Спокойно! Я Дубровский

Глава первая.
  Да, действительно, я Дубровский. Мало того, что Дубровский, я еще и Владимир Андреевич Дубровский. Так захотел мой батя. Ему было скучно и решил подурачится, как в свое время поступил мой дед Андрей Гаврилович Дубровский. Видно все мои предки были страшные шутники или им очень понравилось произведение Пушкина. Когда все слышали мою фамилию, они улыбались, а как имя и отчество, то все ржать начинали. Батя меня успокаивал, мол не печалься, все имеет свои положительные стороны: зато тебя всегда помнить будут, а это то же важно будет по жизни. Действительно мне так легче было поступить в Ленинградский университет им. Жданова, на юридический факультет. Секретарша мне прямо так и сказала: «Теперь мы будем все гордиться, что у нас учится сам Дубровский». А учителя, даже знаменитые профессора, такие как Толстой, Иоффе, Филановский, улыбались и благосклонно принимали у меня экзамены. Ну, а студенты сразу привыкли, тем более кто попробовал со мной шутить, никогда не забывал, что я чемпион по самбо, в университете. Это заслуга бати, который мне постоянно твердил: «Ты, мужик! К тому же Дубровский! Должен уметь не только за себя постоять, но и за слабых, и обиженных». Именно он привел меня еще в первом классе в секцию бокса. Там научили бить по морде на раз, чтобы больше никто не приставал. Но вышло, как Высоцкий поет: «Бить человека по лицу, я с детства не люблю». Научившись драться, я перешел в секцию самбо. Мне там понравилось, можно за себя постоять и бить никого не надо.
 Хотя по жизни приходилось не только головой отстаивать свою фамилию. Вообще не зря говорят, что время, проведенное в университете, это золотая эпоха. Учиться мне было легко: много читал, без особого труда все запоминал и окончил университет с отличием, выпускник с красным дипломом, занимался спортом и девочки меня любили. Но никто не задел моего сердца и поэтому, после окончания учебы, я как вольный стрелок, мог пойти куда угодно: остаться работать в университете, защитить диссертацию, или пойти в органы власти, мне предлагали начать работу в администрации города, или пойти в прокуратуру, в следствие. Но никто и подумать не мог, что я с красным дипломом пойду в милицию, в уголовный розыск. Конечно, милиция — это не престижно, там люди в шляпах в очередь на работу не стоят, тем более с университетским значком. Но так получилось, сам не знаю, как. Может фильмы о советской милиции повлияли: «Будни уголовного розыска», «Версии полковника Зорина». А они действительно проповедовали борьбу за справедливость, честность и неподкупность сотрудников, самоотверженность в работе. К тому же со мной случился эпизод уже в старших классах, который весьма повлиял на мое мировоззрение. Вечером, после тренировки я возвращался домой со своей спортивной сумкой на плечах. Идти было недалеко, особенно если дворами. Проходя мимо спортивной площадки, меня остановили три парня, примерно, моего возраста. Один впереди, видно заводила, а двое по бокам.
- «Куда ты пацан, торопишься?» - спрашивает меня заводила. Он встал передо мной и мне было не обойти его. Я понял сразу, что без драки не обойтись.  В таких случаях, я предпочитаю действовать, бить первым, это главное.
 - «Тебе какое дело» - отвечаю я, и переложил сумку на левое плечо.
 - «А что там у тебя такое интересное?»- спрашивает он и протягивает правую руку к сумке. А у меня есть фирменный бросок в самбо, через плечо. Тут и сработала сразу же реакция: захват, бросок и парнишка улетел в кусты. Второго вырубил хуком справа. Третий остолбенел и смотрит на меня, как теленок. Я ему и говорю:
- «Чего смотришь? Беги пока не поздно!». Он и рванул с места в карьер, как спортивная лошадка.
  Вот я и решил, что против таких подонков и наглецов, которые мешают жить, надо бороться, иначе они диктовать будут.
  Практику на третьем курсе университета, я решил проходить в милиции, в уголовном розыске. У бати был знакомый, который работал в 1 отделении милиции, заместителем начальника, вот он меня туда и пристроил. Батя хотел, чтобы я все сам увидел, как там работают, какая публика вращается и надеялся, что я откажусь от своей бредовой идеи, пойти туда работать после университета. Но вышло все наоборот.
  Павел Васильевич Кочкин был в то время майором милиции, успел немного повоевать, боевой офицер. После войны годы три боролся с бандеровцами на Западной Украине. Когда собирались за столом, он просьбе молодежи, рассказывал, что представляют собой эти твари, как они убивали своих же селян, которые вступали в колхозы, учителей, председателей колхозов, не жалели ни детей, ни женщин. Как их вытаскивали из нор, так называемых схронов, убежище в лесу под землей оборудовали, такие, что пройдешь мимо и не заметишь. Но находили их все равно и уничтожали. Оружие у них было все из-за рубежа: американское, английское, французское, канадское. Это все наши бывшие «союзнички» их снабжали. Потом туда эти бандиты и сбежали, кто уцелел.  Павел Васильевич имел богатый опыт оперативно-розыскной работы с этими бандами и щедро делился с молодежью, оберегал нас. Он постоянно твердил нам: «Работать надо головой, прежде всего, а потом уже всеми остальными частями тела». Помню как-то, уже работая под его началом, я ночью я возвращался в отделение милиции и был один. На Лермонтовском проспекте обратил внимание на пятерых юношей, которые чистили карманы пьяного. Я взял их на испуг и всех задержал, притащил в ближайший опорный пункт милиции, оттуда вызвал наряд и доставил в отделение. Утром, на сходке, правильнее на совещании, я доложил об этом Павлу Васильевичу с гордостью и ожидал, как минимум, одобрения за смелость и находчивость. Он как будто пропустил мой доклад мимо ушей, но, когда закончил сходку и всех отпустил, меня попросил остаться. И тут, один на один, меня так пропесочил, такими словами, что и говорить не стоит. Только за то, что я пренебрег элементарной безопасностью. Это я запомнил на всю жизнь. Ну ладно, это все лирика. Вернемся к моей практике.
  Как я понял, мой отец, попросил Павла Васильевича показать мне все неприятности, которые могут ждать меня, работая в милиции. Он вызвал к себе Михаила Уфимцева и объявил ему: «Вот тебе студент, две недели у него практика, покажешь все документы, разъяснишь чем мы тут занимаемся, пусть поприсутствует при допросе, можешь задействовать его при облавах, но только вместе с тобой и никуда не отпускать. Только учти, что он еще и спортсмен и ему тренироваться надо». Так я познакомился со старшим инспектором уголовного розыска Михаилом Уфимцевым. У него я и прошел практику. Потаскал он меня за собой по облавам: проверяли мы чердаки, подвалы, притоны, где собиралась всякая гопота. Как их называли БОМЖи, т.е. лица без определенного места жительства и занятий. Помню была интересная встреча с одной такой женщиной. Вытащили мы ее из подвала с четырьмя мужиками. Михаил попросил меня получить от нее объяснение, кто она, где живет, прописана и так далее. Я стал записывать ее данные и прошу указать возраст. Она так игриво смотрит на меня и говорит:
- «У женщин возраст не спрашивают», - у самой все передние зубы отсутствуют, волосы дыбом стоят и запах такой, что дышать нечем. Как у Высоцкого: «Глаз подбит и ноги разные».  Но все равно чувствует себя женщиной.
   Именно находясь рядом с Михаилом и наблюдая за повседневной работой, я окончательно понял, что уголовный розыск это мое. Следствие, конечно, это тоже интересно, но там слишком много бумажной волокиты, а розыск – это непосредственная работа с преступником, его поимка и изобличение. Так я наперекор своим родным, пришел к мнению, что после университета иду работать в родную милицию.