2. 2. Высадка Гранмы

           http://proza.ru/2024/06/13/1116


          «Гранма» прибыла к берегам Кубы только 2 декабря 1956 года в районе Лас-Колорадас провинции Орьенте, тут же сев у побережья на мель. На воду была спущена шлюпка, но она затонула. Группа из 82 человек добиралась до берега вброд, по плечи в воде; на сушу удалось вынести оружие и небольшое количество еды и медикаментов.

                ***

          США. Джон Фостер Даллес, госсекретарь США и его брат Аллен мило беседуют, устроившись в кожаных креслах Белого дома.

          – Аллен, у тебя не вызывает беспокойство активность этих кубинских братьев Кастро?

          – Нет, Джон, есть дела поважнее, уж если в 1953 году нам удалось свергнуть премьер-министра Ирана Мохаммеда Мосаддыка, то с братьями у себя под боком мы как-нибудь справимся, если потребуется!

          – Нельзя допускать промашек, Аллен, президент после Гватемалы ко всему относится с настороженностью. Ты сам помнишь, какую волну подняли во всём мире, когда всплыла подоплёка свержения Арбенса с нашим участием из-за «Юнайтед фрут компани»!

          – Как там, Джон, ты любишь говорить: «Ничего лишнего, только бизнес!», – Аллен засмеялся, откинувшись на спинку кресла. – Меня больше волнует вопрос развала СССР!

          – Не знаю, не знаю, Аллен, очень мне не нравится эта история, а Батиста не внушает доверия. Кастро – богатейшая семья Кубы, а этот выскочка-сержант из трущоб только и может вставлять нам палки в колёса своими бестолковыми действиям: то расстреливает или закапывает недовольных заживо в землю, будоража массы, то с мафией на весь мир в обнимку.

          – Да, ладно, Джон, разберёмся, встанут у руля Кастро, уздечку накинем, просто одни свергнут другого! Да и сам говоришь про Гватемалу, так что лучше пока посмотрим, и не будем туда вмешиваться!

          – Ты помнишь, Аллен, как мы 4 января 1932 года на вилле банкира Курта фон Шредера в Кельне встречались с Гитлером?

          – Да-а-а, обсуждение тогда окончилось более чем успешно для НСДАП, Гитлер получил необходимые деньги, путь на политический Олимп был расчищен и уже в следующем году забрал в свои руки власть в Германии!

          – Хорошо поработали, ведь партия у Гитлера находилась в непростом положении и к тому же была с огромными долгами!

          – Фюрер, как и дуче Бенито Муссолини – замечательные люди, жалко, что им не удалось сразу подавить Советы! – Аллен потянулся, – Ладно, Джон, дела, дела ждут – как всегда! Когда мы с тобой будем отдыхать в этой сумасшедшей жизни?!

                ***

         Куба. Совещание с руководством силовых ведомств в кабинете Батисты. Его Превосходительство Президент и Главнокомандующий Республики Куба Фульхенсио Батиста не спеша переводил взгляд с одного лица на другое, остановившись в итоге на начальнике штаба кубинской армии генерале Франсиско Табернилье.

         – Я нисколько не боюсь всеобщего недовольства, господа. Если нужно, мы половину расстреляем, а вторую половину поставим на колени. Я был вынужден подписать указ о том, что с 30 ноября (1956 г.) будет закрыт этот «рассадник революции» – Университет Гаваны. Но больше всего мне непонятны действия отпрысков богатых родителей, выскочек, братьев Кастро. Я их благодушно выпустил после штурма казарм Монкадо, а они опять лезут с оружием, высаживаются на острове! Я просто требую от вас закончить с этими Кастро! Всё, хватит с ними играть в детские игры! И закончить в ближайшее время! Генерал Франсиско Табернилье, доложите о принимаемых для этого мерах.

         Имя Фиделя Кастро было хорошо известно генералу со времён штурма казарм Монкадо. Он считал тогда восставших безумцами, но безумцами храбрыми. Восставших разгромили, более восьмидесяти участников штурма замучила батистовская охранка. Полиция рыскала по окрестностям Сантьяго-де-Куба в поисках Фиделя Кастро и его уцелевших сподвижников.

         Наконец на рассвете 1 августа лейтенант сельской гвардии Сарриа во главе отряда из пятнадцати полицейских захватил в заброшенной крестьянской хижине Фиделя Кастро и его двух товарищей – Оскара Алькальде и Хосе Суареса. Но его речь на суде прославила его. Вместо того чтобы убить тогда Фиделя Кастро втихаря, при «попытке к бегству», довели до этого суда. Эх, лейтенант, лейтенант сельской гвардии, поторопился, никогда тебе не быть капитаном! И вот опять эти Кастро.

         – Ваше Превосходительство, отряд Кастро смог высадиться лишь 2 декабря, на два дня позже, как нам удалось выяснить, чем планировалось. К этому времени начавшиеся, несогласованные, разрозненные вооруженные выступления на острове мы уже подавили.

         – Хорошо! За это хвалю, генерал, оперативно сработали!

         Дальше подключился генерал Кантильо:

         – Правда, мы не знали, на каком конкретно судне находятся «барбудос» и где планируется высадка. Вначале им удавалось скрываться среди мангровых деревьев. Мы подумали, что они все утонули. Но, по вашему приказу, были перекрыты все дороги, ведущие от мыса Крус к горной гряде Сьерра-Маэстра, а самолеты отправились бомбить небольшой участок суши, который тянется от болота к кокосовой роще. До плантаций сахарного тростника, где можно было хоть на время спрятаться, не меньше километра, поэтому полиции был дан приказ патрулировать его. И мы нашли их бивуак!

         Армейские самолеты «Биберы» и авиетки уже приступили к уничтожению отряда. Наше появление для высадившихся оказалось внезапным, и отряд Кастро не смог быстро сориентироваться и оказать организованное сопротивление. Я думаю, что в ближайшие часы с ними будет покончено!

         – Да уж, опростоволосились поначалу, а этот торопыга, руководитель бюро американского информационного агентства «Юнайтед Пресс Интернэшнл» в Гаване, захотел отличиться, и телеграфировал болван в Америку: «Фидель Кастро мертв». Одна фраза, а что началось? Все западные газеты бросились тиражировать её миллионами экземпляров! Ладно, хорошо. Генерал, я жду дальнейших докладов! Вопросов нет? Все свободны!

                ***

          Маликон уже почти спал, только парочки влюблённых расположились на набережной, любуясь морскими пейзажами и друг другом. Эль-Морро, крепость, уставшая от «прожитых» лет, дремала на противоположной стороне залива размытым в ночи силуэтом. Какой-то корабль медленно прошёл между Маликоном и крепостью, издал прощальные протяжные гудки при выходе в океан и исчез в темноте.

          Че Гевара после шумного кабаре расслабился и наслаждался красотой моря. Лёгкий солёный ветерок шевелил его чёрные волосы, обдувал лицо, и на душе у него было замечательно хорошо!

          Но от мыслей убежать трудно. В глазах опять возникли дни памятного плавания на «Гранме»: пена, волны, шторм, сидящие на коленях, зелёные от качки люди. Яхта часто сбивается с курса. На четвёртый день каждый получил по кусочку сыра и колбасы, а на пятый остались лишь одни гнилые апельсины.

          Штурман Роберто Роке забрался на крышу рубки, чтобы разглядеть маяк, и при ударе волны в борт улетел в море. Опять поиски, время прибытия в селение Никеро вблизи Сантьяго упущено, опоздание стало катастрофически большим. А оно было рассчитано на 30 ноября. В этот день, в 5:40 утра, сторонники Фиделя во главе с Франком Паисом захватили правительственные учреждения в столице и вышли на улицы, но не смогли удержать ситуацию под контролем.

          При подходе к берегу «Гранму» обстрелял патрульный катер, начали менять курс и сели в ста метрах от него на мель. Спустили шлюпку, и она тоже затонула. По плечи в воде среди волн, гружённые оружием, в полном бессилии выползли на берег и скрылись в мангровых вечнозелёных деревьях. Это было, как уже сказано, 2 декабря 1956 года.

          Как оказалось, по всему побережью их поджидали около 35 000 вооружённых солдат, танки, 15 судов береговой охраны, 10 военных кораблей, 78 истребителей и транспортных самолётов.

          Трое суток шли, превозмогая усталость. В середине дня 5 декабря дошли до местечка Алегрия-де-Пио («Святая радость»). Наняли провожатого, бедного крестьянина, а выйдя к горам, его отпустили. Оставался день пути до места. Все упали на землю в измождении. Выставили пост охраны, но всего в ста метрах от лагеря. Вот так, по незнанию, складывались ошибки: крестьянин оказался предателем, пост располагался непростительно близко от отряда. Когда многие уснули, в непосредственной близости от них находились сто сорок спецназовцев, а в воздух уже поднимались самолеты.

           – Че, а, Че, у тебя дети есть? Скучаешь? – Монтане прилёг рядом с Че Геварой, прислонившись к дереву.

           – Давай угощайся, вот паек, правда, скудноват, – Че Гевара положил половинку копченой колбасы с двумя галетами, – Есть Монтане, как не скучать? Очень бы хотелось увидеть, но теперь даже не представляю, когда это случится!

           – Да, пока не свергнем Батисту, а бой с ним будет трудным, надеяться на что-то рано, – Монтане с жадностью сильно проголодавшего человека впился зубами в колбасу, заедая галетой.

           Сон всё больше укутывал высадившихся людей. Че Гевара положил под голову руку и смотрел в ночное небо сквозь ветки деревьев.

           – Интересно, что сейчас делает жена – моя «маленькая Мао», – так он иногда ласково её называл, – и маленькая дочурка Ильда, ей всего-то и будет через два с половиной месяца годик. Малышка моя, красавица! Вырастет и станет большой! Я не хочу, чтоб ты жила в стране, где всё захватили янки, наживались на наших недрах, оставляя крохи народу, который сам должен распоряжаться своими богатствами. Не хочу, чтобы они говорили, кому как жить, кривду называли правдой, устраивали перевороты, ставя своих ставленников. Вот поэтому я сегодня здесь, и хочу положить все силы за свободу ставшей мне родной Кубы. Мы свергнем этого деспота Батисту, потом пойдём дальше по планете и принесём всем счастье, освобождение от американского империализма, и мы победим! Наступит время, и мы втроём – я, мама и ты, взявшись за руки …

           В это время прозвучал выстрел. Монтане вскочил, спросонья ничего не понимая. Шквал пуль ударил по отряду, отрывая щепки от деревьев, срезая ветки кустов, впиваясь в тела просыпающихся и ничего не понимающих людей.

           – Ложись, ложись, Монтане! Нас вычислили! – Че Гевара огляделся, вгоняя патрон в патронник.

           В это время на них выскочил Хуан Альмейда:

           – Что будем делать, Че?

           Че Гевара выстрелил в ночь, откуда мелькали огоньки выстрелов врагов.

           – Ничего не остаётся, нужно как можно скорее пробираться к зарослям тростника – там наше спасение, Хуан!

           В этот момент Че увидел, что один боец бросил на бегу патроны. Он рванул к нему и схватил за руку, пытаясь остановить:

           – Ты что делаешь, парень?!

           – Конец, нам конец! – заорал тот с бешеными глазами, наполненными страхом. Потом резко выдернул руку и бросился в тропическую ночь.

           Вокруг взлетали, вперемежку с пулями, поднятые с травы большущие жуки-светляки, чертившие своим светом зелёные полосы. Че Гевара подтащил к себе набитый лекарствами тяжеленный рюкзак и выброшенный бойцом ящик с патронами.

           – Нет, пожалуй, нужно выбирать, утащить и то и то нереально! Но я же врач! Или, может, солдат? Но без патронов нет борьбы, нет победы!

           И, сделав выбор, схватил ящик с патронами и перебежал через открытое место, отделявшее его от тростникового поля.

           Паника всё больше охватывала отступающий отряд. Огонь по бойцам велся беспрестанно с земли, с воздуха и, казалось, со всех сторон, из-за каждого куста, каждого камня и дерева, очереди решетили лес и заросли сахарного тростника.

           Кто-то закричал:

           – Всё пропало, давайте сдадимся, нам оставят жизнь!

           – Трус! Бойцы Фиделя не сдаются! – это Хуан Альмейда личным примером воодушевлял на сопротивление.

           Обстановка всё больше накалялась. Солдаты подожгли плантацию тростника. Кто-то из бойцов выскакивал из зарослей, спасаясь от пожара, и попадал сразу под шквальный огонь.

           Но они всё-таки ушли, смогли оторваться от погони. Фидель сел в зарослях тростника, держа между ног винтовку. Ещё слышны были разрывы снарядов и свист пуль, но голосов преследующих их врагов слышно не было. Он понял, что заснёт, ибо сопротивляться сну сил не стало. Повернулся и лёг на бок, положил приклад винтовки между ног так, что дуло упиралось в подбородок. Ещё успел подумать, что не хотел бы, чтобы его поймали живым, если вражеский патруль найдет его спящим.

           Да, иметь пистолет в таких случаях намного лучше – его легко вытащить и выстрелить во врага или в себя, но, если ты с винтовкой в таких обстоятельствах, ты ничего не можешь, не можешь, не-не мо-жешь сде-лать. Глаза слиплись, тело стало тяжёлым, и он просто заснул, отключился от всего и проспал три часа. У винтовки было два спусковых крючка, дающих выстрел только при нажатии на оба, человек, зная своё оружие, почти не рисковал.

           Вдруг в ночи раздался громкий уверенный голос Фиделя, заставивший зашевелиться всё вокруг:

           – Рауль, Альмейда, Че Гевара, всем командирам, кто меня слышит, разбиваемся на группы и двигаемся к горному массиву, там точка встречи!

           Отряд разбился на три группы: одна – трое человек во главе с Фиделем, другая – шестеро во главе с Раулем, третья – семеро бойцов с Хуаном Альмейдой, в составе которой находился раненный в шею Че Гевара.

           «Возникавшие сцены то казались списанными у Данте, то были совершенно гротескными. Как будто в калейдоскопе, мелькали кричащие люди, раненые взывали о помощи, бойцы пытались прятаться за стебли тростника, словно это были стволы деревьев, а некоторые, испуганные, умоляли соблюдать тишину, прижимая пальцы к губам среди оглушительной стрельбы. И вдруг раздался ужасный вопль: «Стреляйте по тростникам!» – описывал те минуты Че Гевара.

           Под огнём неприятеля в бою погибла половина бойцов отряда и около двадцати человек попали в плен. На следующий день оставшиеся в живых собрались в хижине недалеко от Сьерра-Маэстры.

           Дома этой зоны, находящиеся на отдалении один от другого, не похожи на обычные постройки Сьерры. Здесь нет ни одной тростниковой хижины, всюду дощатые строения с деревянным полом и крышей из оцинкованного железа. Фундаментом им служат толстые сосновые стволы, укладываемые на крутых спусках, поэтому они несколько напоминают дома басков. Спустя две недели к крошечному отряду Фиделя присоединился брат Рауль – с подкреплением и, что ещё более важно, с пятью винтовками.

           Одни, разговаривая, сидели на земле, другие стояли, болтая между собой, третьи просто молчали. В это время неожиданно вышел Фидель, все посмотрели на него. Он постоял, помолчал, потом обвёл всех взглядом, в котором промелькнуло всё: и печаль, и гордость, и вера в своё дело, в их общее дело.

           – Враг нанёс нам поражение, но не сумел нас уничтожить. Мы будем сражаться и выиграем эту войну! – Ещё немного постоял и пригласил командиров проследовать за ним в дом.

           Лица бойцов повеселели, многие заулыбались, закивали в ответ, в знак одобрения головами. Вот так, одним предложением, этот человек мог ободрить и повести за собой людей в бой! Им ещё предстояло выиграть сражение у тридцати пятитысячной армии Батисты!

           Продолжение следует. http://proza.ru/2024/06/20/223
           Книга опубликована в Литресе.