Страшная зубная медсестра

      Это сейчас лечить зубы одно удовольствие. Хочешь, в одну красивую клинику иди, хочешь в другую. Везде вкусно пахнет, сверкает белизной, и медсёстры улыбаются жемчужными улыбками. Лечат зубы часто вообще без боли, всё приятно и удобно. Только дорого.
      В нашей школе на 1-м этаже, около кабинета директора, был специальный зубной кабинет. Там всех школьников по очереди осматривала неулыбчивая женщина-доктор, и, не спрашивая их разрешения, бесплатно сверлила и залепляла цементом зубы. Сделать перед лечением обезболивание не предлагалось. Сам кабинет тоже был жуткий, весь выложен вроде бы весёлой голубой кафельной плиткой. Но плитка была вся неровная и потресканая, и нам в голову приходило, что плитка эта - для того, чтобы легче было мыть стены от крови…
      Но больше всего мы боялись не боли от сверления, а ту зубную медсестру, которая вызывала по очереди ребят из класса на осмотр. Может, мы её боялись, потому что она была маленькая, ростом с нас, но при этом страшная, со скрипучим голосом и красными, с прожилками щеками. Или это было связано с неминуемой ожидаемой болью лечения, в общем, её появление в классе не сулило нам ничего хорошего. На переменах мы её никогда не видели. Она быстро двигалась по школе только в тиши уроков, вытаскивая нас на санацию «тёпленькими», прямо из-за парты. 
      Помню, идёт урок немецкого. Вдруг без стука медленно открывается дверь, тихо, где-то внизу, входит медсестра, и не здороваясь, заявляет ужасным скрипучим голосом: «Тааак. К зубнооому». Слюнявит заскорузлый палец, листает список с фамилиями, и через круглые очки смотрит в него и водит там карандашом. Все, включая учительницу, оцепенело ждут. С присвистом скрипуче называет мою фамилию. И смотрит от двери поверх своих очков, оскалив мелкие зубы и медленно поводя головой в белой медицинской шапочке из стороны в сторону, выискивая названную жертву. Общий выдох. До следующего урока все могут учиться спокойно, кроме меня. Не идти нельзя, я встаю и медленно иду к выходу.
Медсестра молча поворачивается и выходит. Нужно идти за ней. В тиши коридора звонко шлёпают её плоские сандалии на босу ногу. Медсестра, иногда оглядываясь, иду ли я, быстро переступает тонкими кривыми ногами с жилистыми «вялеными» икрами, как мы говорили, и сзади мне было видно, что талии у неё вообще нет, а ноги страшно торчат из белого халата. По дороге нам встретился весёлый первоклашка, отпросившийся в туалет. При виде медсестры он перестал улыбаться и быстро пробежал вдоль стенки. И вот медсестра доводит меня до кабинета, чтоб не сбежал, запускает внутрь, объявляя мою фамилию и класс 2А, и идёт за следующей жертвой по списку. Набравшись духу, захожу, здороваюсь и залажу в кресло. Оно ещё тёплое от предыдущей жертвы.
- Где болит?
- Нигде.
- Посмотрим. Открывай рот. – страдальчески сдвинув брови, я разеваю рот в бессильном крике, готовясь к возможным последствиям. Доктор большой белой рукой держит маленькое зеркальце на ножке, оно медленно скользит, цепляясь, вдоль нижнего ряда моих зубов и останавливается.
- Ага, вот оно. - врачиха, неприятно поковыряв зуб каким-то кривым штырём, берёт пальцами бормашину, заправляет в неё бур и молча наступает на круглую педаль на полу. Машина взвизгивает, по её подвижной лапе начинают с пылью двигаться веревочные тросы, уже кое-где размахрившиеся.
- Открой рот пошире. - в моей голове отдаётся жуткий визг сверла, вгрызающегося в зуб, слышен запах палёной кости, но боль пока терпимая. Когда сверло доходит до какого-то больного места, судорожно хватаю врачиху за руку.
- Не дёргайся! - большое лицо в очках строго приближается ко мне. - А то десну случайно просверлю, как одному мальчику. (Про этот случай с пацаном из параллельного класса мы все слышали, вопли были на всю школу) - Говори «ААА», если больно, понял? - я кивнул. Я специально смотрел в окно на шевелящуюся листву берёзы, чтобы отвлечься, иногда говорил «А», и в конце концов зуб мне долечили, и я вышел на свободу с ацетоновым привкусом «цемента» во рту. Уже была перемена, можно было сыграть в салки или сбегать в спортзал на канаты. Потом уже я придумал просить у врачихи сверло, которым она мне сверлила зубы, и буравчики с круглой шершавой головкой были мне маленькой компенсацией за все страдания. Это были потом булавы для моих солдатиков. Обычно с лечёным передавали, кого из класса вызвать следующего. Поначалу мы честно вызывали испуганного одноклассника, имитируя гнусавый голос медсестры, но потом стали шутить, вместо друзей вызывая правильных отличников, якобы вырывать им зуб.
      Вообще, обычных зубных врачей я не боялся. Мы с мамой ездили на троллейбусе в детскую зубную поликлинику на бульваре Карбышева, там даже было интересно. Перед кабинетом в стеклянных шкафах стояли игрушки - большие машины, плюшевые звери, какие-то конструкторы. Шкафы были закрыты, в игрушки никто поэтому не играл, но, хотя бы можно было их поразглядывать. Вместо аквариума. Ещё там в двери кабинета была щель, куда просовывали карты, чтобы медсестра знала, какой ребёнок уже пришёл. Я думал, что карта через щель падает в кабинете на пол, и только потом увидел, что с другой стороны двери- ящичек. Так вот, там как-то не больно и нестрашно лечили. Хотя, туда я тоже не охотник был ходить, и даже, чтоб не ехать удалять, сам выкрутил пальцами шатающийся молочный зуб, пока мы с мамой стояли на остановке.
       В школе так же была и обычная медсестра, Альбина Ивановна. Мы её даже любили и всегда с ней здоровались и заглядывали к ней в кабинет. Она была добрая, капала нам в рот капли от гриппа и давала сладкие драже-витамины. Имена зубных врачей и медсестры, мы даже если и помнили, поскорее хотели забыть.
       И вот однажды, очередной раз открывается дверь, и наполовину вошедшая медсестра гнусавит с порога: «К зубнооому.» И называет фамилию Митяя. Все с ужасом и сожалением на него смотрят. Митяй встаёт, бледнеет, и вдруг громко говорит: «Я не пойду». И с ужасом смотрит.
- Почемууу это?- скрипуче раздаётся в ответ.
- Я лечил недавно! - почти выкрикнул Митяй. - В поликлинике!
- Лааадно. Спрааавочку принесёёшь.  - гнусаво говорит медсестра, что-то отмечает в своём журнале, разворачивается и уходит.               
       Чтооо? Можно не ходить к зубному? Митяй растерянно озирается и его бледные щёки от радости начинают розоветь. Как же мы раньше не догадались? Можно ж было просто сказать, что лечишь зубы в другом месте! Но внушаемая с яслей необходимость подчинения взрослым затуманивала наше сознания и волю. Решение для нас было найдено. Кто хотел - ходил с медсестрой лечить, кто не хотел- приносил справку из поликлиники. Наш страх перед зубной медсестрой сразу испарился. Мы поняли, что она просто, как могла, делала свою работу, вовсе не желая нас пугать. Особенно мы это почувствовали, когда подросли, и во время отлучек с урока видели эту немолодую маленькую женщину, едва доходившую ростом нам до плеча, идущую за очередным ребёнком, зубы которого надо было сохранить здоровыми.