Тайна старого моря. Часть IV. Искания. Глава 3

Глава 3
СПОНТАННОСТЬ
– Как я теперь окно закрою?! Он же там! – оцепенела от ужаса Лариса.
Преодолев страх, я молниеносно ринулась к створке и резко захлопнула ее, наглухо зашторив окно. С облегчением опустившись на диван, я почувствовала себя в относительной безопасности.
– Морозова убил, теперь до тебя добрался. У него явно есть сообщник, – зловеще прошептала Никитина.
– Не подливай масла в огонь! Накаркаешь тут! – напустилась я подругу.
– Выпить есть? Никак не могу успокоиться, – продолжала трястись Лариска.
– Нет.
– Что думаешь делать? В милицию заявишь?
– Для начала надо с Эмиром встретиться и все ему рассказать.
– С Эмиром? – сразу изменилась в лице Никитина. – Меня с собой возьми! Я теперь свободная девушка!
– Он же женат! Ты что, забыла?
– Да мне плевать теперь! – отчаянно заявила подруга.
Напуганные мы долго не могли уснуть: Никитина не пожелала идти в другую комнату и, ворочаясь с боку на бок, засопела только под утро.
 
Чтобы застать Алимова в офисе, я решила приехать пораньше, еще до сдачи газеты, и заглянуть сразу в его кабинет  – до обеда Эмир каждый день был на месте. Лариса Никитина в надежде еще раз взглянуть на любовь всей ее жизни увязалась за мной, а я не смогла ей отказать, так как знала, что такое сильные чувства.
– Посиди пока в корректорской, – сказала ей я, когда мы пришли в редакцию. – Вдруг у него Валерий Алексеевич сидит.
– Кто это? – сразу проявила интерес к новой персоне Лариска.
– Директор наш, основатель компании.
– Женат? Симпатичный? – начала сыпать вопросами подруга.
– Ну вроде ничего такой, про жену не знаю.
– Теперь я точно отсюда никуда не уйду, пока все про всех не узнаю, – Лариса быстро достала из сумки зеркальце и припудрилась, смешно вытягивая верхнюю губу.
В кабинете Алимов оказался, к счастью, один: вот сейчас и поговорим обо всем, решила я.
– Наташка? Здоро-о-ово! – удивленно оторвал от бумаг красивые глаза Эмир, энергично шевельнув ушами. – Ты че так рано сегодня?
– Привет, Эмир! Мне поговорить с тобой надо.
– Судя по твоей встревоженности, дело серьезное, – Алимов, внимая, скрестил на груди руки, блеснув обручальным кольцом. – Говори.
– Не знаю, как начать, – замешкалась я, тут же решив, что Эмир может меня принять за сумасшедшую после такого рассказа.
– А начни с главного! – подсказал мне Алимов, вспомнив свою репортерскую деятельность.
– Вторую ночь почти не сплю, – с горечью начала я.
– Ну дело молодое! – просиял Эмир. – На том свете отоспимся.
– Да я не об этом! У меня под окнами Ферхад ходит! – выпалила я.
– Кто?! – непонимающе нахмурился Алимов.
– Грохот раздается какой-то сначала. А потом мужик кричит: «Ферхад! Ферхад!»
– Да! – быстро просунулась в дверь довольная Ларискина физиономия. – И я могу подтвердить! Я сегодня у нее ночевала.
– Лариска? – изумленно посмотрел на нее Эмир. – Привет, однокурсница!
– Я тут с бойфрендом поссорилась. Попросила у него десять миллионов на шоппинг, а он не дал, сказал, что мониторит курс доллара и валюту не поменял еще. Так вот и дал бы в валюте! Вот я и ночевала у Беляшовой. Все спонтанно произошло, как всегда, – бессовестно соврала Никитина.
– Ого! А кто у тебя бойфренд, что такими деньжищами ворочает? – страшно польстил моей подруге Алимов.
– Бизнесмен! – интригующе ответила та и присела на кожаный диван, как всегда, обнажив начало ягодиц.
– Так, девки! – решительно поднялся Эмир. – Что-то у меня от ваших историй уже голова кругом. Пойдемте выпьем кофе.
Мгновенно подхватив нас под руки, Алимов направился в располагавшийся на этом же этаже бар.
– Что-то мы никогда с тобой сюда не заходили, обычно в кабинете растворимый распиваем, – осмотрела я небольшое уютное помещение, где варили кофе и подавали изысканные пирожные. – Лариска на тебя неизгладимое впечатление произвела, что ли?
– Ну конечно, произвела! Вон у нее декольте какое! – сразу согласился Эмир, кивнув на продолжающую демонстрировать ноги Никитину.
– Нет у меня сегодня никакого декольте! – смущенно отряхнула блузку та.
– Да как же ж нет? Вон оно – все под стол утекло! – пошутил Алимов.
– Так это ж ноги! – поправила его Лариса.
– Эх, Лариска, всегда восторгался твоими ногами! Все пять курсов! – проговорил Эмир, потянувшись за кофейной картой.
– А как же ж! – польщенно улыбнулась Никитина. – Ноги – мое оружие!
– Ладно, вернемся еще к данной теме, – снова принял вид репортера Алимов. – Рассказывайте наконец, что там с Ферхадом.
Пока мы пили капучино с тирамиссу, я поведала Эмиру о ночных ужасах и вещем сне про Шурку.
– Мда-а-а-а... Тут без пол-литры все-таки не разобраться, – сделал вывод Эмир.
– А у меня коньяк дома есть, французский! – с удовольствием подхватила идею Лариса.
– А разве ты не съехала еще? Ты же говорила, что тебя с квартиры скоро турнут, – нечаянно разоблачила я подругу.
– Никуда я пока не съехала! – укоризненно поджала губы Никитина. – И вообще, я ко Льву скоро переезжаю, у него коттедж огроменный в Горном Щите.
– Что-то я вообще ничего не понимаю – на коньяк приглашаешь, а у самой мужик дома? – расхохотался от всей души Алимов.
– Че ржешь? Я девушка несвободная, но как появляется возможность, то приглашаю! – выкрутилась Лариска.
– Спонтанный секс, значит, – брякнул Эмир. – Ладно, девчонки, кроме шуток, давайте так поступим, – Алимов перешел к делу: – Ларис, ты ведь сможешь еще сегодня у Натальи заночевать?
– Смогу, конечно! – согласилась та.
– Вы еще раз проконтролируйте обстановку. Если снова что-то нечисто, сразу звоните. Если страшно, я и пистолет могу вам оставить! – лукаво предложил Эмир.
– Пистолет?! – чуть не вскрикнула Лариска.
– Да пошутил я! Стану вам оружие давать. Хотя у Алексеича полно дома такого добра, он запасливый, – заверил нас Алимов и, допив кофе, засобирался.
Небрежно сунув в меню пачку купюр, Эмир улыбнулся одними глазами и произнес:
– Извиняйте, девчонки! У меня дела – я ж тоже бизнесмен! Закажите еще что хотите на мое имя, если денег не хватит.
– Эмирка-а-а-а! – благодарно простонала Никитина. – Можно я еще тирамиссу закажу? Они такие вкусные!
– Созвонимся! – махнул он на прощанье и исчез за дверью.
– И все-таки я дура, – сделала вывод Лариса. – Зачем я сказала, что  несвободная...
– Это ж имидж! – поддержала ее я.
– Точно! Надо держать марку! – Лариса медленно слизала крем с маленькой ложечки. – Пусть завоюет меня сначала.
Просидев еще с четверть часа в баре, я заскучала, глядя, как Никитина набивает щеки за чужой счет.
– Все! Теперь неделю голодовка! – наконец закончила она. – Надо следить за фигурой.
Я договорилась встретиться с Лариской после работы. Та побежала «красить башку» на последние деньги, а я, тяжко вздохнув, – читать номер, ведь работать пришлось снова в одиночестве. Фунтик, который намедни отпросился домой, с чистой совестью ушел на больничный. Как выяснилось впоследствии, отпуска и «болезни» стали для него основным занятием.
По пятницам газета по обыкновению сдавались раньше обычного – была всего одна полоса, и та наполовину с объявлениями. Наверху красовалась главная новость – в музее современного искусства проходила выставка скульптора Сарафанова «Путь к себе». А справа – сводка основных новостей, среди которых я нашла довольно любопытную: «Были пойманы двое с битами на бульваре Культуры. В состоянии алкогольного опьянения дебоширы агрессивно требовали 500 рублей у прохожего. Оба были задержаны нарядом милиции Орджоникидзевского района. Одним из хулиганов оказался вор-рецидивист Игорь Мотыль, известный в криминальных кругах как Гога Шершавый».
Какой же он примитивный, этот Шершавый, подумала я. С битами, да еще и на бульваре Культуры! Как я сразу не догадалась, что подозревать его в деле с Шуркой нет смысла, как, впрочем, и его слабоумного брата Пашу. Тут же вспомнив про Сониного сына Володю, я решила непременно с ним повидаться – хороший он человек, отзывчивый.
Отдав номер в верстку, я в ожидании редакторской машины вышла на крыльцо полюбоваться на закат, но насладиться природой не дала пресловутая парочка – те самые, что ругались когда-то в присутствии Эмира.
Длинная нескладная девица, которую, как выяснилось, звали Аня, дополнила мальчишескую стрижку выбритыми безобразными залысинами на висках, а челку выкрасила в малиновый цвет.
– Ты че уже вещи собрала, Аня? – едва слышно произнес ее вечно унылый партнер.
– Собрала! – злобно стряхнула пепел на ступеньку журналистка.
– Может, не надо?
– Надо! – не дала договорить ему Аня и покрыла своего сожителя двенадцатиэтажным матом, из ее монолога я поняла только два слова: «тормоз» и «проваливай».
Пока я разбирала сложный квест, который должен был пройти «Тормоз», на меня налетела преобразившаяся до неузнаваемости Лариска: из блондинки она превратилась в «рубинку» – ее волосы рубиново светились на фоне заходящего солнца.
– Ну что, погнали?! – задорно предложила она.
– У тебя голова красная! – с ужасом и одновременно восхищением произнесла я.
– Красное дерево! – популярно пояснила Лариска.
– Это что, мода такая сейчас? – осторожно спросила я, чувствуя, что за нами наблюдает внезапно переставшая ругаться Аня – с точно такой же, только гораздо бледнее, челкой.
– Деревня! – панибратски ткнула меня в бок Никитина. – Конечно, мода! Если бы не мода, разве стала бы я последние деньги на покраску изводить.
– Думаешь, Эмиру понравится? – спросила я подругу, когда мы уже сели в машину.
– Понравится, – уверенно ответила Лариса. – Главное, что я ему нравлюсь!
Устав после тяжелой рабочей недели, оставшуюся дорогу я молчала, мечтая принять ванну и наконец-то выспаться. О Ферхаде даже и думать не было сил.
Но, как выяснилось, Бог любит троицу – и эта ночь выдалась бессонной: у подъезда нас поджидали неизменные «три богатыря» – доктора Богданович со Златогоровым и Коля Викинг. Они стояли вокруг прошедшего огонь и воду, гремящего «медными трубами» Витьковского запорожца и что-то горячо обсуждали. Заметив притормозившую редакторскую тойоту, мои знакомые встали как вкопанные, а Златогоров даже приоткрыл рот.
– Закрой рот, – сделал ему замечание Богданович, когда мы с Лариской вышли из машины.
– Что? – неохотно переспросил его Витек.
– Сократу как-то в рот наклала ящерка! – привел очередную цитату из классики Богданович.
– Какому еще Сократу? – немного пришел в себя Златогоров.
– Цитата из комедии Аристофана «Облака». Когда Сократ, открыв рот, занимался своими психологическими изысканиями, ему в рот наклала ящерка, – продемонстрировал свой интеллект доктор Богданович, с нескрываемой заинтересованностью разглядывая Лариску.
– Ба! Знакомые все лица! – кинулся к нам, простодушно раскинув руки для объятий, Златогоров, заставив тем самым Ларису Никитину спрятаться на мою спину.
– Наташенька, может, познакомишь с прекрасной незнакомкой? – заволновался Богданович.
– Фи! Что за тавтология, Эдуард Казимирович! – интеллектуально отомстил доктору Златогоров.
– Здравствуйте! Лариса, – снизошла до приветствия Никитина, спустившись со звездного небосклона.
– Доктора Златогоров и Богданович! – с клоунской интонацией представил себя и своего товарища Витек, нелепо согнувшись, подобно ватному петрушке, в поклоне.
– Коля, – мелодичным басом проговорил с свою очередь смущенный Викинг.
– Что вы тут делаете? – требовательно обратилась я к друзьям, тут же приклеившимся к нам.
– Я к дворнику Мумижону приехал – он обещал мне по запорожцу покумекать. Был у него такой – тоже что-то в карбюраторе стучало, – рассказал Витек и с напускной дерзостью добавил: – Так выпить хочется, что аж переночевать негде!
– Что за хмыри? – прошептала мне на ухо Лариска.
– Знакомые, – буркнула я.
– А есть что выпить? – требовательно остановилась Никитина.
– Конечно, есть! Мы сейчас с Викингом метнемся кабанчиками до киоска за пивком! – предложил Витек и, на секунду задумавшись, бархатным голосом продолжил: – Может, дамам сникерс и амаретто предложить?
– Амаретто, без сникерса, – сухо ответствовала Никитина.
– Обожаю женщин, которые не закусывают! – непристойно хихикнул Эдик.
– Я, конечно, люблю спонтанность, но не настолько, – окинула она презрительным взглядом Богдановича.
Продолжение следует.