Восстановление на дорожный факультет

  Вообще-то я мечтал стать журналистом-международником. Но поступил на механический факультет, специальность «Автомобильный транспорт», в Томский инженерно-строительный институт» сдал все экзамены на отлично и мне предложили перейти на строительный факультет на «Промышленное и гражданское строительство» как на более престижную специальность.
       На вольных хлебах я очень быстро разбаловался, учеба отодвинулась на второй план и через полтора года в зимнюю сессию я завалил всё, что можно было завалить. В первую очередь ужасную высшую математику и не менее жуткий сопромат, после третьей попытки был благополучно отчислен за академическую неуспеваемость и уехал домой.
       Дома я устроился разнорабочим в строительное управление где проработал шесть месяцев, повредил глаза при сварке, чуть не утонул в бетоне куда меня затащил шустрый вибратор и потерял сознание от солнечного удара, когда грузил трубы в шаланду при 45 градусной жаре.
      Теперь вот середина августа и я вновь вернулся в Томск в надежде восстановиться на строительный факультет. Живу я также у тети Веры, которая познакомила меня со своей племянницей Леной, а та с подружкой Таней. Мы втроем гуляли по городу, по набережной, ходили в Лагерный сад, ездили на дачу. По вопросу восстановления мне было велено прийти через неделю. В один из прекрасных августовских дней я после просмотра польского фильма "Анатомия любви" в кинотеатре «Октябрь», проводил Лену, проводил Таню и поехал из района железнодорожного вокзала к тете Вере в район ТомНИИВСа. То есть с одного конца города на другой конец и еще немного дальше. Автобус уже не ходил, я на троллейбусе добрался до его конечной остановки, а там километра три надо было идти пешком. Я шел по обочине, с обеих сторон дороги был сосновый лес, с удивительными стройными соснами. Светила луна, воздух тут за городом был совершенно другим, чистым, свежим, напоенным ароматом сосновой хвои. Я почти добрался до места моего назначения и за поворотом должен был показаться первый дом микрорайона. Но вместо дома ревущее, мчащееся по обочине на полном ходу, одноглазое чудовище ударило меня и отбросило на несколько метров от места нашей динамическом встречи. Я пришел в себя на середине дороги с неестественно повернутой ногой. Мотоциклист скрылся с места происшествия, я сидел на теплом асфальте, в голове была абсолютная пустота. Рядом остановилась машина из нее выскочили два человека, которые убедившись, что я жив отвезли меня травматологию.
      В больнице ко мне долгое время никто не подходил, хотя люди в белых халатах разговаривали совсем рядом со мной. Прошло еще немного времени и один из врачей подошел ко мне и начал осмотр. Я чувствовал себя относительно нормально, голова, руки, туловище и одна нога вроде бы функционировали как раньше. После рентгена выяснилось, что у меня разорван коленный мениск на правой ноге. Мне стало немного легче, что это не перелом. Больше всего я боялся, что не смогу пойти в деканат через несколько дней для восстановления в студенты. Кроме того, я уже позже обнаружил ощутимые ссадины не левом плече и на левой ноге. После медицинского осмотра ко мне подошел представитель ГАИ и подробно расспросил о ДТП. Записав мои слова, он спросил меня буду ли я писать заявление. Я немного подумал и отказался, мотивируя тем, что я жив, относительно здоров и мы простились со стражем порядка. На самом деле я несколько кривил душой. Я предполагал, что мотоциклист живет где-то в наших двух домах, возможно он несовершеннолетний, а наживать врагов среди соседей мне совсем не хотелось. Похоже я начинал мудреть. Меня отвезли в процедурную наложили гипс на ногу, сделали пару уколов и отправили в очень большую палату, в которой было более десяти человек.
     Справедливости ради надо сказать, что мотоциклиста нашли почти сразу же. Им оказался, как я и думал, совсем молодой парень, который жил в соседнем доме. Сотрудники ГАИ сняли показания и начали делопроизводство. Тут, естественно, началась суета, как это бывает в таких случаях. Мне выдали костыли и выписали на третий день, чему я очень удивился. Я уже потом узнал, что в зависимости от времени пребывания в больнице зависит и мера ответственности. Тетя Вера, Лена и Таня ждали меня на выходе и отвезли меня к себе, где я расположился в зале, в первой комнате, на кровати.
      Теперь о тете Вере. Тетя Вера была настоящей доброй русской женщиной. Работала она уборщицей на предприятии и от этого предприятия получила двухкомнатную квартиру. Было у нее трое детей старшей Ларисе на ту пору было 15, Коле 12, а маленькой Иришке – 7. Мужа не было и ни разу за три-четыре года я его не видел. Мебель в её квартире была довольна своеобразной. В первой, большой комнате с балконом была пружинная кровать, шифоньер без дверец, порубленный топором, тумбочка с телевизором, который никогда не работал. Во второй комнате имелось две панцирные кровати и книжный шкаф без стекол, без дверцы, также со следами топора. На кухне всё было на месте, стол, табуретки, газовая плита и посудный шкаф. Всё было в нормальном состоянии. Входная дверь открывалась монетой в две копейки. Я ни разу не поинтересовался, что за ураган прошел по квартире, но несмотря ни на что тетя Вера сохранила веру в людей, оптимизм и чувство юмора, свойственные только ей. У неё всегда было идеально чисто, светло и хорошо пахло. Готовила она великолепно и даже незатейливые блюда выходили из её рук истинными шедеврами кулинарии. Основным блюдом были пельмени и картошка – жареная, пареная, вареная и печеная. Употреблялось много квашенной капусты. Вот чай пили в более малом количестве. Заварка могла стоять неделями. Взамен чая все с удовольствием вкушали молоко. Тетя Вера добавляла ко всему этому пироги и грибные блюда.
     Начиная со дня моего заселения из больницы, к тете Вере ежедневно с продуктами приходила мама мотоциклиста. Она приносила, мясо, картошку, лук, капусту, солености в трехлитровых балках. Я подозреваю, что и денежно она поддержала тетю Веру, так что голодным я не оставался. Также нашли и принесли мой новый чудесный лакированный туфель, который слетел с ноги при аварии. Меня очень часто навещали Лена с Таней. Домой я решил не писать, чтобы не сеять лишнюю панику.
    Прошло два-три дня. Я несколько освоился с костылями и решил поехать в деканат строительного факультета. Интересно было спускаться по лестнице со второго этажа дома на костылях и еще увлекательней было забираться в автобус через переднюю дверь, где мне сразу уступали место. Доехав до института, я вышел, доковылял до нового корпуса и поднялся на третий этаж в деканат строительного факультета. В деканате несмотря на положительную характеристику строительного управления, несмотря на видимое плачевное положение на костылях, мне категорически отказали в восстановлении на строительный факультет. Совершенно расстроенный, потерянный, опустошенный я не знал куда идти и что делать. Я растерялся, потому что был уверен в благоприятном решении вопроса. Так я, раскачиваясь из стороны в сторону, спустился на второй этаж и по переходу пошел в красный корпус. Там я зашел в буфет попил воды и встал у урны покурить. И тут произошло чудо. Видимо мера моих злоключений и страданий была превышена и оттуда сверху была дана команда помочь мне. Таким ангелом доброй вести оказался малознакомый сокурсник, которому я поведал свои горести. А он просто посоветовал пойти в деканат дорожного факультета. «Там берут всех!» -, сказал он. И я, не надеясь, что возможно для меня еще счастье на этом свете, побрел обратно в новый корпус через переход, спустился на первый этаж и зашел в двери деканата дорожного факультета, где меня безоговорочно восстановили даже, не взглянув на документы. Ура! Ура! Ура!
      Таким образом я вновь стал студентом второго курса дорожного факультета ТИСИ по специальности «Автомобильные дороги» группы №4. Ежедневно ранним утром я выходил из дома, спускался со второго этажа, садился в переднюю дверь автобуса и ехал до института. Там я смотрел расписание и шел на лекцию, садясь на места в первом ряду. Вся большая аудитория потока была заинтригована новым сокурсником, ходящим на костылях. Если это была высшая математика, то её у нас вел Литвин Анатолий Иванович. Каким-то образом он знал мою историю и постоянно отмечал меня на лекциях, стараясь подбодрить и утешить. А однажды на улице возле светлого корпуса он шёл ко мне навстречу с Мишей Слободским, который завалил меня в прошлом году по математике и Анатолий Иванович видя меня на костылях начал кричать Мише в шутку: «Смотри до чего довел парня, до костылей!».
       В обед я шел в буфет красного корпуса, там было меньше народу, и я стоял в очереди, не хотел, чтобы меня пропускали. Брал двести грамм колбасы вареной, сто грамм сметаны, хлеб, чай и шел в читальный зал, на втором этаже. Занимался я до ночи, потом автобус и домой.
      Через месяц сняли гипс, я сдал костыли и купил себе трость и далее ходил, прихрамывая как английский джентльмен. Вот с этих пор в поведении тети Веры начались какие-то изменения. То ли мотоциклетное снабжение прекратилось, то ли ей надоело спать на полу, но началось обычное целенаправленное выживание, я решил найти квартиру, начал искать поближе к вузу и нашел на улице Роза Люксембург, рядом с недавно открытым кинотеатром «Родина».