Как угли жарки

               Он одинок, семью не создал.
               А до войны с «певуньей»  плавал в море.
               С такой же «перепёлкой» звонкой.
               С волнами-ветром шутил-спорил.

Рой искр – горячие, так ясны! –
сверкнув, исчезнут без следа.
Его мечты в нём не угасли!
И не забыл её солдат!

               Встречал её он в школе иногда.
               Но только после выпускного
               всё для него в ней стало ново –
               открытие он сделал для себя тогда.

А позже встреча в молодом саду!
С весною саженцы проснулись,
в задорном танце изогнулись,
смущая откровенной позой,
ветвями тянутся, тревожат…
Они весною ласки ждут!

               Рассыпались в саду девчонки,
               несутся крики по тропинкам звонко.
               Мелькнула чья-то тень в аллее.
               Кто он? Зачем? Что там белеет?
               Тревожно ветер прошуршал.
               Она готова убежать,

Пригнулась, сквозь листву деревьев
глядит. Неясных звуков череда
в ней не оставила б следа,
когда б сама застыла на мгновенье.

               Бесшумно по земле ступая ножкой,
               подкрадывается, выжидает.
               Так с жертвой вкрадчивая кошка,
               к прыжку готовая в любой момент,
               с травой сливаясь, с ней играет.
               И … отвернулась, интерес скрывая,
               так, словно ей и дела нет!

И вдруг срывается, летит!
Руками размета́я воздух,
легко спускается под гору.
Мелькают тонкие стволы.
От изумления они застыли.
Она танцует, их заворожила!

               Дыханьем лета упивалось море,
               доносит шум, бодрящий аромат,
               лист одичалого гибискуса задо́рит,
               и за подол цепляется колючками гранат. 

С прогретых склонов ветерок,
стекающий с вершин бесцельно,
подчеркивая абрис тела,
колышет платье вокруг ног.

               Пленительны её движенья в танце!
               Касаясь кончиками пальцев
               рук, талии, воздушной ткани платья,
               сияньем глаз, фигурой любоваться,
               чтоб отступая – снова привлекать.
               И под её чарами сдаваться!

Тропа заветная ведет в теснину.
Там, в глубине ворчит ручей,
на спуске камни, груда мелочей.
Текущие со стен потоки
замшелых скал смочили щёки.

               Он протянул Алене руку,
               чтоб спрыгнула к нему с уступа.
               И вот она в его руках!
               Это с ними в первый раз!

Поймал и осторожно опустил.
В объятиях за́мерли надо́лго…
Собрался на плече подол,
девичьи ноги обнажил.
Он не желал, скорей невольно
его горячие ладони
угля́ми ноги обожгли Алене…

               Она запомнит тот прыжок,
               горячих рук его ожог.
               Шлейф платья тихо соскользнул,
               укрыв стыдливо белизну…


______________________________
               Расстались в ночь грозы, надеялись на время.
               Нет! Просто лето - юность пролетели,
               и просто нужно было дорожить, 
               что можно было просто жить!

И не гроза – предвестница разлуки!
Увы, жить нужно было в свое время,
любить, надеяться и верить.
И тучи черные, война тут не причём!
Погибла «перепелка» в 41-м …

               Война ушла, пропал и танков скрежет.
               Душа его полна  тревоги –
               девичий шепот, звонкий лепет,
               аромат волос, её босые ноги,
               тепло улыбки, тела робость.
               А вдруг… А вдруг еще не поздно?

Остывшие от зноя горы
и небо звёздное в Крыму
грозят двусмысленно ему:
Старик! Тебе уже давно за сорок!
Теперь ты ветеран войны, безногий,
склоняешь голову к судьбе.
Тебе, как инвалидам многим,
не чу́жда жалость к самому себе.

               И на щеке погаснув, сгинет
               искрой слеза в его седой щетине.