Дурочка

Все в станице называли её Дурочка. Даже имя давно забыли, дурочка она и есть дурочка. Она ходила по улицам с куклой, завёрнутой в тряпки, и всегда говорила, что её дочке полтора годика.

Эта дочка возникла неожиданно у пятнадцатилетней дурочки. Даже её маманя в ступоре стала перед фактом вдруг ставшего большим живота дурочки. А она вскоре родила. Бросила школу. Мать её окончательно спилась, пытаясь разгадать, кто был отец ребёнка. Цыган, наверное, из табора, что останавливался около села. Но кто знает? Дурочка молчала как партизан об отце её ребёночка.

Только вот, умерла дочка у дурочки, как раз полтора годика малышке исполнилось, она и померла. Болтают, что задавила Дурочка её во сне, но то болтают, поскольку любила она свою дочку, постоянно с ней возилась, ласкала, ухаживала.

Десять лет прошло со смерти её дочки, а она всё ходила, нянчилась с куклой, заменившей ей ребёнка, и каждый год отмечала дочкины полтора годика. Сама не старилась, тело и лицо её так и осталось как бы девичьими, подростковыми.

Ваня и Петя стащили у дурочки её куклу. Стащили, когда  она вынесла во двор своей покосившейся хатки куклу погулять, а сама в дом вошла.

Стервецы-пацаны стащили куклу и в пруд бросили. Она не знала, что в пруд, а когда обнаружила пропажу, страшно закричала и горько рыдала. И всё ходила по станице, рыдала и кричала в своём горе. Многие вначале ухмылялись ей в след, но потом перестали. Только молча наблюдали, как она стонет, плачет, а в промежутках, хрипло зовёт:

– Анечка, Анечка!

И поседела вдруг. Ходила по улицам и выла, кричала и всё звала свою Анечку седая старушка с девичьей фигурой. Все кто на завалинке сидел или у сельмага был по дворам да хатам попрятались. Не то, чтоб Дурочку жалко стало, но недоброе почувствовали. А потом она разглядела свою куклу посреди пруда, неподвижной фигуркой лежащей на поверхности воды.

– Утопили, будьте вы прокляты! – завыла Дурочка и в чём была, стремительно шагнула в воду, подвывая и плача, быстро устремилась к кукле. Не поплыла, а именно пошла. В какой-то момент скрылась под водой, ведь пруд-то глубокий у нас, и больше её никто никогда не видел. И кукла в пруду сразу исчезла, утонула, значит.

А Ваню с Петей даже никто не поругал за ту дурацкую шутку. Председатель вызвал ментов, те обязали мужиков пройтись с сетями по пруду, чтоб тело дурочки выловить, но те ничего кроме рыбы не поймали, даже куклу не зацепили. Исчезла Дурочка навсегда, тело её никогда в пруду не всплывало. Скоро все забыли эту нелепую историю и Дурочку вспоминать перестали.

Пацаны выросли. Ваня в менты подался. Временами приезжает в село на полицейском УАЗике из райцентра в ментавской форме с погонами капитана и пистолетом в кобуре на поясе. Он теперь наш участковый. Начальник, ёпта. А Петя шоферил. Летом в селе, осенью на комбайне, а зимой в Москву подавался на снегоуборочную машину. Только вот у  обоих с детьми не ладно – по третьему младенцу у обоих родилось, да все в полтора года помирают. Мент, он даже в специальный полицейский санаторий третьего с женой отвозил, чтоб спасти. Не получилось, лишь исполнилось его мальчику полтора годика, дышать перестал мальчонка. Доктора говорят, что совершенно здоровый был, но вот сердце остановилось неизвестно от чего.

А год назад Петя подался на СВО. Сам пошёл за деньгами, без мобилизации. Вернулся Петя скоро, но без ног. Привезли его торжественно на городском микроавтобусе с чёрными стёклами. Открыли раздвижную дверь и выкатили Петю на кресле-каталке, показав, что он нормально сохранился от ягодиц, поскольку крепко сидел на своём сидении, и на его груди была медаль с крестом. Кресло-каталку с тем,что осталось от Пети, военные завезли в дом, а куда ещё? Не по просёлку же на таком транспорте рассекать, ведь завязнешь в грязи. Но денег Петя, кажется, заработал, ведь гудит с друзьями какой месяц, а деньги не заканчиваются, но его дружки по секрету говорят, что детей у Пети никогда уже не будет, как и не сможет он развлекаться со своей Танькой. Говорят, нечем. Оторвало у него всё вместе с ногами. И это похоже на правду, потому что Таня откровенно гуляет до ракетчиков, что расположились двумя дивизионами за селом, а Петя не скандалит и не бьёт её из-за этого.   

Мент Ваня тоже запил сильно. Ждёт мобилизацию и в церковь постоянно ходит. Набожным стал, всё крестится и говорит, что знает, что ждёт его судьба Пети.

И зачем только Дурочку обидели?