Глава 40 Начало перемен

 Глава 40
Начало перемен

Навалившиеся трудности с правоохранительными органами, неоконченные медицинские проблемы с ожогом сына, задержали на некоторое время работу над романом, но при первой же возможности Любаша положила на стол очередной лист чистой бумаги и обратилась к Ярославу:
— Как бы трудно нам не было, но надо жить дальше и двигать дело вперёд.  Расскажи, как шла твоя дальнейшая учёба?
— Хорошо,— ответил Ярослав.— Я знал, что данная тема может потребоваться для твоего романа и написал свои воспоминания. Вот возьми, — и Ярослав передал Любаше несколько исписанных листов. — Может быть, ты что-то возьмёшь из этого, — добавил он и вышел из комнаты. Молодая писательница продолжила работу над романом.

...Паша отслужил в армии и вернулся домой. Первым делом он пришёл к Ярославу и задал всего один сакраментальный вопрос:
— Ты спал с Леной?
— Да!.. — коротко ответил Ярослав на прямой вопрос друга.
В воздухе повисла глубокая пауза. «Может быть Паша захочет ударить меня по лицу?..» — подумал Ярослав. Но нет. Друг почему-то не стал этого делать, а с неприятным сарказмом начал спрашивать об интимных подробностях:
— И как?.. Она приподнимала при этом ножки?..
— Я не буду обсуждать эту тему, — отказался давать какие-либо пояснения Ярослав.
В эту минуту стало ясно, что многолетняя, тянущаяся с детства дружба двух товарищей, словно финишная ленточка, была порвана в клочья. С этого дня друзья, ставшие уже бывшими, больше не встречались. Каждый пошёл своей дорогой...
Занимаясь в студии, молодой художник упорно постигал законы красоты и настойчиво готовился к поступлению в художественное училище. Сравнивая свои достижения с другими студийцами, он получил возможность реально оценивать свои достижения и исходя из этого решил направить все усилия на поступление в Ленинградское художественное училище имени В.А. Серова расположенное в это время недалеко от места проживания Ярослава на улице Пролетарской диктатуры, недалеко от Смольного дворца и монастыря.
В комнате появился Хронос. Он установил свой проектор и запустив в нём нитку времени, пояснил:
— Данное училище ведёт свою историю с 1839 года. Тогда это была Рисовальная школа для вольноприходящих... Далее она была передана Обществу поощрения художеств, а с 1906 по 1918 год её директором был известный русский художник Николай Константинович Рерих, что позволит много позже присвоить училищу его имя... В настоящее время обучение в данном училище проходит на отделениях живописи, скульптуры, дизайна и реставрации... — закончил короткую историческую справку Хронос.
 Ярослав уже набрался опыта в рисунке и создавал неплохие живописные акварели, но ещё недостаточно освоил премудрости композиции — предмета, позволявшего создавать сюжетные картины. Именно по этой причине он потерпел неудачу при поступлении в данное училище на следующий год. Но это его не огорчило. На экзамене по композиции он смог увидеть, как работали над композицией другие абитуриенты и хорошо запомнил необходимый и требуемый «проходной» уровень данной, экзаменационной дисциплины...
Всё это время, начинающий художник продолжал работать на комбинат и хорошо помнил о своём сне про Аленький Цветочек и, невольно, искал чудо-девушку, соответствующую этим критериям. Наиболее близкой к воображаемому образу, как казалось в то время Ярославу, была секретарь Комитета комсомола Ниточного производства, девушка Аня, миниатюрная, миловидная с золотистыми, слегка вьющимися волосами. Её миниатюрность и естественная женственность вызывали инстинктивное мужское желание стать защитником и опорой... Поскольку, Ярослав частенько заходил в Комитете комсомола, у него было достаточно времени присмотреться к этой, приятной во всех отношениях, девушке и продемонстрировать свою заинтересованность ею, впрочем, молодой художник замечал, что не успел, пока ещё, произвести на неё должного впечатления. «Что ж, это вполне объяснимо, — думал он. — Девушка учится на вечернем факультете Технологического института и через несколько лет станет дипломированным специалистом, а я — пока ещё простой рабочий!.. Поэтому нужно поусерднее готовиться к поступлению в училище! И как говорится: лиха беда — начало!..»
Ярослав, хотя и не был уверен в весомости своих чувств к Ане, скорее, это была всего лишь симпатия, но он всё же решился поухаживать за ней. Ему, как и многим, хотелось любить, и он был готов к этому и надеялся, что всё получится!.. Но Аня продолжала довольно сдержанно принимать ухаживания художника, не позволяя ему приблизиться слишком близко...
В одно из посещений Комитета комсомола ниточного производства Аня сообщила Ярославу, что Городской Комитет комсомола готовит проведение смотра художественной самодеятельности всей лёгкой промышленности города Ленинграда, и Комитет комсомола комбината направляет именно Ярослава — на этот конкурс, как одного из лучших самодеятельных артистов комбината с его иллюзионным номером. Художник с большим удовольствием решил принять участие в этом мероприятии, тем более, что просила его об этом именно Аня. Надо, так надо, и Ярослав приступил к репетициям выступления со своими фокусами. Он отобрал те из них, которые не требовали громоздкого реквизита, и опору в будущем выступлении сделал на манипуляции с различными предметами: с шариками, платочками, спичечными коробками и верёвками…
Конкурс художественной самодеятельности оказался настолько масштабным по количеству участников, выставленных от различных предприятий лёгкой промышленности, а в основном это были танцевальные и певческие коллективы, что Ярославу пришлось ждать более трёх часов до своего выхода. Это привело к тому, что он почти перестал волноваться и когда вышел на сцену, смог показать себя и уверенно, и артистично...
Впрочем, художник нарочно приготовил для начала своего выступления такие действия, в результате которых, у него появилась минута, чтобы унять всё же, охватившее его небольшое волнение. Ярослав вышел на середину сцены, обвёл взглядом сидящих в зале зрителей и членов представительной комиссии, затем он положил руку на своё сердце и показал, частыми ударами сжимаемой ладони, как у него бьётся от волнения сердце; вслед за этим, он вынул из переднего кармана носовой платочек, протёр им лоб и сразу же выжал, а из платка на пол обильно потекла вода — вот, сколько пота удалось собрать!.. В зале прокатилась волна смешков — контакт со зрителем был установлен и можно было начинать показ других фокусов. Ярослав достал атласный платок, показал, что он самый обыкновенный, без изъянов. Вслед за этим вынул из кармана пластмассовый шарик для настольного тенниса и ударил им о пол, показав его прыгучие свойства. Затем накрыл платком свою руку, положил на неё шарик и слегка шлёпнул по нему свободной рукой — тот свободно, каким-то волшебным образом просочился сквозь платок и упал на пол, отскочив от него. Ярослав подхватил шарик и теперь уже снизу, под платком стал пропихивать его наверх. Шарик опять пролез сквозь платок и оказался на его поверхности. Юноша завершил данный фокус тем, что снова продемонстрировал абсолютно целый платок и обычный шарик. Убрав платок в карман, Ярослав приступил к манипуляциям с шариком: он то исчезал в одной руке и появлялся в другой, то растворялся в воздухе и вновь оказывался в руке, а то вообще превращался в шифоновый платочек, который затем вновь превращался в шарик… Все прошло гладко, и когда молодой иллюзионист закончил выступление, зал ему рукоплескал. Среди зрителей сидели Вихрь, Ангел и Хронос. Они тоже старательно аплодировали, и Ангел заметил, кивая головой на Ярослава:
— Почти волшебник!
— Наш человек!.. — поддержал мнение Ангела Вихрь.
После выступления к Ярославу подошёл входивший в состав комиссии представительный мужчина и сказал, что увидел практически готовый, довольно интересный иллюзионный номер, и, что он, со своей стороны, обладая определёнными связями в мире эстрады мог бы познакомить Ярослава с нужными людьми, способными обеспечить его продвижение на сцену, и это практически ничего не будет стоить, ну, каких-то пятьдесят рублей… Сказав эти обнадёживающие слова, мужчина передал фокуснику свою визитную карточку. Ярослав ответил, что обязательно подумает над этим предложением.
Когда комиссия подвела итоги конкурса художественной самодеятельности городской лёгкой промышленности, оказалось, что Ярославу присудили первое место и наградили памятным Дипломом и подарком, которым была небольшая, но тяжёлая металлическая скульптура козерога. Это была серьёзная победа, говорившая о том, что он и в эстрадной сфере имеет заметный потенциал и не зря потратил время на своё артистичное увлечение.
В это время художник, а как оказалось и весь Советский Союз, готовились к переменам, а это был март 1985 года, когда только что умер очередной «кремлёвский старец» — Константин Черненко, относительно недавно получивший пост Генерального секретаря Центрального Комитета КПСС. Это был второй, достаточно быстро скончавшийся, Генсек ЦК КПСС, если не считать Леонида Брежнева, правившего страной долгие годы. Эти, одна за другой смерти руководителей страны уже раздражали людей... Никто не хотел видеть едва живых, ни на что не способных стариков у главного руля страны, а она нуждалась в обновлении, очищении и в переменах!.. Долгие годы и даже десятилетия ничего не менялось ни в одежде, ни в мебели, ни в технике, ни в облике домов, ни в оформлении транспорта... Обычные ботинки и туфли не меняли свои фасоны уже лет тридцать. Единственным их достоинством было то, что носить их можно было достаточно долго, без страха потерять каблук или подмётку... Любой дефицитный товар можно было достать только по «блату» или с переплатой в «лапу» продавца. Очередь на жильё стала более длинной и долгой, превращаясь в бесконечную вереницу. Экономика топталась на месте и начинала заметно пробуксовывать... Все люди видели и знали о нарастающих проблемах со снабжением населения товарами народного потребления. От лозунгов и призывов Коммунистической партии о стремлении в светлое будущее веяло лицемерием и ложью... Коррупция махровым цветом расцветала в высших эшелонах власти... В партийных отчётах и докладах искажались реальные факты и использовались масштабные приписки... Огромная духота томила людей в творческой и духовной сферах: появляющихся молодых писателей не печатали в официальных изданиях, молодым художникам было трудно выставлять свои картины в выставочных залах, музыкантам и певцам запрещали выйти на сцену, если они имели свои, отличающиеся от официального, взгляды на жизнь, общество, творчество и искусство... В воздухе витали настроения, чётко выраженные в известной песне Виктора Цоя — кумира молодёжи этого времени, — который пел: «...Перемен требуют наши сердца! Перемен требуют наши глаза! В нашем смехе и в наших слезах, и в пульсации вен! Перемен, мы ждём перемен!..»
Народ Советского Союза благосклонно встретил выдвижение на пост руководителя страны Михаила Горбачёва заметно более молодого, чем предшествовавшие руководители. Приятный лицом, улыбчивый, лысоватый, с пигментным пятном на лбу... Главное, что он казался умным и здоровым и, поэтому мог повести страну к лучшим переменам. Сердца большинства людей наполнились надеждой, что с приходом этого руководителя положение в стране улучшится!.. Были провозглашены «Перестройка» и «Гласность». Потоки открытой информации хлынули в общественное сознание, насыщая и питая его.
Тем не менее жизнь шла своим чередом. Приближалось время очередных вступительных экзаменов, принимая участие в которых, Ярослав упорно приближался к поставленной цели: успешно пройти все испытания и поступить в художественное училище. Подходил к концу четырёхлетний период подготовки к этому событию. Молодой человек выбрал реставрационное отделение и специальность художник-реставратор. Это направление позволяло быть и художником, и реставратором картин, икон, а также золочёной резьбы, что значительно расширяло возможности будущего специалиста...
Предчувствуя, что на этот раз он, наконец-то, сдаст вступительные экзамены, так как все необходимые умения и навыки были приобретены и отточены, Ярослав понимал, что скоро вынужден будет уйти с Прядильно-ниточного комбината, так как учёба на дневном отделении не позволит ему работать. Принимая во внимание всё это, художник решил сделать предложение, понравившейся ему, Ане. «Жизнь скоро изменится, я стану студентом, и пришло время конкретно узнать, как Аня относится ко мне и готова ли она идти по жизни вместе со мной?..» — так думал Ярослав накануне решительного шага.
Вечером он купил букет весенних тюльпанов и поехал к Технологическому институту. Там он дождался, когда у Ани закончились занятия, и она спустилась в фойе. Девушка увидела Ярослава и подошла к нему. По-весеннему лёгкое драповое пальто было ей к лицу и изящно облегало её фигуру. Ярослав передал Ане цветы и вместе с ней вышел на улицу. В воздухе проявлялась вечерняя прохлада, но всё вокруг было насыщено свежестью весны, в той мере, в какой это возможно, когда вы находитесь в центре большого города. Аня окунулась в аромат цветов и вдохнула его.
— Запах весны!.. — с чувством произнесла она.
Девушка взяла Ярослава под руку и молодые люди пошли по вечернему городу. Откликаясь на первые признаки весны, художник прочитал недавно написанные строчки: «Я — часть природы! И когда вокруг посеяны поля, и почка первая проснулась, цветенье бурное тая, и капля звонкая берёзы, как счастья светлая слеза в ладони жаркие стекает, я чувствую, во мне рождает весна избыток новых сил, надежд, волнений, сердца пыл!.. Откуда сила, власть такая, в тебе, весна?!.  Но как немая, ответ на это не даёшь! Лишь вербой белою цветёшь, лишь распускаешься цветами, и в небесах поёшь, порхая, и радость по Земле несёшь, и в сердце каждого живёшь!..»
Закончив читать одно из своих, посвящённых весне, стихотворений, Ярослав внимательно посмотрел в глаза Ани. Её короткий ответный взгляд был сдержанным, лишь с маленькой ноткой смущения. Похоже Аня не знала, как реагировать на стихи.
 Она шла, опустив глаза к асфальту.
— Я не случайно произнёс все эти строки, — пояснил Ярослав. — Очень скоро моя жизнь изменится к лучшему, и именно сейчас я хочу сделать тебе предложение: выходи за меня замуж!..
Художник остановился и посмотрел в глаза девушки, которая в ответ, нехотя и осторожно посмотрела на него. Всем своим нутром Ярослав почувствовал, что в глазах девушки опустились внутренние, хотя и невидимые, но непроглядно-глухие шторки, которыми она отгородилась от его открытого и проникающего взгляда... Лицо Ани оставалось спокойно-равнодушным с отчётливым ледяным оттенком. Этот холодный и закрытый взгляд объяснил Ярославу больше, чем сотни возможных витиеватых слов... Увидев глухие шторки в глазах девушки, художник отчётливо и неотвратимо понял: «Она меня не любит!.. Причём совсем!.. У неё ко мне нет ни малейшего чувства!.. А я ищу любовь, и именно она мне нужна!..  Жить с женщиной… и знать, что у неё нет к тебе тёплого, сердечного чувства!.. Нет!.. Я на такое не согласен!  Ты — не Аленький Цветочек!.. Потому что этот Цветочек, я точно знаю, любит меня, и я чувствовал это в моём сне!..»
Аня, не зная о том, что творилось в голове художника, ответила:
— Я подумаю над твоим предложением.
А Ярославу уже было совершенно безразлично её решение. Он увидел и узнал главное: она не любит его!.. Молодой художник до сих пор явственно ощущал ту сильнейшую волну притяжения, волну любви, охватившую и его, и ту девушку в его таинственном сне!.. Но сейчас этой волны не было!..
Ярослав уже понимал, что продолжать ухаживать за данной девушкой он не будет, но соблюдая джентльменский кодекс, проводил её до дома, сдержанно попрощался и ушёл…
Прошло два месяца, художник успешно сдал вступительные экзамены и уже собирался написать заявление на увольнение с Прядильно-ниточного комбината, как вдруг он увидел, что в его цеху появилась Аня. Она прошла вдоль шуршащих длинными щётками полировочных машин и, подойдя к Ярославу, произнесла:
— Я согласна на твоё предложение!..
На что художник, пожав плечами, ответил:
— Извини, это уже невозможно!..
Что-либо объяснять он не стал. Девушка молча развернулась и пошла прочь…
Через пару недель Ярослав поступил в Ленинградское художественное училище и влился в бурную студенческую жизнь. Его сразу вызвала к себе парторг — руководитель партийной организации училища — уже немолодая, но энергичная женщина с копной крашеных в русый цвет курчавых волос и сообщила, что он, Ярослав, как член Коммунистической партии, должен возглавить комсомольскую организацию училища. На что молодой художник резонно попросил отложить это поручение на один год, чтобы хоть немного осмотреться, освоиться и понять, что к чему... Парторг согласилась с доводами первокурсника и отложила его назначение на следующий год…