О романе Леонида Подольского Финансист

Доро;гой отчаянных к забытым берегам

Именно сейчас, спустя более чем тридцать лет с момента, когда гигантский корабль под названием СССР круто развернулся и переложил свой курс на вожделенный для тогда немногих капитализм – курс навстречу штормам и ураганам – понимаешь, каким риском это грозило стране и всему миру. В любое мгновенье корабль мог переломиться на несколько частей, которые стали бы дрейфовать каждая неведомо куда. Притом, что в трюмах этого корабля находились горы ядерных боеголовок, не говоря уже о необъятном количестве прочего оружия.
Странным образом корабль ко дну не пошёл, а, растеряв такелаж, изрядную часть обшивки и команды, остался на плаву. Только теперь он назывался Россия. Постепенно движение его становилось всё более устойчивым и целесообразным. Заявленные революцией «новые» общественные отношения обретали очертания, крепли, и это успокаивало перевозбуждённый социум. Стали затихать политические страсти. Вместе с ними стали исчезать и многочисленные акторы со своими «гениальными» программами спасения и преобразования России, страстно желающие «порулить» несущимся к забытым берегам судном. В каком-то смысле сменилась и команда. Ельцин бесцеремонно столкнул с политической сцены (палубы корабля) Горбачёва и мёртвой хваткой вцепился во власть, предоставив карт-бланш молодым реформаторам (Гайдар, Чубайс и пр.). Так на фоне острого гражданского противостояния (старое всё же уходило не без боя) началась эпоха реставрации капитализма. Эпоха переходного периода от социализма к капитализму. Кровавая эпоха первоначального накопления капитала в постсоветской России. И хотя длилась эта эпоха совсем недолго, это была именно эпоха со всеми присущими ей, часто не всегда привлекательными, чертами, со всеми трагедиями и трагикомедиями, разыгрываемыми буйными и не очень даровитыми актёрами. Завершилась ли она? Не знаю. Но её отголоски слышны и в наше время – время, когда возникла необходимость осмысления того, что произошло тогда, и как это происходило. «Что это было? Революция, катастрофа, освобождение, неизбежность? … Только годы спустя Игорь Полтавский осознал, что – всё сразу. Что революция – это и есть катастрофа и свобода одновременно». С этих рассуждений главного героя начинается роман  известного российского писателя Леонида Подольского «Финансист». Собственно, роман этот и есть одно большое рассуждение о России, о её судьбе, как её видит герой романа, сознательно ринувшийся в пучину многообещающих общественных преобразований, с надеждой найти применение своей энергии и своим талантам. В романе много голой правды, отчего он приобретает черты мощного публицистического произведения с массой элементов, свойственных приключенческому жанру. Жизненные перипетии, с которыми без конца сталкивается герой романа Игорь Полтавский – сплошное приключение. Причём на фоне удивительных приключений самого российского государства. Можно сказать, что судьба главного героя это постоянные опасные блуждания в некоем лабиринте, выстроенном из многочисленных запросов взбудораженного общества, на которые оно же должно найти приемлемые ответы.
Роман Подольского – это уникальный по точности описания срез всех слоёв российского общества конца 80-х начала 90-х годов 20 века. Иногда с отсылами в прошлое, а иногда и в будущее, какими они представляются главному герою, а, следовательно, и автору. Нет, это не тот «Финансист», что у Теодора Драйзера. Это «Финансист» из совершенно другой эпохи. И речь не о художественных достоинствах или недостатках. Драйзер – великий романист. Но переживания его героя несравнимы с ужасами, которые обрушиваются на голову  Игоря Полтавского – образа созданного Леонидом Подольским. Правда, автору не надо было ничего придумывать. Почти всё, что происходит в романе, происходило с ним самим. Отсюда, Подольскому – маститому и глубокому писателю – невозможно не верить. Ведь он сам один из тех, кто был доверительно (не по наслышке) знаком с  процессом обрушившихся на Россию капиталистических преобразований, и кто лично приложил к ним руку.
 «Финансист» Подольского – это и роман-летопись. Летопись упомянутой выше эпохи, которая уместилась в несколько бешенных лет беспощадной ломки потерявших жизнеспособность социалистических устоев и их замещением буржуазными и, увы, донельзя криминализованными отношениями.
Роман начинается достаточно сухо – с анализа внутриполитической обстановки конца 80-х – начала 90-х годов 20-го века. Таким образом, автор погружает читателя в реальную атмосферу тех лет, показывает сумятицу, которая царила во всех эшелонах государственной власти –  т.е. условия, в которых пытается осуществлять свои мечты Игорь Полтавский – кандидат медицинских наук и недавний кооператор. В дальнейшем автор не раз будет делать подобные отступления, возвращаться к анализу текущего политического момента, перекликающегося с конкретными эпизодами жизни и деятельности главного героя. Таково, например, описание школьных и студенческих лет, проведённых Игорем Полтавским в Узбекистане. Казалось бы, что в этом такого? Но мы, вместе с тем, ясно видим, откуда берут начало истоки так называемого узбекского хлопкового дела и начинаем понимать насколько глубоко в поры социалистического государства уже тогда проникли элементы разложения – неудержимое стремление советской номенклатуры к обогащению.
На примере судьбы начинающего финансиста автор в мельчайших подробностях, знакомит нас с процессом нарождения постсоветского российского капитализма.  В данном случае, с процессом нарождения и постепенного вызревания капиталистической финансовой системы в рамках огромного, ещё вчера социалистического, государства. На наших глазах ростки этой системы появляются во всё увеличивающихся количествах – по мере возрастания потребностей молодых промышленных и торговых капиталистов в деньгах, без которых развитие любого бизнеса невозможно. Кредитные конторы и прочие финансовые организации, страховые компании, большие и малые, выскакивают неведомо откуда, как черти из табакерки. Вскоре они начинают конкурировать друг с другом, теснить друг друга. Одни отмирают, другие, наоборот, находят возможности к объединению и дальнейшему росту. Появляются первые частные банки. Их становится всё больше. И снова конкуренция, жестокая борьба за выживание и, при этом, полное отсутствие в ходе этих ристаний таких понятий как честь и совесть. Всё это мы найдём в романе Подольского.
Углубляясь в чтение, мы начинаем постепенно понимать, что автор (хотел он этого или не хотел) создал образ другого – неодушевлённого, но всесильного и вездесущего – «героя» романа. Деньги! Вот кто обрёл в эту пору кабальную власть над человеком, в каком бы статусе тот не пребывал. На этом фоне ярко показана ещё одна чрезвычайно уродливая «героиня» романа – неизменно шествующая по миру за деньгами коррупция. Она живёт почти на каждой странице этой серьёзной объёмистой книги, никого не боится и ни от кого не таится., Прокуроры, судьи, государственные чиновники всех мастей и рангов, милиция – все открыто берут взятки, получают откаты и проч. Таким образом, Игорь Полтавский всё время обязан! кому-то давать, откатывать, заносить. А иначе его бизнес может приказать долго жить. Взятка как естественная норма жизнедеятельности. Без неё все процессы начинают глохнуть. Меняются времена, меняются нравы, а коррупция остаётся. Меняются только её масштабы и формы (лоббизм)
По мере того как рушились идеалы и ценности социализма, а вместе с ними  обречённая на гибель ещё недавно величественная страна, перед обществом открывались новые, для одних заманчивые, а для других тревожные и пугающие перспективы. Игорь Полтавский относился к числу первых. Он не без основания считал, что открывшиеся перед ним горизонты сулят ему – энергичному деятельному человеку – отличные возможности стать богатым и достойным членом обновлённого российского общества, стать благопристойным буржуа. И он активно взялся за осуществление своей мечты. Создал один из первых медицинских кооперативов в конце 80-х, а затем, решив стать финансистом, открыл в самом начале 90-х одну из первых контор по кредитованию, так её и назвав: «Кредитная контора Полтавского». Автор перечисляет большое количество сложностей, серьёзных препятствий, которые поначалу пришлось преодолевать «Кредитной конторе» и её основателю. Но это были вполне ожидаемые заботы, связанные со становлением нового бизнеса. Приходилось работать «в поте лица», проявлять известную ловкость и изобретательность, чтобы контора работала успешно, приносила прибыль. И при этом, помогала тем, кто работал в других сегментах молодой российской рыночной экономики. Казалось, дело продвигалось успешно: эта овчинка стоила выделки. Но хромающее на обе ноги «рыночное» законодательство (вернее, практическое его отсутствие) порождало множество противоречивых коллизий и позволяло массе расплодившихся на этом фоне мошенников и бандитов безнаказанно использовать многочисленные в нём (законодательстве) бреши для обмана и даже прямого ограбления сравнительно честного делового люда. И трудно сказать, было ли это фактором тормозящим развитие рыночных отношений, или наоборот, подстёгивающим начинающих бизнесменов прилагать ещё больше усилий для достижения успеха.
Российская постсоветская эпоха первоначального накопления капитала была короткой, все стремились как можно быстрее обогатиться. И каждый – по-своему. Например, уже в начале романа автор знакомит нас с такими примечательными фигурами как Борис Липский и Владимир Хвоинский – партнёрами главного героя по бизнесу, людьми одержимыми жаждой денег. Первый – бывший актёр и режиссёр, другой – бывший работник ЦК ВЛКСМ неясно какого уровня. Оба готовы ради денег на любое преступление. У читателя складывается представление, что ради денег они готовы продать мать родную, а не только партнёров по бизнесу. Таких типажей в эту эпоху расплодилось великое множество. Люди подобные Липскому и Хвоинскому водят нужные знакомства и с продажными чиновниками, и с лидерами преступного мира, умело извлекая выгоду из этих знакомств. Таким удаётся урвать кусок не только у представителей сравнительно честного бизнеса, каковым является и Игорь Полтавский, но и подобрать крохи, и подчас немалые, выпавшие из пасти знакомого бандита, которому они всегда готовы оказать какую-нибудь услугу. Личности этих «партнёров» Полтавского автор описывает с ощутимой брезгливостью, призывая и читателя разделить его чувства. Хвоинский ещё не раз будет мелькать на страницах романа. В очередной раз Полтавский увидит его издали, случайно, в Израиле, в обществе (вот так-так) олигарха и авантюриста Бориса Березовского.
Автор показывает и фигуры масштаба покрупнее, тех, кто благодаря близости к новой власти стал обладателем внушительного состояния, урвав для себя куски некогда социалистической собственности. Эти уже окончательно почувствовали себя хозяевами новой жизини. Таков Бридло Владимир Сергеевич – владелец и король московских общественных туалетов. «…Гол как сокол недавно ещё был Бридло. Закончил режиссёрский факультет и поначалу пристроился к комсомолу… К самому Чичкову – тот как раз местный комсомол курировал – правая рука и чуть ли не двойник нового мэра … такой же хитрован и харизматик из простых».
Чичков Юрий Михайлович – тоже лицо нового времени – человек как будто специально рождённый для эпохи бурь и потрясений.. Это чиновник очень высокого ранга. В его руках сосредоточена очень большая власть. Он основателен, чрезвычайно уверен в себе и не терпит возражений. Его суждения почти всегда отличаются от тех, которые исходят сверху, из президентского окружения. Будучи сугубо практичным человеком, он, в пику молодым ельцинским реформаторам, и приватизацию в Москве предлагал проводить по-своему. Уж не многолетний ли мэр Москвы Юрий Михайлович Лужков выведен в романе под именем Чичкова? Об этом можно только догадываться. Автор дал этому персонажу фамилию созвучную с фамилией известного гоголевского героя. Но Чичков Подольского, хоть и вырос от того же корня, что и Чичиков Н.В.Гоголя, получил возможность развернуть свою кипучую деятельность в условиях идеально подходящей для его натуры эпохи. Человек дела, он действительно приносит много нужного и полезного обществу, но не чужд привычке (по обыкновению того времени), ничуть не смущаясь, принять из рук просителей, весьма весомые «аргументы» для разрешения определённых вопросов в их пользу. Сцена подобного занесения «аргументов» Игорем Полтавским Чичкову выписана мастерски, с лёгкой иронией, и, как ни странно, с некоторой теплотой по отношению к Чичкову. Встреча наших визави происходит на пасеке (одно из страстных увлечений крупного чиновника Чичкова). Один занёс, другой спокойно взял как должное, и в дальнейшем… ни в малой степени не помог Полтавскому разрешить его насущные проблемы: или забыл, или не посчитал нужным.
Мы не будем следовать за автором и подвергать анализу все большие и малые события, связанные с судьбой Игоря Полтавского, рассматривать всех второстепенных и третьестепенных персонажей выведенных в романе. В этом нет необходимости. Но на одну, очень серьёзную коллизию в судьбе главного героя (в т.ч. судьбе автора), не можем не обратить внимания, поскольку эта проблема касается всего российского бизнеса той поры. Организованная преступность! Это пропитанная кровью проблема, с которой автор и, следовательно, его герой познакомились воочию. Описываемая автором эпоха второго издания капитализма в России одномоментно  и закономерно с самого начала стала выбрасывать за борт (на обочину, в кювет) массу молодых (и не очень) людей работоспособного возраста, не находящих в новых условиях себе применения. Не понимая, каким образом можно честно заработать «на пропитание», они пошли по пути отъёма средств к существованию у тех, кто умел такие средства зарабатывать, что называется, «своим горбом». Они быстро сбивались в стаи, иногда очень внушительные, подминали под себя легальную власть и, нередко, сами становились властью в городах и на предприятиях. Они быстро усваивали не только правила бандитской жизни, но, что совсем не удивительно, законы жизни экономической. В их среде обретались и люди вполне образованные, понимающие, что нельзя резать курицу, если она несёт золотые яйца. Но в начале 90-х таких было ещё немного. Основная масса бандитов умела только грабить и разорять бизнесменов средней руки, на кого они положили свой глаз. Впрочем, покушались они и на крупный бизнес. Милиция не просто бездействовала. Наоборот, она очень активно действовала… становясь подчас главным рэкетиром во множестве городков и городов. В романе Подольского всё это описано достаточно подробно, тем более, что его герой не избежал участи быть ограбленным рэкетирами до такой степени, что ему пришлось свернуть свою финансовую деятельность и задуматься о другой разновидности сравнительно честного зарабатывания денег. Думается, что какой бы правильной не была в ту пору экономическая политика государства (а эта политика была далека от совершенства), засилье бандитов она бы преодолеть  сразу не смогла.
Очень интересна форма постоянного возвращения автора к анализу социально-политической и экономической ситуации в обновляющейся России. Это, помимо рассуждений героя, как бы разговаривающего с самим собой, диалоги с интересными глубоко мыслящими людьми, с которыми сводит его судьба. Таковы его встречи  в Израиле, куда он уехал на месяц, скрываясь от рэкетиров: с Александром Гуревичем, некогда бывшим советником известных политиков, вставших в оппозицию к Ельцину; с Борисом Клейном – известным историком, провидящим многое, что случилось и должно было случиться в России; прекрасной девушкой Лолой – аспиранткой израильского университета, готовящей диссертацию о событиях в постсоветской России. Диалоги эти пространны, очень глубоки и, по настоящему, познавательны.
А что же с лирической стороной весьма и весьма занимательного романа «Финансист» Леонида Подольского? Как и во многих своих произведениях, автор не много места отводит отношениям Игоря Полтавского со своими женщинами, которыми тот обременён, живя на две семьи. Его женщины появляются в романе в основном как бы вынужденно, в силу определённых сложных обстоятельств в судьбе самого героя. И, тем не менее, он бережно (можно сказать, с нежностью) к ним относится, изо всех сил защищая от настигающих его самого бед. Автор наделяет их романтичными  легендарными, именами. Одну из них зовут Юдифь, а другую – Изольда. Наверное, автор хотел этим подчеркнуть что-то важное. Возможно, черты характера присущие известной библейской героине и известной героине западноевропейского средневекового эпоса. Но этого мы не знаем.
Приступать к чтению такого капитального труда, как роман «Финансист» Леонида Подольского – надо решиться. Но если вы настроились на серьёзную встречу с проанонсированной выше эпохой, смело приступайте к чтению – не пожалеете. Ещё раз повторюсь, что роману добавляет изрядную долю притягательности и то, что в своём общении с читателями, автор и его герой предельно честны (во всяком случае, настолько, насколько это возможно).
В заключение необходимо сказать: автор «устами» своего героя совершенно справедливо (и не один раз) подчёркивает, что в значительной степени на неуспех задуманного Игорем Полтавским предприятия повлияли не столько бандиты и не желающая защитить его как бизнесмена государственная власть, сколько его врождённое благородство и элементарная человеческая порядочность. Он всё понимал, но продолжал доверять людям, которые его оббирали. Он пробовал «выть по-волчьи», но у него это плохо получалось. Он должен был обманывать партнёров, без жалости уничтожать конкурентов, топтать слабых и лезть по их телам к своей мечте, но благородство и порядочность не позволяли ему стать законченным подлецом. Наверно он был создан для какой-то другой цели… Наверно.


.