Набережная Роз

Набережная Роз

Ален, достаточно известный писатель, а ныне военный корреспондент , сидел в прибрежном ресторане не слишком большого города одной из африканских стран.
 
Ему было тридцать четыре года, счастливой внешности (ах, эти синие глаза и тёмные волнистые волосы), первый его роман наделал много шума, по нему был снят популярный сериал, последующие два тоже успех имели, про четвёртый даже вспоминать не хотелось, он бы его уничтожил , но было поздно, он давно уж издан, и даже находились люди, которые хвалили.

А как же он ненавидел поклонниц, тех,  кто за ним таскались всюду, по странам, городам и весям, где он выступал с презентацией романов и рассказов.

У него была отработанная программа выступления , он её , как хозяйка суп готовит, сотворял из нескольких компонентов -  в двух-трёх словах про сочинение романа, далёкое от правды;  восхищение страной и городом пребывания;  анекдоты, которые были с ним или другими лицами, неважно.

И тут Ален замечал в первых рядах всё те же физиономии поклонниц, что и на выступлении в предыдущем городе.

 И можно, конечно же, повторять одно и то же, но становилось неудобно, он начинал изменять, сбивался с ритма, проклинал про себя всё на свете, и лишь для того, чтобы не упасть в глазах парочки восторженных девиц.

А как он ненавидел светские тусовки , куда его постоянно приглашали и задавали всегда единственный вопрос - Когда же вы нас порадуете следующим романом ? Скажите по секрету, про что ?

А он уже обо всём, что знал , поведал миру и ничего  не мог придумать больше, считал себя пустым и нищим  и решил поехать на войну корреспондентом.

Война же оказалась прескверным делом - борьба между повстанцами и правительством, где у каждого своя правда, и непонятно, кто же прав, и все они марионетки в чужих руках, а те, чьи руки, возможно, недостойны за нитки дёргать, и кто вообще достоин. Да и какая разница. Кого интересует , его,  Алена мнение.

Он уже видел кровь, погибших, в свою же смерть не верил и считал себя заправским военным.

И уже война казалась тоскливой скукой, сплошное ожидание в окопах и блиндажах.

Сейчас Ален в камуфляжной форме (другой не выдали), во время перемирия находился на нейтральной территории, развалясь в кресле, пил кофе, и немного поразмыслив, заказал себе на два пальца виски. Хотя конечно , было рано, всего одиннадцать утра.

- А заведение вполне приличное - подумал он.

И тут над ним раздался мелодичный женский голос - Извините, мистер, вы не скажете, как пройти на набережную Роз ?

Не поднимая глаз , он ответил - Извините, мисс, я впервые в этом городе и ничего не знаю здесь.

Но она не уходила, это было странно, и его вдруг осенило - Откуда в этом захолустье набережная Роз ? Зато в моём романе третьем такое было, и играло значимую романтическую роль. Поклонница ?  Здесь ??  Не может быть.

Ален взглянул - юная, красивая , в летнем светлом костюме, и повеяло слабым запахом жасмина. Он часто воспринимал мир через цвет и аромат.

- Присаживайтесь, мисс -  и не вставая , пододвинул кресло.

Она присела - Вы, конечно, не помните меня.  Столько лет прошло. Вы выступали перед нами на выпускном в гимназии в Тулузе. Мы, девушки,  исполняли в разноцветных платьях вальс цветов. А уже после, вы со мною танцевали один танец. Это было шесть лет назад.

Конечно же, он её не помнил,  действительно,  его пригласили поздравить гимназисток тогда в Тулузе, где он был совсем по другому поводу.
 Ещё он вспомнил, что выпускной закончился для него безобразной пьянкой, сначала с администрацией гимназии - банкет, а после с набежавшими поклонниками - в ресторане.

Теперь, когда она сидела , он разглядел её внимательней - лет двадцати четырёх, тёмные глаза и волосы, тонкие черты лица.

- Да, хороша чертовка ! И что с тобою делать ? Пригласить в гостиницу , в номер ?

И тут же его второе "Я" ответило - Зачем ? Потом раскаиваться, что соблазнил девицу. Ведь изводить себя, твоё любимое занятие.

Была у него манера, разговаривать с самим собой  -  один собеседник строгий и логичный, второй же - разгильдяй, на поводу у собственных желаний.

- Я вспомнил только вальс цветов - Ален ответил - там были платья всех оттенков, это было красиво очень.

-  Но кто вы, незнакомка ? Как очутились здесь ?

Её звали Элиза, она приехала ещё до военных событий, навестить дядю в посольстве, где он вице-консул.  Она уже закончила университет и сейчас живёт в Париже.

 Улететь отсюда не смогла из-за запрета гражданской авиации. После встречи с ним, с Аленом на выпускном, прочитала всё, что он написал.

Вот так сумбурно, было всё изложено.

То, что дядя вице-консул, Алена нисколько не смутило. Консула он знал лично.

- Вам , наверное, странно, что я так запросто подошла к вам. Я просто не могла упустить возможность сказать, что вам совсем не место здесь. Это разрушает вашу личность.

- А есть такие, которым здесь место ? Только мою личность разрушает ? Или вы считаете, что я лучше, чем другие. Я так не считаю.

- Вы не совсем меня поняли. Военным корреспондентом хотят стать многие, вас взяли потому, что вы медийное лицо, ваши репортажи читают больше, и для издательства это выгодно.

- Америку открыла, - подумал Ален - такая красивая, а муть вдруг понесла. Может лучше в номер? Нет, не пойдёт такая. Хотя, как знать...

- Так вы, Элиза, наверно, пацифистка, против войн вообще ? А знаете, я никогда не видел людей, которые за войну, как таковую. Если каждого послушать,все абсолютно против, а воюют, исключительно, по необходимости. А вот она у каждого своя. И каждый готов , хоть сей момент закончить, но на своих условиях. А условия у каждого свои.
 Но неужели же у такой красивой девушки не найдётся другой темы для разговора ?

- Вы меня не понимаете, вам здесь не место,  в ваших романах столько доброты и веры в человека...

- Элиза !  Какая доброта и вера ???   А вы вообще читали что-нибудь из моего??  Кроме отрывка про набережную Роз ?  У меня в романах конфликт на конфликте, все грехи , какие есть.    Да, если бы я писал розовые сопли, кто бы меня читал ??

- Да, люди там грешат, но они борются, и часто это борьба с самим собой. Они падают, встают и побеждают.  Не все встают и побеждают, но всё равно стремятся. Там даже последний негодяй временами сомневается. Там проскальзывает мысль, что человек не так уж виноват, что его таким создали.   Иначе, кто бы вас читал.

Ален,  в рецензиях и письмах читал и не такое, подумал - Жаль, что режиссёр сериала этого не понял, зато успех огромный   - и сказал -
-  Вы, Элиза,  идеалистка, но мне, к сожалению , уже пора, статью закончить срочно надо.

- Конечно, но хочу сказать, вам сейчас не стоит писать роман, не то состояние души. Я , прочитав всё ваше, это отчётливо понимаю. Может быть когда-нибудь потом. А может никогда. Тогда вы навсегда останетесь для читателей, а может для себя, каким вы есть на самом деле.

Ален неожиданно для себя разозлился - Что вообразила себе эта девица ! Да я хоть сейчас могу настрогать десяток рассказов, столько интервью, столько раз мне здесь рассказали историю своей жизни. Да, могу, ..... но не роман....

И тут он вспомнил про бывшую жену. Тогда после его поездки, она сказала - Милый, я отделала твой кабинет, теперь тебе ничто не помешает написать  следующий роман.

 Конечно, это было сущей ерундой, но она каждый день на него так ожидаючи смотрела...

- А ведь Элиза эта, единственный человек , с которым совпали мои мысли. Она ничего от меня не хочет.

Элиза уже встала - А я завтра в Париж улетаю, пока разрешает авиация.

- Я тоже там должен быть, ненадолго, через неделю. Давайте встретимся .

- Не знаю. Меня так давно там не было, столько дел.

- А может всё-таки ?

- Вряд ли.

- Вы , наверно , сомневаетесь, что я живой останусь - засмеялся Ален и подумал тут же - Что со мной, я никогда не придавал значения некоторому риску. Зачем, сказал я это.

- Останетесь - улыбнулась Элиза - прогуляемся  вдоль Сены, может быть найдём что-нибудь похожее на набережную Роз.