В. Маковский. Первый фрак

Владимир  Маковский. Это художник не из первой обоймы знаменитых живописцев России. Его знают , конечно, но не так чтобы очень. Может быть,  на память придут две-три его картины. А ещё его путают с его братом Константином Маковским, тоже художником. Константин, в отличии от брата,  был художником роскоши, богатства и красоты. 

    Брат Константин творил  в манере салонной живописи.  Героями его полотен были люди высшего света и не только нашей страны.  Хороший, мастеровитый художник.  Его картины стоили очень дорого. Но и ему случалось создавать картины с простенькими бытовыми деревенскими сюжетам. Кто не знает  его «Детей, бегущих от грозы». И как ни странно, менно эта непритязательная наивная картинка стала самой известной и знаменитой во всем его живописном творчестве.
 
     А вот старший брат Владимир творил совсем в другом направление. И сюжеты его картин были совсем другие. А это сотни картин. Все картины как из другого мира. Живые картины России второй половины девятнадцатого века.
 
                *****
    Мы живём в нашем мире, привычном мире. Это наш мир. Мы в нём живём и из него мы уйдём в вечность. И мы может только гадать, что станет с этим миром через сто, пятьсот, тысячу лет. Но мы также не очень знаем, каким был наш русский мир тысячу лет назад. От него осталась только «Повесть временных лет». Да ещё и немногие памятники древнерусского зодчества.  Не было ещё носителей, способных донести до наших дней  живые картины тех времен. И ни один живой звук той эпохи тоже до нас не дошёл.  И никогда уже  не дойдёт.

     Но даже и сто пятьдесят лет назад, то есть, время, когда творил Владимир Маковский,  тоже мало что может рассказать о жизни повседневной простых людей. Фотография только- только стала появляться. Да, была ещё и литература. Великая литература.  Благодаря ей снимается покров непроницаемой тайны о жизни наших исторических предков. Особенно в описании золотых перьев всех известных имен 19 века. И это хорошо.  И это правильно. Да только лучше один раз увидеть, чем прочесть самые талантливые описания. И этот пробел замечательно восполняла наша живопись.
 
    И художник Владимир Маковский внёс здесь  свой неоценимый вклад. Он оставил нам сотни живописных картин своего времени. Он оставил нам воистину живописную энциклопедию для внимательного изучения.

    Рассказы в красках о жизни людей, наших предков, всех социальных слоёв и состояний. Сегодня это хрестоматийные изображения.

   Купцы, чиновники, дворяне всех рангов; разночинная интеллигенция и трудовой люд — ремесленники, мастеровые и крестьяне; мещане и обыватели разных возрастов и характеров; приказчики, слуги и лакеи, нищие, бродяги и арестанты, солдаты и жандармы. Всех и не перечислишь. Откройте Интернет и вы всё это увидите.
 
   Кто бы мог из них подумать, как внимательно мы будем рассматривать все это живое красочное письмо. Любоваться и проникаться деталью прописанных интерьеров и тем, как люди   тогда  одевались.

   И не случайно мы рассматриваем. Потому как каждая картина – это как машина времени, которая переносит нас в иной мир.
                Незнаемый нами или  уже сильно забытый.  Но этот мир был, и мы все произошли из него. Без того мира таким, каким он был, и нас не было бы. Поэтому он и должен вызывать у нас самое пристальное внимание.
 
     Посмотрите ещё раз его картины. Это не просто выхваченный эпизод из жизни. Это почти законченный рассказ.  И по обстановке, по всей тональности напоминают рассказы Чехова. В. Маковский – это Чехов  в живописи. Вот посмотрите, к примеру, его картину «Свидание». Деревенский мальчик, отданный в люди в большом городе. Мама приехала к сыночку из родной деревни. Купила пахучий калач. Изголодался мальчик . Не легко ему «в людях». Да это же известный всем Ванька Жуков. 

    Или вот другая картина художника.На бульваре на лавочке сидят двое. Вроде бы присели поговорить. Но они молчат, потому что всё уже сказано. Тяжёлое молчание, наполненное с одной стороны скукой и с другой стороны тоской и осознанием своей горькой судьбы. И погода подёстать этому молчанию. Тоска последних дней осени.

  Молодая деревенская баба приехала в большой город.  Наверное, не без труда нашла своего мужа. Они из одной деревни. Был он  первый парень на деревне с гармошкой. Была любовь, была свадьба и было венчание. И оба крестились на Божий храм в думах о семейной жизни. А потом он уехал, как и многие мужики из деревни,  в Москву на заработки. Выехал вынуждено, как он говорил. Уехал со своей гармошкой. Уехал и пропал. А у неё в положенные сроки родилось дитятко. Что ей делать? И поехала она с ребёночком в незнакомый город, в мир, незнаемый и совершенной чужой  деревенской жизни.
 
      И вот нашла она его. И было тяжелое объяснение. Они пришли и сели на лавочку Сретенского бульвара. При этом он не забыл свою любимую гармошку. Он уже освоился в этом чужом и для него поначалу мире. Он уже не деревенщина. Кругом всё городские. Какие городские? А вот какие:   дворники, купцы, чиновники, отставные военные, мастеровые, нарядные барыни, дети, попы, шустрые адвокатишки, горничные, чванные и глупые генеральши, разноликие представители пестрого городского люда всех складов и типов, всех сословий и состояний.
 
   А он уже не первый парень на деревне. Пусть. Ему здесь стало хорошо. И возвращаться у него нет никакого желания. Возвращаться куда и зачем? Землю пахать, коровам хвосты крутить? Нет! Затянул его  город всеми своими нравами, греховностью, развлечениями, похотью, игрищами азартными и девками бесстыжими, продажными. То есть всем тем, что недоступно в деревне.

  И тут ещё эта припёрлась. Да ещё и с детём, ему совсем ненужным. Ему скучно. Чё она приехала.В кабак что ли пойти. Да вот денег нет. И перебирает лениво лады гармошки. Он парень, недавний крестьянин, выглядит беззаботным. Он бы повеселился в кабаке – да здесь опостылевшая жена с младенцем. Видимо, городская жизнь с привычным весельем заслонила его мысли о доме и семье. Совершенно сюжет для небольшого рассказа в духе Чехова. 

       А она рядом. И у неё тоже всё написано на лице. Она испытывает явную неловкость. Ссутулившись, она задумчиво глядит в сторону, размышляя о безысходности положения, прерванной связи и собственной ненужности. Парень, недавний крестьянин, выглядит беззаботным. Он бы повеселился в кабаке – да здесь опостылевшая жена с младенцем. Бедная женщина видит, что не дождется от своего мужа ни понимания, ни поддержки. А этот огромный чужой город для нее так же уныл и безрадостен, как и весь  осенний пейзаж. Женщина сжалась, замкнулась. Она осознает, что городскому ныне мужику с ней не интересно: жена, ребенок и скучная деревенская жизнь остались для него в прошлом.  Совершенно сюжет для небольшого рассказа в духе Чехова.               
               
                *****               

   Я  долго смотрю на  картину «Первый фрак». Проникаюсь этим видением. И мне хочется рассматривать всё во всех деталях, многие из которых давно вышли из употребления. А я смотрю и смотрю. Я сам становлюсь участником действия.
    Художник выстраивает сюжет как законченную мизансцену. Для большей достоверности окружает её многочисленными бытовыми деталями.

       Это не самая известная картина. Да и хранится она не в Третьяковской галерее. Её можно увидеть в Архангельском областном музее.  Но ведь и тут целая история. Сколько чувств, сколько  переживаний.

    Это ведь не просто первый фрак. Это огромное событие в жизни уже не мальчика-гимназиста.  Это уже одежда взрослого человека. Это материальный переход в мир взрослых. И отношение к тебе уже  как к взрослому. Это отношение к тебе не как к ребёнку. И страшно и весело. И вся жизнь впереди. Это как последний звонок сегодня в школе.

    Вот он этот юноша, одетый в новенький фрак. Он к нему ещё не привык. Это чувствуется по всей его позе. Он не знает, что делать с руками. И тем не менее, это как военный мундир, который привлекает всеобщее внимание и ношение которого   ко многому обязывает. Но фрак – это ещё не всё. Нужны ещё брюки с шёлковыми лампасами, а к ним еще фрачный жилет и накрахмаленная рубашка, и галстук. А ещё лакированные туфли, цилиндр и лайковые перчатки. Есть фрак и есть куда выйти. В любое приличное общество. Хоть в театр, хоть в гости. И перед вами не подросток, а взрослый кавалер.

     А вокруг пока только всё женское общество, привычные люди, родные люди. Вот слева дорогая бабуля, баловавшая его всю жизнь. Она оценивающе ощупывает ткань. из которой пошит фрак. Ткань для дорогого внука должна быть самого высшего качество.

  А с другой стороны, по всей видимости, это портниха. Она видимо давно обслуживает эту семью. И она очень довольна своей работой. Она даже в восхищении. И она тоже осознает всю важность момента. Внутренне моральное и профессиональное удовлетворение. Да она это и не скрывает. Все её переживания на её лице. И нам тоже хочется умилиться вместе с ней.

    Ещё одна  дама справа в чёрном платье с красной накидкой. Это мать героя картины.  На лице никаких переживаний. Похоже она в глубокой задумчивости. И есть , о чем подумать. Ну вот и всё. Время пришло. Взрослый. Пока ещё не совсем. Но всё к тому. У него своя жизнь. Он все более будет отделяться и удаляться. И ничего здесь не поделаешь. Это жизнь. А он у неё единственный ребёнок. Вся её жизнь, вся её любовь была отдана ему. И его уже некем заменить. И для неё этот фрак – тоже рубеж жизненный. Для неё тоже все начнет меняться. А там гляди у него появится любовь. Неизбежно. И надо будет делить свою материнскую любовь с ещё неведомой девицей. Как жить? Как жить?

     Но есть и ещё один персонаж. Вон она скромно  прячется за спинами. Это молоденькая горничная.  Ей интересно взглянуть на молодого барина. Бог знает, какие у неё были отношения с красавцем, даже под бдительные оком мамаши. Если уж Стива Облонский согрешил со своей горничной, при наличии пятерых детей, после чего все смешалось в его семье, то что можно предположить  и что ждать от избалованного дитяти в пике гормонального развития и хорошенькой деревенской простушки. Что делать – дело молодое.
 
                *****
      Вся сцена происходит в отдельной комнате барина. Это среда его обитания. Каждый видимый  предмет – это продолжение его самого, его характера, его привычек.  Уютная комната. Небольшая тахта, письменный стол, картины, развешанные на стенах, кафельная печь, чья –то шкура на полу, ковры.

     Мы переносимся в другой мир. Нет телевизора, радио, Интернета, нет планшетов и смартфонов, нет ничего, без чего мы не можем вообразить сегодня нашу жизнь. И ведь жили же как-то без всего этого. И головы и души того времени были  тоже были   наполнены совсем другим. И мысли и чувства были  совсем другими. Мы гораздо богаче , чем все эти люди в историческом плане. Не пережили они ещё революций, мировых боен, и попыток перестроить мир на основе   новых общечеловеческих ценностях. Все впереди. А пока новый фрак - главное семейное событие.
   
   Итак гимназия закончена.  Об этом нам говорит висящий в левом верхнем углу предмет - нечто вроде современного выпускного альбома.  На стенах в изобилии висят картины, гравюры (на самой большой, судя по всему, изображена тайная вечеря), небольшие фотографии (например, под часами, и на столе), а над дверью, судя по форме, икона. Как без иконы в красном углу.
 
Белая кафельная печь на противоположной стене.  Печь топили берёзовыми дровами. Печные трубы на крыше каждого дома. Сегодня в городах мы почти их не увидим. Хотя, как сказать. Вот в моём предалёком детстве была тоже печь и дрова. А ведь я всегда жил в столице,  Москве.
 
     Кафель этой печи отражает солнечный свет и наполняет им эту не очень большую комнату. И мы все присутствуем при этом событии,. Мы как бы подглядываем через открытое окно эту очень интимную семейную сцену.
 
                *****
    Как было уже сказано,  было два брата  художника. Константин и Владимир Маковские. Но очень разные художники и с разными судьбами.

 Константин – это был  певец красоты, роскоши и достатка. И его картины можно в восхищении рассматривать долго-долго. Он сначала примкнул к движению Передвижников. А потом вышел из этого общества. По двум причинам. Ну никак его картины, портреты не вписывались в настрой критического реализма. А этот реализм , был главным для всех участников Передвижников. И потом, он и не нуждался в этих коммерческих выставках. У него и без того была длинная очередь заказов. Хотя картины его стоили очень дорого. Они очень хорошо продавались на  европейском рынке.  Он был очень обеспеченным человеком. А кончил свою жизнь трагически и нелепо. Не поверите, в ДТП. Он ехал в пролётке по улице. А навстречу со всем звоном шёл трамвай. Лошади испугались и понесли. Художник вылетел наружу и ударился головой о булыжную мостовую. Печально.

         Владимир Маковский тоже пользовался большой популярностью особенно у московской публики. И его полотна хорошо продавались.  Вот как о нём выразился один его современник: «Жил Маковский богато, имел по сравнению с другими художниками значительный капитал, выработанный упорным трудом, постоянной систематической работой. Картины Маковского были очень дороги  Покупателями являлись лица, обладавшие большим капиталом, аристократы, иногда даже двор».

         Когда  ему было 15 лет, он учился у Тропинина. Он создал картину очень непрезентабельную. «Мальчик, продающий квас». И представьте себе , эту картину купил сам Павел Третьяков для своей коллекции.  А это кое о чём говорит.
 
     В отличие от своего старшего брата Константина Владимир писал не парадные портреты, не идеализировал русскую старину.  изображавшие весёлых и  довольных жизнью русских крестьян, где главное — красота, часто в ущерб правде жизни. Он как типичный передвижник ходил по дешёвым трактирам, посещал  деревенские рынки в поисках реальной натуры и выразительных образов бедняков. Посмотрите его картины и погрузитесь в этот мир. А это наш мир, только 100-150 лет назад.

     Он участвовал во всех выставках передвижников,  можно сказать, до ко конца дней своих. Я не знаю, как он отнесся к Революции, но он никуда не уехал. Остался в России.    Умер Владимир Маковский в февраля 1920 и был похоронен в Петрограде на Смоленском кладбище.