Глава 43 Открытые пути

 Глава 43
Открытые пути

Рано утром у здания Московской консерватории, своим фасадом похожим на каменную подкову, охватившей полный деревьями сквер, перед которым возвышался бронзовый памятник Петру Ильичу Чайковскому, появилась небольшая группа путешественников, совершенно отличавшаяся от редких утренних прохожих. Это были похожая на цыганку Судьба, Ангел с крыльями, Вихрь с алым пионерским галстуком на шее и такой же яркой пилоткой на курчаво-чернявой шевелюре, что делало его похожим на иностранного гостя, посетившего торжественный пионерский сбор с вручением ему названных символов пионерии, здесь же был и Хронос, всё так же обутый в один башмак и с шерстяным носком на другой ноге.
— Мы, кажется, прибыли туда, куда надо!.. — окинув взглядом памятник Петру Чайковскому, заметил Вихрь.
— Улица Герцена, дом тринадцать!.. — пояснил Ангел.
— Раньше это была Большая Никитская, — возразил Хронос. — И как мне известно, опять ею станет!.. — Хронос достал носовой платок и шумно высморкался. — Что за манера переименовывать улицы, города?.. Хочешь оказаться на Большой Никитской, а прибываешь на улицу Герцена!.. Попробуй сообрази, что не ошибся — одна только путаница!..
Судьба тем временем уселась на гранитный пандус, плавной дугой окаймлявший постамент памятника и начала раскладывать свои волшебные карты.
Убрав платок в карман, Хронос посмотрел на Вихря.
— Ты как-то нелепо замаскировался!.. — отметил он, оценивая внешний вид товарища.
— Я всегда мечтал стать пионером! Пионер — для всех пример!.. — парировал Вихрь.
Вся компания уселась на гранитный пандус. Громко зазвенел телефонный звонок. Ангел открыл свою сумку и достал из неё дисковый телефонный аппарат красного цвета. Шнур от аппарата тянулся из сумки и исчезал в ней. Ангел снял трубку и приложил к уху, глаза его округлились. Он указал пальцем в небо и шёпотом произнёс:
— Сам!..
Все оживились, а потом застыли, прислушиваясь. Неподалёку от места, где расположились необычные граждане, бесшумно приподнялся канализационный люк и из-под чугунной крышки показалась рыжеволосая голова Рыжего себа. Он приложил ладонь к уху и застыл, прислушиваясь…
— Да! — соглашался Ангел, — мы понимаем, что Любовь выходит в мир и должна познакомиться с дальнейшими перспективами и возможностями!..  Мы постараемся обеспечить это наилучшим образом!.. И встречу с художником Ярославом!.. Да, передам!..
Разговор по телефону закончился и Ангел положил трубку.
— Небесный Отец беспокоится, чтобы всё прошло, как надо: и выход Любаши в мир и её встреча с художником, который, кстати, в будущем будет известен под именем Небесный Рыцарь, и чтобы все мы, а особенно Судьба и Вихрь постарались как следует!.. — передал он всем присутствующим содержание разговора. — Так что, — Ангел посмотрел на Вихря, — будь готов!..
— Всегда готов! — бодро вскинув руку в пионерском салюте, отрапортовал Вихрь. — Каковы наши перспективы? — обратился он к Судьбе.
— Всё должно пройти без особых осложнений! — собирая карты в колоду, ответила Судьба.
Рыжий себ опустил крышку люка и исчез под землёй.
— Ну, что ж, приступим к делу! — заявил Вихрь.
Он пошарил в карманах, достал пригоршню советских рублей и предложил своим компаньонам:
— А не начать ли нам с посещения кафе? Я угощаю!..
— Снова на дегустацию?.. — съехидничал Хронос и почесал шею, возле кадыка.
— Я думаю только о завтраке и кофе — ни рюмкой больше, ни рюмкой меньше!.. — конкретизировал свои желания Вихрь.
— В это время здесь не подносят!..— уточнил Хронос.

Тем временем, в освещённом горящими факелами, подвале английского замка приоткрылась крышка канализационного люка и показалась голова Рыжего себа. Одетый в ливрею пожилой мажордом склонился над люком, стараясь лучше рассмотреть, кого это чёрт принёс?..
— Что ты на меня уставился? — зарычал себ на мажордома. — Доложи хозяйке, что я прибыл из Москвы!.. А мне приготовь горячую ванну и чистую одежду!.. И живей!..
— Слушаюсь! — ответил старик, поклонился и ушёл исполнять поручения.
Перепачканный рыжеволосый себ откинул крышку в сторону, выкарабкался наружу и сел на краю люка, свесив в его тёмное жерло свои худые ноги.
— Я всё-таки правильно свернул вправо!.. А то бы ползал сейчас в районе Парижа!.. — разговаривая сам с собой рассуждал Рыжий себ.
Он достал коробочку с нюхательным табаком, взял щепотку табака и, втянув её носом, зачихал…
В гостиной комнате замка, напротив зажжённого камина, за большим круглым столом из красного дерева сидела облачённая в чёрное атласное платье Тьма. Она раскидывала пасьянс. Чуть в стороне, вальяжно откинувшись в глубокое кожаное кресло, расположился Рок. Его кисть лежала на специальном изящном столике для педикюра, и Лысый себ маленьким напильником обтачивал ногти своего господина. Рядом стоял приготовленный флакончик с лаком.
— Наконец-то вы напали на след Любви, и, оказывается, она сейчас — в Москве!.. — прокомментировала последние известия Тьма.
— Выйти на её след было чрезвычайно трудно, — она не совершает преступлений, не бывает в злачных местах и не встречается с людьми, которых мы держим на своём поводке!.. — пояснил Рок. — По этим же причинам мы мало, что можем сделать, так как нам очень сложно приблизиться к ней и её не за что зацепить!..
— Мне доложили, что она выходит на поиски своего пути... Вот вы и подсуньте ей пару соблазнительных стёжек-дорожек, — посоветовала Тьма. — Предложите ей славу, богатство!.. Может быть, она свернёт с пути любви!..
— И в результате не встретится с Небесным Рыцарем!.. — добавил Рок.
— Именно так! — подтвердила Тьма. — Если мы не можем сделать большего, то это наша главная задача!..  — повысив голос, добавила она и бросила собранную колоду карт на стол. — И его приказ!.. — дама повернула лицо к камину и указала глазами на огонь, в языках которого проявился едва заметный мерцающий лик Анатаса…

Любаша решила поехать в какой-нибудь крупный город и прослушаться. Прибыв в Омский аэропорт, она встала в конец очереди, возле кассы. Отец был очень недоволен этому решению дочки и поэтому деньги на билеты ей не дал, но бабушка Вера, к счастью, выслала необходимую сумму. Девушка, как и большинство представителей женского рода, до последней минуты не имела чёткого плана, куда ей лететь. Бывают такие моменты, когда важные решения приходят только в последнюю минуту, в последнюю секунду, что всегда сохраняет интригу и непредсказуемость, зависящую от множества различных мелочей... Уже подходя к кассе, Любаша окончательно решила лететь в Одессу, так как этот причерноморский город манил не только консерваторией, но и столь желанным морем, с его ласковой стихией, теплом и романтикой... Кстати, что манило больше, море или консерватория? — не известно!.. Стараясь отыскать кошелёк в своей, содержавшей целый ворох вещей сумке, Любаша отвлеклась и не обратила внимание на подошедшего плотного черняво-курчавого мужчину с пионерским галстуком на шее и пилоткой на голове. Тот, пробурчав, что уже давно занял очередь, но отходил по необходимости, решительно встал перед Любашей. Он сунул голову в окно кассирши и спросил, есть ли билеты до Одессы на ближайшие дни? Та ответила, что имеются, и мужчина купил их все, пояснив, что он — тренер по вихревому кручению и ему нужно отправить команду на соревнование... Отстояв свою очередь, Любаша попросила билет на ближайшие дни до Одессы.
— Все билеты на Одессу проданы!.. — сообщила кассир. — На ближайшие дни есть только на Москву!..   
Из-за оштукатуренной колонны кассового зала показалась курчавая голова Вихря, наискосок прикрытая алой пионерской пилоткой, лицо его было озабочено, а один глаз прищурен.
 — Дайте, пожалуйста на Москву один билет, — попросила Любаша.
Лицо Вихря просияло довольством и скрылось за колонной. Кассир выписала билет, Любаша расплатилась и вышла из кассового зала. Вернувшись в снятую ею комнату, девушка начала собирать в дорогу чемодан, складывая в него необходимые вещи…
Катя и Фарида, узнав, что их подруга едет в Москву, передали ей, на всякий случай, телефон их общей знакомой, Вали. Эта девушка уже закончила училище Шебалина и училась в Москве, в институте имени Гнесиных. Любаша, когда училась на первом курсе, видела эту девушку, когда та приезжала в Омск, но близко знакома с ней не была, в отличие от Кати и Фариды, которые регулярно поддерживали с ней отношения.
Самолёт прилетел в Москву поздно вечером, когда уставший за день город начинал успокаиваться и дремать, когда всё вокруг освещали многочисленные фонари, витрины магазинов и окна домов, создавая эффект бесконечной светящейся гирлянды. В аэропорту Домодедово Любаша вместе с другими пассажирами спустилась по трапу с самолёта, и все сели в автобус, который довёз их до здания аэропорта. Получив свой багаж, девушка нашла готовое к услугам такси и попросила водителя, которым оказался пожилой армянин с крупным одутловатым лицом, отвезти её к зданию консерватории.
Приехав на улицу Герцена, такси остановилось напротив дома тринадцать, и Любаша, расплатившись с водителем, вышла из машины. Взяв в руки чемодан, она подошла к памятнику Петру Ильичу Чайковскому, словно раскинувшему перед новой московской гостьей свои вдохновенные руки... Юная девушка обошла дугообразный портик с невысоким ажурным, отлитым из чугуна ограждением. Прошла небольшой раскинувшийся за памятником, сквер с высокими и казавшимися чёрными стволами деревьев и подошла к центральной части выкрашенного в бело-жёлтый цвет фасада консерватории. Запах Москвы её завораживал, что-то напоминал… Она вспоминала слова отца, который однажды с улыбкой поведал ей: «Мы тебя в Москве зачали!..» Любаша подняла голову и увидела надпись: «Большой зал». Она поставила чемодан на асфальт и присела на его край. «Что ей делать? Куда идти? Где дожидаться утра?..» — думала девушка, понимая, что это не самая лучшая идея — провести всю ночь на чемодане, возле закрытых дверей консерватории...
Рядом с Любашей проявились Вихрь и Ангел.
— Только ко сну расположился, и опять на работу!.. — смачно зевнув, заметил Вихрь. — Нет, надо всё это, как сверхурочные оформлять!..
Вихрь слегка толкнул Любашу в бок.
— Хватит сидеть на чемодане!.. — услышала она мягкий баритон Вихря. — Вставай и пойдём!.. Мы тебя сейчас где-нибудь пристроим!..
«Может быть, действительно, найду какую-либо гостиницу?..» — подумала Любаша.
Она встала и, взяв чемодан, пошла по улице Герцена.
— Что плетёшься сзади?!. — повернувшись к Ангелу, укоризненно спросил Вихрь. — Не видишь, девушке тяжело?.. Возьми чемодан, помоги ей!.. — предложил он.
 Ангел без вопросов, взял у Любаши чемодан.
Девушка, почувствовала лёгкость чемодана, отпустила его ручку, и он не упал на землю, а повис в воздухе!.. Любаша удивилась такому чуду, но всё же решила на всякий случай не отпускать чемодан и вновь взяв его за ручку, пошла дальше.
— Ты юный ещё!.. А я уже средних лет... и радикулит разыгрался... — глядя на помогающего нести чемодан Ангела, с ноткой извинения объяснял Вихрь.
Компания шла по улице, а Любаша старательно разглядывала вывески возле парадных дверей домов, и вот, одна подходящая нашлась!..
— Стучи!.. — приказал Вихрь.
Любаша постучала в застеклённые окошечки массивной деревянной двери.
— Здесь звоночек есть!.. — подсказал Ангел и нажал на выступающую сбоку от двери кнопку.
Через минуту за входной дверью загорелся свет. Вихрь и Ангел растворились в фасаде здания. Массивная дверь приоткрылась, и Любаша увидела немолодую женщину, всем своим видом утверждавшую, что перед ней появилась вахтёрша.
— Вы куда? — без раздражения спросила похожая на вахтёршу женщина.
— Я приехала в консерваторию и мне негде переночевать! — сообщила ночная гостья.
— А почему вы сюда пришли? Это же обычное учреждение!.. — удивилась женщина.
— Я подумала, что это гостиница!.. — с нотками безысходности пояснила Любаша.
— Ладно, заходи, переночуешь у меня, — согласилась сердобольная вахтёрша и впустила гостью.
Женщина повела Любашу по лестнице, а потом по коридору, в боковую комнатку, где стоял заправленный топчан, и горела ночная лампа на покрытом оргстеклом столе. Под прозрачной поверхностью оргстекла лежало множество различных бумажек с фамилиями людей и номерами телефонов. Женщина взяла ключи со стенда, где висело множество других ключей и повела Любашу на второй этаж, в кабинет директора учреждения. Открыв дверь кабинета, вахтёрша, миновала стол для заседания и стоящий поперёк, возле окна стол директора и подвела девушку к ещё одной двери.
— Здесь — комната отдыха нашего директора, — сообщила вахтёрша.
В комнате стояла заправленная кровать, тумбочка, шкаф и небольшой столик. Здесь же был вход в душевую с полотенцем на крючке и совмещённый санузел.
— Ничего здесь не трогай, не двигай! Поспишь, заправь всё как было!.. — инструктировала женщина. — Разбужу в шесть утра, и ты уйдёшь!
Вахтёрша отправилась к себе, а Любаша присела на край кровати. Через несколько минут вахтёрша вернулась и принесла стакан чая и сладкую булочку:
— Подкрепись на ночь, чтоб в пустом животе не урчало!.. — доброжелательно предложила она и, пожелав спокойной ночи, ушла.
Девушка выпила чай, умылась, легла в постель и уснула…
В семь утра, это Любаша увидела на часах, висевших напротив кровати, её разбудила немного обеспокоенная вахтёрша.
— Вставай и побыстрее! Я сама проспала!.. В восемь утра приедет директор!.. — торопила она.
Любаша встала, умылась, оделась и спустилась на вахту, к приютившей её женщине. Её снова ждал горячий чай. В половине восьмого утра Любаша вышла из учреждения и направилась в консерваторию. Время было раннее и ей пришлось подождать, когда откроют это величественное и прославленное учебное заведение.
Вахтёр консерватории, на этот раз мужчина, встретивший Любашу при входе, узнав для чего она прибыла, предложил ей оставить чемодан у него, на вахте, чтобы не таскаться с ним по этажам консерватории и взять с собой только документы. Девушка согласилась с этим предложением, и вахтёр взял её чемодан.
— Какой тяжёлый! — отметил мужчина и поставил его за своим вахтёрским столом.
— Там, в основном, ноты, — объяснила Любаша.
В девять часов утра начала свою работу Приёмная комиссия. Юная абитуриентка сдала документы и сказала, что нуждается в общежитии. Ей объяснили, как найти общежитие и подсказали, где в консерватории находится буфет. Буфет уже был открыт, и Любаша решила выпить чая и перекусить, а потом, поскольку прослушивание начиналось только через несколько часов, поискать класс с инструментом и распеться.
Через полчаса, испытывая приятное блаженство от тёплого завтрака, Любаша ходила по этажам и искала открытый класс. Найдя незапертое помещение, девушка открыла дверь и увидела внутри две женщины. Одна худенькая сидела за роялем и была, по-видимому, концертмейстером, а вторая поплотнее и посолиднее, с вьющейся копной каштановых волос и заметной родинкой над уголком рта, чем-то похожая на киргизку, стояла рядом. Женщины что-то обсуждали. Подумав, что именно здесь и идёт прослушивание, Любаша бесхитростно спросила:
— Здравствуйте! Скажите пожалуйста, а прослушивание здесь проходит?..
— Добрый день! А вы приехали поступать? — уточнила та женщина, что выглядела посолидней.
— Да, — ответила Любаша.
— Так это не к нам! — сказала, сидящая за роялем, женщина.
— А вы не знаете, где можно найти Ирину Архипову?
— А зачем вам Ирина Константиновна? — строго спросила, находившаяся у рояля женщина.
— Я хочу у неё учиться. Мне очень нравится, как она поёт, особенно с Владиславом Пьявко, — пояснила Любаша.
— Давайте мы прослушаем эту девочку!.. — улыбнувшись и обратившись к своей коллеге, предложила полная женщина. — Заходите!
— А вы можете прослушивать? — уточнила Любаша.
— Конечно, — ответила, улыбнувшись концертмейстер.
Девушка вошла в класс и увидела висящие на стенах портреты композиторов. Она подошла к инструменту и попросила: 
 — Мне бы распеться...
— Распевайтесь, — разрешила концертмейстер и освободила место за инструментом.
Любаша, распевалась, начиная с двух нот, постепенно охватывая голосом три октавы: от фа малой до фа третьей.
— Я готова, — сообщила Любаша, закончив распевку.
— Что вы нам споёте? — спросила полная женщина.
— Романс Алябьева, «Соловей».
Женщина с копной каштановых волос с интересом посмотрела на Любашу.
— Прошу, — предложила она.
Девушка поставила перед, занявшей своё место за инструментом, концертмейстером нужные для исполнения ноты и блестяще исполнила это известное произведение.
— Вы из далека? — поинтересовалась похожая на киргизку солидная женщина.
— Я из Сибири, из Омской области, училась в музыкальном училище имени Шебалина на фортепианном отделении, но очень хочу петь!.. — ответила Любаша.
— Шебалин… Когда-то он был директором нашей консерватории. Ну, что же!.. У вас в голосе — три октавы, — констатировала та же женщина. — Это много!.. И то, что вы спели, звучит весьма неплохо! А какие певцы вам нравятся? — поинтересовалась она.
— Мария Каллас, Джоан Сазерленд! Это мои любимые певицы ответила Любаша.
— А кто в нашей стране вам нравится?.. — полюбопытствовала концертмейстер.
— Евгений Нестеренко!.. Я прочитала его книгу: «Размышления о профессии», написанную для обучающихся пению.
— Евгений Евгеньевич — профессор нашей консерватории!.. — улыбаясь, пояснила полная женщина. — А певицы? — интересовалась она.
— Мне очень понравилась Кармен в исполнении Ирины Архиповой!.. — ответила Любаша.
Женщины переглянулись, и в их взглядах проглядывало лёгкое недоумение.
— А где вы видели это исполнение? — продолжала допытываться та же женщина.
— Я, к сожалению, саму певицу не видела, а только слушала её на пластинке! — пояснила Любаша. — Конечно, хорошо было бы увидеть её по-настоящему!..
Женщины снова переглянулись, но уже с едва заметными улыбками.
— Мне нравится ваша целеустремлённость!.. — отметила солидная женщина. — А вы хотите сходить в театр?
— Да, конечно хочу! — согласилась Любаша.
  Похожая на киргизку женщина сообщила, что сегодня состоится музыкальный спектакль «Синяя птица», и она приглашает Любашу сходить на него. Женщина написала и передала Любаше адрес, где та должна была встретиться с другими студентами, чтобы вместе с ними и пойти в театр.
— Мне нужно спешить, а то надо ещё заселиться в общежитие!..— забеспокоилась  девушка.
— Скажите, как вас зовут и где вы остановились? — поинтересовалась полная женщина.
— Меня зовут Любашей. Я здесь и остановилась... В общежитие селят только после прослушивания... — Девушка собрала свои ноты. — Спасибо вам большое! До свиданья!.. — попрощалась она и вышла из класса.
Концертмейстер выбежала в коридор вслед за Любашей, и остановив её, произнесла:
— Подождите, какая вы торопыга!.. Считайте, что вы уже прослушались! — сообщила концертмейстер. — Мы внесём вас в списки на первый тур!..
— А у кого я прослушивалась? — наивно спросила Любаша.
— У профессора Московской консерватории Ирины Константиновны Архиповой!..
— Боже мой... Я даже не знала, что это она... — поджав губу, тихо прошептала девушка.
— Ничего, не переживайте!.. Готовьтесь к поступлению, селитесь в общежитие... Там, в комнатах и в подвальном помещении стоят хорошие инструменты...
Любаша прошла в канцелярию и получила направление, разрешающее селиться в общежитие. Она разместилась в комнате, где до неё жили скрипачки. В общежитии был телефон, и Любаша набрала номер Вали.
— Привет! Я звоню от Фариды и Кати, — сообщила девушка, когда Валя подняла трубку телефона.
Узнав, в чём дело, Валя пригласила Любашу к себе, в институт. Любаша достала из чемодана ноты различных романсов, арий и поехала в Гнесинский институт.
— Ты собираешься поступать в консерваторию? А почему бы не попробовать поступать одновременно и в консерваторию, и в «Гнесинку»? — предложила Валя, когда встретилась с Любашей и узнала о её намерениях.
— Я уже сдала документы в консерваторию и прошла прослушивание у Ирины Константиновны Архиповой, — сообщила Любаша.
— Обалдеть!.. Тебе повезло!.. Можешь и у нас в институте  прослушаться... Здесь вокальное отделение тоже есть!..
— Хорошо! Тогда подожди меня, я быстро!.. — согласилась, Любаша и побежала искать вокальный класс...
Через некоторое время, она уже пела на прослушивании знаменитое «Болеро Елены». Её артистичное исполнение очень понравилось преподавателю. Девушку слушала стройная и яркая женщина с большими тёмными глазами, с красивой причёской чёрных волос — эта была прекрасная оперная певица — Зара Александровна Долуханова. Прослушивания в два вуза были успешно пройдены! Любаша, словно на крыльях спустилась с лестницы верхнего этажа института к ожидавшей её Вале.
— Пойдём в столовку!.. Так поесть хочется... А ты молодец: «Наш пострел везде поспел!..» — засмеялась Валя, похлопав Любашу по плечу. — Допуск к поступлению в два вуза получен!..   
Уминая за столом наваристый московский борщ, Любаша рассказала Вале, что пишет стихи и музыку. Валя заметила, что находится в Москве уже два года и знает одного писателя, которого зовут — Варлен Львович Стронгин. Валя пояснила, что одна её знакомая писала очерки и хотела показать свои «пробы пера» этому писателю. Она сумела раздобыть его домашний телефон, но он не захотел с ней встречаться...Впрочем, как выяснилось позже, не только с ней, а и со многими, кто пытался искать встречу с ним, но телефон с тех пор сохранился... Валя искренне захотела помочь своей жизнерадостной землячке и дала ей номер телефона этого писателя. Любаша внесла его в свою записную книжку. Взглянув на часы, она поняла, что ей пора ехать к месту встречи со студентами консерватории, чтобы пойти в театр на постановку «Синяя птица». Юная певица попрощалась с Валей и отправилась к месту сбора.
Девушка приехала по нужному адресу и позвонила в звонок указанной в адресе квартиры. Дверь ей открыла пожилая среднего телосложения и небольшого роста женщина, волосы на её голове практически отсутствовали.
— Вам кого? — спросила хозяйка квартиры.
—Ваш адрес мне дали в консерватории, когда я была на прослушивании, — пояснила Любаша. — Мне сказали, что можно будет пойти на спектакль...
— Вы студентка!.. — предположила хозяйка и, впустила Любашу в квартиру. — Откуда приехали? — поинтересовалась женщина, когда девушка сняла обувь и вошла в комнату.
— Я из Омской области, приехала поступать на вокальное отделение...
— А… это вы — та девочка из Сибири и прослушивались у Ирины Константиновны!.. — догадалась хозяйка, дав понять, что она предупреждена о возможном приезде Любаши.
— Я сначала не знала, у кого я прослушивалась!.. — с некоторым смущением пояснила девушка.
— Вы были у знаменитой оперной певицы! — сообщила хозяйка квартиры.
— Да, мне сообщила об этом концертмейстер... — растерянно произнесла Любаша.
— Вот, наивная простота!.. — улыбнулась хозяйка.
— Я никогда не видела её вживую!.. Только на пластинках слышала!..
Хозяйка квартиры предложила Любаше присесть на диван и, когда та уселась в обхватившее её кресло, поинтересовалась, чем она ещё занимается? Девушка рассказала, что пишет музыку и стихи.
— Стихи? — удивилась хозяйка квартиры. — Мой первый муж был писатель и поэт — Николай  Доризо. Читали его стихи?.. 
Любаше было немного стыдно, но она ответила, что нет, не читала. Хозяйка квартиры взяла парик и надела его.
— А помнишь песню? И пожилая женщина запела: «Огней так много золотых, на улицах Саратова, парней так много холостых, а я люблю женатого...»
— Конечно слышала, —  радостно ответила Любаша.
— Ну вот… Это его стихи… Так вы не знаете, кто я? — поинтересовалась хозяйка квартиры.
— Нет, — смутилась девушка.
— И слава богу!.. Появился хотя бы один нормальный человек, с которым можно поговорить!.. — превратив не информированность гостьи в её достоинство, произнесла женщина. — Почитайте свои стихи, — попросила она.
Любаша немного подумав, начала декламировать:

Любоваться хочу, любоваться! Быстрой речкой и шумом лесов,
Синевою родной умываться васильковых росистых лугов.
Сердце близко к Земле моей милой, близко к небу, знакомым, друзьям
И к берёзам с листвою игривой, и к певучим российским церквям!
И душа моя — это Россия, где в траву окунувшись до плеч,
Я смотрю на просторы родные и волшебную чувствую речь!..
 
— А у тебя неплохо получается!.. Пиши больше! А для вдохновения нужна любовь!.. — улыбнулась хозяйка.
В дверь позвонили, и женщина пошла открывать. В квартиру вошли две модно одетые девушки. «Студентки», — догадалась Любаша. 
Хозяйка квартиры вышла в другую комнату и стала говорить по телефону.
Пришедшие девушки подошли к Любаше и поинтересовались:
— А ты кто?
Любаша рассказала, что приехала поступать в консерваторию, и её сюда пригласили.
—Правда, я не знаю кто хозяйка этой квартиры, — призналась юная певица.
— Ну, ты и деревня!.. Это же Гелена Марцелиевна Великанова, известная эстрадная певица, преподаватель Института имени Гнесиных! — просветили студентки и, видя, что Любаша остаётся в недоумении, уточнили:
— Песню «Ландыши» слышала?.. — и одна из студенток тихо запела: «Ландыши, ландыши, белого мая привет, ландыши, ландыши — белый букет!..»
Любаша кивнула головой.
— Так это она пела!.. Смотри, много не болтай!.. — попросила одна из студенток,  опешившую Любашу.
Собравшаяся Гелена Великанова вышла к ожидавшим её девушкам и сообщила, что уже пора идти. Вся компания вышла на улицу. Там их ждала белая «Волга». Все сели в машину и поехали в театр.
Здание театра поражало своей необычной архитектурой, сочетавшей огромные возвышающиеся цилиндры с прямоугольными формами здания, облицованного, казавшегося белым, известняком, с множеством скульптурных композиций, как на подходах к театру, так и на порталах фасада здания. Верх театра венчала взлетающая в небо огромная птица. Внутренний интерьер театра показался ещё более роскошным, сочетая всевозможные искусства, использованные для его оформления: настенные росписи, ажурные скульптурные композиции, флористика... Семнадцатилетняя Любаша с распахнутыми глазами смотрела во все стороны, восхищаясь внутренним убранством, красотой и необыкновенной душевной атмосферой театра...
— Вы идите в зрительный зал, — обратившись к студенткам, пояснила Гелена Великанова, — А Любаша пойдёт со мной!..
Гелена Великанова с Любашей направилась за кулисы. По пути известная певица сообщила:
— Я познакомлю тебя с великой женщиной, создавшей этот прекрасный театр, с режиссёром, профессором ГИТИСа Натальей Ильиничной Сац!..
Войдя в кабинет руководителя театра, на стене которого висели картины, Гелена Великанова представила  Любашу:
— Эта девочка из Сибири, приехала поступать!.. Ирина Константиновна её уже прослушала!.. Я оставлю вас на некоторое время — мне нужно поговорить с костюмером!.. — пояснила Гелена Великанова и вышла из кабинета.
Наталья Ильинична Сац — уже заметно пожилая, средней полноты женщина, с сияющими карими глазами — пригласила Любашу присесть.
— Здравствуй! Что скажешь?.. Любишь петь?.. — спросила она немного растерявшуюся девушку.
—Здравствуйте! Очень люблю! И театр люблю, и мастерство актёра!.. Хочу в опере петь!..  — ответила Любаша.
— Театр, девочка, — это не только опера!.. Есть ещё драматический!.. Есть кино!.. — отметила режиссёр. — Можешь что-нибудь прочитать? — попросила она.
Девушка кивнула головой, встала и залихватски показала сценку с Царём, прочитав отрывок из сказки «Конёк Горбунок», который она играла ранее на капустнике в музыкальном училище.
— А не хочешь ли попробовать поступать в ГИТИС?.. — смеясь от увиденного и услышанного, спросила Наталья Сац, которой понравилась яркая и естественная игра Любаши.
— А что это такое ГИТИС? — не поняла вопроса Любаша.
— Это институт, где учатся на артистов театра и кино, — пояснила хозяйка кабинета. — Я могу показать тебя в этом институте, если ты захочешь!..
— Я театр очень люблю, но петь я люблю больше!.. — призналась Любаша.
Наталья Сац была немного удивлена: она предлагала девушке открытую дорогу с её поручительством, о чём мечтали бы сотни молодых людей, жаждущих вступить на артистический путь, а эта наивная, неопытная девочка из провинции отказывается!.. Это удивляло и вызывало уважение у мастера.
— Но ты всё-таки знай о такой возможности!.. — предложила режиссёр.
Любаша сообщила, что и так уже прослушалась в два института. Наталия Сац поднялась со своего места и прошлась по кабинету.
— Запомни мои слова, — со значением посмотрев в глаза Любаши, сказала она, — ты обязательно выйдешь на дорогу театра и кино!..
— Почему? — удивилась Любаша.
— Потому что природа возьмёт своё!..
В кабинет вошла Гелена Великанова и сообщила, что спектакль начинается. Наталья Ильинична Сац попросила Любашу выйти и подождать за дверью. Наталья Сац, оказавшись наедине с Геленой Великановой, тихо произнесла:
— Я не думала, что ещё есть такие непосредственные, чистые душой люди!.. Представляешь, я предложила ей помощь при поступлении в наш институт, а она говорит: я петь люблю!..
— Мне тоже понравилась эта девчонка... Она мне свои стихи читала, очень хорошие!.. — поддержала мнение знаменитого режиссёра Гелена Великанова.
— Если не сейчас, то в будущем она добьётся очень и очень многого!  Мне почему-то так кажется!.. — произнесла Наталья Сац.
Мастера вышли из кабинета и вместе с ожидавшей их за дверью Любашей, направились в ложу. Спектакль сверкал красками, захватывающей игрой артистов, аплодисментами и морем цветов в конце…
После окончания спектакля Наталья Ильинична Сац, прощаясь с Любашей, напутствовала её:
— Желаю тебе в твоём пути счастья и любви! Делай так, как ты хочешь, по-своему усмотрению и желанию, а главное по сердцу!..