Продолжение НямкоНиды и Чуходведа

Присев у следа и слегка коснувшись того, Херин оживленно произнесла своим стальным голосом - Хуп хлюп чук пук.
На что староста лишь качнул своей седой головой и устало, с нотками печали в своем хриплом голосе, ответил  - Эльхес, бар ул пинэ, хельбир десх, жульсе игрим. Реме, лал схе Жупин.

Хоть Хэрин и не поняла того что он сказал, но скорее всего он имел ввиду, что то вроде - его уже не спасти, или ее.

Тут золотоволосая женщина решила вмешаться, и сказав - Хельб ах пенель бэ рузх, итхас семи даке Жупин. - Протянула ей со старостой обрывок окровавленной ткани и показав рукой на ту часть невысокого, деревянного забора, где зверем была проломлена большая брешь, оживленно добавила пересекая дорогу в сторону поля - Бене ухри, сельвам ни сэмэ. Зайдя чуть дальше в поле она махнула рукой, призывая старосту последовать за ней.

Когда Хэрин и староста достигли того места, то несмотря на наступившие сумерки, смогли различить темные капли крови на примятой траве.

Женщина меж тем с новой надеждой в голосе произнесла обращаясь к старосте - Бенэ, бене, ульс хэ Жупин.

На что староста лишь опять устало покачал головой и указал ей рукой в сторону практически уже севшего солнца - Хем ап, дерзхэль бур дес леви. Женщина упала на колени и горько заплакала, она что то еще говорила, то переводя взгляд на старосту, то на Хэрин, то на ожидавших их на дороге, людей.

Хэрин посмотрев на звездное небо, опустила свой взор на дремучий лес, который даже в ночи, был полон жизни, опасной для них жизни.

Ей было жаль эту женщину, скорее всего пропавшим человеком, был ее ребенок.

Наконец когда женщина замолкла, Хэрин коротко рыкнув, ударила себя кулаком по твердому животу и повернувшись к старосте, холодно произнесла - Чуб мум, бак ап, ал хуп бунун. После чего, сделала вид что в руках сжимает тяжелый меч и резко взмахнула, будто нанося разящий удар невидимому противнику.

Старик почесав свою бороду и пройдясь взглядом по почерневшему горизонту, задумчиво качнул головой. В это время, за ними, в толпе у дороги начали мелькать факелы.

А женщина утерев слезы, потянула старика за белую рубаху снова умоляюще что то говоря.

Старик раздраженно отбросив ее руку, рассерженно сказал - Хемин лель хем, дис шульх : После чего направился обратно к дороге, где их все еще ждали столпившиеся с факелами люди.

Женщина плакала и тихо что то, со злостью нашептывала.
Староста же не обращая на нее внимания обратился к толпе : Лебун хислал ду вун, хан бей че дан, урхус се вим : Взмахнув рукой, он дал понять столпившимся на дороге людям, что бы те расходились по домам.

Но тут из толпы вышел широкоплечий мужчина с длинными волосами, аккуратно охваченными тонкими кругами красной нити в конский хвост, и такой же длинной по грудь, черной бородой. На вид ему было около сорока, и хоть он и не обладал высоким ростом и был на голову ниже многих здесь собравшихся в толпе, мужчин.
Было видно что те относятся к нему с уважением. Одет он был как и все легко, те же темно серые, широкие штаны, широкая, белая рубаха, но в отличии от многих столпившихся, на его боку, с пояса свисал одноручный меч в чёрных ножнах.

Не обращая никакого внимания на старосту, мужчина поднялся на плечи двух сопровождавших его мужчин помоложе, с такими же мечами на поясах. По всей видимости те были братьями, так как их лица были довольно похожи. Оба были широкоплечими, плотного телосложения и с короткими, каштанового цвета волосами.

Мужчина громко заговорил осматривая толпу сверху вниз - Дех берум лель бусэ, джехем рерир сем бе вих, умур дэжи, та ал хеми бу ткак.

По началу жители не особо вдохновенно ему отвечали какими то одиночными выкриками, но уже спустя короткое время, толпа в нужный момент громко топала и кричала - Дэ мин хо рааа!!

Что означало это самое - Дэ мин хо рааа!! ; Хэрин оставалось лишь догадываться. Тем временем, мужчина спустившись на дорогу, взмахом руки велев всем идти за ним, отправился вниз по улице.

Почти все мужчины двинулись за ним, женщины что то громко причитали, но не смели их останавливать, а старосту уже и вовсе никто не слушал. Тем не менее, было и несколько женщин, которые последовали за мужчинами и даже одна подросткового возраста, золотоволосая девчушка. Херин плелась в конце процессии и раздумывала, стоило ли ей вообще за ними следовать. Они ведь совершенно не понимали друг друга.

Пройдя несколько поворотов и развилок они углубились в деревню.

Вскоре они оказались перед высоким деревянным домом,стены которого были сделаны как и у всех прочих домов из лафета( обтесанных с двух сторон бревен ), но, этот дом был заметно шире и намного длиннее прочих, а так же имел вместо двери, широкие, деревянные ворота.

Главарь процессии остановившись полез в карман своих штанов, и вскоре вытащив ключ, отпер свисающий на толстых цепях замок.

Внутри было сухо и тепло, а зажженные по бокам факелы осветили широкое и свободное пространство, которое было занято у стен стеллажами с мечами, луками, копьями и инструментами для обработки земли.
Мощенный, деревянный пол, изредка тихо поскрипывал под тяжестью идущих по нему тел.

Постепенно люди рассосались по длинному залу, пристроившись у того или иного стеллажа. Проходя мимо одного, на котором были сложены друг на друга широкие кольчуги, Хэрин следуя примеру других, отобрала для себя единственную подходящую, та не была чрезмерно длинной как большинство, но была такой же широкой, и закинув ее на плечо, шагнула дальше. Вскоре она вышла к стеллажу с длинными кинжалами, хотя в ее руках они больше походили на обычные, а само качество здешнего оружия было неплохим, но далеким от того оружия, которое она сдетства коллекционировала на своем острове.

Она с грустью вспоминала свою навсегда потерянную коллекцию оружия. Тоскливо взяв кинжалы погруженные в кожаные, коричневые ножны, она повесила их на плечо, поверх кольчуги и направилась к другому стеллажу, который мирно дремал нетронутым. На нем покоились длинные, двуручные мечи, но был в конце их ряда тот, что выделялся и качеством своей рукояти и более длинным лезвием, покоившемся в грубых, потрепанных временем ножнах темно красного оттенка.

Красивая, серебристая рукоять меча, длинною в один ее локоть, казалось ответила ей теплом на ее прикосновение, словно приветствуя свою, возможно будущую владелицу. Навершие рукояти было выполнено в виде оскалившейся пасти какой то с виду змеи, но вместо одной пары клыков, вся ее пасть была причудливо и разбросано испещрена острыми клыками. Металл длинной гарды, концы которой слабо сгибались вниз, в сторону лезвия меча, имел слабый, красноватый оттенок. От гарды, вдоль лезвия простирался дол ( желоб, продольное углубление на клинке ), верхняя часть которого была испещрена какими то тусклыми, потемневшими от времени, необычными знаками, спускающимися по нему от гарды до середины лезвия меча. Ножны же меча имели широкий и гибкий пояс для закрепления того за спиной.

Надо отметить, эта находка очень порадовала Хэрин, ведь меч по своей длине ей хорошо подходил, и более того, его рукоять была толще, чем у других мечей, что было крайне удобно для ее рук.

В этот момент, из темноты опустившейся на деревню ночи, в дом вбежала невысокого роста девочка, лет 9ти -10ти, со светло песочным цветом волос заплетенных в длинную косу и яркими, голубыми глазами.

Застыв на входе и пытаясь отдышаться, она сосредоточенно кого то искала всматриваясь в разошедшихся по залу людей,крепко сжимая в своих хрупких ручках, большую охапку сложенной одежды.

Наконец, ее глаза встретились со взглядом красных глаз Хэрин разбавленных светлым, розовым оттенком, которые игриво переливались золотистыми бликами от пламени факелов, отражающегося в них.

Девочка уверенно шагнула вперед по направлению к ней и вскоре встав перед Хэрин, слегка нахмурившись и сильно задирая голову в безуспешной попытке внимательнее всмотреться в лицо Хэрин через ее большую грудь, укрытую широкой полосой, тонкой, оленьей шкуры,  раздосадованно, протянула ей ту самую охапку одежки.

После чего, взбодрившись, что то деловито и быстро пролепетав, она без всяких раздумий схватила Хэрин своей ручкой за ее указательный палец на левой руке и уверенно потянула ее к выходу.

Хэрин не сопротивлялась порыву девочки, она уже взяла все что ей было нужно и старалась теперь идти так, чтобы с правого плеча ничего не упало, при этом прижимая одежду, той же правой рукой, держащей меч за середину ножен.

На улице их обдало теплым, летним ветерком, а ночь, встретила их блеском своих далеких звезд.

Девочка шла медленно, было заметно что рядом с Хэрин ей не страшно. Все же, в ее глазах Хэрин была красивой и вполне обычной женщиной, если не учитывать ее огромные темно красные рога, ее рост и плотное телосложение.
А возможно, она просто не придавала значения тому, что ее деревня окружена дикими лесами в которых водиться множество опасных зверей.

Быть ребенком не так уж плохо, подумала Хэрин вспоминая свое детство, во всяком случае жить куда проще, да и мир кажется практически светлым. Она и сама, будучи мелкой не придавала значения многим опасностям и событиям, и только сейчас, вспоминая случаи из своего детства, неожиданно  поняла, насколько часто она была близка к смерти.

Погруженная в свои раздумья, она не успела заметить, как они уже подошли к небольшому дому на крыльце которого их ждал староста.
Приветственная полуулыбка старика, быстро улетучилась, стоило ему рассмотреть меч в ее руке.

Хэрин заметила как староста тяжело вздохнул, но промолчал, пропустив ее с ребенком внутрь.

Дом встретил ее тусклыми огнями свечей, яркими и доселе незнакомыми, но такими приятными, запахами еды и уютной, теплой обстановкой.
Он начинался с маленькой прихожей за которой следовал большой зал с накрытым столом и стоящими подле него деревянными стульями, в стенах же было три двери, что вели в маленькие, небольшие комнатки с узкими кроватями и низкими комодами для одежки. Окна в комнатах были тоже маленькими, по всей видимости из за опасной местности в которой располагалась их деревня.

Остановившись у одной из дальних, открытых дверей, староста показал Хэрин на зажатую у нее под мышкой одежду и жестами дал ей понять, что ей необходимо переодеться, после чего дождавшись когда Херин войдет внутрь, ее прикрыл.

Охапкой вещей оказалась красивая и узкая, приталенная рубаха красного цвета из тонкого хлопка, украшенная на длинных и свободных на конце рукавах, цветочной вышивкой, но отличавшаяся от тех, что Хэрин видела на мужчинах и большинстве местных женщин тем, что имела открытый и крайне глубокий вырез в форме подковы, сильно открывающий ее грудь. И как вскоре оказалось, рубашка была ей слегка маловата, из за чего из под ткани под вырезом, сильно проступали ее соски, как острые пики наверший гор.

Впрочем, Хэрин устраивала и такая одежда, это лучше чем грубо сделанная ее руками полоска шкуры.

Серые штаны были ей коротковаты, но радовало то, что они были широкими и свободными.

Последней же нотой в композиции ее наряда, стало тонкое, зеленое пальто, которое закреплялось на поясе, на пересечении двух полос обрамленных тонкой полосой коричневого меха, большой, стальной и серебристой пряжей, широкого, кожаного ремня темно коричневого цвета. Проще говоря, открытый, сужающийся вырез пальто, заканчивался пересекающимися друг под друга линиями, чуть выше самой пряжки ремня.

При этом как оказалось, на правом подоле у бедра, чуть ближе к самой спине, на нем имелось два кожаных крепления, надежно фиксирующие колчан стрел, за правым же плечом, чуть не доходя до верха, со стороны спины имелась стальная пряжа, которая идеально фиксировала ножны ее двуручного меча.

Тут уж  Хэрин не могла не заподозрить, что это пальто скорее всего и принадлежало, прошлой владелице меча. Ведь только у его ножен был такой широкий крепеж, в то время как у остальных, он был вдвое уже и на пряже, фиксирующей меч за спиной, он бы просто болтался.

В итоге, полностью облачившись в предоставленную ей одежду, Хэрин оставила кольчугу на комоде, меч же уже надежно располагался за спиной, а ее парные кинжалы свисали по бокам, на поясе.

Когда она вышла, старик уже сидел во главе стола и указав на стул, молча пригласил ее к трапезе.

Еда была вкусной, Хэрин в первые попробовала мясо приготовленное со специями, как и впервые ела салат из овощей. В ее глазах, староста теперь был почти что как вождь ее племени.
Новые вкусы, будоражили, поднимали в ней что озорное и теплое, казалось она даже почувствовала как будто становится сильнее.

Когда она закончила, то поднявшись благодарно кивнула старику после чего направилась к двери.

Выйдя на улицу Хэрин глубоко втянула уже прохладный воздух, посмотрела на далекие звезды, впервые за долгое время в ее душе царил покой, и казалось, именно здесь ее место.
С грустной улыбкой она вспомнила своего вождя, своих соплеменников, навсегда прощаясь со своей болью, пришло время, двигаться вперед.

Сойдя по ступенькам и выйдя за забор на дорогу, Хэрин твердой и решительной походкой двинулась вперед, к тому дому где она взяла меч.

На середине пути, она остановилась на перекрестке. Там, в дали, уже почти у самой окраины деревни, двигались люди с факелами.

Направившись к ним, она ускорила шаг, попутно проверяя как устроились ее новые кинжалы на поясе и удобно ли ей выхватывать из за спины меч.

Людей она нагнала уже ближе к середине поля, устроившись в конце растянувшейся по тропе, процессии.

У кромки леса мужчины коротко о чем то посовещавшись разделились на четверки. Хэрин попала в четверку того самого, зачинщика охоты и молодой девчушки подростка с золотистыми волосами, которая была примерно ее же возраста или чуть ее младше. Четвертым же в их группе был один из братьев, которые ранее сопровождали главаря.

Взяв факел у парня, Хэрин возвышаясь над всеми стала в их группе замыкающей, главарь же вел их вперед, а молодой юноша вытащив меч осторожно шагал за главарем, его же примеру последовала и та девчушка.

Шли они осторожно и в тоже время достаточно быстро, оказалось деревенские были достаточно ловкими и гибкими, они умело ускользали из под ветвей готовых их ударить и проскальзывали сквозь густые заросли кустарников. Даже их шаги, были очень тихими, хотя Хэрин знала по опыту, как не просто в лесу идти очень тихо даже при очень медленном шаге. Ведь любая тонкая веточка издавала невероятно громкий, пронзительный треск.

По сторонам, время от времени мелькали далеки факелы других групп.
И Хэрин взволновано шла внимательно присматриваясь к окружению настолько, насколько позволял это делать факел в окружающей их тьме, дремучего леса.

Ей не особо нравилась мысль идти с факелами, ведь это все равно что идти и кричать - Смотрите, я тут, кто хочет мою жопу !?

Ведь в этих лесах определенно жил не один Чуходвед, и помимо Чуходведов, здесь хватало и других,не менее опасных и страшных хищников.

Тем временем, пробуждались ото сна совы, злорадно приветствуя непрошенных гостей, посмевших потревожить задремавшее царство, своим устрашающим, громким уханьем.

Где то слышался пронзительный лай одиноко блуждающих лис, что будоражил нутро, наполняя душу все новыми и новыми тревогами, заставляя путников все чаще и чаще оборачиваться и вглядываться в мелькающие во тьме факелов тени.

Далеко на востоке, у предгорья высоких гор, одиноко завыл вожак стаи, приветствуя во всей своей красе, прекрасную, полуночную луну.
И спустя краткое мгновение, к его вою присоеденились остальные, превращая ночь в этакий жуткий и сказочный хоровод звуков, пленяющий саму душу, сковывая ее самыми дикими страхами.