Смерть вампира Глава 28

Глава двадцать восьмая
Предпринимать вторую попытку не имеет смысла, не взирая на навязчивые просьбы, или Фоас должен приехать первым

Ванда заметила Келсиоса, заглянула в его глаза, увидела в них смерть, и улыбнулась ей, а затем отвернулась, чтобы посмотреть, во что принарядилась старуха с косой.
«Только не она!»

 Слова прогремели в голове Келсиоса так, будто они принадлежали кому-то другому.
Ванда застыла, с мобильным телефоном в руке, встретившись взглядом с преподавателем.

Затем раздался грохот железа. Огромный лист железа сорвался с крыши подсобного помещения, стоящего рядом со зданием университета и летел прямо на Ванду и Келсиоса, увернуться не представлялось возможным, траекторию полета Келсиос вычислил мгновенно. Он мог просто его поймать и отбросить, но для этого Ванда должна была просто остановиться.

Вампир сделал намёк на движение, у девушки не осталось сомнения, он решил заслонить её собой.
 
«Келсиос не смей мешать, эта моя смерть!»

Услышал он её мысль, молнией сверкнувшую в его сознании.
Нереальность происходящего, в тысячную долю секунды, родила только одну догадку, и она мелькнула в сознании вампира.

«Это? Что это? Она спасает меня?!»

Пространство исказилось, вампира накрыла мощная энергетическая волна. Келсиос осознал, Ванда изменила траекторию его движения, и он не станет между ней и железным листом, а именно это он намеревался сделать, для её спасения. На долю секунды лист завис над ними и отлетел в сторону, и уже падая, вскользь задел Николая, который как раз вышел из автомобиля, накрыв его своим весом.

Ванда потеряла сознание, опустившись легким горячим перышком в холодные каменные руки Келсиоса Залиникоса. Смартфон выскользнул из её руки, заскользил по обледеневшему асфальту, вопрошая испуганным голосом Бориса:
«Что случилось?»

Над университетским двором повисла тишина. Теперь проблема полностью перешла в руки распорядителя-пересмешника, Тарья знала, если Келсиос не подведет ошибиться она не должна, не её стиль. Тарья молниеносно подлетела к парню, Николай глухо стонал, кровь тонкой струйкой текла из рассеченного лба. Мгновенье и Тарья оценила ситуацию. Её голос звучал в сознании Келсиоса, он не понимал, говорит она вслух или думает:

– Фоас уже едет, он услышал мои мысли. Не подходи близко, парень пострадал, но, похоже, жив.

Тарья старалась привлечь внимание Келсиоса к себе. Видения не появились, предугадать, сколько Келсиос так продержится и разожмет ли он руки, когда добыча уже схвачена не смог бы никто. Больше всего она боялась, стать свидетелем убийства девушки. Тарья отбросила ногой лист металла, но к парню приближаться не стала, понимая это смажет картину, но отвлечёт публику от Келсиоса и Ванды, если произойдёт непоправимое.

Тарью как собственно и любого из семьи вампиров люди не беспокоили, все легко решалось, до момента массового убийства, а они могли начаться с убийства Ванды. Тарья никогда бы не приблизилась к брату в такой ситуации, больше того она не приблизилась бы и к Белисару. Рядом с двумя людьми, один из которых раненый и весь в крови распорядитель-пересмешник превращался в беспомощного не очень выдержанного вампира.

Счёт времени шёл на секунды, и они тянулись бесконечно долго.
Келсиос оцепенел от неожиданности, он просто не понимал, как поступить. Горячее тело Ванды жгло его остывшее много столетий назад тело. Запах крови, висевший в морозном зимнем воздухе, пробуждал низменные инстинкты совершенного убийцы. Замки на клетках в темном лабиринте души плавились под натиском температуры тела вожделенной добычи. Монстры, замерев, в ожидании оценивали ситуацию, выжидали отмашки, или искали слабину в обороне. Энергетический поток Келсиоса натолкнулся на странный энергетический щит, закрывший девушку от его воздействия и остановился как вода перед плотиной. Келсиос, перестал дышать и закрыл глаза. Слившись с теплом тела девушки, запретив себе думать вообще.

Борис с ужасом слышал грохот и глухой удар, затем ещё более страшную гнетущую тишину, заставить себя произнести имя дочери, он не смог, боясь не услышать ответ. Одеваясь на ходу, выводя автомобиль на дорогу, он мог только молиться:

 «Пусть она останется жива, Господи пусть она останется жива».
Фоас услышал мысли Тарьи:

«Ты должен прийти мгновенно, нештатная ситуация».

Высший вампир в сотый раз проклял себя за то, что не поехал за Келсиосом в первый его отъезд и все остальные не подтянулись следом:

«Я же знал устоять невозможно. Я встретился с таким четыре раза. Все они живут со мной. Они мои дети. Келсиос может создать свою семью, если не убил девушку. Зря я не рассказал ему все вчера. Что рассказал? Как создать из живого человека высшего вампира? Так я сам не знаю. Только когда она выйдет на грань смерти или даст согласие на добровольный переход. Из живых людей получаем низших тупых уродов. Какой бы потенциал не лежал в основании. Механизма нет. Проверено лично больше тысячи раз. В лучшем случае охотник. Нам нужен высший вампир, если я правильно прочёл посыл».

 Келсиос был его первенцем. Фоас вспомнил, как неистово разбрасывал мертвые тела, под которыми ещё теплилась жизнь, Келсиос умирал, Фоас бросился на призыв его крови. На самом деле, позвала его не кровь, а энергия, не желающая уходить. Крови оказалось несколько глотков, Фоас тогда убивал людей и не понимал, как сумел остановиться, как не разорвал на куски его бездыханное тело. А самое главное именно тогда он возненавидел своего создателя. Это потом он понял, как всё работает. Тогда же страх, страсть, инстинкт работали за него с одним «но» Келсиос, Агостон, Белисар и наконец, Тарья, находились за миг до смерти, их ничто не могло спасти в человеческой цивилизации, они были мертвы, но их энергия воззвала к нему с просьбой оставить им жизнь. Все они стали его детьми, высшими вампирами. Но он не мог представить, как все происходило бы, при встрече с нормальным здоровым человеком. И энергия этого человека воззвала бы к нему. Обычно люди сопротивлялись, не желая переходить в жуткую вампирскую реальность.
«Что гадать сейчас увижу. А Келсиос молодец не снимает блок, играет до последнего. Возможно, растерялся или наоборот наслаждается… Черт возьми, что там происходит. Возможно у нас уже новый вампир. Тогда я тем более должен находиться рядом. Иначе чем я отличаюсь от Холайе, скрывавшего от меня это знание. Хотя, он, по сути, прав. Что изменило бы знание? Ничего. Это дар. Он или есть, или нет. А у меня нет уверенности…»

Фоас материализовался во дворе университета. Он мчался быстрее своих мыслей, остановившись метрах в пятнадцати, он всё ещё предполагал худшее.
«Девушка, скорее всего, мертва. Может так и лучше. Выхлебать один раз и дождаться нормального случая. От дара если он открывается избавиться невозможно. Обидно, если я переиграл сам себя. И упустил шанс. Придётся ждать второй случай, знать, что такое возможно, уже огромный прорыв».

Фоас оценил ситуацию, на что ушло доли секунды. Тарья замерла в стороне, боясь подойти к Келсиосу. Келсиос держал девушку, она не двигалась, но высший вампир слышал её дыхание и биение сердца, что свидетельствовало о том, что Ванда жива. Стараясь не думать, Фоас осторожно приблизился к сыну.

Келсиос заговорил первым, чем вызвал недоумение и изумление отца.

– Фоас, все под контролем, она потеряла сознание, бред какой-то. Забери, я за гранью контроля, она сожгла всю свою энергию, на бесполезное действие, спасая меня от ржавого куска железа, летевшего в нашу сторону. Дурочка. Ты знаешь, что произойдёт, когда она потянется за моей энергией, – по-деловому обратился он к отцу.

Внутренний таймер Келсиоса остановился, отсчитав три минуты и сорок семь секунд. Именно столько времени понадобилось, Фоасу, чтобы оказаться во дворе университета.

Келсиос переложил всё ещё не пришедшую в сознание девушку в руки Фоасу и отступил на несколько шагов. Обделенный монстр в неистовстве грыз клетку, не понимая, как столь долгожданная добыча выскользнула из его зубов. Раздался тихий металлический звук, зубы Келсиоса сомкнулись. Фоас улыбнулся и скрыл от сына свои мысли:
«Отдал добычу, и какую! Тысячу лет живу, и первый раз удостоился такого зрелища. Эта девочка дорогого стоит, особенно для Келсиоса. Пора вступать в игру по-взрослому, им нужна защита, а сыну знания».

Все услышали сирену скорой помощи. Во дворе припарковался «Майбах», за затемненными стеклами Келсиос увидел Белисара, его мысли переполняла ненависть к девушке и Келсиосу, его всплеск пошёл на убыль только когда он встретился взглядом с Тарьей. В мгновенье ока он переместился в автомобиль Келсиоса, его перемещение заметили только вампиры. Фоас мельком взглянул на пострадавшего парня и оценил размер железного листа.

«Келсиос, да сними ты блок с мыслей, как прикажешь общаться? Не орать же через двор. Ополоумел совсем»:

Мысленно обратился к сыну Фоас.

– Твоя работа Тарья, что с ним? – спросил Фоас, указывая на лист, валяющийся в метре от пострадавшего.

– Выживет, ты диагност – разбирайся. Лист я отшвырнула, прикажешь ждать, пока эти доходяги оттащат его. Думаешь, я могла поверить, в то, что Келсиос отдаст девушку, просто возьмёт и переложит её в твои руки. Виденье заканчивалось не так оптимистично, – Тарья говорила на грани выдержки.

– Тарья как ты? – обратился к ней Келсиос.

– Как? Плохо, Агостон прав, лучше зарыться в землю метра на три четыре и не выползать. Какое счастье, что я не пробовала это…, все предел, – ответила она сама себе, не посмев произнести слово кровь.

– Ты видела это утром и все равно пошла? – восхитился Келсиос.

– Не хрена я не видела, это чудо скрывается от Тарьи, глупышка, точно птенец, – с нежностью в голосе проговорила женщина высший вампир.

Тарья с любопытством смотрела на девушку. Она уже видела, её раньше, издалека. Но вот так рядом, Ванда показалась ей необычайно привлекательной, вампирша невольно протянула руку, чтобы прикоснутся к её темно-пепельным с сединой волосам.
И услышала рядом тихое рычание Келсиоса.

– Что ты? Я не причиню ей вреда, – испугано отдернула руку Тарья. – Я не убиваю при помощи энергии, мои игры с энергией безопасные. Псих. А ещё собрался сопротивляться любви, – обиженно прошептала Тарья и ретировалась в «Инфинити», её работа на сегодня закончилась, в автомобиле её ждал сгорающий от любопытства и нетерпения Белисар.
 
Двор университета вдруг ожил. Во дворе находился преподаватель Залиникос, автомобиль скорой, почти рядом Майбах Фоаса. Никаких посторонних людей никто не заметил. Студенты и преподаватели, направляющиеся на учебу и работу, естественно останавливались во дворе и с сожалением поглядывали на окровавленного парня, который так и не пришёл в сознание, над ним склонились врачи скорой и осматривали рану на голове. Некоторые заметили, как невероятно красивый мужчина, нес на руках девушку в сторону автомобиля скорой помощи.

Девушка пошевелилась, приходя в сознание, расслышала тихий испуганный голос Келсиоса:

- Жива?

Ванда молча оценивала ситуацию, отмечая стандартный набор предметов и событий вокруг себя:

«Холод снизу холод рядом. Небо и ветер. Значит не клиника».

– Все нормально, – инстинктивно сказала она и попыталась пошевелиться.
Залиникос старший удерживал её железной хваткой. Она лишь мельком взглянула в лицо Фоаса и повернула голову в сторону Келсиоса.
 – Ты не пострадал, зачем ты бросился? Этот лист железа, моя история и моя беседа с богом, – услышал Келсиос первые осознанные слова девушки, после пережитого взаимного ужаса.

Четыре высших вампира с трудом отнесли слова девушки на свой счёт, их каменные тела в принципе не могли пострадать, в такой ситуации. Автомобиль для вампира, был чем-то вроде консервной банки, для дорожного катка, а лист железа лёгкий лепесток, оторвавшийся от цветка. Но Ванда не могла знать об этом.

– Больше никогда не спасай меня, – удушая ненависть к себе, попросил девушку мистер Залиникос, – со мной ничего не может случиться.

– Не могу обещать, – слабым голосом ответила Ванда.

Келсиос строго отслеживал свою энергию, разогнав монстров по клеткам, высший вампир впервые в жизни не понимал, как поступить. Желание просто исчезнуть стало непреодолимым, но он не мог уйти не разобравшись. Никто из людей никогда не делал ни для кого из них ничего подобного. Келсиос привычно читал мысли окружающих, интересовали его только две. Фоас и Тарья. Белисар ушёл в себя и ждал отмашки к отъезду и мечтал поскорее убраться с места происшествия, пропитанного запахом крови.

 «Она не боится и не удивляется, странная девочка, но она человек, как и …»,

 Фоас оборвал мысль, Келсиос хотел вытряхнуть из отца продолжение.

– Ванда, девочка, как ты себя чувствуешь? – спросил доктор Залиникос.
Его голос прозвучал внутри её сознания.

– Все в порядке, я не успела упасть, мистер Залиникос подхватил меня, хотя я не понимаю, как он успел, но я вспомню, – пообещала Ванда.

- Конечно, вспомнишь, - заверил её доктор.

Девушка бросила ненавидящий взгляд на автомобиль скорой помощи, к котороый направлялся Фоас и естественно она, так как мужчина не опустил её на землю, а вырваться из его ледяных каменных объятий не получилось бы ни у кого из смертных.
Фоас усадил её на сиденье, внимательно посмотрел в глаза. Он держал её на руках, этого времени оказалось более чем достаточно, он знал о ней абсолютно все, обследовать не имело смысла. Фоас скрыл свои мысли.

«Все правильно, девочка устала сражаться за жизнь, конечно, она ещё не вычислила, кто мы на что способны, но обратилась она по адресу. А какая сущность не дает прервать её человеческую жизнь? Неужели. Нет, я не смею надеяться…. И надо как-то ей помочь, кажется схема лечения себя изжила, она на пределе».

– Похоже, и правда ты не ударилась, Келсиос молодец, быстро среагировал. Сын, я могу оставить её на тебя, тому парню намного хуже, помимо травм у него ещё и шоковое состояние, – обратился он к Келсиосу.

«А энергии совсем чуть как у обычного человека, не понятно, как она ней управляет и как восстанавливается»:

Фоас нарочно бросил ему мысль, чтобы сын не заподозрил его в нарочитом молчании.
Информация, полученная Келсиосом, застала его врасплох. Он ненавидел себя за пренебрежительное отношение к предложениям отца, преступить страх, не прятаться, научиться контактировать с людьми, проще прикасаться к ним.

Фоас направился к пострадавшему. Николай постепенно приходил в себя, и врачи разбирались, что с ним делать дальше, понимая, что лежание на мерзлой земле вряд ли полезно, но боялись навредить, в ситуации, когда рядом находился Фоас, они просто теряли ориентиры, своего коллегу они панически боялись. Доктор-вампир наклонился над пострадавшим и пробежал пальцами по телу, Николай не отреагировал на прикосновение холодных рук.

– Спокойно перекладывайте на носилки. Сломано два ребра и сотрясение мозга, рана на голове, но кости черепа целы. Внутреннего кровотечения нет. Родился в рубашке, если бы ребром этой железки, мгновенная смерть, - поставил диагноз доктор.
Такие события в маленьких городках редкость, а на территории университета вообще небывалый случай.
 
По мере приближения звонка на первую пару, во дворе университета становилось всё многолюднее. Преподаватели и студенты, обступили плотным кольцом Николая, подъехали его родители. Ректор в ужасе смотрел на пострадавшего парня, повторяя как заведенный одну фразу: «Ну как этот лист мог оторваться, такого не бывает». Мама Николая, увидев сына, расплакалась. Лида украдкой вытерла слезы, Келсиос прочёл её мысли:

«И здесь без этой Вайрих не обошлось, лучше бы её шмякнуло этим железом по голове. Бедный Коля, хоть все обошлось. Сергей в ступоре, Аркадия почти рехнулась. У Марины обострение чувства юмора. Издевается над нами. Ведьма эта Вайрих».

Девушка не решилась подойти к парню при его родителях, опасаясь неадекватной реакции.

Вампир теперь автоматически читал все мысли, где проскальзывали имя или фамилия Ванды, смирившись с тем, что так будет всегда. Если он насильно не заблокирует мысли, но блокировать оказалось выше его сил. Ещё он отметил чувства Лиды к Николаю и провёл аналогию, такой же страх и отчаянье испытал и он в те доли секунды, пока лист железа летел на любимую. Теперь он не сомневался, Тарья как всегда не ошиблась в трактовке своих ведений.


продолжение следует: http://proza.ru/2024/06/20/437