Четыре шага в бреду Часть 4-3

13
По возвращению в Клуб Пана Директора ожидали сразу несколько новостей. Он уже совсем было настроился звонить Даниловне, чтобы ехать и изымать из-под ее холодильника прикрепленные там пачки «Франклинов», но на подходе к Директории встретил в коридоре финдиректора.
– Пошли со мной, – сказал он. Ну и пошли.
В своем кабинете Никита открыл сейф и достал из него пластиковый пакет. В пакете были пять стандартных пачек «Франклинов».
– Опаньки, – отреагировал Алекс. – А ты, оказывается, серьезный человек.
– Подписывай и катись отсюда, – душевно сказал Никита, подавая приемо-сдаточный листок, почти такой же как полученный от Свирида (на ту же сумму, кстати).
Ну что ж, подписал и покатился.
Только вышел от финдиректора, как в коридоре уже поджидала Светочка, дабы повести на открытие в «Лавке Поэта» журнального вернисажа. Всего-то и понадобилось тройке клубных курьеров проехаться по московским литературным журналам и выкупить по три экземпляра их номеров с начала года. Теперь те с двадцатипроцентной наценкой были просто выставлены на прилавки. Кажется, какая ерунда, а вместе с английскими пособиями и поэтическими сборниками очень даже смотрелись. Три грации в составе Евы, Лары и Сабины были сама любезность, слаженность и обходительность. Два десятка прежних гостей-поэтов изображали люмпен-бомондскую публику. Присутствовал и поэт Михайлов, обладатель шкиперской бородки, который тотчас двинулся в атаку на Копылова. Но с ним расправа по наказам Жорки была легкой и эффективной.
– Да, мы согласны на ваше литобъединение, но по особым принципам.
– Это каким же? – насторожилась Шкиперская бородка.
– Все в закрытом режиме. Стихи подаются инкогнито, никто не должен знать, кому они принадлежат. Кто-то другой их зачитывает, а потом все без какой-либо оглядки их обсуждают.
– Да так совершенно невозможно! Как можно лишать поэта его своей интонации, ритма, повышения или понижения тона. И все равно же утаить авторство не получится.
– Увы, все вопросы Юрию Ляпину.
– Это Жоре Хазину, что ли? – Михайлов заметно сник.
Выполнив таким образом свой высокий продюсерский долг, Алекс позвал Владика, подхватил нужные документы, пакет с тугриками и был таков.
Сначала они сделали рейд на «Волге» по двум ближайшим банкам с целью открытия валютного счета, но это оказалось трудноподъемным делом. Тогда они просто покатили в автосалон. Там с наличной валютой все было гораздо проще. И через два часа Владик Иволгин вышел оттуда владельцем новенького желтого кабриолета. Еще один бросок в солидную нотариальную контору и на руках – дарственная на имя Зеленой фурии, то бишь Илоны Чусовой.
– Ну все, теперь вперед и осчастливь обиженную девушку, – подбодрил редактора Алекс на выходе от нотариуса.
– Это… А что я ей скажу? – Владик был порядком сбит с панталыку от всей этой процедуры. – В смысле, почему от меня, а не от тебя?
– Ну скажешь, что это нормальная отмывка наших бандитских денег.
– Я серьезно.
– Объясни, как есть: что мне пришлось выбрать свою зарплату за год вперед, и я не хочу, чтобы в нашей конторе об этом знали. Слишком большая потеря лица. А ты просто подставное лицо. Но если, она или они будут как-то злопыхать над этим, то дело может дойти до питерской криминальной крыши Алекса Копылова, которой вся эта история может не понравится, и никто не знает, как они захотят разобраться.
– Что, именно так все и сказать? – шок Владика только усилился.
– Господи, ну ты же у нас тексты пишешь – не я. Сделай три погружения в загадочность и тайну: сначала один вариант – не прокатит, – другой, потом третий.
– Илона, кстати, журфак МГУ закончила, в свободном режиме иногда в «Комсомолке» сотрудничает. Удивилась, что я один выпускаю «Арго-ньюс».
– Ну вот и пригласи ее к сотрудничеству, – рассмеялся Алекс. – Из своей зарплаты даже можешь ей гонорар выдать.
Его слова оказались пророческими. Забегая вперед, стоит упомянуть, что Зеленая фурия не только вскоре стала завсегдатаем Дневного «Арго», но и сделала Владика своим бойфрендом (как еще было девушке отблагодарить кабриолет за 45 штук).
Отправив Владика с кипой ценных бумаг на «Волге» к Илоне, Алекс на метро вернулся в Клуб. Там все шло своим уже хорошо отлаженным порядком: телесным утехам было место в боксерской студии, метательном тире, рыцарском зале, за бильярдным и теннисным столами, умственным позывам – в двух кинозалах, библиотеке, интернет-кафе, выставочных залах, просто точить лясы в Чайном зале за хрустящими сушками и бокалами пива. Утренняя занятость питерцев касалась только четверых мастеров «Буратино», для всех остальных она давно сместилась с девяти на десять, а потом и вовсе на одиннадцать-двенадцать часов. Зато вечером мало кто стремился куда-то разбегаться. Находили свои занятия, свои микрокомпашки, постоянно говорили, что надо ходить в театры и на концерты, и постоянно оставались в «Арго». Стиль времяпрепровождения, заданный еще в «Биреме», царил и здесь: если выпивали, то без передоза, если выясняли отношения, то без ссоры, если цепляли вопросами Пана Директора, то совсем в легкую.
Три грации целиком вписывались в эти лекала. Зоркими взглядами на Алекса издали определив, что «на Шипке все спокойно», они выстроились в целую очередь на конфиденцию с ним. Первой по старшинству за стеклянную стену на коридорный диванчик вывела его Ева (все видят, но никто не слышит).
– Ну что, все уже рассосалось или как?
– Да вроде как да, – отвечал он.
– Твою программу здесь кто-нибудь подправляет? Или пытается подправлять?
– Если ты про Клуб, то никто. У нас с Жоркой полный карт-бланш.
– Насчет «Биремы». Помнишь, я предупреждала тебя, что рано или поздно это по тебе ударит. И вот оно ударило. Не читал, что пишут в Интернете приглашенные тобой на «Фазенду» москвичи? Столичный народ за два года сильно прочухался. Поездил по пяти звездам в Турции, Египте и Хорватии. И наши полторы звезды уже совсем не пляшут. Надо кардинально что-то менять.
– И очень хорошо, что не пляшут. Ну не хочу я, чтобы у нас было пять или четыре звезд, даже и три. Не хочу быть вылощенной обслугой. Думаю, что и ты не хочешь.
– Но цену-то ты поднимать хочешь.
– Хочу и буду. И еще хочу быть одной крови с нашими постояльцами. Ты же знаешь: пепел русской революции продолжает стучать в мое сердце. Плевать мне на баронов, маркграфов и донов, не буду я создавать им иллюзию их просранных дворцов, палаццо и шато.
– С ума сойти. И кто-то считает это чмо стоящим человеком.
– С каждым месяцем все меньше и меньше. – Алекс весь так и просиял.
Они помолчали.
– Какие-то особые планы по Питеру появились?
– Зачем? Все теперь на тебе. Я за тобой там как за каменной стеной. Или нет?
– Стена-то каменная, но за твоими выкрутасами никому не угнаться. То есть, как я понимаю, тридцати тысяч баксов на новый дизайн «Биремы» и «Фазенды» мне из тебя не выбить.
– Когда умна, тогда умна, – его удовольствию не было границ.
– Кстати, мне понравилось, как вы с Жоркой здесь развернулись, – неожиданно похвалила она.
– Больше ничего не хочешь мне сказать? – на всякий случай спросил Алекс. Еве не приходилось пояснять, о чем это он.
– Дамы сами скажут, что им из-под тебя надо. Не понимаю только, каким боком ты еще сюда Даниловну пристегнул. Дамы больше всего из-за нее копытами бьют.
– Классно, что ты сама заговорила об этом. – Он достал свою визитку и на обратной стороне написал номер телефона Даниловны. – Это ее мобильник. Позвони и встреться с ней.
– И что я ей скажу?
– Что сочтешь нужным. Помнишь, как ты обиженную Веру на нужный путь поставила? Не сомневаюсь в твоем правильном решении.
Не успели они встать, чтобы вернуться в Чайный зал, как в коридоре показалась Сабина с ясным намерением тоже занять конфиденциальный диванчик.
– Кусай его не слишком сильно, – обронила, проходя мимо нее Ева.
– Да, такого укусишь! – Банкирша сделала повелительный жест, ну точно, как для овчарки. Пан Директор послушно сел.
– Твоя Ева это что-то. Такого нарассказала про тебя, что сломала мне всю психику.
– Да, Ева это умеет, – охотно согласился он.
– Я прощена?
– И за то, что сотворишь дальше, тоже.
Она ждала продолжения фразы, но его в данный момент не последовало.
– Услышала в Питере новый анекдот. Казанову спрашивают: любит ли он женщин. Трахать да, а так – нет.
– Класс! – восхитился он. – Повешу этот девиз над своей кроватью.
Сабина снова дала ему возможность продолжить сказанное, но он ею не воспользовался, просто смотрел через стекло в Чайный зал.
– У меня появилась бредовая идея об открытии в «Арго» своего швейного ателье на базе кружка кройки и шитья, что уже в Клубе и так существует. Я уже разговаривала со швеей, кажется она вполне потянет.
– В смысле? – он слегка оторопел.
– В смысле карнавальных костюмов. Ева сказала, в «Биреме» у вас уже была такая идея, но ничего не вышло. А тут масштаб совсем другой, запросто может получиться.
– Парик до плеч и костюм Людовика XIV для меня самое то. (После отповеди Еве насчет баронов и донов – это особенно его развеселило.)
– Я когда-то видела один спектакль на советскую тему. Там директор завода был одет действительно в костюм Людовика XIV, его секретарша – в костюм гейши, секретарь парткома – в комиссарскую куртку с кобурой маузера на боку, подруга главного героя – в костюм укротительницы тигров. Никакого интерьера на сцене не было, но только за счет костюмов создавалась роскошная праздничная и юморная картина. И потом маскарадные костюмы не должны быть полными, какая-то красочная символичная деталь и достаточно.
– Даже не знаю, что сказать, – честно признался он. – Позвони Жорке, если он загорится, то почему бы и нет. По креативу это к нему.
– А без него ты сам решить не можешь?
Надо было как-то выбираться из этого разговора.
– Как там насчет ручного ткацкого станка? – спросил он.
– В процессе поиска. Кстати, а можно меня как-то официально оформить в твоей команде. Или это еще слишком преждевременно?
– Ну ты же какие-то деньги уже получила. И снова получишь. Если официально, то это такой геморрой, что лучше не надо. Или ты уже о будущей пенсии задумалась?
– Тебе что доставляет особое удовольствие самому решать, кому и сколько дать?
– Если никому не расскажешь, то могу поделиться страшной тайной. Слышала, что такое табель о рангах?
– Не очень.
– В общем у меня в команде четырнадцать рангов, как в Российской империи. В соответствии с этими рангами я и плачу своей команде. Высший ранг – это я. Каждый следующий вниз получает на пятьсот баксов меньше. Моя личная дурость.
– А я на каком у тебя ранге?
– По деньгам на третьем, по весу, как креативщик, – на десятом.
– А Лара с Евой на каком? 
– Ни за что не скажу.
– Лара теперь твоя любимая жена? – попыталась она его подколоть.
– Ну что ты хочешь, чтобы я на это ответил?
– Как есть.
– Ну ты же сама писала об этом в брачном договоре. Три ночи себе отписала.
– А он в силе?
– Если он всех устраивает, то почему бы и нет. Просто в пять минут тут ничего не решить. Мне нужно время, чтобы заново к тебе привыкнуть.
– То есть ты и отойти от меня не можешь, и подойти тоже.
– Примерно так, – согласился он.
Теперь оставалось только встать и присоединиться к общей компании. А ведь где-то тут еще и Лара, тоже наверняка на конфиденцию претендующая. К его удивлению Скрипачки поблизости не обнаружилось. Ева на его вопрос просто набрала по мобильнику главный вход и ей доложили, что Лара уже полчаса, как покинула «Арго».
– Ну тогда и я потихоньку на выход, – сказал он и, уходя, наказал Еве обеспечить доставку Сабины домой в целости и сохранности: – Себя тоже побереги, охоту на моих близких еще никто не отменял.
Лару он застал уже в постели, с бокалом вина смотрящей по ТВ музыкальную программу.
  – Гадала: придешь – не придешь, – радостно улыбнулась она. И слава Богу ничего страдающего к этому прибавлять не стала.

14
С этого дня все вокруг Алекса покатилось как по накатанной. Уже почти не приходилось шарахаться из стороны в сторону, события словно сами по себе выстраивались в должный порядок.
Сразу две встречи состоялись с сэром Майклом. Сначала был назначен деловой «Файф-о-клок» в Британском бизнес-центре. Вроде бы, чтобы обсудить присланный контейнер с учебниками: надо ли еще и в каком комплекте. Но на самом деле речь незаметно перетекла в будущее Клуба «Арго», каким его видит мистер Копылов. Алекс рискнул и рассказал о Фонде Поэта, как уже зарегистрированной НКО. Сэр Майкл живо заинтересовался этим проектом, искренне не мог поверить, что двое мальчишек провернули такое дело и на что же они рассчитывают. Говорили по-английски.
– В России все нельзя и все можно, – со смехом отвечал ему юный Благотворитель. – Хотим быть властителями дум, и мы ими будем. У Джорджа Хазина образование еще поувесистее моего будет. Мы даже сдружились главным образом из-за того, что между нами постоянный обмен ценной информации: кто что прочитал или увидел, или услышал. На фоне не читающей молодежи мы как два брильянта. Ну вот и решили, хватит вариться в собственном соку, пора быть духовными лидерами.
Перед любым русаком Алекс постеснялся бы нести эту пургу, а перед хорошо образованным и продвинутым Сэром получалось как-то легко и свободно.
– Насколько я знаю, Джордж еще только второй курс истфака закончил, – все же уточнил его собеседник.
– Ну да. И сейчас в Питер поехал переводиться с дневного факультета на заочный. Самозванство – главная русская фишка, не слышали об этом?
– И в чем же смысл вашего самозванства?
– Превратить самые бросовые культурные мероприятия в хиты популярности. Молодежь разобщена и развивается мелкими компашками в лучшем случае. Авторитет взрослых не признает, а авторитет местных музыкальных идолов мало что стоит. Но каждому человекообразному насекомому хочется быть важным и значимым. Вот наш «Фонд Поэта» и будет тут путеводной звездой. Смотри, обсуждай, оценивай. Бизнес и карьера, конечно, на первом месте, но именно участие в нашей культурной скороварке превратит любого члена клуба в более универсальную человеческую особь. Вроде второго гуманитарного образования. Ну и, разумеется, личностные связи на всю жизнь не как конкурентов по институту, а как друзей по приятному и славному времяпрепровождению.
– И все это вы сами придумали? Не пользовались никакими книгами или советами?
– Мне легче свое придумать, чем искать что-то по книгам. И придумалось это не сразу, а пошагово. Когда о чем-то все время упорно думаешь, потом это в голове само выпрыгивает наружу.
– С вами очень интересно разговаривать. Но прежде, чем говорить о делах, хотелось бы узнать, удалось ли вам избавиться от наезда родителей золотой молодежи? – Сэр Майкл не счел нужным скрывать свою осведомленность. (Неужели в «Арго» имеется их стукач? Хотя зачем стукачи, когда есть смотрящий за ДК, дядя Никиты: Семен Игоревич Стеклов.)
– Пробовал использовать свои криминальные связи, но они оказались слабоваты. Не помогла даже спец-«Моторола» из Хельсинки. Поэтому выложил пострадавшей мисс сорок пять тысяч баксов. Только это и спасло.
Исчерпав одну тему, они перешли на другую, насчет языковых курсов. Тут у Алекса тоже имелся свой план:
– Опыт двух лет в Питере показал, что два раза в неделю по два часа изучать ваш язык почти бессмысленное занятие. Хочу интенсивное обучение: по четыре часа пять дней в неделю. Но для этого мне нужны носители языка. Шесть человек, молодых и активных.
– А ресурсы на это у вас имеются?
– От вашего ленд-лиза совсем бы не отказался.
– Было бы неплохо увидеть на это ваш бизнес-план.
– А пожалуйста, – Алекс достал из сумки тоненькую папку, где на трех листах по-английски был расписан весь проект интенсивного обучения, с расписанием занятий и сменой преподов, вот только оплата преподам была на скромном российском уровне.
– Ну что ж, предмет для внимательного изучения имеет место быть, – уважительно признал Сэр Майкл.
Через неделю состоялась их вторая встреча в бизнес-центре. На этот раз вместе с Сэром Майклом присутствовали еще трое мелкобритских тридцатилеток: два парня и девушка. Говорили о практической стороне внедрения носителей языка в «Арго»: как, что, когда и где. Еще три человека должны были присоединиться попозже. Глядя на авантюрные физиономии парней, Алекс счел нужным предупредить всю честную компанию, что знаменитых английских попоек в «Арго» быть не может, для этого всегда имеется ведро холодной воды, которое в пиковый момент будет опрокинуто на голову забулдыги, такова традиция их питерского клуба «Бирема». Его тут же заверили, что британцы умеют чтить любые традиции. Насчет оплаты в скромных рублях поправок внесено не было, из чего Алекс сделал вывод, что нужная доплата будет происходить вне пределов Клуба. Под занавес, когда уже начали выходить из переговорной комнаты, Сэр Майкл жестом остановил Алекса и протянул ему пластиковый пакет:
– Это вам лично из Хельсинки, но с условием, чтобы он всегда находился при вас.
В пакете была коробочка, а в коробочке стукаческая «Моторола». Пару секунд Копылов озадаченно соображал, потом протянул коробочку с пакетом назад:
– Увы, такой телефон мне нужен для нештатной работы моего спецсотрудника. Насколько я знаю, мои перемещения можно контролировать и другим способом.
– А насколько этот сотрудник не болтлив?
– С этим будет все в порядке, – заверил Алекс, и пакет снова перешел в его руки.
Между этими двумя встречами случилось еще два важных события. Наконец-то состоялся визит к банкиру Вагину Льву Борисовичу. Банк был, что называется мелкопоместный, поэтому и допуск к телу его хозяина получился без особых препон. Стоило по внутреннему телефону произнести фамилию Аникеева, как охранник тут же препроводил Копылова в главный кабинет. Там Алекс представился продюсером, который ищет дополнительные финансы на производство телесериала: вот смета расчета и график возврата затраченных средств (спасибо за сии бумажки Кости Беркутову). А Аникеев просто посоветовал ему обратиться еще и к Вагину.
Как и следовало ожидать, разговор получился беспредметным (вряд ли это нас заинтересует), слава богу, что сперва хотя бы вежливым. Уже поднимаясь со стула Алекс, прибавил к своей визитке клочок бумаги, на котором была цифра: 490000. (Вообще-то правильная цифра была 440000, еще полтинник он добавил от себя – а почему бы и нет.)
– Там где-то был перерасчет из-за инфляции ваших долгов за прошлый год. Сказали, что вы должны эту сумму в течение двух недель передать мне. Под предлогом на наш сериал. Мы даже можем оформить приемо-сдаточный акт, если вам еще перед кем-то отчитываться придется.
Лицо Льва Борисовича исказилось от гнева:
– Какие долги, щенок! Какие долги! Вон отсюда!
Алекс подумал, что зря поскромничал: добавлять нужно было всю сотку тугриков. На крик Вагина в кабинет ворвался охранник с резиновой тонфой в руке.
– Не люблю я грубости, – новоявленный коллектор быстрым движением извлек из сумки отвертку (как знал, что понадобится) и почти всадил ее охраннику в кадык. Тот замер, натолкнувшись задом на столешницу стола. Забрав другой рукой тонфу, Копылов направился к выходу. На ресепшене отшвырнул тонфу в сторону и вышел на улицу. Его никто не преследовал.
Вопли Вагина болезненно подействовали Алексу на нервы. До сих пор любые столкновения (даже с Лавкиным) ограничивались легкими уколами словесных рапир с тупым наконечником, а тут вдруг такой базарный ор. Ну что ж тем хуже для крикуна.
На следующий день он направил на машине в Тулу Нила с Вадимом с заданием доставить в Московию домушника Федоса. Эта операция растянулась на три дня: дома на месте домушника не оказалось, неловкие расспросы соседей ни к чему не привели, пришлось боссу самому подключиться с новой «Моторолой», чтобы отыскать его по дачному адресу. Предъявленная домушнику копия расписки о сотрудничестве и бравые парни со стволами сделали свое дело и, захватив «реквизит» он покорно сел в их «Джип». В Московии его определили на постой в квартиру лавочкиного Макара, с ним же он должен был идти на «дело». Условия налета были просты: ограбить квартиру сына Вагина, а перед уходом ее поджечь (за грубость Вагина-отца). Вся добыча должна была делиться следующим образом: Федосу – половина, Макару – четверть и на их сводную ОПГ оставшаяся четверть.
В параллель со всем этим состоялся приезд «Арткафе» на двух автобусах. Разместить команду из семнадцати человек оказалось не слишком легким делом. Для всего «Арго» настали жаркие дни: пока технари вешали и готовили театральное железо и колдовали с декорациями, актеры с утроенной выкладкой прогоняли «АнтиГамлета». Алекс иногда вежливо заглядывал, но от комментарий воздерживался – ждал Жорку.
Тот через два дня на своем «Джипе» и прикатил, но вместо того, чтобы взять театр под свое крыло добавил старшему князьку целый воз своих проблем:
– Все, кончилось мое торгашеское послушание. Папа подписал мне полную отставку. Так что бери меня теперь на полное довольствие.
Из сбивчивого рассказа выяснилось, что, во-первых, произошло исчезновение со счетов магазина полутора сотен тысяч тугриков, во-вторых, продавцы написали Хазину-старшему коллективное письмо с требованием убрать из магазина Хазина-младшего. Призвав на помощь главу «Стрельца» Бобра и выкраденный у Стаса полиграф половину похищенных денег удалось вернуть, а вторая половина под угрозой физической расправы должны будут выплатить в течение полугода. Можно было, конечно, перед папой и коллективное письмо отбить, но уж очень Жорке как-то совсем невмоготу стало.
– В общем-то народ по-своему прав, но ведь у тебя получается ничего не делать, только купоны стричь, а у меня почему-то не получается. Да и противно, когда на тебя доносы пишут. А в универе я на заочное перевелся, книгу Веры Орешиной в издательстве пробил, второй тираж «50 лучших поэтов» заказал, свою коммуналку ликвидировал, машину тоже перегнал. Если что в Питере теперь буду в «Биреме» ночевать или прямо на «Фазенду» поеду.
– Погоди, погоди, – поспешил его угомонить Алекс. – Не все так просто. Ты не только себя подставляешь, но и меня тоже. Одно дело, когда мы равновеликие князьки, а другое – когда ты мой полный зам. Давай я завтра вместе с тобой пойду к твоему батяне и выбью, чтобы он тебе тут в Московии дал пару магазинов для поддержания штанов. Ты должен быть от меня хотя бы наполовину финансово независим. Иначе получится, что оба мы с тобой в «Арго» целиком наемные работники, которым могут в любой день показать на дверь. Оно нам надо?
– И что? – не сразу врубился дружбан.
– А то, что у тебя должна быть еще синекура, кроме «Арго». Вторая жизнь. У меня, слава богу, отмазка есть – мой криминал. Вот и у тебя должна быть возможность появляться и исчезать. Не хочешь идти к батяне на поклон – залуди собственную фирму, но думаю, это слишком энергозатратно. Поэтому – магазины самое то. И еще одно. И подругам говорю и тебе скажу: не делайте на меня всю ставку – сегодня я есть, а завтра –  нет: зарезали, в тюрьму посадили, в армию отправили.
– Ладно, умеешь ты все переворачивать, что и не поспоришь. Но с моим батяней будешь сам говорить, – сдался Жорка.
С бывшим вертолетчиком пришлось справляться в два захода.
– Что это за управляющий такой, которого влегкую обкрадывают, да еще требуют убрать из-за безделия? – кипятился Хазин-старший, холодно косясь на тупо молчащего сына. – Хорошо, хоть в Питере. А здесь мне такие репутационные потери точно не нужны. Хочет заниматься вашей анимацией – хай занимается. Это у него лучше получается.
– Тогда репутационные потери будут у меня, – подхватил веский аргумент Алекс. – Одно дело, когда главный соратник – успешный сторонний предприниматель, а другое – когда нищеброд, живущий на мои подачки от зарплаты до зарплаты. Сейчас он креативщик почище меня, а будет один из десяти таких же.
– Спасибо, я уже один раз попался на твои посулы. Больше не хочу. Сейчас еще скажи, что гарантируешь его успешную работу, как ты про его учебу говорил.
В общем на следующий день Алекс явился к Хазину-старшему уже без Жорки, но с Глотовым, который с предъявлением корочек ФСБ официально сообщил, что Хазин-младший участвует в секретной (но вполне безопасной) акции по выявлению системы психологической войны, которую ведут против России англосаксы, и в этих условиях Георгию действительно лучше иметь магазинное прикрытие («Вы же у нас полковник Герой Советского Союза, должны понимать»). И Полковник сдался, великовозрастное чадо получило свой магазин в одной остановке на метро от «Арго».

15
Чтобы не светить Двойку, как они теперь называли свой двухкомнатный «адрес», на последний инструктаж Вадим привез Федоса прямо в Клуб (со служебного входа, разумеется). Там в подвальной комнатке рядом с Боксерской студией под гул Ночного клуба Алекс при включенной «глушилке» сделал к заданию домушника некоторое дополнение: взять с собой литровую емкость с бензином и перед уходом поджечь квартиру, да так чтобы все сгорело максимально.
В день экса триумвират ОПГ должен был официально (с предъявлением билетов и свидетелей) разъехаться подальше от Московии. Алекс, подхватив под ручку Еву улетел на два дня в Питер, Нил поехал на поезде в Ярославль навестить родителей, а Вадим тоже на поезде к другу-однокурснику в Минск.
Причем все это состоялось как раз в день премьеры в «Арго» «АнтиГамлета», так что Алексу с Евой удалось увидеть только первые пятнадцать минут спектакля, а об его успехе они узнали только прилетев уже в Пулково. Там же Алекса догнала договоренная эсэмэска и от Макара («Прочитал Первый том»).
Самое забавное, что сей воровской налет на квартиру Сына Вагина совершенно профукали «мужики», хотя исправно прослушивали всего Копылова и Ко.
Когда Алекс вручил вторую «Моторолу» Зацепину, тот сперва заартачился:
– Ты за кого меня принимаешь?!
– За человека, тоскующего по авантюрным делам.
– Да не буду я этим заниматься! Хватит с тебя одного Стаса.
– МИ-6 ну очень хочет отследить тебя и твои перемещения в пространстве.
– Совсем не понимаешь, что они просекают все твои детские игры? И используют тебя в своих целях.
– Очень даже понимаю. Но ведь Свирид уже дал добро на твою службу в «Арго» –какие могут быть проблемы? Ты же сам когда-то рассказывал, что ни ЦРУ, ни МИ-6 никогда не применяют физические меры воздействия к русским шпионам, также как и мы против них. Поэтому: да здравствует Большая игра. Шоу должно продолжаться.
В общем, «мужики» повели себя как та девушка, которой проще отдаться, чем объяснять, что этого не надо делать. По-честному разделили все нужные телефоны и эфирное время (чтобы не было двойной работы) и принялись все и вся пропускать через свои уши и подключенные диктофоны. Разумеется, 90 процентов было полной чепухой (о чем еще люди могут болтать в обыденной жизни), но выпадали и бонусы. Так, почти полностью был прослушан разговор Нила с Аникеем (все от Нила звучало только Алексу на пользу), треп Нила с Вадимом об Алексе (колко, но вполне терпимо), доклад Глотова Свириду (все по делу – ничего угрожающего).
В Питере два полных дня Пан Директор занимался только своим легальным бизнесом – пытался выжать из него хоть какую-то дополнительную прибыль. Увы, не преуспел – его привычные 25-30 тысяч в месяц, наоборот, скукожились до 22. Так что пришлось залезать в неприкосновенный запас кубинской сестренки и переправлять 50 тысяч полновестных тугриков на московский счет. Единственным плюсом было то, что в «Биреме», как уже и в «Арго» прознали про покупку кабриолета Зеленой фурии и уже не подступали с просьбами об ипотеках и ссудах.
Чтобы не ночевать одному в холодной постели, он попытался было пристроиться под теплый бочок Люсьен, но выяснилось, что у нее появился ухажер, который сделал ей официальное предложение, более того, он уже вовсю ночует у нее. Облом так облом.
Третий день он собирался посвятить «Фазенде», однако истерические звонки по мобильнику вынудили все бросать и мчаться в Пулково.
  Во Внуково Копылова на «Майбахе» встретил начальник службы безопасности «Элиса», который повез его прямо на встречу с Аникеем. На этот раз Алекса ждал полновесный ресторанный обед в отдельном кабинете. Правда, вместо того, чтобы оправдываться, он сам пошел в атаку:
– Если вы меня так засекретили, то зачем Полковника за мной посылаете? Мы что теперь в очную играем?
– Я как-то об этом не подумал. Тут твой «клиент» такой шум поднял, что я немного поплыл, – оправдывался всесильный босс. – Ну ладно бы грабанули, но зачем было поджигать?
– Вы еще не знаете про два моих следующих экса.
– Что-то похлеще? – изумился Игорь Михалыч.
– Мне же надо как-то репутацию себе зарабатывать. Чтобы потом с полуслова понимали.
Минуты две Аникей усиленно жевал ломтик осетрины.
– А зачем еще пятьдесят штук накинул?
– Я же не себе, а в благотворительный фонд. Собираюсь сериалы снимать. В титрах господина банкира обязательно упомяну.
– Ну ты фрукт! – невольно восхитился босс. – А как вот ситуацию разруливать?
– Вам – никак. Вы дали частному коллектору долги слупить и все. Никто же не умер. Может и не умрет.
– Так ему и передать?
– Можно еще и это, – Алекс достал из кармана диктофон, достал и передал кассету. – Думаю, он мой голос узнает.
Аникей ошарашенно вертел в руках кассету.
– Разве это не улика против тебя?
– Защитную речь перед присяжными я уже приготовил. А если найдут по мою душу какого душегуба, то запросто найдутся нужные отмстители по нужному адресу.
– Ты где так выучился разговаривать?
– Уголовная феня – не моя стихия.
Из ресторана Алекс на метро поехал к Зацепину. Оказалось, что Стас прослушал его последний диалог с Сэром Майклом и передал запись «дяде Альберто».
– Про властителей дум это ты конечно сильно завернул, – с улыбкой признал Петр Иванович. – Ну а зачем было сразу все вываливать и в загашниках ничего не оставлять.
– Почему ничего? – опротестовал Алекс. – В загашниках тоже осталось.
– Что, например?
– Откуда я знаю? Импровиз – мой главный козырь. Слушайте новую встречу – там и брякну что надо.
– Думаешь, они до сих пор не догадываются, что ты двойной агент.
– Не только думаю, но и знаю это. Я тебе как-то стеснялся рассказывать. Как матрасники два года назад в Хельсинки взяли меня в оборот и заставили делать на камеру разные признания на трех языках.
– Это когда ты проворачивал ту кубинскую операцию с мамой?
– Ну да. Мама это заранее предполагала и дала мне полный карт-бланш. Так что они до сих пор считают, что имеет убийственный компромат и на маму, и на меня.
– А разве не так?
– Наверно так. Но уж больно серьезным дядям хочется позабавиться, наблюдая за мной. Думаю, им просто не хочется выглядеть болванами, обвиняя двадцатитрехлетнего пацана в серьезном шпионстве. Или жалко меня неразумного. Наверняка в двадцать пять лет точно заметут. Вызовут за кордон и повяжут.
– Так ты же уже в пять стран выезжал.
– Как считаешь, будет наше любимое гестапо потом меня на какого американского недотепу менять или нет?
– Зачем? Двадцать лет в Гуантанамо для тебя самое то, может поумнеешь.
– А я про что! – радостно воскликнул Алекс.

16
До «Арго» он добрался уже в «файф-о-клок». Там весь пипл (включая аборигенов) был перевозбужден наплывом зрителей на «АнтиГамлета». После первого представление с публикой на ползала прошли еще два других спектакля, с такой же заполняемостью и вот теперь на второй показ «АнтиГамлета» билеты были раскуплены еще до обеда, и административные телефоны «Арго» разрывались от звонков – народ жаждал Зрелища. Особенно поражало обилие профессиональной театральной тусовки, четко сработало сарафанное радио: Даешь Шекспира хорошего и разного.
Трех «людей в сером» первоначально тоже приняли за таких ходоков за контрамарками, двое спортивных парней и интеллигент с бородкой вполне на них тянули, но это были не театралы.
– Нам назначено, – объявил в приемной Интеллигент и троица уверенно по-хозяйски вошла в Директорию.
Им не повезло, там в это время оба князька увлеченно сочиняли устав «Фонда Поэта», вставляя в него виды деятельности, соответствующие генеральной линии их НКО.
– Пиши: издание всех видов печатной продукции, – диктовал Жорка, сидящему за ноутбуком Алексу, – производство кино- и видеофильмов, организация художественных выставок, финансовая поддержка театральных коллективов, реконструкторских клубов, прикладных ремесел, спортивных кружков… А что, это тоже любительское творчество.
  Поэтому, когда распахнулась дверь и прозвучало грубое:
– Это ты у нас, что ли, рэкетир? Сейчас встаешь и идешь с нами. – Князькам даже не понадобилось переглядываться, чтобы начать действовать. Вставая со своего трона, Алекс плавно сгреб в письменном приборе ручки и карандаши и резким движением метнул их в лицо шагнувшему к нему Лысому парню. Тот рефлекторно на полторы секунды вскинул руки и тут же получил прямой левой в подбородок и в сочетании с отшатывающим собственным движением продолжил нокдаунский полет до середины кабинета. Жорке чуть помешал аппендикс стола. И второй (Стриженный парень) успел не только повернуться к нему, а и почти выхватить стрелялку, но удар кулаком в кадык сознул его вдвое. Не спуская глаз с застывшего в ступоре Интеллигента, Алекс распахнул на Лысом куртку и выхватил его стрелялку. Достал у Стриженного стрелялку и Жорка.
– Травматика, – разочарованно воскликнул он.
В руках у Алекса было то же самое.
– Ну? – грозно двинулся он на Интеллигента.
Тот послушно распахнул пиджак – пусто.
– Сидеть! – Пан Директор от души пнул ногой поднимающегося с пола Лысого.
«Алекс Сергеич, вам что-нибудь надо»? – по громкой связи спросила Леночка.
– Скотч, – отозвался Пан Директор и кивнул Жорке. Тот, подойдя к двери, принял у секретарши бобину скотча, не давая ей заглянуть внутрь Директории.
– Можем и без этого поговорить, – попробовал возражать Интеллигент, но услышан не был. Через десять минут троица сидела рядком у стены на стульях, со связанными за спиной скотчем руками. Все что было в их карманах лежало на директорском столе: документы, ключи, мобильники, бумажники, две травматики.
– Я от Вагина, по твоему беспределу, – коротко объяснил главный. – Нам просто сказали привезти тебя для разговора.
– Разберемся. – Алекс бесцеремонно потрошил бумажники. Всего набралось до двух тысяч тугриков и двадцать пять тысяч деревянных. Жорка тем временем прокатал на ксероксе все паспорта, удостоверения и водительские права.
«Алекс Сергеич, к вам очень настойчиво просится Марина Сабеева», – прозвучало по громкой связи. Жорка коротко хихикнул.
– Пусть войдет! – отозвался Алекс. Хазин снова подстраховал дверь.
Даниловна вошла и порядком остолбенела при виде связанной троицы.
– Что-то срочное? – невозмутимо спросил Копылов.
– Я… я с коллегами с работы хотела на спектакль… – пролепетала полуянычарка (в старших классах она в их школе уже не училась).
– Хорошо, Жора проведет вас.
– Ну да, – девушке не оставалось ничего, как только выскользнуть из кабинета.
Хазин, зажав руками рот, от души хохотал.
Дальше пошло еще веселей. Никаких переговоров Алекс пока вести не желал. Засунув денежную добычу в карман, а остальную в сейф, он под охраной двух «стрельцов» отправил троицу в проекционную зрительского зала, откуда через киношные оконца было видно всю сцену – пусть и они приобщатся к высокому искусству.
– Ну ты классный у нас Корлеоне, – не скрывал своего восхищения Жорка. – Наконец-то я хоть в каком-то «деле» поучаствовал. Гран-мерси тебе за это. А вообще в двух словах что это все было? Это бандюганы или кто?
– Подрядили коллектором у пары банкиров поработать. По своей слабовольности не смог отказать.
– Мне Даниловне так и сказать? И получить под ногти иголки?
– Больше тайн хороших и разных. Девушки это любят.
Театральный зал был полон под завязку, кому не хватило мест, усаживались на пол в проходе и перед сценой, жались у стен позади кресел. Лара намертво держала место для Алекса возле прохода, но едва погас свет, рядом с Алексом стала усаживаться на пол беременная театралка. Рефлекторно Копылов встал и уступил свое место, но сесть на пол ему не дали, какой-то парень потянул его за руку и усадил на кресло вместо себя (мол, негоже Пану Директору на полу сидеть).
Чувствуя к себе пристальный интерес, актеры «Арткафе» старались изо всех сил. Листки с текстом еще присутствовали, но уже не как шпаргалки, а как игровой аксессуар, который всячески обыгрывался. Зрительское недоумение первого спектакля сменилось жадным восприятием актерской игры, чутким прочтением общей концепции и смехом во время комичных моментов. Правда, после антракта часть правоверных шекспиролюбов покинула зрительский зал, но остальная публика от этого почувствовала себя только уверенней. Продававшиеся в перерыве в фойе цветы почти полностью были раскуплены и после выноса трупа Гамлета все они перекочевали употевшим лицедеям. Успех был полный. Единственным недовольным был Ивин – ведь ставил спектакль не он.
Надо было как-то реагировать и обоим продюсерам. Они и отреагировали: повели всю труппу на Третий этаж в Чайный зал и устроили спонтанный сабантуй для всех питерцев и сторонних халявщиков, которых на такого рода банкетах всегда хватает. Трое официантов из Ночного клуба с ног сбились, таская наверх бутылки и подносы с закусками. Разумеется, если бы заранее приготовились, вышло бы вдвое дешевле. Но скупердяйство в этот вечер не приветствовался. Один из тостов Пана Директора был за новых спонсоров клуба, которые решили оплатить сегодняшний праздник, по скромности себя не выпячивая. (Выразительный взгляд и движение бокала были направлены в сторону троицы вагинцев, что тоже присутствовала и откушивала французский коньяк.)
Одним питием дело не ограничилось. Лара вставила в кассетник нужные диски и понеслось. Сначала устроили смотр лицедеям (хорошо ли вас актерским танцам учили), потом такие же смотрины копыловцам – кто лучше. Дуэты по рок-н-ролу: Алекс-Ева, Хазин-Лара были впереди планеты всей. Ну а потом всех еще больше раздухарил их коронный номер на корпоративах в Фазенде: народная заводная кадриль. Это было как обряд инициации: свой – чужой. Своими захотели быть все, «стрельцы» даже выперли отплясывать троицу вагинцев. В общем, получилось предельно весело и озорно, в два часа ночи кто-то даже рвался на «продолжение банкета» в Ночной клуб». Но основная масса застольщиков хотела уже баиньки, долго прощаясь и поджидая такси у главного входа.
Алекс так и не стал с вагинцами разговоры разговаривать, просто завел в Директорию, где Интеллигент под диктовку написал расписку, что три тысячи их баксов были потрачены на оплату банкета по случаю успеха спектакля «АнтиГамлет» с вручением ему ресторанного чека на эту сумму (пришлось даже своих сто тугриков доплатить). Пакет с документами, мобильниками и ключами тоже вернули (две травматики, впрочем, остались лежать в сейфе – нечего взрослых людей смешить).
Что касается Сабины и Даниловны, они несмотря на весь питейно-танцевальный бедлам сумели-таки всучить Пану Директору свои претензии, но обошлось малой кровью. Банкирша сказала, что совсем забыла внести в Брачный договор пункт о непременном ежедневном часе общения с «мужем»: хоть вживую, хоть по телефону.
– Какое час! – взвился Алекс. – Я ни с кем больше двадцати минут не говорю.
Сошлись на сорока минутах.
От Даниловны отбоярился, пообещав ей через пару дней участие в настоящем деле. Обе наяды, умиротворенные его обещаниями позволили усадить себя в такси в сопровождении охранника-«стрельца», дав народу порассуждать: ну наконец девочки одумались и в пику боссу завели себе любовников.
– Кажется, ты опять всех победил, – сказала Лара в Ампире, расстилая постель.
– Ты даже не представляешь как ты права, – отвечал он ей, привычно вызывая богинь Судьбы на бой. – Но с завтрашнего дня начинаешь носить бронежилет. Подумай, как его закамуфлировать.

17
Засыпая уже на рассвете, он с нетерпением ждал своего пробуждения, не сомневаясь, что грядут новые еще более захватывающие быкования – и не ошибся. В девять утра его разбудил вибрирующий мобильник. Наплевав на конспирацию, звонил Вадим, мол, дело аховое, он на «Джипе» прямо возле Ампира. Ничего не поделаешь: встал, оделся и потопал вниз. Лара тоже проснулась, сказала: «Привет» и снова в отруб.
В «Джипе» помимо Вадима сидел совсем несчастный Лавочкин. Нашлепка на щеке была уже совсем маленькой, так же, как и повязка на отрубленном пальце.
– Хотел личной встречи, – объяснил Вадим, вылез из машины и отошел в сторонку.
– Они решили меня в расход, – удрученно сообщил Сергей Тарасыч. – Ты когда-то говорил об отдельном доме – я готов.
– Они – это кто? – на всякий случай уточнил Алекс.
– Мои головорезы. Макар похвастал своей добычей, и они пошутили: «Молодой босс может быть удачливей старого». Они Соника мне так и не простили, я знаю.
– И чего вы хотите?
– Отдельное нелегальное жилье.
– Вы же знаете, других убийств я вам тоже не простил.
– Но ты не знаешь главный приз, который я могу предложить.
– Про семнадцать тонн золота?
– Кто тебе сказал? – изумился узник совести.
– Да уж сказали.
– Но вряд ли знают про пять тонн, что запрятали на черный день.
– Предлагаете налет на банковское хранилище?
– Они не в банковском хранилище… – Давкин сделал эффектную паузу.
– Закопаны возле Мавзолея?
– Как ты думаешь, стал бы я тебе это говорить, если бы мне не полные кранты?
– И как будем делить: по две с половиной тонны на брата?
– Мне достаточно одной тонны и даже под твоим контролем. Наигрался я в эти казаки-разбойники. Мне нужен управляющий этой тонной, который бы пускал ее в дело, а мне отстегивал обещаные дивиденды: небольшую виллу с бассейном в Испании, машину с водителем-охранником, поездки по Европе.
– А чего так скромно?
– Так спокойнее, да и переделывать теневую жизнь в плейбойскую мне как-то уже не с руки, потом на большее со своим минимализмом ты и не пойдешь.
– Хотите у своего палача спасение найти?
– Грубо, но точно. Хочу.
Вообще-то это могло быть и какой-то иезуитской ловушкой. С минуту Копылов усиленно соображал. Собеседник, понимая, молчал.
– Отойду на секунду. – Алекс вылез из машины. Вадим выглядел виноватым.
– Понимаешь, он полшестого утра меня разбудил: срочно приедь и забери меня, сказал, что с тобой уже договорился, будто хочет через полиграф тебе что-то срочно сообщить. Я и повелся. Назад точно не повезу. Пешком хай идет.
– Его люди про нашу Двойку знают?
– Не, вроде не. Мы с Нилом четко их туда не привозили, как ты говорил.
– Просится спрятаться от своих братков, боится, что шлепнут его. Там же весь наш реквизит. Полиграф, все кассеты, фото, стрелялки, броники. Если его туда, то считай «адрес» мы потеряли, нужен новый.
– Можно еще одну хату снять. – Вадим не видел в этом проблемы. Согласен был даже весь реквизит переправить на время в свою съемную однохатку.
Так и сделали. Пока Вадим сумками и пакетами таскал в «Джип» реквизит, Алекс, сидя на кухне, под диктофон подробно допросил Сергей Тарасыча. Задавал и то, что уже раньше спрашивал под полиграф, и то, что хотел узнать еще. Когда задавал вопросы про «Золото партии» диктофон выключал, а «Нокия» и так лежала в куртке в прихожей. По словам Лавкина, эти занеканные пять тонн золота зимой 1991 года были вывезены на лед одного из тверских озер и прямо в ящиках утоплены в проруби. Присутствовали трое: двое исполнителей в ту же ночь умерли в своих постелях от остановки сердца, третий прожил еще два года, но тоже ушел в мир иной от скоротечного рака поджелудочной железы. Название озера Сергей Тарасыч не утаил, однако резонно заметил, что, прежде чем его доставать, надо сперва придумать безопасную реализацию столь опасного груза.
С этими новыми сведеньями (вернее новыми бедами) Алекс прямиком помчался к Зацепину. Чтобы не дразнить возможных гусей, они совершили прогулку по соседней промзоне, где отследить кому-то их было весьма неподъемно. Дядя Альберто воспринял историю с тоннами золота как вполне возможную и был согласен с сидельцем, что сперва надо придумать реализацию богачества, а потом уже его трогать. Гораздо сильней его обеспокоила история с троицей вагинцев. Тут же попросил их мобильные номера, хорошо, что Алекс их все себе записал. Зато полностью одобрил идею с «Фондом Поэта»:
– А ведь этот ваш НКО в перспективе может подмять под себя что угодно. Если вас выкинут из «Арго», вы просто возьмете подмышку ваши ноутбуки и перейдете в любое другое помещение, где у вас уже будет собственный независимый клуб.
В эту сторону Алекс как-то совсем не думал, поэтому приятно удивился. Уже по дороге в «Арго» выявил еще одну полезность этой их с Жоркой затеи: вот куда можно переправить всю нажитую «непосильным трудом» микроимперию. А как же «жены»? Всем шестерым, включая Веру, Еву и Люсьен он отпишет по питерской квартире из гостиничного фонда «Биремы», а все остальное пускай берет на свой баланс НКО. Не сможет как надо распорядиться – так тому и быть – лети все в тартарары. Эти мысли здорово взбодрили его – как же классно он закольцует свою жизнь, при любом развитии событий. Оказывается, здорово сработали папины гены: отец сумел оформить наследство сыну в Россию из-под носа матрасников, сын даже без наличия деток попробует сохранить свой бизнес, а может даже и его идейную основу.
В «Арго» все было вроде как обычно, но в то же время и какое-то иное. Первым эту ситуацию озвучил Жорка:
– Похоже, наше посвящение в Высшую Лигу массовиков-затейников состоялось. На три следующих спектакля «АнтиГамлета» билеты раскуплены. В «Арго-ньюс» уже двести отзывов на спектакль. В «Мелкобесе» прошел полный отчет. «Комсомолка» тоже угрожает статьей на наше измывательство над классикой.
– В смысле «Комсомольская правда»? – не поверил Копылов.
– Ну да. Ты в курсе, что твоя Илона Чусова вчера инкогнито была не только на спектакле, но и на банкете?
Стоящий рядом Владик обижено смотрел в сторону.
– Она перекрасилась, заделала другую прическу, темные очки – в общем ее никто не узнал, а этот провел.
– Она сказала, что напишет профи-рецензию в «Арго-ньюс», – оправдывался этот. – Написала? – спросил Пан Директор.
– Написала. Только сказала, что сначала протолкнет ее в «Комсомолку», а потом, чуть переделав, отдаст нам. Сказала, что вы оба классно танцуете. Как Патрик Суэйзи.
– Вот она – слава! – резюмировал Хазин. – Будешь изо всех сил пахать, никто и бровью не поведет, а чуть задом покрутишь – и уже звезда кордебалета.
Казалось, все в Клубе действительно стало двигаться в два раза быстрей и энергичней. В пустующий днем Третий этаж потянулись на перекур офисные арендаторы, посетители фитнес-центра, родители и бабушки, приведшие в детские кружки своих чад. Всем стало дело до выставок, «Лавки Поэта», Метательного тира. Актеры «Арткафе» те и вовсе всюду вышагивали истинными павлинами.
Идею Зацепина насчет автономности НКО, Жорка воспринял с полным восторгом, даже предложил, чтобы директором Фонда был дядя Петя, мол, Алекс – учредителем, а Зацепин – директором. Но старший князек тут же внес поправку: учредителями Фонда они будут вдвоем с Жоркой – темные силы ЦРУ и МИ-6 пытаются периодически вывести ура-патриота Хазина из игры, а так темным силам от них ничего не отломится, ну и будут «стоять спина к спине у мачты против тысячи вдвоем».
– А начальство Инкубатора как посмотрит? – засомневался Жорка.
– Выдадим это за невинное аниматорское ребячество. А потом поздно будет что-то менять. Чтоб я сдох! – поднял кулак Алекс.
– Чтоб я сдох! – повторил его жест дружбан.
Единственное, что отравляло благостную атмосферу, это ожидание следующего выпада людей Вагина.

18
Заказ Нилу был на ТТ с глушителем и три женских броника. С ТТ проблем не случилось, а вот броника удалось раздобыть только два. Впрочем, и так один оказался лишним. Сабина носить сию амуницию напрочь отказалась, то же самое и Даниловна, одна Лара безропотно взялась таскать ее на себе, да и то лишь от дома до Клуба и обратно, пряча в рабочее время кевлар в шкафчике в санузле Директории. Алекс поступал таким же образом, что добавляло в их отношения целый килограмм дополнительного сообщничества.
Одновременно добрых два кило сообщничества добавилось у Пана Директора и с Даниловной. «Я тоже хочу», – долдонила она ему три дня подряд и лично, и по телефону, и эсэмэсками – и подточила-таки его криминальную секретность. Взял ее с собой на следующий экс, вернее, просто сел к ней в «Рено» и стал указывать куда ехать. Прикатили к большому торговому центру, куда в тайном сопровождении Вадима прибыла на новеньком «Бумере» за покупками дочь Вагина. Уточнив у подельника, какая машина, Копылов дал команду Вадиму уезжать. Даниловна смотрела так умоляюще, что Алекс вынужден был рассказать, что именно он собирается делать.
– Дай мне. Никогда ни о чем тебя не молила, а сейчас молю.
Ну что с несносной было делать? Завернул в специально приготовленную материю ТТ с глушителем, так что выглядело как толстый рулон чего-то. Вместе со стрелялкой передал ей черные очки и кепку:
– В колонию передачи носить тебе не буду. Так и знай.
Чмокнула его от души в губы, подхватила сумку с рулоном и вперед. Все выполнила в лучшем виде: два выстрела достались левым дверцам «Бумера», еще два последовали в капот, пятый – в отверстие бензобака. Неспешным шагом направилась с парковки прочь, через сто метров Алекс притормозил «Рено» и открыл правую дверцу.
– Класс! Годовой запас адреналина! Что следующее?
– Боевая граната на дачу сестры «клиента».
– А можно я ее теннисной ракеткой туда закину?
– Креатив во! – показал он большой палец.
Впрочем, до теннисной ракетки дело у них не дошло. Сутки спустя в Директорию пожаловал Интеллигент (Зацепин загодя предупредил Алекса об этом) с большой сумкой с 490 тысячами тугриков, частично даже мелкими купюрами. Момент вышел прямо голливудский. Клиент с разрешения Леночки просто вошел и поставил сумку на стол.
– Не сюда, – сказал Пан Директор, открыл платяной шкаф и указал нижнее отделение – зачем светить на ручке сумки или пачках банкнот свои отпечатки пальцев.
– Еще и это возьми, – Интеллигент положил на стол листок бумаги с несколькими цифрами. – Материальный ущерб. Три копии пошли в другие кабинеты. Жди ответки.
– А моральный ущерб? Его что, не будет? – с сожалением спросил Алекс.
– Все непременно обязательно будет, – произнес гость, выходя за дверь.
«Жить (что называется) стало лучше, жить стало веселее». Увы, ожидание налета банду головорезов себя не оправдало, вернее, оправдало, но только частично.
На следующий день после того, как Интеллигент привез сумку с тугриками, прямо в «Арго» пожаловал важные гости.
– Кто? – переспросил Алекс, когда снизу позвонила охрана (усиленная парой «стрельцов»). – Хорошо, пропустите.
Через две минуты дверь открылась и в Директорию вошли Аникеев со своим секретарем-охранником, которого Копылов уже видел прежде.
– Деньги где?
– В шкафу валяются.
Аникей кивнул, секретарь открыл шкаф, сумку нашел не сразу, она была прикрыта папками и тряпками.
– Минуточку, – Алекс указал на стол, секретарь, вопросительно глянув на босса, выполнил команду.
Пан Директор, вооружившись двумя салфетками, открыл молнию, вытащил из сумки пять пачек «Франклинов» и отложил их в сторону.
– Боюсь, этот довесок господин Вагин тебе ни за что не простит. Я бы на твоем месте его бы вернул, – мрачно заметил Аникей.
– Именно так я и сделаю, – согласился Копылов и размашисто написал на чистом листе бумаги расписку.
– «Полученные от Вагина Льва Борисовича пятьдесят тысяч долларов США переданы в благотворительный «Фонд Поэта»… – прочитал босс. – Что за хрень?
– Нормальный фонд помощи непрофессиональным творческим людям. Кстати, я и у вас думал какую-то сумму туда попросить.
Секретарь коротко засмеялся.
– Уноси, – велел ему босс. Тот с сумкой вышел из кабинета.
– Теперь о Табуреткине... тьфу, о Лавочкине. Я договорился, что его у тебя заберут. Давай прямо сегодня и сейчас.
– К сожалению, это невозможно.
– Что, ты его уже!.. – опешил Аникей.
– Наоборот, спас от банды киллеров.
– И?..
– Теперь он под моей защитой.
– Опаньки! Удивил так удивил. С меня двадцать копеек. Собирайся и поехали.
– Я же сказал нет, – спокойно произнес Алекс. – Он под полным моим контролем, куролесить как прежде не будет. Но сдавать я его не буду.
– Это уже не зависит ни от тебя, ни от меня. Решение принято, не глупи.
– Давайте я сам поговорю с теми, кто принял решение. Думаю, сумею отмазать.
– Не глупи, я сказал, – начал раздражаться Игорь Михайлович.
Алекс молчал, ждал следующей реплики посетителя.
– Готов даже забашлять в твой Фонд. Сколько? Кстати, ты помнишь, твой клиент должен господину Слонимскому двести тысяч баксов. Отдашь его и про этот долг забудут. Иначе платить тебе.
– Я так полагаю, господин Слонимский следующая цель моих коллекторских забот. Неужели он должен «Элису» всего двести тысяч? Никогда не поверю.
– Парень, ты, кажется, заигрываешься.
– Самый лучший выход – сказать: клиент дал мне взятку, и я позволил ему удрать в его родную Хохляндию.
– Ты все-таки готов тупо упираться?
– Значит, Слонимский. И какая сумма?
Аникей выдержал мхатовскую паузу.
– А с этим ты хорошо придумал. Я передам. – Он сложил расписку Алекса, сунул в карман и больше, не сказав ни слова, вышел за дверь.
Ряды могущественных врагов Копылова стремительно пополнялись. Приходилось разрабатывать против них свои антивирусы. Самым слабым звеном был Нил. С ним Алекс немедленно и встретился в одной неприметной пиццерии (что поделать штаб-квартира была занята Лавкиным). Рассказал о визите Аникея и ситуации с их пленником. Свое нежелание сдавать Лавкина объяснил, что у того слишком много выходов на другую буржуинскую публику, и глупо отдавать такую курицу с золотыми яйцами. Это-то Нил легко принял и согласился. Оставалось лишь внушить подельнику куда пропал их сиделец и как следует все это докладывать Аникею. Замечательно, что прямо в пиццерию пришел звонок Нилу от босса с вызовом сданного в аренду сотрудника на срочную встречу.
– Вот так все ему и говори, как я сказал, – приободрил напуганного Нила Алекс.
Сделав подельнику ручкой, Копылов тут же набрал «штабистов»: Стас должен был слушать мобилу Нила, Зацепин – мобилу Аникея.
С Вадимом Алекс встретился в сквере возле Двойки. Рассказал ему почти все как есть. Вадим, как и Аникей тоже был порядком изумлен:
– Ты же сам то вешать его хотел, то палец отрубил. Как-то не врубаюсь. Ты что ему уже доверять стал?
– В одной комнате спать точно побоюсь, а так и ничего. Личный кровный враг как-то бодрит.
– Это из-за того, что он у тебя помощи попросил? – догадался младший подельник.
– Ты – «за» или «против»? – в лоб спросил Копылов.
– Вообще-то мне нравится, как ты все делаешь. Наверно, «за».
– Так и тебя все это может сильно коснуться. На скейте с ветерком на кладбище.
– Зачем на скейте. Классно будет если меня прямо в «Джипе» взорвут, – в том же тоне откликнулся Вадим.
– А как насчет Нила думаешь? Он тоже так готов пошутить?
– Не, Нил боится рискованные слова говорить. Слушай, а обидно будет, если я свою денюжку в ход не пущу. А давай я все же себе хату куплю, я уже смотрел в рекламе, за полтинник можно хорошую двушку купить. Давай куплю, и подруге даже дарственную втихаря оформлю. Так хоть толк какой будет.
Похоже они с Вадимом, насчет наследства были троглодитами одной крови.
Следующие переговоры прошли уже с Лавкиным. Тот терпеливо блаженствовал под домашним арестом, выходя только в лоджию подышать свежим воздухом, да и то в бейсболке. Рассказ о визите Аникея воспринял с понятной тревогой.
– А кому, кому он хотел сдать меня?!
– Понятия не имею. Вам легче догадаться. Видно Слонимскому. Кстати, вычислили, кто спер эти ваши двести тысяч. И почему они лежали у вас на крыше дома?
– По моим вычислениям, взять сумку мог ты, или кто там был тогда с тобой. А на крыше, потому что у меня просто времени не было куда припрятать. Ну так ты, или кто?
– Сначала, я должен через полиграф пропустить всю вашу банду, потом сесть сам под датчики. Если покажут, что взял я, то ничего не поделаешь – железо врать не будет.
– Что ты собираешься теперь делать?
– А почему только двести тысяч, неужели Слонимский больше не задолжал?
– В том-то и дело, что больше. Просто я ему сказал, что если он прямо сейчас отстегнет двести, то остальное можно отложить еще на год. Он так обрадовался, что проверять не стал. Прямо в своем кабинете и выдал, секретарша даже сумку нашла.
– А полная какая сумма?
– Шестьсот двадцать тысяч.
– Ну и чудненько, – подвел итог Алекс.
– Может меня в другое место. А то твои помощники кажется не очень надежны. Есть одна небольшая дача, о которой даже мои люди не знают. Рядом с электричкой.
– Хорошо, я подумаю, – он поймал себя на том, что говорит, как важный мафиози.
Это подтвердил его следующий собеседник – «Дядя Альберто»:
– Твоя сверхсверхзадача достигнута – скоро уже все олигархи выстроятся, чтобы поцеловать перстень на твоей руке.
– Так скучные какие-то пошли ЦРУ с МИ-6, да и родное гестапо не мычит не телится, приходится самому опасные приключения себе придумывать.
Пошутил вроде со свойственным ему кладбищенским блеском. Однако, карканье, оказывается, иногда и сбываются.
Два дня спустя, он с Ларой поздним вечером делал моцион от «Арго» до Ампира. Шли не по магистрали, а по обычной боковушке, где ни людей, ни машин. Снова схохмил, скосив вполглаза на проезжую часть:
– А вот и наш персональный киллер. Хорошо, что мое ПВО всегда со мной, – запустил он руку в плечевую сумку.
Медленно ехавшая сзади иномарка поравнялась с ними. С расстояния пяти метров сухо прозвучали четыре выстрела. Лара завизжала, вцепившись в его левую руку. Ударившие в кевлар пули, едва не сбили Алекса с ног. Но мысль была лишь о предохранителе в зажатом в правой руке «Макарыче», поэтому две из трех его выпущенных пуль все же улетели в багажник удаляющегося авто.
Из четырех пуль киллера, две поцеловали броник Алекса, третья вонзилась ему под левую ключицу, четвертая досталась Ларе, отстрелив верх уха и сняв полоску скальпа с ее замечательной черепушки. В общем больница понадобилась им обоим.

Конец четвертой части