de omnibus dubitandum 119. 628

ЧАСТЬ СТО ДЕВЯТНАДЦАТАЯ (1918)

Глава 119.628. ЧРЕЗВЫЧАЙНЫЙ РЕВОЛЮЦИОННЫЙ НАЛОГ…

    Для понимания причин поражения Белого движения в Гражданской войне требуется, помимо прочего, выяснить, почему генеральским военным диктатурам не удалось обеспечить экономическую устойчивость тыла, справиться с усугубляющимся экономическим кризисом, мобилизовать финансовые ресурсы и хозяйственные средства для ведения войны против большевиков.

    Ключевая проблема тут – состояние их бюджета и их финансовая политика. Между тем она относятся к наименее изученным проблемам истории Белого движения. Особенно это касается юга России.

    В отечественной историографии за почти восемь десятков лет лишь в нескольких работах были рассмотрены отдельные моменты истории государственных финансов Белого юга, приведены отрывочные сведения на этот счет. Это объясняется как отсутствием серьезного интереса к экономической проблематике у историков Белого движения, советских и эмигрантских, так и крайней скудостью источниковой базы [Шафир Я. Экономическая политика белых // Антанта и Врангель. Вып. 1. М.; Пг., 1923; Покровский Г. Деникинщина: Год политики и экономики на Кубани (1918–1919 гг.). Берлин, 1923; Кин Д. Деникинщина. Л., 1927;  Росс Н. Врангель в Крыму. Фр.-н/М., 1982; Карпенко С.В. Крах последнего белого диктатора. М., 1990; Карпенко С.В. Белое дело: Врангель в Таврии. М., 1990].

    Только в конце XX в., в условиях экономического кризиса, в России началось глубокое, основанное на сохранившихся и ставших доступными документах белых правительств, изучение их богатого опыта регулирования денежного обращения. Немалый вклад в изучение этой проблематики внесли современные специалисты по бонистике [Карпенко С.В.   Очерки истории Белого движения на юге России (1917–1920 гг.). М., 2002; Владимирский М.В. М.В. Бернацкий – министр финансов в правительствах Керенского, Деникина, Врангеля // Отечественная история. 2007. № 1; Ходяков М. Орел с опущенными крыльями: Денежное обращение белого Юга // Родина. 2008. № 3; и др.].

    Современная система налогов Советской России возникла и развилась  в связи с новой экономической политикой.

    По существу, с отменой права собственности на землю, с аннулированием процентных бумаг, национализацией промышленности, и, наконец,  отменой частно-торгового оборота, отпала надобность и даже самая возможность какой-либо налоговой политики. И, даже более того, в первый период Советская власть смотрела на налоги не как на нормальный финансовый ресурс, т.е. как на средство изымать ту или иную часть народного дохода для покрытия расхода по текущим нуждам государства, а как на способ довершить конфискацию имущества, оставшегося еще в руках имущих классов населения.

    Этот чрезвычайный налог был разверстан согласно особого расписания на отдельные местности Республики и обложил всех граждан «принадлежащих к имущим группам городского и сельского населения», исключив только лиц, которые имели единственным источником заработную плату не свыше 1.500 руб в месяц  (около 75 руб. зол.) и не обладали денежными запасами. Комитеты бедноты, сельские, волостные и городские Советы депутатов производили раскладку этого чрезвычайного налога.

    Однако, чрезвычайный налог не дал ожидаемых результатов: за двухгодичный период его взимания в действительности поступило несколько более 1,5 миллиардов рублей, т.е. всего около 16% назначенной к разверстке суммы, и кроме того были, принудительно списаны числившиеся на текущих счетах вклады частных лиц в кредитных учреждениях. …Кроме того, здесь нельзя забывать и того обстоятельства, что даже если бы имущие граждане сохранили принадлежащие им капиталы, то все же платеж подобного налога в главной доле мог бы, очевидно, совершиться лишь путем залога их имуществ и кредита (как только и может уплачиваться всякий исключительно крупный чрезвычайный налог на капитал), а вся кредитная система в то время была уже ликвидирована. …а потому и чрезвычайный революционный налог не мог иметь иного назначения как стать средством довершить экспроприацию доходных источников буржуазии – экспроприацию, уже почти полностью осуществленную декретами о национализации земли, фабрик, процентных бумаг и т.д.

    По существу, с отменой права собственности на землю, с аннулированием процентных бумаг, национализацией промышленности, и, наконец,  отменой частно-торгового оборота, отпала надобность и даже самая возможность какой-либо налоговой политики. И, даже более того, в первый период Советская власть смотрела на налоги не как на нормальный финансовый ресурс, т.е. как на средство изымать ту или иную часть народного дохода для покрытия расхода по текущим нуждам государства, а как на способ довершить конфискацию имущества, оставшегося еще в руках имущих классов населения.

    Один из самых важных вопросов этой проблематики – влияние положения на фронте на состояние государственных финансов, на инфляцию и регулирование денежного обращение, которое проводило правительство генерала А.И. Деникина в июне – августе 1919 г., в период успешного наступления на Москву.

    С середины весны 1919 г., по мере продвижения ВСЮР на север, занимаемая ими территория все более расширялась. Это автоматически включало в денежное обращение все новые выпуски бумажных дензнаков разных времен и правительств, а также, ввиду хронического дефицита наличных денег, все суррогаты, способные играть роль средства платежа.

    На советской территории, наводненной обесценившимися дензнаками разных выпусков, ввиду запрета (или ограничения) свободной торговли большая часть бумажной денежной массы использовалась лишь как средство накопления (рабочими и советскими служащими, получающими зарплату) или ходила в ограниченном пространстве «черного» рынка. А с приходом белых, объявлением свободной торговли и появлением товаров в продаже вся накопленная денежная масса выбрасывалась изголодавшимся и обнищавшим населением на рынок. В итоге денежный оборот на территории ВСЮР оказался крайне пестрым и засоренным суррогатами.

    Кроме донских бумажных рублей, выпущенных Ростовской экспедицией заготовления государственных бумаг, на территории ВСЮР ходили рубли, выпущенные императорским («романовские» или «николаевские») и Временным («думские» и «керенские») правительствами, карбованцы и гривны, выпущенные украинскими властями, крымские рубли. И кроме них – различные суррогаты: разменные денежные знаки, выпущенные городскими самоуправлениями, облигации и купоны различных займов, краткосрочные обязательства государственного казначейства, гарантированные чеки отделений Госбанка и прочие банковские обязательства.
   
    Существенную долю оборота составляли деньги, выпущенные органами Советской власти: во-первых, «романовские», «думские» и «керенские», которые Наркомат финансов печатал по старым клише, во-вторых, советские рубли 1918 и 1919 гг. выпуска («пятаковские») и, в-третьих, дензнаки, выпущенные правительствами советских республик, существовавших на Северном Кавказе [ГА РФ. Ф. 3426. Оп. 1. Д. 17. Л. 4, 6, 9; Деникин А.И. Очерки русской смуты. Т. 4. Берлин, 1925. С. 94, 225; Т. 5. Берлин, 1926. С. 128; Скобцов Д.Е. Три года революции и гражданской войны на Кубани. Т. 1. Париж, 1962. С. 157].

    Причем дензнаки, выпущенные после 1917 г., ходили преимущественно в своих «родных» краях. В Новороссии ходили рубли, напечатанные Одесской экспедицией в конце 1918 – начале 1919 гг., на Украине – карбованцы и гривны, в Крыму – те же украинские, а также немецкие марки, выпущенные немцами при занятии Крыма, поскольку они не считали его частью Украины, и рубли, выпущенные крымским правительством, на Кубани – донские рубли, выпущенные Ростовской экспедицией, и суррогаты, выпу¬щенные кубанским правительством в Екатеринодаре и Армавире, на Дону – донские рубли, в Закавказье – боны, выпущенные закавказскими правительствами [Деникин А.И. Очерки русской смуты. Т. 4. С. 225; Покровский Г. Деникинщина: Год политики и экономики на Кубани (1918–1919 гг.). Берлин, 1923. С. 195–196].

    В итоге владелец (условный еврей) одесских рублей, попав на Дон и Кубань, оказывался, совершенно неплатежеспособен, поскольку их никто не хотел принимать. Напротив, в Новороссии, особенно в Одессе и прилегающих к ней районах, донские и кубанские рубли не принимали и они ничего не стоили. Некоторые дензнаки ходили с лажем, особенно выпущенные советскими правительствами Северного Кавказа и «пятаковские», что открывало перед спекулянтами широкие возможности для наживы и, естественно, вызвало бешеный рост спекуляции и махинаций на разнице курсов рублей различных выпусков, которые складывались в различных торговых городах. Выше других котировались «николаевские» и «керенские» рубли.

    Особенно большую прибыль давали махинации с почтовыми переводами. Например, спекулянты из Ростова или Екатеринодара ездили на Терек, где скупали по дешевке местные советские деньги на рубли ВСЮР или на более дорогие донские, после чего переводили их почтой в Ростов на Дону или Екатеринодар на свое имя. В итоге они получали ту же сумму, но в более «дорогих» донских рублях [Приазовский край. 1919. 6(19) авг.; Покровский Г. Деникинщина: Год политики и экономики на Кубани (1918–1919 гг.). Берлин, 1923. С. 196].

    По подсчетам известного экономиста профессора П.П. Гензеля*, на территории ВСЮР в сентябре 1919 г. обращалась денежная масса, объем которой в 75 раз превышал объем денежной массы, обращавшейся во всей стране до начала мировой войны [Гензель П.П. Девальвация и задачи налоговой политики. Симферополь, 1919. С.3–4].

*) Профессор ГЕНЗЕЛЬ Павел  (Павел-Юлий-Альфонс-Христофор) Петрович (см. фото) выдающийся экономист, автор нескольких книг по налогооблажению и финансам. В период с 1930 по 1943 гг. преподавал в Northwestern University.
Родился 27 января (8 февраля) 1878 года в Москве в купеческой семье потомственных почётных граждан евангелическо-лютеранского вероисповедания. Окончил с золотой медалью Московскую практическую академию коммерческих наук (1896), сдал экзамены на аттестат зрелости в 6-й московской гимназии и поступил на юридический факультет Московского университета, который окончил в 1902 году с дипломом 1-й степени. Ученик И.Х. Озерова. Был оставлен при университете, где занимал должность профессора с 1903 по 1928 гг. Гензель опубликовал много работ по налогоообложению, включая диссертацию "Налог с наследства" (1906), а также труды по государственным финансам "История финансов" (1913) и "Финансовая реформа в России" (1916-1917). Занимаясь преподавательской и научной деятельностью, он в то же время был членом совета Государственного банка (1915-1917), а также в 1921-1928 гг. консультантом Комиссариата финансов и начальником финансового отдела Института экономических исследований в Москве.
Уехав в 1928 г. читать лекции за границу, решил не возвращаться на родину, и в 1930 г. получил должность профессора экономики. Он читал курсы лекций и писал о советских, а также европейских и американских экономических проблемах. В 1943 г. он выступал перед Комитетом по налоговой реформе Конгресса США. Уйдя в том же году в отставку со своего поста в Northwestern University, Гензель продолжил преподавательскую деятельность в Mary Washington College of the University of Virginia до 1948 г. П.П. Гензель скончался в штате Иллинойс 28 февраля 1949 г.

    А.Н. Козырин в своей статье «О Павле Петровиче Гензеле», пишет - П.П. Гензель (Paul Haensel) - ученый, известный специалист в области публичных финансов и финансового права, которому пришлось работать в непростое время смены общественного строя в России. Родился Павел (полное имя - Павел-Юлий-Альфонс-Христофор) Петрович Гензель в Москве 27 января (н. ст. 8 февраля) 1878 года. Получил отличное образование, окончив с золотой медалью Московскую практическую академию коммерческих наук, а затем в 1902 году - юридический факультет Московского университета. Учился у таких корифеев финансового права и экономической науки, как И.И. Янжул, И.Х. Озеров, А.И. Чупров. По завершении учебы на юридическом факультете был оставлен на кафедре финансового права для приготовления к профессорскому званию. В 1907 году П.П. Гензель защитил магистерскую диссертацию по финансовому праву ("Налог с наследства в Англии. Исследование по истории английских финансов"). Выбор темы не был случаен: в то время российское министерство финансов готовило проект реформирования налогообложения доходов, передаваемых в порядке наследования.

Защищенная Гензелем двумя годами позже докторская диссертация была посвящена уже другой теме - местному налогообложению на Западе ("Новейшие течения в коммунальном обложении на Западе", 1909). С этого времени он начинает преподавать в Московском университете в качестве приват-доцента, затем - профессора, а в 1917 году становится ординарным профессором по кафедре финансового права. Преподавание в Московском университете Гензель совмещал с работой на экономическом отделении Московского коммерческого института, который в 1919 г. был преобразован в Институт народного хозяйства (ныне - Российский экономический университет им. Г.В. Плеханова).

Революционные события 1917 года внесли изменения в географию научно-педагогической деятельности П.П. Гензеля. Он переезжает в Крым и получает должность декана юридического факультета Таврического университета (1918 - 1919 гг.) [О публикациях П.П. Гензеля известно немного. Автору удалось обнаружить на западном букинистическом аукционе изданную отдельным оттиском его актовую речь, произнесенную 1 октября 1919 года в Таврическом университете: "Девальвация и задачи налоговой политики".]. В это же время он становится советником правительства генерала П.Н. Врангеля.

В 1921 году П.П. Гензель возвращается в Москву и продолжает преподавать в Московском университете.

П.П. Гензель являет собой редкий пример ученого, который совмещал научную и преподавательскую деятельность в университете с практической работой в финансовых органах и кредитных учреждениях. При этом такое совмещение удавалось ему как до революций 1917 года, так и в советский период своей творческой деятельности. Эта особенность его профессиональной биографии напоминает биографию его учителя по Московскому университету профессора И.Х. Озерова [Подробнее см.: Козырин А.Н. Иван Христофорович Озеров - профессор финансового права Московского и Петербургского университетов // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 2010. N 6. С. 103 - 106].

Как и И.Х. Озеров, П.П. Гензель до революции служил в Государственном банке (в 1915 - 1917 гг. - член совета Государственного банка) [Были и другие сферы государственной деятельности, на которых подвизался П.П. Гензель. Так, во время Первой мировой войны он заведовал дровяным снабжением Москвы], а после революции работал в системе Наркомфина (1921 - 1928 гг. - консультант Народного комиссариата финансов и начальник финансового отдела Института экономических исследований). Он консультировал также Наркомат внешней торговли, Наркомат иностранных дел и другие советские учреждения [Павел Петрович Гензель (1878 - 1949) // Гензель П.П. Налогообложение в России времен НЭПа (Избранные статьи). М., 2006 (Серия: Экономическая история России). С. 6]. Работая в аппарате Наркомфина, участвовал в проведении денежной реформы в России в начале 1920-х гг.

В 1928 году П.П. Гензель после ряда безуспешных попыток добиться разрешения на выезд все-таки получает визу и отправляется в заграничную командировку в Великобританию для получения присужденной ему степени доктора права Кембриджского университета [Российское научное зарубежье: Материалы для библиографического словаря. Вып. 4 [Пилотный]: Юридические науки: XIX - первая половина XX в. / Авт.-сост. М.Ю. Сорокина. М.: Дом русского зарубежья им. А. Солженицына, 2011. С. 48-49]. Там Гензель принимает спасительное (в буквальном смысле) решение не возвращаться в СССР (едва ли нужно гадать, какая участь ждала бы в 1930-е годы советника правительства Врангеля). За границей он получает предложения работы от ряда западных университетов. В 1928 году читает лекции в Лондонской школе экономики, в 1929 - в университете Чикаго, а в 1929 - 1930 гг. - в университете австрийского города Грац [В некоторых биографических заметках о П.П. Гензеле содержится информация о том, что он якобы эмигрировал в Австрию. Очевидно, эта информация неверная - в Австрии Гензель оказался не сразу и ненадолго. См., например: Правовая наука и юридическая идеология России. Энциклопедический словарь биографий / Отв. ред. В.М. Сырых. М., 2011. Т. 2. С. 189]. Окончательный выбор был сделан в пользу САCШ, и Гензель занимает должность профессора Северо-западного университета (Northwestern University) - одного из старейших университетов штата Иллинойс, основной кампус которого находится в пригороде Чикаго - Эванстоне. В этом университете он работал с 1930 по 1943 г. Затем, с 1943 по 1948 г., преподает в Mary Washington College (University of Virginia).

Живя в эмиграции, Гензель проявил себя как ученый с высокой степенью академической мобильности: он активно сотрудничает с финансовой секцией Института сравнительного права Сорбонны, Институтом государственных финансов университета Мехико, является членом Королевского экономического общества Великобритании и Американского экономического общества, выступает одним из учредителей Международного института государственных финансов. При этом, как и до эмиграции, Гензель успешно совмещал научную деятельность с практическим консалтингом. Активно участвовал в организации и проведении налоговой реформы штата Иллинойс, его разработки и консультации были востребованы при реформировании налоговой системы США в период Второй мировой войны [История российской экономической науки в лицах / Отв. ред. Б.Г. Богомазов. М., 2014. С. 100. (Автор статьи, посвященной П.П. Гензелю, при оценке его вклада в реформирование налоговой системы США в первой половине 1940-х гг. ссылается на информацию, опубликованную в международном справочнике "Кто есть кто в мировой политике" за 1950 год.)]. В 1943 году он выступал в качестве эксперта на слушаниях в Комитете по налоговой реформе Конгресса США [http://en.wikipedia.org/wiki/Paul_Haensel].

Умер П.П. Гензель 28 февраля 1949 года в городе Фридрихсбург (штат Вирджиния).