Он вернулся в номер. Анна до сих пор не вышла. Михаил после поцелуя не знал как себя вести при Кравчинских. От Евгении Константиновны скрыть практически ничего нельзя.
           – Подай мне шубу, пожалуйста. – Прервала его размышления Анна, пройдя торопливо на выход.
           Михаил с Анной появились в холле гостиницы немного раньше времени.
           – Госпожа Кушнир, такси ожидает Вас.
           Хостес торопливо открыл дверь.
           – Хорошего отдыха мадам.

           В такси натоплено как в Африке. Михаил приоткрыл чуть-чуть окно.
           – Рубинштейна семь, пожалуйста.
           Всю дорогу молчали. Было видно как Анна напряжена. Но при таксисте не хотелось ничего говорить. Машина остановилась прямо у лифта. Поблагодарив водителя, Михаил сразу завёл Анну в подъезд. Он знал, что Евгения Константиновна за ними наблюдает. 
           – Анна, перестань нервничать. Всё будет нормально. Только не бойся лифта. Он не упадёт, сделан на совесть ещё при царе. Ты бы знала, как я счастлив тебя встретить... После стольких лет... Я за это время изменился, а ты такая же ошеломительная, словно этих лет и не было. Никогда не думал, даже и не предполагал увидеться вот так с женщиной так неожиданно для себя, о которой мог разве только что мечтать, да ещё и к обоюдной радости.
           Спустившийся с грохотом в этот момент лифт лязгнул, затянув дверь вдоль фронта кабины. Анна от неожиданности вздрогнула и, наконец, улыбнулась.
          – А почему не поменяют?
          – Ты что, дорогая. Это же раритет. Жильцы восстали. Боже мой, какая ты красивая. – Пока они дошли до двери Михаил старался снять напряжённость с Аниного лица. Он нажал кнопку звонка. Послышались семенящие старческие шаги.
           – Миша, заходите и раздевайтесь, я скоро буду готова.

           Реакция Анны на убранство гостиной была абсолютно, как и у Михаила, в первый раз переступившего порог этого заведения.
           – Пойдём я тебе покажу фотографии. – Михаил взял Анну за руку и открыл дверь спальни.
           – Миша, ты что делаешь? Это же спальня, это просто неприлично.
           Евгения Константиновна, ожидая гостей, находясь в кухне, поставила плюсик Мишиной знакомой. Впрочем, это был некий экзамен на культуру поведения. Она осталась довольна и неслышно появилась в зале.
           – Леночка, а когда ты пришла? – Недоуменно спросила она, зацепившись за косяк, чтобы не упасть, когда поняла свою ошибку.
           Анна стояла спиной к ней в костюме Лены, ничем от неё сзади не отличаясь, и рассматривала её фотографию на стене. От этого возгласа она обернулась лишь в пол-оборота. Михаил только что и успел поддержать Евгению Константиновну и усадить в кресло.
           – Здравствуйте, я Анна Кушнир. Извините, что мы к Вам без спроса нанесли визит. Мой муж, с редким именем Миша, устроил мне с дочерью вояж в Питер. Я здесь родилась и прожила тридцать семь лет. – Проговорила она, заранее приготовленную фразу и, обернувшись, подбежала к ним.
           – Миша, что же ты стоишь? Быстро принеси воды. У Вас есть валерьянка?
           – На полочке возле чашек. Извините меня. – Произнесла Евгения Константиновна ослабевшим голосом. – Кто Вы, милочка? – Она, чуть-чуть выпрямившись, спросила незваную гостью. – Я не ослышалась. Спасибо Миша. – Сделав несколько глотков, вернула чашку. – Поставь на столик. Будьте добры, оставьте меня на время.
           Миша с Анной, вышли на кухню.
           – Какой же я идиот... Но такой реакции даже не мог предположить. Поставь чай и сообрази здесь что-нибудь. Я сейчас.
           Он вернулся в комнату. Евгения Константиновна словно спала.
           – Бабушка. Я извиняюсь...
           – Не надо Миша, просто такого сходства не ожидала. Вот проказник... И ни единым словом. – Она замолчала. Цвет лица постепенно возвращался. – Как мне смотреть в лицо этой женщине? Не подскажешь? Подсоби мне сесть поглубже. Вот спасибо. – Она глубоко вздохнула.
           – Евгения Константиновна, не принимайте это так близко. Могут быть и совпадения. Просто я не мог пройти мимо, не удостоверившись.
           – Только не забудь про Лену. Откуда ты знаешь эту женщину? Ты её в залу завёл рука в руке.
           – Знакомство дней давно минувших. Мы потерялись после окончания службы. Сколько лет утекло. Её муж, как и я математик. Работает в Новосибирском университете. Доцент, с редким именем Миша. – Михаил улыбнулся, заметив первые искры в глазах Евгении Константиновны. – Давайте я Вам помогу встать. Аня приготовила Вам чай и нечто к нему с моего разрешения. Чай поможет вернуться к действительности.

           Через час Анна с Михаилом в столовой напротив, но немного западнее, кинотеатра Владимирский заказали себе сборную солянку, как в былые времена. Анна под впечатлением портрета Елены, не могла прийти в себя. Так много общего. “Неужели у нас один отец? И глаза Евгении Константиновны, настолько удивлённые в первый момент. Она меня видела просто сзади. Непонятно.”
           – Ты смущена. Не знаешь, почему Евгения Константиновна вдруг побледнела? Не так ли? А если подумать? – От горячей солянки у него появилась испарина. Почему она села напротив, а не рядом. От притягательности этой женщины бросало то в жар, как сейчас, то в холод от боязни быть отвергнутым.
           – Ты меня всегда учил наблюдательности и умению из увиденного сделать некоторые выводы.
           – А ты меня законам Кама сутры. Так называемый таварообмен. Troc (Фоц) по-французски. Смотри не забыл твоих уроков. И нам было весело. И совершенно не думали о разнице в возрасте. И ещё сколько разных “И”...
           – Так вот почему тебе нужен был “Пассаж”. А я себе нафантазировала. – Некоторое сожаление проскочило в мимике лица.
           – Твои фантазии не беспочвенны. Я действительно хотел тебе сделать подарок. – В этот момент её шаловливые пальчики ножки оказались у него между ног.
           – И только костюм? А изнывающей душе?
           С ней невозможно находиться в спокойном состоянии. Её волны неимоверной сексуальности буквально третировали старого любовника, в лучшем смысле этого слова.
           – Не возникай. Я без твоих потуг взвинченный. Так какие ты ещё сделала выводы?
           – Боюсь, я опоздала. Была маленькая надежда. Но если твои предположения верны и Евгения Константиновна действительно моя бабушка, вопрос уже решился не в твою пользу. – Аня, вернула пальчики на своё место. – И неважно, чем всё закончится сегодня. После одиннадцати ты мой! И совершенно не важно, что ты об этом думаешь.

           Случаются такие ситуации в жизни, когда разновозрастные пары меняются духом. В полном смысле этого слова. И в данной ситуации Михаил был явно старше Анны. Не в поведении... С позиции морали. Даже тогда, когда мораль, как таковая, не имела смысла быть. Разрывающиеся одним и тем же желанием, в их логике присутствует закон Гегеля – Закон отрицания отрицания.
           Что воистину оказалось странным, так это остатки холодной сборной солянки. Они оказались вкусней чем горячей. По крайней мере это запечатлелось в их лицах
           Покинув место, облюбованное много лет назад, довольные и сытые под руку отправились пешком к Храму на Крови. Падающие редкие, крупные снежинки поднимали не только настроение, но и согревали души. Всю дорогу вдоль Невского Анна рассказывала о Новосибирске, Алёнке, о тоске по Ленинграду, о Соборе Александра Невского в Новосибирске, построенного в неовизантийском стиле, который оказался значительно более интересным, чем его изображения в буклете. Но, конечно, не сравнимый с Исаакиевским. О достопримечательностях города, в котором никогда даже не предполагала оказаться.
           – “Кого мы помним, кого мы сейчас забываем, чего мы сто’им, чего мы ещё не сто’им...” Это Осик Бродский про нас. – Как нельзя вовремя заметила Анна возле Храма. – Она взяла Михаила под руку, облокотившись на плечо. – Как ты думаешь он прав?
           – Прав. Тысячу раз прав.
           Несколько минут у Храма они молчали. Всегда такой беззаботный, по-мальчишески жизнерадостный, сейчас Михаил находился в таком щекотливом положении. – “Если бы Лена и Анна поменялись бы по жизни местами, не было бы никаких забот. Но Лена через чур принципиальная. Не простит измены.”
           – Знаешь, что меня гложет после встречи с тобой? Вина. Если я посмел тебя забыть демобилизовавшись, то я не имею прав на тебя. Моё время прошло. И не столь важны мои амбиции, сколь важно тебя ненароком обидеть словом, действием или поступком снова.
           – Дурак. Ты так и не разобрался в жизни. Единственное, что правит ею – любовь. Женщину обижает только пренебрежение к ней. Но ты молодец. Целеустремлённый. Не хочешь сидеть на двух стульях. – Анна  подошла к решётке Михайловского парка. Чистый снег лоснился девственной белизной. Она погладила его пальцами и, взяв горсточку, провела ею по губам. Они, словно покрывшись свежей помадой, заблестели.
           – Поцелуй меня. Я хочу.
           Солнечный луч, пробившийся сквозь облака на несколько мгновений, разукрасил Храм и пару влюблённых, забывших весь мир, и скрылся опять.