Глава 42 Художник-реставратор

 Глава 42
Художник-реставратор

Сегодня Ярослав раньше обычного пришёл в ставшее за год обучения родным здание Художественного училища, расположенного чуть впереди и между жёлто-белым зданием Смольного дворца и бело-голубым Смольным собором. Студентов и преподавателей в училище ещё не было, и только уборщица, гремя оцинкованным ведром, протирала влажной тряпкой полы и лестницы. Поднявшись на второй этаж и пройдя по длинному коридору, мимо высоченных, выкрашенных белой масляной краской и ведущих в учебные классы дверей, мимо висящих по стенам образцовых учебных работ студентов училища, Ярослав подошёл к расположенному в конце коридора небольшому кабинету, где размещался Комитет комсомольской организации училища, которую он с этого дня, в качестве поручения партийной организации, должен был возглавить.
Молодой мужчина достал ключ, открыл дверь кабинета и вошёл внутрь. Комитет комсомола представлял из себя небольшую комнатку, где напротив входа располагался письменный стол, рядом стоял шкаф со стеклянными дверцами и тумба, в верхнее отверстие которой было вставлено увенчанное остроконечной пикой древко, с натянутым на него и выполненным из бордового бархата знаменем организации. Ярослав подошёл к знамени, взялся за бархатный край и развернул его. На нём золочёными нитками было вышито: «Комсомольская организация Ленинградского художественного училища имени В.А. Серова». Молодой человек понимал, что хлопот у него с этого дня прибавится и нужно будет помимо учёбы заниматься многими вопросами студенческой жизни училища.
 Художник посмотрел в окно. Перед ним открывался вид на парк, раскинувшийся перед Смольным дворцом с огромными липами, кустами сирени и цветниками. Всматриваясь в подёрнутую кое-где желтизной сентябрьскую зелень, он вспомнил, как только что сдавших экзамены и зачисленных на первый курс абитуриентов, администрация училища умело организовала и, создав из них бригады, привлекла к косметическому ремонту училища, а в сентябре их всех направили в один из совхозов Волосовского района на уборку брюквы и картошки — с этого и началось обучение в художественном училище, что было нормой для страны в данное время.
Ярослав вспомнил, как их студентов-первокурсников поселили в одноэтажном пустующем интернате, состоящем из трёх изолированных помещений с расставленными в них железными заправленными бельём кроватями. В двух помещениях поселились юноши, а в третьем — девушки. Кормили студентов в местной столовой, и питание было вполне приличным. В качестве дополнительной нагрузки, кроме основной работы по уборке брюквы и картошки, студенты по два человека, в порядке очереди, должны были рано утром с тележкой и большим алюминиевым бидоном приходить в коровник, где доярки, после утренней дойки, наливали в него пятьдесят литров молока и его нужно было доставить в столовую для использования по назначению...
Ушлые и вечно голодные студенты быстро сообразили, что можно прихватить с собой трёх литровую кастрюлю и до того, как передать бидон с молоком в столовую, отлить для себя эту кастрюлю столь питательного продукта.
Художник увидел принесённую студентами кастрюлю и поинтересовался, откуда молоко?
— Мы отливаем парное молоко перед тем, как отдать бидон в столовую, — пояснил один из их. — Молочка-то хочется!..
— Получается, вы воруете? — уточнил Ярослав.
— Но мы же бесплатно таскаем его в столовую!.. — оправдывался парень.
— Вот именно, таскаете!.. Я этого делать не буду и вам не советую!.. — заявил Ярослав. 
Когда подошла его очередь, он со своим товарищем Стасом, который был невысокого роста, щупленьким, с жидкими волосами на голове, тоже поступившего на реставрационное отделение и ставшего ему товарищем, отправился за молоком и привёз его в столовую в целости и сохранности. Принимавшая молоко повариха открыла бидон и, увидев, что он до краёв наполнен молоком, внимательно и с любопытством посмотрела на Ярослава. В её взгляде он, почувствовал некое облегчение и мысль, что она уже не до конца разочарована в молодёжи…
В этот день на обед все студенты получили дополнительно к основным блюдам, по целому стакану кипячёного молока!..
После окончания работ многие начинающие художники брали бумагу, карандаши, этюдники и уходили за набросками и этюдами. Ярослав тоже делал чернильные зарисовки на бумаге…
Местная молодёжь не очень-то лезла к работавшим в совхозе студентам, хотя один случай хамского поведения всё же произошёл. Это случилось ближе к окончанию уборочной компании, за пару дней до отъезда. Один из местных парней, когда до отбоя оставались считанные минуты, зашёл в одно из спальных помещений и повёл себя вызывающе, начав откровенно провоцировать студентов на конфликт. Увидев в руках одного из них гитару, он не попросил, а потребовал, чтобы инструмент отдали ему, а он, мол, вернёт его на следующий день... Никаких оснований доверять его словам не было, а кроме того, гитара была нужна и самим отдыхавшим студентам, которые любили посидеть тесным кружком и послушать добрый молодёжный фольклор. Получив отказ, молодой человек заявил:
— Если вы не хотите дать мне гитару, то я её сейчас сломаю!..
Ярославу надоело терпеть подобные выходки невоспитанного местного аборигена, он подошёл к входной двери, распахнул её и, обращаясь к незваному гостю с жёсткой, не терпящей возражений интонацией, произнёс:
— Выйди вон!..
Хамоватый гость на мгновение опешил. Ярослав ещё раз, более жёстко повторил своё требование. Местный хам незамедлительно выскочил на улицу и, снимая с себя куртку, начал кружить возле входа в здание, думая, что сейчас будет драка... Художник снисходительно посмотрел на петушиные выпады юноши, усмехнулся, закрыл дверь и, заперев её на щеколду, вернулся к товарищам. С улицы начали доноситься невнятные возгласы никому, впрочем, неинтересные… На следующий день этот молодой человек пришёл извиняться.
Одновременно с сельхоз-работами Ярослав присматривался к своему новому окружению, к новым людям с мыслью о своём Аленьком Цветочке. Душа просила любви… Но он опять не видел рядом с собой похожую на этот волшебный Цветочек девушку. Это печалило и наполняло душу потаённой тоской и болью...
Закончив занявшие весь сентябрь уборочные работы, студенты-первокурсники вернулись в город и приступили к учёбе. Для жизни нужны были деньги, и Ярослав устроился в Управление Водоканала утренним дворником. В это время многие студенты, устраивались на подработки: кто в углярку, кто уборщицей, курьером…  Рано утром молодой человек успевал справиться со всеми своими обязанностями и после этого спешил в учебные классы училища. Жизнь вошла в новое устойчивое русло, обеспечивая получение и материальных средств, и успешное обучение…
В дверь Комитета комсомола постучали и в помещение вошёл студент Станислав.
—Привет, Лексеич, — слегка коверкая отчество Ярослава, поздоровался, вошедший, Стасик.
— И вам того же!..
— Осваиваешься на новой должности?
— Да, примеряю кабинет!..
— С чего начнёшь? — поинтересовался Стас.
— Главное, не забывать, что мы пришли сюда учиться, а всё остальное — без фанатизма!.. Думаю, комсомольцам нужны творческие конкурсы и новогодние «капустники», а отчётные собрания — не очень, поэтому постараюсь проводить их максимально интересно — вот примерный «репертуар!..» Думаю, что нужно расти во всех направлениях, так как искусство требует от творца внутренней глубины, чтобы ему было, что сказать!..
Стас вскинул руку и посмотрел на часы.
— Пора на занятия!
— Пора! — согласился Ярослав и встал из-за стола.
Первой по расписанию значилась реставрация темперной живописи, и товарищи направились в соответствующую аудиторию. Молодой художник-реставратор в качестве практической работы занимался восстановлением небольшой, повреждённой временем иконы Вседержителя. Примечательным было то, что эта икона принадлежала лично Ярославу, и он получил от педагога разрешение на её реставрацию. Года два назад, ещё до поступления в художественное училище, навещая своих бабушку и дедушку в деревне Напалково, он обнаружил эту, покрытую латунным окладом икону завёрнутой в мешковину в соседней заброшенной избе и спрятанной в жерле почерневшей русской печи. Когда Ярослав развернул икону и вытер ладонью серую пыль с лика Спасителя и с обрамлявшего его оклада, из-под потемневшей от времени олифы на него посмотрели широко распахнутые глаза Иисуса. Неожиданно глаза Спасителя замерцали, и его лик ожил... Ярослав помнил, что пространство вокруг него залилось светом и раздвинулось, интерьер избы размылся и стал прозрачным, и он увидел перед собой, сошедший с иконы и увеличившийся в размерах, образ Вседержителя, который был облачён в белый хитон с сияющим крестом на груди.
— Вы – Бог? — удивлённо спросил Ярослав.
— Каждый человек может быть Богом, но не каждый становится им!.. Я — Властитель Света.
— Значит, Богов много?  — поинтересовался Ярослав.
— Есть целое содружество Богов, и каждый из них отвечает за свою сферу: за возмездие, милосердие, мудрость, флору, фауну, архитектуру, музыку... Есть Богиня Жизни и Богиня Любви…  Для нас старшим и самым мудрым является Бог Истины — Небесный Отец!.. В тебе сильна энергия Света Небесных Рыцарей и мы — в одной команде!..
— В чём смысл и значение нашей встречи? — спросил Ярослав.
— Ты захотел измениться, и мир начал изменяться вместе с тобой!.. Ты нашёл икону и стёр с неё пыль, а это — знак начала возрождения и возвращения веры в России…
После этих слов образ Властителя Света плавно растворился в воздухе и исчез.
Этот диалог впечатлил художника, и он ошарашенный данным проявлением стоял в пустой заброшенной избе, а в его руках оставалась запылённая икона Вседержителя…
С тех пор Ярослав воспринял эту находку, как знак начала возвращения в жизнь советских людей исторических духовных ценностей, и всё это виделось логичным в свете набирающих обороты «перестройки» и «гласности».
Люди в стране ждали обновления и перемен к лучшему, ждали правды и свободы в поиске духовных истин и маяков… Образ западных стран в эти годы блистал своей яркостью, манил добротными, технологически продвинутыми вещами, отличающимися от советского стиля музыкой и кино... Всё это постепенно стало открываться перед жившими за железным занавесом советскими людьми, овладевая их умами, вызывая уважение к западному стилю и образу жизни. Хотя за всем этим, как показало Время, таилась и беда для духовного, культурного и экономического суверенитета России и всего Советского Союза, который до этого вёл многолетнюю холодную войну с Соединёнными Штатами Америки и многими западными странами...
Сидя в кабинете реставрационного отделения, Ярослав внимательно осматривал утраты и повреждения иконы, продумывая этапы предстоящей реставрации, первым из которых было укрепление красочного слоя. К реставрационному столу подошёл его сокурсник Стас и спросил:
— О чём думаешь, Лексеич?
Ярослав посмотрел на товарища.
— Я думаю о том, что ты — бог, я — бог, мы — боги, если, конечно, делаем добро... — с некоторой иронией ответил Ярослав и подмигнул Стасу.
Стас засмеялся и решил поддержать шуточный тон:
— В таком случае, что мы здесь делаем, если мы — боги?..
— Учимся у богини реставрации!.. — ответил, улыбаясь Ярослав и кивнул в сторону Ирмы Васильевны — их педагога по реставрации темперной живописи…
— Так, мальчики! О чем вы там шепчитесь? Приступайте к работе!.. — обратила своё внимание к Стасу и Ярославу, заметившая их постороннее общение, педагог.
Стас направился к своему столу, а Ярослав начал готовить реставрационный клей…
После окончания первого учебного года, молодой художник, в качестве партийного поручения, был назначен командиром студенческого строительного отряда, который формировался каждый год и выезжал, как правило, в какой-либо уголок Ленинградской области для выполнения не очень квалифицированной, но крайне необходимой для народного хозяйства, работы... В этот раз студенческий отряд должен был отправиться в город Тихвин, для ведения восстановительных, ремонтных и археологических работ в Богородичном Успенском монастыре.
Ярослав проинформировал студентов с помощью объявления и личного обхода всех аудиторий о наборе в студенческий строительный отряд. Через некоторое время подано было примерно двадцать пять заявлений — как раз норма по количеству участников строительного отряда.  Комсорг принимал всех желающих, поэтому среди них были и взрослые студенты, и те, кому ещё не исполнилось восемнадцать лет, и они, соответственно, ещё считались несовершеннолетними. Тонкость этого факта молодой командир стройотряда не понимал, пока не пошёл с документами ребят для их официального оформления на работу в Отдел кадров Ремонтно-строительного Управления, занимавшегося ремонтными и восстановительными работами в Тихвинском Успенском монастыре. В качестве необходимого дополнения в отряд Ярослава была направлена студентка медицинского института. Она должна была выполнять роль медицинского работника и в случае необходимости оказать первую помощь пострадавшему студенту...
У записавшихся в строительный отряд несовершеннолетних студентов ещё не было паспортов и выявить их в Отделе кадров РСУ не составило труда. Таковых оказалось почти треть от желающих выехать на работы. Начальница Отдела кадров пояснила Ярославу, что на несовершеннолетних распространяются иные нормы трудового законодательства, имеющие многие ограничения: по времени работы, по видам работы и прочее, в том числе повышенная ответственность перед законом, включая уголовную, за жизнь и здоровье данных работников… Начальница Отдела кадров повертела в руках поданное Ярославом групповое заявление о приёме на работу и вернула обратно со словами:
— Я не могу принять ваше заявление! Сходите к начальнику РСУ, пусть сначала он подпишет его!..
Ярослав пошёл в кабинет начальника РСУ. Постучался в дверь и, услышав разрешение войти, вошёл и заявил:
— В отделе кадров мне сказали, что вы должны подписать данное заявление!..
— Почему я? Это неправильно!.. — искренне возмутился начальник.
— В моём отряде — около трети несовершеннолетних ребят, — пояснил Ярослав.
— Понятно, — вздохнул начальник и, передав бумагу молодому командиру строй отряда, попросил:
— Сходите и поговорите с главным инженером, может, он подпишет заявление?..
Ярослав вышел из кабинета начальника и постучал в соседнюю дверь, за которой сидел главный инженер РСУ. Высокий и худой мужчина с взъерошенными волосами, в мятом, сером костюме узнав, в чём дело, встал из-за стола и заявил:
— Это вопрос отдела кадров, идите туда!..
Молодой человек понял, что попал в своеобразную «карусель», когда никто из ответственных работников Ремонтно-строительного Управления не хотел первым брать на себя ответственность за оформление несовершеннолетних студентов на работу... Осознав это, Ярослав подошёл к окну и задумался. За его спиной появился вёрткий Вихрь. Он дотронулся до плеча Ярослава и произнёс:
— Начальники РСУ боятся брать на себя ответственность и ждут, кто из них первый подпишет бумагу!.. А первым подпиши ты!..
Художник обернулся, но никого не увидел. Он достал авторучку и, положив бумагу на подоконник, первой строчкой под основным текстом заявления уверенно написал: «Командир студенческого строительного отряда» и напротив этой фразы поставил свою размашистую подпись с расшифровкой. Сделав это, он вернулся в Отдел кадров и, положив заявление на стол, решительно сообщил:
— Командир строительного отряда подписал документ, а теперь — ваша очередь!..
Начальница Отдела кадров посмотрела на поставленную подпись и ниже начертала свою. «Дело пошло!..» — с облегчением подумал Ярослав. Остальные подписи он получил в автоматическом режиме — и дело было сделано! «Главное, следить за соблюдением техники безопасности и не допустить никаких происшествий во время работы несовершеннолетних студентов!..» — ответственно подумал молодой командир.
По положению студенческих строительных отрядов им была положена аптечка, но не примитивная, автомобильная, а полная, предназначенная для медицинского пункта, на все случаи жизни. Ярослав нашёл кабинет бухгалтерии РСУ и постучал в дверь, так как именно они должны были выделить деньги на её приобретение. В кабинете сидели три женщины среднего возраста, погружённые в бумаги и цифры. Художник объяснил, что его отряду, выезжающему в Тихвин на строительные работы, нужна полновесная, профессиональная аптечка. Главный бухгалтер, оказавшаяся высокой полной женщиной, шатенкой, с волевым, как показалось Ярославу, голосом ответила:
— Сейчас посмотрю, что это за аптечка...
Она достала специальный справочник, полистала его и, отложив в сторону, заявила:
— Аптечка стоит триста рублей. Это очень дорого! Мы не станем её оплачивать.
— Нам в отряд назначили медика из медицинского института, и ей необходима аптечка для оказания первой медицинской помощи!.. — заявил Ярослав.
— Ничем помочь не могу!.. — отрезала главный бухгалтер и склонилась над бумагами.
Молодой человек вышел из кабинета. Оказавшись в коридоре, он задумался: «Как я буду решать проблемы, если с кем-то из моих бойцов что-то случится?.. Я буду рвать свою рубаху на бинты и писать на рану?.. Попробую ещё раз объяснить главному бухгалтеру, что аптечка отряду необходима!..» Командир стройотряда снова вошёл в кабинет бухгалтерии.
— Вы что-то забыли? — колючим и равнодушным голосом поинтересовалась та же шатенка.
— Я хочу объяснить, что данная аптечка нам крайне нужна!.. — начал ещё раз объяснять свою позицию Ярослав. — У нас в отряде есть девушка — медицинский работник, — чем и как она будет оказывать первую помощь, в случае чего?.. А на ней и на мне лежит ответственность за здоровье студентов, которые будут работать на вашем объекте!..
—Вам же ответили — нет! У нас закончились фонды!.. Мне неоткуда взять деньги!.. — повысив голос, сообщила главный бухгалтер. — Спокойно поезжайте и работайте!.. Аптечка может и не понадобится!.. Мы никогда не закупали её для подобных отрядов! Так что идите — нам нужно работать!.. — закончила она свою тираду.
Обескураженный Ярослав снова оказался в коридоре и, прислонясь к стене, пытался собраться с мыслями: «Как я поеду в Тихвин без аптечки?.. Что я сообщу нашему медицинскому работнику?.. Скажу, что со мной не считаются!..» Командир строй отряда сжал губы и опять вошёл в кабинет бухгалтерии. Он исподлобья смотрел на сидящих за столами женщин и молчал. Главный бухгалтер с нескрываемой симпатией посмотрела на мужчину, и произнесла сакраментальное:
— А он мне нравится!..
— Я от вас тоже в восторге!.. — парировал Ярослав.
—Что, девочки, дадим этому молодому человеку аптечку? — обратилась главный бухгалтер к своим сотрудницам.
— Как откажешь такому настойчивому?.. — с иронией поддержала одна из них.
Женщины заулыбались.
— Хорошо, мы выпишем вам аптечку!.. — решила вопрос главный бухгалтер, молниеносно превратившись в симпатичную и привлекательную женщину с милым голосом…
«А женщин можно брать измором…» — подумал Ярослав. Так все необходимые условия для успешной работы в тихвинском Богородичном Успенском монастыре были обеспечены, можно ехать и начинать работу...